Раскаяние

Глава 1

Туман, такой густой, что не видно ничего дальше, чем на два шага, устилал это место сплошной пеленой.

Юноша, появившийся в этом тумане словно из ниоткуда, не понимал, что он тут делает. Он оглянулся. Результат нулевой. Ничего, кроме белой дымки не было видно. Что-то внутри него подсказывало, что идти назад бесполезно, и он двинулся вперёд, сам не зная, чего хочет и что ищет. Его голова была пуста — ни одна мысль в это время не крутилась внутри него. Он просто шёл, не ведая зачем.

Только Богу было известно, сколько юноша шёл вперёд по этому туману. Но приемлемо ли тут понятие времени и пространства? Едва юноша над этим задумался, как впереди появилась одинокая фигура. Юноша не испытал ничего: ни радости, ни разочарования. Он пошёл прямо к этой фигуре. Тут внутри него что-то кольнуло — словно он увидел что-то знакомое…

Подойдя ближе, он увидел, что это девушка — примерно одного с ним возраста. Стройная, с простым, но привлекательным лицом. Юноша не обратил внимания на её зеленое платье, а вот маленькие, красивые сережки в ее ушах казались…. Юноша и сам бы не смог объяснить. Но зеленые глаза и сережки — вот что приковало все его естество.

Абсолютная тишина. Даже дыхание этих двух людей, неизвестно как появившихся тут, не нарушало царившего тут безмолвия.

Девушка уже давно обернулась, но незнакомца изучала гораздо меньше времени, чем он сам. Похоже, она его знала. Или ему так показалось?

— Привет.

Приятный голос девушки раздался внезапно, и заставил парня вздрогнуть.

— Привет. — Твёрдо поздоровался юноша. Ему показалось, что девушка знает всё об этом месте и о том, что он делает.

— Слушай… — начал было юноша.

— Звёзды сегодня красивее обычного, правда? — спросила она.

Юноша поднял голову, но ничего, кроме густого, непроницаемого тумана не увидел. «Она видит сквозь туман? Или у неё галлюцинации?» — подумал он.

— Но я не вижу никак звёзд…

Девушка понимающе посмотрела на него своими добрыми, зелеными глазами так, словно знала причину. Но не сказала.

Юноша решил всё-таки взять инициативу в свои руки и начать с самого примитивного.

— Как тебя зовут? Кто ты?

Девушка приятно улыбнулась и ответила:

— Ты знаешь.

Парень осёкся. Вот чего-чего, а кто она такая, он не знал. Хотя отрицать не стоит — при взгляде на неё у него появляется чувство чего-то знакомого. И невероятно далёкого…

Едва парень открыл рот чтобы спросить еще кое-что, как она еще раз улыбнулась и сказала:

— Бедный Кайен… Ты всё поймёшь, но похоже, не сейчас. А жаль… Когда-нибудь это точно произойдет, я уверена. А сейчас… мне пора.

Юноша протянул руку, но девушка растаяла в воздухе, словно дым. Спустя минуту исчез туман и он сам.

Глава 2

Кайен резко проснулся и приподнялся на кровати. Опять… уже шестой раз подряд один и тот же сон. Ничто не меняться. Всё тот же лес, всё тот же туман, все та же девушка и всё тот же диалог с ней…

Кайен устало потёр глаза. Хоть он и пересилил себя вчера и смог лечь пораньше, но результата не было никакого — он словно и не спал около десяти часов к ряду.

Он посмотрел на часы. Ну да, так и есть. Десять часов отдыха коту под хвост. Ощущение такое, словно целые сутки работал на каменоломне.

В комнате уже было очень светло, несмотря на закрытые почти наглухо жалюзи. Кайен каким-то странным взглядом посмотрел на этот свет.

Квартира у него небольшая, и сейчас в ней был незначительный беспорядок, а это говорило о многом. Убранство и состояние комнат указывало на человека небогатого, скромного, в чём-то неуспевающего, но усердно пытающегося навести в своём жилище порядок.

Кайен с кряхтением встал с дивана, на котором спал, и направился в ванную. Зайдя в неё, включил в кране холодную воду. И она подействовала на него так, как надо. Холодная вода немного согнала усталость, придав ему временный заряд бодрости. Тут он поднял глаза на зеркало.

На него смотрел юноша лет семнадцати. Светловолосый, с каким-то немного наивным, но в то же время от чего-то огрубевшим лицом. Глаза карие, с красными краями.

Прошло еще полчаса, прежде чем Кайен стал одеваться. Тут его кольнуло чувство… Такое странное и непонятное, что он не мог его объяснить. Это был и не гнев, и не печаль, и не тоска, и не сожаление… А что-то иное. Что-то совсем другое, такое, что объяснить, наверное, на понятном, человеческом языке и не получится. Это чувство полностью овладело им, взяв над ним контроль.

Кайен взял булку хлеба и разрезал её пополам. Одну половинку отправил туда, откуда взял, а вторую завернул и аккуратно положил в карман своей куртки.

Он вышел из квартиры, закрыл её. Спустя минуту он уже был на улице.

Город мог бы показаться Кайену волшебным. Солнце, невероятно яркое, обильно озаряло город своими теплыми лучами, а тот, казалось, отражал их. Создавалось впечатление, что город покрыт сказочной, солнечной паутиной. Но Кайену было всё равно на это. Он шёл. Шёл, почти как в своём сне — неизвестно куда и непонятно зачем.

Он шёл, опустив голову. Тут Кайен поднял её и заметил, что уже пришёл, куда хотел.

Парк, наверное, был самым красивым местом в городе, но и на его красоту Кайен не обратил никакого внимания. То чувство всё еще довлело над ним.

Он сел на лавку, достал из кармана половинку хлеба и стал крошить её на землю. Тут же к нему прилетела пятёрка голубей и стала с жадностью клевать угощение. Раскрошив всё, он какое-то время смотрел на их трапезу, но вскоре она ему наскучила, и он наклонился вперёд, уперев свой взгляд в землю.

Это странное чувство отчего-то усилилось, после того, как он увидел голубей. Почему? Кайен с тоской смотрел на землю, а его светлые волосы падали на виски, загораживая обзор с боков. Сейчас он пытался найти причину всего этого, разобраться с этим донельзя неприятным ощущением, но в глубине души всё-таки надеялся, что всё это пройдет само и он, наконец сможет вернуться к нормальной жизни.

Тут он посмотрел на свои руки и чувство, словно маленький демон, ударило своим ужасным молотом ему по голове. «Я близко…» — мелькнула мысль.

Тут его осенило, и он уже начал поднимать голову. Но не успел. Чувство напоследок одарило его самым сильным своим ударом.

В ту же секунду рассудок Кайена исчез.

Глава 3

Голова болела так, словно кто-то долго и очень усердно бил по ней чем-то твёрдым.

Кайен понял, что лежит на животе, и начал принимать отчаянные попытки хотя бы приподняться. Гул в голове резко усилился, словно предупреждая. «Намёк понял…» — подумал Кайен и бросил попытки. На время.

Только сейчас он понял, что ничего не видит. Совсем. Вокруг была кромешная тьма.

Кайен попытался посмотреть на свою руку. Никакого толка, он её не видит. От отчаяния и непонимания он решил посмотреть на другую, правую. И тут он почувствовал, что в её ладони что-то есть. И как он этого раньше не почувствовал? Судя по ощущениям, это что-то небольшое и продолговатое. Лишь предположив, что это, Кайен стал ощупывать предмет и нажал, удовлетворённо кивнув про себя.

Луч из фонарика неуверенно сверкнул, как будто сомневаясь, стоит ли вообще работать, но решив, что похоже надо, сверкнул увереннее. И уже стал работать нормально.

Гул в голове заметно ослабел и Кайен наконец смог встать.

Первым делом, он, разумеется, оглянулся. Результат его ничуть не обрадовал. Судя по всему, он в каком-то подземелье. Или в фантастических размеров подвале. Конца этого туннеля он не видел, как ни старался. Что-то внутри него подсказывало, что оборачиваться бессмысленно, и Кайен какое-то время неуверенно потоптался на месте. Что же делать? Как бы поступил на его месте кто-то другой?

Решив, что стоять тут совершенно бессмысленно, он двинулся вперед. Туннель шёл все дальше и дальше, даже не думая кончаться. Пока Кайен шёл, под ноги ему попадался разный мусор, но он не обратил на него никакого внимания. Своды туннеля казались Кайену рукотворными, но кто и зачем его создал? И что самое главное — как он тут оказался? Кайен напряг память, пытаясь воссоздать в голове картинку прошлого, но тщетно. Его память была похожа на мутное озеро, на дне которого что-то плескалось, но что именно — никак не увидеть.

Шаги юноши громким эхом раздавались на многие метры, если не километры вперёд. «Если в туннеле кто-то есть, то он даже сквозь глухоту меня услышит» — мелькнула неприятная мысль. С самого начала путешествия в нём проснулся какой-то невероятный скептик, который каждый пройденный им ярд напоминал, что пытаться выбраться бесполезно.

Тут Кайен кое-что вспомнил. Из мутного озера памяти выплыла деталь. Маленькая, но приятная. До того, как потерять сознание, у него было неприятное, непонятное чувство, но теперь он его не испытывает. Совсем. И это порадовало Кайена, приподняло ему настроение. Значит, демон отпустил его…

Кайен продолжал идти. Туннель был прямой, как линейка, и никуда не сворачивал. Ни одной развилки, ни одного подъёма или спуска он не встретил.

Хоть и настроение Кайена поднялось, неприятные мысли, одна за другой, копошились в его голове. Тут он почувствовал усталость. Это ощущение так резко пришло к нему, словно кто-то другой, за ненадобностью, выбросил его, и оно в итоге упало на него, Кайена.

Юноша опустил фонарик и оперся спиной на левую часть туннеля, собираясь немного вздремнуть. «Если мне суждено сдохнуть в этом месте, то… пусть буде так» — подумал он за секунду своего погружения в сон.

Ему снилось очень красивое место. Больше всего оно было похоже на парк во дворе какого-то университета или любого другого учебного заведения. Тут было светло, ярко и не сильно многолюдно. Царила умиротворённая атмосфера. Студенты шли туда-сюда по своим делам, и лишь один сидел в одиночестве, в тени деревьев. В руке его была книга. Взгляд юноши выражал превеликий интерес. Похоже, книга была весьма занятная.

