Бетонные сети.

БЕТОННЫЕ СЕТИ.

ЧАСТЬ 1.

Глава 1.

В тот раз мне приснилось, будто в мое горло вонзается тысяча игл, насаженных на гниющие десна безумной твари.

Ее глаза светились темной дикой отрешенностью, которая выхватывала редкие блики нетерпения, своих хозяев, стоящих неподалеку. Прогрызая мою шею, безрукое нечто, все глубже и глубже погружало свои ржавые иглы в истерзанную кожу; и будто наслаждаясь редкими мгновеньями, не торопливо смыкало измазанную пасть, отделяя мою голову от моего же туловища.

Худые тени хозяев молча стояли у стены, и тихо наблюдали за весельем своего питомца. Их, неестественно удлиненные, лица были покрыты черным котоном, который гладкой маской ложился по всей поверхности, скрывая какие-либо черты.

Пять тощих, чуть сутулых фигур, завернутых в черные балахоны, похожие на монашеские одежды, слегка опустив головы под капюшонами, терпеливо ждали, когда их верная «собачонка» разберется со своей игрушкой; и оторвав мне голову, закончит свое дело.

Я медленно скосила на них глаза, надеясь хоть что то прочитать по неподвижным фигурам,

когда тварь в очередной раз дернула пастью, и еще глубже вонзила ржавые иглы в мою шею.

Я услышала первый хруст собственных позвонков, свидетельствовавших о приближении неизбежного, и поздно осознала последние мгновенья глухой тишины. Мой слух пропал.

Все погрузилось в немоту. Перед глазами заплясала темнота, вперемешку с яркими пятнами. Руки свисавшие вдоль тела, перестали существовать. А ног, казалось, и вовсе не было.

Черная тварь — игрушка теней, вытянулась во весь свой огромный рост, заставив мое тело повиснуть над пыльным полом, не касаясь его. Сделала последнее резкое движение разодранной пастью. Сомкнула ее на моей шеи, и, будто со стороны, я увидела, как моя голова отделяется от тела, и глухо падает на старый бетонный пол.

Я подорвалась с жутким сердцебиением; и, от очередной собственной смерти, обхватила голову руками, пытаясь унять дрожь от происшедшего. Зажмурив крепко глаза, я надеялась, что воспоминания вот-вот растают, но они, скользкой дрянью, облепили мои мысли, не давая возможности отойти от сна. В голове закружились картинки, а на шее появилось присутствие проткнутых игл. Я вспомнила запах гари от черной слизкой «псины». Прикосновение ее разодранной пасти, похожей на собачью улыбку, и молчаливые тени стоящие в стороне.

Безрукое существо, с огромным телом человека, и собачьей мордой без шерсти; пасть которой была утыкана ржавыми иглами, разрезана от уха до уха, и зашита двумя крепкими стежками по краям.

Как ужасно оно выглядело в ночных тенях домов; на пустырях, где нет убежища; или в подворотнях разбитых хором. Но как же ужаснее оно оказалось в снах: где негде скрыться, и негде спрятаться.

Я медленно выдохнула, принимая жесткую реальность, и расслабила сомкнутые веки.

Чуть приоткрыла глаза, наслаждаясь проникающим светом сквозь дрожащие ресницы. Тусклые лучики рассвета подействовали, как свежий глоток воздуха. Я отняла руки, освобождая голову. Вяло размяла плечи, и посмотрела в окно.

Серый город заливал тусклый рассвет. Из разбитых оконных щелей доносились первые звуки просыпающихся улиц: шкрябанье и тихое повизгивание.

Крупные крысы, около метра в длину, (единственное местное население), вылазили из своих нор, в поисках скудной пищи, которая состояла из мелких насекомых. Их красные носы, и черные бусинки глаз, мелькали в соседних развалинах домов, видневшихся из моего окна. Я мрачно улыбнулась своим сожителям, и неохотно поднялась со своего топчана, который, так неудачно, заменял мне кровать. Мои босые ноги сразу ощутили весь холод бетонного пола, а по рукам побежали не прошенные мурашки. Пройдя к окну, я облокотилась

о подоконник, поставив одно колено на стоящий рядом ящик, служивший стулом. Крысы рыскали по всем развалинам, некогда, красивого дома, не обращая внимания на окружающее.

Долго не думая, я подняла руку, и стукнула ногтем по остаткам стекла, привлекая их внимание. Красные носы сразу вскинулись, и задергались, принюхиваясь. Я им мерзко улыбнулась, и стукнула еще громче. Обмотанная грязной тряпкой рука, издала глухой звук, отозвавшийся эхом; и злобные грызуны став на дыбки, зарычали в мою сторону.

Я наигранно оскалилась, и тихо зашипела им в ответ. Их острый слух уловил явную угрозу в моих звуках, и мохнатые тушки медленно попятились к своим норам, не спуская с меня черных глаз-бусинок.

Они меня боялись. И не зря. Ведь на протяжении долгого времени они единственные являлись моим источником пропитания. Их красноватое мясо, с белыми прожилками, пресное на вкус и очень жесткое, не было приятным в качестве постоянной еды.

Но тем не менее, отлично поддерживало сытость, и давало достаточное количество всякой «дряни» необходимой человеку. А подсушенное в большом количестве «соли», могло храниться очень долго, и приобретало более и менее терпимый вкус.

Да, они меня боялись, как самого большого врага. Но к сожалению, они были единственными, кто меня остерегался, и старался «обходить за десятки кварталов».

Для остальных же, странных «гостей» этого большого города, которых я встречала, лишь тогда, когда они этого хотели, я была простой мишенью.

Еще раз окинув глазами соседние развалины, я оттолкнулась от окна, размяла плечи потягиваясь, и побрела к своим сапогам. Ноги совсем окоченели от холодного пола, и мне срочно нужно было их запрятать в тепло. Достав грязные тряпки, порванные на длинные куски, я обмотала ледяные ноги, и всунула их в потрепанные временем сапоги, которые были на два размера больше нужного. Натянув их поверх старых армейских брюк, я обвязала высокую голень бечевкой, до самых колен. Затянула, такой же потрепанный, пояс, и натянула через голову рубашку, у которой не хватало двух верхних пуговиц. Попрыгав на месте, я ощутила прилив тепла.

За окном снова зашуршало, и начал появляться несмелый писк. Голод гнал зверье против их страха. Они остерегались встретить меня, и рыскали по округе с опаской; но сегодня мне было не до них. Я кинула взгляд на исчерпавшиеся запасы «соли» и «пороха», которые хранились в углу, возле подобия камина, и из груди вырвался тяжелый вздох. Бродить по окраине города было не мое. Но как раз, именно там, можно было собрать белый песок, так похожий на обычную соль; и камни, которые я использовала для ружья. Не много я успевала насобирать, прежде чем начинались игры тех самых «странных гостей». И каждый раз все их «охоты» заканчивались не в мою пользу. Но вылазить все равно приходилось, так как без соли я еще могла прожить, но без камней нет возможности охотится на крыс. С одним ножом «на голо» не попрешь.

На расстоянии я метко отстреливала зверюг; но в ближнем бою они набрасывались толпой, прежде, чем я заваливала хоть одну, даже самую мелкую. Поэтому риск на риск.

Пока у меня еще оставались крохи пороха, я делала «набеги» на окраины города.

Подойдя к закутку с запасами, я присела на корточки, и выгребла остатки соли и пороха в разные мешочки. Привязала их к затянутому поясу, поднялась, высоко подвязывая запутанные волосы старой полоской тряпки; и прошла к столу. Нагнувшись на ходу, я подхватила старый охотничий нож, торчавший из деревянного куска пола, покрывавшего, некогда, весь бетон.

Засунула его в чехол, висящий сзади на поясе, под рубашкой; и схватила со стола свою двустволку, прослужившую мне не малую службу.

Быстрыми движеньями я проверила заправлено ли оно. Подсыпала соли к дроби, состоящей из мелких камней; щелкнула затвором, и перекинув его за спину, выскочила наружу.

Я резко распахнула дверь, распугав рыскающих на улице крыс. Они вмиг разбежались по своим углам, а я, с довольной лыбой от их реакции, потянулась к висящим возле косяка двери, двум пустым мешкам, и одному маленькому, заполненному такой же мелкой галькой, как и в ружье. Пустые мешки я перекинула через плечо, а малый привязала к поясу, возле остальных.

Мелкая галька мне служила как дробь. В дополнение к ней, я растирала такие же камни в песок, и использовала вместе с солью, как порох. Камни хорошо взрывались в сочетании с дождевой водой перемешанной с местной травой. Без травы вода и камни не срабатывали. Соль я добавляла для лучшего эффекта. Эффекта боли. Всаженная в крысу смесь, сразу начинала разъедать раненную плоть. И если крыса не умирала от ранения, то она сходила сума от боли; и, порой, в приступе «эффекта», могла загрызть пару своих товарищей.

Что было на руку.

Главное держать порох всегда мокрым. В сухом состоянии эта дрянь имела совершенно другой эффект. Прежде чем выяснить ее истинную формулу, я перепробовала разные методы, и однажды заправила дробь сухим порохом.

Эта хрень выстрелила… Внутри. И раскурочила все дуло, окрасив мое лицо в ярко-фиолетовый цвет.

