Будущее Эл (книга 1) Часть 1 Главы 6-10

Эл сделала ошибку, не выйдя на связь. Она приблизительно представляла возможные выражения, которые для нее лично придумал бы Ставинский.

— Ох, представляю, какая у меня будет репутация. А ну, все в черную дыру! — Эл потерла руки, предвкушая, что скоро интеллект корабля передаст ей управление, и будет анализировать каждое ее действие.

Она махнула рукой на кресло пилота и пошла в маленькую «кают-компанию». Спать. Отдохнуть стоило, хотя бы пару часов, пока первые маяки Галактиса не засекут ее корабль.

Эл только закрыла глаза, как сразу провалилась в сон. Казалось, прошло мгновение.

— Капитан, корабль атакуют, — очень громко сказал голос.

Эл тут же проснулась.

— Как это атакуют? Зачем? Оружию готовность!

— Оружие готово, капитан.

Эл выскочила из «кают-компании», как ошпаренная, только приоткрылась дверь. По дороге из ближайшего бокса она вытащила защитный костюм. Натягивала его на ходу. Вот пилотское кресло. Прицелы уже работали, корабль маневрировал. В прицелах три корабля.

— Повреждение. Необходимо ручное управление, — произнес голос.

— Ручное управление, — скомандовала она.

Эл подумала, что эта посудина теперь играет роль зайца на охоте, а она его мозги.

— Защитное поле включено.

— Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, — пропела Эл стишок.

Три легких корабля, одинаковой формы старались взять ее в тиски. Струйки излучений лились в след «Дельте — 31». Разворот и Эл налегла на управление. Ответный удар, она промахнулась. Они метались в прицеле, как мухи.

— Резвые! — воскликнула Эл.

И продолжая бормотать стишок про зайца и охотника, который уже выбежал, она стала обстреливать неприятеля.

«Дельта» не штурмовой катер, она более инертна. Эл крутилась, как могла. Наконец, ее опять зацепили. «Дельта» вздрогнула, и голос заявил:

— Включаю резервный левый двигатель. Капитан, перейдите в спасательную капсулу.

— Некогда! — заорала Эл.

Разворот на одном двигателе и она окружила себя стеной сплошного огня не жалея остатков энергии, такое она видела только в атласе по боевым действиям. Ей бы выжить! Леон Дантел не поощрял военное обучение пилотов в реальных условиях. Реальность — это не тренажер. Удача ли это была или Эл хорошо стреляла, но один враг был уничтожен. Мощное кратковременное зарево осветило пространство.

— Умирает зайчик мой! А-а-а! Знай наших! — завопила Эл. — Два — уже не три!

Зайцем была она.

— Принесли его домой! — ликовала она, когда зацепила еще одного противника.

— В поле досягаемости четвертый корабль, капитан, — сообщил голос.

— О, нет! А-а-а! Вот это громада! Это что? Война?!!

Ее пробила дрожь, и появилось неприятное чувство, что в спину кто-то смотрит. К черту взгляды.

— Держать на прицеле малые корабли. Уходим. Куда ж деться! Скачек!

— Невозможно, капитан. Недостаточно энергии, — ответила система, потом пропела утешительно. — Два малых корабля удаляются. Они больше не атакуют, капитан.

Эл показалось, что в нем послышались нотки торжества. Она замерла, убирая руки от панели управления, глубоко вздохнула, чтобы унять нервную дрожь.

Опять взгляд.

Эл поежилась, повернулась вместе с креслом, чтобы узнать, что твориться у нее за спиной.

— О!

В воздухе висел яркий предмет, голубой, сияющий, как звезда. Ослепительная сердцевина была окутана дымкой. Форма его все время менялась, то собиралась в пучок, то вытягивалась в струнку света.

Эл вытаращила глаза, забыла, про атаку, про корабль. Она почувствовала, как тело бросило в жар. Между ней и объектом возникла связь. Знакомый поток образов пронесся в сознании Эл. То был житель саркофага. Знакомая вибрация и характер необыкновенно ярких видений, укрепили ее уверенность.

— Привет, — тоненьким голосом выдавила Эл.

Связь исчезла, существо — тоже.

Эл выскочила из кресла, передернула плечами, голос корабля еще что-то говорил:

— …серия запросов. Необходимо им ответить.

Эл снова обернулась к экранам. Все пространство перед ее «Дельтой» занимал гигантских размеров корабль. От неожиданности она даже взвизгнула.

Голос начал повторять:

— На связь вышел корабль Галактиса. Это спасательный крейсер. Капитан. Ответьте. Идет серия запросов. Капитан, вы слышите?

— Кто здесь был?

— Только вы капитан. Что ответить крейсеру?

— Спасатели? Сообщение… — начала проговаривать Эл. — Я — земной корабль. «Дельта — 31». Производил разведку и топографию космоса в районе станции Плутон-6. Ушел с курса по сигналу о помощи. Найдена капсула. Содержимое… неизвестно. Атакован тремя неизвестными кораблями. Повреждения. Нужен ремонт.

— Разрешена посадка. Выключаю автопилот. Капитан, примите успокоительное.

Он был весьма похож на человека, тот первый гуманоид-галактожитель, который встретил Эл на посадочной площадке. Он был один. Форма пирса представляла собой площадку с почти зеркальной поверхностью. Мозг ее «Дельты» стал неоднозначно интерпретировать окружающее пространство, и она переключилась на самые простые изображения. Из-за повреждений она садилась, подруливая по каналу. Двигатель издавал неприятные звуки, подвывая. Пассажирский посадочный модуль при аварии заклинило. Эл решила высаживаться через грузовой отсек. Нужно было изловчиться, чтобы повернуть «Дельту» так, как удобно для высадки. Эл подтянула ее поближе к дальней стенке, попутно подметив, что так будет легче разогнаться, в случае бегства. Маневр удался с трудом. Наблюдатель мешал ей. Уходить не собирался. Она ощущала его внимание. Эл видела на экране, как он подошел к ограждению еще ближе, когда тело катера замерло. Он терпеливо ждал. Эл рассматривала его с минуту, не веря тому, что она в безопасности и спасена. События боя самопроизвольно мелькнули перед глазами.

Ее спасли. Стоит обойтись без лишней подозрительности.

— Включить внешнюю связь. — Эл достала из подлокотника кресла свой шлем с прозрачным щитком и светоотражающим фильтром. Надела шлем, подумала, опустила фильтр, чтобы не показывать лицо, и пошла к выходу. Перед спуском аппарели она включила дыхательный аппарат. Эл шагнула вперед.

Она приветствовала его кивком головы, в ответ увидела жест, вероятно, приветственный, почти земной. Перед ней стоял какой-нибудь специалист по земной цивилизации, решила Эл. Вдруг в наушниках раздался голос схожий по интонациям с голосом ее корабля, только менее четкий.

— Мы не причиним вреда. Следуйте за мной, — сказал он на земном наречии.

Голос у «Дельты» по вкусу Вердена был женский и заботливый. Эл улыбнулась. Не имея должного опыта в контактах, она обозначила инопланетянина мужским образом. Двуполость была одним из признаков гуманоидных типов. Эл была не сильна в этом вопросе. Соотношение голоса и вида заставило ее улыбнуться.

— Да, — ответила Эл с заминкой.

Отходить от корабля не хотелось. Оружие она не взяла, чтобы не выглядеть агрессивной. Они видели бой и могли принять ее за воинственного представителя земной цивилизации.

Она решила проявлять миролюбие и открытость, на сколько позволят обстоятельства. Для нее это было частью понятия «быть человеком». А сейчас она представитель своего народа. На случай встречи в уставе была масса инструкций, но сейчас Эл вспоминать о них не хотела.

«Первый встречный» оказался провожатым. Они остановились в маленьком зальчике, безо всяких предметов. Стены сияли бледно фиолетовым светом, от чего атмосфера казалась гнетущей. Гуманоид удалился без комментариев. Скоро в открывшийся овальный проем, вошел еще один. Эл опешила. Землянин. Самый настоящий землянин с непокрытой головой, очень коротко остриженный, седой, в широкой одежде.

— Здравствуйте, — произнес он спокойно. — Рад видеть соплеменника.

Эл повела бровью, открыла рот, но слова застряли. Номер второй, сложив руки на груди, встал в торжественную позу. Он был похож на индейского вождя в момент переговоров. По его виду читалось, что прием обещает быть радушным, он улыбнулся, заметив ее замешательство.

Он был выше ее на голову, пожилой, с осанкой придававшей ему значительность, Череп красивой формы. Взгляд был ясный, уверенный и добрый. Правильные черты лица. «Модификация», — подумала Эл. Во всем его облике читалось благодушие. Он осматривал ее с интересом. Эл захотелось поднять фильтр на шлеме, стало неловко скрывать лицо.

— Здравствуйте, — ответила она, поднимая щиток, затем, коротко поклонилась.

— Мы видели ваши маневры. Хочу выразить свое восхищение. Вы хороший пилот. Мое имя Торн. Вы можете не называть звание, только имя.

Вот теперь Эл удивилась. Их мало интересует кто она?

— Эл, — ответила она.

— Спасибо за искренность, Эл. Элли Светлова.

Он снова улыбнулся.

— Вы знаете мое имя? Откуда?

— Гибель «Тобоса» не прошла мимо нас. Вы возвращались по нашей территории. Вы имеете дело со спасательным флотом Галактиса уже во второй раз. Я один из спасателей. Я объясню вам ситуацию, чтобы не было недомолвок. Наш корабль так же как «Дельта — 31» получил сигнал о помощи. «Дельта» была очень близка к цели, ближе, чем мы, но мы усомнились, что это судно пойдет к месту взрыва. Извините, но это так. Мы удивлены и очень довольны, что землянин сделал подобный жест.

— Значит, мое вмешательство ничего не значит, вы спасли бы капсулу все равно?

— Да, но вовсе не значит, что мы нашли бы ее так быстро. Ведь была еще третья сторона. Мы могли опоздать. Впрочем, здесь я должен замолчать, поскольку не знаю, стоит ли вам углубляться в эту историю.

— Я могу хотя бы знать, кого я спасла? — спросила Эл. — Вы и это знаете?

— Знаем. Капсула у вас на борту. Вы отдадите ее нам?

— Да. Конечно. Поэтому я здесь, на вашей территории.

— Можно вопрос? — спросил он с любопытством.

— Да. — Эл знала, что он спросит.

— Почему вы не полетели к своим?

— Можно я не буду отвечать?

— Конечно, если это личное. — Он понимающе по-доброму улыбнулся. — Позвольте немедленно забрать вашу находку.

Они возвращались тем же путем. Эл косилась, рассматривая Торна. Он мягко двигался по правую руку от нее. Мужчина старше сорока, с удивительно умиротворенным лицом, оно сохраняло прежнее благодушие. Так выглядят люди уверенные в том, что они в жизни все делают верно, и отвечают за то, что говорят и делают. От него веяло уверенностью и покоем, достоинством. Он смотрел прямо в глаза собеседнику, что характеризует человека наделенного властью. Он был ей симпатичен. Эл доверяла ощущениям. Какую должность он занимает?

Спросил он:

— Нужна помощь в разгрузке? Капсула тяжелая?

Эл вспомнила трудности погрузки и решила, что будет трудно. Гравитация здесь была слабее, чем на ее борту. Грузовая платформа «Дельты» может не работать здесь.

Торн что-то сказал, Эл не поняла, и воздух вокруг разразился стрекотанием, показавшимся Эл, неприятным. Их окружили несколько существ. Стрекотали именно они. Звук вызывали тоненькие разряды молний. Эл осторожно замерла.

— Это не опасно. Так же как кровь пульсирует у нас в жилах, у него идут разряды, — успокоил Торн. — Проводите нас к вашей находке.

На сей раз, транспортировка не заняла много времени. То, что жило разрядами: совокупность каких-то сгустков материи похожих на клецки, перемещавшихся хаотично внутри определенного пространства, обволокло капсулу и стянуло ее с платформы, от усилия пульсации разрядов увеличились. Опасения прошли, и Эл с любопытством следила за работой «искрометного создания». Попутно она старалась вспомнить справочник по известным формам инопланетной жизни, отыскивая в памяти скудную справку из учебника по космобиологии, который ее заставлял штудировать Лондер. Это была колония примитивных организмов вырабатывавших сильный разряд электричества. Разумно ли оно? Известно не было.

— Оно разумно? — задала Эл вопрос в след своим мыслям.

— Я бы сказал, у него есть высшая нервная деятельность, он телепат. В некотором смысле. — Торн наблюдал ее заинтересованность. Он решил продолжить объяснения, заметив на ее лице любопытство, свойственное азартной натуре. — Отвечает на мысли и состояния. Ручной, если можно так выразиться. Хорошо живет в космосе, мы используем его для разных работ и учим.

— Он у вас один?

— Нет. Но группами они не живут. Агрессивны.

— Не опасно держать такое на корабле?

— Экипаж хорошо обучен, терпимость — главное, что нужно. А вы не испугались!

— Страх это чувство, которое испытывают и чувствуют большинство живых существ. Он возникает от чувства самосохранения. В принципе — инстинкт, — умничала Эл. — Но я знаю, что он может побудить к нападению и ту, и другую сторону. В космосе это опасное чувство. Поэтому я учусь не бояться.

— Как, и в жизни. Как, и в жизни. Вы действительно не испугались, — подтвердил Торн.

— Если бы на его месте оказался кто-то похожий на человека, во всяком случае, с наличием головы и конечностей, либо что-то подобное земной форме, тогда чувства были бы иные, далеко не спокойные, — призналась она.

