Начало

1

Сны — весьма странная вещь. В своих снах, мы видим множество людей, мест, происшествий. Если поддаться потоку этой информации, можно уже и не проснуться. Это, наверное, страшно — уснуть совершенно здоровым человеком, а потом затеряться в своих снах, и больше не встать с кровати.

Я никогда не понимала снов. А вот моя бабушка напротив, считала, что человеку сниться то, что он заслужил за день. Если совершить много хороших и добрых поступков, в твой сон неизменно будет приходить ангел и озарять его свои светом. Но, если ты согрешишь или сделаешь кому-то больно, в твои сны проникнет зло. Я думаю, что это, конечно, полнейший бред. Я вот не совсем хороший человек, но и не совсем плохой, но мои сны не стали лучше, ни хуже. Даже если я буду целый день совершать одно добро, они не раскрасятся яркими красками. А ангел уж и подавно не удивит меня своим появлением!

В который раз я проснулась в холодном поту. Не сразу поняла, что на улице ещё темно. Отмахнувшись от голодного комара, я встала с кровати и прошлепала по голым половым доскам к распахнутой двери. На улице было тихо. Странно, но в эту ночь нечего не нарушало покоя, не разрушало тишины. Ночной воздух был немного прохладнее, чем дневной, хотя такой же удушливый. Но я привыкла. Все привыкли. Каждый день дышать и ощущать в ноздрях сладковатый запах отравленного воздуха. И, скорее всего, это запах нашей смерти. Миллиарды тонн ядовитых частичек, оставленных нам нашими предками, уже никогда не исчезнут из земной атмосферы. Они, призваны навсегда преследовать нас, и напоминать о том, что произошло ровно два столетия назад.

Я оглянулась и посмотрела на сопящую в углу бабушку, и лежавшую возле её ног мутировавшую волчицу Налу. Кто знает, может, она единственный представитель своей расы. Много лет назад все они были уничтожены. Как и многие другие виды животных. В нашем городе я не встречала никого кроме бездомных кошек и собак. У многих животных проявлялась мутация. Помниться в детстве я и соседские ребятишки до жути боялись таких животных и людей. Но теперь, меня более не пугали три руки, один глаз, отсутствие кожи на лице, или третий ряд зубов.

Я была нормальной. В смысле не мутировала. И бабушка тоже. Но моя волчица была трехглазой, и вместо положенных пяти пальцев на лапах, имела по восемь. Я нашла её совсем крошкой, когда она выедала внутренности подстреленной матери. Тогда мне здорово досталось от бабушки, ибо «лишнего харча на такую здоровую зверюгу нет». Но мы пережили это. Нала с моей помощью научилась охотиться самостоятельно, и стала моей вечной спутницей. Если не другом….

Я шла по прогнившим доскам и слышала мягкие шаги за собой. Это волчица услышала свою хозяйку и пошла за мной. Она не могла иначе. Если бы Нала была человеком, она бы сейчас бросила в мою сторону грубую фразочку по поводу ночных гуляний по городу. Но я рада, что волки не разговаривают.

Наш город №312, на самом деле был, скорее огромной пристанью, расположенной на реке. Вместо улочек, грязная река, по сути, канава, несшая свои воды далеко в горы. Вместо транспорта — старые скрипящие лодки. Большинство жителей — рыбаки. Ещё есть профессии металлургов, электриков, врачей и учителей. Ну, это, конечно, доминирующие сферы. Вот моя бабушка, например, была разнорабочей. Торговала, шила местным одежду, убиралась в школе, подрабатывала кухаркой у Следящего.

Я всегда удивлялась, как жизнь ее не сломила в шестьдесят восемь лет. Она видела смерть родителей от самых ужасных тварей в нашем мире, воспитала меня, выдержала дни голода. Когда я спрашивала её об этом, она загадочно улыбалась и гладила меня по голове. Я знала, что она вспоминает в такие моменты всю свою жизнь. Возможно, и я научусь, когда-нибудь так делать. Это словно берешь альбом, на котором подробно изображен каждый твой день, и листаешь его, нежно гладя странички, вновь переживая все это.

Я остановилась на краю досок и задумчиво посмотрела на вершинки гор. Из древних книг по истории я знала, что когда-то они назывались Скалистыми. А наш континент — Северной Америкой. Но, это до того как вспыхнула война, название которой не помнят даже самые перспективные историки. Бабушка заставляла меня изучать историю. Я досконально знала старые учебники и карты, хотя школу не посещала. А чему бы меня там научили?! Кланяться Совету, этому сборищу воров и убийц, или целовать ноги президента, подшептывая: «О, Великий, спасибо за Дары твои!». Ну, уж нет. По-моему лучше быть неучем и до конца своих дней прожить в темноте душевной, нежели унизиться перед этой жабой.

Под досками что-то булькнуло, и я резко отскочила. Все знали, КТО обитает под водой и в воздухе, и в земле. И все жутко боялись …. Мы звали их …Болезнями. Они некогда тоже были людьми. Пока не мутировали до неузнаваемости. Это случилось ещё в войну, два столетия назад. Тогда люди в совершенстве владели ядерным оружием. Не буду углубляться в исторические подробности, только скажу, что это привело их к полному краху. Те жалкие остатки человечества, уже нельзя считать цивилизацией. Из семи миллиардов, нас осталось лишь три с половиной. Для нашей планеты, это маленькая горстка.

Болезни, это солдаты, обычные люди, подростки, старики…. И им почти два столетия! Я видела Болезнь лишь однажды. Она была девушкой. Это я поняла по довольно изящной фигуре. На этом сходство с человеком заканчивалось. Шесть с половиной футов в высоту, обтянутая прозрачной серой кожей, истекающей слизью, с жабрами, непропорционально длинными руками. Она издавала страшные хрипы, но я понимала её язык. Она говорила, на древнем американском. Сейчас немногие понимают его. Болезнь хотела одного, убить меня. Я знала, что они не дышат, не пьют. Им чужды человеческие чувства. Все, чего они жаждут это убийства. Достаточно одного их укуса и ты мертв. Мертв сутки. Но потом обязательно станешь Болезнью. Они каким-то образом заражают обычных людей, через свою слюну. И их становиться все больше.

Бабушка научила меня сторониться воды, земли и даже воздуха. Она всегда говорила, что безопаснее жить в городах. Город №312 Болезни не посещали. Для них он слишком мал и слишком грязен. Вода жутко коричневая. Они просто не разглядят человека на поверхности, и не учуют запах за смрадом.

Я прислушалась к звукам. Бульканья не было. Зато Нала тихонько заскулила, явно торопя меня. Она не любила покидать дом и ходить по городу. Как и любому дикому животному, ей не нравились толпы и городской запах. Хоть я и не животное, я думала так же.

— Пошли, девочка, — сказала я и протянула руку Нале. Волчица ткнулась в нее влажным носом и потрусила за мной к дому.

Я отдернула ситцевую занавеску на двери, призванную защищать наш дом от надоедливой мошкары, и хотела было лечь спать. Но, что-то было не так. Тихо…. Слишком тихо.

Я кинулась к бабушке. Она лежала на спине. Лицо было таким умиротворенным и губы слегка улыбались. Она была холодна как лед. И мертва….

— Бабушка…бабушкаааа!

2

23 сентября, 2201 год.

Флора Хэнсби, полноватая женщина сорока лет, вытряхивала пыльные половики, вырезанные из кусков брезента. Пыль летела ей в рот, забивала поры, и оседала на темных волосах. Она откашлялась и пошаркала к своему дому. Глубокие морщинки недовольства залегли на её лице. А как ещё должна чувствовать себя мать, сын которой впервые не пришел ночевать?! Микаэль ушел прошлым вечером вместе с городскими задирами Реном и Дереком. Став взрослым он перестал говорить куда уходит и зачем, а Флора изводила себя переживаниями. Отца Мика забрала Болезнь, когда он рыбачил в горах. Течение принесло тело с прокушенным горлом, полностью обескровленное, и казалось бы, мертвое. Но, все знали, что это не так. Что он станет таким же. Его сожгли, как и многих других укушенных. Тогда Мику было три. Хвала Богам, что он забыл это. Флора отмалчивалась, когда сын спрашивал о Дэне. Ей до сих пор было больно.

Ближе к полудню, когда Хэнсби успела убраться, приготовить рыбную похлебку и спечь небольшую лепеху, к ней забежала соседка, молодая Анна. Флоре нравилась эта хозяйственная девушка, недавно обзаведшаяся потомством. О том, что её мальчики-близнецы родились мутировавшими «циклопами», она предпочитала не задумываться. Когда людей на планете столь мало, радуешься каждому живому ребенку. А нормальный он или нет, уже не столь важно.

— Флора… — воскликнула Анна, заставляя женщину отвернуться от плиты. Её лицо было обеспокоенным и немного печальным. — Ты и представить себе не можешь, что случилось!

— Говори уже, не нагнетай, — раздраженно ответила Хэнсби и махнула гостье на стул, приглашая сесть.

— Вчера ночью умерла Сицилия! — грустно сказала девушка и опустила глаза, как это обычно делали все, кто доносил о смерти.

Несколько секунд Флора сидела, вытаращившись на бледное личико Анны. Потом, её шок сменился пониманием, и она прикрыла рот рукой.

— Она… — пыталась выдавить из себя Хэнсби — ,….как?

— Брайди сказала, что она уснула и умерла во сне, — пожала плечами гостья.

Флора сглотнула и трясущимися руками пригладила волосы. Её мысли метались. Смерть Сицилии Вэйн будет поистине горем для города №312. Все здесь знали добрую и веселую старушку Вэнни. Она нянчила маленьких детей, подкармливала бездомных животных, помогала школьным уборщицам, организовывала пикники. Её никогда не забудут.

— Флора, — голос Анны вывел женщину из раздумий и вернул к реальности, — как думаешь, что станет с Брайди?

Брайди Вэйн, молчаливая, сторонящаяся людей, бродившая в горах одиночка. Что же будет с ней?

— Не знаю, Анна, — медленно покачала головой Хэнсби. — Ей уже двадцать. Пора задуматься о семье, а не таскаться в горах со своим трехглазым монстром!

— Ну, зачем ты так? — негодующе воскликнула Анна и даже подскочила со своего места. — Она хороший человек и сейчас ей тяжело. Лучше бы Мику найтись, и поддержать её! Как— никак он её единственный друг.

Флора бы не назвала это дружбой. Мик, лишь пару раз разговаривал с девчонкой на городских гуляниях. Да и там было видно, что Вэйн его отшила.

— Ты не в курсе, Брайди готовиться к похоронам? — поинтересовалась Флора. Анна слегка замялась, но потом уверенно произнесла:

— Этим займусь я. Пускай отойдет от смерти Венни.

После ухода Анны пищи для мыслей у Флоры прибавилось. Она сидела на кухне и вспоминала Сицилию. Много раз, когда сама Флора только вышла замуж, старуха давала ей дельные советы. К тому, же по праздникам всегда угощала своим фирменным рыбным пирогом.

Ей не было жаль Брайди. Флора сразу же устыдилась этой мысли, но это было так. Она чувствовала, что между её сыном и этой сиротой не все так просто, и она ещё принесет беду Мику.

Внезапно послышались тяжелые шаги и скрипенье досок на улице. Флора сжала кулаки, готовясь наподдать сыну. Но когда он ввалился в дом, она обессилено упала обратно на стул. Микаэль был в грязи, рубаха изодрана, лицо похоже на кровавое месиво. К тому же запахи, которые он издавал, слишком сильно контрастировали с общепринятыми человеческими запахами. Это было что-то невообразимое.

— Где ты был?! — крикнула Флора.

Мик поднял на нее глаза. Темные, как и у нее, с живым огоньком внутри, сейчас они будто запали в глазницы и были совершенно пусты. Он смотрел на нее потухшим взглядом.

— Я…гулял — с трудом произнес Мик. Он пошатнулся и успел схватиться за кухонный стол.

— Ты, что пьян, Микаэль? — спросила Флора, ощущая щемящую боль в груди. Что-то было не так, и её материнские чувства буквально вопили об этом. — Что с тобой случилось? Это все эти поганцы Рен и Дерек?

— Со мной все хорошо, просто повздорил…с одним парнем, — ответил Мик и отвел глаза.

Флора вздохнула и поняла, что это все о чем она узнала. Большего из Мика не вытянуть, если он, конечно, сам не захочет.

— Хорошо, что ты вернулся. Кое— что случилось, — сказала Хэнсби.

— Что? — коротко спросил Мик. Флора на миг заметила, что на его лбу блестят капельки пота.

— Умерла бабушка Вейн.

— Что?! — взвыл Мик и едва не осел на землю. — Как…как Брайди?

— Какое мне дело до этой…Брайди?! — обозлено посмотрела на сына Флора.

Мик молча отвернулся, и хотел было рвануть из дому, но мать успела схватить его за руку.

Она тут же отшатнулась от него, словно обожглась.

— Господи, Микаэль, ты весь горишь!

Но, Мик уже с нечеловеческой скоростью несся на окраины города, прямиком к дому Вейнов.

Иногда мне кажется, что все люди сумасшедшие. И теперь, когда мне хотелось окунуться в свою боль и глубоко нырнуть в её пучины, меня беспрестанно вытягивали на поверхность. Казалось, весь этот чертов город специально хочет довести меня. Нала лежала возле дверей, чувствуя мое скверное настроение, и рычала на каждого прохожего, пытающегося сюда заглянуть.

Бабушка умерла… Она умерла… Её больше нет… Мертва… слова, которые постоянно крутились в моей голове, как назойливые мухи и жалили похлеще пчел. Почему?! Почему сейчас?! Почему именно она?! Ох, как же много я хотела бы спросить у бабушки! И как много готова ещё услышать....

Я проплакала всю ночь, после того как обнаружила тело бабушки. Наутро пришла соседка Анна Марксон, чтобы угостить бабушку свежим молоком. Но обнаружила меня. Заплаканную, лежавшую на полу, в позе эмбриона. Она заставила меня собраться и вывесить белый платок на крыльце. Мне совершенно не хотелось, чтобы все знали о смерти в доме Вейнов. Но пришлось наступить на горло своей гордости. Меня и так недолюбливали в этом городе. Это бабушка была здесь всеобщей любимицей. А как же могло быть иначе?! Она милая, уверенная в себе, добрая, отзывчивая, готовая помочь. Была…

Совесть сжигала меня изнутри. Я не осталась с бабушкой в последние секунды её жизни. Что-то, буквально, повело меня в ту ночь на улицу. Чтобы я ничего не видела.

Анна обещала помочь с похоронами. Нужно было позвать священника, чтобы он отпел покойную бабушку, приготовить поминальный ужин. Ну, а прежде ещё нужно устроить погребальный костер на площади. Там мне придется вытерпеть ещё больше, чем я уже выдержала. Все будут подходить ко мне, смотреть в глаза, и говорить, как им жаль. А потом они пойдут и займутся своими делами. Устроят танцы, будут смеяться, влюбляться, дышать отравленным воздухом и медленно умирать. Какое лицемерие!

Я поняла, что задремала, когда услышала знакомый голос и рык Налы. Я поднялась и попыталась пригладить волосы, темны покровом спадающие на спину. Нечего не получилось.

