Эстерия

12 Марта 1973г.

Прозвучал колокольный звон. Вечерняя служба была окончена. Мисс Карнеги заперла оконную ставню. Поправила прическу и платье у зеркала, изобразив очаровательную улыбку и спешила покинуть дом. Она вышла на террасу. Спрятав ключ в старый фонарик над дверью, как она всегда делала, покидая дом в отсутствии тётушки, юная леди направилась к калитке. Как тут она услышала знакомый голос, по другую сторону цветочной изгороди в саду.

— Решила прогуляться, Джулия? Я думала ты на службе, — приветливым голосом поприветствовала её Марта Доусон, пожилая соседка семьи Карнеги.

— Да, миссис Доусон. Весь день я была занята хлопотами по дому и не успела на службу, — слегка приукрашенная действительность, Джулия редко лгала, но сегодня все по-другому, «особенный день» — А сейчас я хочу развеяться, к тому же погода просто прекрасна!

Вечер был действительно чудесный. Необычно жаркий мартовский день остудила свежая прохлада, принесенная ветром с востока. Заходившее солнце наградило красным оттенком заката город Шэрвэлли. Небо усеяли пёстрые облака, намекающие на весенний дождь.

Легко дышалось белокурой мисс Карнеги. Удушливое волнение как рукой сняло.

— И вправду, не стану задерживать. Приятной прогулки, дитя. Постарайся нагулять аппетит к ужину.

— Спасибо, Марта. Но я уже поела. Передам от вас привет тётушке. До скорого!

Помахав рукой на прощание, Джулия вышла из сада, а миссис Доусон скрылась за изгородью.

«В мои семнадцать она называет меня дитём. Ну и причуды же у старушек», — усмехнувшись сама себе, юная мисс двинулась вдоль по Эйт Стрит. До церкви можно было добраться двумя путями. Первый, который предпочитало большинство горожан, начинался на середине Крейвин Роуд, дальше поворот на цветочную площадь и через четверть мили выводил на извилистую широкую дорогу, ведущую прямо к фасадной части Собора. Второй путь, которым решила сегодня воспользоваться Джулия, был, мягко говоря, слегка тернист, по отношению к первому — начинался в конце Эйт Стрит, доставая до самой окраины города и далее нужно было пройти через заросшую аллею Ив и в довершении подняться по грубому утёсу, на холм. Интересно отчего церкви не возводят в местах… пониже.

«Сегодня воскресенье, — думала она — родители гуляют с детьми в северном парке или проводят очередной выходной в кругу семьи, прихожане только возвращаются со службы, подростки по большей части «пропадают» в центре, сидят в кафе, бродят по магазинам и тому подобное. Улица пуста. Тем лучше. Так, а теперь необходимо собраться и ещё раз напомнить себе, что я поступаю правильно, и никто меня не осудит»

Юная леди выглядела собранной. Но внутри её по-прежнему распирали сомнения. Иногда она отрывала взгляд от дороги, чтобы мельком взглянуть на некоторые коттеджи, вывески и скамейки, которые как ей казалось, не вписывались в эту часть города. Особенно нелепо выглядел магазин антиквариата и всевозможных безделушек «Серый лис». На витрине красовалась мордочка серой лисицы, а сам домик, вылетая нора. Маленькое строение с чешуйчатой, бледно рыжей крышей, протиснулось среди лавок «Мадам Тоби» и кондитерской Флина. Замысловатый витраж, с его перьевыми узорами, манил заглянуть сквозь пыльное стекло на глиняные фигурки животных, одетых в фермерскую одежду. Снаружи Джулии казалось, что основная часть магазина скрыта под землей, такую форму он имел. Ближе к фундаменту домик был чуть шире, а обветренные временем стены стали похожи на бурый грунт. Когда она впервые оказалась внутри, то была слегка расстроена. Там не оказалось сказочных простор, лишь крохотное помещение с самыми разными по размеру полками. На них, хозяин лавки, мистер Гроуг разложил резные шкатулки, старые часы, пару граммофонов и игрушки, сделанные кукольниками в начале века. Остальные магазины с улочки источали вкусные запахи домашней выпечки или радовали глаза девушек, выставляя на общее обозрение новые модели одежды.

Мисс Карнеги была крайне любознательна, ей хотелось узнавать все больше о тех вещах, которых в разговоре касалась тетя, когда рассказывала ей о местах, о людях, об укладе местной жизни и истории маленького городка.

— Кажется на сегодня все, отец Фэлкроу.

Церковная колокольня, самая высокая точка города, с неё открывался трогательный вид на Шэрвелли и окрестности. Извилистые улочки, пара широких проспектов, разрезающих параллельно пересечение четырех центральных улиц у цветочной площади. Крыши домов были неотличимы, настолько иллюзорно ровные, чересчур одинаковые и плоские, что их шлейф менялся лишь с изменением ландшафта. Жилые дома от двух до четырех этажей. Архитекторам ставили довольно простые задачи. Отсутствие новаторства и индивидуализма. Обычная провинция. Центральные постройки: театр, здание кинематографа, крупные магазины — осажденные плоды научного рассвета, среди масс красного кирпича. Лишь вид на долину отгонял скуку от сонной утопии вечернего Шэрвелли. А глядя на реку, чуть западнее, потворствуешь мыслям о дальнем путешествии в степные просторы Нероуленд.

— Да, согласен, пастор.

Томас решил поговорить с настоятелем, перед уходом домой. Отыскать его удалось не сразу.

— Из столицы прислали новые догматы сегодня. Слишком много суеты оставил послевоенный кризис. Архиепископы, кажется, работают слишком усердно. Принимают быстрые решения, надеясь укрепить позиции церкви. Разумно ли такое поведение по отношению к вере?

На лице у святого отца отразилась скука, так часто приходится отвечать давно заученными фразами.

— Тяжелые времена. Я служу Императору и его святейшествам уже довольно давно, так же как и вы. У каждого сына порой возникают сомнения о решениях их отцов касательно будущего детей своих. Но покой собственной души для меня важнее мыслей о противоречиях. Уверен, их заботит лишь благо для всех граждан Империи.