Они молчали, стоя у катера и это молчание, более чем красноречивое, заставило обоих задуматься. Галактожитель думал о том, что это не первый раз в его практике, когда землянин нарушил границы Галактиса, презрев обоюдную напряженность в отношениях и риск стать презираемым соотечественниками. Но то были беглецы. Она же пошла на контакт по иным соображениям. Как расценивать этот случай?

Перед ним была девушка, еще очень молодая. Ее порыв просто объяснялся юношеской решимостью и, возможно, не знанием последствий. С другой стороны бой, который он видел, говорил об опыте или таланте пилота катера. Он испытал чувство восхищения и благодарности. Это удача или знак, что она подобрала капсулу раньше нападавших.

В свою очередь ему хотелось сделать ей что-то приятное. Ему, как спасателю, была известна история Тобоса и экспедиции землян. Обитатели планеты помощи не просили, только сообщили о происшествии, когда планета вот-вот должна была погибнуть. Неверно расшифровав сигнал с Тобоса, земляне послали исследовательский корабль. Последнее сообщение с Тобоса содержало просьбу о спасении двух уцелевших человек. Необычным оказалось не сообщение, а сам факт того, что кто-то выжил после взрыва. Торну было очень интересно увидеть одного из тех безумцев.

Едва Эл вступила на борт его корабля, ее личность установили без ошибки. Костюм ее не скрыл, ее «портрет» нашелся в архиве. Как удивительно пересеклись события! Он с огромным интересом побеседовал бы с нею о катастрофе, но ему показалось, что Эл не одобрит его попыток. Он знал, что для землянина область личного очень болезненная. Вторжение чужого в личную жизнь никто из них не допустит. Она была тогда еще моложе. Безумием было посылать ребенка в космос!

— Что будет с содержимым контейнера? — спросила она.

— Вам очень важно это знать?

— Да, пожалуй.

— Вы знаете что внутри?

— Да. Кажется, да.

Она знала! Все смешалось вновь, Тобос и его гибель, бой и то, что ей известно, что в контейнере. Он был уверен, что она откажет ему, и все-таки спросил:

— Хотите откровенный разговор? Обоюдный. Я отвечу на любые ваши вопросы. Поговорите со мной.

Эл насторожилась. Не потому, что ее жизни что-то угрожало, потому что повеяло тайной.

— Только о Земле и землянах я ничего рассказывать не буду. Могу рассказать о капсуле.

— Меня интересуете только вы.

— Я?

— Вам удобно в шлеме?

— Удобно, — ответила она.

— Если хотите, мы пойдем туда, где вы сможете его снять.

Он сделал пригласительный жест, и Эл кивнула в ответ. Они двинулись по коридору. Эл по связи слышала, как катер закрывает трап, она отошла на опасное расстояние. Оставлять аварийный катер без присмотра Эл не хотелось, но гостеприимством пренебрегать было невежливо. Ее новый знакомый дал понять, что опасаться не стоит. Она пошла за ним, но запоминала дорогу на всякий случай. Инстинкт разведчика не давал ей расслабиться.

Они пришли в маленькую, уютную комнату. Здесь был земной интерьер. Эл удивилась, разглядывая знакомые предметы.

— Это моя личная комната, — пояснил Торн. — Можете снять шлем, здесь привычная для вас атмосфера.

Эл освободилась от шлема и с удовольствием вдохнула озонированный воздух, ноздри приятно защекотало, она почувствовала легкий сквозняк от вентиляции, едва не чихнула. Кресла, кровать, этюды и земные пейзажи на стенах, ящики. «Домашняя обстановка». Это красноречиво говорило о привычках и натуре хозяина.

— Садитесь, — сказал Торн.

Эл села в уютное широкое кресло. Он устроился в другом, таком же, и мог ее рассматривать на правах собеседника. По меркам земли она была красива. Мягкие, еще юношеские черты лица. Первое, что его привлекло — темные, неестественные для светловолосого человека глаза с крупными радужками, они словно «горели» на лице, делали ее образ загадочным. Взгляд был уверенный и любопытный. Она знала, что делает. Смотрела пристально. Такой взгляд не каждый смог бы выдержать. Казалось, Эл смотрела в глубь него, как врач смотрит на рану больного, оценивая, что делать. Взгляд притягивал. «Не боится», — подумал он. Внутри зашевелились почти забытые человеческие чувства. Интересная девушка. Он задал первый вопрос совсем не тот, какой хотел. Разговор пошел в другом русле.

— Почему вы прилетели сюда, а не на Плутон? Я знаю, что вам не хочется отвечать. Но поверьте, скрытого смысла в этом вопросе нет. Мы удивлены.

— Галактис был ближе. У меня энергия на исходе, граница — близко. Капсула появилась с вашей территории. И, конечно, любопытство.

— И вам, конечно, хочется знать что внутри?

— Не что, а кто, — пояснила Эл. — Кто?

— Его зовут Май, так, во всяком случае, это может звучать на земном наречии. Если вы поклянетесь молчать, то я смогу рассказать вам больше. Я уполномочен сделать это, но есть сомнения, что это попадет в ваш рапорт. — Параллельно Торн подумал, что рано откровенничать, кто знает, как она себя поведет. Но она заслужила правду.

— Не попадет, если вы просите, — заверила Эл и добавила. — Я не шпион.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Мне и так придется отвечать перед командованием за свои действия, а такая подробность не в мою пользу.

— Вы боитесь.

— Нет. Это будет неприятно для меня. Впрочем, это мое дело, как я стану оправдываться. В свою очередь хочу узнать, почему вы решились мне довериться. С точки зрения безопасности, лучше, чтобы я ничего не знала.

— Учитывая то, что мы знаем о вас и обстоятельства, при которых вы сюда попали, мы доверяем вам. Я могу оказать вам небольшую помощь, это немного облегчит трудности, которые возникнут из-за визита сюда.

— Ну, уж нет. Я сама за себя отвечу. Кто Май?

— Тот, кого вы спасли — принц. Он будущий владыка целой цивилизации с высокоорганизованными существами по нашим меркам. Объяснить устройство их сообщества — задача сложная. В вашем и моем родном языке нет аналогов понятий, которыми они пользуются. Они прародители конфедерации миров, которую мы именуем Галактис, но сами они в нее не входят, лишь пользуются местом советников. Так вот. У них на протяжении тысячелетия по земным меркам существует только один руководитель. Об уровне его сознания просто нет смысла говорить. Тысячелетний срок — это срок жизни правителя, а иногда больше. Наследник рождается в назначенное время, но он беззащитен перед окружающим миром и перед самим собой. Он провидец во всех смыслах, но управлять этой силой он не может, кроме того, его духовная сила столь высока, что он может двигать планеты, но она также неуправляема им. Вы оказались рядом с эпицентром страшного события и не отдаете себе отчет во что ввязались, Эл. На ваше счастье. Не знаю, по каким-то причинам он воспитывался иначе, чем его предшественники. Пришло известие, что его намереваются похитить. Кто? Вам знать не нужно. Космос велик для нас, даже если мы чувствуем себя в безопасности. Принца пытались спешно спрятать. Признаться, что в этой части Космоса мы не ожидали встретить угрозы, но ошиблись. Все ошибаются. К счастью похищение не удалось. В какой-то мере и благодаря вам. Бой, который мы вели, был последним шансом для похитителей, они, скорее всего, наемники, если сбежали. Теперь вы понимаете всю серьезность и важность вашего поступка, следовательно, сложившегося положения. То, что вы сделали, Эл, — трудно неоценимо.

Эл все это время пристально смотрела на него. Потом почесала лоб. Отвела взгляд в сторону. Торн ждал.

— Замечательно. Значит, мое решение лететь сюда было верным. Но вот мое вмешательство вообще… Нет, я не жалею, но что будет, если они вернуться?

— Они вернуться, Эл. Не беспокойтесь. Мы сможем вас защитить, если это потребуется.

— Я не о себе, а о моем «подопечном», — Эл улыбнулась, шутливо прищурив глаза. — Как называется его планета?

— Торн, — ответил ее собеседник и смутился.

— Торн? Мне везет на совпадения. Корабль, который погиб назывался «Тобос» и планета Тобос. Чуть не погиб принц с планеты Торн, и вы тоже — Торн. Скоро я начну верить, что приношу несчастья.

— Это не так.

— Что будет с Маем?

— Его будут тщательно охранять. Более тщательно, чем всегда.

— Извините, что лезу с советами, — сказала Эл, — но, может быть, не прятать его, наоборот держать на виду. Придать ему форму, статус, пусть живет и учится.

Торн улыбнулся. В девушке проступала еще свойственная юности детскость, а в ее правильных, по ее мнению рассуждениях, звучала наивность.

— Почему вы решили, что он может принять форму?

— Вы сами сказали, Торн, что его раса высокоорганизованна. Для них это не проблема. Или проблема?

— Может это и так, — улыбнулся опять Торн.

— Звучит глупо?

— Нет. Мы не знаем мотивов похитителей.

— Это могут быть пираты. Говорят, они коллекционируют уникумов. Могущественный принц — хороший кандидат в коллекцию.

Торн подумал, что ее предыдущее предложение имеет какой-то смысл, с точки зрения девушки и это не совсем наивность.

— Вы знаете о пиратах? — спросил он.

— А кто о них не знает? Если вы хорошо осведомлены обо мне, то знаете, что я будущий капитан дальней разведки. Я обязана знать такие нюансы. Если те, кто в меня стрелял, пираты, то я перешла от теории к практике. У вас тревога в голосе, значит, мне подобное стечение обстоятельств чем-то грозит.

— Вы уничтожили одного. А это надо уметь. Смогли уйти от них. Вы хороший пилот.

— На меня напали. Мне повезло. — Эл немного помедлила. Уверилась в своей догадке. — А так ли это? Он мне помог. Май. Он был у меня за спиной во время боя. При его возможностях… У него был контакт со мной.

Торн засмеялся. Она спокойно рассуждала, в ее позе не было напряжения. Самообладание у нее хорошее. Из девушки вышел бы специалист по контактам.

— Вы не из пугливых, — заметил он. — Вы слишком легко принимаете то, что наша раса не приемлет в контактах. Влияние.

Он посмеивается над ней?

— В этом мире что-то на что-то непременно влияет. Можно личный вопрос? — спросила она.

— Конечно. Я даже знаю какой. Как я сюда попал? Верно?

Эл утвердительно кивнула. Он мало общался с землянами последние годы, поэтому ее мимика, жесты, блеск в глазах были приятны Торну.

— Я смотрю на вас. Вы обычный землянин. Ведете себя, как землянин. Живете, как землянин. — Эл обвела взглядом пространство вокруг. — Но вы — галактожитель.

— Ну, скажем, вы решили, что я модифицированный землянин. Не стоит отрицать. Я — измененная форма. По вашим меркам я — мутировавшая особь. Все довольно просто. Наши с вами истории похожи. Я участвовал в дальнем перелете, и мой корабль потерпел аварию. Я был ранен, обречен на смерть. Тогда о Галактисе на Земле не знали, а если знали, то единицы и говорили тайком. Так вот, нас спас крейсер Галактиса такой же, как этот. Это произошло почти тридцать лет назад.

— Сколько же вам лет?

— Больше восьмидесяти по земным меркам. Здесь это еще не старость.

— О.

— Меня и моих товарищей вылечили. Восстановили корабль и отправили домой. Тогда я чувствовал себя счастливчиком. Но все оказалось непросто. Мой организм, не только мой, у всех нас тела стали отличаться экзотическими свойствами. Мы долгое время провели вне Земли, мутации стали необратимы. Врачи на Земле нашли аномалии и сочли их опасными. Со временем разгорелся скандал. Нас обвинили в том, что мы не настоящие, подделки. Но это было абсурдом. Доказывать бесполезно, аномалии были очевидны. Сначала к нам относились терпимо, но потом, — Торн вздохнул, — мутация стала неуправляемым процессом. Не земными методами. Двое из вернувшихся не прожили и года, один умер от нервного истощения, другой сошел с ума, о судьбе остальных я ничего не знаю. Кончилось все тем, что нас изолировали друг от друга и от мира. Сначала я жил на маленьком острове совсем один, потом на Марсе. Там то я и понял, что я стал чужаком и никому не нужен. Я решил любым способом, пусть незаконным, вернуться в Галактис. Умирать в бездействии я не собирался. Я улетел на Плутон и работал там. Приступы и изменения в моем организме прекратились, но желание улететь преследовало меня. Однажды я сбежал.

Меня приняли здесь. Удивление долго не покидало меня, мне предложили эту службу, встреча была радушной. С тех пор я занимаюсь патрулированием на этом корабле. Жить в колонии я не смог. Я стал обладать особенными способностями, что дает мне возможность долго жить в космосе без последствий для здоровья. Меня научили управлять мутациями, мой организм никогда теперь не делает ничего против моей воли. Более того, ни один врач на Земле не обнаружит мой экзотизм, если я этого не захочу. Я умышленно говорю об этом, ведь ваш организм восстановили жители Тобоса. Я знаю об этом от них. Проблемы, если они еще не начались, скоро начнутся, стоит вам вернуться на Землю. Простите, что я перевожу разговор в это русло, Эл. Я не желаю вам того, что пережил сам.

Эл ощутила, как холодная змейка пробежала по спине, а голову стиснуло, словно обруч был надет на нее. Они все знают?! Что это, если не шанс!

— Значит, я не человек?

— А вы уверены, что можно ставить подобный вопрос? Что означает быть человеком?

— Я имею в виду физическое состояние.

— Трудно что-то сказать. Ведь я не врач, хотя, разбираюсь в земной медицине лучше земных врачей, я никогда не практиковал. Требуется большое исследование. Каждый человек неповторим, нет точных схем.

— У вас на борту есть кто-то, кто смог бы установить мой… Как это? Экзотизм.