Ружье, к счастью, я вернула к жизни. Залатала кое как.

А вот с лицом пришлось ходить несколько дней. Крысы боялись появится из своих укрытий, не понимая, что за нечто появилось на их территории. Высовывали свои красные носы, принюхивались, блестели глазками из укрытия, и ждали, пока краска не сошла полностью.

Я же подсчитала количество дней, сколько она держалась, и оставила один мешочек с сухим порохом на всякий случай.

Вспомнив эту ситуацию, я еще раз кинула взгляд на перепуганных крыс, которые прятались в ожидании моего ухода, и улыбнувшись одним уголком губ, направилась вдоль узкой улочки, заросшей травой.

В этом месте не появлялись никакие «гости». Не знаю почему, но тут я всегда была в полной безопасности. Крысы не рисковали нарваться на мой гнев, и обходили стороной, пока я была в хорошем расположении духа. Охотится я старалась уходить подальше, что бы не сильно нервировать тех, кто живет рядом. А они в свою очередь, не попадали в мое поле зрения.

Это устраивало их, и это устраивало меня. По сути у нас было мирное сосуществование, но это была лишь маленькая территория. Всего пару кварталов чуть дальше, и начиналось не предвиденное.

Порой мои походы могли проходить совершенно без явления гостей. Но порой...

Оставаться в одном месте, я могла не больше двух дней. Даже если я начну отстрел тех, кто живет в безопасной зоне, рано или поздно они могут обозлиться на меня; либо дружно драпануть подальше, за пределы мирной территории. В лучшем случае. Да и пороха на всех не хватит.

Вода у меня бывала лишь тогда, когда шли дожди. Когда же их не было по долгу, приходилось выбираться к ближайшим источникам. А эти источники, как на зло, располагались очень далеко за «моими пределами».

И тут начиналось самое разное и самое интересное!

Успеть взять все, что нужно, и не подставить себя, как удобную мишень. Проскользнуть, убежать, и не нарваться. А там уже зависит от того, кто будет на охоте.

Те тени, которые мне так часто снились, вместе со своими любимыми питомцами, не самое страшное, что можно было встретить на прогулке. В скрытых нишах сидели более странные персонажи. И именно их, каждый раз, я боялась встретить.

Я резко остановилась, оборвав свои мысли на пол пути, и посмотрела на торчащую из земли металлическую трубу. Эта штука обозначала конец моей территории. Шаг дальше, и в любую секунду может начаться веселье.

Я медленно переступила «порог», и направилась вдоль узкой улочки, распустив все свои чувства, и включив боковое зрение на полную.

Мои мышцы, как и нервы, напряглись до предела.

Слегка пригнувшись, и ссутулив плечи, я начала красться по заросшей тропинке.

Глава 2.

Легкой походкой, я вывернула из-за угла, к огромной захламленной площади.

Расслабленность поселилась во всех моих мыслях, и я опустила винтовку дулом вниз. Всунув, свободную руку, в карман брюк, я остановилась.

Мой, настороженный, взгляд прошелся по безмолвному пространству. Слух попытался выловить опасные звуки. Чувства, зацепить чужое присутствие. Но

вокруг ничего не было. Лишь мир и покой.

Тихая-тихая тишина. И далекий порыв ветерка, где-то высоко над городом.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь мимолетной иллюзией затишья.

Весь пройденный путь, я напрягала свои чувства, и мышцы, прислушиваясь к неминуемой опасности. Ожидала подвоха за каждым поворотом, и в каждом темном углу. Из любой тени могло выскочить что-то знакомое, или не знакомое.

Вцепиться в горло, или набросить сеть. Окружить, зарычать, обмануть. Сделать подкоп, подстроить ловушку, свалиться сверху. Я, надежно, оглядывалась по сторонам, не минуя бокового зрения. Прислушивалась к каждому шороху, и звуку. Но ничего не происходило. Никого не было, и город был мил и спокоен.

Город, просто, спал.

Минуя все самые опасные зоны, мой шаг вывел меня к далекой площади. К тому моменту, как я дошла до нее, мое тело уже расслабилось. И напряг появился лишь на пороге, перед ней. Но опять же… все было слишком тихо!

Я открыла глаза, и пустилась вдоль хлама. В определенных местах, можно было добыть необходимое.

Я шла расслабленно, но, тем не менее, не теряя бдительности. Присматриваясь к каждой куче мусора, мой взгляд намеревался выловить любую опасность.

Рука слегка сжимала приклад. Прищур всматривался в просторы. Чувства льнули к далеким окнам домов, забитыми досками. Чернота проходов сверкала несуществующими глазами. Оскал блестел лишь в иллюзорном обмане. И тем ни менее....

Я боялась! Я, просто, боялась. Как всегда, неизменно и постоянно, мой страх не покидал меня. За пределами безопасной территории, как бы ни был мил и молчалив город — я всегда его боялась. Лишь потому, что страх — единственное, что спасало мою тощую тушку, от его сюрпризов.

Пройдя приличную часть площади, я дошла до разбитого асфальта, под разрытым песком, которого, прятались «залежи» драгоценного, для меня, камня. Неподалеку от этого места, покоились насыпи «соли». Дождевой воды, и травы, мне было достаточно и на моей территории, поэтому я принялась добывать, только необходимое.

Это заняло не много времени, и я решила: раз город сегодня тих, можно, спокойно, поохотится на крыс.

В этом пасмурном месте водилось два типа этих тварей.

Те, которые шарились возле моего дома, были простыми. Пресные, не вкусные, терпимые. Таких было по городу полно. Но среди них водились и другие — белые.

Я их прозвала «королевскими». Редкостная добыча, но дающая намного больше, чем их сородичи.

Если я умудрялась добывать их мясо, то хранила его очень долго, и с трепетом.

Оно было намного лучше по вкусу, и не такое жесткое. После него быстрее восстанавливались силы, и заживали раны. Оно было, словно лекарство от всех физических ран. Как бы меня не трепали во время вылазки, оно всегда восстанавливало меня до утра.

Если повезет, можно будет подстрелить одну из таких.

Решив осуществить свою мысль, я набрала «полные карманы» необходимого материала, и поднялась на ноги.

Покинув площадь с грудами мусора, я направилась на поиски белых крыс.

Тихий, неуверенный шорох близлежащих домов навострил меня.

Я присела на корточки, и вскинула ружье. Всмотревшись в черные провалы зданий, мой слух попытался определить источник звуков. Звуки были не опасны, и обнадеживающие. Вклинившийся писк, окончательно определил мой дальнейший путь. Одна из развалин явно кишела тварями.

Подкравшись к одному из домов, я заглянула внутрь, через остатки окна. Серая масса нервно копошилась, вокруг чего-то. Такое поведение для крыс, было свойственно лишь в одном случае. И это был именно тот случай!

Всмотревшись в невзрачную кучу, я разглядела то, что так хотела увидеть. Белые мелькающие пятна.

«Есть!» — промелькнуло радостно в голове, и я направила ружье в скрывающуюся «королевскую крысу».

Я рассчитывала на два выстрела и на внезапность.

Первый тихий «Ввух», и дробь с солью сделали свое дело. Одна из тварей взвыла, бросившись на своих. «Эффект боли» работал четко. Она впивалась в глотки сородичей, вводя их в панику, и открывая, столь долгожданную мною добычу.

Второй тихий «Ввух», и «белая королева» стала безумной.

Ее свора начала разбегаться по углам, не заботясь, более, о ней. Для них, это существо, стало чужим. А для меня — драгоценной добычей.

Все, что осталось — это, только, ждать.

Я поднялась на ноги, и быстро запрыгнула на обвалившуюся стену. Крысы в порыве страха и гнева, могли набросится на кого угодно. А подстреленные теряли страх перед всем. Я залезла повыше на крышу, и присела на корточки, разглядывая мельтешение. Воспользовавшись моментом, перезарядила ружье. Два легких щелчка, и снова можно в бой.

Они почти замерли, теряя остатки жизни. Три серые тушки, и одна белая, затихали в последних конвульсиях. В предсмертной агонии, крысы успели загрызть еще двух своих сородичей.

Дождавшись окончательной тишины, я спрыгнула к ним, но подойти не успела.

Уловив чужой звук, с противоположной стороны улицы, я припала к земле.

Вглядываясь в покосившуюся дверь, медленно отвернулась от тушек, и прислушалась к чему-то.

Это, что-то, тихо подрагивало, и вибрировало. Старое дерево двери прошло слабой волной. Стены здания тряхнуло. В проемах разбитых окон, сверкнуло.

Всего миг. Легкий-легкий свет. Будто тусклый фонарь. Но он был. Мои глаза точно уловили его. И я стала красться к тому, что было опасным.

Пересекая улицу, глаза уловили две длинные фигуры крыс, перепугано выскользнувшие из дрожащего здания. Проведя их, мимолетным, взглядом, я подобралась к двери. Осторожный толчок, заставил дверь упасть внутрь, и загреметь. Гулкое эхо, сразу, подхватило оживший звук, и понесло его по заброшенному зданию. Длинные коридоры подтвердили свою глубину. Дом был большим, его стены дрожали.

Я поднялась на ноги, и вошла внутрь.

Глава 3.