Настоятель был бесстрастен, даже в приватной беседе со старым «другом».

— Вы лояльны и верны церкви, Феникс. Я же в свои годы стремлюсь больше к истинам небес. Терпение — благодетель.

Фэлкроу улыбнулся.

— Скоро сядет солнце.

— Да, пожалуй, я пойду. Было много работы сегодня. Долго не задерживайся тут, Феникс. В последнее время ты частенько созерцаешь ночное небо. До определенных высот нам вряд ли удастся добраться. Мы хоть и духовные люди, но намного более приземленные, как мне кажется. Советую вам выспаться, завтра нас ожидает ничуть не меньше работы.

— О, вы все таки заметили… Мне просто нравится смотреть на звезды. Я не мечтатель, во всяком случае, правильнее сказать «уже» не мечтатель. Но я благодарен за вашу заботу о моем сне.

— Ясно, — пастора слегка озадачили слова настоятеля. Вид у Фэлкроу был уставший и немного взволнованный. — До скорой встречи, Отец Фэлкроу. И доброй ночи.

Поклонившись, пастор спустился вниз по лестнице. Феникс кивнул ему вслед. Он остался на колокольне. У него было такое предчувствие, что сегодня ему будет не до сна.

— Надвигается гроза.

— Какие же красивые эти ивы.

Эта аллея давно уже заросла кустарником и сорняками. Но деревья… Ветвистые, хоть и ломкие ветки, болотного цвета листочки. Не такие уж и высокие, но отнюдь не уступают великанам в красоте. Гибкие, подвижные стражи низин. К тому же в компании карликов. Удивительное собрание. Аллея простиралась на пару сотен ярдов. Небольшой, укромный уголок, окутанный легким туманом и болотными испарениями. Других людей ветлы мало умиляли, но Джулию привлекала нестандартная версия пространства, искажения. Воображение играло как никогда, пока юная мисс пребывала в местах полных мистерий.

Она не спешила. Болотные травы насыщали воздух. Резкий, удушливый запах не от воды, а от того, что в ней произрастает. Ивы нависали над мисс Карнеги, порой прикасаясь своими шершавыми лапами. Одна из них превратила девушку на несколько секунд в хозяйку болот, когда та взметнула свой взгляд в небо и увидела королевский венок над своей головой.

«Мне нужно поторопиться!» Напомнила себе Джулия, спустя некоторое время. Пробираясь сквозь поросли она наконец-то нашла тропу ведущую к подножию холма. Скоро стемнеет, не хотелось бы тревожить священника с наступлением ночи.

Он увидел ее на подъеме утеса.

«Что она тут делает? И кажется, она не заблудилась. Размеренный шаг. Решимость в глазах. На таком подъеме лучше смотреть под ноги, чем на вершину. А вот… Оступилась. Однако удержала равновесие. Кажется это смелая девушка.

Навряд ли она ходила тут прежде. Но о дороге знала. Должно быть одна из прихожан. Прилично вы опоздали на службу, юная леди. Не знаю, кто она, но цель ее визита мне определенно не нравится.

Что ж ее нужно встретить. Кажется, ночка и впрямь будет интересной»

Феникс спустился с колокольни.

Оказавшись на вершине утеса, Джулия окинула взглядом свое платье и туфли. Платье выглядело опрятно. Белое в черный горошек длиной до колен, подол юбки не расшит. В нем она чувствовала себя комфортно, к слову выглядела к тому же довольно привлекательно. А вот с туфлями ей меньше повезло. Подъем по утесу? Нет. Для этого они наверняка не были приспособлены. Слой пыли, царапины на носовой части. А после того, как оступилась, немного разошелся ремешок на правой туфельке.

Недолго думая, она сняла обувь и поставила под одним из кленов. До входа в церковь оставалось совсем чуть-чуть. Возможный вопрос: «Почему вы добрались сюда босиком?» Оставил ее равнодушной и вообще мало интересуемой проблемой. Других вопросов она боялась намного больше. Например: «Ты в своем уме?»

Солнце почти село. Джулия остановилась у порога, оглядывая здание. Единственная церковь в городе выглядела довольно величественно. Трепет. Толика страха. Невидимые струны связи человека с этим местом. Поколебавшись мисс Карнеги, протянула руку к весовому дверному замку. Но не смогла дотронуться до ручки. Дверь слегка приоткрылась. На пороге стоял Феникс Фэлкроу. Священник. Настоятель собора святого Августина в Шэрвэлли.

— Кто здесь?

Джулия Карнеги замерла. На несколько мгновений её охватил ступор от неожиданного появления священника. Она с трудом привела себя в чувства. Высокий, стройный, закутанный в робу священнослужитель. Каштановые волосы сзади спадали на плечи, а спереди обрамляли тонкими прядями, удлиняя мраморное и без того слегка вытянутое лицо. Густые брови, курносый нос, мягкие узкие губы, выделяющиеся скулы и яркие, не уступающие кошачьим в полумраке, изумрудные глаза. Так мисс Карнеги описала бы его в тот вечер, если бы художник попросил её. Стоило бы еще отметить уставший взгляд и темные круги под глазами, явная бессонница. В свете дня Феникс выглядел намного жизнерадостней.

— Это я… Джулия… Джулия Карнеги, отец Фэлкроу.

— Карнеги… Ах да, припоминаю вас. Возможно, я вас огорчу, мисс. Но служба давно окончена. Вы опоздали.

Он всмотрелся в девушкy с недоверием.

— Я знаю, — девушка явно засмущалась — У меня к вам личное дело. Простите, что пришла так поздно. Но мне кажется, это подходящее время.

«Подходящее для чего?» Феникс по-прежнему терялся в догадках, но ему было интересно. Серьезный вид девушки настораживал. Решила раскаяться? В прочем, не стоит гадать…

— Ну… проходите. Обсудим столь неотложные дела, — Фэлкроу продолжал ехидничать, но делал это отнюдь не из-за насмешки и пренебрежения.