— Да, это возможно. Но…доверитесь ли вы? Я хочу помочь, иного мотива я не имею. Клянусь. За спасение Мая, я многое готова сделать для вас.

— Я знаю, что со мной не все в порядке, но хочу знать досконально, что бы сопротивляться. Вы не первый, кто говорит со мной о проблемах. Я хочу этому сопротивляться.

— Чему сопротивляться?

— Мутациям. Врачам. Давлению, если будет, как было с вами. Я хочу постоять за себя. Я хочу остановить этот процесс, если возможно.

— Эл, успокойтесь. Прежде всего, вы думаете в неверном направлении. Осмыслите положение иначе. Надо подождать и обдумать. Ведь для землян мы, галактожители, все равно, что захватчики. Не получится, тогда вы начнете нас обвинять. Мне бы не хотелось. Я благодарен за доверие. Я удивлен, на сколько вы лояльны.

— Я думаю, что это глупости. Тобосцы достаточно знали о вас и о нас. Ваши технологии и уровень эволюции позволяют в считанные часы захватить Солнечную систему. Однако этого не происходит. Не думаю, что вы чего-то ждете. Все что я знаю о действиях с вашей стороны — это попытки сотрудничать. Я смотрю на неприязнь землян, как на эгоизм и инстинкт самосохранения, — она говорила убежденно. — Я работаю далеко от Земли. Я дома не была давно. Я видела другой космос и знаю, как он бывает жесток. Нельзя ставить человеку в вину, что он меняется где-то далеко от Земли.

Торн был удивлен. Из подростка она на глазах превращалась во взрослое существо, с собственным мнением. Это было уверенное заявление.

Эл угадала его состояние.

— Извините, — сказала она. — Торн, мне нужна помощь.

— У нас есть несколько часов, пока ремонтируют корабль, с вашего разрешения, — с улыбкой ответил Торн. — Я провожу вас. Обдумайте хорошо то, что хотите сделать. Опыт изучения живых существ в Галактисе достаточно большой, человек — это одна из известных его страниц. Когда речь идет о развитии некоторых особенностей, тут результат нельзя предсказать. Он может быть неожиданным, прежде всего, для вас. Это будет опыт. Осторожно. Я не поручусь за результат.

— Я не боюсь.

Эл не могла упустить возможность узнать о себе больше без вмешательства землян. Короткий рассказ Торна о себе демонстрировал одну из моделей, в соответствии с которой может развиваться в будущем ее история с аномалиями. Теперь Эл владело не любопытство, а желание знать ситуацию с иной точки зрения.

Ее сопроводили двое приглашенных Торном галактожителей, пришлось опять надеть шлем.

Никакой аппаратуры или оборудования в помещении, куда ее доставили, не было. Изнутри — как яйцо, только поверхность пола была прямая. Желание узнать, что с ней происходит, пересилило в те минуты все другие чувства. Она согласилась на эксперимент, нарушая все возможные инструкции. Ей виделось, что скоро она узнает о себе немного больше, чем теперь. Здесь ей было проще довериться кому-то, чем земным специалистам, после того, что сказал ей Ставинский на Марсе. Едва ли здесь ее рассматривают как почву для экспериментов.

Столько раз Эл уже говорила себе, что почти ничего не знает о том, что она за человек. Одних скачков во времени было уже достаточно, чтобы задавать себе много вопросов. Теперь вопросов было еще больше.

В яйцеобразной камере ее встретил другой гуманоид, маленький, щуплый, даже тщедушный. Она предположила, что он — врач. Эл не испытывали ни смущения, ни сомнений, ни страха. Он жестом указал, куда встать и ушел. Ее не просили снимать костюм.

Эл ждала какого-нибудь сигнала к началу. Минуту ничего не происходило. Потом пространство начало меняться. Ей казалось, что стены изменили форму, тысяча тонких лучей заскользила по ее телу. Оно начало их впитывать прямо через костюм, Эл ощущала эту энергию всем телом. Она взмокла, точно на нее вылили воду. Струйка пота медленно стекла по щеке от виска. Костюм должен был справиться с повышенной влажностью внутри. Пришла мысль об обезвоживании. Она разволновалась. Потом Эл ощутила, что все тело нагрелось до такой степени, и вот-вот полыхнет. Кожу неприятно обжигало. Но по дыханию она сообразила, что воздух в костюме тот же. Иначе, в зеркальце шлема она увидела бы предупреждение об опасности. Костюм не замечал перемен. В голове к тому времени стоял звон, будто били в колокола. Она ощутила, что падает.

— Прекратите!!!

Она рухнула на колено, во время выставила руку, чтобы не упасть набок. Половина тела онемела, но ощущение быстро прошло.

— Да, остановите же это! — зарычала Эл.

Тело бросило в холод. Лучи пропали. Вокруг появились клубы дыма. Датчик костюма распознал ядовитую атмосферу. Тело снова онемело. Эл ненадолго перестала чувствовать себя, пропали абсолютно все ощущения. Она погрузилась в темноту, потом все вернулось обратно. Это было короткое помутнение сознания. Она очнулась, трясла головой. Кроме своего дыхания она ничего не слышала. Она была одна в пустой яйцеобразной камере.

Казалось бы, ничего не случилось, пережитое было наваждением, но внутри внезапно поднялась волна ярости. Ей захотелось разнести в клочья эту комнату. Она в два шага оказалась у стены, ударила кулаком в стенку капсулы, и та лопнула, как и полагается яичной скорлупе. Эл пробила ее, не удержалась на ногах и сползла вниз, оказавшись на коленях. Где-то раздался грохот, со звоном отозвавшийся в ее голове.

Рядом возник Торн.

— Что случилось?!

— Меня что, хотели зажарить?! — завопила Эл.

Он хотел ей помочь.

Эл отмахнулась, сжав руку в перчатке в кулак. Торну пришлось отступить.

Сжимая кулаки, сильно зажмурившись, Эл пыталась побороть накативший приступ ярости. Живот свело. Эмоция была сильной. Эл уперлась одной рукой в потрескавшуюся стену и попробовала встать с колен. Она открыла глаза. Анализаторы костюма не издавали никаких звуков, показатели экрана на шлеме находились в зоне безопасности. Костюм не предпринимал никаких действий. Это было странно. А как же боль? А злость? Ей хотелось сломать еще что-нибудь. Медицинская система костюма должна была распознать яркую эмоцию и предложить успокоительное.

Она встала и попробовала обойти Торна. Галактожитель был обеспокоен, но не напуган. Это обстоятельство тоже злило ее.

— Вам плохо?

— Хуже некуда!

В последнюю секунду Эл удержалась, чтобы не кинуться на него. Мысленно представив, что сейчас она похожа на разъяренное и перепуганное животное.

— Отойдите от меня! — крикнула она, чтобы обезопасить Торна.

Ее разум боролся с яростью, но пока безуспешно. Ей показалось, что от ее крика еще раз хрустнула стенка капсулы. Торн чего-то ждал, не останавливая ее. Появилась разумная мысль — уйти самой.

— Будет лучше, если я займусь своим кораблем.

Торн заметил, как она борется с гневом. Какая-то часть Эл понимала, что происходит странное событие. Он попытался ее проводить, но Эл снова рыкнула на него, заявив, что дорогу помнит.

Уйдя под прикрытие катера, за пределы «враждебной территории» Эл достала из шлема тайком сделанную запись. До последнего происшествия у нее и в мыслях не было проверять, что произошло. Сейчас она искала объяснение своему поведению. Шлем писал события сам. Эл была уверена, что происходит нечто странное. Окажись она в боевой ситуации — убила бы противника, не задумываясь. Она вдруг вспомнила свои ощущения. Она как животное на охоте ощущало спокойствие и сосредоточенность Торна. Прояви он себя иначе, она не поручилась бы, что он не пострадал бы. Ее сдержали выдержка Торна и остатки здравого смысла.

Она вставила кристалл в преобразователь. На экране проекции перед ней пошли картины происшедшего. Ее разговор с Торном, переходы и камера. Она стояла в комнате совершенно одна, сферическое обозрение позволяло видеть все вокруг. Но… Ничего не происходит… Никаких лучей или намека на излучение. В капсуле был разный спектр частот. Они проводили сканирование в разных спектрах, трудно теперь понять, что вызвало ярость. Вот она падает на колени. Для нее реальность выглядела иной, чем в проекции. На экране все длиться не более минуты. Эл чувствовала, как было больно, но показатели костюма показывали нормальное самочувствие. Сколько сил она вложила в удар, чтобы пробить стенку? Если бы не это обстоятельство, Эл решила бы, что все было иллюзией, навеянной чьим-то воздействием, но в этом случае не было галлюцинаций. Она рассматривала на экране разрушенную стенку капсулы.

Вот, взволнованное лицо Торна… Он был искренен. А она машет руками, как сумасшедшая.

Эл не могла успокоиться. Она отправилась в медицинский отсек и стала проводить анализ. Она рывками сняла костюм и залезла в медицинскую капсулу. Мгновение ей было страшно включить систему, она боялась повторения. Запустив процесс, Эл нервно ждала результата. Ей нужно было отрешиться, отвлечь психику, она стала сосредоточенно запускать программы анализа своего тела, в попытке найти причину своей ярости. Датчики земного корабля показали только усталость и стресс, результат долго пребывания без сна. Всплеск адреналина в крови не вызвал бы такой реакции. Система предложила либо выспаться, либо принять ободряющий коктейль. Эл отказалась от обоих вариантов. Вышла из капсулы, стерла данные и снова влезла в костюм. Ответы следует искать не у земной системы. Ответы, наверняка, там, откуда она ушла так спешно.

Эл выключила преобразователь, вытащила кристалл, и, не зарядив новый, натянула шлем снова. Повинуясь не утихшему гневу, перед выходом она прихватила оружие, испытав при этом удовлетворение, которое чуть загасило злобу. Эл прогрохотала, топая по трапу уверенной походкой человека готового к сражению. Вокруг никого не было, галактожители предупредительно оставили ее в покое.

Эл ушла с пирса с желанием найти хоть кого-нибудь. За первым же поворотом она наткнулась на «номера первого».

— Я готов помочь, — заявил он.

— Как ваше имя? — спросила она.

— На вашем языке оно не произносимо.

— И все же… — Эл и ждала ответа.

— Тефрион, но в нашем языке нет гласных, — ответил он.

— Вы про гласные знаете, — язвительно заметила Эл. — Так вот, Тефрион, я жажду объяснений!

— Вы возбуждены. Мы причинили вам боль. Извините. Вы получите объяснения. Успокойтесь. Вы опасны.

— Да! Я опасна! Где Торн?

— Он пробует выяснить, что произошло.

— А что произошло?

— Система, которая вас сканировала, уничтожена, поэтому мы пробуем найти рациональное объяснение косвенными методами. Ни один анализатор не уцелел. Это серьезная потеря для нас, система была ценной. Торн вас не винит, он встревожен тем, как авария на вас сказалась.

Эл старалась унять свое раздражение, но оно преследовало ее.

— Нет. Пока я не чувствую ничего, кроме огромного желания… Проводите меня к Торну. Обещаю, что я его не убью.

— Вам нельзя туда. Вы опасны для окружающих, — он попытался преградить Эл дорогу.

Девушка не стала прибегать к угрозам и оружию, но по ее поведению Тефрион понял, что она оценивает его физические возможности. Она придирчиво осматривала его тело, выискивая слабые места. Помимо этого инопланетянин ощутил давление внутри тела, от ее взгляда стало тяжело. Он отступил. Эл прошла мимо него и исчезла за поворотом. Ощущение прошло. Он отправился за нею следом на безопасном расстоянии.

Торн бездеятельно стоял и смотрел, как другие изучают место аварии. Капсулу осторожно разбирали.

Врач стоял рядом и наблюдал происходящее. Вид у него был вполне спокойный.

— Ни один анализ не сохранился, — ответил на его немой вопрос врач. — Она уничтожила весь аппарат.

— Спасибо, я вижу, — кивнул Торн.

— Очень энергичный объект, — добавил врач. — Очень интересный объект в массе вашей расы.

Торн задумался. Опыт не удался, он опасался этого, когда предлагал эксперимент. Эл ушла в ярости. Как убедить ее, что это не трюк, не обман, что они искренни с ней. Теперь это будет непросто. Торн, будучи землянином, знал недоверчивость соплеменников. Что, если Эл решит, что это была ловушка?…

— Вам встречалось что-либо подобное? У особей вашего вида? — спросил врач.

— Раньше не замечал. Мы сильно реагируем на чужие эмоции, это правда. Только ее подготовка должна была компенсировать этот недостаток. Она не типичный землянин. Я уверен в этом и была причина ее поведения.

— Ее восстановили. Вернули к жизни.

— Нет. Здесь что-то другое. Жители Тобоса не практиковали насилие. На первый взгляд не было признаков, что она так воинственна. Она проявила хладнокровие в схватке с темя противниками. Ничем кроме постороннего воздействия ярость теперь нельзя объяснить.

— Мы найдем причину.

Воцарилось молчание. Торн думал о том, что когда-нибудь недоразумения с его соотечественниками будут улажены. Люди станут собратьями с другими формами жизни, что поможет им лучше изучить себя. Неудача этого дня убеждала Торна в обратном. Он знал, если она расскажет о своем визите — беды не миновать. Что-то не давало ей покоя, если она безоглядно решилась на эксперимент. Значит, вернется.

Эл выросла рядом, подтвердив его выводы. Торн понял, что приступ еще бешенства продолжается. Она была вооружена. От нее веяло угрозой. Инстинктивно он закрыл собой врача.

Тот ловко отстранился и обошел его. Он встал рядом с девушкой. Они были очень близко друг от друга. Фигура Эл казалась крепкой и большой, а врач беззащитным малышом.