Я вскинула винтовку в направлении зияющего проема бывшей двери, и в голове пронеслось:

«Началось!»

Замерев в стойке боевой готовности, я приложила приклад к щеке, и всмотрелась в слабое движение воздуха по ту сторону. Мой взгляд замер вдоль короткого дула, впечатавшись в танцующие колебания.

Я выпрямилась.

Все мышци тела напряглись, готовясь к любому движению. Один глаз прищурился, давая возможность второму сосредоточится на полную силу. Боковое зрение засекло странность поплывшую вокруг меня, и я повела «рабочим» глазом рассматривая феномен.

Мрачные ободранные стены здания еле заметно зашевелились. Огромное окно, по правую сторону от меня, чуть сдвинулось в сторону издав легкий скрип.

Не меняя позы, я скользнула от проема на два шага, и снова всмотрелась в колебания в соседней комнате, которые уже начали сгущаться, создавая подобие сгорбленной фигуры.

Плохие признаки прибытия кого-то. В голове пронеслось «Дерьмово!» — и долго не раздумывая, я кинулась прочь от того, что рождалось в комнате напротив.

Я драпанула из огромного холла, некогда красивого дома, не разбирая дороги, и растеряв всю свою бдительность.

Где-то глубоко в голове сидела мысль: «Сейчас нарвусь! Сейчас нарвусь! Сейчас точно на кого нибудь нарвусь!». Но ужас осознания того, что появлялось в доме, был сильнее любого, с кем я могла столкнуться по дороге.

Я выбежала на широкую дорогу, на которой была отличной мишенью для любого, и крепко сжимая винтовку обеими руками, бросилась прочь, не оглядываясь назад.

В голове крутились разные картинки из прошлой встречи, а собственный голос твердил без остановки: «Игрок, игрок, игрок!» — Твою мать! — « Иллюзионист!».

Страшнее встречи не возможно было и представить.

Я вспомнила первую встречу, после которой еле живой добралась до безопасной зоны, и больше двух дней приходила в себя. Это было только раз, но запомнилось сильнее, чем все иные вылазки вместе взятые.

— Тварь! — процедила я сквозь сжатые зубы на бегу.

Лучше уж тысяча безруких существ с собачьими мордами, чем эта непонятная хрень, которая затуманивает голову похлеще красной травы, растущей возле моего домом.

Если он заденет меня хоть чуть-чуть, мне не добраться до безопасной зоны живой. В прошлый раз все произошло слишком спонтанно, и близко к дому. Но сейчас я находилась слишком далеко.

Я вывернула по дороге за широкое здание, и побежала к кучкующимся одноэтажкам.

«Черт!» — выплюнула я, чуть не столкнувшись за углом с черной тварью.

Я так и знала! Попалась!

Я увернулась от гниющей морды, и ее бесконечных игл. Разорванная пасть чуть не схватила меня за горло. Она потянулась за мной следом, раскрываясь еще шире. Мое тело сработало по инерции. Колени резко подогнулись и я упала на ноги. Затем вывернулась как смогла от игл, и сделала пару кувырков в бок, не выпуская из рук ружья, которым сразу же блокировала пасть второму существу, подоспевшему на помощь первому.

Тварь мертвой хваткой вцепилась в метал винтовки, потянув на себя. В это время к нам подоспела первая; и, что бы не стать разорванной тряпкой, я с силой вывернула винтовку, направила дуло на бегущую, и нажала на спусковой крючок.

Раздалось тихое «ввух».

Тварь отнесло с диким визгом к стене соседнего дома. Она задергалась от разъедающей ее соли.

Это было очень плохо. Своим визгом она могла привлечь остальных, если таковы имелись поблизости.

Расправившись с первой, я сгруппировалась, оттолкнув двумя ногами, вторую. «Собака» молча отлетела, и сразу подорвалась, кидаясь на меня.

Став на одно колено, я быстро направила на нее дуло. Выстрел пришелся прямо в морду.

Новый визг раздался над развалинами домов, и эхом понеся вдоль улиц.

Я быстро встала на ноги, и повернулась в сторону того здания, где рождался «иллюзионист».

Со стороны поворота к большому дому, повеяло неприятным теплом. Стены развалин слегка заплясали какими-то разноцветными тенями.

Долго не раздумывая я побежала прочь.

Одно было хорошо при встрече с игроками: они медленно двигались. Но имели кучу козырей в кармане, и не всегда можно было угадать, чего от них ждать.

Для собственного удобства, я разделила «непрошеных гостей» на два типа: игроки и охотники.

Игроки появлялись очень редко. Но если они приходили, то мне приходилось очень туго.

Охотники — это постоянные гости города, и от них не сложно было бегать. А порой и пострелять в их разнообразных питомцев.

К черным типам в монашеских одеждах, с их собачками, я давно привыкла. Это были самые простые охотники; хоть и самые частые. Единственное чем они портили мне жизнь, это бесконечное явление в снах. И то, что в этих снах они все время меня убивали. Но даже это не могло сравниться с любым игроком, а тем более с «иллюзионистом».

Я забежала за очередной угол, протиснулась между двух домов, и выбежала на еще более широкую улицу, с ровной дорогой. В конце этой дороги, от которой, в разные стороны, отходили маленькие улочки, толпились черные существа с собачьими мордами.

Переминаясь с ноги на ногу, они нервно дергались, озлобленно рыча друг на друга.

Их хозяева находились чуть поодаль. Шесть теней в длинных одеждах, обтянутыми тканью, лицами, стояли под стеной одной из развалин. Они чуть ссутулившись смотрели куда то себе под ноги.

Не притормаживая своего бега, я рванула прямо на них.

Тени подняли на меня головы, а собаки задрожали в предвкушении добычи.

Каждый охотник ходил со своими питомцами. Питомцы были совершенно разнообразны. Их количество колебалось от пяти до десяти на одного хозяина.

Я быстро пробежалась глазами по толпе, сосчитав примерно тридцать собачьих голов.

Как мило! Сегодня охотники были с «минимумом».

Но почему их так много?

Обычно они ходили по двое, от силы по трое. А тут сразу шесть.

Я вскинула на них ружье, передернула два раза затвором, посылая запасную дробь в гнездо, и направила ствол на ближайших собак. Двух выстрелов должно было хватить, что бы сбить их с толку.

Эти «монахи» привыкли, что я всегда убегаю от них, но тут мне было не до них.

Я прибавила скорости, и со всей дури бросилась в толпу существ. Заметив краем глаза неуверенность в движении их хозяев, я воспользовалась моментом, и пнув пару собак прикладом, пульнула в двух ближайших, загораживающих мне путь к побегу. Соль сделала свое дело. Обезумев от пронзившей их боли, твари бросились на своих, цепляясь им в глотки.

Если бы эти тени не скрывали свои лица за толстым слоем черного котона, я бы наверное увидела сплошное недоумение на них. Но подобной радостью меня не наградили, поэтому я кинула на них короткий взгляд, и бросилась к освободившемуся пролету, между двух домов.

Я быстро вывернула на очередную, узкую, улочку; и, сопровождаемая безумными звуками схватки за спиной, чуть не налетела на очередных охотников.

Не успев сориентироваться, я просто промчалась мимо них. Проскользнула между двух теней стоящих друг напротив друга. И ощутила что то чужое и непонятное.

Так близко к теням я еще никогда не находилась. Обычно они старались держаться от меня подальше, лишь направляя и управляя своими собаками.

От неожиданности я опешила, а они растерялись.

Пробегая между ними, я чуть притормозила, кинув на одного из них испуганный взгляд.

Они проводили меня невидимыми глазами, повернув свои лица затянутые тканью.

А я втянула носом сладковатый запах, донесшийся до меня неизвестно откуда, и остановившись чуть поодаль, повернулась к ним. Их собак не было видно по близости, но они наверняка бродили где-то неподалеку.

Визг и лающее кряхтенье, донесшиеся из проулка, вывел меня из ступора. Я посмотрела в ту сторону, откуда только что прибежала.

Свора тварей забила узкий проход своими нервными телами, пытаясь первыми вырваться за своей добычей, тем самым преградив путь самим себе и своим хозяевам.

Я быстро попятилась назад, не отрывая глаз от нервно дергающихся морд, кусающих в истерике друг друга, и заметила как за их огромными спинами что-то взлетело в воздух. Перепрыгнув через застрявших питомцев, оно, мягко, приземлилось на заросшую землю, узкого переулка.

Тени!

Я быстро вскинула на них ружье, но тут же вспомнила, что последние две дроби всадила в собак.

Двое.

Двое из шести, и еще двое ближе ко мне. Восемь охотников, и неизвестно сколько существ.

Один из них вскинул руку назад, и твари мигом замолкли. Грозно сверля меня выпученными глазами, они молча скалились острыми иглами.

Еще миг, и остальные тени мелькнули над замолчавшими собаками, и приземлились рядом со своими.

Трое, пятеро, шестеро.

Прежде, чем охота возобновилась, я вывернула в очередной переулок, забежала в подвал какой-то развалюхи, и решила перезарядить ружье.

Забившись в угол помещения, я присела на корточки, быстро занявшись делом. Четыре дроби, вперемешку с порохом и солью, ловко пошли на свое место, а мысли в голове начали перебирать произошедшее.