Юноша настолько увлёкся чтением, что не замечал ничего вокруг. Небольшой группе студентов пришлось повторить свой вопрос.

— Кайен, идешь с нами на пикник или нет?

— А? — Юноша оторвался от книги и теперь оторопело смотрел на людей, так внезапно к нему подошедших. Он понял, что задали вопрос, но вот какой — не расслышал, отчего как-то сразу покраснел.

— С нами пойдешь, говорю? — повторил самый солидно выглядящий из группы студент.

— Господи, Флин, ты всегда сидишь где-то в стороне и читаешь… Радуйся, что мы тебя приглашаем! — добавила стоящая где-то в середине группы девушка.

— Ну, я как-то… Нет, спасибо конечно, но я… — Кайен был явно смущен.

— Идешь или нет? — требовательно спросил чернявый студент, стоящий справа от Кайена.

— Простите, но нет, не пойду. У меня дела дома…

— За своей больной мамкой приглядывать что ли? — загоготал какой-то рыжеватый паренёк с глуповатым лицом. Группа дружно засмеялась.

Кайен сник и ничего более не говорил. Щеки его стали красными, словно он увидел что-то непристойное.

— Ну, не хочешь, как хочешь. Кого-нибудь другого найдем. Проблема, что ли? — произнёс главарь, и повёл группу дальше по двору.

Никто не обернулся на поникшего, опечаленного Кайена. Лишь какой-то светловолосый паренёк, стоящий около торгового автомата, смотрел на него с сожалением…

— Эй.… Эй! Проснись!

Кто-то мягко, но в тоже время настойчиво тряс его за плечо. Кайен открыл глаза. «Всего лишь сон… Или… Или нет?...» — подумал он, прежде чем его зрение снова привыкло к темноте.

Перед ним стоял парень примерно одного с ним возраста. Светлые волосы, карие глаза. Одет в шорты и рубашку без рукавов. На голове — кепка, повернутая назад. На Кайена смотрит как-то по-доброму. «Ты был в моём сне…» — удивленно подумал Кайен.

— Как ты? Не замёрз? — спросил незнакомец.

— Да нет.… А ты кто? — прямо спросил Кайен.

— Я? Как же?...

Тут незнакомец удивленно посмотрел сначала на Кайена, потом по сторонам. По его лицу было видно, что он ошарашен этим вопросом.

— Ты правда не знаешь, кто я? — на всякий случай спросил он.

— Ну, нет. — Про то, что видел его в своём сне, Кайен решил не говорить, посчитав это странным и глупым.

— Вот оно как. Наверное это из-за… Меня зовут Майкл Хоггарт. Студент первого курса на архитектурном факультете.

— Эм…

Ответ незнакомца не сказал ничего такого, что ответило бы на вопросы Кайена. Заметив растерянность собеседника, Майкл, похоже, невольно, но всё-таки «добил» собеседника:

— Я твой однокурсник.

— Правда? Извини, но я почти ничего не помню. Ты не мог бы помочь мне?

— С радостью помогу по мере сил. — Майкл улыбнулся.

— Тогда ответь, пожалуйста, на мои вопросы. Мы… были друзьями?

— Нет. Наверное, нет… Мы учились весь год вместе, но общаться начали только под конец курса. Так что не знаю даже… — Майкл как-то сразу сник и погрустнел.

Кайен хотел кое-что спросить, но тут заметил, что левое ребро у Майкла перевязано повязкой с многочисленными кровавыми пятнами. Заметив, что Кайен смотрит на его рану, Майкл как-то грустно улыбнулся. При этом сделал он это так, словно его улыбка должна была ему всё прояснить. Но Кайен так и остался в неведении.

— Слушай, что это за место? — создалась неловкая тишина, которую Кайен решил всё-таки нарушить.

— Ты скоро поймешь, я уверен. И не только это, но и всё остальное. — Майкл опять улыбнулся.

Он помог Кайену встать, а затем сам сел, только оперевшись уже на другую сторону туннеля, и достал из кармана маленькую игровую приставку.

— Ты… останешься здесь?

— Мне некуда идти. Я здесь навсегда. Но ты сможешь выбраться. Потому что.… Впрочем, не важно. Иди.

«У них всегда какие-то секреты и они вечно что-то недоговаривают» — с досадой подумал Кайен, думая о Майкле и вспоминая ту девушку из сна.

— Ладно, Майкл. Я пойду. Удачи тебе.

Парень на прощание снова грустно улыбнулся, помахал рукой и включил приставку. Кайен продолжил свой путь.

Глава 4

Мусор под ногами противно шуршал, но Кайен все равно не смотрел под ноги. Он твёрдо шел вперед.

«Значит, у меня был друг.… И судя по всему, хороший. А что я? Хороший ли я друг? А еще я был студентом на архитектурном факультете… Интересно, что у меня было с учёбой?» — невесело размышлял Кайен.

Все эти недоговорки, тайны и еще то, что он всех помнит лишь смутно, а остальные как будто знают его всю жизнь… Все это раздражало Кайена. С довольно озлобленным настроением он шёл еще какое-то время, пока не услышал впереди голоса.

— Твои новые снимки просто нечто! Как у тебя так получилось? — раздалось впереди.

Кайен нахмурился и прибавил шаг. Опять «знакомые» люди? Или кто-то другой?

Впереди он увидел спуск.

«Да ладно?! Туннель решил-таки немного измениться! Сейчас прямо лопну от счастья!» — Кайен злился так, как наверное не злился никогда.

Но увиденное заставило Кайена спотыкнуться на ровном месте.

«Чего?.. Деревья?!...»

Туннель после спуска изменился, и теперь по его бокам стояли парковые деревья. «Я, наверное, поехал крышей окончательно» — подумал Кайен. Тут он снова услышал голоса, но уже ближе.

Надеясь хоть на немного раскрыть завесу тайны, Кайен ускорился, не обращая никакого внимания на листья, обильно падающие с деревьев.

— А это и правда интересно…

— Тсс, Хайсон, у нас, кажется, гость.

Шедшие впереди люди оглянулись. Это были молодые парень и девушка. На вид они были примерно года на три старше Кайена.

Во внешности парня ничего необычного или запоминающегося не было. Стройный, с темно-каштановыми волосами, зеленоглаз.

А вот девушка выглядела… Кайен пытался подобрать слово, но в голову лезло только «симпатичная».

На рыжеволосой головке — серая шляпка, на карих, веселых глазах — очки.

И парень, и девушка, были одеты как-то по-осеннему. На парне — коричневая куртка, а на девушке — серое, в клеточку, пальто.

Подойдя ближе, Кайен немного разочаровался. « И вы туда же…» — с недовольством подумал он.

Шея девушки была обвязана бинтом. С задней стороны шеи было небольшое кровавое пятнышко. На правой щеке был большой, кровавый пластырь. Как Кайен ни старался еще увидеть какие-то раны на ней, их больше не было.

Поверх правой руки парня тоже был бинт, а на нём — большое, красное пятно. Присмотревшись, Кайен увидел еще кое-что — под левым боком у юноши тоже была рана и тоже невероятно кровавая.

— Привет. Захотел с нами прогуляться? Это хорошо. Иногда полезно выходить проветриваться, верно? — Приветливо улыбнулся парень.

— Вы тоже меня знаете? — скептично спросил Кайен.

Парочка переглянулась.

— Все, кто здесь находиться — они все тебя знают. — Мелодичным голосом сказала девушка.

«Они чокнутые» — с безнадежностью подумал Кайен.

— Так, ладно, начнём с простого… — он закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Кто вы и как вас зовут?

— Я — Хайсон Лор, приятно познакомится. У нас не было особой возможности познакомится, так что давай исправим это. — Парень дружелюбно протянул Кайену руку. Тот посмотрел на него с невероятным скептицизмом. «Познакомится, значит…» — подумал он, отвечая на рукопожатие.

— А меня зовут Люси Аддерли, тоже рада с тобой познакомится. — Девушка протянула Кайену руку, на рукаве которой был черно-белый напульсник. Кайен как-то неуверенно взял её ручку.

— Да ты стесняешься! — со звонким хохотом произнесла Люсия.

— Ну, я… Неважно. — Кайен отпустил ручку. — Итак, что вы тут делаете? И что это за место?

— Мы? Мы гуляем. — Голосом, каким сообщают нечто очевидное, ответил Хайсон.

— По туннелю?!

— Туннель?.. — Люси удивленно округлила свои красивые, карие глаза.

Парочка опять переглянулась.

«Опять от меня что-то скрывают… И разумеется, они сейчас дадут самый «ясный» ответ из всех возможных. Так и прибил бы их…» — цинично подумал Кайен.

— Ну да, по туннелю. — Внезапно ответил Хайсон. Кайен опешил. — Не хочешь с нами? Мы всегда рады компании.

— У мены выбора нет. Туннель-то в одну сторону идёт. — Со вздохом ответил Кайен, тихо добавив про себя «вот тупой».

Хайсон не обернулся, а вот Люси бросила на Кайена мимолетный, полный сожаления взгляд.

Кайен хотел было спросить, как они видят в темноте, но вспомнив, что идёт бок о бок с чокнутыми, замолчал. А парочка тем временем продолжила разговор.

— А как ты то озеро сфотографировала.… Это просто нечто, Люси! Наверное, трудно было нужный ракурс найти, а? — восторженно спросил Хайсон.

Кайен с безнадежностью во взгляде заметил на шее у девушки фотоаппарат. «Я тоже хорош. Хотя тут темно — хоть глаза коли. Неудивительно, что я его сразу не заметил» — подумал Кайен, идя сзади и освещая всем дорогу.

— Ну, пришлось, конечно, постараться, — Люси сделала лукавый взгляд, — но в результате оно того стоило, верно?

— Ага. Такой момент красивый подобрала! Осенние листья, градом падающие на озеро — это, пожалуй, самое красивое, что я когда-либо видел. Не против, если я у себя дома фотографии повешу?

— Да ну тебя! — Люси толкнула кулачком Хайсона в бок. Тот весело засмеялся.

