Дыхание жизни

Солнце сияло в зените, хрустальная гладь озера искрилась в его лучах, а в тени развесистого дуба по соседству множились исчерканные свитки.

В душе светловолосого юноши бушевал огонь праведного негодования, но и тот постепенно тушила холодная опустошенность.

Решительно отбросив очередной листок, он воздел руки к небу, проступавшему сквозь густую листву:

— За что?! Ведь я прилежен, верен идеалам, за что вы отвернулись от меня?

Но небеса безучастно молчали, а он подумал только о том, что даже говорить начал стихами. Бездарными, как и все его творчество, которое все стоило собрать в одну кучу, и…

В этот момент молчание королевского парка нарушил струнный перелив.

Генри повернул голову и увидел красивое невесомое создание, грациозно расположившееся на ветке соседнего дерева. Красавица держала в руках маленькую золотую лиру, и, заметив его внимание, снова задумчиво провела по струнам.

— О чем грустишь? — по-приятельски осведомилась она.

— О прекрасная незнакомка, я…

— Проще, — тут же прервала его та.

— Что? — опешил он.

— Говори проще. Я Эрато, можно Мьюзи. У меня этих прекрасных незнакомок набирается десяток за смену. От души прошу — давай без высокой патетики обойдемся.

— Но как… — начал было Генри, но взгляд девушки был слишком красноречив. — Хорошо, Мьюзи.

— Так что случилось, Генри?

— Не пишется! — он указал на свитки, разбросанные вокруг, и жест его был полон отчаянья. — Я уже пять часов бьюсь над одной строчкой! А его — нет!

— Кого?

— Вдохновения! Того урагана, который закружит тебя, наполнит изнутри светлым и чистым пламенем, унесет в бурном потоке, рождающем самые лучшие строки каждое мгновение!

— А было у тебя такое? Ну, раньше, не сегодня?

— Да, конечно! — с пылом начал Генри… и немного стушевался. — Ну вот прямо так — не было, честно говоря. Но это всегда описывают именно так! И у меня правда были моменты, когда строчки начинали литься сами.

— И как ты себя тогда чувствовал? — поинтересовалась Мьюзи, все еще сидя на ветке.

— Ну… будто каждое мгновение в мире для меня сияет новыми красками. Будто… дышу полной грудью.

При этих словах Мьюзи улыбнулась, и будто даже как-то посвежела.

— А ты знаешь, что означает это слово — вдохновение?

— То, что вдохновляет? — растерялся он.

— Нет! — звонко рассмеялась она. — Это вдохновлять — дарить вдохновение. А вдохновение… это то, что вдыхаешь.

С этими словами она спрыгнула вниз и невесомым перышком опустилась на траву.

— Вдохновение — никакая не буря. Это летний ветерок. Воздушный поцелуй. Ты вдыхаешь легкость, и танцуешь в её потоке. Смотри!

Она сомкнула губы, и Генри почувствовал мягкое дуновение её дыхания.

И в этот мгновение мир преобразился.

В траве резвились солнечные зайчики, листья деревьев тихо шуршали потаенные мелодии, в воздух наполнился едва уловимым ароматом сирени.

А муза танцевала под музыку листвы, и солнце сияло в её волосах и невесомых обручах её браслетов.

Рифмы рождались сами собой, перо летело по бумаге небесной птицей.

И в этом танце рождались самые искренние, самые живые строки.