Я приподняла голову, вслушиваясь в нависшую тишину.

Эти два охотник, что попались мне на пути чуть позже. Их слишком расслабленные позы. Они, как-то слишком просто стояли, опираясь спинами о стенки. Стояли друг напротив друга сложив руки на груди, слегка опустив свои головы.

Для них такая свобода не естественна. Сколько я их помнила, они, как манекены, находились в одной позе, твердо стоя на ногах, и опустив руки в низ.

Откинув назад голову, я вновь прислушалась к тишине.

Я оттолкнулась от стены, поднялась на ноги, и направилась к раскуроченному выходу.

Снаружи никого не было.

Тихо переступая с ноги на ногу, я опустила ружье дулом вниз, и ожидая любого подвоха, направилась в сторону своего дома.

Подвох не заставил себя долго ждать.

Тепло прилетело с той стороны, куда я направилась, и обдав меня неприятной мягкостью, затуманило разум.

Только не это! С этими тварями я совсем забыла про «игрока».

Я против своей воли откинула ружье в сторону; вытащила из-за пояса охотничий нож, и так же вяло отбросила его в другую сторону.

Наклонив голову вниз, я пронаблюдала за плывущим асфальтом. Затем мои руки потянулись к старой узкой тряпке, которой были связаны волосы. Пальцы потянули за кончик, развязывая ленту. Запутанные волосы рассыпались по плечам, а лента упала вниз. Я попыталась поднять глаза. Это оказалось очень сложно. Из под лба я оглядела дома перед собой, но ничего не заметила.

Эта тварь пряталась.

Ну конечно! Хитрая бестия. Игрок редко показывался на глаза.

Мое тело начало тихо раскачиваться из стороны в сторону, в такт тихой музыки, донесшейся со стороны домов. Рука медленно потянулась к вороту рубашки. Настойчивое натяжение, и пуговицы разлетелись под натиском пальцев. Я наполовину стянула с себя рубашку, замерев с опущенными вниз руками. Тело, под грязно-серой, майкой обдало холодком. В недоумении мои губы приоткрылись, а глаза забегали в поисках спасения.

Эта тварь игралась со мной!

Загнать в угол, затем погнать в другой, а когда кажется, что уже нет выхода, дать сбежать, и снова прижать к стене.

Они играли со мной как с мышью, и порой загоняли до изнеможения. Но ТАК, еще никто не управлял.

В прошлую встречу, первую и единственную, он просто не имел возможности поймать меня. Я слишком быстро сориентировалась, и убежала. Но и этой одной встречи хватило, что бы запомнить его на долго.

Что же теперь?

Я поняла, что мое сознание мутнеет, и краем глаза увидела, как из под земли что-то вырастает. Сначала медленно появились толстые столбы, окружившие меня. Затем резко выскочили более тонкие, высокие. Они стали подпоркой под резной потолок, расплывающийся в небе, как лужа во время дождя.

Это я смогла увидеть, когда моя голова, настойчиво, откинулась назад; а глаза, против воли, распахнулись и округлились. Я смогла только нервно бегать зрачками, и рассматривать ту красоту, которая рождалась в темном небе. Потолок вырисовывался изящными узорами из золота и серебра. Приростал к тонким столбам красивой лепкой, и соединялся с более низкими и толстыми, обвитыми, своими дивными, зигзагами.

Толстые столбы немного разошлись, оставив меня в свободном пространстве. Голова снова опустилась вниз. Рука поднялась к вырезу майки, и слегка оттянула ее. Я сжала зубы, попытавшись вырваться из этого забвения, но безуспешно.

В тот момент я бы все отдала, за то, что бы на его месте оказались тысячи охотников. От них я хоть знала чего ожидать. А от действий этого «персонажа» меня бросало в дрожь.

«Хоть покажись, тварь!» — пронеслось в голове, и будто чьим-то ответом мне вернулось чужое «Нет!»

Я еще сильнее сжала зубы, а рука отпустила вырез майки, и упала вдоль тела. Рубашка повисшая на руках, казалась чужой и не нужной. Мне хотелось откинуть ее назад, и я поняла, насколько он начал проникать в мое сознание. Тело вновь закачалось в такт вернувшейся мелодии. Голова насильно приподнялась. Я быстро забегала глазами в поисках хозяина окружающей иллюзии, но это снова было бесполезно.

«Тварь!» — прошипела я мысленно, и получила в ответ: «Красивые глаза».

Через силу я попыталась сомкнуть веки, в надежде хоть чуть-чуть позлить его, и это у меня почти получилось. На миг я зажмурилась, но тут же ощутила холодок недовольства, и глаза снова распахнулись. Ресницы легонько шевельнулись, будто по ним провели. В голове угрожающе прозвучало: «Не надо!».

Я злобно кинула в ответ: «Отпусти!»

Тихий смешок пробежал, как мурашки по телу; и невидимый игрок произнес: «Шутишь?».

В тот момент я поняла, что впервые общаюсь с преследователем. Может это шанс выяснить хоть что-нибудь? Но сразу же закинула эту мысль подальше, из-за страха, что он сможет ее уловить, и использовать.

«Чего ты хочешь?» — начала я тянуть время.

«Тебя!» — последовал моментальный ответ.

В надежде на то, что охотники все же появятся в ближайшее время, я продолжила наш странный разговор.

«Ваше желание убить меня, уже известно; но я никак не пойму, зачем?!».

Он ответил не сразу, будто обдумывая услышанное.

«Убить?» — произнес он как-то протяжно и удивленно, а затем продолжил. — «Кто говорит о смерти?» — я промолчала, и он добавил. — «Ты думаешь, если бы твоей смерти хотели, ты бы так просто уворачивалась от нас?» — от НАС? Значит они все в одной лодке. Это уже что-то дает. Я, в очередной раз, попыталась вырваться из тисков, но мое тело еще больше скрутило, и спину выгнуло назад.

«Не надо!» — прозвучало ласково в голове. — «Лучше не дергайся, а то будет больно!»

Где же эти монахи со своими собаками?! Неужели они его боятся? Почему они не появляются?

Я по настоящему начала нервничать, и попыталась сжать кулаки, впиваясь в кожу обгрызенными ногтями, до боли. Может хоть это протрезвит мое сознание.

Затем я вспомнила про иглу, всунутую в грязную ткань, которой была обмотана правая рука от запястья до локтя, и дотянувшись до нее пальцами, вытащила из тряпки, но не успела ничего сделать.

Пальцы вдруг стали каменными, с силой разжались, и я услышала тихий звон упавшей иглы.

Черт! — процедила я сквозь сомкнутые зубы, и моя голова резко опустилась вниз.

Подбородок уткнулся в грудь, а под ногами заискрился мраморный пол.

Глава 4.

Черный сапог промелькнул перед опущенным взором; и запах собак, донесся откуда-то со стороны.

Резкий порыв ветра, принес вонь гари.

Что-то холодное легло на шею, пробравшись сквозь спутанную копну волос, и под легким нажимом, я упала на колени, уперев взгляд только в чистый мрамор пола, который, миг спустя, заколебался неуверенными дырами старого асфальта.

• Эмери! — услышала я тихое восклицание неизвестного мне слова, в дивном выговоре. До ушей донеслось знакомое рычание.

Я даже не поняла радоваться мне, или бояться еще больше, но в данной ситуации все, что оставалось это только ждать.

Кто они друг другу? Враги… друзья? Может они соперники, и у меня появится шанс сбежать, пока они буду выяснять отношения между собой? А может коллеги, и по разумному решат поделить свою добычу?

Если судить по услышанной интонации, то второе менее вероятно. И именно на это я надеялась всей своей хлипкой удачей.

Меня склонило еще нижу к полу; и руки, опутанные рубашкой, свелись за спиной запястье к запястью.

Где-то в стороне происходило что-то неслышимое и совершенно молчаливое. Будто все «случайные гости» дружно убрались с банкета, оставив меня одну. Как бы хотелось на это надеяться. Но...

Я собралась со всеми оставшимися силами, и, все же, попыталась, вырваться из невидимых пут. Голова с трудом поддалась, и слегка повернулась в сторону. Краем глаза я увидела без шумный бой.

Что-то двигалось, прыгало, отпрыгивало, уворачивалось. Что-то боролось и скалилось от безумной радости. Что-то темное и черное, что-то мерзкое и собачье, и что-то совершенно мне не знакомое. Яркие краски, то тускнеющие, то разгорающиеся вновь, плясали вразнобой, слепя мои глаза.

Я с силой зажмурилась, и сжав зубы, попыталась выпрямится. Спина моя поддалась. Я почувствовала, как путы ослабевают.

Под ногами вновь проявлялся старый асфальт. Мрамор растворялся, а столбы становились легкой дымкой.

Что же, судя по всему охотники побеждали.

Нужно было по быстрому этим воспользоваться, и драпать.

Я наконец-то почувствовала облегчение в своем теле, и поднялась на ноги.

Размяв затекшую шею, я посмотрела на разворачивающуюся сцену.

Темные пятна и яркие блики четко разделяли две территории. Сталкиваясь друг с другом, резко нападая, смешиваясь, а затем вновь расходясь, они были похожи на безумный танец под водой. Размытые и не четкие, они будто плясали под немую музыку. Столь красиво и завораживающе, что невозможно было отвести изумленных глаз.