— А как там твоя работа? Движется? — С заботой в голосе спросила Люси.

— Сборка идет вполне успешно. Совсем скоро я его соберу и…

Внезапно он обнял Люси. Кайен остановился и с недовольством посмотрел на них. Постояв минуты две в полнейшей тишине и решив хоть как-то напомнить о себе, Кайен спросил, впрочем, без всякого интереса:

— Это… А что у вас там? Ну, на шее, руке, щеке и ребре?

Хайсон выпустил девушку из объятий.

— У всех, кого ты здесь встретишь, будет нечто подобное.

Кайен сжал кулаки. «Они… они издеваются! Чокнутые, но при этом издеваются! Я его сейчас… а, впрочем, не важно. Пусть… Пусть живёт.»

— Понятно. — С ноткой злости ответил Кайен.

Они продолжили путь.

Тут внезапно справа появился проход, и парочка остановилась перед ним.

— Ты идешь дальше, Кайен? — весело спросила Люси.

Кайен посмотрел на поворот. И что-то внутри него сказало: «тебе нет пути туда». Парень сразу с этим согласился, отметив про себя, что «не очень-то он хотел идти с этими умалишёнными».

— Да, я иду дальше.

— Идти вперёд — это хорошо! В жизни нельзя никуда сворачивать, верно? Только вперед и больше никуда. Удачи тебе, Кайен. Надеюсь, еще свидимся. — Хайсон протянул на прощание руку.

— Ага, вперед… — пробормотал Кайен, немного смущенный внезапными, теплыми словами.

— Удачи тебе! Пусть у тебя всё будет получаться! — на прощание улыбнулась Кайену Люси.

Кайен кивнул и пошел дальше, а пара свернула в проход…

Глава 5

Как только Кайен распрощался с Хайсоном и Люси, деревья по бокам туннеля исчезли. Парень не обратил на это особого внимания. « Они по ходу заразили меня, и я тоже крышей поехал. Деревья…Ну откуда в этом замшелом туннеле деревья?!» — без всякой злости подумал Кайен. Он уже просто смирился и принял это, как факт.

«Итак, Майкл и эта чокнутая, но на удивление добрая парочка — Люси и Хайсон. Кого я встречу еще? Еще одного однокурсника, подругу? А может это будет что-то экзотичное? Санта Клаус или Дьявол, например. Тоже неплохо. Вот с последним я бы наверное точно поболтал бы» — размышлял Кайен. Мысли его были без злости, но с каплей явного недовольства. В душе он уже давно хотел выбраться и наконец, понять, что у него за прошлое. «Эти люди… и повязки… что же произошло?»

Едва он об этом подумал, как впереди появился еще один спуск. «Все глубже и глубже… во тьму…» — недовольно подумал Кайен.

Спуск был небольшой, но дышать здесь оказалось тяжелее, да и туннельная пыль становилась почти осязаемой. Кайен равнодушно посмотрел на целые комки пыли, витающие в воздухе. «Интересно, здесь выход вообще есть? Или мой удел умереть тут? Хотя помниться, Майкл говорил, что я смогу выбраться. Что же, поверю. Похоже, у меня нет иного выбора, как просто идти вперед. Хорошо, что меня еще ждет? И что будет в конце? »

Тут Кайен увидел на левой стороне туннеля кровавую надпись. Он подошёл ближе.

«Они обе умерли. Ты остался совсем один…» — гласила надпись.

Едва Кайен задумался над тем, о ком же идёт речь, его разум сотрясся, словно от ужасного удара.

— Привет, мама. Это я.

— Кайен, сынок. Как я рада тебя видеть!

— Мне дали зарплату и я смог купить лекарства, смотри. — Парень показал пакет.

— Это хорошо. Я так рада, что ты усердно и честно трудишься, сынок… — тут она закашляла.

Кайен не растерялся и тут же дал матери лекарство. Спустя несколько минут в комнате стало тихо.

— Спасибо тебе. Не знаю, что было бы, не будь тебя рядом… — натужно произнесла мать.

Кайен сел рядом. Взгляд парня был полон скорби, и он не нашёл, что ответить. Тишину нарушила мать:

— Как в учёбе, сынок? Надеюсь, ты хорошо учишься и не прогуливаешь пары.

— Разумеется нет. В учебе у меня всё хорошо. Преподаватели говорят, что я чуть-чуть не достаю до уровня отличника. Но я буду стараться, поверь мне.

— Верю. Всем сердцем верю. Как хорошо, что ты поступил в такой хороший институт… — тут она кратко кашлянула, — Вот проучишься еще три года и сможешь полноценно трудиться и честно зарабатывать себе на хлеб. Там, глядишь, и семья будет…

— Да. — Кайен смотрел в пол. Сколько он не старался, но поднять взгляд на больную мать так и не смог.

— Искренне надеюсь дожить до того момента, как у тебя будет своя семья, сынок. Хотя бы одним глазком увидеть твою суженую, подержать внуков.… Дал бы бог здоровья…

Кайен посмотрел на время.

— Скоро обед. Хочешь, я приготовлю тебе чего-нибудь?

— Мне достаточно того, что ты рядом. Пожалуйста, побудь со мной еще немного, если тебе не сложно. Мне так легко становится, когда ты рядом….

— Хорошо. Думаю, у меня есть еще полчаса, а потом мне надо на работу.

Кайен решил разложить лекарства из пакета, как тут его мать тихо, с явным усердием почти прошептала:

— Кайен, сынок… Я всегда была честна с тобой, и сейчас не буду лгать. — Тут она перевела взгляд бледно-голубых взгляд на обомлевшего сына. — Мне кажется, что сдаю позиции, сынок. Врачи говорят, что мой организм слабеет. День изо дня я медленно умираю и боюсь, мне не увидеть осень.

Кайен выронил лекарство.

Звук разбитого стекла, и ощущение чьего-то прикосновения вывел Кайена из оцепенения.

— Так-так-так. Милок, чего же ты тут сидишь? Встань с земли холодной, а то не ровен час, заболеешь.

Кайен понял, что сидит на коленях перед надписью, а неизвестный, женский голос раздаётся со спины, и обернулся.

На него с добротой и нежностью смотрела женщина, уже практически вплотную приблизившаяся к преклонному возрасту. Кайен это понял по почти полностью поседевшим каштановым волосам, выглядывавшим из-под косынки. Одета она была в расстегнутое бежевое пальто, а в руках держала по внушительному пакету, один из которых сейчас лежал на земле. Под пальто была одежда, которую одевают на праздники или когда идут в гости.

— Я ничего.… Так, устал немного. — Решил соврать Кайен. Не говорить же ей, что его какой-то странный удар схватил?

— Устал? — женщина искренне удивилась. Лицо у неё было как чистый пергамент — все эмоции были видны, как на ладони. — А сидел ты, милок, на коленях, головой оперевшись на стенку. Выглядело так, словно тебе внезапно плохо стало… Тебе хорошо? — она приложила сухонькую, теплую ладошку к его лбу.

— Всё нормально. Не стоит беспокоиться. Как бы то ни было, мне уже лучше. — Он мягко убрал руку.

— Вот и хорошо! Здоровье — штука такая… за ней глаз да глаз нужен. — Незнакомка снова взяла в правую руку пакет. И вопросительно посмотрела на уже вставшего Кайена.

Тот отряхнулся и пошёл рядом с незнакомкой. Так они и двинулись в путь по туннелю.

— Простите, что не спросил сразу.… Как вас зовут?

— Меня зовут Мелинда Ройс. Можешь не представляться, я знаю, кто ты.

— Вот оно что… — Разочаровано произнес Кайен, отметив про себя правдивость слов Хайсона. «Все, кто здесь находиться — они все тебя знают…» — всплыло в памяти. Кайен заметил, что теперь как-то безразличен к этим словам, несмотря на то, что раньше они его сильно раздражали. Тут он неуверенно попытался взять один из пакетов, но женщина отказала:

— Не стоит, я и сама донесу. Это подарки моим племянничкам. — С нежностью произнесла Мелинда.

Кайен все-таки смог отобрать пакет и теперь шёл рядом с женщиной.

— И что же там? — С неожиданным для себя интересом спросил парень.

— Мои племянники страсть как любят конфеты, поэтому в основном купила их. А еще несколько игрушек и так, по мелочи всякое.

— Значит, вы идете к своим племянникам? Наверное, любите их?

— Конечно! Детей-то у меня нет, но племянников своих люблю безвозвратно. Балую их по возможности. Если бы не они, давно бы бросила работу. А так на зарплату и покупаю им гостинцев. А на остаток и на пенсию живу. Вот так, милок. А сам как? — она посмотрела на Кайена добрыми черными глазами.

— В смысле как?

— Ну, куда идёшь? И что же мы всё про мою семью? Расскажи и про свою.

— Я… — Кайен замялся. В душе он не понимал, с чего бы ему откровенничать с этой женщиной, с которой познакомился всего несколько минут назад. Но внешность и тон, а также то, с какой добротой она на него смотрела… Всё это расположило Кайена к этой доброй женщине.

— Сказать честно, я не помню своего прошлого. Вернее помню, но не всё. И очень мутно, словно все мои воспоминания накрыли хоть и прозрачной, но всё же очень плотной пеленой. Я чувствую, что могу порвать её, но пока это не происходит. Не знаю, почему…

— Так-так-так. Самое главное в этом деле — не отчаиваться и не опускать руки. Если опустишь, не факт, что сможешь снова их поднять. Понимаешь?

— Понимаю.

— Итак, твоя семья. Как она? Как мама, папа? Уверена, что и братик с сестрёнкой есть. А может, и молодая дама… — хитроватым тоном произнесла Мелинда.

— Семья… Стоп, а вы не видели надпись на стене?

— Какую надпись?

«Ясно. Она не видела… А значит… Я уже давно подозреваю, что другие… Все, с кем я встречаюсь, пока иду по этому туннелю… Все видят его по-разному. Сначала я думал, что все вокруг, включая меня — поехавшие. Но про эту женщину я не могу так сказать. Нет, она абсолютно вменяема. Значит, все и правду видят туннель по-разному.… А туннель ли это?»

Кайен остановился, пораженный этой мыслью. Мелинда остановилась, вопросительно, и в то же время понимающе посмотрела на него.