— Вы хотите знать, что произошло? — начал он. Голос оказался ровным, как и прежде, он обратился к ней на земном языке.

Видимо определенных агрессивных намерений у Эл не было. Торн успокоился, когда она отступила назад и отозвалась. Голос был нервным и хриплым:

— Да, я желаю объяснений.

— У меня нет ответа, только догадки. Я могу спросить? — спокойно продолжил врач.

— Да.

— Вы видели что-то или ощущали?

— Лучи, звуки. Боль. Много всего. Тут такой вой стоял! — голос Эл дрогнул, воспоминания причиняли ей страдание.

— Вы не могли их видеть или слышать. Землянин этого не может ощущать. Они были вне ваших органов чувств, — заметил врач.

— Значит, я могу, — резко заявила она. — Я видела и слышала. Это было больно. Я горела изнутри.

— Страдало ваше тело?

— Нет… Может быть… Не знаю… Я не понимаю…

— Вы испытываете гнев?

— Слишком много вопросов! Если бы не законы вежливости…

— Не надо продолжать… — голос врача все также был спокоен. — Я не стану больше спрашивать.

Торн наблюдал сцену с опасением за обоих.

— Что произошло? — настаивала Эл.

— Могу высказать только предположение… Вы сами прекратили обследование, вам захотелось, и вы сделали это. Вы испортили систему, потому что этого пожелали. В результате выброса части энергии вы произвели разрушение. Мы не выдвигали изначально гипотезу, что ваша чувствительность находится далеко за границами вашего вида. Мы искали только аномалии. Поэтому исследование было спланировано неудачно. Вы потеряли самообладание при воздействии определенной вибрации, — говорил врач. — Мы не можем понять, какой именно, мы не можем повторить эксперимент. Это опасно. Надеюсь, вы не хотите убивать?

Торн и раньше знал и слышал, что есть люди с исключительными способностями, но прежде не был свидетелем ничего подобного.

— Хочу, — сказала Эл.

Эл не нравилось то, что с ней творилось. Ее ярость была необъяснима, но прекратить злиться она не могла, злость жила помимо ее воли. Так будто внутри еще одна Эл, совсем другая. Эл уже трясло от борьбы с собой. Последний вопрос врача отрезвил ее. Какое, наверное, жуткое впечатление она производит. Она отстегнула излучатель и протянула Торну.

— Заберите.

Торн взял оружие и отошел.

Эл осмотрелась, комната опустела. Их было трое.

Врач занял место рядом с Торном, невзрачный человечек с другой планеты, из другой традиции. Ее эмоции его не волновали. Он ждал пока пройдет ее ярость. И от этого Эл злилась сильней.

— Вы полагаете, я сама виновата?

— Этого уже нельзя установить, вы уничтожили результаты. Мои предположения можно свести к одному, — отозвался врач на ее вопрос, — вам предстоит еще многое узнать о себе.

— Мне лучше улететь. Я могу хотя бы узнать, что произошло с моей находкой? Как обстоят дела? А потом я должна покинуть ваш корабль. Я сожалею.

Торн, наконец, заговорил с ней.

— А ремонт?

— У меня есть дополнительный двигатель. Снабдите мой борт энергией.

— Вы себя нормально чувствуете? — спросил врач.

— Мне неловко за свою ярость, но успокоиться я не могу, — сказала Эл. — Мне не понятна причина.

Эл стала ощущать, как волна ярости начинает спадать. Тело переставало дрожать, осталось противное чувство раздражения. Тело опять грелось. К букету чувств добавился стыд.

Лучше забиться в темный угол и сидеть до самой смерти, так стыдно ей еще никогда не было.

— Я могу вас успокоить, если это поможет, — сказал маленький доктор. — Никто из присутствовавших не осудил вас. Я смею сделать вам предложение. Вы всегда можете найти меня, и я изучу этот случай сообща с вами. Конечно, если вы сами не отыщете ответ. Его следует искать обязательно. Я ученый, мне важно помочь, я не стану использовать вас… Точнее, изучу эту аномалию только как феномен.

— Извините. Я ухожу, — ответила она, поклонилась и повернулась к ним спиной.

— Она победила, — заметил врач. — Что она сказала о вежливости?

Торну стало ее жаль. Он был землянином и понимал ее чувства. Изоляция и другая цивилизация позволили ему приобрести новый опыт, но в глубине его сознания существовал земной человек. Присутствие Эл всколыхнуло, задело, подняло на поверхность ту его часть, которая всегда оставалась человеческой. Каково ей перед этой неизвестностью? Он испытал всплеск эмоций. Сердце забилось так часто, что пульс стал ощутим в гортани, у него перехватило дыхание. Он чуть не закричал ей в след: «Эл, остановись!». Но она уже исчезла за поворотом. Куда девались его многолетний опыт самообладания и благоразумие, уверенность и спокойствие? Утрата хладнокровия, как думал Торн, была следствием той ярости, которую проявила Эл, она подействовала на него. Значит, она может влиять на окружающих. Человеческие чувства легко передаются другому чуткому человеку.

Он вспомнил, как во время их короткой беседы ощутил себя молодым, как будто ему снова было двадцать, жизнь «забурлила» в нем с юношеской силой. Девушка взволновала его. Тут же его озарила его давняя забытая, затерянная надежда, его давняя мечта, открыть Землю Галактике. И он теперь знал, что стоит попытаться, а Эл может стать подмогой. Ее агрессия — результат неудачного опыта, но девушка лояльна и проявила любопытство. Она из тех, кто составляет собственное мнение на опыте. Сейчас он благодарил судьбу за то, что ее занесло на этот корабль. Трудно было предполагать, что потом произойдет, но сейчас ему не хотелось отпускать ее. Ведь он — капитан этого судна и может вести любые переговоры.

Торн побежал догонять Эл.

Эл стояла у трапа с опущенной головой. Торн издали заметил, что она кусает губы. Она переживает. Ярость ушла. Торн понял, что спешить нельзя. Он не стал прерывать ее размышления, она не заметила его. Пусть думает. Он окинул взглядом катер. Покореженный в бою он не внушал чувства безопасности. Она поймет, что не сможет долго лететь на нем. Он тихо удалился. Нужно подождать.

Торн посмотрел на ее оружие в своей руке. Не включила.

Эл занималась самобичеванием. Как глупо вышло! Наладить отношения, а потом так сорваться. Может дело в тех странных лучах, другого объяснения своей внезапной ярости Эл не находила. Самое время идти извиняться, но никто теперь не даст гарантии, что ее поймут. Единственный выход — немедленно ремонтировать корабль и поскорее улететь отсюда.

Эл решительно принялась за работу. Ей потребуется несколько часов, чтобы демонтировать разбитый двигатель и установить запасной. Можно было бы этого не делать и лететь так, но тогда и энергии надо больше и от управления отлучиться будет нельзя. Пока автомат демонтировал разбитый двигатель, Эл просмотрела список поломок. Настроение совсем испортилось. Обшивка почти на половине корпуса была с дефектами, сгорели несколько систем слежения и датчики для топографии, что означало, задание Эл не выполнит и на Плутон вернется не раньше, чем через неделю. Ей повредили навигацию. А на борту только данные топографии, которую она успела сделать. Придется просить местных помочь с картой полета. Был другой выход — ремонтироваться здесь, но ей сейчас было стыдно просить об этом. Бортовой голос молчал, это было просто замечательно. Чем дальше Эл планировала ремонт и возвращение, тем больше убеждалась, что затея абсурдная. Сил у нее и у корабля не хватит, а если и хватит, то потом на Плутоне несчастную «Дельту» разберут на запчасти, как хлам. Верден ее изведет своей язвительностью. Эл вспомнила перебранку перед вылетом. Случилось все, что она ему обещала, даже хуже.

И Эл стало жалко машину.

Выход был один — прижать свою гордыню, извиниться и принять помощь. Эл пугало чрезмерное местное гостеприимство, но упрекать хозяев она не имела права. Она глубоко вздохнула и послала вызов на переговоры.

То, что появилось на экране, кроме как физиономией назвать было нельзя. Эл ощутила раздражение, но нашла силы справиться с этим.

— Я хочу встретиться с вашим капитаном. Речь идет о переговорах, — как можно спокойнее выговорила Эл.

Ответ был неожиданным:

— По вашим законам имеете ли вы на это право? — спросила физиономия явно через переводчика. — Каков ваш статус?

Эл задумалась. Если они не только своими законами руководствуются, значит, дело пойдет.

— Да. Я имею право на переговоры, — твердо заявила Эл. — Я капитан дальней разведки.

Он, кажется, остался доволен известием. Эл с удовольствием ощутила, как разум начинает преобладать над эмоциями. Здравый смысл победил. Напряжение постепенно убывало.

Нужно поспать. Эл откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Усталость такова, что она легко провалиться в сон. Ей нужно вернуть прежнюю выдержку. Эл прибегла к методу Академической тренировки.

Где-то на границе сна ей стало казаться, что она висит в воздухе, пронизанном ярким светом. Он беспрепятственно проходит сквозь нее. Мелькнул силуэт Мая и потерялся в вихре ощущений. Ее существо купалось в этом свете, и становилось светом. Словно ничего более в мире не существовало, не существовало отдельно от него. Тишина не глушила, она была упоительной и ласкающей. На смену ярости, невыносимо тяжелой и грубой пришло умиротворение. Это был не сон. Хотя бы потому, что Эл знала, что не спит. Какой резкий переход. Два противоположных состояния за короткий срок. Недавно она металась, как напуганный дикарь, сейчас — купалась в ощущении счастья. Это все эмоции, огромная клавиатура эмоций, градаций и переходов. Она быстро промчалась по этим клавишам и погрузилась в тишину.

Было бы прекрасно, если бы на этом корабле ее узнали такой.

Она вспомнила лицо Торна. Его добрую улыбку.

Пора. Подлокотники кресла показались очень жесткими. Эл трогала их пальцами и задавалась вопросом, что было более реально, видение или эти подлокотники. Медитация вернула покой. Она с удовольствием вздохнула, не ощущая тяжести и гнетущего состояния. Покой не ушел.

Ей предстояло обдумать беседу. Встреча должна быть короткой и емкой. Свое любопытство Эл решила умерить, занять официальную позицию, выступать только как представитель Космофлота. Пора влезать в «мундир». Прежде она мечтала, как однажды наденет капитанскую форму. Но не представляла, что это случиться в подобных обстоятельствах.

Скоро пришло согласие на встречу. Эл натянула новый цвета индиго капитанский костюм, впервые в жизни. Не важно, что знаков на форме почти нет. На левом рукаве только одна полоска — запись об экспедиции на Тобос. Ниже локтя — метка навигатора и пилота дальних рейсов. Не густо для послужного списка. Тем не менее, новая одежда создавала приятный уют и придавала уверенности. Эл проверила систему дыхания, надела шлем и опять покинула корабль.

Эскорт в этот раз был больше, ее сопровождали шестеро. Они вели себя чинно, как полагается караулу. Их манеры были продиктованы знанием моделей отношений у землян. На этой волне, чувствуя торжественный момент, Эл отправилась на официальную встречу.

Теперь ее привели в большой зал. Здесь было «многолюдно». Такое многообразие видов Эл видела только на картинках. Впечатление, что здесь собрался весь экипаж. Пересчитать их Эл не смогла бы. Она отыскала взглядом уже знакомых существ и врача, и сопровождающих, и чудо-грузчика, не было только Торна. Она без особого стеснения разглядывала присутствующих, любопытство опять взяло верх. Ей хотелось их поприветствовать, но Эл не знала как. Решить эту проблему ей удалось, создав внутри наиболее доброжелательное состояние. Она делилась с ними тем светом, который ощущала недавно, больше она ничего не придумала. Ее остановили по средине зала.

Эл, в последствие, так и не оценила, какое чувство она испытывала при встрече с капитаном — испуг или глупость своего положения. Торн выглядел так же как раньше, только смотрел испытующе. Эл убрала затемнение на шлеме, чтобы он видел ее голову целиком, она решила доиграть свою роль, как хороший актер. Эл ждала, что капитан обратится к ней первым.

Торну был проницательным, догадался, что ей хочется убежать. Он едва не рассмеялся. Смущенная Эл выглядела юной девушкой. Капитанский костюм подчеркнул очертания ее фигурки, сделал выше. Эл чуть не втянула голову в плечи при виде его, но вовремя нашлась. Она не ожидала увидеть его в ореоле официальности, при экипаже, смутилась и чувствовала неловкость. По сути, перед ним еще девчонка, если забыть о том, чему он был свидетелем еще недавно. Торн пришел ей на помощь. Он улыбнулся, сказал мягко и торжественно:

— Я и мой экипаж рады принимать у себя человека с Земли, — при этом он сделал широкий жест рукой и обвел присутствующих. Потом после поклона продолжил. — Я, как спасатель, искренне благодарен за вашу смелость и помощь.

Тут Торн понял, что если продолжит свою речь, то доведет Эл до крайнего смущения. Его способности были развиты достаточно, чтобы почувствовать, как бешено бьется ее сердце.

Она ответила сдержанно и твердо.

— Спасибо за оценку моих заслуг, капитан, я выполняла свой человеческий долг. Могу я узнать все ли благополучно с доставленным мною пострадавшим?

— Да, — ответил капитан. — Все хорошо. Даже более того, вы можете его увидеть.

Эл подняла брови, но больше никак не выразила своего отношения.

— Могу я рассчитывать на вашу помощь, капитана Торн? — она подчеркнула интонацией его звание и договорила заранее заготовленную речь. — Мой корабль имеет значительные повреждения. Я не откажусь от предложенной раньше помощи.