Как только я подошла к двери, в ноздри ударил едкий запах пота, крови, рыбы и … чего-то, что я никогда не слышала раньше. На меня смотрел мой друг, Микаэль Хэнсби. Сейчас его прекрасное смуглое лицо напоминало кровавую массу. Я заметила, что с ним что-то не так.

— Брайди… — начал он. Но я его перебила.

— Что с тобой? Где ты был?

— Это неважно, — отмахнулся Мик. — Важно, как ты. Я здесь только за этим.

— Хорошо, насколько это может быть после… её смерти, — ответила я и отступила в дом, пытаясь не вырвать от вони. — Господи, пойди, помойся! Это ужасно!

Я заткнула нос рукой.

Мик хрипло рассмеялся. Его лицо вмиг опечалилось.

— Это не поможет, — буркнул он. Его красивые губы скривились. — Что планируешь делать после похорон?

Я на миг застыла. А что я планировала?!

— Буду…пытаться жить дальше. Я должна привыкнуть к мысли, что меня некому содержать.

Мик глубоко вздохнул и растерянно провел рукой по волосам из-за чего темные пряди пришли в ещё больший беспорядок. Он взглянул на меня со всей серьезностью, которая могла найтись у двадцати двух летнего парня и сказал:

— Как бы я хотел помочь тебе!

Я нахмурилась. Эти слова больно уж походили на признание в любви. Да нет же. Глупости, какие! Мик мне как брат. К чему ему я?! Да за ним полгорода красавиц бегает. На одинокую и скверную Вейн он даже не посмотрит. Тем не менее, мне нужна была помощь. Мне нужен Мик.

— Но ведь ты же рядом. Твой дом всего в паре улиц от моего. Ты ведь поможешь Мик?

Я с надеждой посмотрела на него. Его взгляд помутнел и сделался расфокусированным. Мне показалось, что ему тяжело говорить.

— Я … не могу, Кайли. Ты в опасности рядом со мной.

Он повернулся и зашагал от моего дома по пристани.

— Стой, Мики! Куда ты? — крикнула я, выбежав на порог. — О чем ты говоришь?

Друг развернулся и прошептал что-то. Я нахмурилась, пугаясь значения его слов и в то же время, не понимая его. «Ухожу навсегда», вот что он сказал. Мне хотелось крикнуть ему вслед тысячи слов, но я не смогла. Я понимала, что я не смогу остановить своенравного Микаэля Хэнсби. Такой же, как и его мать. Не знаю, что могло случиться с ним. Он говорил, что идет в горы с Реном и Дереком, а я считала это скверной затеей. Они сыновья Смотрящего, и делают то, что им захочется. Я сторонилась таких людей. Они почти так же опасны, как и Болезни. Но, если это они причастны к уходу Мика, я, клянусь, надеру им задницы!

Я никогда не любила церковные песни. Они всегда слишком сильно действовали на мои чувства. Взывали к добру, любви, радости. К тем чувствам, которые я давно похоронила в себе. Никогда в жизни я не могла веселиться как все подростки, ходить на вечерние танцы, устраивать пикники. Смерть родителей, лишения многих дней: все это давило неподъемным грузом. Когда мистер Ридли, святой отец, проповедовавший в городе №312, отпевал бабушку, я плакала. Не рыдала, громко и безудержно, жалея себя, а именно ПЛАКАЛА. Эти слезы отпускали её, омывали её смерть, восхваляли её деяния на земле. После песни святой отец и все кто пришли на похороны, длинной вереницей шли на площадь. Там уже был заготовлен помост, и сложены сухие ветки. Тело бабушки положили на возвышение в центре будущего костра. Принято было делиться воспоминаниями о ней, пока пылал погребальный огонь. Я не вызвалась первой. К моему удивлению на помост вышла Флора Хэнсби. Я из последних сил выдерживала сочувствующие взгляды, похлопывания по плечу и когда вышла мама Мика, что-то буквально, взорвалось во мне. Она ведь никогда не питала ко мне добрых чувств. Я не слышала её слов, произносимых грустно, но довольно громко. Не слышала, как произносили речь другие жители. Мое тело и сердце застыло. Я только стояла и как-будто издалека наблюдала за красными искрами огромного огня в центре площади.

После прощального ужина в доме Анны, я чувствовала себя раздавленной. Нет, я чувствовала себя НИКЕМ. Помогая ей убираться, я едва не побила весь сервиз. Поэтому Анна сочувственно обняла меня и приказала идти домой отдыхать. Не знаю, как я дошла, но земля вращалась перед глазами, а каждый звук казался слишком громким. Придя домой на негнущихся ногах, я села на диван. Нала везде сопровождала меня. Сейчас она положила голову мне на колени и грустно подвывала. Из её глаз стекали сразу три слезинки. Я погладила её мягкую шерсть.

— Нала, что мне делать? — спросила я свою самую преданную подругу. Я нередко с ней разговаривала. В её молчании было больше полезных советов, чем в разговорах с людьми. — Кончиться когда-то эта боль?

Этой ночью я спала беспокойно, ворочаясь. Просыпаясь от ужасных видений бледного разорванного тела бабушки. Все это рисовало мое воображение. Какой-то частью, я радовалась, что бабушка умерла не от рук Болезни. Ведь сжечь её, зная, что она могла бы восстать и ходить по земле, пусть и в виде ужасного монстра, было слишком тяжело. Её смерть казалось такой обычной во всем этом кошмаре. Возможно, она заслужила именно такую смерть. Надеюсь, что ей снилось что-то поистине прекрасное. Я хотела этого для нее.

3

24 сентября, 2201 год

Утром меня ждала куча дел. А ещё я хотела отвлечься от своих мыслей с помощью домашней работы. Теперь наш дом и небольшой клаптик земли в горах, остался на моем попечении. Раньше я редко помогала бабушке в доме и на земле. Я охотилась в горных лесах, ловила рыбу, или просто исчезала вместе с Налой на целый день. Только теперь я поняла, какой дурой была. Сколько времени я могла бы провести с бабулей. Но бабушка почему-то любила свою единственную внучку. Она всегда понимала и поддерживала меня. Она и Мик. Больше никто.

Чтобы не посрамить бабушку я решилась взяться за работу пораньше. В доме предстояла грандиозная уборка, поэтому я начала с расстановки всех вещей по своим местам. В суматохе похорон я много чего разбросала. Теперь пришлось возвращать этим вещам первоначальное состояние. В доме было три комнаты: кухня, зал, где на диване спала бабушка, и за стеной моя комната. Вещей у нас было немного, но даже это я умудрялась разбрасывать. Как жаль, что я не такая аккуратная как бабушка. После получасового марафона по дому, я полюбовалась своей работой. Теперь старое постельное белье было тщательно избавлено от пыли и соринок и постелено на кровать (диван в зале я решила больше не стелить, так как спать на нем некому). Полки на кухне были протерты и теперь едва ли не блестели. Окна оставались мутными из-за своего «возраста», но все, же сносно помыты. На карнизы, вырезанные из дерева ещё прадедушкой, я вывесила темно лиловые шторы, которые любила бабушка. Она вешал их по праздникам. Может, это и странно — после её смерти вешать праздничные шторы, но я подумала, что ей бы это понравилось. На миг я представила, что она гремит посудой в кухне, потом выбегает на улицу, выглядывая меня с охоты. Мне стало одиноко, и дом показался слишком большим. Я мысленно отдернула себя и зашла в свою комнатушку переодеться.

Стены были обиты деревянными панелями — работой папы. Бабушка рассказывала, что он с нетерпеньем ждал появления своего ребенка и решил отвести комнату в мое личное пользование. Мне было четыре, когда их убила Болезнь. Она была обитателем воздуха и напала внезапно. У таких Болезней есть крылья. Большие, сильные, кожистые крылья, со свистом рассекающие воздух. И они очень быстры и маневренны. Таких монстров я боялась больше всего. И больше всего ненавидела. Болезнь схватила когтями папу и оторвала ему голову. Это все, что я помню, потому, что тогда упала в обморок от страха. Бабушка не говорила, как умерла мама, и я не хотела этого знать. Смерть папы до сих пор снилась мне. Я знала, что Мик лишился своего отца в три годика, даже раньше чем я и завидовала ему. Завидовала, что он забыл.

Возле стены под маленьким окошком со светло — голубыми шторами стояла моя кровать. Рядом небольшая прикроватная тумбочка с ночной лампой. После войны многие технологии были утрачены, но, слава Богу, электричество не входило в их число. У людей побогаче даже было подключено телевиденье. Конечно, мне бы хотелось иметь телевизор. Но я не склонна мечтать о том, чего никогда не будет. В данный момент меня волновало несколько более насущных нужд. Мне нужно было найти работу, собрать урожай, свезти его в чулан, и заготовить мяса и шкур на зиму. А ещё мне нужно было найти Мика. Я так и не поняла ни его последних слов, ни его поведения, ни,… в конце концов, его внешнего вида. Он меня сильно напугал. Таким…странным я его никогда не видела. Мик мой лучший друг с пеленок и я считала своим долгом помочь ему. К тому же, Рен и Дерек изрядно меня достали. Теперь мне бояться нечего. Бабушки нет, и если Смотритель натравит на меня своих охранников я просто напросто сбегу.

Первым делом я решила заняться именно поисками Мика. Переодевшись в чистые штаны темно-оливкового цвета, плотно облегающие ноги, черные ботинки на шнуровке и черную рубашку, я отправилась в город. Америка была довольно плотно заселена людьми. Здесь были не только коренные жители, но и беженцы с Европы. Вслух я никогда не называла континенты их именами. Во-первых, это могли посчитать государственной изменой, а во-вторых, эти названия давно канули в забытье. Их никто не употреблял. Я считала, что это глупо. Всего насчитывалось около тринадцати тысяч городов. Села поменьше считали по другой системе. Но их тоже было около десяти тысяч. Знаю, немного, но мы уже привыкли.

Я надеялась, что Мик ещё может быть дома и поэтому решила пойти туда. Их крохотный деревянный домик накренился от старости. Окна были настолько маленькими и темными, что это даже немного пугало. Казалось, это зияющие глазницы, какого-то монстра. На деревянных балках перед домом Хэнсби висело выстиранное белье. Я постучала в деревянную дверь. Сердце забилось в предвкушении встречи с Миком. Я должна многое с ним обсудить. В частности, то, что желаю уйти из города. Может через год, может раньше, но я знала, что должна уйти. Дверь была не заперта и от моего стука открылась, сопровождая это глухим скрипом ржавых петель.

— Миссис Хэнсби, — позвала я и заглянула в дом. У семьи Мика комнаты располагались, так же как и в моем доме, поэтому я оказалась в кухне. Было темно и душно. В ноздри ударил запах хлеба, и протухшей рыбной похлебки. За круглым обеденным столиком сидела мать Мика, Флора. Она накрыла голову руками и в тишине раздавались лишь всхлипы. Я сглотнула и повторила:

— Миссис Хэнсби, что…что случилось?!

Флора подняла голову и её лицо перекосилось. Она кинулась ко мне с криком:

— Это ты во всем виновата дрянь!.. Как ты смеешь приходить в мой дом?!

Я попыталась сказать что либо, но когда встретилась с её взглядом, поняла, что не выдавлю из себя ни слова. Флора вцепилась в мой ворот и трясла меня, как тряпичную куклу. А я лишь стояла и смотрела на нее. Так прошло несколько минут, пока она не успокоилась и не отпустила меня. Я подавила слезы и тихо спросила:

— Мик.…Где он?

Слезы потекли из глаз Флоры, и она отступила от меня в глубь комнаты, как будто я могу причинить ей вред.

— Не знаю,…он ушел вчера. Просто ушел… — она качала головой как сумасшедшая, давясь каждой фразой. — Я думала он с … тобой!

Я на мгновение растерялась, а потом энергично замотала головой, подражая Флоре:

— Нет! Конечно, нет! Он вчера приходил узнать как я. Но потом ушел, — я прислонила руку ко лбу. Мне тоже было тяжело говорить с ней. — Куда же он мог пойти?!

Флора несколько секунд разглядывала меня. Она плотно сомкнула губы, и её лицо выглядело печальным. Она сильная женщина и всегда такой была, но Мик, её сила. Теперь его нет рядом.

— Тебе лучше уйти, Вэйн! — внезапно прозвучал твердый голос, заставивший меня поднять глаза от пола. Флора устало прислонилась к стене. — Тебе здесь не рады.

Я оторопело смотрела на нее. Эта женщина поила нас с Миком самым вкусным чаем в детстве, мастерила игрушки, приглядывала за мной, когда я болела, а бабушка работала. Что же теперь не так?

— Но…, что я сделала? — прошептала я. У меня в горле от обиды встал ком.

Флора глубоко вздохнула:

— В том то и дело. Что ты нечего не сделала. Знаешь ли, твоя бабушка ещё будучи в твоем возрасте, помогала строить школу и больницу. Она каждый день гнула спину на земле, лишь бы, дети в нашем городе не голодали. Она…

— Хватит! — крикнула я. — Прекратите!

Я шарахнулась от миссис Хэнсби как от огня. На моем лице стоял ужас. Неужели, так думали все, кто знал меня?! Я уже открыла было дверь их дома, но поняла, что должна попрощаться. Я обернулась и тихо сказала:

— Может, все и так, как вы говорите. И я не одна из вас. Но, знайте, я никогда не желала зла Мику. Я узнаю почему он покинул город и найду его, — я замолчала и решившись, продолжила. — Я попытаюсь вернуть его вам, обещаю!

Развернувшись и толкнув дверь, я ушла. В голове царила такая пустота, что стало невольно все равно. Все равно, что я теперь одна против всего города, все равно, что я не одна из них. Не рыбак, не земле дел и уж тем более не торговка. Мне казалось, что меня просто разорвет от обиды и горечи. Все сложилось против меня, словно судьба бросала мне вызов. Только, могла ли я победить и в этот раз. В прошлый раз я облажалась и умерли мои родители. Я всегда буду помнить крики папы и мамин горький плач. Это то, что останется со мной всю жизнь, и то, что мне придется выносить. Смогу ли я сделать правильный выбор сейчас?! Смогу ли сделать, что-то что действительно должна сделать?!

Мой город стоял на огромных деревянных сваях в воде. Многие промышленные города выглядели так же. Конечно, города ближе к Столице заасфальтированы. Приезжие оттуда, говорили, что там все по-другому. Раньше мой континент назывался Канада. Город №312 расположен на границе с Северной Америкой, а точнее с США. Здесь довольно спокойно и немноголюдно. Приезжие рассказывают, что в городе №1 — столице США, совсем не так. Там проживает так званая Элита. Элита — это президент, его Совет, актеры, певцы, политические деятели и просто богатые люди. Совет — гадюшник, который насчитывал в себе тринадцать Бдящих. Так у нас звали людей, имеющих право голосовать на выборах, и за которыми прикреплена одна из территорий Америки. Всего их, как уже ясно тринадцать. Канада по счету четвертая. Наш Бдящий кажется неплохим человеком, чего не скажешь об остальных двенадцати.

После бдящих располагались Смотрители, люди которые были во главе городов. Смотрителей великое множество. И наш мне никогда не нравился, как и его сынки. Нед Милтон, тучный, лысоватый коротышка, с хитрой и злобной натурой, днем и ночью трясся за свои денежки. Которые точно достались не честным трудом. Рен и Дерек Милтоны обладали красивой внешностью, и частенько разбивали женские сердца в городе. Но, как я успела заметить, внешность, это лишь красивая обертка. За ней крылась «папочкина» нечестивая натура.