Мой взгляд был намертво прикован к действию разворачивающемуся буквально в десятке метров от меня, которое не доходя до меня, четко обрывался, будто сталкиваясь с невидимым препятствием.

Я, в какой-то дивной прострации, подошла к месту, где заканчивались вспышки, и протянула руку.

Она уперлась во что-то жесткое и холодное, похожее на ледяное стекло.

Жуткий холод обдал ладонь, и пронзившая боль вернула меня в реальность. Я быстро заморгала, и всмотрелась в картину более реальным взглядом. Появилось ощущение, будто какая-то стена искажает происходящее по ту сторону, и передает мне совершенно не то, что было на самом деле. В раздумьях я поджала губы, и обернулась назад, где покоилась сплошная стена из кирпича. Я оказалась зажата между стеной из сплющенного пространства, и кирпичной. Легкой дугой, невидимый кокон, создавал подобие щита, и защищал меня от вспышек.

«Какая же тварь!» — пронеслось в голове. — «Побеспокоилась о моей безопасности.»

Я вновь повернулась к мельтешению, и оттянув руку назад, стукнула кулаком по невидимой поверхности. Она издала жалобный скрип, и блики по ту стороны слегка поутихли, будто привлеченные моим вниманием. Я еще раз стукнула по стеклу, и она слегка поддалась под настойчивыми действиями.

Еще удар, удар, и парочка.

Стена растворялась после каждого стука, а я продолжала лупить по ней, не обращая внимания на затихающую бойню. Пока меня не прижимали к полу, я использовала все возможности побега.

Наконец-то последний удар, и кулак пронесся сквозь преграду, потянув меня за собой. Я махнула рукой по воздуху, и еле успела удержаться на ногах, что бы не упасть мордой на асфальт.

Замерев в неловкой позе: полу согнувшись полу присев, я сразу увидела неподалеку ружье. А чуть поодаль от него и свой нож.

Подняв глаза на врагов, я поняла насколько искажала пространство, созданная игроком преграда.

Накинув, все еще свисающую на руки рубашку, я выпрямилась под невидимыми взглядами охотников, и выпученными зрачками их собак. Чуть правее от них, в воздухе, висело нечто, называемое «иллюзионистом».

Сплошь черные глаза на белоснежной коже с фарфоровым отблеском. Слегка удлиненный овал лица, тонкие губы теряющиеся на бледном фоне. Такие же белоснежные одежды.

Из-под челюсти вырастало подобие паучьих клыков (хелицеров), такого же белого цвета с мраморным отблеском. Снежные волосы поражали своей длиной. Они полностью оплетали что-то торчащее из спины, похожее на паучьи лапы серого цвета.

Я в недоумении чуть приблизилась, и прищурила глаза, рассматривая то, что росло из спины жуткого существа. Отростки действительно были похожи на паучьи лапы, расположенные двумя веерами по обе стороны хозяина. Их было много, и сложенные в ровные ряды, напоминали два крыла, превышающие носителя во много раз. Обмотанные волосами, как паутиной, они скрывали между собой, что-то очень яркое и цветастое. С далека очень походившее на разноцветные перепонки. Наверное именно эти «перепонки» и

мельтешили танцующими пятнами, за преградой.

Я опустила глаза, и увидела черные сапоги, которые промелькнули некоторое время назад, перед моим лицом. Затем вновь подняла голову, и против воли меня передернуло.

Теперь было понятно, почему «это» не хотело показываться раньше.

Оно вызывало странное двойственное чувство, как перед змеей, или скорпионом. С одной стороны внимание поглощалось каким-то подобием восхищения, а с другой — сплошным отвращением. Как с пауком: со стороны завораживает, а если обнаружить эту тварь на руке, то пробегают мерзкие мурашки по телу.

Меня еще раз передернуло от вида этого существа, и я отступила назад на несколько шагов.

«Иллюзионист» заметил мою реакцию, и еле заметно улыбнулся отвращению промелькнувшему во всем моем теле. Надумав что-то не доброе, он приподнял руку, но не успел ничего сделать. В его сторону кинулась одна из собак, направленная своим владельцем, и рыкнув на ходу, вцепилась в приподнятую руку, расслабившегося врага.

Вторая направилась в мою сторону.

Маленькая передышка была окончена. Мне пришлось действовать по инерции, и по обстоятельству. Долго не думая, я кинулась к своему ружью, но не успела даже добежать до него. Огромная тварь вцепилась в плечо, и, с рыком, потащило меня прочь от ружья.

Я закричала от пронзившей меня боли.

Изгрызенные ногти раненой руки вонзились в рыхлую землю, в проемах между разбитым асфальтом; а пальцы другой, обхватили липкую морду, пытаясь оттащить ее от кровоточащей раны.

Тварь еще сильнее сжала челюсть, но не настолько, что бы оторвать от меня кусок. Хотя я знала: она могла это сделать, с лихвой!

Ржавые иглы проникали все глубже и глубже в плоть, заставляя мой разум мутнеть от боли, и ослабевать мое дикое сопротивление. От нажима, я еще громче закричала, а миг спустя поняла, что сознание меня покидает. Откуда то из глубины до меня дошло, что мое тело тащат; вокруг все кричит, воет, и разрывает друг друга; и где то неподалеку должен лежать мой нож.

Через силу, я все же приоткрыла глаза, и увидела, как отдаляюсь от него родимого. Блеск тусклого солнца отразился от метала, и предал мне немного сил. Я резко рванула, потянув за собой обескураженного «пса», который никак не ожидал от неподвижной жертвы такой прыти, и, пока он осознавал происходящее, схватила спасительную рукоять, обмотанную потрепанной бечевкой.

Неловкое движение ослабевшей руки, и острое лезвие вонзилось прямо в выпученный глаз.

Я ощутила, как меня обрызгало черно-красной липкой жидкостью, и как неистово заорало нечто, ощутившее холод кинжала внутри себя.

Хватка ослабела, а я загнала метал еще поглубже, прокрутив его пару раз; и вырвала свое плечо из тисков острых игл. Пес отскочил от меня в пару прыжков, затем тряхнув окровавленной мордой, стал на «задние лапы», и уставился здоровым глазом. В такой стойке эта тварь была полностью похожа на человека. Ели бы не собачья морда, я могла бы принимать их за людей.

Но они редко когда стояли на двоих; в основном эти существа пресмыкались перед своими более мелкими хозяевами, и передвигались на четвереньках. Те, которые имели все четыре «лапы». Те же, редкие, которые не имели, двигались на, единственных задних, в полупоклоне.

И тем не менее… .

Пес замер на месте. Он тяжело дышал повернув морду так, что бы полностью меня видеть здоровым глазом. Я замерла ему в ответ, ожидая дальнейших действий. Существо не двигалось. Видать оно ожидало новых приказов, но их пока что не следовало.

Заинтригованная заминкой, я решилась оторвать от него взгляд, и перевести его на поле бойни, чуть в стороне от нас.

Произошедшее полностью меня поглотило.

Черные собаки рвали друг друга, вгрызаясь в глотки, и жестоко вырывая куски черного мяса своих же.

Их хозяева находились неподалеку, удерживая натиск двух, своих же питомцев.

«Белый паук» по прежнему висел в воздухе, и по сплошь черным глазам не возможно было что-либо прочитать. Но его кривая улыбка на еле заметных губах, говорила об извращенном наслаждении происходящим. Он явно был в первенстве. И приход охотников оказался их собственной ошибкой. Теперь же они, просто, терпели поражение.

Я не могла отвести глаз от белоснежного создания мягко парящего над крышами двухэтажек.

Он будто игрался, уничтожая своих врагов. Введя, слабые сознания собак в свое подчинение, он направил их друг на друга, и на своих же хозяев. Я прекрасно понимала, что в один миг, это существо, может избавиться от непрошеных гостей, направив всю свору на них. Но он этого не делал! Он просто игрался. Игрался наслаждаясь своими невероятными возможностями, казавшимися столь мощными на фоне скудных сил охотников.

Полностью поглощенный своими жертвами, он совсем забыл обо мне; чем и следовало бы вовремя воспользоваться, но я поздно вспомнила о выпавшей возможности, и чуть было не поплатилась за это.

Засмотревшись на странное нечто, медленно раскачивающееся в воздухе, которое начало приобретать легкую тягу к себе, я сделала маленький шаг в его направлении. Внутри появилось жгучее желание рассмотреть его поближе. Мягкая заинтересованность обволокла душу, а по коже будто пронеслись острые иглы. Я приподняла голову, и медленно двинулась в его сторону, пожирая глазами весь его образ. Где-то далеко, в конце своего сознания, я поняла, что просто попала под силу его иллюзии, но вырваться уже было не возможно.

Собак становилось все меньше, охотники ослабевали с каждым натиском, а я не могла остановить свой мягкий шаг. Я успела рассмотреть его странные «крылья», и увидела, что они действительно состояли из ярко-красочных перепонок. Что держались они на толстых прожилках похожих на паучьи лапы. И что именно эти «лапы» держали своего хозяина в воздухе, цепляясь за стены и крыши домов. Зрелище было не приятным, и даже отталкивающим, но почему-то с каждым шагом, неприязнь уходила, и ее заменяла все большая заинтересованность, пока… .