— Мы восстановим ваш корабль к вашему возвращению. Спасенная вами высокопоставленная особа желает и настаивает, чтобы вы сопровождали его на его родную планету.

Эл привстала на носках и подалась вперед, будто собиралась подбежать к Торну. Ее изумление сломало тот барьер, который она старалась поставить, чтобы выглядеть, по ее мнению, достойно.

— Я должна сопровождать принца домой?!

— Именно. Он считает, что это крайне важно и очень почетно. У него нет другого способа вас отблагодарить, кроме экскурсии в его мир.

— Я не могу отказаться? — вкрадчиво спросила Эл.

— Я не вижу причин для отказа. Путешествие будет недолгим и, безусловно, приятным.

— В каком качестве я буду его сопровождать.

— В качестве гостя и защиты.

— Я могу подумать?

— Разумеется.

— Позвольте мне покинуть зал?

— До свидания. — Торн с достоинством поклонился.

Эл повторила его поклон и, не поворачиваясь спиной, удалилась из зала.

Эл села на краю трапа, в защитном поле корабля можно было дышать без шлема, рука рефлекторно потянулась к замкам. Высвободившись из тесного убежища, Эл с удовольствием тряхнула головой и взъерошила волосы.

Предложение было слишком заманчивым. Голова отказывалась думать. Эл казалось, что она стала участницей веселого спектакля, где повороты сюжета неожиданны, а она как главное действующее лицо не в состоянии понять, что происходит. А что такого происходит? Какой же исследователь откажется от путешествия в другой мир?

Она решила привести мысли в порядок, и пошла на встречу с принцем. Маршрут ей сообщила по связи уже знакомая физиономия. Это был тот же зал, куда ее привели в первый раз на встречу с Торном. Торн оказался капитаном. Чем она могла так заинтересовать главу этого крейсера? Тем, что они с одной планеты, иного объяснения нет. Торн хотел пообщаться с соотечественницей. Такое гостеприимство снова показалось Эл чрезмерным.

Эл склонилась, с любопытством разглядывая сияющий столбик, с едва читаемыми очертаниями диковинного человечка. Май. Вот ты какой, на самом деле. Ничего похожего на то, что Эл видела в рубке своего корабля. Она присела, стала внимательно рассматривать. Если бы ее попросили в последствии описать увиденное создание, вряд ли она нашла бы точные слова. Он был очень милый.

— Вы можете снять шлем, — сказал Торн.

Он стоял рядом и наблюдал сцену. Эл сняла шлем. Торну было приятно вновь увидеть это лицо. Сейчас оно было преисполнено счастьем, и в блеске ее детских глаз Торн прочел восторг первооткрывателя. Она вытянула шею, чтобы еще немного приблизиться к принцу, подбородок заострился, и она сама в копне светлых волос была похожа на Мая. Тот проявил к ней встречный интерес. Торн никогда не видел, чтобы подобные ему существа прикасались к кому-то, но от тельца Мая отделилось подобие руки, и он мягко коснулся лба Эл. Она звонко рассмеялась и сощурила глаза. Торн позавидовал ей. За этой внешностью, смелостью, недавним гневом, скрывалось чистое сердце, иначе вряд ли принц снизошел до прикосновения. Он провел по ее лбу «рукой». Неприятное ощущение быстро прошло. Эл сощурилась, потом ей стало щекотно, и она рассмеялась. Некая сила приковала взгляд к этому существу. Эл смотрела очень внимательно. Ей хотелось взять его на руки, как берут детей на Земле, и прижать к себе. Она не зря рисковала, спасая эту жизнь. Ни что другое уже не могло быть важным в этом случае. Эл с легкостью поверила, что в нем было сосредоточено самое лучшее, самое великое. Вершина эволюции другой цивилизации. Она знала это по тому отзыву, который возник внутри. Они соприкоснулись впервые, когда она услышала его, через тьму космоса. Они смогли понять друг друга.

Первое знакомство длилось больше часа, напоминая то церемонию обмена любезностями, то ласковую встречу, то осторожное взаимное изучение. Торн мог поклясться, что не видел ничего по-детски более забавного за свою полетную практику. Встретились два ребенка, которые забыли о присутствии посторонних. Едва ли Эл так сложно, как он сейчас, оценивала ситуацию, для нее происходила любопытная встреча.

— Вы будете его сопровождать? — тихо задал вопрос Торн

— Да, — коротко ответила Эл. — С удовольствием.

«Что будет, когда она узнает, что никакого путешествия на корабле не будет?» — подумал капитан и хитро улыбнулся.

Торн как напутствие сказал:

— Вы вернетесь быстро.

По возвращению на Плутон-6 Эл плохо представляла, что будет. Наблюдатели замешкались с ответом на запрос. Система распознавания на дальнем расстоянии не узнала ее «Дельту-31», определив как неизвестный объект.

— Плутон шесть, я пилот дальней разведки Элли Светлова. Это борт Дельта тридцать один. Приписан к восьмому сектору базы. Борт имеет повреждения навигационной системы. Пилотирую вручную. Я вернулась с опозданием. Проверьте реестр полетов. Не тяните с посадкой.

Эл пришлось еще раз объяснять, кто она и что управляет катером вручную.

На внешней посадочной площадке было полно пустых пирсов, рабочие сутки были в разгаре. Ее направили в ремонтную зону, на пирс с охранной системой и защитой от несанкционированного взлета.

— Борт «Дельта-31» разрешаю стоянку в боксе пятнадцать, — сообщил механический голос диспетчера.

Эл села у дальней стены бокса. Ее «Дельта», повинуясь ручному управлению, замерла у самого выхода из бокса. На экране Эл увидела, как несколько техников бросились к кораблю выставлять защитный экран. «Посадка вручную встревожила их», — подумала Эл. Их яркие оранжевые комбинезоны выделялись на фоне темно-серой площадки. Эл шагнула в зев трапа, и встретилась с десятком любопытных глаз. Поле не включили. Она улыбнулась им, кивнула, сделал предупредительный жест, что поле не требуется. В ответ увидела лишь одну смущенную улыбку старика Ведена, остальные смотрели настороженно. На легком автомобильчике подкатило еще трое в форме Космофлота. По знакам на одежде Эл распознала людей из инспекторского корпуса. Что-то будет. Эл, наконец, спустилась по трапу, техники расступились, пропуская ее к инспекторам.

— Совсем новая обшивка, — услышала Эл шепот за спиной.

Действительно «Дельта» теперь выглядела как новенькая. Эл вспомнила о нарушенных инструкциях, о невыполненном распоряжении, о длительно отсутствии, об отремонтированной «Дельте» и в одно мгновение осознала, что ничего хорошего все это не сулит. Она миновала автомобильчик, решив не останавливаться, и услышала ожидаемое обращение:

— Вы пилот «Дельты-31»?

Эл обернулась, не успев заметить, кто из них говорил.

— Верно, я. Здравствуйте, — ответила она.

— Каковы ваши планы, пилот? — голос был тем же, принадлежал старшему из них.

— У вас ко мне вопросы? — спросила она. — Я арестована?

— Нет. Нам хотелось бы услышать ваш рапорт.

— Я отправляюсь к командиру сектора, если угодно, вы можете идти со мной. Я представлю рапорт ему.

Эл не в первый раз сталкивалась с инспекторами. В ее тоне они могли распознать вызов. После Тобоса Эл испытывала к ним неприязнь. Она так устала, что не хотела притворяться, что этот визит на пирс ничего не значит. Если это не арест, то они явились лично убедиться, что это она.

По правилам субординации, прежде всего, нужно идти к начальнику сектора. Опередить Леона Дантела они не могут. Поздно она вспомнила о субординации, но сейчас было не зазорно уйти под защиту начальства. А потом ей, вероятно, грозит арест. Эл посмотрела в сторону этой троицы, ее лицо едва ли могло что-то выразить. От усталости все время хотелось зевать.

Леон Дантел, мрачный лысый человек, выслушивал Эл в присутствии троих инспекторов. Он не смотрел на нее, потому что испытывал в эти минуты жгучее желание выгнать ее из летного состава базы. За подобное нарушение он имел право наказать ее увольнением, чем избавил бы себя от последующих разбирательств. Он удерживался от этой резкости исключительно из-за строгих физиономий людей в инспекторской форме. Сложно сказать, что будет с дальнейшей жизнью девушки, если она сейчас попадет в руки этой тройки. Он уже поверил, что она не вернется. За эти дни его засыпали вопросами, ему хотелось по-человечески сорвать на ней злость. Но он коротко и сдержанно ответил:

— До завтрашнего вечера можешь отдыхать, потом я тебя вызову снова.

— Разве я недостаточно ясно все объяснила? — удивленно спросила Эл.

— Мне не все ясно! — сказал он, едва не перейдя на крик.

Эл поняла, что он раздражен. От усталости она сразу не сообразила, что Леон оттянул время, якобы для повторного рапорта, чтобы помочь ей. Догадалась она только за дверью его кабинета.

— Ну, каково ваше мнение? — спросил старший инспектор у Леона. — Ее преждевременно обвинили в дезертирстве?

— Мнение я составлю завтра к вечеру, когда выслушаю ее снова. Она еле на ногах держится.

— Вам что-то непонятно?

— Мне неясен мотив. И еще есть десяток вопросов. Она ничего противозаконного не сделала. Она нарушила протокол по оповещению базы в экстренной ситуации. Не каждый день курсант оказывается вблизи от взрыва. Она вернулась. Будем разбираться. Я уверен, если была ошибка в ее действиях, я найду ее сам.

Тем временем Эл вернулась на площадку к своей «Дельте». Там был один Веден, который, прохаживаясь вдоль борта, гладил рукой в перчатке новенькую обшивку.

— Нравиться? Все как обещала, — сказала Эл с улыбкой.

— Те сделали. За что такое?

— Меня обстреляли на границе Галактиса. Полагаю, пираты. Осталось два двигателя и половина систем с повреждениями. Вот спасатели меня и подобрали.

— Ты уж извини, тут болтают всякую ерунду о тебе. Говорили, ты сбежала. Разное говорят.

Эл посмотрела на недовольного старика и решила пошутить.

— Тебе не нравиться, что «Дельту» подновили? Сам, небось, хотел месяц с ней возиться? А? Ей начинку придется менять. Ты поменял регламент обращения к экипажу? Она называла меня капитаном, — Эл сощурила глаза.

— Ну, тебя, — отмахнулся Верден. — После их ремонта она два срока отлетает, я такое видел. Из чего они это делают?

Он постучал по обшивке, глянул на Эл из-под седых бровей.

— А тебя там не подновили? Мозги не вправили?

Эл нахмурилась.

— Ты о чем?

— Кто ты теперь есть? — нервно спросил он.

— Тоже что и было. — Обиделась Эл. — Капитан Космофлота, если тебя это интересует.

Эл сказала довольно жестко, глаза не опустила, значит, не врет. Верден снова заговорил, теперь мягче:

— Ты хоть думала куда влезла? Ведь все знаки сдернут. Какой ты теперь капитан?

— За что меня лишать звания? — Эл опять нахмурилась.

— Будто не знаешь?

— Знаю, что не за что.

— Вот, упрямая!

— Верден, расскажи, просвети глупую.

— Ладно-ладно. Ты не глупая. Пойдем, я тебе покажу что-то.

Эл улыбнулась. Верден казался чудаковатым, сейчас он был похож на придворного шута — весь изогнулся и наклонил голову так, будто шея у него была без костей

— Только без глупых шуток, — сказала она.

— Идем. Держи штаны, капитан.

Эл двинулась за ним следом. Соседние площадки не были разделены стеной, они шли друг за другом террасами. Она и Верден стояли на самом верху бокса, впереди были видны пять площадок в ряд. Эл оцепенела. Две нижние террасы были заняты ее «старыми знакомыми». Это были два судна, похожие на те, что ее обстреляли. Эл заметила повреждения обшивки и сомнения пропали.

— Я пошел посмотреть, — стал объяснять Верден, — присмотрелся, они как новенькие, а на борту у одного полоса горелая, как от луча… Они в бою побывали. Не с тобой? Ты летела с включенным оружием.

Эл прервала его:

— Мне тоже надо посмотреть поближе. Пошли.

— Там у них охрана. Своя. Скоро улетят.

— Когда?

— Я не знаю. Иди к наблюдателям, у них узнай, они без оповещения их не выпустят. Чувствую, они ждут чего-то. Ты ж разведчик, только оттуда, поди, узнай. Я бы не рискнул сейчас лезть к ним на пирс. Мало ли что.

— Сначала я к командиру сектора … пойду.

Она свесилась за ограждение и внимательно смотрела на пришельцев. Они ли это?

— Поспать бы тебе. Вид у тебя… Как только ходишь. Наверняка слопала все ободряющее на борту.

— Не… Еще осталось. Они на ремонте?

— Вроде того. От помощи отказались. Агрессивные. Говорят, среди них есть на нас похожие. Я ведь оттуда никого не видел, хоть здесь всю жизнь.

А ведь верно было то, что Верден прожил на Плутоне-6 пятьдесят лет, ни разу его не покидал. Он ровесник этой базы. Шутили, что он боится летать. Эл подумала, что ему, наверное, очень уютно и спокойно в своем добровольно ограниченном мире, где есть корабли, работа, знакомые люди. Для Эл он был будто в скорлупе, за которую вряд ли когда-то выберется. Разве сама судьба разобьет ее, нарушив его устоявшуюся программу жизни. Эл вдруг стало жаль его. Про себя она называла таких людей, как Верден, «спящими». Они жили и умирали в узких рамках своего сознания, руководствуясь лишь одним, однажды выбранным способом жизни, сменить его, означало крушение и разрушение всего. Для Эл все было иначе, она отчетливо понимала, что достаточно неудачного стечения обстоятельств, чтобы иллюзорный мирок рассыпался. Эл не стала бы делиться с Верденом подробностями своего недавнего путешествия, чтобы не рушить его мирок.