За размышлениями я не заметила, как дошла до двухэтажного каменного дома Смотрителя. Это был единственный дом из камня в этом городе, и единственный дом, обитателей которого я ненавидела. До сих пор для меня секрет, как бабушка выдерживала работу здесь. Она прекрасно готовила, и умело вспахивала землю, поэтому ленивый толстяк Милтон был рад использовать её в качестве раба. Благо, он её хотя бы не обижал и платил неплохо. Я собралась духом и постучала в железную дверь. Забор вокруг дома Милтонов возвышался на двенадцать футов, поэтому разглядеть, кто подходит к двери я не могла. За оградой раздалось пыхтение и тяжелые шаги. Дверь открылась, и на меня посмотрело старческое лицо. Мередит Ебингтон — жила в другом конце города и торговала хлебом. Похоже, когда умерла бабушка, Нед нанял её. Немного растерявшись, я продолжала таращиться на старуху.

— Здравствуй, деточка, — проскрипела она и беззубо улыбнулась. — Сочувствую твоей утрате. Твоя бабушка была прекрасным человеком и много сделала для этого города.

В отличие от её внучки. Все они думали об этом, но никто этого не произносил.

— Спасибо, миссис Ебингтон, — холодно кивнула я. Старушка не виновата, она лишь выказала вежливость. Я одернула себя и заставила рот растянуться в улыбке. — Я пришла по делу к… Дереку и Рену.

Мередит сомневалась, впускать меня, или нет. Но явно пересилило желание сохранить рабочее место, и она впустила меня. В доме Смотрителя я была впервые. Здесь все было иначе. Двор чистый. В тени дома спряталась крохотная беседка. По всему периметру стояли кадки с цветами. Стены дома были искусно выкрашены, окна сверкали чистотой. Возле входа в дом стояла охрана, а ещё дальше во дворе я увидела клетки с собаками-гончими. Мередит подтолкнула меня в спину, и я захлопнула рот, раскрытый от удивления. Нужно держать себя в руках. Если я хочу добиться чего-то от Милтонов, я должна выглядеть устрашающе. А ещё гордо.

Убранство дома меня просто ошеломило. На первом этаже в большом светлом холле располагались диванчики и кресла. Пол был выложен белыми плитами. На отполированных столах стояли вазочки с печеньем и цветы. На стенах, выкрашенных в светло-лимонный цвет висели картины. На меня нахлынула ярость. В то время как простые жители еле сводят концы с концами и живут в вонючих кварталах, Нед поедает печенье и богатеет, продавая урожай с НАШИХ земель.

— Братья в голубой гостиной на втором этаже, — указала рукой Мередит. — Будь добра, поднимись сама.

Я кивнула и пошла к лестнице. Дом внутри кажется даже больше. Меня пробрал озноб перед встречей с братьями. Я не так уж часто с ними встречалась, но они всегда норовили сделать какую-то гадость. На втором этаже было множество дверей. Одна из них была открыта настежь, и из комнаты доносился смех. Я вдохнула и уверенно зашла в гостиную. Дерек и Рен развалились на темно-синем диване и уставились в большой экран телевизора. Шторы на окне были задернуты, и в комнате образовалась иллюзия темноты. Чтобы привлечь к себе внимание, я громко кашлянула.

— Кто впустил сюда простолюдинку? — язвительно скривился Дерек. Оба брата были блондинами. Дереку было около двадцати пяти, а Рену двадцать. Дерек в их дуете, был явственным лидером, а Рен лишь глупой маленькой шавкой, исполняющей прихоти хозяина.

— Через окно залезла, — мило улыбнулась я, хотя в душе бушевали злость и ненависть.

— Чего тебе надо? — спросил старший Милтон и сложил руки на груди. Рен уставился на меня и едва ли не облизывался. Ненавижу эти его взгляды.

— Где вы были позапрошлым вечером? Это напрямую касается дорогого мне человека, так что отвечайте! — твердо отчеканила я. Лица братьев на миг побледнели и превратились в каменные маски. Так, а вот это уже интересно. Значит, они что-то натворили.

Дерек поднялся с дивана, и ленивой походкой обогнул его, при этом разглядывая меня.

— Вейн, слышал, твоя бабулечка умерла, — без тени жалости прошипел Дерек. — Теперь некому подтирать твою попку, не так ли? Ну, или теперь наши с Реном попки подтирает другая старуха!

Братья загоготали. Я сжала кулаки и рявкнула:

— Заткнись, гад. Не смей о ней такое говорить!

Мои слова явно не понравились Дереку. Он сверкнул зелеными глазами и сократил расстояние между нами.

— А, что же твой Микаэль не бегает за тобой и не успокаивает, а? Нашел себе другую шлюшку? — эти слова уже произнес Рен.

Я могла вытерпеть, когда оскорбляют меня.

— Микаэль мне как брат, — стараясь говорить спокойно, ответила я. — Что вы сделали с ним тем вечером?

Братья переглянулись. Дерек выразительно «посмотрел» на Рена. Очевидно, этот взгляд что-то значил для него, потому что он тоже встал. У меня в душе зашевелилось нехорошее чувство.

— Мы гуляли, Вейн, — саркастически улыбнулся Дерек и поднял руки, как будто сдаваясь. — Как раз нагрянули девочки, но твой Мики слишком предан тебе, чтобы трахать ещё кого нибудь.

И снова я стерпела.

— Я тебе не верю. Ты, твой папаша, все вы лжете. Вы что-то сделали с ним, мерзавцы.

— Неужели он так хорош в постели, что ты рискуешь своей жизнью, называя нас мерзавцами? — прошипел Рен. Его глаза, такого же цвета, как и у брата злобно прищурились, делая его похожим на змею. — Стоит нам щелкнуть пальцами, и твой хладный труп поплывет по реке. Город даже и не вспомнит, что была такая… Брайди Вейн.

Теперь мне стало страшно. Холодные мурашки побежали по спине. Но, я напомнила себе за чем я здесь. Что я смогу сбежать.

— Вам меня не запугать, — гордо воскликнула я. — Я вас не боюсь.

— Да, да…— раздражительно махнул рукой Дерек. — Ты одна, тебе нечего терять, бла-бла-бла… Тем лучше для нас с Реном.

Я не успела даже пискнуть, как Дерек схватил меня за руки и развернул к себе спиной. Его холодная ладонь зажала мне рот. Рен торопливо закрыл дверь на замок. Последним источником света в темной комнате оставался телевизор. Как раз показывали выступление президента Дерроу. Я яростно отбрыкивалась, но куда уж мне тягаться с рослым и мускулистым мужчиной.

Рен подошел к нам и погладил меня по щеке. Я укусила Дерека за ладонь и он убрал её от моего рта.

— Не…смейте делать этого со мной… — зашипела я. — Я вам глаза выцарапаю.

— Такая горячая киска, — шепнул мне на ухо Дерек. — Сопротивляйся, этим ты ещё больше заводишь.

— Грязная свинья, — крикнула я. Единственным выходом было ударить своим копчиком в его пах, чем я и воспользовалась. Выскользнув из сильных рук, я рванула к двери. Но Рен успел схватить меня за косу и подтянуть к себе с такой силой, что слезы полились у меня из глаз. Это было невероятно больно. Дерек лишил меня способности видеть, отключив телевизор. Он подошел к нам с Реном, удерживающим меня за талию и волосы и зашептал на ухо:

— Кричи, вырывайся, в этом доме мы хозяева. Здесь никто нам не помешает сполна попользоваться тобой, а потом убить.

— Если будешь себя вести хорошо, обещаю, будет даже приятно, — прошептал мне в другое ухо Рен. От их горячего дыхания, приправленного алкоголем, мне стало нехорошо. Но кое, какая мысль пришла мне в голову и я решила сыграть по их правилам. Пока…

— Я…я хочу тебя, … нет вас, — стараясь придать своему голосу страсти, зашептала я. — Я буду ласковой!, — Господи, я же даже ни разу в жизни не целовалась. Обидно, что мой первый поцелуй будет с одним из братьев Жаб.

— Отличное начало, — радостно воскликнул кто-то их Милтонов. Меня повели к дивану и заставили сесть. Послышался шорох одежды — это раздевался кто из них. Другой меня держал. Его губы обхватили мое ухо и начали сладострастно обсасывать, противно чмокая. Меня едва не вырвало, и я застонала. Но, похоже, насильник принял это за сигнал к действию и принялся стаскивать с меня рубашку. Я хотела закричать, ударить его, но не сделала этого, боясь нарушить свой план.

— Ей, — воскликнул другой голос. — Не начинай без меня.

Скоро к нам присоединился и второй брат. Один из них накрыл мой рот губами. Они были холодными и слизкими. Я сразу поняла, что это Рен, потому, что только он вызывал у меня ассоциации со змеем. Его руки обхватили мои бедра, а другие руки гладили голую грудь. Я едва не выдала себя. Осторожно свесив руку с дивана, я нащупала бутылку с виски, которую заприметила сразу, как только вошла. Молниеносным движением я замахнулась и ударила бутылкой по голове Дерека, который гладил мой живот. Не знаю, попала я по голове, или по лицу, но это было неважно. Раздался стон, и его тело с громким стуком упало на стол и похоже, разломало его. Рен оторвался от меня и крикнул:

— Ах, ты ж сука!

Его холодные руки начали душить меня. Я растерялась. Это не входило в мои планы. Лишенная кислорода, я начала медленно соображать и все рефлексы притупились. «Он сейчас убьет меня», — проскользнула мысль. Я собрала последние силы и вонзила осколок от бутылки в его бок. Что-то горячее полилось мне на руку. Я поняла — это кровь. Странно, мне казалось, у Змея она должна быть холодной и слизкой. Его тело обмякло и навалилось на меня. Я жадно глотнула воздух, и, приложив усилия, столкнула Рена с себя. Внизу раздались крики. Я узнала голос Неда Милтона и Мередит.

— Черт! — выругалась я. Распахнув штору и впустив в комнату немного света, я заставила себя повернуться и посмотреть на то, что творилось в комнате. Лучше бы я этого не делала. Лучше бы не оглядываясь, бежала.

Рен истекал кровью, было, похоже, что я серьезно ранила его. Он был голый. Повсюду была его кровь и осколки. Дерек действительно разломал стол. И… я попала бутылкой в цель. Почти. Вместо головы, я, кажется, ударила его наотмашь. Стекло оставило глубокие порезы на правой части его лица, рассекло нос и бровь.

— Эти шрамы тебе на память, козел, — шепнула я и рванула к балкону. Голубая спальня была оснащена пожарной лестницей, что в моем случае было очень удобно. Спускаясь и одновременно натягивая рубашку, я слышала крик Неда. Яростный, исполненный горечи и страха. Я не хотела причинить боль братьям, не хотела этого всего. Теперь, я преступница. И Смотритель не успокоиться пока меня не найдет. Когда Дерек очнется, он даст ложные показания. Я уверена, что он приплетет сюда и Мика. Теперь я просто обязана найти его и защитить. А ещё спасти свою шкуру.

4

25 сентября, 2201 год

В лесу было сыро и холодно. Ветер пробирал меня до костей. Оглянувшись по сторонам и прислушавшись, я поняла — погоня отстала. Конечно, это ненадолго. Это лишь фора для меня. Они — охотники, а я мелкий зверек. Я всегда знала, что Нед жестокий и властолюбивый, но я не ожидала, что он отправиться в погоню самостоятельно и прихватит свору охотничьих собак. Где он их взял в нашем маленьком городишке для меня останется неразгаданной загадкой.

Я прислонилась к дереву и поморщилась от жгучей боли в легких. Я убегала вчера почти целый день, отдыхая лишь по полчаса. Ночь провела на дереве, отгоняя сон и пытаясь разглядеть любые признаки опасности в темноте. Все, что меня ожидало — бега. Бега в постоянном страхе. Только был ли в нем какой-то смысл?! Планета разрушена, Америку медленно пожирают Болезни. Они словно язвы на теле, с каждым годом поражают каждый клочок земли. Все больше людей рождаются мутантами. Мы вымирающий вид. Стоит ли так бояться смерти?! Может быть, я её и заслужила, причинив боль Милтонам, а, возможно, и убив одного из них. Тогда я понимала: или я, или они.

Теперь я больше не смогу вернуться в город №312. Не смогу зайти в свой дом. Нед, скорее всего, заселит его другой семьей, или просто сожжет. Бабушка, наверное, очень огорчилась. Но надеюсь, что, как и всегда, она поймет меня. Поймет, что Мик дорог мне и справедливость очень важна для меня.

Я заставила себя подняться и пойти дальше. Легкие просто горели огнем, глаза слипались, а ноги зацепались за корни и палки. У меня не было сил даже планировать свои действия дальше.

Ближе к полудню я шла на автомате, уже нечего не соображая. Мозг просто вопил, что у меня обезвоживание. Последняя влага из организма впиталась в ткань рубашки. Я теперь даже не потела. Губы потрескались, и неприятно щипали. Как назло мне не попалась ни одна речушка, или хотя бы источник.

Переломный момент всё-таки случился, когда я упала на колени возле большого оврага и поняла, что больше не выдержу. Мне захотелось сдаться, вымолить хоть капельку воды, или умереть. Руки подогнулись, и я рухнула лицом в траву. Эта гонка не для меня. Пусть найдут меня и сдадут властям, я все равно уже не жилец. Глаза начали слипаться, и внезапно я услышала голоса.

Я оказалась на берегу реки. Её вода была такой хрустально чистой, но я не хотела пить. Я подняла голову к солнцу и широко улыбнулась, согретая его лучами. Воздух был на удивление чистым, напоенным запахами летних трав и цветов.

— Тебе нравиться? — спросил меня голос за спиной. Я резко повернулась, так, что завитые волосы рассыпались по плечам. Сзади стоял Мик с охапкой цветов в белоснежной рубашке и узких штанах.

— Да, очень, — кивнула я и проследила за ним взглядом, когда он обошел меня. — Тащишь этот веник Абигейл, или Анне? Будь осторожен, Джон очень ревнивый.

Мик улыбнулся и окинул меня взглядом медовых глаз.

— Этот веник тебе, ведьма, — он протянул мне «веник». Я приняла его и вдохнула сладкий аромат лесных цветов. — В следующий раз раздобуду метлу.

Я засмеялась и спросила:

— Обещаешь?

Видение растаяло, и я вернулась в жестокую реальность. Где не было Мика, не было солнца и радости. Я понимала, что у меня начались галлюцинации. Но, черт, лучше умереть от этих прекрасных видений, чем от обезвоживания. Я всеми силами старалась вернуться туда, но упрямое сознание не отключалось. Я разозлилась и вырвала, жмут травы, вымещая на ней свою досаду. Но, внимательно взглянув на зеленые стебли, я поняла, что могла бы не мучатся от жажды, если бы додумалась раньше. Травинки полни влаги, достаточной чтобы поддержать мой организм, хотя бы не некоторое время. Я сунула жмут травы в рот, несколько не беспокоясь, что ужасно выгляжу. Это было спасением, и одновременно самой вкусной едой.