— Тебе нелегко пришлось, милок. Я вижу это. Но и сам ты… Впрочем, я не имею права говорить. Ты должен понять всё сам…

Мелинда подошла к оторопевшему Кайену и тепло, по-матерински обняла его. Парень опешил еще больше. Он уже было хотел ответить на объятья, как вдруг заметил, что пыль вокруг них стала сгущаться, образуя туман.

Мелинда отпустила его и нежно потрепала его немного длинные, светлые волосы.

— Удачи тебе. И ради всех святых, держись подальше от Ножовщика. Хотя что-то мне подсказывает, что твоя встреча с ним неизбежна. Но все же… берегись.

С этими словами она отвернулась и туман поглотил её. А Кайен, едва сдерживая слёзы, за мгновение до того, как она исчезла, увидел под пальто, на лопатке, кровавое пятно…

Глава 6

Я должен! Должен до всего докопаться! Я знаю правду и тогда…

С этими мыслями Кайен шёл вперёд. Его походка так и кипела решимостью. Внешне он тоже изменился: вечно хмурый и чем-то недовольный парень куда-то исчез. Вместо него появился юноша, переполненный надеждой и стремлением. Стремлением узнать правду и понять. В первую очередь, себя. Он примет правду, какой бы они ни была. А приняв, будет жить дальше. Ведь он еще так молод! У него еще всё впереди.

Движимый этими мыслями он шёл вперед.

«Та надпись.… И воспоминание.… Или наваждение? В любом случае, увиденное меня отнюдь не порадовало. Я до самого конца отказываюсь верить, что моя мать мертва. Этого просто не может быть… И обе… Кто вторая? И почему кровью?...»

Тут голова Кайена снова разгорелась болью. Образы и обрывки фраз закрутились в его голове, словно вихрь.

«… Ты должен взять себя в руки!

… Ты не понимаешь! Уйди!

…Я прошу тебя, успокойся…

…Ты не должна вмешиваться! Это моё дело!

…Он выглядит… заманчиво. И притягивающее…»

И образы.

Вот кто-то, Кайен не разглядел, кто именно, стоит у какого-то надгробия. Вот чья-то комната, похожая на его собственную, а в ней — парень и девушка. Парня он узнал, но вот девушка… Судя по всему, он с ней ссорился. Но в чем причина? Кайен прекрасно знал — при больной матери в соседней комнате он бы не устроил ссору. Так почему? Едва он попытался над этим подумать, как его вернуло обратно в туннель.

«Образы… с каждым разом они показывают всё больше, но толку от этого мало. Я практически ничего не понимаю из-за пелены, что лежит на моей памяти. Пока на ней эта пелена — я так и буду пребывать в неведении. Но как же её снять? Мне кажется, что это произойдет, когда я дойду до конца это проклятого туннеля. Значит, мне остаётся только идти».

Кайен покрепче сжал уже ставший родным фонарик и еще быстрее двинулся вперед, впрочем, не забывая о благоразумии и грамотно тратя силы. Ему вовсе не желательно падать здесь без сил. Пока что он встречал только крайне дружелюбных людей, но ручаться, что так будет и впредь нельзя. А значит — осторожность, прежде всего.

«Ножовщик… Мелинда первая, кто сказала мне про него. Или про неё? Интересно, это прозвище такое? Или необычная фамилия? А может, это кличка страшного монстра, что ждёт меня в конце? В любом случае, все, кого я здесь встречал… Они говорили только правду и не лгали. Ни в одном слове. А тетя Мелинда говорила, что моя встреча с ним или с ней неизбежна. Что ж, я готов. Ради того, чтобы выбраться, я на всё готов. И по возможности я помогу тем, кто так же как и я, стал пленником этого места. Не знаю, как это можно сделать, но я постараюсь. Эти люди не бросили меня, и не отвергли, хотя и могли. Я должен отплатить им тем же».

Тут впереди появился еще один спуск. Он казался куда более мрачным, чем предыдущий, и казалось, в нем нет, и не может быть ни капли света.

Кайен неуверенно подошёл к спуску и посветил туда. Свет хоть и слабо, словно боясь таящийся в этом участке туннеля тьмы, но все же освещал путь, хоть и всего на три шага вперед. Кайен неуверенно сглотнул комок в горле. Его храбрость заметно ослабла. Нет, конечно, в туннеле и раньше было темно, но этот мрак… Кайену он казался почти осязаемым. Но желание узнать правду пересилило страх. И он спустился.

Тьма, густая и непроглядная, словно её ткал какой-то демон, пугала Кайена всего несколько минут. Затем его стало заботить нечто иное. Толстые слои пыли здесь были даже гуще, чем там, выше, и к тому же ниспадали уже с потолка, который Кайен, увы, не видел. Впрочем, эха не было, а значит, туннель не увеличился в размерах, или изменился, но не сильно.

«Это тут обитает Ножовщик? Ну и мерзкое местечко он себе выбрал. Как тут вообще можно жить?»

Тут Кайен задумался еще над кое-чем. А именно — сколько времени он тут пробыл и почему до сих пор не чувствует голода? У Кайена было плохое ощущение времени, поэтому он мог только предположить, что около пяти-шести часов. Хотя тогда, когда он «уснул» перед встречей с Майклом… Неизвестно, сколько он был без сознания! А значит, смысла гадать тут нет. А как же голод и сон? Тот раз не в счёт — тогда это был «накат» воспоминаний, а не полноценный отдых. Впрочем, Кайену не выдалось особой возможности долго над этим подумать. Впереди задребезжал тусклый, маленький кружочек света.

Кайен немного ускорил шаг, хоть и каким-то шестым чувством понимал, что это не выход. Встреча с таинственным Ножовщиком его не пугала, нет. Но и увидеть его в лицо особым желанием Кайен не горел. Этот Ножовщик его не особо интересовал. Выход и правда — вот что действительно важно!

Если это и был Ножовщик, то Кайен сильно бы разочаровался.

Источником света была крохотная, почти миниатюрная настольная лампа ( и к чему она была подключена?), лежавшая на открытом кожаном портфеле. Копался в этом портфеле какой-то мужчина. На вид ему было уже где-то под сорок. Лысоват, немного толстенький; в официальной одежде. В голову Кайену пришло только одно слово — банкир. Ну, или бизнесмен. Уж слишком деловым и солидным выглядел мужчина.

Тут он обратил внимание на Кайена.

— А, это ты. Идёшь к выходу, небось. Я прав?

— Ага… И вы тоже меня знаете?

— Ну как же… Я не только своих сотрудников по именам и лицам знаю.

— А кто… вы? Простите, если вопрос покажется невежественным… — Кайену отчего-то хотелось говорить с этим человеком очень грамотно и образованно. У парня появилось чувство того, что с его собеседником по-другому и нельзя. Странное ощущение, не посещавшее его ранее.

— Я Томас Фарман, предприниматель. А ты Кайен Флин, верно?

— Верно. Признаться честно, мне сразу показалось, что вы как-то связаны с финансовой сферой.

— Это из-за пиджака. Без него я похож на обычного домоседа — пьяницу. Побриться бы… — тут он задумчиво почесал уже немного заросший подбородок. — А то жена часто ругается. «Вечно небритый ходишь! Ничего, кроме работы в голове нет!» — забавно парадируя женский голос, сказал Томас. Кайен даже улыбнулся. — Видно забывает, женушка дорогая, что помимо неё у меня еще трое детей. А они, понятное дело, не святым духом питаются.

— Трое детей?

— Ага. Два молодчика и одна весьма славная дочурка. Все, как один каждый день радуют мой уставший от бесконечной работы взгляд. — Тут он потёр карие глаза, и правду несильно красные по бокам.

— А что вы этот тут делаете? — учтиво спросил Кайен, выключив пока на время ненужный фонарик.

— Потерял кое-что. Вот найду — и пойду домой. Жена и детишки уже волнуются, наверное. Ждут меня. Знаешь, юноша, хорошая жена, может, иной раз в лицо тебе и гадость скажет, но вот за твоей спиной будет говорить о тебе только хорошее. Понял? — тут он прямо посмотрел на Кайена. Тот, отчего-то довольный тем, что к нему обратились «юноша», кивнул.

— Можно задать вам два вопроса?

— Пока у меня есть время, то почему бы и нет. Валяй.

— Не знаете, что это за место? И кто такой Ножовщик?

От последнего вопроса Томас немного содрогнулся.

— Ножовщик? Ох, парень, берегись. Я никого в своей жизни никогда не боялся, но он…

Кайен удивился тому, как резко преобразился Томас. Несколько секунд назад перед ним сидел непоколебимый и абсолютный уверенный в себе человек, привыкший контролировать всё вокруг себя. А теперь от этого осталась лишь тень. Сейчас здесь был мужчина, более всего походивший на перепуганную жертву.

— Это, парень, не самый приятный тип, этот Ножовщик… Его бы я точно на работу никогда не взял. Поостерегся бы с ним встречаться. Вот тебе мой совет — не ищи его. А лучше, найди другой путь. Но только не через Ножовщика.… Хотя знаешь, с другой стороны тебе придется. В таком случае я тебе помогу. Держи.

Кайен стоял в оцепенении, и не сразу понял, что Томас протягивает ему какой-то ключ на тоненькой ниточке. Взяв его, Кайен попытался было снова спросить у Томаса про этого Ножовщика, но тот не дал ему этого сделать.

Фарман встал, и только сейчас Кайен увидел три невероятно длинные, почти во всю грудь, перебинтованные, кровавые раны на его теле. Положив крепкие, словно камень, руки, на плечи Кайену, Томас сказал:

— Как бы то ни было, удачи тебе, сынок. Ты встретишься с Ножовщиком. Узнаешь, кто он такой. А вместе с ним — и правду. Скажу тебе честно, ибо всю свою жизнь я старался никому не лгать. Последний, кого ты встретишь перед встречей с Ножовщиком — это я. Пройди еще немного, и увидишь дверь. Открой её тем ключом, что я тебе дал. Тебя уже ждут. Иди.

Томас снова сел и выключил лампу, оставив Кайена в кромешном мраке. Не успев даже испугаться и удивиться, Кайен снова включил фонарик.

В туннеле он стоял абсолютно один.