— Я пошла, — сказала она, обернувшись к Вердену.

Тот кивнул. Эл быстро вернулась к уже опустевшему зданию командования сектором. Коридоры были пустыми, в холле — никого. Эл знала, что Леон еще там. Она дала себе отдышаться перед его дверью и нажала «вызов». Дверь открылась.

— Можно? — спросила Эл.

— Я звал тебя завтра, — ответил хмурый Леон.

— Это важно.

— Что еще?

— На тринадцатой и четырнадцатой площадках в моем боксе стоят два судна, одинаковые. Именно эти обстреляли меня. Такие же.

— Эл, прошло меньше часа, а я вижу тебя уже второй раз. Не слишком ли много за один день?

Он не шутил.

— Это важно.

— Для тебя важно внятно объяснить свои действия. Завтра.

— Но…

— Я сказал, завтра.

Эл приняла решительную позу и заявила:

— Я не уйду, пока вы меня не выслушаете.

Леон опешил. Подобного себе никто из его подчиненных не позволял. Он знал, что с Эл — особый случай. Он хотел ей помочь и понимал, что делала она все это по своей молодой запальчивости и от недостатка жизненного опыта, от самонадеянности, которой многие страдают в ее возрасте. Теперь Эл перешла черту, за которой терпение Леона могло кончиться.

Вот уже несколько дней наблюдатели и инспекторы не оставляли его в покое, только потому, что версия о дезертирстве Эл была принята как действительность, и девушке угрожала серьезная опасность — навсегда распрощаться с полетами. Временами Леон действительно думал, что лучше было бы ей остаться там. Отношения с Галактисом не стали бы не лучше, не хуже от измены Эл. Сегодня Эл вернулась. Это он заставил наблюдателей держать ее на орбите пару часов. Он отложил ее рапорт на завтра. Как ей было объяснить, что она рискует всем? Леон понимал, что испугать ее не возможно. Не было подчиненного упрямее ее. Сейчас у него почти кончилось терпение, и он понимал, что его ответственность по должности несоизмеримо выше значимости Эл. Поэтому он сказал:

— Неофициальной беседы быть не может. Только рапорт.

Эл смотрела на Леона, на своего прямого командира, и подумала, что помощи она то него не получит, по крайней мере, в случае с чужаками. Останется разбираться самой. Если не верил Леон, значит, и другие не верили. Ей стало обидно, правда была на ее стороне, оправдываться было противно ее натуре.

— Когда я выполняла спасательный рейс, — начала Эл, впившись взглядом в Леона, — и подобрала спасательную капсулу, как я уже говорила, меня обстреляли три неизвестных судна малого размера. Одно из них я уничтожила, другие скрылись. А теперь я вижу два подобных судна у нас на пирсе. Поэтому я думаю, будет очень важно узнать, откуда они и зачем они здесь?

— Где гарантии, что это те самые?

— Я никого еще не обвиняю, но может быть…

— Тебя это не касается. Они гости. Думай о себе.

— Как это может меня не касаться, меня чуть не убили!

— Это может установить только расследование.

— Каким интересно образом, если они улетят? Значит, мне уже не верят?

— Могу сказать одно. Все объяснения у тебя еще впереди. Лучше будет, если ты придешь завтра с внятным докладом. А эти два борта оставь разведке.

— Что такого криминального я сделала, кроме нарушения протокола?

— Эл я не буду обсуждать это сейчас. Иди и отдыхай.

— А если они пираты?

— Оставь свои фантазии.

Безрезультатно Эл пыталась вывести его на разговор. Через десять минут она вышла из здания и решительно направилась к пирсу. Ей ничего не оставалось, как самой заняться сбором фактов. Эл думала сейчас о Галактисе. О той огромной разнице между приемом на крейсере и встречей здесь. С миром Мая лучше не сравнивать. Несопоставимо. Возникло желание развернуться, угнать «Дельту» и вернуться в Галактис, разом прекратить эту возню. Пускай догонят. При нынешних характеристиках корабля даже при ручном управлении черта с два им это удастся. Эл тряхнула головой. Спокойно.

Она вспомнила последний разговор с Торном. Казалось, беседа ему давалась нелегко. Он не хотел ее отпускать. Она почувствовала это по особой интонации в разговоре, по тому, как он смотрел. Эл вернулась «из гостей» другой.

Он сказал, что она быстро меняется, от впечатлительного подростка до взрослого капитана, от яростного человека с задатками бойца до обаятельного существа. После возвращения она создавала вокруг себя атмосферу покоя и умиротворения. Никто не посмел поинтересоваться, что же произошло за время ее визита. На вопросительный взгляд Торна она ответила:

— Это невозможно передать. Со мной никогда ничего подобного не случалось. В мире существует много реальностей, эта была самой лучшей.

Она больше не извинялась за свою ярость, забыли об этом и на корабле. Торн теперь понимал, что она едва ли осознает, в каком масштабе могут развиться ее способности. В каком спектре она способно действовать.

Она собиралась лететь, когда он вышел на площадку. Эл спустила трап и вышла к нему.

— Можем мы поговорить искренне еще раз? — спросил он.

— Попробуем, — ответила она.

— Эл вы представляете, как будет нелегко возвращение назад? Доверия не будет.

Она задала вопрос, которого он ждал:

— Вы хотите, что бы я осталась?

— Я не питаю большой надежды. Я не имею права настаивать, но пытаюсь, я сам проходил через подобное, это будет очень не просто.

— Что именно?

— Доказать вашу невиновность.

— Невиновность в чем?

— Вы отсутствовали две земных недели.

— Вот вы о чем? Правда — на моей стороне.

— Мы почти воюем. Сложная ситуация.

— То есть?

— Нас обвиняют в попытке психологического давления и захвата ваших колоний, так это, кажется, звучит.

— Положение ухудшается?

— Боюсь, что да. Оно ухудшается быстро, будет еще ухудшаться. Эл, вы не боитесь?

— Меня многое связывает с Землей. Я все равно вернусь.

— Надеюсь, что вы не решите, будто это провокация.

Он достал из кармана маленькую пластинку похожую на золото и протянул Эл.

— Возьмите.

— Что это?

— Паспорт, если переводить на ваш язык.

— Паспорт? — удивилась Эл и взяла пластинку.

— Если будет очень тяжело, отыщите наших наблюдателей, они есть на каждой планете вашей системы, вам помогут… Или прилетайте сюда. Этот сектор космоса — мой.

Он слабо улыбнулся.

— Вы думаете, будет настолько плохо? — усомнилась тогда Эл.

— Я хочу быть уверен, что с вами ничего не случится. Вы мне нравитесь.

— Спасибо.

— Спрячьте и держите в тайне. — Он покосился на пластину.

— Значит, я почти гражданин Галактиса.

— Не почти.

Эл улыбнулась, помолчала и отвела взгляд. Торн ждал, что она ответит. Он боялся, что из страха или по другой причине она откажется. Это был самый искренний жест, не только с его стороны, таково было желание торнианцев. Весть об отважном землянине стала общим достоянием, о ней знали за пределами его корабля. У Торна это вызывало лишь беспокойство. Эл знать не могла, как высоко ее оценили, и как опасна эта оценка. Торн попутно ощущал волнение, которое мог испытывать землянин. Она летит домой.

— Для меня это большая честь! — громко сказала она и протянула ему руку.

И только тут Торн вдруг понял, что на ее руке нет перчатки. Этот старинный жест приветствия и благодарности в исполнении еще молодой девушки усилил его волнение. Он осторожно взял ее теплую ладонь, без намерения сжимать, она стиснула его пальцы. Крепкая рука.

— Вы удивлены? — улыбнулась она.

Он не понял, о чем она. Торн держал ее руку и спросил:

— Вы здесь уже освоились?

— Вы уже который раз спрашиваете меня о страхе. Я дышу вашим воздухом, точнее смесью из фильтров. Не волнуйтесь, капитан. Ни о чем. Мне приятно, что я стала галактожителем, это расширение границ. И для меня не будет необычным явлением, если рано или поздно мы опять встретимся, что бы ни было между нашими системами. Я счастлива знакомству с вами и вашим экипажем, капитан. Спасибо за все. И простите еще раз за капсулу.

Она высвободила руку. Торн не знал, зачем сказал ей это:

— Знаете, что считает наш врач?

— Что? — она выразила интерес.

— Вы — архаическое существо. Он пока затруднился определить истоки этого эволюционного явления.

Торн тихо засмеялся. Он сказал это, потому что именно сейчас ему стал понятен смысл этого замечания.

— Что значит архаическое?

— Древнее. Что-то есть в вас из далекого прошлого. Как рукопожатие.

Эл улыбнулась и хитро сощурила глаза.

— Он прав. В какой-то мере.

Эл осторожно взялась за ограждение пирса. Внизу был аварийный колодец. Требовалось несколько мгновений, чтобы попасть в него и оказаться на четырнадцатом пирсе, минуя лифты и проходы. Она убедилась, что никто не смотрит в ее сторону и, перескочив через ограждение, нырнула в колодец. Подъемник под тяжестью тела легко и бесшумно поплыл вниз.

Оказавшись на полуметаллическом полу пирса, Эл шмыгнула в тень. Эх, стоило узнать у Вердена, как именно корабль был поврежден. Эл наблюдала за происходящим на пирсе. Несколько охранников стояли по периметру площадки метрах в пяти от корабля. Живая охрана — это очень странно. Проникнуть внутрь не было никакой возможности, но Эл это было не нужно. То, что стояло перед ней, без сомнения было кораблем, напавшим на нее. На брюхе виднелась метка, которую она видела в прицеле. Они.

Эл повезло, она увидела своими глазами обитателей корабля, которые сошли на пирс и направились к выходу. Они шли не в порт. Оставив корабль без внимания, Эл отправилась следить за ними. Нельзя было идти прямиком по коридору, заметят, поэтому она вернулась назад через аварийный колодец, снова очутившись на своем пирсе, она собралась бежать в общий коридор, но в проходе мелькнула тень. Эл забежала в укромный угол. Это были они. Наглухо запакованные в костюмы, они следовали мимо нее к «Дельте. Она забилась глубже в нишу, когда расстояние стало минимальным, и молилась, чтобы они не были столь чуткими, чтобы ее заметить. Их поведение казалось подозрительным. Они вышли на пятнадцатый пирс, как хозяева, пошли к ее кораблю и стали внимательно осматривать, тихо совещаясь. Эл различила колониальное наречие. Кто-то из них некогда был землянином. Они долго совещались около борта, указывая на него. Скоро пара техников вышла на пирс и присоединилась к этой группе. Завязался разговор. Техники вели себя так, словно их не тревожит чужое присутствие. Верден бы их выгнал. Эл решилась выйти из своего убежища, пока техники не наболтали лишнего.

— А вот капитан этой «Дельты», — сказал один из техников.

«Болван», — подумала Эл и обратилась к ним на межгалактическом наречии

— Что вас интересует?

Хриплое рокотание раздалось в ответ, и переводчик, скорее всего устройство, выдало ответ:

— Этот корабль не похож на другие.

«Они и о других знают», — подумала Эл. Тут ей пришло в голову, что один из них оказывает воздействие. Техники выглядели, как пришибленные.

— Да, его ремонтировал Галактис, — ответил за нее тот же техник.

— Почему вас это интересует, и что вы делаете рядом с моим кораблем? — возмутилась Эл.

— Это любопытство и только. Вежливость. Этот корабль не похож на другие.

— У нас любопытство не является вежливостью, — сурово ответила Эл. Она решила пойти ва-банк. — Его ремонтировали потому, что меня обстреляли в космосе корабли похожие на ваши. Может быть, мы встречались? И мне бы тоже хотелось знать, почему вы не обратились в Галактис за помощью? Ведь до него было ближе лететь.

Реакции не последовало, ответ был таков:

— Это ошибка. Мы не просили ремонта.

Другого Эл не ждала. Она опять пошла в наступление.

— Еще бы. Ведь одному из ваших уже никогда не потребуется ремонт. Я его, кажется, сожгла.

— Это невозможно, — прохрипел в ответ переводчик. — Наши корабли намного совершеннее и летают в десять раз быстрее.

Эл поняла, что они все равно не признаются, поэтому решила закончить разговор.

— Дело здесь не только в умении летать. Правда?… А теперь я прошу покинуть этот пирс. Я отвечаю за этот корабль. Вам здесь делать нечего.

Эл умышленно говорила резко. Она почувствовала взгляд. Нет, не просто наблюдающий, кто-то хотел залезть в ее мысли. Прикосновение было слишком тонким. Она напряглась, пусть поймет, что она чувствует его. Влияние исчезло.

Когда они ушли техники засуетились. Они не совсем поняли, что происходило.

— Зря ты так грубо, — сказал один из них.

— Может быть, — ответила Эл, развернулась и пошла прочь.

Через час странные гости улетели. Неужели, ждали ее? Эл потеряла шанс узнать что-нибудь самостоятельно. Оставались любопытный Верден и наблюдатели, которые, наверняка изучали чужаков.

Эл поспешила в диспетчерский корпус.

Ирма, молодая девушка, чуть старше Эл, наблюдатель, встретила ее радостно. Ей было скучно дежурить одной, основные работы на сегодня были закончены. Наблюдатели знали всех пилотов и капитанов в порту.