Посидев ещё немного и поняв, что силы частично вернулись ко мне, я продолжила путь. Разум действовал лучше, и я решила обдумать, что буду делать сейчас. Милтон, может быть, и ненавидит меня, но гнаться за мной вечно не входит в его планы, в этом я уверена. Значит, рано или поздно, я оторвусь от них. Сейчас мне бы пригодилась карта, мой лук и охотничий нож. Все-таки долго питаться травой я не смогу, а горы очень опасны. Здесь не только дикие звери, а ещё и Болезни. Странно, что мне до сих пор не попалась ни одна. Но, поскольку все мое имущество осталось в городе, придется потерпеть.

Меня больше страшила мысль, что я не найду Мика. У меня не было ни одной зацепки, ни одного предположения, куда он мог бы пойти. Насколько я знаю, у семьи Хэнсби родственников не было. Флора всегда держала Мика в строгости, и ограничивала его свободное время. Его это всегда жутко бесило, и он пытался вырваться из-под маминой опеки. Хотя, я не очень понимала почему. Благодаря Флоре, он был лучшим во всем. Самый умный в школе, самый быстрый и ловкий на всевозможных состязаниях, самый благородный, готовый прийти на помощь… Она воспитала его не только настоящим мужчиной, но и хорошим человеком. Сейчас я безумно нуждалась в нем. А ещё я должна исправить то, что натворила. Предупредить Мика, что теперь мстительный Смотритель нашего города вместе с сынками гонится за нами обеими. Что есть у меня, безродной американки, а что есть у Неда?! Власть, деньги, имя в обществе, люди, готовые за плату уничтожить меня.

Я прошла около полмили и добралась до гористой местности. Деревья стали более редкими, земля состояла и з песка, мелких камней и глины. Это знаменовало горы. А значит и источники воды. Мое сердце радостно забилось. Значит, до ближайших городов №304 и №314 осталось не больше дня пути. Проследив взглядом по склонам, лежащим передо мной, я прикинула, что за день просто обязана пройти две мили. Это расстояние отделяло меня от желанного крова, еды и, возможно, от Мика. Я надеялась, что он идет тем же маршрутом, что и я. Если он повздорил с Милтонами, то захочет покинуть Канаду. Я буду цепляться именно за эту мысль. И больше ни за какую другую. Ибо, если рухнет эта надежда, мне больше не зачем сбегать от Неда. Кроме Мика, мне больше не для кого стараться выжить.

Никогда ещё закат не казался мне таким красивым. В горах он был особенным. Небо окрасилось всеми тонами розового и красного, а жаркое Солнце, скрываясь за горизонтом, старалось отдавать земле самые красивые лучики. Оно как будто старалось задержать закат ещё на минутку, прося его не опускать занавес ночи и дать полюбоваться планетой. В такие моменты как сейчас мне казалось, что кроме меня никого больше нет в целом мире. Я чувствовала себя одинокой, но в то же время неописуемо свободной. Казалось, что нет тех, кому я должна подчиняться, нет тех ужасов, с которыми человечество сталкивается каждый день, нет боли, страданий, лжи. Есть только закат и я. А ещё огромная планета, с её прекрасными лесами, реками и горами. Я представляла себе, что нога человека не ступала на землю и не уродовала все, к чему прикасалась. Ведь, по сути, именно из-за людской жадности и жажды власти разгорелась война, из-за нас погибает некогда прекрасная планета. И, возможно, в один день она больше не увидит заката.

Выбрав раскидистое и крепкое на вид дерево, я взобралась на приглянувшуюся ветвь, частично спрятанную за зеленой листвой. Скоро лес начнет желтеть, передавая бразды правления осени. Можно считать, что сейчас я застаю последние дни зеленой листвы. Устроившись по удобней, я приготовилась провести ещё одну, и надеюсь, последнюю ночь в лесу. Сон не шел и я начала перебирать в голове самые приятные мысли и воспоминания, какие у меня только были. Большинство из них были связаны с Миком. Он герой, любимец девушек и мой друг. Это неоднократно вызывало зависть и нехорошие разговоры за моей спиной. Милтоны тоже решили, что я сплю с Миком. Господи, как же гадки воспоминания об их прикосновениях. Это были самые ужасные мгновения моей жизни. Я посмотрела на свои руки. Они все ещё были в засохшей крови Рена. Я внезапно разозлилась, и с остервенением принялась сдирать крупинки крови с кожи.

Спала я очень беспокойно, как в прочем и прошлой ночью. Меня страшили звуки в темноте. Я боялась, что это дикий зверь, а ещё хуже — Болезнь. С каждым шорохом я вскакивала и задерживала дыхание, чтобы громким вздохом не выдать себя. В моменты, когда я проскальзывала в сон, мне снилась бабушка. Её морщинистое лицо неизменно улыбалось мне, глаза светились любовью. А мне было стыдно и противно, что я не оправдала её надежд. Я не Вейн. Вейны — семья, отвечающая за свои поступки. А я сбежала, спасая свою шкуру. Я бросила все, что было дорого бабушке. Я не достойна её любви.

24 сентября, 2201 год.

Услышав крики на втором этаже, Нед поспешил туда. Мередит лепетала что-то о Кайли Вейн. Смотритель часто замечал девченку в городе. Слишком свободная, любящая правду. Такие долго не живут. Таким нет места в политике — их быстро устраняют. Ему она давно не нравилась, а теперь нарисовался отличный повод заткнуть её в какую-нибудь дыру.

В голубой гостиной внезапно стало тихо. Послышался звон бьющегося стекла гневный окрик и сдавленный стон. Нед пронесся по коридору и распахнул дверь. То, что он увидел, отпечаталось в его памяти навсегда. Окровавленное тело младшего сына лежало на полу. Он был полностью обнажен. Дерек лежал на разломанном столе. Его лицо было в крови. Красные брызги разлетелись по дорогому паркету.

— Боже, помилуй! Что же это, сэр. Бедные, бедные мальчики, — запричитала Мередит, хватаясь за голову.

— Заткнись, — рявкнул Нед. — Быстро за врачом! Поручи кому ни будь приготовить отдельную спальню для Рена.

Женщина бросилась за дверь, в коридоре послышались её сдавленные всхлипы.

Нед поднял тело младшего сына и волоком понес к свободной гостевой спальне. Из раны в боку хлыстала кровь, заливая ковры. Положив тело Рена на кровать, и прикрыв его наготу, Милтон бросился обратно в гостиную.

Дерек по-прежнему был без сознания. Нед отвесил ему пощечину по здоровой щеке и грубо поднял за ворот рубашки. Через несколько мгновений тот очнулся и сразу же зашипел от боли. Его лицо рассекали четыре пореза от стекла.

— Что здесь произошло? — крикнул Нед, яростно сжав предплечье сына.

Дерек поморщился и с трудом проговорил:

— Девчонка Вейн пришла узнать, что мы сделали с её дружком. Хотя, отец, мы нечего не делали! — пытался защищаться Дерек. — Мы гуляли, позвали парочку этих…деревенских шлюх. Микаель вдруг разозлился и убежал в лес.

— Тогда почему твой брат ранен? Чего вы добивались от нее? — спросил Нед и цепким взглядом смотрел на сына, пытаясь понять, врет тот или нет.

— Я сказал ей, что не знаю где её любовник. Она не поверила и разозлилась. Ну…а мы решили поразвлечься, раз Мик в отпуске, — Дерек грязно хохотнул. Но внезапно посерьезнел. — Стой, что значит « Рен ранен»?

— То и значит! — крикнул Нед и схватил сына за грудки. — Она вонзила ему осколок в бок. Он потерял много крови и боюсь, это очень плохо кончиться. Доигрался, а, Дерек?! Доигрался?!

Через полчаса Дерек вылетел из гостевой спальни, сотрясая дом своими криками.

— Я убью её! Уничтожу эту тварь! Она ответит мне за все! Ответит мне за смерть брата!

Он дотронулся до кровавых шрамов на лице и ухмыльнулся. Его взгляд таил в себе такую ярость, такую ненависть, которая не приносит ничего хорошего обидчикам.

— Если нужно, я обогну всю Землю, выйду за Грань, но найду тебя Вейн, — прошептал Дерек свою клятву, которую уже было не разрушить.

26 сентября, 2201 год

Утро встретило меня теплыми лучиками, пробирающимися сквозь листву. Я потянулась и слезла с дерева. Ужасно хотелось, есть, но я заставила себя забыть об этом и продолжать путь. Тепло утра было не единственным радостным событием. Вскоре я услышала негромкое журчание воды. Моей радости не было предела. На всех порах я помчалась в горной реке. Упав на колени перед водой, я позабыла обо всех невзгодах и всласть напилась. Мое отражение в реке изрядно подпортило нервы. На скуле расплылся желтый синяк, волосы выбились из косы и были похожи на воронье гнездо, глаза покраснели от недосыпания, а ключицы выпирали, выдавая мою вынужденную голодовку. Похоже, жизнь меня явно не готовила к четырехдневным бегам по лесу без оружия и провизии.

Я сняла одежду и искупалась. Вода обжигала кожу, но я попискивая обтирала тело, смывая грязь. Руки я терла особенно долго, пытаясь навсегда лишиться ужасных воспоминаний о Милтонах. После купания я повторно себя осмотрела. То, что я увидела, мне почти понравилось. Кожа приобрела оттенок загара, на щеках выступил румянец. Голубые глаза выглядели не такими уставшими, а волосы темными локонами заструились по спине. Наконец, немного обсохнув и одевшись, я долгим взглядом посмотрела на воду, понимая, что вряд ли за день попаду на ещё один источник. Что ж, за то был дополнительный стимул дойти до города.

До обеда я старалась идти быстро, подгоняемая мыслью о Мике. Как он там?! Чувствую, что накручу себя на столько, что выбью из него всю дурь когда увижу. И он больше не за что не сбежит от меня. Я задалась вопросом, что происходит между нами. Дружба ли это, привязанность, или же что-то большее. Хотел ли Мик меня как женщину, и могли бы мы создать собственную семью, где-то вдали от всего этого. Ответом было «нет». Я не могла. Теперь, меня будут разыскивать. Милтон даст показания Суду, и они будут разыскивать меня. Или ещё хуже, Нед найдет меня сам, и тогда отыграется. Мику нужно быть как можно дальше от меня. Теперь возник новый вопрос. Тогда почему же я мечтаю найти его?! На него у меня не было ответа…

Я ужасно скучала по бабушке. Господи, сколько бы мудрых советов она могла бы дать мне! Она могла бы уберечь меня от ошибок, которые я наделала, и за которые буду расплачиваться всю свою жизнь. Но, с другой стороны, кто знает, к чему меня приведет эта жизнь. Бабушка всегда говорила, что за падением, неизменно приходит взлет. Ещё мне не хватало Налы. За всеми этими ужасами, я совсем позабыла о ней. Где она сейчас?! Сумела ли она сбежать?! Радовало одно: она сможет выжить в дикой природе, ведь я учила её.

Когда солнце было в зените, и в изредчавшем лесу было жутко жарко, я решила немного остановиться. Я не была уверенна, что иду в правильном направлении. Но мне нужно было цепляться за мысль, что обязательно дойду до №304. Иначе нельзя. Я утерла пот со лба и оглянулась. Город №304 находился в горах, на узком плато. Городок небольшой, но все же крупнее моего родного. Положение у него было по лучше. Через горы переходили перекупщики, наводняя товарами магазины. После путешествия по лесу, им требовался отдых и сон. Следовательно, свежие деньги постоянно пребывали в город. Здешнего Смотрящего я не знала, да и местных тоже. Отец Мика частенько ездил сюда, договариваясь о продаже рыбы. Я же о городе не знала нечего.

Сидя в тени дерева, я бросала мелкие камешки в ближайший колючий кустарник, размышляя о своей жизни, чтобы хоть как-то сократить время. Издалека послышались командные крики и лай собак. Я вскочила и затравленно начала озираться. Отойдя од дерева, я осмотрела его ветви. Листья было достаточно, чтобы скрыть меня. Неожиданно моя нога утонула в земле.

— Что за черт?! — зашипела я и опустила глаза. Мою ногу обхватила рука. Я едва не заорала. Это была Болезнь. Я узнала это по гнилому запаху, сразу же разнесшемуся в воздухе, по серой слизкой коже и тонким длинным пальцам. Я начла выдергивать ногу, тогда как лай и голоса приближались. Собаки, похоже, напали на мой след. Сейчас, я не боялась Болезни. Я её почти любила. Такая жуткая вонь собьет гончих со следа и даст мне возможность убежать. Другой ногой я наступила на пальцы монстру, и начавшая уже показываться из-под земли голова, завопила от боли. Отцепившись от Болезни, я забралась на дерево, ободрав при этом кожу ладоней, и старалась выровнять дыхание.

С моего укрытия было видно все, что разворачивалось внизу. Земляная Болезнь выглядела ужасно. Длинная и тучная, свисающие складки жира сочились гноем, местами оборванная кожа обнажала гниющее мясо и кости. Лицо Болезни лишь подтверждало, что она когда-то была человеком, а точнее мужчиной. Глаза были стеклянными, белыми, абсолютно без зрачков. Они, похоже, были приспособлены к тьме под землей, но никак не к полуденному солнечному свету. Это компенсировала нечеловеческая скорость, и невероятный нюх. На лбу у Болезни был костяной нарост, похожий на рог, только менее острый. Точно не знаю для чего он. Носа у нее не было, только крохотные дырочки на его месте. Губы неестественно широкие и тонкие, словно ниточки. Лицо покрывало что-то типо жесткой щетины. Глубоко вдохнув Болезнь, подняла на меня слепые глаза и произнесла на этом странном древнеамериканском:

— Ты спряталась, но я тебя вижу.

Я точно не уверена, что она сказала именно это. Я понимаю лишь частично мертвый язык. Я сглотнула, пытаясь держать себя в руках. В это время собаки уже добрались по моему следу к заветному дереву, только Болезнь встретила их, а не я. Псы с ужасным воем разбегались, но монстр успел схватить одного из них, и молниеносным движением разорвать напополам. Меня едва не вывернуло от страха и ужаса. Похоже, удача на моей стороне, если я смогла вырваться из лап Болезни. Послышался топот конских копыт, и крик. Этот голос я узнала, и совсем не его ожидала, столь долгое время убегая. На пегой кобыле ехал Дерек. Не Нед, как я думала. Его красивое лицо теперь пересекали три длинные красные полосы — раны от стекла. Я рада, что шрамы останутся ему на память. Меня удивило, что Дерека здесь не было. Обычно он всегда ходил по пятам за старшим братцем. С ним был ещё один крупный мужчина, лет сорока, с бородой и бегающими глазками. Он достал пистолет, и пару раз выстрелили в Болезнь. Глупец, неужели не в курсе, что их не убить пулями?!

— Черт, похоже, мы попали, — ругнулся мужчина.

— Собаки снова возьмут след, — крикнул Дерек. — Разделайся с ней, — кивнул он на Болезнь.