«Я надеюсь, вскоре вы начнете всерьез меня воспринимать, святой отец»

Феникс открыл входную дверь шире, впуская юную мисс.

— Проходите, в дальней части нефа, лестница. Поднимемся наверх, пожалуй. Или вы предпочтете исповедальню?

— Нет.

— Очень хорошо.

Движением руки он указал ей на дальнюю часть залы, там по правую сторону от алтаря находилась винтовая лестница, ведущая к церковным покоям и кабинету настоятеля. Проходя ряды колон, а далее скамей, Джулия отметила, что в предзакатный час это место сильно отличалось от уже привычного ей храма Господа.

Сейчас в свете багровых тонов солнечного света, собор напоминал скорее святилище древнего божества хаоса. Как же легко спутать невинную добродетель с мраком греховных искушений. А виной всего лишь игра теней. Достаточно взглянуть на картину с другой стороны, и та может резко преобразиться. Мозаика на окнах — изображение полей битвы, а не сюжеты бытия. Иконы — портреты жнецов. Следы кровоподтеков на античных статуях. Каждый уголок — проход в пустоту. Первоначальный взгляд на вещи создает впечатление, от которого будет зависеть устойчивое восприятие в целом. И тогда речь заходит о простом любопытстве: что если всмотреться вглубь, отстраняя наружные черты. Конечно, есть подвох. Добравшись до плода, сокрушаешь скорлупу. Целостность будет, несомненно, повреждена. Но гораздо чаще мы боимся и не желаем признавать суть и истинную природу окружения. Страх потери всего на всего иллюзии образа, порой оберегает от печально несуразной истины.

Разглядев в трансепте изображение Святой Екатерины, мисс Карнеги успокоила себя и продолжала идти, не упуская из виду винтовую лестницу впереди.

— Аккуратней на витках.

— Хорошо.

Лестница. Искусно выполненная винтовая лестница из металла. Довольно сложный сплав стали с примесью сиенита. Прекрасная работа мастера. Ровный контур конструкции, составные детали перилл выполнены блестяще, гравировка на каждом соединении. Пожалуй, назовем эту лестницу произведением искусства.

— Ай!

— Говорю же, мисс, не спешите, — Фениксу пришлось поддержать ее на очередном витке. Узкая лестница не для роскошных выходов дам. К тому же Джулия слегка торопилась. Определенный темп подбадривает, но важно не перестараться, — Поддерживайте подол, так вам будет удобней.

Решив воспользоваться советом, Джулия левой рукой слегка приподняла подол платья чуть выше колен, а правая осталась на поручне. Оставшиеся пролеты доставили меньше неудобств.

«Неловкая… Не хочу показаться глупой… Но от его поддержки сложно отказаться..»

— Вот, последние шаги, позвольте.

Джулия слегка уклонилась, и святой отец очень ловко проскользнул мимо, оказавшись перед дверью, отпирающей коридор второго этажа.

Мелькнул ключ в его руке. Быстрым движением он повернул замок и протянул уже свободную руку, как опору на последних ступенях.

Коридор не был широк, освящен лампами дневного света. Странно. Церковь существует вне времени. Внедрение технологий даже такое незначительное как смена освещения, многими чинами подвергалась упрекам. В современном мире, церковь единственный оплот наследия веры предков. Провода, электричество — необходимы? Сохранение устоев. Не допустить образование трещин, у которых есть свойство разрастаться в расщелины. Необоснованная скрупулёзность. Меняются люди, меняется вера. Старые порядки уходят, новые веяния укореняются. Не всегда к лучшему, не всегда к худшему. Просто так есть, и быть должно. Cуществуют каноны, которые не подвержены изменениям, и к тому же, существует субстанция вечности. Имя ей душа.

В коридоре было шесть дверей: четыре боковые открывали покои, за одной, той которая была прямо у входа с левой стороны, скрывалась лестница на чердачное помещение и колокольню и последняя прямо по центру отпирала кабинет настоятеля.

— Проходите, мисс.

Кабинет настоятеля представлял собой небольшую комнату, освещенную канделябрами в уголках стен. На противоположной двери стене было окно, достаточно просторное, чтобы одна юная леди смогла свободно выпрыгнуть, сгорая со стыда. Без сомнений в кабинете находились документы и предметы весьма ценные. Что касается мебели, обставлен кабинет был по церковному скупо. Хотя лучше сказать практично и без излишеств в виде роскоши. Три деревянных кресла, с удобным изгибом, одно из них за столом со стороны окон, два на небольшом отдалении с противоположной стороны. Стены и потолок выкрашены в белый цвет. На полу паркет. У стола стоял небольшой комод. Средние ящички были заперты, прочные замки, покрытые серебром. Должно быть в кабинете находились документы и предметы весьма ценные. Интересной деталью была пурпурная ширма на стене чуть выше комода.

Святой отец подошел к одному из кресел и пододвинул его ближе к столу. Затем прошел вдоль стены и присел по другую сторону, заняв кресло предназначенное настоятелю. Сидя за этим массивным столом, Феникс выглядел старше, церковный чиновник в своей обители, важный представитель духовенства.

— Прошу, садитесь.

Джулия до этого момента, стоявшая у порога, осматривала кабинет. Таинственная ширма, до которой она добралась взглядом, заинтриговала её. Но голос Феникса не оставил ей времени на догадки и предположения.

— А… да… Благодарю вас.

— Итак, я готов вас выслушать.

— Не знаю с чего и начать…

— Начните с начала. С того момента, назовем его предысторией к тому, как вы оказались в этом кресле. И тогда мне, возможно, станет яснее, касательно вашей проблемы.

Святой отец был спокоен. Бурной реакции, которой опасалась Карнеги так и не последовало. Хотя возможно все впереди.

— Для начала позвольте я расскажу вам о своих родителях.

