Ведьма и палач

Я не помню, сколько часов и дней я провела в сырости темниц, я не помню, кто и за что затащил меня туда, я ничего не помню— только боль и их глаза, их руки. Руки двух мужчин, молодого и жестокого, что наносили удар за ударом. Плеть, железо, ремни, цепи, крики моей сестры и ругань— вот из чего состояли те часы и дни. Они хотели признаний, но мне не в чем было признаваться. Тот, что был старше, бушевал и злился, распятие на его груди было забрызгано моей кровью. Мои стянутые над головой руки ныли, все тело напоминало кровоподтек— но он продолжал наносить удары. "Признавайся, ведьма!"

Мне хватало сил лишь на ухмылку, и она злила его еще больше. Второй стоял в стороне, закрыв рукой глаза, он дрожал, и мне было жаль его. Его напарник отвязал меня— неожиданно, совершенно внезапно.

"Питер, принеси воды!", — Рявкнул он," — хочу посмотреть, есть ли на этой девке живое место".

Ледяная вода смыла кровь, открыв раны и порезы. Сестра закричала снова, — ее держали тут же, привязанной к столбу. Меня швырнули на пол, грубо и злобно. "Что ты хочешь сделать, Гарри?" "Увидишь!"

"Не тронь ее, она же умрет так!"

Но он тронул. Питер выбежал из комнаты, его трясло. Я потеряла сознание— от боли и ужаса, но Гарри не останавливался.

Моя милая сестра, как же ты смотрела на это?.. Сестренка...

Гарри оттащили от меня, но было поздно. Я была мертва. Уже потом я поняла, что и мучитель мой был мертв— сила моей сестры убила его, но сбежать ей не удалось.

Стража схватила ее. Больше я ее не видела. Но Питер был добр ко мне— он принес старое платье своей жены, он обмыл мое тело, и даже попытался причесать— как пытался накормить меня, пока я была жива. Он был добрым малым, этот кареглазый парень, и зла на него я не держала.

Я простила его. За то, что он был бессилен. За нерешительность. За слабость. И благословила. За те крохи доброты, что он дал мне и моей сестре. Слышишь, Питер, я прощаю тебя. С того света, прощаю и благословляю твое живое сердце. Вовеки веков...

Я прощаю тебя, ты прощаешь меня.

Как сказал Искупитель,

Вот Вам вино и хлеб.

— --

Я был помощником палача в Ньюгейте, когда привели тех двоих. Сестры, девушки лет семнадцати, темноволосая и златовласка, они держались за руки пока их не растащили в разные углы темницы.

"за что их сюда?" " ведьмы".

Ведьмы? Побойтесь бога, какие ж они ведьмы— моей сестре было столько же, сколько этим девочкам, и ни одна из них не походила на ведьму. Одеты просто и скромно, старшая, что потемнее, молчалива. Младшей было страшно. Еще бы… Ее привязали к столбу, а старшей скрутили руки ремнями. Палач ведьм ненавидел так, что не мог смотреть на нее. Она была красивая, бледная такая, и глаза смотрели прямо. Никого не боялась, лишь глядела язвительно. Но с Гарри такое не проходило. Она его бесила, да так, что он решил быть особенно жестоким. Платье долой, и началось… Говорят его руки могли сделать и больно, и приятно— и тут он применил все что мог. Я был всего лишь помощником, а он дюжим мужиком страшным в гневе— и помочь девушке я не мог. Через шесть часов она была похожа на кровавую марионетку, но глаза продолжали смотреть гордо и презрительно. Младшая лишилась чувств и мне удалось незаметно принести ей воды, но старшей помочь было нельзя. Так прошли почти сутки. Живого места на ней уже не было, она не кричала и не двигалась, качаясь в цепях под потолком. Ужасное зрелище… Но Гарри решил выбить из нее признание любой ценой. Приказал принести воды и окатил бедняжку с ног до головы. "Лучше бы дал мне выпить"— прошелестела она, но больше ничего не сказала. Сорвав ее с крюка, он бросил ее на пол. Я пришел в ужас— он собирался развлекаться… И снова не смог я ничего сделать. Он озверел окончательно. Сбежал я оттуда… Когда вернулся, он был мертв— из спины торчал кинжал, а младшая сестра стояла над ним.

" и ты будь проклят, навеки, за то что позволил ему это сделать, слышишь? Будь ты проклят, трус, и не знать тебе любви женщин вовеки, запомни! " стража схватила ее… Больше я ее не видел. Тайком принес я старое платье своей молодой жены, обмыл тело девушки и похоронил ее поздно ночью, шепча молитвы и прося прощения за свое бессилие и слабость. Проклятье сбылось надо сказать… Жена ушла от меня на следующий день. Но я заплатил сполна. Надеюсь лишь, она меня простила— видит Бог, она была невинна.