«Дзинннь!»

Будто с упреком и настойчивостью, тонкий звук вывел меня из оцепенения, и я с недоумением посмотрела вниз.

Обвиняя меня в собственной слабости, нож выпал из руки, и звонко ударился лезвием об асфальт.

Мой взгляд уперся в черную засохшую кровь твари, и мысли резким потоком начали возвращаться, выводя меня из транса.

Я подняла руку ко лбу, и тряхнула головой. Сзади зарычал недовольный пес. А спереди повеяло теплом и любопытством. Привлеченный тонким звуком, иллюзионист повернул ко мне голову. И будто вспомнив о своей первоначальной жертве, мерзко улыбнулся.

Я подняла на него глаза, но бежать сразу не стала. Сил у него было не достаточно, что бы вновь поставить меня на колени. Сейчас все его мысли были направлены на удержание охотничьей своры, и предыдущее помутнение было лишь моей собственной ошибкой.

Случайно попав в бурный поток борьбы, я расслабилась и поддалась его желаниям. А он, к счастью, был не настолько силен, что бы еще и меня удерживать. С легкостью вынырнув из его иллюзии; будто с насмешкой и иронией, я медленно нагнулась и демонстративно подняла нож.

Он довольно шкрябнул лезвием по асфальту, и мягко улегся в липкой ладони.

Иллюзионист заинтересовался моими действиями, ослабив хватку над сворой.

Краем глаза я заметила, как остановились собаки; тяжело дыша, и еле стоя на ногах. Как упали перед своими хозяевами, в миг добитые ими, твари у крайней стены. Как рухнули на колени темные длинные одежды. И как, нависшая в одно мгновенье тишина, начала давить на окружающее.

Мой затылок обдало теплой гарью, а рука, вновь, попыталась отбросить нож.

Я по сильнее сжала любимую рукоять, и повернула голову назад. Передо мной стояла тварь с с одним глазом. Она дышала мне прямо в лицо, обдавая вонючим дыханьем. Пес снова стал на четвереньки, и низко пригнулся к земле, что бы быть на одном уровне со мной. Здоровый выпученный глаз уставился на меня.

Разорванная «улыбка» зависла всего в пяти сантиметрах, и я приподняла вооруженную руку, готовая к любым действиям.

Глава 5.

Иллюзионист не мог проникнуть в мой разум, из-за потраченной на собак волны, но он все еще мог управлять ими.

То, что управлял этой собакой именно он, я убедилась чуть позже.

Я слегка скосила глаза в сторону охотников, и увидела, что они сидели на коленях, низко опустив головы. Их питомцы, раскачиваясь из стороны в сторону, находились все на том же месте, и смотрели в никуда.

Мерзкая тварь передо мной, которая столько раз убивала меня во сне, приоткрыла пасть, раздвигая ржавые иглы, и внезапно лизнула меня в нос. Я остолбенела от ее действия, а она тем временем еще больше высунула огромный шершавый язык, и мощно провела им по лицу, обдав жуткой вонью, и покрыв какой-то слизью.

В тот момент я полностью убедилась, что ею управляет именно иллюзионист. Охотники никогда не допускали подобных шуток, со стороны своих питомцев.

Судя по всему, оставив вымотавшихся существ, и их хозяев самих по себе; уверенный в себе игрок, кинул всю свою волну в нашу сторону. Я ощутила, быстро наступавшую слабость в ногах, и, в момент, пожалела о своей глупой надменности. Мне нужно было сразу драпать отсюда, пока была возможность, а не таращиться на нечто белое, висящее над домами.

Теперь я могла поплатиться за свою самоуверенность.

«Пес» прижался к земле, и будто играючи, замахнулся огромной человеческой ладонью с обломанными острыми ногтями. Она не надолго зависла в воздухе, а затем с силой махнула передо мной, поронув по животу.

Я ощутила жжение ниже груди, и опустив глаза увидела четыре полосы растекающиеся кровью. Сквозь майку проступали алые линии. Я невольно сделала пару шагов назад, и резко затормозила, будто упершись в невидимую стену.

«Пес» вновь занес руку, и на этот раз ногти резанули по ноге. Рассекая лодыжку, они аккуратно лишили меня возможности бежать. Стараясь не издать ни звука, я молча упала на колено разрезанной ноги, и сжав зубы опустила голову перед псом. Запутанные локоны опустились на лицо, скрывая накатывающиеся от боли слезы.

И тут вернулось прежнее чувство чужой власти.

Где-то далеко, сквозь гулкий туман, нависший над площадью, пронесся тихий вой. Несколько голосов слились в один, создав жуткую протяжную ноту отчаяния. Не смелый топот собак в разнобой заплясал по разбитому асфальту.

Мою голову резко откинуло назад, и перед глаза раскрылась картина страха.

Звери топтались на месте, прижимаясь пузом к земле, и в их выпученных глазах больше не было жажды настигать и разрывать. В их глазах был только ужас. Они метались взглядами по округе, не зная, как им избавиться от того, что их убивало. А их хозяева, стояли ровным рядком вдоль стены, и черные лица, затянутые котоном, были направлены в сторону подыхающих питомцев.

Их лиц не было видно, но мне показалось, что под этой непроницаемой тканью таилась боль и сострадание к своим «любимцам».

Возможно и так.

Ведь не зря он заставил наблюдать их, за жуткой смертью псов.

Моя недавняя мучительница — одноглазая тварь, медленно переместилась к своим собратьям и подключилась к дивному танцу.

У меня не было жалости к этим созданиям, но их страшный предсмертный танец выдавливал слезу за слезой. А боль в плече, и раненая лодыжка, добавляли желания перекрыть все чувства типичным рыданием.

Такой сильной жажды плача, у меня еще никогда не было. Я представила, что он может сделать с охотниками после их питомцев; и о том, что он сделает со мной, когда придет моя очередь, и слезы сами собой потекли рекой, ни то от жалости, ни то от страха.

Собаки не прекращали мучительно выть, и топтаться на месте. Моя голова настойчиво была повернута в их сторону. С новой силой я попыталась отвернуться от неприятной картины, или хоть бы закрыть глаза. Я знала, что желание рыдать вызывает иллюзионист. И даже если я отвернусь, давящая грусть в душе не утихнет.

Мои попытки сопротивления прошли неудачно.

Я ошиблась в том, что игрок не сможет управлять столькими объектами одновременно.

Вовремя вымотав своих врагов, он мог теперь взять под контроль всех, кто находился на площади. В том числе и меня.

Моя голова еще сильнее откинулась назад, рука с охотничьим ножом расслабилась, и метал вновь издал жалобный звук, выпав из ладони. В поле зрения показалось белоснежное мраморное лицо, с легкой улыбкой на тонких губах, и я смогла рассмотреть игрока вблизи.

Он выплыл из-за моей спины, и остановился напротив. Давление слегка ослабло, и голову освободило от тисков. Жалобный визг собак притих, и я кинула в их сторону грустный взгляд. Судя по всему он не собирался убивать псов. Охотники у стены повернули скрытые лица в нашу сторону.

Мой взгляд вернулся к игроку.

Он не сводил с меня сплошь черных глаз. Хелицеры, в тон белоснежной кожи, слегка шевелились. За спиной медленно двигались паучьи лапы, казавшиеся меньше, чем раньше.

Яркие цветастые перепонки, похожие на куски ткани, резали глаза. А блеск белых одежд

вместе с волосами, опутывающими темно-серые лапы, просто ослеплял.

Я смотрела прямо на солнце.

Глаза заслезились еще больше, по щекам потекли слезы, и я попыталась отвернуться, что бы не лишиться зрения.

Только мне не позволили этого сделать.

Голову зажало в тиски, глаза распахнулись, и на меня опустилось еще большее давление, чем раньше.

Игрок протянул ко мне мраморную руку, и я все же отвернулась, слегка отдернувшись назад. По телу пробежала мелкая дрожь, и меня затрясло.

В мгновенье я увидела напряженные фигуры охотников, когда меня вновь развернуло, и моя рука потянулась к вороту рубашки. Вторая пошла вслед за ней. Я стянула с себя рубашку, которая вновь повисла на локтях. Затем пальцы коснулись раны на плече, и ноготь углубился в место от укуса, награждая меня новой волной боли.

Я сжала зубы, что бы не закричать.

Вторая нога упала на колено, и теперь я стояла перед игроком полностью преклоненная.

Ноготь с силой прошелся по ране, раздирая кожу, и проникая под нее.

Я больше не могла выдерживать подобного, и сквозь хлынувший поток слез, я выкрикнула:

«Хватит!». Рука замерла на месте. «Больно!» — Добавила я жалобно.

Хитрая улыбка сползла с белого лица, и слегка склонив голову на бок, игрок удивленно распахнул свои черные глаза. Я увидела густоту еще более черных ресниц, обрамляющих красивый изгиб и форму. Слегка серебристая, совсем тонкая и слабо заметная радужка, все же выделяла зрачки на темном фоне. Фарфорового оттенка, прядь волос упала на лоб. А еле видимые губы, сжались в тончайшую линию, вмиг потерявшуюся на лице.

Он камнем завис на секунды в раздумьях, затем подозрительно прищурил глаза, резко приблизился ко мне в полупоклоне, и уставился не моргая будто ожидая подвоха.