Болезней убивает только огонь. Ну, или если отрезать им голову. Похоже, до них это тоже дошло. Но было слишком поздно. Из-под земли начало появляться ещё три Болезни. Они, как гигантские кроты выбирались на свет. Даже до меня донесся чудовищный запах гнили. Дерек испуганно закричал. Лошади попятились. Кобыла Дерека встала на дыбы и пару раз взбрыкнув, скинула наездника. Сопровождающий Милтона соскочил с лошади и кинулся к ближайшей Болезни, только, что появившейся из земли. Она отличалась от других только низким ростом. Похоже, это был ребенок. Я даже не заметила, как вцепилась руками в кору, потому что, пытаясь разогнуть суставы, ощутила боль. Это было ужасно видеть, и мне стало, почти жаль Дерека. Пока они были увлечены схваткой, я обогнула широкую ветку, пытаясь не свалиться и начала потихоньку спускаться, все время, поглядывая на бой. Они не могли меня видеть за широким столбом, но Болезни прекрасно чуяли меня. В принципе, как и собаки. Как только я слезла, одна из гончих завыла, подав сигнал к погоне. Последний раз, взглянув на Милтона, отбивавшегося от Болезни, и его наемника, бьющего ребенка по лицу, я устремилась в горы, туда, где я думала, находился город. Собаки неотступно меня преследовали. Задыхаясь и спотыкаясь, я поднималась по высокому каменистому склону. Если выберусь на возвышенность, они меня не достанут, а там дальше придумаю, что делать. Но, я ошиблась. Псы нашли окружной путь, по более пологому склону и сумели взобраться ко мне. Никогда в моей жизни не было столь напряженного момента. Так, что же я знаю про собак?! Не смотреть в глаза, это раз. Не показывать свой страх, это два.

— Хорошие песики, — прошептала я, напряженно вглядываясь в каждого из трех псов. Они медленно описывали вокруг меня круги. Казалось, одно неверное движение, и мне конец. Если сейчас схватка между Болезнями и Дереком, повернётся в его сторону, он меня догонит. Шансы, что он победит четыре Болезни были ничтожно малы, но я уже поняла, что от Милтонов можно ждать чего угодно. И я решила рискнуть. Я сильно ударила пса, который был ближе всех ко мне, и, воспользовавшись замешательством его собратьев, ловко спрыгнула со склона. Или мне казалось, что ловко. Падая, я слегка подвернула лодыжку, но этого хватило, чтобы она отозвалась щемящей болью. Я зашипела но, борясь с болью, продолжала убегать.

Склоны сменились густым лесом, было, похоже, что я нахожусь на плато. Постоянно оглядываясь, и чувствуя хриплое дыхание озлобленных собак, я продолжала хромая, убегать изо всех сил. Меня заботило, чем все— таки окончилась схватка Дерека с Болезнями. Возможно, сейчас, он совсем близко. Мне так и чудилось, что его холодные руки сжиматься на моей шее, медленно лишая жизни. Никогда ещё я не чувствовала себя такой слабой. Словно, загнанный зверек, лишенный выбора. Со всех сторон его окружают охотники, отрезая пути к отступлению.

Когда я почувствовала, что совсем выдыхаюсь, и начинаю сдаваться, удача снова повернулась ко мне лицом. Я попала на реку, только не маленькую, как ту, что попалась мне утром, а бурную, переходящую в водопад. Рев воды буквально оглушил меня. Собаки меня догнали. Слюна капала из их пастей, а глаза горели желанием разорвать меня на куски. Вот она моя храбрость, которую я всегда в себе воспитывала, убегаю от своры псов! Жалко, да и только. Напоследок я ухмыльнулась своим преследователям. По скользким валунам я добралась до обрыва реки, туда, где начинался высокий водопад. Склонившись вниз, я посмотрела на тонны спадающей воды. Она могла стать спасением и гибелью одновременно.

— Я везучая, — бросила я воздуху, и, набрав в легкие воздух, спрыгнула вниз.

Отплевывая землю и вытирая кинжал от гнилой крови, Дерек поднялся с земли. Нил, как раз разделался с последней Болезнью, с приятным хлюпающим звуком отрубив ей голову.

— Собаки угнались за ней? — спросил наемник, оглядываясь в поиске псов.

Дерек пнул тело Болезни, и яростно закричал. Это трудно было даже назвать криком. Больше похоже на рев раненого медведя.

— Хитрая тварь, она снова меня обвела вокруг пальца. Сидела на дереве и наблюдала, а потом сбежала, — шипел Дерек, смотря в глаза Нилу.

— Мы её найдем, — сказал тот. — Я честно отрабатываю деньги, заплаченные нанимателем, уж в этом не сомневайся!

Они обменялись недобрыми ухмылками и двинулись по следам, оставленным ботинками Кайли.

Наверное, прошла целая вечность пока я летела вниз. Сверху мне показалось, что до земли футов двадцать. Но, я явно преуменьшила это расстояние, подсознательно пытаясь успокоить себя перед прыжком. Когда я уже летела вниз с ужасающей скоростью, на миг, всего на какой-то короткий миг, мне понравилось ощущение полета. Я почувствовала безумную легкость, словно, не было всех тех тягот выпавших на мою долю. Но, этот миг продлился очень не долго. Когда пришла пора погружения в воду, я поистине испугалась. Падение оказалось даже более болезненным, чем я могла представить. Мое тело с такой силой ударилось о воду, что у меня вырвался крик. Тут же я оказалась под водой, и оглушенная от боли, растерялась. Вода потоком хлынула мне в рот, вытесняя воздух. А с ним вместе и мысли. Я была слишком слаба, чтобы плыть на поверхность. Я поняла, что теряю сознание. Тьма медленно окутывала меня, и я просто плыла, отрешившись от всего, под толщей воды.

5

Мне снился зеленый луг. Миллионы ярких цветов усеивали землю, благоухая, принося покой и мир в мою душу. Чьи-то теплые руки накрыли мне глаза.

— Угадай кто, — произнес до боли знакомый голос. Я поневоле широко улыбнулась и накрыла эти руки своими.

— Мик, ну, сколько можно?! — спросила я и засмеялась, когда друг принялся щекотать меня. Мы покатились по траве. Остановившись, я оказалась на спине, в объятиях Мика. Его глаза светились радостью. Это передалось и мне тоже. Я засмеялась и погладила его по щеке. Он склонился ближе к моему лицу, и мне показалось, что он меня поцелует. Но, он лишь потерся носом о мой нос. Это было жутко мило и смешно.

— Это все на самом деле? — вдруг спросила я. — Неужели, ты и я, мы вместе, вдвоем?

Мик ласково улыбнулся и помог мне подняться.

— Ты, что с ума сошла, задавать такие вопросы?

Я покраснела, и засмущалась.

— Просто, я не верю, что, наконец, мы вместе.

— Мы всегда вместе, — шепнул Мик. Он обнял меня. Ветер развевал подол моего белоснежного платья, выгодно подчеркивавшего фигуру. Рядом залаяла Нала. Я отпрянула от Мика, но оглянувшись, не увидела свою волчицу.

— Что такое? — спросил Мик. Его глаза недоуменно расширились.

— Помни, вместе… мы всегда вместе, — крикнула я. Видение начало таять.

Зато лай Налы был реальным. Она яростно лизала мое лицо. Я с трудом разлепила глаза.

— Нала… — прохрипела я, не узнавая свой голос. Очевидно, я так громко кричала, что теперь охрипла. — Девочка, ты спаслась. Ты смогла…

Волчица поскуливая, терлась об меня белой головой. Она снова плакала, прямо, как в тот день, когда умерла бабушка. Неужели она плачет, потому что я умираю?! Я снова закрыла глаза. Я лежала на берегу реки, наполовину в воде. Мелкие камушки причиняли боль искалеченному телу. Я не чувствовала правой ноги. Похоже, я повредила нерв, а может, и ещё, что похуже. Я находилась в состоянии полной апатии. Если бы Нала сейчас ушла и бросила меня, я бы, наверное, даже не заметила этого.

Волчица начала толкать меня носом в левый бок. Она толкала так сильно, что я словно мешок с картошкой, перевернулась на правый бок. Мне пришлось открыть глаза. Перед ними стояла пелена, мир быстро вращался. Нала легла передо мной и настойчиво лизала мне лицо. До меня дошло, что она хотела сделать. Я неожиданно крепко вцепилась в густую белую шерсть на загривке Налы, и перекинула через нее ногу. Волчица сразу же поднялась на лапы. Мои глаза закрылись, а руки намертво обхватили грудь Налы. В последний раз, оглянувшись на меня, она рванула в лес.

Словно белесое привидение, мчалась волчица среди деревьев. Её густая белоснежная шкура мелькала за стволами. Она была большой и сильной. На её спине можно было разглядеть всадника без сознания. Зверь тяжело дышал, и в холодном воздухе сумерек, из её пасти вырывались клубы пара. Вскоре лес остался позади, а волчица добралась до города №304. Малолюдные улочки встретили хищницу тишиной и пряными запахами готовящейся еды. Волчица растерялась и потому просто брела по городу и разглядывала дома, принюхивалась. Темные улочки были пустынны. Волчица хрипло дышала. Она чувствовала тяжесть тела хозяйки. Кварталы начали резко меняться. От красивых, высоких домов не осталось ни следа. Вокруг располагались только бедные, деревянные домики, кое-где накренившиеся слишком близко к земле. Внимание Налы привлек неясный шум. Она обогнула дом, с облущенной крашеной крышей и старыми стенами из досок. На заднем дворе в тени груши, сбросившей почти все свои листья, стояла женщина. Она была полностью поглощена своей работой, — полосканием грязных половых тряпок. На ней было надето белое платье с длинным подолом, и серый ошарпанный передник. Седые волосы собраны в пучок и туго заколоты. Женщина почувствовала, что сзади нее кто-то стоит и резко повернулась. Её глаза расширились от страха, а красивое лицо исказилось. Она схватила пустое металлическое ведро, готовая в любой момент бросить его в хищное животное. Нала опустилась на живот и мягко сдвинула тело девушки на землю. Взгляду пожилой женщины открылось худое тело, исцарапанное и покрытое синяками. Одежда девушки была изорвана чуть ли не в клочья. На лодыжках виднелись глубокие раны. Нала отползла назад, не сводя взгляда с женщины. Та ещё немного постояла и медленно, вытянув вперед руку с ведром, двинулась к лежащей девушке. Она опустилась на колени, и откинула длинные темные волосы с её лица.

— Боже, — охнула женщина. — Бедняжка…

Она отставила ведро и подхватила тело девушки под мышки, намереваясь занести в дом. Нала следила за действиями горожанки, слышала её тяжелое дыхание, видела с какой натугой, женщина тянет хозяйку в дом. Когда обе скрылись в дверном проеме, волчица расслабилась и легла на заднем дворе, на лужайке возле колодца. Она прикрыла глаза и позволила себе успокоиться. Через пару минут дверь дома хлопнула и на задний двор выбежала женщина с миской ароматной похлебки. Нала услышала аромат горячей пищи, и её пасть наполнилась слюной. Когда хозяйка дома подошла ближе, волчица покорно склонила голову, признавая главенство женщины, и показывая, что не причинит вреда. Женщина мягко улыбнулась и поставила перед Налой миску. И потом к удивлению обоих протянула руку и погладила белоснежную голову зверя.

— Молодец… — прошептала она и вскоре скрылась в доме. Нала могла лишь наблюдать, как зажегся свет в окнах, и женщина начала готовить мази, доставать обезболивающие инъекции для девушки.

6

1 октября, 2201 год

Я летала. Тьма, казалось бы, недруг человека, стала моей лучшей подругой. Она нежно обнимала мое тело, омывала, исцеляя. Я плыла одна, вне пространства, и вне реальности. Не хотелось не о чем думать, да я и не была уверенна, что я вообще могу думать. Я не знала кто я, как бы странно это не звучало. Я была никем, и в тоже время кем-то. Мне никто не был нужен, потому что я это все. Я это Тьма, а она — это я. Мы один организм, летящий в неизвестность. Никто и никогда не сможет до конца понять и разгадать кто мы такие. Кто такая Тьма.

Что-то вытолкнуло меня из блаженных объятий, заставив открыть глаза. Я не сразу сориентировалась в пространстве. Голова дико закружилась, поэтому мне пришлось пару раз моргнуть. Когда все немного прояснилось, я обвела взглядом комнату. В глаза сразу бросалась бедная обстановка, к которой я так привыкла за свою жизнь, и которую очень любила. На какую-то секунду я подумала, что оказалась дома в городе №312. Я помотала головой, отгоняя видения из прошлого, и это движение причинило жгучую боль в мышцах. Где бы я не находилась, это точно не мой родной город. Я глубоко вдохнула и не почувствовала запаха тухлой рыбы и канализационной воды. Я зажмурилась, силясь вспомнить вчерашние события. Лес, собаки, Рен, Болезни… Нала! Боже. Нала. Я точно помнила её, склонившую свою белую морду надо мной у реки. Кажется, она неслась через лес, везя меня на спине. Или это ещё одно мое видение?! В совершенной растерянности, я опустила ноги на деревянный пол, засланный старыми протертыми ковриками. Я лежала на узкой кровати у стены. В комнате было небольшое окно, шкаф и шаткий стул рядом с кроватью. Я резко вскочила и подошла к окну. Сквозь стекло я увидела улицу. Земля была выложена камнем. По ней шли люди, изредка проезжали лошади и повозки. Я отшатнулась от окна и приложила к голове руку. Мне стало страшно, что Рен нашел меня, и теперь будет держать в этой комнате до конца моей жизни, а что ещё хуже — насиловать, как тогда в доме Милтонов. Чтобы опровергнуть свои мысли, я подошла к деревянной двери и дернула ручку. Дверь с легкостью поддалась. Я вышла из комнаты и оказалась в темной подсобке. На полках стояли банки, корзинки, ящички, вероятно наполненные едой. Я прошла эту комнатушку и открыла ещё одну дверь. Комната, в которой я оказалась, была просторнее и светлее. Это была кухня. За плитой стояла высокая, худая женщина с седыми волосами, затянутыми в пучок. Я сглотнула и пролепетала:

— П… простите!

Женщина повернулась ко мне. На её миловидном лице промелькнула целая гамма эмоций. Удивление, смущение, радость, печаль. Но она быстро прогнала их и вытерев руки о засаленный передник, подошла ближе.

— Меня зовут Лори. Я рада, что ты очнулась.

Её искренняя улыбка так располагала к себе, что я не удержалась и назвала свое настоящее имя, хотя ещё в лесу поклялась, что буду притворяться другим человеком.

— Я Брайди, — улыбнулась и пожала сухую ладонь. — Лори, а какое сегодня число?

— Эмм… вроде бы первое октября, — неуверенно пробубнила женщина. — Ты долго отходила от травм.

Я кивнула и выдавила улыбку. Неужели пять дней?! Целых пять дней я провалялась. Мик уже мог покинуть город, если он, конечно, был здесь…. Что ж, теперь мне предстоит это выяснить. И желательно, сделать это так, чтобы Лори не узнала, зачем я в городе.

— Спасибо вам огромное, за помощь! — поблагодарила я. Притворяться мне не пришлось…в этот раз. Я действительна была очень рада, что жива. — Как я смогу отблагодарить вас?

Лори улыбнулась. Она отвернулась и насыпала мне в миску густой суп. Запах еды вызвал голод и тошноту одновременно. Похоже, я слишком долго нечего не ела.

