Рапунцель

Сквозь пальцы мои течет золото.

Волосы мои все длинней день ото дня и ни заговоренным серебром, ни освященным золотом не обрезать толстую косу.

Я слепа от рождения, но старая ведьма, которая приглядывает за мной, говорит, что волосы у меня очень красивые. Она цвета спелой пшеницы. Она расчесывает их костяным гребнем и заплетает в косу каждое утро.

Ведьма зовет меня Рапунцель, в честь травы, которая растет у нее на заднем дворе. Она рассказала, что мать моя, нося меня под своим сердцем, жила по соседству. Эта она однажды упросила отца украсть несколько пучков травы. Уж очень матушке захотелось этого лакомства. Женщина и не подозревала тогда, какую цену ей придется заплатить.

Правда, старуха рассказала мне, что, узнав, что её первенец незрячая, она отдала ребенка без сожаления.

Я её не виню.

Ведьма заботиться обо мне. Я всё для нее. Она сказала, что не стоило матери есть заговоренную траву. Именно священные колокольчики отняли у меня глаза и подарили небывалую красоту. Они преподнесли мне еще один дар, но я никому о нем не рассказываю.

Сквозь мои пальцы течет золото пряжи.

И я вижу, как расплетаются впереди нити судьбы… Вижу, как заходит и снова всходит над горизонтом солнце, как весна гоняется за зимой по кругу, как прошлое стремительно сменяет настоящее.

Волосы мои длинней день ото дня.

Однажды они станут настолько длинными, а лицо настолько прекрасным, что люди начнут обращать на меня внимание, когда я буду выходить на улицу. И старая ведьма спрячет меня в башне, где до меня не доберутся любопытные глаза и чужие руки.

Я буду всё также сидеть и прясть свою пряжу, чувствуя мягкое струящееся в ладонях золото. Ведьма будет звать меня по имени, и я буду выбрасывать из окна свою длинную косу. Единственный путь наверх.

Старая ведьма любит меня. Она на своём примере знает, как жесток мир снаружи и не хочет, чтобы её беспомощную приемную дочь обидели.

И я её понимаю.

Пройдет семь весен и сойдут семь снегов прежде, чем до меня донесется голос снаружи. Не голос моей приемной матери. А тот, который я часто слышу в своих снах. Низкий, с хрипловатыми нотками. Голос, который заворожит меня.

Он заблудится в лесу и наткнется на мой дом. Я же выгляну в окошко, вопреки запрету ведьмы.

Двенадцать дней он будет приходить к моей башне, звать меня и клясться в любви. И на тринадцатую ночь я ему уступлю — сброшу вниз косу.

Целовать меня он будет нежно и аккуратно раздевать. Его руки будут скользить по моему телу, не ведавшему до этого мужских ласок, и я буду неумело поддаваться ему навстречу.

Он действительно будет в меня влюблен. В те наши ночи, я буду лежать на его груди, водить пальцами по огрубевшим от тетивы лука ладоням, по его плечам, покрытым шрамами, по его лицу… Он же не сможет заснуть, не намотав на руку мои шелковые волосы.

Но в один день этого станет недостаточно. Он предложит сбежать вместе, и я не смогу отказаться.

Боги завистливы, так говорит старая ведьма. Они не могут спокойно смотреть на человеческое счастье. Мой любимый погибнет, возвращаясь ко мне домой. И кости его останутся лежать под можжевеловым кустом.

Я не смогу изменить его судьбы.

Как не могу изменить и своей.

Мне суждено остаться одной. Я буду скитаться по городам, отдавая своё тело в чужие руки за деньги. А потом мою длинную косу на руку намотает злой человек. Он назовет себя моим хозяином, и я буду принадлежать ему пять весен.

Мой хозяин не сможет заснуть, не намотав мои волосы на руку и не протащив по полу в свою спальню. Мои соленые слезы придутся ему по вкусу.

Косы мои будут становиться длинней день ото дня. И всё также не сможет обрезать их не заговоренное серебро, ни освященное золото.

Волосы мои утратят свой прекрасный цвет и померкнут. Ранняя седина тронет несколько прядей. И красоту, которую так старательно оберегала старая ведьма, смоют слезы и кровь.

Я рожу хозяину двоих детей. Девочек. Но не успею им и дать имена потому, что в этом мире не будет места для детей рабыни.

Выпадут пять раз снега и сойдут столько же. Моего хозяина заберет за собой Чумная Всадница, но меня она не тронет. Пожалеет.

Я уйду из пустого дома, и на его пороге ржавыми ножницами обрежу свои косы. Больше им не будет суждено отрасти.

Как и раньше я буду скитаться по городам, стаптывая мозолистые ноги.

Так будет, покуда я не услышу голос. Голос зовущий меня домой. Старая ведьма найдет своё потерянное дитя и будет плакать, проводя ладонями по моим коротким волосам, по изуродованному лицу…

Она отведет меня домой, и стены его сомкнутся надо мной, укрывая от жестокого мира. Я всё-также буду прясть мягкую пряжу, и старая ведьма будет бормотать заговоры над моими волосами, чтобы они стали прежними…

Но ничто уже не станет прежним.

Пшеничные косы мои длинней день ото дня. И не обрезать их ни золотом заговоренным, ни серебром священным.

А сквозь мои пальцы пока еще течет мягкое пряжа...