— Мне довелось слышать о трагичной судьбе Эльзы и Клода Карнеги.

«Тетушка, должно быть, говорила о них на исповеди..»

— Это произошло почти сразу, как мне исполнилось тринадцать. Моя мама очень любила отца… Она беспокоилась и сильно переживала за него. Поэтому решила вместе с ним отправиться на войну. Отец, до его долгосрочного отпуска, служил в тыловом подразделении связистом, в звании лейтенанта. А мама была первоклассным доктором, хирургом в частности. Полевых врачей всегда не хватало, так что не возникало сложностей завербоваться на фронт. Госпиталь, куда её отправили, расположился у Багровой вершины, там было сосредоточение артиллерийских войск. Папу занесло на вторую линию обороны, точнее, в деревушку Исен — важный стратегический пункт, так я прочитала в одном из маминых писем. Друг от друга их отделяли около трехсот миль. Пока шли сражения, они виделись, только когда мама с группой медиков привозили тяжело раненных солдат в штаб, заодно пополняя припасы, а отец доставлял туда донесения. А в более спокойные дни они жили в одном из офицерских лагерей.

Джулия пыталась сосредоточиться. Собрать мысли воедино. Пока получалось, но говорить об этом было крайне трудно. «Разве это обязательно?»

— И вот настал шестнадцатый день Ноября, — продолжала она. — Битва при Уайлдборне положила начало кровопролитию, охватившему все оспариваемые территории восточной границы. День грандиозной победы Империи над армией Ксарта. День, когда они погибли. Умерли в разлуке. Я очень верю и надеюсь, что после смерти они нашли друг друга в долине света и их души на веки остались неразлучны.

За окном взошла луна. Феникс, выслушав рассказ Джулии, погрузился в свои мысли. На настольных часах стрелка замерла на отметке двадцати трех минут. Половина одиннадцатого.

— Я понимаю, вам нелегко об этом говорить. Вы открылись мне. Я ценю это. Но не уверен, что могу дать что-то взамен. Словами сочувствия я бы лишь открыл старые раны. Просто, я понимаю вас. Мне тоже довелось терять близкого человека.

— Если не секрет… Кого вы потеряли?

— Своего отца. Это было очень давно, я был моложе вас тогда. И свыкнуться с этим было действительно крайне тяжело. Но, скажите, почему вы решили именно сейчас поведать это священнику? Что беспокоит вас в настоящее время?

Феникс нахмурился, он хотел помочь девушке разобраться со своими страхами, дать совет о том, как избавиться от боли потери родных, но он не был уверен, что именно это ей нужно от него. Выражение ее лица слегка изменилось. Того, что происходило дальше, святой отец, увы, никак не ожидал.

— Дело в моей матушке. Сначала я винила в произошедшем своего отца. У него была любящая жена, подрастающая дочь. А он поставил все на карту, когда решил отправиться на войну. Чудовищный риск. Эта была не его война. Был ли он настоящим патриотом или просто выполнял просьбу людей, с которыми давно расстался. Пускай это мужской поступок. Но как он мог позволить маме пойти за ним?

На сей раз Феникс молчал. В наступившей паузе он не мог отреагировать. Нужно дать ей закончить. Спустя пару минут она продолжила.

— Все дело в моей матери. — она опустила голову. — Только со временем я осознала это. Отец не звал ее с собой. Она. Она не могла отпустить его одного. Оставить в трудный час. Сидеть, сложа руки, дома, не помогая и оставаться в неведении. Откуда мне это знать? Я единственная ее дочь. Когда она ушла, это был прощальный подарок. Верность, преданность она была готова все отдать ради любимого человека. Я спрашивала себя: а как узнать, того кому я буду предназначена? А потом это просто случилось. Теперь я чувствую то, чем дышала моя мама. Эльза Карнеги.

Если до этого Фэлкроу был в замешательстве, теперь он не понимал ничего. Через пару мгновений он выдавил:

— Так значит, ваше поведение… Вы влюбились в кого-то? Кажется, да. Но я не понимаю, почему вы решили обратиться ко мне? Лорд и Церковь не противники любви… — Феникс неожиданно стал застенчив. Боже, господин настоятель, неужели вы робеете в разговоре о чувствах? — Или ваш выбор пал на женатого мужчину и теперь вас гложет чувство вины и стыда?.. — догадки становились все нелепее.

— Нет! — румянец покрыл щеки Джулии, — Совсем нет. Я влюбилась не в женатого и в очень достойного мужчину.

— Тогда вновь должен переспросить…

— Он замечательный! Добрый, умный!

— Ваша тетушка, на мой взгляд, более удачный советчик…

— Когда к нему обращаются люди, он, не ссылаясь на занятость и другие отговорки, всегда готов помочь им, — мисс Карнеги в очередной раз перебила Фэлкроу.

— В таких вещах… Постойте, нет, не может быть!

Кажется, до святого отца наконец-то дошло. И, о дива, он повел себя как глупый мальчишка.

Резко встал, обхватил голову руками. С его лица не сползала идиотская улыбка. От отодвинул кресло, прошел у комода и плечом задел ширму, ничего не замечая, он зашел за спину Джулии, которая смотрела на него, уже не скрывая своего восторга. Ей казалось, что он обошел ее, чтобы обнять сзади. «Он улыбался, я не разозлила его. Возможно? Возможно!»

И тут она увидела то, что скрывала ширма на стене, сейчас лежавшая на полу. В аккуратной лиловой рамке она увидела портрет красивой темноволосой женщины.

Феникс с закинутой вверх головой, остановился в паре шагов от двери. Его ладони уже не прятали лица. Он оправился от сюрприза, преподнесенного молодой леди. Разум прояснился. «Почему так тихо?» Он обернулся.

«Болван, какой же ты болван, Фэлкроу»

Не замешкавшись он ринулся и поднял с пола ширму, затем, едва касаясь картины, устроил как было прежде. Не повел и бровью, когда вернулся за стол. Скрестил руки на груди, на манер ментора, готового отчитать провинившегося подопечного.