— Для начала, — сказала Лори, и поставила передо мной маленькую тарелку супа, — поешь. Только не переедай, иначе стошнит! А я пока приготовлю тебе ванну.

Я ухмыльнулась и взяла в руку прядь длинных волос. Сейчас они выглядели как сухая солома.

— Да уж! — хмыкнула я. — Помыться не помешает.

Лори молча наливала воду в кастрюли, и ставила на электроплиту. Такая же была и у меня дома. Я глотнула третью ложку супа и отставила тарелку. Есть расхотелось.

— Лори, — окликнула я женщину. — Пока я была без сознания, в городе нечего странного не происходило? — встретив непонимающий взгляд хозяйки, я неуверенно продолжила. — В смысле,…не появлялись ли какие ни, будь новые люди?

Лори прищурилась и присела напротив меня.

— Ты скрываешься от кого-то, верно? — заявила она и прямо посмотрела мне в глаза.

Я сглотнула.

— Все нормально, — сказала женщина и положила руку на мою. — Когда захочешь, можешь рассказать мне.

Я в недоумении подняла брови:

— Лори, вы не боитесь? Что я беглая преступница или ещё хуже убийца?

Женщина на секунду замешкалась, а потом покачала головой:

— Даже если это и так, я уверена, что ты хороший человек.

После этих слов, мне, наверное, впервые за все дни стало легче.

— На самом деле, я ищу кое-кого… — заговорщицки склонилась я к Лори.

Она заинтересованно подобралась и воскликнула:

— И кого же?

— Его зовут Микаель, он мой друг, и по неизвестной причине сбежал из моего города, — рассказала я.

— Опиши его, — кивнула Лори, — возможно, я уже видела его в городе.

Я прищурилась, вспоминая каждую деталь образа Мика.

— Ммм… он темноволосый, рост около шести с половиной футов, глаза тёмно-карие, почти черные. Ещё у него очень густые брови, и пухлые губы, — я посмотрела на Лори. Она выглядела растерянной. — Этого мало, да?

Она покачала головой:

— Прости, таких парней в городе очень много…

— Нечего страшного, Лори, — уверила я. — Кажется, у меня есть идея!

Да, у меня совершенно определенно была хорошая идея. Нет, великолепная идея! Я отплачу Лори за еду, лекарства и кров, а заодно и поищу Мика.

— Я устроюсь на работу! — выдала я после паузы.

Лори ошалело захлопала глазами.

— Но, ты же здесь никого не знаешь, — воскликнула она. — Опасно, такой хорошенькой девушке ходить одной по городу!

— А кто сказал, что я такая беззащитная?! — с наигранным возмущением воскликнула я.

Лори засмеялась и, оглянувшись на плиту, вскрикнула:

— Ну, и ну! Вода уже давно нагрелась! Быстро в ванну!

Я не стала возражать, так как запахи, исходившие от меня, были подавно не запахами приличной девушки. Ванна размещалась в кухне за ширмой из плотного полотна. Там же стоял кувшин, которым можно было ополоскать волосы и брусок мыла. Я скинула длинную рубашку, очевидно с плеча Лори, и задрала ногу, чтобы залезть в ванну, уже наполненную горячей водой. Мышцы жутко заняли и я едва не охнула. Из кухни донесся голос Лори.

— Брайди! Я совсем забыла дать тебе лекарство, — тут же за ширму просунулась ее рука с пузырьком жидкой зеленоватой настойки. — Добавь это в воду. Боль в мышцах как рукой снимет, гарантирую!

— Спасибо, Лори, — крикнула я. — Вы просто мой ангел-хранитель.

Я мылась под грохот кастрюль, и плеск воды. Очевидно, это Лори расправлялась с грязной посудой. Я долго оттирала свои волосы и тело, пока кожа не стала красной. Обтершись приготовленным полотенцем и замотавшись в него, я вышла в кухню. Лори сидела за столом, сгорбившись над грудой одежды, держа в руках иголку с ниткой. Она подняла на меня глаза и сказала:

— Это одежда моей младшей сестренки. Думаю, тебе будет впору. Только зашью небольшие дырочки, и все будет в порядке.

Я присела рядом на стул и поинтересовалась:

— А где она сейчас?

Лори замешкалась и отвернулась, поднимая что-то с пола:

— Она…умерла, двадцать пять лет назад.

— Оу, — воскликнула я. — Лори, извините, я не хотела!

— Все хорошо, — улыбнулась женщина. — Знаешь, ты напоминаешь мне её. Я будто вернулась в те времена, — она откашлялась и добавила. — Ты можешь говорить со мной на ты, если хочешь.

Я закивала:

— Да, конечно, без проблем.

После нескольких минут молчания, Лори подняла голову от шитья и сказала:

— Кстати, твоя волчица не отходила от тебя почти пять дней. Она невероятно преданная. Я никогда ещё не видела прирученного волка.

Я улыбнулась. От души отлегло. Значит, с Налой все в порядке.

— А…ты…не знаешь, где она сейчас? — спросила я Лори.

— Очевидно, в лесу. Она приходит только ночью, и не хочет есть. Охотиться сама.

Я кивнула. Да. Нала независима, как и я.

— Ну, вот и все! — провозгласила Лори и подала мне одежду. — Можешь развесить вещи в шкафу в твоей комнате.

Я сделала, так как сказала Лори. Среди вещей было милое платьице до колен из светло бежевой ткани в беленький цветочек с рукавами-летучками, пара черных штанов-слакс, несколько простых рубашек, голубой сарафан до пола и одна юбка, из травянисто-зеленой ткани. Юбка показалась мне очень милой, но коротковатой. Я решила одеться скромно. Мне нельзя привлекать к себе внимание. Благо, инстинкты Налы ей говорят то же самое, и она не заявляется в город днем. Если Дерек уже в городе, то он будет искать именно девушку с белым волком. Нала очень приметна, в принципе, как и я.

Я надела одни из черных слаксов и темно-коричневую рубашку. Рукава были широковаты, и мне пришлось их подкатить. На ноги я обула свои ботинки, которые в пути почти не пострадали. Волосы к тому времени уже просохли. Я тщательно их прочесала, и уложила в тугой узел на затылке. Теперь у нас с Лори было даже больше сходства. Когда я вышла в кухню, она как раз вертелась перед зеркалом. Когда она услышала мои шаги, то обернулась.

— Ты всегда была такой худой? — спросила она.

Я хмыкнула: — Перед тем как бежать почти три дня без еды и воды, прыгнуть с водопада и едва не разбиться, падая со скалы, нет. Я не всегда была такой худой!

Лори пару секунд ошеломленно смотрела на меня. Я не выдержала и засмеялась. Настолько её лицо выглядело умильно. Она рассмеялась в ответ.

Когда мы оказались в городе, я почти забыла о последних происшествиях и наслаждалась тем, что вижу. Город №304 настолько отличался от моего родного №312, что болючие воспоминания даже не просыпались. Улочки в бедных кварталах были грязноваты, но не смердели. Дома были маленькими и деревянными, но сделаны добротно. Лори увлеченно рассказывала о своем городе, пока мы шли к рынку. Постепенно виды менялись. Дома становились выше, красивее. Улицы шире и многолюднее. На нас никто не обращал внимания. Разве, что иногда знакомые Лори, приветственно махали руками. Я вздохнула от облегчения и глазела по сторонам. Толпы людей шли мимо нас. Я заметила симпатичную стайку парней, надвигавшуюся навстречу нам с Лори. Я немного отстала от нее и внимательно разглядела их. Странно, но мне захотелось общения, такого, какое может быть только в большой шумной компании. Но, одернув себя, я напомнила, что я здесь не за этим. Но предательская мысль, что я могла бы начать новую жизнь в любом городе, не покидала меня.

Рынок был по истине огромным. Такого я ещё не видела. В моем городе, было лишь несколько лавок, где можно было купить еду и одежду. Здесь же были целые разделы. Обувной, вещевой, раздел инструментов и технических изделий, и, наконец, пищевой. Туда мы с Лори и направлялись. Она на ходу диктовала мне список, того, что мы должны купить.

— Картошка, яйца, крупа, мука и курица. Запомнила? — я торжественно кивнула, аккуратно улыбаясь и посмеиваясь. — А…ещё соль и молоко! Ох, точно, морковь забыла.

Толпа была такой шумной, что Лори пришлось говорить довольно громко. Я старалась запомнить продукты, и придерживалась за локоть женщины. Она была выше меня на пол головы, и немного полнее. Со стороны мы смотрелись как мать и дочь. Обе высокие, стройные и с пучками на голове. Я едва не прыснула от смеха, представив себе все это. Пока Лори торговалась на счет стоимости курицы с одной торговкой, я позволила себе расслабиться и разглядывать людей. Молодые девушки были одеты почти в точности как я, а точнее — в чем попало. В наше время горожане не очень следили за модой. Я всматривалась в женщину с маленькой дочкой на руках. Девочка выпрашивала ароматную булочку, политую шоколадом, тыкая пальчиком на витрину лавки. Мать качала головой и показывала дочери талончики. Их было очень мало. А, я уже и забыла, что мы не расплачиваемся деньгами. Совсем недавно, а точнее около пяти лет назад, президент перевел континент на карточную систему выплат. Раньше мы пользовались медяками, маленькими копеечками, с гербом Америки и лицо президента. За них можно было купить одежду, мыло и что либо, из личных нужд. Еду выдавал Смотритель, каждой семье, в зависимости от количества человек и вида работы, свою норму на месяц. Мы с бабушкой получали очень мало еды, поскольку жили вдвоем и работали не так тяжело как остальные жители. Но, я охотилась, и продавала дичь. А так же за деньги снабжала медпункт города лекарственными травами и корешками, которые удавалось найти. Теперь же, мы пользовались талонами. Их стоимость была от одного до десяти. Если на талоне стояла цифра «один», за него можно было купить только три любых товара. Соответственно, чем выше маркировка талонов. Тем больше товаров можно было приобрести. В среднем семья из трех человек получала на месяц пять талонов стоимостью «один», «три», «шесть», «семь». Чаще всего, было больше одиночных талонов. Совет ввел специальные аппаратики, ккоторые назывались сканерами. При покупке товара, продавец сканировал талон, на наличие возможности купить товар. Мне до сих пор было сложно управляться с талонами. Я зарабатывала их раньше, но распоряжалась ними только бабушка. Уж она умела и подсчитать и выбрать саме необходимые вещи. Я задумалась, и неожиданно меня толкнули плечом. Я едва не упала, и слегка растерялась. Это оказался высокий мужчина, слишком стремительно шедший по рынку. На нем были плотные синие джинсы и темная куртка с капюшоном. Что-то знакомое было в его походке и фигуре. Я окликнула его, и на какое-то мгновение он полуобернулся. Из под капюшона я увидела прядь темных волос, и длинные пушистые ресницы, обрамляющие карие глаза. Я чуть не закричала. Мик, это был он. Он увидел меня и сразу же развернулся и почти бегом пересек рыночную площадь. Я хотела было пойти за ним, как толпа преградила мне путь. Люди шумно спорили о продуктах и совершенно заслонили мне обзор. Моего плеча коснулась теплая рука, и прозвучал нежный голос Лори:

— Ты в порядке?

Я развернулась и заставила себя пробурчать:

— Да, все хорошо.

После того как мы купили все необходимое на рынке, Лори заговорила о работе:

— Итак, кем бы ты хотела работать? Может у тебя уже есть опыт?

Я задумчиво нахмурилась и постучала кончиком пальца по верхней губе.

— Нуу…раньше я охотилась и продавала дичь. Нет, с этим покончено, к тому же, мой лук и ножу остался дома, — твердо сказала я.

— А где твой дом? — спросила Лори, глядя себе под ноги. Мы шли по одному из самых богатых кварталов города. По улице разносились запахи цветов, висящих на балконах домов, и ароматы выпечки.

— В городе №312, это не так далеко отсюда, — махнула я рукой в неопределенном направлении. — Только глубже в лесу.

— Так смастери новый лук, — предложила Лори, подтверждая это упрямым видом. — Не отказывайся от того, что тебе нравиться, только из-за неимения какого-то лука!

Я рассмеялась так громко, что прохожие обернулись.

— Какого-то лука?! Лори. Ты шутишь? Лук, это главное в охоте. А ещё силки, крючки, капканы и обязательно, разделочный нож, — я понурила голову. — Да, я на все это и за год не заработаю!

— А вот и нет! Заработаешь! — заявила Лори. — Есть у меня на примете одно место, где тебе точно хорошо будут платить, да ещё и кормить!

Я заинтересовалась. Лори ускорила шаг и вскоре довела нас до конца улицы. Потом мы ещё около получаса плутали по улицам и переулкам, покуда женщина не остановилась перед огромным зданием, из фасадного камня, отделанным бордовой штукатуркой. На вывеске перед парадным входом было написано « Отель Ласточка». Я позволила себе вглядеться в каждую деталь, здания, словно взвешивая все за и против. Перед отелем простиралась большая лужайка с коротко подстриженной травой и кустарниками. В тени деревьев прятались беседки и лавочки. Цвели цветы, а среди них ходили люди, держась за руки, или просто беседуя. Было видно, что дело хозяина «Ласточки» процветает. Я медленно повернула голову к Лори, не желая отводить взгляда от красот отеля.

— Здесь проживают знакомые нашего Смотрителя, политики или просто приезжая знать, — пояснила Лори.

— Ты уверена, что такому богатому заведению нужна ещё одна замарашка вроде меня? — спросила я женщину.

Она заулыбалась и кивнула:

— Более чем. Ты здесь можешь подзаработать, оглядеться,… Возможно, найдешь своего друга.

Я хотела ей сказать, что уже нашла. Но, он снова сбежал от меня. Не дал мне даже шанса узнать, что произошло той ночью. Возможно, так нужно. Ему нужно, уйти, убежать, спрятаться ото всех. Я дам ему возможность побыть одному. Во всяком случае, пока.

— Ладно, уговорила! — махнула я рукой и прошла следом за Лори.

Мы обогнули здание, что оказалось, не так уж просто — оно было внушительных размеров. Во внешнем дворике было ещё красивее и намного уютнее. Мы, стараясь не мешать постояльцам отеля, прошли в серой двери с торца здания. Лори потянула её на себя, и она мягко открылась. Внутрь тянулся хорошо осветленный коридорчик с множеством дверей и лестницей на второй этаж.

— Здесь работает старая подруга моей сестры, — тихо сказала Лори. — Надеюсь, ещё есть рабочие места.

Мы прошли дальше по коридору и остановились перед дверью с надписью «Прием на работу».

Лори постучала и открыла дверь, даже не выждав положенных несколько секунд. Напористая, что уж сказать. В этом наше главное отличие. Я легко сдаюсь, раз ошибившись. Бросаю начатое. Я не привыкла отвоевывать свое.

В кабинете сидела маленькая женщина и листала бумаги. Убранство комнаты было весьма простым, но глаз радовала чистота. Стены были обклеены фиолетовыми обоями в мелкий кружочек. От этого немного рябило в глазах, но я постаралась не обращать внимания. Женщина подняла глаза и пару мгновений разглядывала нас с Лори. На её лице промелькнуло узнавание и некая напускная суровость, сменилась улыбкой. Она поднялась и живо подбежала к Лори.

— Давно, я тебя не видела! Как ты? — защебетала она, обнимая женщину.