Хелицеры замерли, а лапы за спиной медленно покачивались в такт его мыслей.

Моя рука оставила в покое израненное плечо, и медленно опустилась вниз.

Что он увидел в моих глазах, для меня так и осталось загадкой; но он будто впал в транс проникая все глубже: в ту тихую тьму, за пределы радужной оболочки, которая так не проницаема для простого человека.

Возможно он пытался прочитать мою прошлую жизнь, возможно хотел придумать что-то свое; но, как бы то ни было, эта маленькая заминка сыграла не в его пользу.

Мои ноги совсем подкосило, и я полностью села на колени. Спину выгнуло дугой, голову откинуло назад. Руки завело назад, и запястья вновь соприкоснулись, с легкой настойчивостью.

Игрок навис надо мной, как хищник над жертвой.

В его глазах мелькнул танец звезд, который вмиг приковал мое внимание; и уже ничего, кроме этих мерцающих движений, для меня не существовало.

Звезды, на мягком темном пространстве, резко вспыхнули, приветствуя меня.

Затем плавно разошлись.

Снова сошлись.

И заискрились в изумительном танце, сверкая в такт чьего-то сердцебиения.

Внутри, дикой бурей, начало зарождаться желание остаться под этим ночным звездным небом на всегда; и раствориться в мягком тепле, заливающим ледяные пороги моей души.

Но, вопреки всем этим странным чувствам и стремлениям; умиротворенный покой, столь нежно окутавший пушистым пледом приглушенное сознание, резко сорвали.

Меня будто с силой окунули в ледяной поток бушующей реки, возвращая в грубую и неистовую реальность.

Снежная буря обдала все тело.

Изумительно ночное небо отдалилось. На миг мелькнуло удивленное фарфоровое лицо, затем липкое тело собаки; за ним, привычное, серое небо; и я упала на спину.

Всего секунда, что бы прийти в себя.

Я перевернулась на живот, и увидела, как черная тварь вцепилась в горло игрока.

Воспользовавшись минутной слабостью иллюзиониста, охотники, собрав остатки силы, кинули на него всю свою свору.

За первым последовали и остальные. Я пронаблюдала за огромными существами ловко ринувшимися на помощь «другу».

Они промчались мимо меня, полностью проигнорировав мое бессилие, и с бешеным рвением кинулись на жертву.

Ему, все таки, стоило добить черных любимцев. Но он допустил ошибку!

Твари, мертвой хваткой, вцепились в ноги, руки, плечи. Они вгрызались в лапы-крылья, разрывая яркие перепонки, начинающие переливаться красивейшими оттенками. Белая одежда стала заливаться красным. А через минуту жестокой хватки, игрок начал исчезать под кучей черных тварей.

Еще пару раз он попытался отбросить их от себя, взять под контроль безумный пустой разум; но натиск был слишком мощным, и своими острыми иглами, насаженными на гнилые десна, они не давали ему опомниться. Псы жестоко впивались ими в белоснежную фарфоровую кожу, загоняя их как можно глубже.

Я приподнялась, и всмотрелась в жестокую резню. Сквозь мелькающие пробелы можно было различить дергающегося игрока. И по тому, что я увидела, прищурив глаза, поняла: они не пытались его убить, они лишь обездвиживали свою жертву. Они не разрывали его на части, они лишь наносили множество ран. А некоторые, даже, просто держали, прижав к земле; и грозно рычали в ответ на попытку высвободиться.

Я, с трудом, поднялась на ноги. Пошатываясь от усталости, прижала руку к ране. Вялым движением накинула рубашку на плечи, и попыталась сделать шаг в сторону бойни.

Зачем я это сделала, я совершенно не понимала.

Возможно этот порыв был лишь остатком «ночного неба». Но, вопреки всему реальному и не реальному, мне жутко захотелось освободить его от этой своры.

Глупое стремление.

К счастью я не успела ничего сделать. Следующим шагом, я задела что-то металлическое, которое грустно звякнуло; и опустив глаза, я вернулась в прошлое.

Нож. Мой родной и дорогой нож. Как же я обрадовалась его острому лезвию, облепленному черно-красной кровью пса.

Я медленно нагнулась и подняла растрепанную рукоять. Затем огляделась вокруг в поисках ружья. Оно оказалось неподалеку. И, долго не раздумывая, я поковыляла к нему.

За спиной раздавались жуткие звуки. Одна из собак громко заскулила.

Видимо иллюзионист никак не хотел сдаваться. Возможно он, даже, и выберется из этой свалки, но раны зализывать будет о-о-очень долго.

Что же, думаю теперь мы, были, квиты.

По крайней мере, в ближайшее время он точно не сунется в город. А мне будет посвободнее бродить. Охотников тоже, на время, по уменьшиться; что дает не малые возможности закинуться новыми запасами. Вот только бы по быстрому подлечиться.

В отличии от мои врагов, я пострадала все же меньше. Поэтому и оклематься должна была раньше.

Я, наконец-то, доковыляла до своего ружья, подняла его и, крепко вцепившись пальцами, остолбенела.

До меня потихоньку начало доходить.

Я повернулась к охотникам. Они по прежнему стояли у стены. Ни на шаг не сдвинувшись, и не повернувшись. Они будто были прикованы к рыхлым кирпичам. А возле их ног лежала черная свора. Тихо поскуливая и вздрагивая от мерзких звуков разносящихся над площадью, они радовались лишь одному: что остались живы.

Я встряхнула головой, и развернулась в сторону, чьих-то чужих, собак.

Они почти закончили свое дело. Несколько существ сидело неподалеку от жертвы, зализывая свои раны. Остальные же, намертво вцепившись своими иглами, удерживали игрока на земле.

Его грудь медленно поднималась и опускалась. Голова была запрокинута, свободная нога согнута в колене, а одежда окрасилась в ярко-красное.

Одна из собак отпустила изодранную руку, и отошла к остальным «отдыхающим». Она лениво села рядом с ними, и так же лениво стала вылизывать исцарапанный бок.

Игрок откинул освободившуюся руку за голову. В охране осталось трое. Две твари, прижавшись пузом к земле, держали его за руку и ногу. Третья же грозно вцепилась в плечо.

При каждой попытке сделать хоть малейшее движение, над площадью раздавалось предупреждающее рычание.

Эти твари полностью изодрали крылья-лапы, вырвав их с корнем из спины владельца.

За плечами игрока больше не было видно манящих и отталкивающих отростков. Только длинный белый волос, запутавшийся некогда в них, оставлял воспоминания о том, как любопытно они обвивали темно-серые «прожилки», сливаясь с цветными яркими перепонками.

Я всмотрелась в существ. Они были полной копией черных любимцев, вот только они таковыми не являлись.

«Кто-то имеет питомцев умеющих копировать других?» — пронеслось в голове. «Кто-то, с кем я раньше не встречалась?», «Еще, не встречалась?».

Игрок? Охотник?

Но если это так, то...

Я не успела довести свою мысль до рационального окончания, как ответ быстрой рекой поплыл сам собой.

Оно вышло из стены!

Прямо из стены, с разрушающимися и осыпающимися кирпичами, и черной аркой по середине.

Старый, дряхлый, двухэтажный дом без крыши. И это нечто между аркой и выбитым окном.

Яркая цветастая одежда, обтягивала женскую фигуру без груди.

Подобие комбинезона казалось второй кожей, натянутой поверх более темной, с красивым оттенком. Короткая мальчишеская стрижка, черно-синих волос.

Очень милое, кругловатое личико, слегка казалось детским.

А за спиной красовался шикарнейший павлиний хвост, возвышавшийся высоко над хозяйкой.

Этот хвост был похож на крылья-лапы иллюзиониста, только чуть поменьше.

Отблеск тусклого солнца играл в крупных камнях, ровными рядами расположившимися поверх «перьев». И игриво переливался в россыпи мелкой разноцветной крошки, которой был усыпан весь хвост.

Мягкий и пушистый, он искрился и блистал от блеклых лучиков вечно серого солнца так, будто для него светило самое яркое светило, которого никогда в этих краях не было.

Цветастое нечто, мягкой походкой босой ноги, плавно и стремительно направилось в сторону черных «фальшивок».

Красивым движением она пересекла половину площади, и на ходу стала складывать свой изумительный хвост. За его опускающимся блеском я смогла рассмотреть выходящие из той же стены, такие же яркие силуэты, как и она сама.

Безгрудые девушки, с красивой стройной фигурой. С такими же черно-синими волосами, только разной длины. Миловидными личиками. В яркой, обтягивающей одежде. Но без хвостов.

«Свита?» — пронеслось в голове, и я мысленно отнесла хвостатую к игрокам, несмотря на выплывшую за ней компанию.

Этих девушек я никак не могла опустить до питомцев. Уж слишком четко они держались за ее спиной.

Гордо приподнятые головы, стремительные уверенные походки; и мягкий шаг от бедра, как на показе.

Я слегка склонила голову на бок, и прищурила глаза, пытаясь рассмотреть мелькавшую за спиной хозяйки, заинтриговавшую меня, свиту.

Они, как один, четким шагом направлялись в нашу сторону.