— Джулия Карнеги, вам стоит пойти домой. Я не могу ответить вам взаимностью.

— Что? Почему? — ее словно спустили с небес на землю. — Я так долго готовилась к этому, вы должны осознавать: это не признание от сопливой девчонки. Это не предрассудки и гормональные выходки. Я открыла вам душу и готова отдать вам свою жизнь. Я люблю вас! Феникс Фэлкроу!

— Замолчи!

«Как она посмела, очень опрометчиво и глупо. Но неужели она всерьез думает, что я смогу стать ее мужем, избранником. И, похоже, уступать она не намерена, нужно ей кое-что объяснить»

— Вы, юная леди, не способны выявить причины моего отказа, не смотря на обычную разницу в возрасте и места, которые мы занимаем в мире. Наивность, вера в святую любовь, которая имеет место быть в объятиях человека, несущего искупление и покой. Забывая о всех горестях, невзгодах, пороках и жадности. Человеческой жадности и гордыне. Нет такого чувства, которые вы пытаетесь столь упорно мне внушить. Заставить поверить в искренность, человека, о котором не знаете совершенно ничего, кроме того, что сами о нем сочинили в упрек фактам.

Девушка, слушала его надменную, скупую на эмоции речь, проклиная себя и его.

— Вам разбили сердце?

Феникс на секунду отвел взгляд на сокрытый портрет и тут же опустил его на стол, претворяя в жизнь страхи реальности и правды.

— Это из-за нее вы перестали верить в любовь?.. Чистую и бескорыстную… Поэтому вы сидите сейчас передо мной в этом одеянии. И говорите мне то, во что я никогда не поверю.

— Вы ошибаетесь, — улыбка вновь возникла на его лице, — Я верю в любовь… А любовь это страдание. Черта, за которую переступает человек обретя сие, граничит с болью. Боль становится критерием жизни, и остается обещание, данное самому себе и тому к кому оно адресовано.

— Что вы пообещали ей, Феникс?

Надежда стертая с лица Джулии, возгоралась вновь.

« То, что пообещали вы, я пообещаю вам, клянусь»

— Я пообещал ей жить. И выживал, любой ценой.

В кабинете стало душно. Феникс подошел к окну и распахнул ставни. Снаружи поднялся ветер, приближалась гроза. Большая стая птиц поднялась из леса у подножия Тэры. Должно быть спасаются от начавшегося там ливня, не пройдет и часа как стихия доберется до Шэрвелли. Чувства настоятеля обострились. И в этот момент он услышал едва различимый на фоне шелеста листьев, раскачивающихся деревьев и воющего ветра, звук. Гул шин по асфальту, два двигателя буквально в паре миль отсюда. Феникс хлопком закрыл ставни.

— Джулия, тебе нужно уходить, немедленно!

— Что? Я никуда не пойду. Только не сейчас, — мисс Карнеги не хотела признавать правду, не могла просто так смириться с отказом.

— Нет времени на упрямство.

Феникс перепрыгнул стол и протянул ей руку.

— Хватайся и пошли. Живо!

— Что вы делаете?! Нет! Что вообще происходит? — испугавшись, она вжалась в кресло.

Он силой поднял юную леди с места, закидывая ее руки себе за шею.

— Я же сказал, у нас нет времени на это! Держись!

— Аа… Стой! Отпусти меня!

— На кону, возможно, твоя жизнь, так что будь паинькой.

Сказав это, он ударом ноги освободил им проход в коридор и направился к винтовой лестнице.

— Слушай меня очень внимательно. Я отнесу тебя к погребу, там есть маленькое окошко. Когда услышишь шум, вылезай в него и без оглядки беги домой!

Быстро проскочили коридор. Дверь нефа слетела с петель от очередного удара и рухнула вниз, зацепив один из витков лестницы. Джулия хотела закричать, но, предвидев это, он сказал:

— Послушай! От промедления зависит твоя жизнь! Не паникуй! Просто сделай то, что я велю, не задавая вопросов! А сейчас закрой глаза.

Крик вырывался наружу. «Моя жизнь в опасности? Что на него нашло?» Но по какой-то необъяснимой причине она подчинилась ему. Тут же успокоилась и закрыла глаза. Феникс по-прежнему не отпуская ее, а наоборот прижав покрепче к своей груди, забрался на перилла и прыгнул вниз.

«Будто я падаю, но мне не страшно. Только стук сердца, так похожего на мое».

Мягко приземлившись на каменный пол, Феникс отпустил Джулию, попутно осмотрев неф. «Немного времени еще есть». Она открыла глаза, и впервые увидела его в лунном свете. Волосы растрепались и казались будто наэлектризованными, сияние луны не затрагивало тени на лице, а словно отражалось от кожи. К тому же его тень была подвижна и теперь окутывала его, а вокруг головы и торса вились струйки дыма. У мисс Карнеги закружилась голова.

— Джулия!

Он не дал ей упасть, Схватил за плечи и наклонился к ней, заглянул в глаза.

— Не теряй сознание, а теперь быстрее сюда.

Лунный свет исчез, тучи заволокли небо, как раз вовремя.

Помутнение прекратилось, она тряхнула головой, и сделала невнятный шаг вслед за ним. Его голос оставался прежним, ему она доверилась больше чем глазам. Он не отпускал ее руку. Впрочем, теперь в этом не было нужды. Она следовала за ним попятам к входу в подвальное помещение. Впереди оказалась массивная дверь. На сей раз, Феникс остановился, достал уже знакомую связку ключей.

— Там широкие ступени, положись на интуицию во мраке и спускайся, я не могу пойти дальше с тобой. В погребе непроглядно темно, но окошко найти ты сможешь, на улице с той стороны здания установлен фонарь, его свет проникает в него. Помнишь, что я сказал тебе наверху?

— Хм, да. Ты не можешь меня полюбить, кажется так.

— Глупая девчонка, услышишь шум, сразу выбирайся оттуда и беги! Не тяни, иначе я не уверен, что смогу защитить тебя.