Глава 7

Кайен уже ничему не удивлялся. По крайней мере, старался. Внезапное исчезновение предпринимателя его поразило всего на пару мгновений, но затем он снова взял себя в руки.

«Значит, он последний.… И дальше — Ножовщик, кем бы он ни был. Ну, ладно. Ради того, чтобы выбраться, я готов на всё. Да и какой смысл бояться неизбежного?»

Кайен шёл увереннее, чем когда-либо. Всего одна встреча — и всё, он на свободе. Одна только мысль об этом подгоняла Кайена, заставляла идти дальше.

Ему показалось, что он идёт по меньшей мере двадцать минут, а дверь даже и не думала показываться. Что же, Томас налгал ему? Тут Кайен понял, в чём дело. Почему он всё никак не может дойти. Все же видят это место по — разному, и то, что для Томаса было близко, для Кайена оказалось далеко. Тут парня на мгновение кольнул страх. А что если выхода нет, по крайней мере для него? Что если для других он есть, а для него, Кайена, его не существует? Но Кайен был не из тех, кто легко впадает в панику, а потом долго пребывает в ней. Быстро взяв себя в руки и отбросив сомнения, он двинулся вперед. Всё дальше, во тьму; к правде.

«Мне послышалось? Надеюсь, что да. С деревьями в этом туннеле я еще как-то смирился. Но… вода?!»

Кайен ясно услышал впереди воду. Тут луч от его фонаря задел водную гладь — и парень понял, что ему не послышалось. В этом участке туннеля была самая настоящая река. Её воды были темны и абсолютно неподвижны, что сильно радовало парня. Будь тут течение, да и еще в противоположное от того направления, куда ему надо, то вряд ли бы он смог пересечь реку.

Кайен засомневался, стоит ли ему лезь в неизвестные для него воды, и в сомненьях посмотрел наверх, словно намереваясь спросить совета у небес. Тут он заметил, что туннель стал настолько низким, что если бы он захотел, смог бы подпрыгнуть и достать его. А над самой водой туннель становился еще ниже, и Кайен мог спокойно дотянуться до него.

Потоптавшись еще немого, Кайен залез в воду. Оказалось, что он спокойно доставал до дна, а река была ему чуть выше пояса. Обрадовавшим этим фактом, парень уверенно двинулся вперед.

Незаметно для Кайена по бокам туннеля, который чем дальше, тем становился более узким, стали появляться горящие свечи. Они мерно, практически неподвижно качались на речной глади. Каждая свеча находилась в красном, маленькой подставочке, отчего свет от свечей казался кроваво-алым.

Кайен в очередной раз ничему не удивился. И тут он увидел их. Фотографии. Вместе со свечами по бокам туннеля, стали появляться окровавленные снимки.

Кайен подошел к одному из них.

На фотографии была запечатлена улыбающаяся девушка, нежно обнимающая парня. Это был он, Кайен.

Голова парня в очередной раз разгорелась болью, раскалывая её на части и даря новые образы и воспоминания.

Дождь шёл такой, что казалось, будто сейчас осень, но никак не середина весны.

Парень, держа в одной руке зонтик, а в другой — книгу, ждал зеленого света. За несколько секунд до того, как светофор засветился зеленым, последняя машина промчалась мимо паренька, почти до головы обдав его грязной дождевой водой.

— Проклятье…

Все люди двинулись по пешеходному переходу, а паренёк стоял в непонимании, что ему делать. Тут он услышал сзади себя приятный голосок:

— Вот, держи.

Парень обернулся, и увидел довольно привлекательную девушку, примерно одного с ним возраста. Роста небольшого, ему по шею, темноволосая, зеленоглазая. На него самого смотрит с добротой и сожалением. В одной руке она держала зонт, а в другой, протянутой к нему — влажную салфетку.

— Спасибо… — Смущенно пробормотал парень.

Девушка стала смотреть на то, как он оттирается.

— А тебе разве не надо перейти? — спросил юноша.

— Ничего страшного. Через несколько минут свет загорится снова. Так что перейду в следующий раз. А ты оттирайся. Если этой салфетки не хватит, я тебе еще дам.

— Еще раз спасибо. — Уже увереннее сказал парень.

Светофор снова показал красный, а на обеих сторонах перехода по новой стали собираться люди. Дождь становился слабее, и казался уже не таким проливным.

Юноша кое-как вытер грязь, и теперь она не так сильно бросалась в глаза. Поблагодарив девушку в третий раз, он смущенно замолчал, не зная что и сказать. Почувствовав внезапный прилив храбрости, парень все же завел диалог:

— А как тебя зовут?

Девушка выглядела задумчивой, и вопрос парня вывел её из этого состояния.

— Шерил Лосс. А тебя как звать?

— Кайен Флин. Очень рад знакомству. — Кайен изо всех сил старался держать себя в руках, но все же непроизвольно покраснел. Его опыт общения с девушками был нулевым. Да что там, у него даже друзей не было! Всю свою жизнь он держался отдаленно от всех, предпочитая книги. Когда другие веселились, устраивали вечеринки и дни рождения, заводили отношения или просто общались, он был где-то в тени, словно наблюдатель. К веселью и шумному времяпровождению его никогда не тянуло. Сколько он себя помнил, единственным и верным его другом была его мать, Трейя Флин. Она всегда, как истинная мать, была тем человеком, который способен помочь и выслушать в трудную минуту. Да вот беда — в последнее время здоровье матушки стало ослабевать…

В общем, Кайен робел перед любым общением. А перед девушкой, тем более симпатичной, особенно. Его бросало то в краску, то в жар, и ничего поделать с собой он не мог. И почему он не особо любил и читал любовные романы? Вот если б читал — наверняка нашел что сказать. А так — неловкое, явно затянувшееся молчание.

— А ты где учишься или работаешь? — внезапно спросила Шерил.

— Я оканчиваю первый курс на архитектурном факультете. — Пылко ответил парень, явно смущенный внезапным вопросом. А еще.… Раньше никто, кроме матери, не интересовался им. Его дела никого не интересовали и словно не существовали. Но Кайен привык к этому, поэтому внезапный интерес к его скромной персоне его смущал еще сильнее.

Свет загорелся зелёным, и к удивлению Кайена, девушка пошла рядом с ним.

— А тебе куда? — придав большее уверенности голосу, спросил Кайен.

— Я иду в магазин. Брат попросил кое-что купить.

— У тебя есть брат? А сколько ему?

— Двадцать два. — Улыбнувшись, ответила Шерил.

— Вот оно как. Значит, он старше тебя?

— Ну да. А как ты думаешь, сколько мне лет? — внезапно спросила она.

Парень даже немного опешил. Они уже давно шли вместе по тротуару.

— Думаю столько, сколько и мне. Семнадцать.

Шерил рассмеялась. Её мелодичный смех приятно удивил парня. В тот момент ему показалось, что он может слушать его вечно…

— Да, ты прав. Либо у тебя невероятная интуиция, либо ты просто угадал.

— Или у меня хорошая наблюдательность. — Неожиданно для самого себя, похвастался Кайен. Но девушке, похоже, это пришлось по душе, и она снова улыбнулась.

— Слушай, пошли здесь. — Показала она пальцем на небольшую дорожку между улицами. — А где ты живёшь?..

Этот образ исчез, и на его место пришёл другой. Новая картинка была размытой, и пролетела очень быстро. Кайен лишь увидел, как Шерил заходит в квартиру, где долгие годы он жил вместе с матерью. Сознание подсказало ему, что в тот день он познакомил Шерил с мамой. И похоже, у них сложились весьма хорошие отношения. «Она очень хорошая» — пронеслись слова матери в голове. Вслед за ними пролетели другие слова, произнесенные Шерил: « у тебя замечательная мать. Очень трудолюбивая, заботливая и старательная. Тебе невероятно повезло».

Вот они втроём сидят за столом. Судя по всему, идёт какой-то праздник. Тут раздаётся звонок в дверь, и Шерил идёт открывать. В дверь заходит парень. Высокий, крепкий, с короткими темными волосами и зелеными глазами. Через несколько минут он присоединится к празднику. Сев на свободное место, парень хмуро поздоровался со всеми, а затем угрюмо, долго сидел, бросая мрачные взгляды на празднующих. Тут Шерил включила магнитофон, подсела к парню, мягко толкнула его вбок и со словами «не хмурься, брат, пошли, потанцуем!» потащила его за собой. Тот возмущался, но Шерил не уступала брату в настойчивости. Кайену это показалось забавным, и он тихо рассмеялся. Трейя Флин, женщина худая, бледная, с светлыми, как у сына, длинными волосами, на концах которого уже начинала пробиваться седина, сложив руки на коленях, кротко улыбнулась. Её улыбка была искренней, но в тоже время какой-то страдальческой, словно она пробилась сквозь невероятно сильную боль. Шерил, взяв брата за его могучие руки, танцевала, а Кайен, глядя на это, внезапно встал и протянул матери руку. Та вся зарделась, и упорно запротестовала, но посмотрев на Кайена еще раз, согласилась. В тот момент парню показалось, что её голос звучал тише, чем обычно…

Образы стали сменяться еще быстрее. Кайен уже не успевал смотреть, что в них, и просто наблюдал за их бешеной пляской. Почти все образы прошли мимо, не дав Кайену абсолютно ничего. Они вошли в его голову, словно незваные гости, и стали жить там, при этом не давая своему хозяину рассмотреть их получше.

Тут Кайен увидел то, что вероятно сбило бы его с ног, если бы под ним была хоть какая-нибудь твердая поверхность. Он увидел, как делает Шерил предложение, и она соглашается. Увидел, как они договорились перенести свадьбу до того момента, как закончат учёбу. Тут Кайен понимает, как сильно её любит, и как сильно хочет быть рядом с ней.

И тут его сознание возвращает его обратно.

Оказалось, он до боли прижал правую ладонь к лицу. Убрав её, Кайен некоторое время постоял, рассматривая снимки. На всех снимках они вместе, и им хорошо…

У него кольнуло сердце. Он понял, что не мыслит себе жизнь без неё. Раньше он был замкнутым и необщительным, но она показала ему, какой может быть жизнь, показала, как нужно прожить её, и по сути, подарила ему жизнь заново, словно вторая мать.