Эл нравилась Ирме. Во-первых, она была девушкой-капитаном, что поднимало Эл в глазах Ирмы на большую высоту; во-вторых, Эл всегда была приветлива, никогда не «возносилась», как другие. Она шутливо называла наблюдателей «ангелами взлета и посадки», Ирме очень нравилось. И, наконец, Эл помогала Ирме готовиться к сдаче экзаменов в академию на штурманский курс. Ирма вообще была уверена, что у Эл нет недостатков. Когда заговорили, что Эл пропала, она расстроилась, первые дни переживала за нее. Потом пошли плохие слухи. Ирма не хотела верить, но все же стала сомневаться в ней. Она была готова согласиться с тем, что Эл могла уйти на другую сторону. Она была известна среди пилотов независимой манерой поведения. Иногда Ирма задавалась вопросом: откуда в Эл столько свободы? Она будто играла в игру, в капитана Космофлота, в полеты в космос, в жизнь вообще, в это же время, параллельно, в Эл текла какая-то другая жизнь. Эл словно смотрела на все издали, не особо чувствуя происходящее. Вот и теперь она выглядела не как все. Она похудела, глаза горели, каким-то странным любопытством. И все же она была где-то далеко, словно явилась из другого мира, чтобы бросить пару фраз.

По своему обыкновению она сказала:

— Здравствуй.

Больше ничего.

— Здравствуй, — так же коротко ответила Ирма.

— Не помешаю?

— Что ты! Я ждала, что ты зайдешь!

— Ирма, что за «тузы» были на четырнадцатом и тринадцатом?

Ирма не совсем поняла что такое «тузы». Поверила по названию пирсов.

— Стояли неделю. Говорили, что им нужна профилактика. Странники, что ли. Торговцы, но ничего не предлагали покупать. Охрана своя. От помощи отказались. От кого только тут охраняться? Злобные существа.

— Говорили с начальством?

— Да. Их кто-то обстрелял на нейтральной территории. Представляешь? По описанию наша «Дельта». Всех подробностей не знаю, но какая чушь! А? «Дельта» же невоенный корабль, только универсальный катер с оружием.

Эл изобразила удивление.

— Вот как? Сильно пострадали?

— Обгорели только. Верден знает. Старик ведь кораблей видел видимо-невидимо. Спроси у него, он же твой техник.

— Спрошу… Слушай, Ирма, что тут за история с моим отсутствием? Верят, что дезертир?

Ирме совсем не хотелось говорить на эту тему. Вдруг Эл обидится. Она, конечно, догадывалась, что Эл спросит, но лучше бы не спрашивала. Она помедлила. Как-то мягче надо выразиться.

— В общем, решили, что ты не вернешься.

— С чего это?

— С Земли на счет тебя пришел запрос. Из Академии, в тот же день когда ты пропала. Это секрет, я случайно узнала. А ты как раз исчезла. Леон сам не свой ходил. Неудачно вышло. Между собой, на базе, Леон бы затер твое отсутствие, но с Земли требовали встречи. Тебя нет. День. Два. Неделю. Чужаки прилетели. Вот откуда инспекторы. Не повезло тебе. Эл. Что будет?

— Я что-то не пойму? Какой запрос? Леон ничего не сказал.

— Эл, я толком ничего не знаю. Правда. Одни слухи.

Ирма ждала, что Эл устроит допрос, но Эл больше ничего не спросила. Эл смотрела, как на большом объемном экране дрейфуют корабли. Картина была правдоподобной. Звезды казались звездами, а модели кораблей, как настоящие скользили в пространстве. Иллюзия была захватывающей.

— А как там? — осторожно спросила Ирма.

Ирма, не отрываясь, смотрела на экран, занималась своей обычной работой.

— Они такие же, как мы, только чуть цивилизованней, — ответила Эл.

— Неужели? Ты говорила с ними?

— Немного. Они же «Дельту» ремонтировали.

— А с «Дельтой» что было? Тебя маяк не распознал, по параметрам другой корабль получался.

— Мне обшивку поменяли. И двигатель. Меня обстреляли. Те самые корабли, которое Леон сегодня отпустил. Вообще-то их было три.

— Это тебя крейсер Галактиса до самой границы доставил?

— Да. Побоялись, что гости вернуться. Вы меня за чужака приняли.

— По виду на посольский катер было похоже. У них бывают похожие конфигурации.

— Послы без предупреждения не прилетят. И какие проблемы им решать в этом секторе?

— Говорят, они о нас все знают, — заметила Ирма вкрадчиво.

— Не все конечно, но достаточно, чтобы уважать нас.

— Почему же мы тогда почти воюем с ними?

— Вот именно, что мы с ними, — вздохнула Эл.

— Они тебе предлагали остаться?

— Нет, — солгала Эл.

— А ты бы хотела?

— На Земле мой дом. Меня слишком многое держит.

Ирма, наконец, решилась задать вопрос, который давно ее интересовал.

— А для тебя разве важно все это? Земля, люди? Мне казалось всегда, что для тебя это как игра.

Эл удивилась. Ее взгляд оторвался от действия на экране и сосредоточился на Ирме. В нем была усмешка и интерес.

— Странно. Не уж-то я произвожу такое впечатление?

— У тебя все отдельно — эмоции, мысли.

— Ирма, разве можно оценить человека по его внешнему облику? Ты уверена, что хорошо знаешь меня? Если я сдержана внешне, не означает, что я миролюбива вообще. Я сбила чужой катер две недели назад. В хлам разнесла. Ни одна душевная струна не дрогнула.

Ирма недоверчиво посмотрела на нее.

— Это был бой?

— Да. Не жить бы мне, если бы не галактожители. Так за что мне их не любить?

— Я давно наблюдаю за тобой, и мне иногда кажется, что все, что окружает тебя, не имеет для тебя значения. Тебе все равно, что о тебе думают и говорят, какие последствия у твоих поступков.

— Это не так, — заверила Эл. — Может быть, мое поведение вызывает такое отношение. Правда, с хладнокровием после последних событий стало плоховато. Но я же не робот. Я тоже умею чувствовать плохое и хорошее, я люблю и ненавижу, как все люди. Я самый обычный человек.

Эл уловила во взгляде Ирмы незнакомое раньше выражение. Эл не торопилась дать ему определение, но лицо Ирмы изменилось, и она будто напряглась при ее последних словах. Она сомневалась.

Знала бы Ирма, какой букет чувств испытала Эл за мгновения паузы. Эл загорелась идеей вытащить из Ирмы, что та знает, хотя минуту назад отказалась от этого намерения. Эл боролась с собой. Для Ирмы прошли секунды, для Эл время растянулось, дав шанс обдумать ситуацию.

Потом ни говорили в ином духе. Эл спрашивала, какие корабли прилетали и откуда. Кто остался на Плутоне. Какие новости и сообщения. Иногда вкрапляла шутки о своем отсутствии и даже рассказала, как искала саркофаг. Ирма и не подозревала, что Эл вытаскивает из нее информацию. Тут Ирма дала промашку, утратив изначальную подозрительность. За безмятежной беседой Эл коварно узнавала, что творилось на базе во время ее отсутствия. Эл про себя извинялась перед Ирмой, наблюдатели всегда знают больше всех. Это было нечестно, но Эл пошла на хитрость, чтобы не усугублять подозрительность Ирмы прямыми вопросами. Она вставляла закамуфлированные вопросы, затянув беседу на пару часов.

Сначала посчитали, что она вернется. Когда отменили вылет «Центуриона» прокатилась молва, что Эл пропала. Через неделю возникли версии о дезертирстве, потому на базе появилось три инспектора сразу. Пресечь пересуды Леон не смог.

— Ой, я забыла! — воскликнула Ирма. — Тебя ждет гость с Земли!

— Кто?

— Молодой человек. Уже дней пять.

— Ты знаешь, где он?

— В портовой гостинице номер восемь. Эл, я забыла. Дежурю давно. Шок был, когда ты села, и я забыла послать тебе сообщение. В реестре посадок на сегодня тебя еще нет. Леон приказал не вносить. Так что гость о тебе не знает.

— Все, я пошла. Спасибо за новость. Как ты могла забыть такое! Я сама его найду.

Эл убежала. Ирма проводила ее взглядом, и улыбка исчезла с ее лица, выражение стало печальным. Хорошо, что они поговорили. Беспокойство поутихло. Эл ничем не отличалась от себя прежней, видно только, что устала. Ирма не поделилась последней сплетней. По базе поползли слухи, что Эл — модификация.

Эл бежала из корпуса наблюдателей к территории общественного порта, через служебные площадки, а потом коротким путем по транспортному коридору. Она бежала без остановки и была уже у пассажирских причалов, когда вдруг поняла, что его нет в гостинице. Нет и все. Но она отправилась туда, чтобы убедиться, что он еще не улетел. Эл даже не сомневалась, что это Алик.

В гостинице ей сказали, что такого человека в списке нет. Ошибки быть не могло. Эл стала перебирать известные ей имена и фамилии. Никого. Она села в фойе и задумалась. Мягкое кресло действовало, как снотворное, сердце перестало биться часто, она успокоилась, а потом и вовсе задремала. Сладостное погружение в забытье было очень коротким.

Эл проснулась, потому что кто-то тряс ее за плечо. Она подняла тяжелые веки и посмотрела перед собой. Она смотрела в потолок, такой бледно-голубой пастельный цвет, очень красивый, цвет земных небес, краски моделировали глубину. На фоне потолка появилось женское лицо. Эл с трудом сообразила, где она, потом попыталась встать.

— Сидите-сидите, — сказала ей девушка в гостиничной форме.

— Извините, я не спала нормально несколько суток.

— Вам нужен номер, капитан?

— Нет. Я ищу одного человека. Он остановился у вас. Наверное, у вас.

— Я знаю, — сказала она, — он вас описал и это верно, что вас ни с кем не спутаешь.

— Почему?

— Я случайно обратила внимание на вас, а потом вспомнила описание. Редкий человек уснет в кресле гостиницы в парадной форме капитана Космофлота. Вы с Плутона, судя по значку на рукаве, значит, ждали кого-то?

Эл только теперь поняла, как она выглядит. Форму она не сняла с тех пор, как оделась перед встречей с капитаном Галактиса. На борту «Дельты» она так и не переоделась. За усталостью она не обращала на это внимания. Привычка носить одежду весь рейс — нормальная практика для пилота. Она не задумывалась, что ела, сколько спала и спала ли вообще, что делала в то время, когда не вела катер. Отключалась на время, а потом, очнувшись, вводила поправки для навигатора, вручную корректируя курс. Обыденность утратила над ней власть. Она возвращалась назад, удаляясь от мира Мая и произошедших перемен.

Она немного взбодрилась, пытаясь выяснить что-то о чужаках на соседнем пирсе. Оказавшись в удобном кресле гостиничного холла, тут же заснула. Какие уж тут заботы о переодевании?

Эл потерла глаза.

— Да. Мне не смогли толком объяснить, кто ко мне прилетел.

— Я отдам вам сообщение.

Из сумочки на поясе она извлекла кристалл. Эл с благодарностью приняла его. Почесть его в ближайшее время Эл не удалось. Прибор связи на рукаве куртки издал призывный звук.

— Мне нужно идти, — вежливо сообщила служащая. — У вас вызов.

— Я слышу. Спасибо, — пробормотала Эл.

Она еще раз взглянула на потолок. Земное небо, летнее, глубокое, наполненное жизнью.

— Я слушаю, — неохотно ответила Эл на вызов.

— Вы не спите, пилот. Зайдите в сектор исследований. Среда Б. Код «альфа 2J». Вас вызывают из службы охраны порта.

— Я не понимаю.

— Вызов неофициальный. Отказать?

— Кто послал?

— Рассел Курк. Инспекторский корпус Космофлота. Психоаналитик.

— Что ему надо? — буркнула Эл.

Система приняла это за вопрос.

— Информации нет.

— М-м. Я приду.

Рассел Курк развалился в кресле, лениво перебирая пальцами шарик на пульте управления. Он занимался изучением досье. Оно вызывало скуку. В сухих отчетах и результатах исследований никогда не найдешь то, что нужно. Что толку читать чужие заключения, когда нет своего.

Донован, его напарник, напротив смотрел внимательно.

— А вот это интересно, — сказал он, и дал знак Курку приостановить просмотр.

— Заключение командора Ставинского. Характеристика неплохая, — проворчал Курк. Что такого?

Это был даже не вопрос, а ленивое бормотание.

— Ты о командоре ничего не слышал? Не может быть, Курк. От Ставинского доброго слова не услышишь в адрес воспитанников, а тут прямое указание: «потенциальный разведчик». Чтобы от Ставинского такое получить, надо быть любимчиком или гением. Не случайно она здесь ведет топографическую разведку. Это уровень штурмана.

— Она — не гений, я ее видел. Ну, талантлива. Замечание нужное. Говорит о складе ума.

— Ну и что ты думаешь?

— Думаю, зря мы согласились сюда лететь. Надо было дождаться ее на Земле. Курсант, девчонка, без нас этот случай не придали бы огласке. Молодая, что с нее возьмешь. Дантел это понимает. Жалко карьеру портить. Думаю, зря ты к ней прицепился. Работай сам. Потренируйся. Она не твой формат. Перед начальством выслуживаешься. На ищейку ты похож, Донован. Я не люблю с тобой работать. Зачем я только согласился?

Короткие фразы Курка с обвинениями ничуть на Донована не подействовали. Курк ворчал, потому что считал это дело несерьезным. Ему бы не курсанта, а кого покрупнее и посолиднее. Характер Курка был именно таким. Он любил только самые сложные случаи. По факту, выходка Эл не побег, если возвратилась. В подобных делах он не любил копаться, старался сплавить их с рук поскорей. Как только он дослужился до верхних чинов, одному создателю было известно? Донован понял, работая с Курком время от времени, что он как-то безошибочно чувствовал людей. Если кто-то лгал при нем, Курк чувствовал, этот человек — лучше любого детектора. Донован подбил Курка на досрочный вызов Эл, без присутствия еще кого-либо, только для того, чтобы услышать это самое заключение: лжет или нет.