— От кого?

Феникс знал, что они уже у входа.

— От тех, кто с минуты на минуту заглянут ко мне на исповедь. Ступай!

Она молчала.

— Джулия, прошу..

Юная мисс пребывала в смятении, слишком быстро все происходило, но глас рассудка ей подсказывал, что лучше сделать, как говорит святой отец.

— Хорошо, я убегу через окно, когда услышу шум.

Феникс кивнул. И наблюдал, как она медленно ступает в темноту. На прощание он прошептал:

— Береги себя, Джулия Карнеги.

— Я справлюсь, Феникс. Обещаю.

"Нужно прибраться" Фэлкроу зашагал к упавшей двери, что недавно сорвалась с петель.

Захлопнув дверь машины, на вид самый младший офицер, спросил того, кто показался со стороны водительского сиденья.

— Чувствуешь, Эроу?

Тот, ступив на тротуар, сделал глубокий носовой вдох.

— Женский парфюм? Оттененный потом. Какая вонь… Кажется у нашего друга гости, тем интересней.

Они не спешили. Поездка была тщательно спланированна. К тому же для этой миссии требовалась аккуратность и осторожность, присущие только опытным служащим. Подобранный отряд прекрасно подходил, к тому же не впервой они берутся за работу вместе.

— Вы слышали? — Слезший с трицикла вепрь указал в сторону собора. За секунду до этого оттуда до ушей визитеров добрался звук плашмя столкнувшихся плит.

Острый нюх и чертовски чуткий слух. Агенты министерства… Кто бы мог подумать, а ведь раньше таких как они сжигали заживо на публичных казнях.

Капитан был взволнован, скорее даже возбужден происходящим. Странные звуки, присутствие женщины в церкви, интрига достойная расследования.

"Может мы застанем его в разгар трапезы и тогда он станет меньше отпираться"

— Напоминаю, после инструкций полученных мной от господина Вана, мы должны вести себя тактично. Но лишь до той поры, пока не станет ясно, что настоятель не готов сотрудничать. Ясно, Декс?

— Разумеется, капитан. — Ох уж эта смазливая улыбка.

— Джозеф?

— Да.

— Тогда идем.

В парадную дверь постучали трижды. Настоятель выжидал, умышленно заставляя своих гостей ждать. Они не должны догадаться, что он ждал их. «Сыграю роль до конца». Постучали в четвертый раз.

— Кажется, мы разбудили его. — Иорден услышал шаги за дверью.

— Насколько точна информация?

— Не суетись Джозеф. Мы явились куда нужно.

— Он здесь, нет сомнений.

Отворив дверь, Феникс широко зевнул, в полусогнутой руке он держал свечной фонарик.

— Доброй ночи, святой отец. — Иорден, подошел ближе и поклонился Фениксу

— Доброй… — прикрывая рот платком, Феникс продолжал зевать, — А… А могу ли я узнать кто вы? И что вас привело сюда в столь поздний час. Если ищете кров, то этот храм, увы, не приют Милосердия.

— Я Иорден Эроу, а мои спутники Джозеф Хорнтон и Декстер Флэнери, — будучи представлены, те в свою очередь ответили поклоном. — Мы посланники Канцелярии его величества и сюда нас привело важное дело.

«Всего трое. Я разочарован».

Иорден был одет в серый костюм, поверх накинуто пальто. Короткая стрижка, соколиный взгляд, гордая осанка. Руки держал за спиной. Говорил неспешно, рассудительно. Справа от него Декстер, в алой куртке с капюшоном. Рыжеволосый парень с аккуратной бородкой. Ну а Джозеф — коренастый, узколобый верзила, на четверть фута выше остальных. Груду мышц скрывал темно-синий плащ до колен.

— Вы позволите пройти в чертог?

— Разумеется, простите, но я должен проверить, не покажите ли мне ваши документы. Никак не различу штандарты в темноте.

— Мы их не носим, — он полез во внутренний карман пальто, доставая удостоверение, — вот, прошу, если вам так угодно.

Феникс принял раскрытое удостоверение, хотя только по красной обложке с гербом Императорской Канцелярии было ясно, что Иордэн говорил чистую правду. Оставалось узнать всего одну деталь. «Так-так, «Исполнительный капитан». Уже интересней. Офицер высокого ранга и пироман, оба эстерийцы, да еще прихватили с собой псину. Будет не просто одолеть их. Хотя возможно у них есть предложение выгодное для обоих сторон». С чего это Фэлкроу стал таким наивным. «Лишь бы девчонка не высунулась раньше времени». Феникс вернул документы.

— Очень хорошо, можете войти.

«Как же тут темно… Я собственных ног не вижу! Ай!»

Джулия наткнулась в погребе на пустую бочку. Та от пинка пошатнулась. Потерев ушибленное колено, она стала осторожно продвигаться к окошку.

«Что же там происходит наверху? И кто те люди, которых упомянул Феникс? А главное — кто на самом деле такой Феникс Фэлкроу?! Держа меня на руках, он спрыгнул с высокой лестницы и даже не пошатнулся, оказавшись внизу! Юная мисс, в любом случае у вас серьезные неприятности — тетушка должно быть с ума сходит».

Сверху раздался чудовищный грохот. Последовал ужасный крик, и потолок дрогнул от падения чего-то тяжелого наверху. Джулия подпрыгнула от неожиданности, потом заметалась на месте. Ее дыхание участилось, она прижала ладонь к губам, чтобы не издать ни звука. Затем, уже не глядя под ноги, ринулась к окошку. С пола она не могла достать до него. Забравшись на каменный выступ в стене, она с силой надавила на раму двумя руками. Та поддалась почти сразу. Выкарабкавшись наполовину, ей пришлось перевернуться на спину и подтянуть ноги, в движении отпуская руки поддерживающие раму. Оказавшись снаружи, Джулия рывком встала и побежала к утесу так быстро насколько могла.