Кайен резко повернулся и быстро и уверенно зашагал по туннелю. От его шагов брызги расходились в разные стороны, задевая и его самого, но ему было все равно. Он вернется, и заживёт заново. С мамой и Шерил. Они — самые близкие его люди. И он должен быть рядом с ними и защищать их. Это его долг. Встреча с Ножовщиком казалось ему теперь пустяковым испытанием, которое он преодолеет, во что бы ты ни стало.

Вода кончилась, и впереди туннель стал еще мрачнее и еще уже, становясь похожим скорее на коридор.

Кайен вылез и заметил, что ничуть не намок. Немного удивившись этому, он сделал с трёх десятков шагов и увидел дверь.

Кайен подошёл к ней и увидел, как к ней был приклеен газетный заголовок, чьи некоторые буквы были заляпаны пятнами крови.

«Ножовщик снова убивает! На этой неделе это уже четвертая жертва. Полиция обещает, что найдет убийцу. На этот раз жертвой стала…»

Тут заголовок обрывался. Кайен понял, что его ждёт его там, за дверью. Маньяк — убийца, на чьём счету как минимум четыре жертвы. Кайен ничуть не боялся. Похоже, это животное, Ножовщик, приклеило к входу в своё логово эту надпись для того, что всякий, кто входил сюда, боялся его. Испуганную жертву всегда проще убить, ведь когда она обуяна страхом, разум остаётся позади, уступая дорогу инстинктам. Но Кайен испытал к этому садисту лишь отвращение. Парень был абсолютно уверен в своей победе над Ножовщиком, потому что иначе и быть не может. Его ждут мать и невестка, и он не может умереть тут, в этом замшелом туннеле. Он победит и выберется!

Кайен вытащил ключ, любезно подаренный Томасом, и мысленно поблагодарив судьбу за то, что она свела его с ним, вставил ключ в замок. Повернул пару раз и потянул за ручку. Дверь со скрипом открылась, любезно пропуская гостя внутрь. И Кайен шагнул.

Глава 8

Не сказать, что туннель отличался особым наличием освещения, но здесь, в берлоге Ножовщика, был абсолютный мрак. Кайен не видел дальше собственной руки. Тьма, словно ненасытный зверь, жадно поглощала свет его фонаря. Кайен понял, что толку теперь от него будет мало и отбросил в сторону, мысленно поблагодарив его за всё, что он сделал.

На секунду парень побоялся того, что Ножовщик нападёт на него из-за мрака, но тут же взял себя в руки. Он не имеет права бояться! Он должен, должен выбраться отсюда, а для этого остался всего один шаг…

Кайен сделал еще несколько шагов, и тут с удивлением увидел, что мрак вокруг него стал слабеть. И вот теперь здесь был полумрак, и парень мог видеть где-то на двадцать шагов от себя. Приняв это как добрый знак, он стал оглядываться, и понял, что находится в каком-то зале с круглым потолком. Нет, он по-прежнему был в туннеле, но определённо — это его конец. Кайен не только это чувствовал на моральном уровне, но и видел, что идти дальше было некуда. Это тупик.

Тут Кайен увидел в середине зала мужчину.

Он сидел на стуле, вокруг которого стояли свечи. Лица его было не видно из-за того, что он сидел, наклонившись вперёд. Взгляд его, похоже, был вперен в землю. Да и вся его поза была какая-то скомканная, словно это был не человек, а клочок ненужной бумаги. Сидел мужчина неподвижно.

Кайен подошёл. Без капли страха, уверенно спросил:

— Ты Ножовщик?

Мужчина поднял взгляд. Это был человек довольно молодой, лет двадцати восьми. Короткие, каштановые волосы, голубые глаза, аккуратная бородка. На нижней губе — небольшой шрам. Одет он был примерно так же, как и Кайен — в куртку, джинсы и коричные ботинки.

Кайен никак не мог поверить, что это и есть тот самый маньяк. Ну не был он на него похож! Впрочем, никого в туннеле парень больше не видел, а значит, это был он.

Мужчина на удивление парня отрицательно покачал головой. Глаза его казались безжизненными и мёртвыми.

У Кайена словно камень с души упал. Почему-то в глубине души он не хотел убивать это мужчину. Но как же быть? Чтобы выйти, ему нужен Ножовщик! Так где же он?

— Ты знаешь, где Ножовщик? — Громче, чем следовало, спросил Кайен. Его волновал лишь выход отсюда, и то, что он обращается с этим незнакомцем, как со своим слугой, его мало волновало.

Мужчина утвердительно покивал головой и встал. Кайен был удивлён его ростом. Со стороны казалось, что они примерно одной комплекции, но на самом деле незнакомец был куда выше и крепче. Кайен отметил про себя этот факт. Вдруг, он солгал? Или на стороне убийцы? Нужно быть готовым принять удар.

Мужчина повёл Кайена вглубь зала. Туда, где был мрак. За всё время незнакомец не сказал ни слова, а это отчего-то напрягало Кайена. Он сжал кулаки. Он готов! Напади на него хоть целая армия, он победит их всех и выберется!

Впереди появился небольшой проход, закрытый непроницаемой, чёрной тканью.

— Он там? — спросил Кайен.

Мужчина кивнул.

Кайен, стараясь не сводить с него взгляда, подошёл к проходу. Постояв несколько секунд, уверенным, быстрым движением сорвал ткань.

Нечто, сидевшее там, быстро изогнулось, и с невероятным, почти нечеловеческим проворством и скоростью оказалось рядом с Кайеном. Блеск металла и едва уловимый удар чем-то острым прямо в горло.

***

Ночь. Темная городская улица. Здесь царит тишина, так как вся городская суета там, в других кварталах, за много миль отсюда.

Молодой, светловолосый парень, с кепкой на голове, повёрнутой назад, мирно шёл. В одной руке он держал пакет, а в другой телефон, по которому весело болтал.

— Привет, Чарли! Это я. Слушай, не отвлекаю? Я завтра немного опоздаю на работу — младшую сестру из сада забирать буду. Ты не против? Скажешь этому старому ворчуну Клэю, что я задержусь? Вот спасибо! Что? А, я из магазина иду. Пока был на курсах, позвонила мама, попросила прихватить кое-что. Задержался немного, признаю. А что? К тебе сегодня? А как же твоя семья? Ведь поздно уже! Вот оно что. Значит, дома только ты да твоя сестра! Эй, на что ты намекаешь?! Да мы… да мы просто друзья, не придумывай! Мы просто очень хорошие друзья, понял? Кстати, я сегодня пытался поговорить с Кайеном. Бедолага совсем расклеился… Что? Ладно, извини, я уже к остановке подхожу, давай, созвонимся, как я домой приеду.

Парню оставалось повернуть через угол и пройти около сорока шагов. Тут заметив, что один из его шнурков развязался, парень остановился, положил пакет и стал исправлять это неожиданное недоразумение.

Фигура, неподвижно стоявшая за поворотом, и практически абсолютно сливаясь с царящей там тьмой, пришла в движение, словно ей подали сигнал.

За какое-то мгновение тень вышла в свет фонаря, где стоял парень; и вплотную приблизилась к нему.

Парень успел лишь разогнуть спину. Тут он краем глаза увидел блеск металла — и в ту же секунду он почувствовал что-то холодное у себя под боком. Кровь залила ему рубашку; и потекла дальше, вниз, заливая обувь.

Последнее, что увидел парень — это кровожадный, невероятно довольный оскал на лице своего убийцы.

Поздний вечер. По городскому парку у реки шагает молодая пара. Осенние листья шуршат под их ногами. Свет от фонарей падет на их головы.

Молодые люди очень оживленно беседовали.

— Твои новые снимки просто нечто! Никогда ничего подобного не видел! Это работа мастера, честно тебе говорю!

— Хватит тебе вгонять меня в краску! На самом деле, ничего у меня не получилось. Я старалась придать снимку больше живописности, но…

— Получилось здорово. Не спорь со мной. Я может, и не такой искусный фотограф, как ты, но в красоте все же немного разбираюсь. Честно тебе говорю — эти снимки просто замечательные.

Девушка и парень шли по дорожке, немного тускло освещаемой парковыми фонарями. По левую сторону от них была река, а по правую — сам парк.

Девушка хотела было поцеловать парня, как тут тень, стоявшая за деревом, зашевелилась.

Невероятно быстрый, резкий удар, и девушка, коротко вскрикнув, упала навзничь.

Парень растерялся всего на пару секунд, за которые маньяк успел лишь занести нож. Похоже, этот момент приносил ему неимоверное удовольствие, и он растягивал его, как мог.

Парень оттолкнул маньяка, и пока тот немного опешив, приходил в себя, юноша опустился к девушке. Она была жива, но по правой щеке её обильно лилась кровь. Порез получился длинный и глубокий, хоть и не смертельный. Парень начал поднимать девушку, но краем глаза увидев блеск металла, уклонился от удара в самый последний момент. Мысль о том, чтобы убежать с девушкой на руках отпала. Это невозможно, пока этот маньяк, по крайней мере, стоит на ногах. Единственный шанс на спасение — это сбить его с ног или оглушить, а затем, положив раненную девушку на плечо, бежать. Бежать со всей возможной скоростью. В том, что он убежит, не было никак сомнений. Дело осталось за малым…

Выпад, еще выпад, и еще один. Парень понял, что ему не победить. Его противник слишком быстр и проворен. Значит, остаётся надеяться лишь на чудо, или на то, что девушка встанет и убежит одна, а он будет удерживать убийцу столько, сколько это необходимо.

— Люси, беги!

Девушка зашевелилась и прилагая все свои усилия, стала подниматься. Это придало парню сил, и он решил схватить убийцу за руки, а затем — держать, сколько хватит сил.

Маньяк, увидев и поняв это, плотоядно ухмыльнулся.

Ложный выпад — парень отступил, сделав шаг назад. Он запоздало понял, что это была обманка. Еще один выпад, быстрее предыдущего.

Парень стоял, держась за правую руку, по кисти которой обильно шла кровь. Рана была невероятно длинная и кровавая, почти до самой кости.