Лори, улыбнулась и просто ответила:

— Все хорошо. Франция, мне нужно представить тебе Брайди, — Лори показала на меня рукой, и я выдавила из себя улыбку. Женщина с экзотическим именем Франция, пожала мне руку и улыбнулась.

— Что, тебя привело в «Ласточку», Брайди?

— Я ищу работу, миссис…, — замялась я.

— Ооо, не надо тут никаких миссис, дорогая! — махнула рукой. — Называй меня Френчи. Друзья Лори, мои друзья. Надеюсь, мы подружимся.

Я едва удержала смех. Таких улыбчивых и болтливых людей, я уже давно не встречала.

— Вы пока можете присесть на диван и угоститься печеньем, — воскликнула френч и указала рукой на кремовый диван в углу. Мы с Лори, нагруженные покупками, только сейчас заметили как устали. Мы сели и взяли с вазочки по печенью. Френчи открыла один из ящиков в своем столе, и достала пачку бумаг. — Здесь у меня заявки на работу для персонала, — пояснила Френч. — Сейчас гляну, что можно будет найти.

Через пару секунд она, воскликнула:

— Нашла! Есть свободное место помощника повара, — она подняла голову. Я слегка скривилась и покачала головой. — Таак…официант, — она снова выжидающе на меня посмотрела на меня, а я снова покачала головой. — Нуу, тогда могу предложить только место уборщицы.

Френч пожала плечами, удивленная моими отказами.

Я встала и воскликнула:

— Подойдет! Где подписать?

У меня с собой не было документов, свидетельствующих мою особу, но Френч подмигнула и позволила просто расписаться на заявке. После того как я официально работала в «Ласточке», Лори подхватила корзину и сказала:

— Я пойду домой. Удачного рабочего дня, Брайди!

Я нехотя отпустила её и прошлепала за Френч в служебное помещение. Она на ходу щебетала и рассказывала много об отеле. Я слушала в пол уха, и думала о своем. Впервые у меня будет работа. Пусть не навсегда, но все же рабочее место. Я принадлежу к коллективу и должна уживаться с ними, прилежно работать. Это как заново учиться жить. Френч завела меня в помещение для персонала и показала душевую, туалет, и раздевалку. Она выдала мне специальную форму и сказала:

— После того как переоденешься, пройди дальше по коридору в кухню. Там есть кабинет управляющего гостиницей. Он твой начальник, поэтому все дела согласовуй с ним. Поняла?

Я кивнула. Френч потрепала меня по щеке и ушла.

Я улыбнулась и быстро сняла одежду. В раздевалке было полно зеркал, и я смогла рассмотреть себя в полный рост. Я заметно похудела за последние дни, и обзавелась мышцами на ногах. Кроме них ещё парой-тройкой синяком и царапин. Я покачала головой, отгоняя ужасы, крутившиеся в голове и надела узкие мягкие штаны, темно-коричневого цвета, трикотажную кофту с квадратным вырезом и эмблемой «Ласточки», и обула мягкие туфли. Свою одежду я постаралась аккуратно сложить и засунуть в шкафчик, специально отведенный каждому человеку из персонала. Я закрыла вещи на ключик и засунула его в карман штанов.

Кухня оказалась даже больше чем я предполагала. Там было шумно и множество запахов, смешивались в нечто невообразимое. Люди работали быстро и слаженно. На всех были белоснежные передники и закрытые кафтаны. Я, пытаясь не привлекать лишнего внимания, прошмыгнула через кухню к двери с надписью «Управляющий». Я постучала и передумав ждать положенные этикетом секунды, уверенно открыла дверь. Комната была выдержана в светлых тонах. На стенах висели картины, изображающие все поры года. За столом сидел полный мужчина с седеющей бородкой. Я коротко кивнула и присела на стул рядом со столом:

— Здравствуйте, меня зовут Брайди Каперс, — отрапортовала я, применив вымышленную фамилию. Точно такую же, какую сообщила Лоре и Френч. — Миссис Френч назначила меня новой уборщицей.

Мужчина свел на переносице седые брови, и плямкнул толстогубым ртом. Потом протянул через стол пухлую руку и крякнул:

— Заявку.

Я немного замешкалась, но передала ему просимый документ. Он внимательно разглядывал его несколько минут. Я за это время покрылась холодным потом вперемешку с горячим. В голове про мелькали картинки Дерека и его злобного смеха. « Вот ты и попалась Брайди Каперс!», кричал он.

— Вот твой график, — резко прозвучал голос управляющего. Я подскочила на стуле и немного быстрее, чем хотела, выхватила листок из рук мужчины. — Если возникнут проблемы и вопросы, ты знаешь, где меня найти.

Ему даже эти слова давались слишком тяжело. Он утер вспотевший лоб и принялся за приготовленный ранее бутерброд. Только хотел было укусить его, как что-то вспомнил и поднял голову.

— Постой! — окликнул он меня. — Ты болела когда-нибудь чем-нибудь серьезным?

Я покачала головой.

— А вступала в связи с мужчинами?

Я сглотнула и снова покачала головой.

— Отлично, — кивнул управляющий. — Можешь идти.

Я вышла из его кабинета и выдохнула. Я старалась даже не дышать, когда находилась рядом с ним, и, наверное, уже посинела. «Старый ханжа», так его назвала Френч. Причем несколько раз. Что ж вполне подходяще. Я улыбнулась сама себе и уже гордо, как истинный работник отеля, прошлась по кухне. Френч уже говорила, что мне нужно зайти в подсобку. Там находились швабры, электрические пылесосы и тряпки. Я зашла в крохотную подсобку, заваленную этим добром под потолок и взглянула на расписание. Сейчас было без десяти минут одиннадцать, а до часу дня я должна была убраться во всех комнатах на втором этаже. Я рассовала по карманам брюк тряпки, подхватила швабру под мышку, предварительно намотав на нее половую тряпку, в одну руку взяла ведро, наполовину залитое водой, а в другую руку взяла пылесос. Таких я ещё не видела, но заставила себя не разглядывать его. У меня была куча работы. Я ногой открыла дверь кухни и кое-как дотащилась до второго этажа. В коридоре было немного людно. Постояльцы выходили из комнат и спускались по лестнице в другом конце, предназначенной специально для них. Вход на лестничную площадку для персонала был отгорожен металлической дверью. Я постучалась в первую, ближайшую ко мне дверь. Мне никто не ответил, и я зашла внутрь. Вскоре после уборки первых трех комнат я поняла, что они совершенно одинаковые. Так пролетела добрая половина времени. Когда я закончила уборку во всех комнат, кроме одной, на моем теле уже не было ни одного сухого места. Казалось, что я превратилась в одно большое пятно пота. Я засмеялась сама себе. Не глядя на дверь, я просто открыла её, так большинство постояльцев удалились на обед. Я спиной зашла в комнату, так как нужно было втянуть пылесос и ведро. За мной раздался визг.

Я оглянулась и покраснела от увиденного. В постели лежала голая женщина, а над ней склонился мужчина в одних брюках. Я пробормотала извинения и выскочила из комнаты. Прислонившись к стене возле двери, я старалась не засмеяться. Как же это нелепо в первый же день застать такое. Впредь буду осторожнее. Через пару минут из комнаты вылетела недовольная женщина. Она выглядела великолепно. На ней был дорогой брючный костюм и туфли на высоком каблуке. Волосы были немного растрёпаны, но все ещё уложены локонами на затылке. В ушах сверкали драгоценные сережки. Она смерила меня уничтожительным взглядом и понеслась по коридору. Я, пожав плечами, снова зашла в комнату. Мужчина лежал на кровати, закинув руки за голову. Я вскинула бровь и уставилась на него. Хотелось сказать что-то язвительное, но я сдерживалась. Вместо этого я пробормотала «уборка комнат» и взялась за работу.

— Ты здесь недавно? — раздался глубокий мужской голос с района кровати. Я не оборачиваясь, кивнула.

— Это мой первый день.

Мужчина хмыкнул и снова спросил:

— Ты не хочешь принести свои извинения?

Я снова не удостоила его взглядом и тщательно протерла пыль на комоде.

— Нет, сэр.

— Возможно, хозяину гостиницы будет приятно их услышать, — вкрадчиво заявил он. Раздалось шуршание простыней. Я сглотнула и продолжила вытирать пыль, делая вид, что его здесь нет.

— Возможно, — просто сказала я.

Что-то теплое приблизилось сзади, и я застыла как палка. Неужели он будет меня бить или насиловать?! Неужели довершит, то, что начал с предыдущей женщиной?! Господи, он хотя бы симпатичный?!

— Тебе стоит хотя бы иногда смотреть на дверь, — прошептал он мне на ухо, обдавая горячим дыханием. Я закрыла глаза и забыла, как дышать. В тишине раздался тихий стух двери. Я глотнула воздуха и кинулась в коридор. На двери висела маленькая золоченая табличка «Дж. Хауф, хозяин отеля».

— Вот, черт! — воскликнула я и хлопнула себя по лбу.

7

Я стекла по стене, словно кисель. Господи, я просто непоправима! Всегда вляпаюсь во что-то. С самого первого дня у меня все получается из рук вон плохо. Первый день, а я уже нарвалась на хозяина с его любовницей. Скорее всего, я сейчас ужасно выглядела, потная, с растрепанными волосами и дико бледная. Мне жутко хотелось, есть и почему-то плакать. Если меня сегодня же уволят, я, наверное, даже не обижусь. Это решение, этого Дж. Хауфа будет совершенно справедливым. Поделом мне, растяпе. Я бы ещё долго мысленно корила себя, если бы ко мне не подошла миловидная девушка. На ней был белый передничек и короткое серое платьице. В руках она держала поднос с грязной посудой и скомканными салфетками. Официантка, по-видимому.

— С тобой все хорошо? — спросила она, вглядываясь в мое лицо.

— Да, — кивнула я и тяжело поднялась. — Перетрудилась немножко!

Она улыбнулась и протянула свободную руку:

— Миранда. Через пару минут обед для персонала, так что там можешь немного отдохнуть.

Я пожала её руку.

— Брайди. С удовольствием поем, если меня не съедят раньше!

— Да ладно?! — растерянно спросила Миранда. — И кто же?!

Я обвела рукой кухню и сказала:

— Да много вариантов. Управляющий, Френч или ваш хозяин.

Миранда поставила поднос на ближайший стол и заинтересованно придвинулась.

— Что же ты такого наделала в первый день, что у начальства есть повод тебя порезать на мясо?

Я усмехнулась и выложила то, что произошло получасом раньше.

— Только, пожалуйста, никому не говори! — умоляюще прошептала я.

Миранда кивнула и сказала:

— Я надеюсь, что тебя не выгонят. Я бы хотела иметь такую подругу, как ты.

Я улыбнулась. Я тоже на это надеялась. У меня никогда не было подруги. Я не знала, о чем говорить с девушками. Только с парнями. Миранда казалась другой.

На обед мы с Мирандой пошли вместе, обсуждая меню, и рассказывая друг другу о предпочтениях. Оказалось, что наши вкусы похожи.

— Я раньше сама охотилась, представляешь?! — похвасталась я, под восторженные охи Миры. — У меня был самодельный лук и куча силков.

— Я слишком неуклюжа для охоты, — хихикнула Миранда, хитро прищурив янтарные глаза. — Скорее всего, звери от моего топота всем лесом бы убежали!

Мы захохотали. Несколько поварих постарше шикнули на нас. Мы заговорщицки переглянулись и выбрали место в самом углу столовой. Напротив нас сел низкорослый паренек. Миранда сказала, что его зовут Лин, и он моет посуду. Я улыбнулась ему, и первая протянула руку для знакомства.

— Ты та новенькая? — спросил Лин. — О тебе уже судачили на кухне.

Я сглотнула. Надеюсь, обсуждали не мое несвоевременное вторжение на любовную оргию начальника. Я закинула удочку и спросила у Лина:

— И, что же говорят?

Парень глотнул кусок поджаренного мяса и проплямкал:

— Ну, говорят, что ты долго не продержишься, с твоим-то наличием опыта!

Я обиженно поджала губы. Миранда толкнула Лина через стол и воскликнула:

— Ей! Но, ты же продержался! Хотя, Брайди, посуду он моет из рук вон плохо.

Мы засмеялись. Я наигранно провела пальцем по белоснежной тарелке.

— Она даже не скрипит! Наверное, безопаснее есть прямо с кастрюли.

Мы снова засмеялись. Миранда подняла руку.

— Погоди-ка! Кастрюли тоже Лин моет.

От смеха у меня выступили слезы. Лин покраснел и подавился. Мы с Мирандой засмеялись ещё громче. Впрочем, все веселились, шумели и налегали на еду. Я познакомилась с поваром, приземистым мужчиной, по имени Карл. Он шутливо называл себя настоящим Французом. По кухне у него имелась кличка — Трюфель. Да он и выглядел как Трюфель. Крохотный, коренастый, кожа коричневатого оттенка. До жути забавный. Я почувствовала себя в этом коллективе по-настоящему живой. Идиллию нарушил вошедший в кухню портье.

— Брайди Каперс, — зычным голосом окликнул он. Я застыла и вытаращила на глаза на уже пустую тарелку. Началось. Теперь меня вышвырнут на улицу. Миранда вытолкала меня из-за стола, заставив встать. Портье заметил меня и махнул рукой. — Прошу следовать за мной.

Все это так напоминало ход преступника на плаху, что я невольно задрожала. Черт, впервые я захотела работать. Я захотела остаться. Мне нужно было остаться! В мои планы никак не вписывалось быть вышвырнутой на улицу. А все из-за чего?! Из-за того, что застукала Хауфа с блондинистой каргой?! Жизнь не справедлива.

Я вздохнула. Получилось намного драматичнее, чем мне бы хотелось. Портье, солидный мужчина, лет сорока пяти развернул ко мне голову и участливо спросил:

— Все в порядке мисс?

Я покачала головой:

— Нет, не в порядке. У меня проблема. Огромная проблема. Я боюсь вашего хозяина!

Уголки губ портье задвигались, словно он сдерживал улыбку.

— Я думаю, не стоит, мисс! Мистер Хауф чрезвычайно добрый и справедливый господин.

Я решила схитрить и узнать больше об этом Дж. Хауфе. Выражение «Перед смертью не надышишься», похоже, на меня не распространялось. И когда это ты начала хитрить, Вэйн?!

— Как я могу к вам обращаться, сэр? — спросила я, поднимаясь следом за портье на третий этаж.

— Гарстон, мисс. Питер Гарстон, — вежливо кивнул он.

— Мистер Гарстон, не могли бы вы уточнить, что подразумевали ранее. Неужели мистер Хауф так добр и справедлив?!

— Да, мисс, — снова кивнул Питер. — Мистер Хауф, знаете ли, сын Смотрителя нашего города. Мистер Хауф старший владеет большой компанией по производству химических средств, вроде мыла, или моющего средства. Но наш хозяин начинал свой бизнес с нуля, не соглашаясь на помощь отца. Я работаю в «Ласточке» с первого дня её существования. Были и худшие времена для нашего заведения, и разнообразные проблемы с персоналом. Один раз на нас даже нападали Болезни, — Гарстон понизил голос до шепота. — Но, мистер Хауф, всегда решал проблемы, стараясь быть честным и справедливым.