Она была до смерти напугана. В церкви творилось что-то ужасное. Началась гроза.

— Кхм..

Иорден остановился на месте, опустив взгляд в пол.

"Неужели услышал это шарканье в подвале, так ли сложно вести себя тихо?"

— Располагайтесь, обычно я принимаю гостей из столицы наверху, у себя в кабинете, но сейчас ночь, никто нам не помешает, мы можем остаться тут и обсудить ваше поручение (К тому же тут много места) — проводив их к крайним алтарю скамьям, Фэлкроу отошел в сторону, чтобы зажечь несколько свечей у статуи Спасителя.

Джозеф и Декстер присели по разные стороны центрального прохода, а Иорден подошел ближе к настоятелю.

— Перейду сразу к делу, — из глубокого кармана пальто он извлек тубу, — тут вложено распоряжение Капитула о присвоении Фениксу Фэлкроу звания интенданта его величества Императора, — открыв тубу, он показал настоятелю закрученный сверток, перевязанный золотой лентой, на узле стояла Императорская печать с аббревиатурой С.А.

— Тут, должно быть, какая-то ошибка, — Феникс удачно изобразил удивление, «не можешь победить сделай союзником». Но многого он не знал. Порой, следя за новостями со всей империи, он выстраивал разные версии нынешнего положения дел в стране. Судя по его соображениям ко многим событиям, конфликтам, терактам были причастны эстерийцы. Возникает вопрос: закон о праве крови, действующий на протяжении семи веков, еще в силе? И знает ли Император о тех, от кого принимает присягу?

— Если мне не изменят память. Интендант его величества, скорее военная должность. Не бюрократическая, и вовсе не связана с богослужением..

— Все верно. И вы на нее идеально подходите, господин Фэлкроу, — Иорден говорил с почтением, обращался, словно к триумфатору.

— Я всего лишь скромный слуга церкви, не более.

— Брось Фэлкроу. Мы знаем кто ты.

— Декстер! — Иорден испепелил того взглядом, — держи себя в руках.

— Каюсь в невежестве, но продолжу настаивать: в канцелярии допустили ошибку, — Феникс не обращал внимания на Декстера.

— Декстер крайне вспыльчив, прошу простить его. Но отчасти он прав. Можете не притворяться больше. Мы действительно осведомлены о вас. И для нас огромная честь, находиться в вашем присутствии, Феникс, — Иорден на сей раз склонился перед ним.

— Возвращайтесь обратно в столицу и проверьте подлинность полученного распоряжения.

— Тебя узнал Грейв, — Декстер не унимался, — а в донесении, которое мы получили три дня назад, дается детальное твое описание, а также копии, поделанных тобой документов. С этими бумажками ты и занял пост настоятеля в этом захолустье.

— Даже так? Эта информация дошла до Грейва. Если он ухватился за зацепку, мало что его остановит. Похоже, теперь действительно представлению конец, — Феникс облегченно вздохнул, ему порядком надоела эта игра. «Грейв и ты туда же, я думал мой урок и тебя вразумит», — Как он поживает, кстати? По-прежнему гоняется за молоденькими фрейлинами?

— Старик Грейв, да, он тот еще развратник. Так что, Феникс, ты принимаешь наше предложение?

— Нет, я отказываюсь.

Декстер поднялся с места, и сейчас полукругом обходил настоятеля.

— Фэлкроу, у нас приказ. Если ты откажешься поехать с нами в столицу, мы все равно заберем тебя с собой, только уже в качестве преступника.

— Подумай хорошо, Феникс, — Иорден сожалел, что настоятель так упрямился.

— Хорошо подумать стоит вам. Со временем ваш заговор будет разоблачен, как это уже было в прошлом. И что тогда будет с вами? Вас всех настигнет смерть.

Декстер закатился смехом.

— Ты и впрямь ничего не знаешь?

— О чем ты?

— Нынешний Император, уже сидит на троне не полных десять лет. Почти десять лет страной правит эстериец.

«Невозможно! Не допустимо! Безумие» Изо всех сил Феникс старался сохранять спокойствие. Ему много предстояло выяснить. «Может, стоит позволить им схватить себя? А по прибытии в Империал, постараться разузнать все самому. И я опять буду втянут в битву, которая меня не касается. Не нравится мне все это».

— И разумеется мне ничего не угрожает, учитывая то как мне пришлось покинуть столицу, убив дюжину крадущихся во тьме. Я предатель своего рода, об этом Грейв не упомянул? И новый Император, могущественный эстериец, примет меня с почестями? А потом мы сокрушим людское правление и докажем превосходство нашей крови всему миру? Невероятная чушь. На протяжении веков наш вид добивался отмщения. Эти замыслы не меняются, в отличие от действующих лиц, хотя и те порой удивляют неожиданным воскрешением.

— Значит ли это твой окончательный отказ?

Теперь и Джозеф, до этого безразлично сидевший на скамье, выпрямился, разминая суставы.

— И кстати, познакомишь нас со своей гостьей? Той что в подвале.

"Дьявольщина, лучше не придумаешь"

Фэлкроу моргнул, задача усложнилась, теперь офицеры точно не должны так рано покинуть неф.

— А зачем вы прихватили с собой псину? Своими силами уже не справляетесь, приходится нанимать слуг для грязной работы?

— Что ты там сказал, изгнанник? — Джозеф явно уязвленный, рявкнул на священника.

— Тише тише песик, хочешь принесу тебе косточку?

Тот зарычал.

— Остынь Джозеф, он провоцирует тебя, — растолковал Иорден, — Я не хочу сражаться с тобой, Феникс. Но ты не оставляешь мне выбора. Ты слаб, и скорее всего давно не питался, пребывая в этом облачении. Тебе не победить.

— Не недооценивай меня, Иорден. К тому же, начинается гроза..

— Посмотрим.

Щелкнул механизм где-то в складках его пальто. Он принял боевую стойку, перенеся центр тяжести тела на левую ногу. В обеих руках оказались пистолеты.