Ножовщик недовольно цокнул, явно немного разочарованный недостаточной смертельностью раны. Тут взгляд его стал совсем безумным. Вид крови сводил его с ума, заставлял всё внутри кипеть, а мысли — бурлить и смешиваться, сливаясь друг с другом в одно сплошное непонятное ужасное месиво.

Еще один ложный выпад, от которого парень едва успел увернуться. Металл еще раз блеснул в свете фонаря, и нож вошёл в грудь парня почти по самую рукоять.

Девушка уже почти встала, как вдруг почувствовала сзади резкий удар в шею.

Позднее на теле несчастной полицейские обнаружат девятнадцать ножевых ранений.

— Нет, спасибо, я одна дойду. Не надо такси! Сама дойду. Удачи вам. Приятных снов, мои хорошие.

Женщина, сев на одно колено на крыльце небольшого дома, держала в своих теплых объятьях сразу двух малышей. Поцеловав в щечку каждого из них, еще раз пожелав всем спокойной ночи и попрощавшись с хозяевами дома, женщина спустилась по ступенькам и двинулась вдоль улицы.

Вид у женщины был очень счастливый.

«Детишки растут не по годам. Скоро уже мне по пояс будут. Как быстро летит время! Ой, же сумку забыла!»

Женщина не успела далеко уйти, и развернувшись, двинулась обратно.

Тень, до этого момента абсолютно неподвижно стоявшая за уличным фонарём, зашевелилась.

Женщина, услышав шаги, обернулась. В ту же секунду чья-то рука сильно сжала ей рот, не дав словам вырваться. Еще через мгновение она почувствовала, как по лопатке течет что-то теплое.

Убийца отпустил жертву лишь тогда, когда жизнь её покинула окончательно. Он было занёс нож еще раз, но увидев впереди, как открывается дверь и из дома выходит какая-то молодая женщина, маньяк убежал, оставив жертву.

На пятачке света, под луной, в крови лежала женщина. В ту же секунду женский крик, полный страха и отчаяния огласил улицу.

Мужчина с кожаным чемоданом в руке вышел из здания и закрывал дверь на ключ, как вдруг послышался звонок. Мужчина ответил на вызов, не прекращая копошиться с дверью.

— Да. Привет, дорогая. Уже вышел, не волнуйся. Закрываю дверь. Проклятый ключ плохо крутиться. А ведь говорю Френсису уже вторую неделю — почини. Но всё без толку. Вот и вожусь тут. Как сама-то? Устала за день? Немудрено, когда с тремя детьми сидишь. О! Закрыл. Всё, иду на парковку, сажусь в машину и еду домой. Целую. Пока.

Положив ключ в карман пиджака, мужчина обогнул здание и вышел на парковку.

Уже давно была ночь, и её темноту рассеивали лишь уличные фонари. Мужчина с досадой подумал о том, что нельзя больше вот так задерживаться на работе. Особенно учитывая последние новости…

Говорят, в последнее время в их городе появился маньяк — убийца по прозвищу Ножовщик, названным так из-за орудия, которым он творил свои злодеяния — полицейские считают, что это нож. Так же все жертвы, а их уже было четыре, были убиты ночью, и по версии следствия, из-за угла.

Мужчина оглянулся. Углов рядом, слава богу, не было. Это оглядывание и спасло мужчине жизнь. Повернувшись влево, он краем глаза увидел блеск металла, и на инстинктивном уровне успел подставить под удар чемодан.

Маньяк, явно не ожидавший такого поворота, на несколько мгновений остановился.

Мужчина понял, что это и есть тот самый убийца. Огромный нож, с украшением в виде розы на рукоятке сверкнул снова.

Убийцу обуяло чувство боя, ощущение борьбы и жажда крови и убийства. В этот момент он выглядел невероятно жутко.

Мужчина, по своей натуре бывший довольно сообразительным и смекалистым, и считавший находчивость одним из своих главных достоинств, уже понял, как ему спастись.

Уклоняясь и используя чемодан как щит, он будет защищаться от ударов, а сам в это время двигаться к машине. Подойдя к ней, он нанесёт отталкивающий удар чемоданом, и пока убийца будет снова принимать устойчивое положение, сядет в машину и уедет. Своим ножом ему не ранить его, пока он в машине. План не идеальный, но единственно верный, и мужчина решил следовать ему.

Ножовщик же, похоже, действовал совсем без какого-либо плана. Жажда крови затмила его разум. Он просто рубил и рубил, рубил и рубил…

«Куда же делась его скорость? Насколько я знаю, у этого типа должно быть невероятно проворство и скорость. А сейчас он просто рубит, словно на бойне какой-нибудь» — подумал мужчина, ловко уклоняясь от очередного выпада. Краем глаза он увидел свою темную машину. Это придало и без того уверенного в себе мужчине еще большую уверенность, и он даже стал позволять себе хоть и жалкие и довольно не умелые, но все же контратаки.

Маньяк взвыл недовольным зверем и стал двигаться еще быстрее.

Предприниматель уже с трудом защищался и уклонялся, но чувство скорой победы полностью вытесняло страх из его сознания.

Ножовщик улыбнулся такой жуткой, кровожадной ухмылкой, что мужчину передёрнуло. Убийца тут же сделал ложный выпад, под который жертва уже по инерции выставила чемодан. Лишившись на доли мгновения свой единственной надежды и тут же осознав свою ошибку, мужчина вдруг почувствовал под спиной что-то твёрдое.

Мимолетное чувство радости, блеск металла и несколько быстрых, резких ударов по груди. Жертва все еще была жива, и ощущение твёрдой поддержки за спиной еще давало ей сил. Маньяк прервал предсмертную агонию последним ударом своего ножа прямо в сердце.

Глава 9

Этот удар в горло, словно рука помощи, сорвал ту пелену, что так долго висела над памятью, и та хлынула на него сплошным потоком.

Это были воспоминания. ЕГО воспоминания.

Кайен медленно преклонял колени. Он не мог в это поверить…

Нечто, что нанесло ему удар, стояло перед ним, сотканное из мрака и теней, но Кайен понимал, что перед ним он сам. Ножовщик стоял перед ним, держа тот самый нож в правой руке. Тут убийца растворился, словно дым.

Кайен не мог в это поверить. Нет. Не может быть такого…

Но воспоминания говорили иначе. Он помнил каждое убийство, каждую жертву, каждый раз, когда заносил нож.

— Не может быть…

— Может. Ты убийца, Кайен.

Парень обернулся. Тьма в зале отступила перед наступающим сюда ярким светом. Его лучи пробивались сквозь небольшие дыры в потолке, озаряя зал широкими, ровными линиями.

Позади Кайена стояли те, кого он убил. Майкл, Хайсон, Люси, Мелинда и Томас. Они стояли и смотрели на него.

Кайен почувствовал, как внутри него стремительно что-то умирает.

— Нет. Я не убивал вас. Я не мог…

— Мог. — Твёрдо сказал мужчина, который провел его до встречи с самим собой. Кайен и так был шокирован до глубины души, и то, что этот человек впервые подал голос, не сильно удивило его.

— Ты ведь вспомнил и меня тоже, а, Ножовщик? — жестоким голосом спросил мужчина.

Кайен безжизненно, словно какая-то марионетка, кивнул.

— Да, я вспомнил тебя, Майлз Дарем.

***

— Итак, Кайен Флин, студент уже второго курса на архитектурном факультете. Жил…

— Эй, офицер, кажется, он вас не слышит.

В допросной комнате находилось трое. Молодой, светловолосый парень, в чьих движениях и взгляде отсутствовала всякая жизнь; молодой мужчина с короткими, темными волосами; и его помощник.

Парень сидел, опустив взгляд. Мужчина стоял с конвертом в руке и грозно, безжалостно смотрел на парня.

— Я — Майлз Дарем, офицер полиции. — Представился мужчина. — Я руководил расследованием в деле по поимке Ножовщика, то есть тебя. И…

Тут он вгляделся в парня и понял, что тот действительно его не слышит. Майлз излишней вспыльчивостью никогда не отличался, и сейчас, видя, что парень явно в прострации, начал вкрадчиво и аккуратно, старательно подбирая слова:

— Предлагаю пропустить весь банкет и приступить к самой интересной части бала. Ты ведь понимаешь, что тебя ни один суд не оправдает? Тебе светит казнь, парень. Смирись, подпиши чистосердечное признание и…

Парень бросился на Майлза яростным зверем. В глубине души ожидавший такого поворота, офицер успел защититься.

В допросную ворвались двое полицейских и довольно быстро, хоть и с некоторым усердием скрутили парня.

— Я никого не убивал! Слышите?! Никого! Я…

— Уведите его! Быстро! — приказал Дарем. Левой рукой он придерживал кровь, льющийся с губы. Поганец успел его задеть.

Из коридора доносились крики и звуки борьбы. Парень яростно сопротивлялся, не переставая кричать о собственной невиновности.

— Он сумасшедший. Все улики против него! И все равно, смотри, брыкается, — сказал помощник.

— Думаю, ты прав. С крышей у парня явно не всё в порядке. Впрочем, на дело это мало повлияет.

— Что вы имеете в виду, Дарем?

— То, что говорил ранее. Парню светит лишь смертная казнь… Ему не поможет ни один адвокат.

— Его могут признать психически больным и вместо казни устроить ему лечение в психбольнице.

Майлз задумчиво облокотился на стол, придерживая левой рукой небольшую ватку на своей все еще немного кровоточащей губе.

— Могут, конечно же. Но знаешь… — Майлз прямо посмотрел на своего помощника каким-то тяжелым взглядом, от которого тот потупил взгляд. — Я видел результат его действий. Я считаю вот как: не важно, какой человек — злой или добрый, жадный или щедрый, справедливый или нечистый на руку… Ты не смеешь отбирать у него жизнь. У тебя нет на это права. Как говорится «Бог дал человеку жизнь, и никто, кроме него, не имеет право её забирать». Но этот парень пошёл вопреки этому. Он сделал то, что делать запрещено. Конечно, у всех разная позиция по поводу убийств… Но у меня она такова — совершил злодеяние — будь готов понести наказание. И не важно, что этот парень еще совсем молод — он не исключение. Я сделаю всё, чтобы он понёс заслуженное наказание. Это — мой долг, как человека.