Я глубоко вздохнула и задала очень интересующий меня вопрос:

— А, что если я сделала что-то очень нехорошее? Что-то совсем плохое?!

Я говорила, не о застукивании боса с любовницей. Я говорила о бегстве из города №312. Смотритель Милтон, теперь имел официальное право объявить меня в розыск. Если меня поймают, в каком либо городе, то сразу же направят к его Смотрителю. Тот уже без любого промедления, может передать меня Милтонам. Сама того не зная я балансировала на тонком лезвии, рискуя попасться в лапы Дереку. А то, что он давно в городе, я была уверена. Такая дрянь не погибнет от парочки Болезней. Он, похоже, рожден отравлять мою жизнь. Теперь все зависело только от меня и … от незнакомого Хауфа, сынка Смотрителя. Мне так и везет на семейства знати!

Гарстон замешкался с ответом. Он немного испугался моей фразы. Я хихикнула.

— Да, не волнуйтесь вы так! Я же шучу. Просто произошло маленькое недоразумение, которое, мистер Хауф, очевидно, и хочет выяснить, — я успокаивающе похлопала Питера по плечу. Тот расслабился и расплылся в желтозубой улыбке. Если ему около сорока, и он работает, предположим, с двадцати в этом отеле, то, сколько же Хауфу?! Черт, у меня всегда было плохо с математикой! Если вспомнить его глубокий голос, горячее дыхание, и, по-видимому, высокий рост, то можно подумать, что ему не меньше тридцати шести. Плюс минус, конечно. По своей вредности я стала представлять Хауфа толстым, вонючим стариканом, в точности изобразила его корявые ноги и короткие пальцы, обхватывающие грудь молоденькой любовницы. В голове будто прозвучал её испуганный крик. Я мотнула головой.

— Кошмар! — прошептала я.

— Вы, что-то сказали, мисс Каперс? — обернулся ко мне Гарстон.

— Нет, нет, нечего! — поспешила заверить его я.

Мы прошли коридор четвертого этажа и остановились у дубовой двери. Она отличалась от дверей обычных комнат офисной официальностью и помпезностью. Я подумала, что только старый жмот поставит такую дверь. Портье остановился и ободряюще улыбнувшись, открыл передо мной дверь.

Я глубоко вздохнула и вошла. Кабинет Монстра Хауфа оказался огромным. Просто огромным. Я поблагодарила Бога, что в моем графике не значилась уборка здесь. Из меня бы не осталось даже мокрого пятна, уберись я в этой комнате. Стены были выкрашены в светло-зеленый травяной цвет, и напомнили мне луга, на которых я так любила бегать. На подоконниках больших светлых окон стояли разнообразные цветы в горшках. Ещё меня очень поразили высокие книжные полки, мраморный камин с настоящим очагом и белой шкурой медведя. Я заставила себя закрыть изумленный рот и стиснуть зубы. В груди заползал предательский червячок. Он нашептывал мне, что такое богатство — зло. Оно делает человека жадным, а не справедливым. Но ещё больше меня поразил мужчина, выглянувший из-за стеллажа. На вид ему не было и двадцати пяти. В руках он держал книгу. Он был выше меня головы на две, одет в облегающие черные брюки и светло-голубую рубашку. Она обтягивала крепкий торс, а небрежно закатанные рукава открывали мускулистые руки, тронутые бронзовым загаром. Если бы я была поэтессой, я бы описала его как Бога любви. Потому что он и был такой на самом деле. Слишком красив для того чтобы быть человеком. Я подняла глаза на его лицо и чуть было не выругалась. Он не был отвратительным старикашкой, каким я себе его представляла. Его глаза, цвета майской зелени, обрамленные густыми ресницами, изучающе смотрели на меня. Он пригладил русые волосы, даже в комнате отсвечивающие золотом, и кашлянул.

— П…простите, — пробормотала я, толком даже не зная за что извиняюсь. Мне захотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть с планеты, или уменьшиться до микроскопических размеров. Только бы не стоять перед этим великолепным мужчиной, в замызганной форме уборщицы, с мокрыми подмышками и распатланными волосами, предательски вылезшими из пучка.

Хауф, а это без сомнения был он, саркастически хмыкнул и поставил книгу обратно на полку.

— Похоже, это запоздалые извинения?! — предположил он, пренебрежительно подняв бровь.

Меня внезапно взбесил его вид, этот кабинет, отель. Я ляпнула:

— Ни за что.

Он на секунду растерялся, а потом снова надел маску пренебрежительной холодности.

— Почему нет?!

Я вдохнула воздух и высказала мысль, уже крутившуюся в голове:

— Это вы должны извиняться передо мной!

Я хмыкнул и плюхнулся в кресло. Я осталась стоять. Это служило мне напоминанием, что я ему не ровня.

— И за что же я должен извиниться, мисс Каперс?

Я отвернулась. И набравшись храбрости выпалила:

— За то, что я имела честь лицезреть своего начальника в неподобающей пошлой ситуации. И это, попрошу напомнить, в первый же рабочий день!

Мне показалось, что он рассмеётся мне в лицо. Но он посерьезнел и, похоже, признал во мне достойного противника.

— И, что же вы намерены делать, мисс Каперс? — вопросительно посмотрел на меня Хауф.

Я сглотнула. Что же я намерена была делать? Что делать? Я рискнула и твердо заявила:

— Я не стану выносить это досадное происшествием на достояние обществу, а вы взамен сохраните мое рабочее место…и…назначите мне двойное жалование.

Я прикрыла глаза. Это была абсолютная наглость. Я не знала даже, откуда во мне взялась эта бойкость. Хауф встал и медленно подошел ко мне. Я следила за каждым его шагом, мысленно отсчитывая их. Три, четыре… сбилась. Он шел ко мне, словно лев, такой же могущественный и большой. Я почувствовала себя мелкой зверушкой. Снова загнана в угол. Хауф подошел настолько близко, что между нами осталось меньше двух дюймов. Я чувствовала его жар, и к своему стыду, еле доставала макушкой до уровня его груди. Я пялилась на нитки, из которых была сделана его рубашка и не смела, поднять глаза. Его тихий мурлыкающий голос прошептал:

— Лучшая защита — нападение, не так ли?

Я зарделась как помидор. И дерзко шепнула.

— Иногда действительно помогает!

Он подсунул руку под мой подбородок и заставил поднять голову. Его рука была большой и сильной, но в тоже время пальцы казались изящными и длинными. Он легко мог бы задушить меня, даже не прилагая усилий.

— Я надеюсь, что наш договор будет нерушимым, мисс Каперс, — сказал он, заглянув мне в глаза. Я же давно потерялась в его. Мне померещилось, что я на лугу, и могу протянуть руку и погладить траву. Она была такой свежей зеленой, как его глаза.

Я отскочила от него и резко выбежала из кабинета. Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней. С чувствами, которые вызвал этот разговор было трудно справиться. Сердце прыгало по груди, выписывая кульбиты. Я сглотнула и прислонилась к двери. Больше никаких мужчин! Никогда!

Часть дня пролетела в хлопотах. На кухне без меня не справлялись, так как кое-кто, а точнее Лин, случайно задел огромный казан с томатной пастой, и она разлилась по плитке. И, как назло, оттирать эту гадость пришлось мне. Но к счастью, я была в самом, что ни наесть паршивом настроении и перспектива выместить свою злость на застывших томатах, меня воодушевила. Я с остервенением оттирала пасту, кусая губу. Карл мотался по кухне, отдавая приказы. Каждый раз, когда я путалась под ногами, он каким-то образом перепрыгивал через меня, из-за чего все дружно гоготали. Я посмеивалась и продолжала работу. Лин потом ещё свое получит. Хотя бедняга итак рассыпался в извинениях. Я не прислушивалась к болтовне Карла после первых же десяти минут работы. Это ужасно утомляло — вникать в разговоры о качестве курятины или видах сыра. Поэтому я с головой закопалась в свои мысли. Я была рада, что Монстр Хауф сохранил мое место работы. Здесь я в безопасности. Чем меньше я блуждаю по городу, тем же лучше для меня. Однако, у этой медали была и другая сторона. После своих дерзких выходок, я находилась под прицелом одного из семьи Смотрителя, а если быть точнее, его сына. А это уже тревожный звонок. Я мысленно сказала «ХА!». Лора даже не представляет, сколько эмоций обрушилось на меня за этот день. Если случиться ещё что-то из ряда вон выходящее, я взорвусь. И, это будет хуже ядерной войны!

— Опять в себе копаешься? — прозвучал над ухом голос Миранды. Она больше всех радовалась, когда я сказала, что меня оставляют в отеле. Конечно, ведь теперь мы вроде как подруги.

Я подняла голову и села на уже чистом полу.

— Это была бы не я, если бы не копалась в своих чувствах.

Миранда встрепенулась и пнула меня ногой. Она хитро за ухмылялась и спросила:

— Правда, Хауф душечка?!

Я негодующе уставилась на нее. Да нет же! Он жуткий монстр, заставляющий мысли путаться, а язык заплетаться. Он такой сильный, что в его присутствии невозможно думать.

— Если ты о том душке снобизма, что разнесся на многие мили, то да, он душечка! — язвительно скривилась я и поднялась с пола.

Лин загоготал, подталкивая помощника повара.

— Неужели, он настолько ужасен? — разочарованно воскликнула Мира.

— Ужаснее него только гризли! — подтвердила я театрально падая в обморок. Теперь ржал почти весь персонал.

— Не думал, что ты такой забавный девочка! — помахал на меня ножом Карл, старательно изображая французский акцент.

Я сделала книксен и подмигнула повару:

— Толи ещё будет.

Оказалось, что будет. Иногда, бывают такие новости, что заставляют лишиться дара речи, или упасть в обморок. Эта была именно такой. Управляющий вызвал меня в свой кабинет и сцепил руки на своем толстом животе. За весь день он даже носу не показал из него. Что ж не удивительно теперь, откуда у него такие объемы.

— Мисс Каперс, — прогугнел он. — Меня просили вам передать, что теперь у вас новый график.

Он протянул мне листок. Я пробежала глазами и оцепенела. В этот момент, даже если бы ударила молния, и явился сам король преисподней, меня бы ничто не заставило оторвать глаза от листка. Итак, рабочий день у Ласточки начинался в девять. У меня же в семь. В мои новые обязанности входило открыть отель, разнести по комнатам завтрак, полить цветы в холле, выдраить все четыре этажа и тд, и тд. Слава Богу, обед был в положенное время. После этого каждодневная уборка подвала, чердака, и… туалета для персонала! Ну, а на десерт, под конец рабочего дня, именно то, что заставило меня застыть аки знаменитая Статуя Свободы. Это была уборка личного кабинета Хауфа и его спальни. То есть, этот наглец заставит меня ночью драить его «божественное» логово?! В низу листка значился постскриптум от Хауфа: «Помните, что на кону двойная зарплата!» Я просто озверела, и даже не поблагодарив управляющего, как фурия вылетела на кухню. Карл сразу сообразил, что сейчас случиться истерика и подсунул чашку горячего шоколада. Я его попробовала впервые только сегодня, и теперь это мое любимое лакомство. Я с благодарностью плюхнулась на стул и отхлебнула глоток. Миранда куда-то упорхала с подносами, поэтому я осталась в обществе Лина и Карла. Остальные подручные поглядывали на меня, но не ослушивались шефа.

— Выкладывай! — шепнул Лин. — Такой злой женщины я ещё не видел.

Я молча сунула им листок. Они несколько минут читали, потом переглянулись и захохотали.

— Похоже, гризли затащить маленькую мисс в свое логово, — хихикнул Карл щелкнул пальцами.

Лин схватился за живот и утер слезы. Не удержавшись, сделал «медвежье» лицо и громко зарычал. Я пнула его ногой и тоже засмеялась. Карл помахал нам пальцем, пригрозив сварить на обед того, кто снова что-то прольет.

Последняя работа всегда дается трудно. Я еле-еле домыла полы в кухне и в душевой, и едва доползла до холла. К тому времени он уже почти опустел. Гарстон стоял за приемной стойкой и делал последние учетные записи за день. Я помахала шваброй, пытаясь вложиться в работу, но нечего не получалось. Я слишком устала. Вообще, устала, а не за этот день. Последние события измотали меня эмоциально и физически. А теперь ещё и двойной график. Я обычный-то еле выдерживаю. Питер поманил меня пальцем и прошептал:

— Иди домой. Я закрою так. Но с утра здесь все должно блестеть!

Я благодарно улыбнулась и поспешила в душ.

Почти весь персонал шел в одну сторону — к бедным кварталам. Карл, как выяснилось, жил по середине. Он, повар, не богатый, но и не бедный. Миранда жила ближе к беднякам. Ещё три официантки так же. Лин свернул в переулок, махнув на прощание. Я понимала, что он стесняется своего бедного происхождения и ни за что не позволит нам увидеть его дом. Я покачала головой, махнула рукой всем остальным и побежала догонять Лина. Я понимала, что обязана его подбодрить, дать философского пинка или что-то в этом роде. Темный переулок встретил меня пустотой. Я поежилась. В тонкой блузке было холодно. Да где же Лин. Только, что свернул сюда, а теперь и след простыл.

— Лин! — крикнула я.

Никто мне не ответил. Я постояла пару секунд и свернула в ближайший поворот, ведущий к рынку. Там я смогу сориентироваться и выйти к дому Лори. Пустые прилавки и закрытые магазинчики выглядели не очень приветливо. Меня пугала тишина города. Я представляла, что здесь даже поздним вечером будет людно. Буду гулять парочки, или мамаши с детьми. Но. Все оказалось не так. Я обогнула рынок и вышла на ту улицу, которая вела в бедный район. Я выдохнула от облегчения и почти бегом устремилась туда. В конце улицы было так темно, что я почти нечего не могла разглядеть. На миг мне показалось, что в темноте что-то шевелиться. Я напрягла глаза и разглядела высокую фигуру. В этот момент из-за тучи вышел месяц. Я ахнула и закричала:

— Мик!

В этот момент я позабыла обо всем на свете и ринулась к другу. Слезы катились по щекам, но я их не замечала. Фигура Мика немного раздалась и была выше, но все же это был он. Я видела лишь кусочек его лица, выглядывавший из-под капюшона, но мне хватало и этого. Месяц снова пропал, и я оказалась в темноте.

— Мик! Где ты? — прошептала я.

Вдруг меня окатил порыв холодного воздуха, словно мимо меня кто-то пронесся на большой скорости. Я ахнула и пустилась бежать прямо в темноту.

Спустя несколько минут я сидела в доме, возле Лори и билась в истерике. Она успокаивала меня, баюкая на руках. Слезы лились у меня из глаз.

— Я так испугалась…Лори! Мне было страшно.

— Чшш, — прошептала она. — Все хорошо!

Я протянула руку и погладила белую шкуру Налы. Волчица пришла немногим позднее меня, а теперь сидела, положив мне на колени голову. Я рассказала Лори все. В смысле, все. Господи, да я бы рассказала ей что угодно в тот момент. Я доверилась ей. Она понимала это.

— Уже поздно, Брайди, — сказала она и подняла меня с дивана. — Пора идти спать.

Я встряхнулась и отступила от нее.

— Да, конечно.

Когда я уже почти скрылась в кладовой, она сказала:

— Спокойной ночи.