«Декстер обходит справа, уже в слепой зоне, эти двое по центру. Кто же атакует первым?».

Феникс уловил движение за своей спиной. «Значит Декстер. Что он предпримет? Заклятие прямого действия, или постарается обездвижить? Пора их удивить».

— Эй, псинка. Лови.

Он кинул в сторону Джозефа, заранее снятое с шеи распятие. Секундного замешательства хватило. Сверкнула молния, ударившая оборотня в грудь. Жутко взвыв, он упал, казалось замертво. Ослепленные вспышкой, эстерийцы не заметили, как Феникс скрылся в тень за колоны.

«Так вот, какова сила, о которой давно ходят легенды», — Иорден инстинктивно спрятался за алтарь, — Декс, вымани его!

Сложив для заклинания руки, Декстер опрометчиво остался на месте. Вобрав достаточно энергии, он выкрикнул слова на древнем языке. Волна огня устремилась к колонам. Феникс сделал сальто с карниза колоны, прямо над растущим пламенем, и оказался лицом к лицу с пироманом. Того спасла пуля, пролетевшая в дюйме от головы Феникса. Отступление. Чудом уклоняясь от пуль, Феникс постоянно перемещался в рядах скамей. Стоило лишь высунуться, и очередной выстрел мог попасть точно в цель, стрелок был хорош. Нужно было найти более надежное укрытие, обсидиановые пули расщепляли дерево.

— Декс, давай!

Огненный шар взорвался совсем рядом. Фэлкроу отбросило в сторону. Ткань на плече загорелась. А потом он исчез в дыму. Огонь распространился по всему нефу. Клубы дыма затрудняли дыхание, однако сохранили жизнь Фениксу. Но не только. Возникла непроглядная завеса, разделившая врагов. Превозмогая боль от ожогов, он выскочил к ним. Подобрался к Декстеру с невероятной скоростью и ударил на ходу. Сомкнуть ладони для создания щита тот не успел. Удар пришелся под ребра. Декстер согнулся пополам, через мгновение на губах показалась кровь.

— Ты умрешь через пару минут, а теперь вспомни тех, кого ты сжег дотла. Скоро вы встретитесь. Прощай, Декстер Флэнери, — настоятель склонился над ним. «Пора уходить. Пламя задержит Иордена».

— Нееет!.. Декс!.. Ты заплатишь за это, Феникс!

Стрельба в пустоту. Потом стали рушиться колоны, откалывались оплавленные статуи, догорали иконы. Церковь превращалась в руины.

— Ты сдохнешь Фэлкроу, тебя не оставят в покое — выплевывая кровь, Декстер говорил во мрак, где только что стояла темная фигура закутанная в робу.

Пастор Том безмятежно спал в своей кровати.

«Томас, просыпайся, старый ты негодник», — Ласковый голос сквозь сон «Пора вставать, тебя ждет долгое путешествие».

Повеяло запахом гари и запеченной крови. Вскакивая с кровати, он запутался в простыне и благополучно свалился с края лицом в пол. Высвободившись со стоном из одеяла, он стал рыться у изголовья кровати.

— Это ищешь? — Человек, стоявший у окна, выставил на свет руку, державшую револьвер, — Пастор, спящий в обнимку с оружием. Ну и ну.

— Фэлкроу это ты?..

— Да, Томас, это я. Скажи у меня есть причины дать тебе возможность оправдать себя? — Феникс направил на него револьвер.

— Я не понимаю о чем ты… Как ты сюда попал? Что вообще происходит?.. — Пастор прижался к стене, он был изрядно напуган и, разумеется, удивлен, ведь он уже мысленно распрощался с настоятелем еще до захода солнца.

— Что они тебе пообещали, Том? Какая должна быть плата церковнику, чтобы тот стал шпионить для эстерийцев. Я видел конверты с печатью Канцелярии, адресованные тебе, тогда я не придал этому значения..

— Я не понимаю… Феникс… Я сожалею, если обидел чем-то тебя, прости… Пожалуйста, опусти револьвер…

Фэлкроу взвел курок. С минуту он смотрел на Томаса, на то, как этот трус пытается спасти свою шкуру жалкой ложью. «Как ты мог пастор? Как ты раскусил меня? Выходит мы обманывали друга друга с самой первой встречи. Но ты мне нравился. Напоминал мне дядю».

Феникс опустил заряженный ствол. Потом обернулся к пастору спиной.

— Лучше бы нам никогда не встречаться. Увижу снова, и сам Всевышний будет не в силах тебя спасти, а вместо истины ты узришь содержимое собственного желудка, — Фэлкроу сделал шаг к окну.

Томас достал кинжал, спрятанный за шкафом, и кинулся на Феникса с криком полным отчаяния и злобы. Предательски и подло, но другого шанса ему бы никогда больше не представилось. Фэлкроу не стал уклоняться. Он позволил стали вонзиться ему в спину, потом в развороте отбросил пастора назад всего лишь взмахом. Доставая окровавленный кинжал, Феникс выругался, не подобающе священнику.

— Старый дурак…

Том почти поверил в свою удачу, когда кинжал врезался в плоть, а теперь он просто, обмяк на полу с гримасой ужаса на лице.

— Они пообещали мне… Если я выдам им изгнанника… То они исцелят меня… Подарят мне новую жизнь! Прости меня, Феникс! Умоляю! Пощади меня!

— Я прощаю тебя Том.

Феникс спустил курок.

Капли дождя стекали вниз с вершины утеса, задерживаясь на отколовшихся выбоинах. Крошечные потоки вымывали щебень, с тонким хрустом сыпавшуюся в уютный завал. Луна выглядывали из-за туч, взирая на содеянное грозой. По небу тянулся ультрамариновый путь, сдавшейся стихии. Наставал черед рассвета убирать бардак.

«Феникс, как ты там? Надеюсь, ты в порядке. Я не смогла сдержать данное слово, прости меня».

Джулия Карнеги лежала, погребенная камнями у склона утеса.