— Звучит как-то не очень гуманно, офицер… Может, не стоит так жестоко к нему? Он же даже еще несовершеннолетний! Он еще так молод, офицер. Он мог бы…

— Он прежде всего убийца. Это — свыше всего остального. Знаешь… Мы остаемся добры к людям, пока не видим того, что они делают. Я бы тоже пожелал этому парню всего самого лучшего, не будь он убийцей. Я видел тела его жертв. Трое из них были совсем еще молодыми… У них так же было всё впереди! Но вот — они мертвы! А как же их семья? Друзья, родственники, близкие? Их жалко даже больше, чем самих жертв. Ведь те мертвы, а им еще жить да жить с этим грузом безвозвратной утраты.… Поэтому не говори мне впредь об этом. Этот парень совершил страшнейший грех и не один раз — и должен понести за это наказание.

— Как скажете, Майлз.

***

Кайен сидел на коленях. Жертвы рук его стояли кругом вокруг него.

— Я… не хотел. Простите меня, я не хотел! — в слезах кричал Кайен. Всеобъемлющая боль съедала его изнутри. Может, он и хотел их смерти, но это было тогда! А сейчас… Ведь они все — замечательные, хорошие люди! Так почему? Как? За что….

Они стояли и смотрели на него. Кайен не мог поднять взгляд — он боялся справедливого, праведного гнева, который, как он считал, должен вот-вот на него обрушиться. Нет, он не вытерпит их взгляда. Что угодно, только не взгляд того, кого он так жестко и несправедливо убил!

Тут он почувствовал, как кто-то подошёл к нему и обнял. Это была Мелинда.

— Ты согрешил, сынок. Но… кто из нас не грешит? Кто не ошибается и никогда не оступается на длинной, сложной дороге, имя которой жизнь? Конечно, тяжесть твоей ошибки очень велика.… Но решать, в конечном счёте, тебе, Кайен. Вот тебе мой последний совет — послушай своё сердце. Оно — лучший советчик в подобных делах. И какое бы решение ты в итоге не выбрал, я уверена, что оно будет правильным — мы не злимся на тебя.

Слёзы застыли на щеках Кайена. Эти слова, словно лёд, остановили их.

— Правда?...

— Конечно.

Мелинда встала и вернулась в круг.

Кайен смог поднять на них взгляд. Они стояли и всё так же смотрели на него, но к глубокому его удивлению — без капли упрёка и гнева. Взгляд их был наполнен сожалением. Жалостью и грустью к тому, что он, такой молодой и многообещающий юноша сошёл с того пути, что ведёт к простому, обычному счастью простого человека. Судьба лишила его самого ценного, и он посчитал, что это безвозвратно — и сам, своими собственными руками отобрал у самого себя всё остальное. Эти люди понимали это. И сожалели. Кайен не выдержал и снова заплакал. Вся тяжесть и несправедливость мира обрушилась на него. Почему? Почему такие добрые, честные, открытые люди страдают от таких, как он? Почему его рука не дрогнула, почему никто его не остановил? Он бы с радостью отдал всё, что у него было — лишь бы вернуть этих людей к жизни. Но увы, это было не в его силах…

Взгляд, полный слёз, сожаления и скорби прошёлся по их лицам.

— Я.… Отпуская вас. Вы — свободны. Не знаю, существует ли на свете Рай, но если ли он есть — то вам туда прямая и светлая дорога. Пока в этом мире есть люди, вроде меня — он будет несовершенным и даже опасным. Вы заслужили лучшего. Лучшего мира. Прощайте. Я знаю, я недостоин и не имею права просить прощения, но если.… Если вы сможете…

— Мелинда же говорила, что мы не злимся на тебя, Кайен, дружище. — Искренне улыбнувшись, сказал Майкл.

Мелинда кивнула, подтверждая его слова.

— Все вы… Просто замечательные. Я бы правда хотел познакомиться с вами получше, но…

— Ничего страшного. Прощай, дружище. Может, свидимся еще. — На прощание помахал рукой Майкл.

— Прощай. — В один голос попрощались остальные и ушли.

Кайен сидел в полнейшем одиночестве. Вокруг него — пустота. Он совсем один…

— Но я не смогу пойти с вами…Проклятье!!! — Крик, полный отчаяния и боли, способный любого сотрястись в ужасе, вырвался из Кайена. Казалось, крик этот сотряс все измерения этого мира.

Эпилог

— Значит, ты всё понял?

— Да. Понял.

Туман, ранее так плотно устилавший это место, развеялся. Теперь, посреди лесной полянки, пол полной луной и ночным небом, полным звёзд, стояли два молодых человека.

— Эта правда неприятна и ужасна, но я должен был её узнать и принять.

— Я же говорила. Это было неизбежно. Ты блуждал во мраке собственного сознания, ища правду. И ты её нашёл.

Кайен преклонил перед ней колени и обнял подол её платья, не смея к ней прикасаться.

— Прости меня, Шерил. Прости. Я не смог.… Не смог выдержать утраты. Жизнь нанесла мне такой удар, от которого я сломался, словно спичка.

— Ты виноват. — Жестоко, но справедливо ответила она. — Ты должен был жить дальше. Идти вперёд, не оглядываясь на нас.

— Но я не смог. Из всего этого, блуждая по тёмным закоулкам собственного разума, я понял две вещи. Разум убийцы… Хранит образы своих жертв. Это первое, что я понял. Как бы ты ни старался — тебе не забыть того, что ты сделал. Это закон. Второе — как бы сильно ни давила жизнь, надо давить сильнее. Порой нам кажется, что жизнь с нами слишком несправедлива и жестока, но стоит лишь оглянуться — и ты понимаешь, что всё могло быть куда хуже. Ты можешь увидеть безногих, безруких, глухих, немых, лишенных семьи, крова, честного имени…. А потом посмотреть на себя. И понять, насколько же ты счастлив.

Но я не смог. — Еще раз повторил эту истину Кайен. — Я преклонил перед жизнью колени и поздно это понял.

— И что же ты предпримешь?

— Приму наказание. Это меньшее, что я могу. Сначала я отпустил их, а теперь отпуская тебя. Тебе больше не место в моём мире Грёз, Шерил. Ты свободна.

Она хотела обнять его, но он отвернулся.

— Не очерняй себя прикосновением к гнусному убийце, Шерил. Иди.

Им обоим хотелось заплакать, зарыдать в полный голос. Но они не сделали этого.

Кайен обернулся в последний раз, когда Шерил уже почти растворилась в воздухе, подобно ранее бывшему здесь туману.

Закат.

На городском кладбище, у надгробия, стоял юноша.

«Трейе Флин. Любящей матери, трудолюбивой коллеге и просто замечательному человеку» — гласила надпись.

Юноша не сводил с этой надписи взгляда. Его безжизненные глаза, полные боли и скорби, казались стеклянными и безжизненными.

Тут он услышал шуршание листвы и повернулся. Справа к нему шёл крепкий, тёмноволосый парень, на вид старше его лет на пять.

— А, ты брат Шерил. Привет. — Тускло поздоровался с ним юноша.

— И тебе доброго вечера, Кайен. — Хмуро ответил тот.

Воцарилась тишина. Похоже, брат Шерил хотел что-то сказать, но он всё никак не решался. А Кайен просто стоял, ни о чём не думая. Его измученный разум сам по себе выдавал ему воспоминания из счастливого, прекрасного детства, в центре которого, словно яркое, теплое солнце, была его мать. Мама…

— Слушай… — начал было, наконец, брат Шерил, но Кайен его прервал:

— А где Шерил? Обычно она приходила сюда, ко мне. Я никогда не хотел, чтобы она была здесь и видела меня таким, но она, словно шестым чувством, угадывала, когда я иду сюда и приходила. А сегодня это ты… Что же, я всегда рад вам обоим. Правда, в последнее время мы стали меньше общаться. Оба ждём, когда я снова приду в норму. Сегодня я ей не звонил, не было времени. Прости, что прервал тебя. Говори. — Все тем же бесцветным голос произнёс Кайен.

— Я как раз по поводу этого. — Он поднял глаза на огненно — рыжее, безоблачное небо. — Вот, держи. — Он протянул Кайену какой-то конверт.

— Что это? — Кайен казалось, ожил и с нетерпением стал раскрывать его.

— Это приглашение на похороны Шерил. Она умерла вчера из-за несчастного случая.

Кайен никогда бы не подумал, что брат Шерил может плакать. А еще он никогда бы не подумал, что опять, вот так вот горько, больно сможет плакать сам.

***

Утрата. Это то, что он пережил. Горькая, безвозвратная утрата. Он сломался перед ней и взялся за нож, подаренный его матери от коллег, когда она под общий гул сожаления уходила с работы. Потеряв мать и невестку, причём всего за каких-то два месяца, он не выдержал, сломался. Его разум, с самого рождения бывший слабым и не крепким, не выдержал.

Так родился Ножовщик.

После того, как число его жертв дошло до пяти, его поймали.

В этот момент рассудок его перестраивался, возвращался обратно. И вот — он понял всё, но уже слишком поздно. Он может остаться здесь, в бреду, в мире собственных грёз, в этом Раю, но…

К чему ему этот Рай, если он будет в нём одинок?

Да и назвать это место Раем никак нельзя. Ведь здесь будет только он… Он, и его чувство вины. Оно будет медленно, но верно съедать его, словно голодный, кровожадный и ненасытный зверь. И в итоге оно поглотит его, не оставив и следа.

Нет, жить одному, с чувством того, что от твоих рук погибли люди… Что ты — убийца, лишивший и сломавший не одну жизнь…

Это не Рай. Это Ад. Ад для одного. Для него.

Он понимал, что может остаться здесь навсегда, а так же и то, что он его полностью его заслужил. Но любая душа, какой бы тёмной она ни была, всё равно стремится к свету.

Он покаялся, и теперь его ждёт другой, иной исход. Он к нему готов и согласен на него, приняв, как должное.

Посмотрев на город в последний раз, в котором никого, кроме него самого не было, он грустно, сквозь слёзы, улыбнулся.

— Заключённый! На выход! Всё готово и ждут лишь тебя.

Крохотный, узкий луч света упал ему на глаза. Убрав с них ладони, он встал, и с улыбкой на лице вышел из камеры.