— Я спрашиваю, что ты о ней думаешь?

— Я с ней не беседовал.

Конечно, Курк ничего не скажет, пока в эту дверь не войдет сама Эл.

И она скоро вошла. Было видно, что отдыхать она не собиралась, на ней была та же одежда, вид уставшего человека. Донован предложил ей кресло. Он предвкушал словесную дуэль ее и Курка. Хоть Курк почти засыпал в своем кресле, но он будет спрашивать, и вопросы не будут случайными. Курк умел задавать собеседнику нетривиальные вопросы. Этого Донован только и ждал.

Эл села и дала понять, что пора разъяснить цель визита.

— Мы решили поговорить в приватной обстановке. Без контроля, — сказал Донован немного заискивающе.

— Это допрос? — нарочито мягко, копируя его манеру, спросила она.

— Нет. Мы хотим познакомиться, — заявил Донован. — Я, Вин Донован, а это Рассел Курк, мы оба из службы безопасности Космофлота.

— Это допрос, — спокойно заключила Эл. — Сожалею, что потрудилась придти.

Она встала, но Донован мягко преградил ей дорогу.

— Это не дорос. Мы действуем в ваших интересах. Мы хотим вам помочь.

— В чем? — спросила Эл. Это был дежурный вопрос, она не сомневалась, что речь пойдет о полете.

Она села обратно в кресло. Тут ей пришла в голову мысль, что она не чувствует слежки, датчики в комнате были выключены, за ней наблюдали только две пары глаз. Что-то новенькое в манере инспекторов. Что ж, глупо упустить шанс познакомиться с теми, кто собирается вести расследование.

— А где третий? — задала вопрос Эл, так и не дождавшись ответа на первый.

— С вами произошла не очень приятная история. Боюсь, что одним рапортом начальству вы не обойдетесь. Придется объясняться и возможно не один раз. Мы начинаем служебное расследование, но неизвестно кто и как его закончит. В общих интересах завершить его бесконфликтно. По возможности, тут же на Плутоне. На кону ваша честь и должность, — опять оставив ее вопрос без ответа, сказал Донован.

— Вы игрок? — спросила Эл.

— Вы о чем?

— «Кон» — слово, которое используют игроки.

— Нет. Просто к слову пришлось.

Тут в разговор встрял Курк, все тем же ленивым голосом спросил:

— Зачем тебя понесло на территорию Галактиса? Спасать корабли в том районе — их обязанность. Славы захотелось?

— Обязанность помогать другим — нормальное для человека состояние души, — парировала девушка.

— Ты получила сигнал и помчалась на помощь. Очень хорошо. Геройство. А зачем было лететь в Галактис?

— Об этом я расскажу завтра в рапорте, чтобы не было досужих предположений.

Разговор неудачно начался, Курк был зол на Донована.

— Это вопрос из любопытства.

— Извините, — отреагировала Эл. — У вас не бывает вопросов из любопытства.

— Извини, что я тебя разозлил, — продолжил Курк. — Не обижайся. Дело действительно серьезное. Донован прав, ты крепко вляпалась. Я понимаю, что тебе просто хотелось помочь из чистых побуждений. Ну, неужели нельзя было вернуться назад?

— Ой! — Эл театрально приложила ладошку к щеке. — Где ж я вляпалась? Нарушила пару пунктов инструкций? Или пиратский катер спалила? Или лучше чтоб меня убили?

Эл кривлялась и смотрела нагло, прямо в глаза Курку. Донован наблюдал за ней и думал, что Курк ее раскусил.

— Хорошо, — продолжал Курк. — Я объясню, в чем дело. В порт для ремонта приходят два корабля чужаков. Они утверждают, что их обстрелял наш корабль. Один двоих. Глупо? Пусть. Но они так сказали. Повреждения на их корпусах подтвердили, что обстреляли с нашего судна, нашим оружием. Суть жалобы в том, что они пришли спасать гибнущее судно, по тем координатам, что дала ты. Получается, стреляла твоя «Дельта». Факт. А теперь я хочу услышать твою версию.

Эл криво усмехнулась.

— А мой борт не в счет? Повреждения только на одном из них или на двух? — Глаза девушки провокационно блеснули.

— Уже знаешь, проверила до того, как улетели, — констатировал Курк.

— Не улетели, а удрали. Образцы старой обшивки «Дельты» я приберегла. Стреляла я, но мне досталось больше… Потому что, это они на меня напали. Спасибо, спасателям.

— Мы осматривали твой катер. Новая обшивка, двигатель. Внутри, правда, не были. Галактис ремонтировал твой борт.

— Естественно. Теперь понимаете, что я не могла вернуться. По характеристике у меня плохо с чувством страха, но я не самоубийца. Не вернулась, значит, не могла.

— А что ты нашла? Чужаки утверждали, что от корабля ничего не осталось. Только пыль.

— Пыль и нашла, — повторила Эл.

Тут ее осенило. Не было никакой гарантии, что нападавшие не вернуться, отчет о находке, даст им понять, что принц уцелел. Галактису надо время, вспомнила Эл. Эл решила сменить тему.

— Добрые земляне помогали бандитам. Вот это — факт. У нас не те масштабы разведки, чтобы выследить, куда они отсюда полетят.

— Это бездоказательно, они не галактожители — это верно, но и не враги, залетели сюда с научными целями, а ты их встретила огнем, — ответил Донован.

— Я похожа на безумную? С чего мне в них стрелять?

— Значит, ты что-то нашла, — вернулся к теме Курк. — Я их не оправдываю. Значит, ты с ними поспорила, пустив в ход оружие. Из-за пыли? Не логично, Эл.

— Послушайте, Курк. Я не знаю, что вы хотите вытянуть из меня, но смею напомнить, что я будущий капитан разведки Космофлота. Я не охотник за сокровищами. А что до доказательств, то завтра я их представлю.

— Вы поставили пароль на «Дельту». Зачем? — вмешался Донован.

— Потому, что на соседней площадке стояли те, кто пытались убить меня.

— Зачем ты им? — спросил Донован.

— Это вопрос не ко мне. Догоните их.

— Тебя во время боя подобрали спасатели Галактиса? — уточнил Курк. Его ленивый тон настораживал Эл и уже раздражал Донована.

— Да. Мой корабль был разбит. Домой я бы не добралась.

— Насилие? Было с их стороны?

— Нет. Гостеприимство. Любопытство. Обоюдное. Они и не ожидали, что я появлюсь. Удивились сильно. Землянин не струсил выйти на контакт! — Эл театрально всплеснула руками.

Донован чуть не высказался по поводу ее манеры поведения, но поймал взгляд Курка и промолчал.

— А может, не стоило любопытствовать? Тебе известно положение. Может быть, стоило просто вернуться на базу, а не заниматься самодеятельностью?

— Я сама решаю, что мне делать на катере и какие решения принимать. Я же капитан.

— Ты еще не капитан. Значит, инструкции вспоминаются тогда, когда это тебя устраивает, — съязвил Донован.

— О вас могу сказать то же самое, — парировала Эл. — Наша беседа тоже не по закону.

— Что была за находка? В пыль не верю. Говори, а то беседа станет допросом, — продолжил Курк, проявив настойчивость. Он не изменился в лице и позы не поменял, только взгляд из-под бровей, колючий, был устремлен на Эл.

— Капсула. Что-то вроде саркофага.

— Отдала спасателям?

— Да. Это их территория.

— Благодарили?

— Очень. Они были о нас худшего мнения. Думали, не отдам.

Курк впервые улыбнулся за все время разговора. Губы его растянулись в две узкие полоски. Секунда, и улыбка растаяла.

Улыбка Курка понравилась Эл. Либо смягчился, либо готовится к атаке.

— А почему было не стать героем в глазах соотечественников?

— «Центурион» остался в порту. Я в зоне не возврата. Может, я не капитан, но как летать я знаю. Зачем тащить сюда то, о чем мы ничего не знаем. Им виднее и опыта у них больше. А вдруг зараза? Отдать им находку было разумно.

— Разумно, — кивнул Курк.

— Наши ученые с вами бы поспорили, — заявил Донован.

— Я не поставляю экспонаты для науки, меня еще к разведке не приписали, я осуществляла спасательную операцию. Ничего особенного в моих действиях не было. Я решала по обстановке. Забыла от волнения связаться с базой. Я не каждый день так летаю.

Курк подумал, что девчонка слишком умная и быстро соображает даже в таком плачевном состоянии. Так просто ее не возьмешь. Донован ее недооценил. Будет продолжать — проиграет.

— Если честно. Предлагали остаться? — спросил Донован.

— Да, — без смущения ответила она.

— Отказалась, — заключил Курк.

— Как видите.

— Эл, если подумать и сделать заключение о твоей встрече, что ты думаешь об их отношении к нам? — спросил Курк.

— Они хотят сотрудничать.

— Об этом знаю. Но как?

— Это будет зависеть от нас.

— Нужны переговоры? — слова Курка звучали уже не лениво, а заинтересованно.

— Надо начинать действовать, — заключила Эл. — Там видно будет.

— Как думаешь, будет война?

— Да вы что? — осеклась Эл. — Мы что, себе враги? Впрочем, вам больше известно.

— Да. Например, мне известно, что наши корабли не допускаются в наши же колонии, галактожители настаивают на своем участии в управлении этими планетами. Они поощряют наших перебежчиков. Это, кстати, и тебя касается.

— Давайте, докажите, — начала сердиться Эл. — Какие ко мне есть претензии кроме ремонта?

— Претензиями это не назовешь, — вмешался Донован. — Скорее это пункты о нарушении кодекса, инструкций, полетного расписания, субординации и т. д.

— Весело. И это все мне? — с усмешкой пошутила Эл. — Я курсант, вот если командор Ставинский явится по мою душу, подумаю пугаться. От ваших угроз мне весело.

— Тут не повеселишься, — серьезно заявил Донован.

— Что, Донован, уже руки потираете? — снова усмехнулась Эл. — Главная версия, конечно, о вербовке. Угадала?… И гадать нечего. Давайте, залезьте в мой разум, психику тряхните, как следует. Вы же умеете. Доставьте себе удовольствие. Мне восемнадцать, я быстро расколюсь.

— Ладно, Эл. Давай закончим на сегодня, до нашей официальной встречи. Иди отдыхать, я очень тебе советую, — вмешался Курк.

— Спасибо. Но мне не хочется лишать вас единственного шанса задать тот вопрос, который вы оба хотели задать. Сыграем в волшебницу? Я отвечу на два вопроса, по одному на каждого, — она почти рассмеялась.

— Я не игрок, — презрительно заявил Донован.

— На кону два вопроса, — не унималась она.

— А я спрошу. Тебя пытались вербовать? — Курк расстался со своей ленью и выглядел серьезным.

— В шпионы? — спросила Эл.

— В любом качестве.

— Нет. Они предупредили, что у меня ждут большие проблемы по возвращению сюда. Представьте, я поверила.

— И все-таки вернулась?

— Это уже второй вопрос, инспектор Курк, — с иронией ответила Эл.

Она ушла не простившись.

— До чего же нахальная, — возмутился Донован. — Она с тобой кокетничала.

Курк еще некоторое время сидел молча, потом закрыл глаза и брезгливо сказал:

— Донован, не будь таким…, — Курк решил не дополнять, все-таки коллега. — Она играет. От возмущения ты потерял контроль, а она — нет. Девочка-то умненькая. И смелая. Наши реакции не правильны. Да, разведка сильно выиграет от такого курсанта. Ставинский прав.

Донован готов был наброситься на Курка с протестом, но тут вошел третий — Кленон Мулини, ничем не примечательный человек, но на этот рейс — их начальник.

— Приходила? — спросил он сразу.

— Да, — резко ответил Донован.

— Что это с вами? — спросил Кленон.

— Не сошлись во мнениях, — пояснил Курк, не открыв глаз.

— Что ты думаешь? — обратился Кленон к Курку.

Тот глаз не открыл и все тем же ленивым тоном отметил:

— Она не лжет и она, похоже, ни в чем не виновата, кроме своего благородства.

— Я другого мнения, — заявил Донован. — Она лжет и умышленно. Ее подготовка позволяет ей скрыть ложь. Вербовка не доказана, но мы ее поймаем.

— А досье? — спросил Кленон. — Изучили?

— Да, — ответил Донован. — Занятно. Характеристики лестные, очень. Это настораживает.

— Согласен, — протянул Кленон. — Талантливый капитан, самостоятельная, судя по выходке. Отпор пиратам — шутка ли. А я верю, что она одного сбила. Они ее здесь ждали.

— Вы верите в пиратов? — усомнился Донован, ему было неприятно, что шеф единодушен с Курком.

— Курк, открой глаза и скажи мне, что ты думаешь, я все-таки твой командир, — напомнил Кленон.

Курк не только открыл глаза, но и встал с кресла, обнаружив свой высокий рост и грузную комплекцию.

— Она понимает свое положение, хорошо понимает. Симпатия Галактису очевидна, что не удивительно в ее возрасте. Открытие. Другие существа. Она же будущий разведчик. Она слишком неопытна, чтобы уловить опасность. Вряд ли ее завербовали. Она без задней мысли все делает. Начнем давить — научим ее притворяться, а с такими талантами она далеко зайдет. Ждем Ставинского. Он с ней разберется.

— Что по ее биографии? Что скажешь? Правы аналитики?

— Ничего утверждать не буду. — Курк подумал. — Она — человек без прошлого. Пробел в десять лет. Нужно проверить колонию, из которой ее вывезли.