Я стояла неподалеку от иллюзиониста, и застывшая от удивления тупо пялилась на приближающуюся красоту.

А красота, тем временем, быстро подплыв ко мне, прошла мимо, даже не удостоив меня взглядом.

Девушка во главе, оказалась чуть ниже меня, и более миниатюрная. Если конечно это вообще была девушка, в чем я слегка засомневалась, уловив что-то странное от нее, и ее компании. С виду они очень походили на слабый пол, но то что исходило от них, напрочь косило все подозрения.

И все же, мысленно, я их отнесла к девушкам.

Сложенный павлиний хвост длинным шлейфом тянулся за ней. По обеим сторонам от него шли ее «служанки».

Они пронеслись мимо, как хрустальная стена, не посмотрев на меня, стоящую в паре шагов от их пути.

Я проследила за ними глазами, ощутив на ходу сладковатый запах цветов с легкой кислинки каких-то фруктов.

Боль в лодыжке и грубый порез на животе, остались где-то в далеком прошлом. Разорванное плечо, будто не болело, а просто слегка постанывало. Усталости и вовсе не было. А вокруг расцветали деревья, росла трава; и даже, кажется, бегали маленькие беленькие зайчики.

...«Зайчики?» — глубина души капризно воспротивилась подобному бреду.

Я не могла понять, что происходит; а черные псы хозяйки, тем временем, быстро уменьшались в размерах, менялись в окрасе, и становились на миниатюрные стройные ножки.

Так и есть, ложные охотничьи твари оказались яркой свитой.

И они быстро возвращались в свой образ.

Хвостатая красотка, подошла к ним, как раз когда они заканчивали свое перевоплощение, и из десяти существ, осталось только трое, державших иллюзиониста.

Они грозно зарычали, когда их жертва приподняла голову.

Девушка остановилась напротив игрока, и будто бы что-то сказала. Но я не слышала ни звука.

Игрок в ответ еле заметно улыбнулся, и в этой улыбке промелькнуло презрение.

Было бы интересно понаблюдать за дальнейшим развитием событий, но тут под ногами пробежало, что то маленькое, и я, опустив глаза, вовремя сообразила, что: ну не водятся в этом городе беленькие мохнатенькие зайчики!

Видать эта леди обладала каким то подобием помутнения сознания… через запахи.

И я, втянув дурманящий аромат в последний раз, отвернулась от интригующей картины, которая так и манила своими действиями.

В тот момент, когда я разворачивалась от действующих лиц, красотка склонилась над своей жертвой, и протянула к игроку тонкую ручку.

Что было дальше, я уже не увидела, но за спиной раздался дикий крик.

Я быстро драпанула от места событий, к ближайшему переулку, ведущему прочь. И почти у выхода вспомнила о старых знакомых.

Охотники.

Я развернулась и повела глазами вдоль темнеющих стен. На город надвигались ранние сумерки. На глаза начало давить от расплывающихся домов, и нужно было побыстрее добраться до мирной территории.

Черная свора обнаружилась неподалеку. У ног, прижатых к стене, хозяев. Они мелко дрожали, и очень тихо поскуливали.

Я трусцой пробралась к их шайке, краем глаза наблюдая за основным, развлекающимся, врагом; и нырнув в один из темных углов, попыталась выявить причину их обездвиживания.

Причиной оказались, рассыпанные дивным узором, мелкие камни, сверкающие от неизвестного источника.

Я мельком глянула на прижатых охотником, и скосила брови, недоумевая, как такая мелочь может их удерживать. Их свора, судя по всему, была свободна от этих пут, но они не убегали без своих хозяев. Они настойчиво продолжали прижиматься к их ногам, и дрожать от страха. Каждый звук, доносящийся со стороны «развлекающихся», заставлял псов складывать уши, и выдавать жалобные повизгивания.

Из всей шайки тварей, осталось всего пять. А ведь они пришли сюда с явно бОльшим количеством. Если «монахов» было восемь, то и собак должно было быть значительно больше. Неужели иллюзионист уничтожил всех остальных? Но где тогда тела?

Я посмотрела из своего укрытия на поле бывшего боя, и увидела черные кучки пепла.

Конечно я ни разу не видела истинной смерти псов. Обычно я их только слегка ранила, и сразу же убегала, пока они приходили в себя.

Но если учитывать аккуратные кучки, разбросанные по всей площади, то можно было предположить, что умирали они именно так.

С пепельных остатков псов, я перевела взгляд на цветастую красотку и ее свиту.

Свита, как фарфоровые куклы, стояла неподвижно смотря куда-то перед собой. А хвостатая леди резвилась по полной. Я так и не поняла чего именно она хотела от иллюзиониста, но чувства у нее были явно глубокие. Она низко склонилась над своей жертвой, слегка присев, и

прильнула почти в плотную. Разложив свое павлинье чудо позади себя, она нависла над игроком, и, то ли лизала окровавленную шею, то ли целовала ее, то ли кусала. С моего ракурса точнее рассмотреть не удавалось. Находилась она ко мне спиной, и я видела только легкие движения. Темнота, нависающая над городом, совсем начала скрывать их черты. А эта красотка еще и хвост свой подняла. Она резко расправила весь этот шик, и скрылась за ним вместе со своей жертвой.

Расправленный хвост ярко осветил темнеющую площадь, и резкой вспышкой вернул меня обратно в реальность.

Я с силой встряхнула головой приходя в себя, и проморгавшись, обернулась к охотникам.

Одна из собак, подняв морду, мирно смотрела на меня своими выпученными глазами. Точнее одним выпученным глазом. «Старый приятель!» — подумалось мне, и я мысленно улыбнулась.

Несмотря на недавнюю нашу стычку, он не держал на меня зла. На его морде красовалось абсолютное доверие.

Идя против своего страха, я вынырнула из укрытия и мягко направилась в их сторону.

Неуверенное «Ввуф!», столь непривычное для этих монстров, привлекло внимание остальных, и «улыбающиеся» пасти дружно поднялись, как по приказу, и повернулись ко мне.

От такого вида, я замерла на месте, просто остолбенев.

«Зачем я им помогаю?» — спросила я у себя в очередной раз, и с наивностью добавила: «Ради возможной форы, при следующей встречи».

Ну что же, если это что-то мне даст в будущем, то почему бы и не рискнуть?

В конце концов, я рискую каждый раз, оставляя за спиной мирную территорию.

Я резко выдохнула, и продолжила красться к ним.

Веселые «Вуф, вуф» — раздались более дружно.

Я подошла к трясущимся собачкам, и обходя их огромные тушки, начала пробираться между

ними к охотникам.

Более громкие «Вуф, вуф» уже раздавались со всех сторон, и я испугалась, как бы они не привлекли внимание игривой леди. Кто знает, чего она могла хотеть от этих типов, после своих игр с иллюзионистом.

Может быть они тоже были у нее на примете. К примеру на ужин. Или поздний ужин.

После того, что я увидела, можно было ожидать от нее чего угодно. Поэтому я приостановилась, вжав голову в плечи, и затихла. Псы поняли мое поведение, и тоже притихли.

Высунув свои длинные языки, они громко задышали, как довольные домашние зверьки.

Выпученные глаза не оставляли меня без внимания. Они надежно следили за моими действиями, и когда я продолжила свой ход, взгляды пошли за мной.

Я, чуть ли не на цыпочках, прокралась к охотникам, и разглядела на их одеждах, такой же сверкающий узор.

Так вот что их держало на самом деле. Не рассыпанные по земле камни, а нить из мерцающей пыли, облепившая их, как паутина.

Я прикоснулась к одной из таких нитей, и подцепив ее ногтем, потянула на себя. Нить легко порвалась.

Затем я разорвала следующую, и следующую. Войдя во вкус, мои пальцы весело начали рвать всю тонкую сеть, оплетающую черные одежды.

Освободив первого пленника, я еле успела подхватить падающее тело. Они были без сознания. Возможно эти путы вытягивали из них силу, или жизнь.

Я с трудом удержала тяжелого охотника, и аккуратно положила его на землю, случайно задев ногой изысканный узор рядом с собой.

Ближайшая собака сразу же задергалась, и подорвалась на лапы. Сначала она попыталась стать на ноги, как человек, но не удержавшись, рухнула на четвереньки.

Она закружилась на месте, и остановившись встряхнула головой.

Ее глаза сверкнули недоумением, а затем заискрились осознанием.

Она подошла к нам, от чего я опешила, и перепугано попятилась назад. Но она даже не глянула в мою сторону.

Пес тихо заскулил, ткнувшись носом в лежащее тело хозяина. Я выдохнула с облегчением, и принялась разрывать следующие нити.

Охотник за охотником, я освобождала своих врагов, складывая их друг возле друга, и сбивая, на ходу, искристые узоры.

Черные псы резко подрывались, и, на трясущихся ногах, ковыляли к своим хозяевам.

Освобождая последнего, я мельком глянула на неподвижный хвост леди. За ним ничего не было видно. Скрывалась даже свита.

Оторвав восьмого «монаха», и уложив его к остальным, я сбила подошвой остатки узора, и отошла к стене, наблюдая, как радостные твари устало ринулись к их телам.

Восемь охотников, и пять собак. Кто-то сегодня не досчитается своей своры.

Внутри проснулось сильное желание, хоть раз увидеть их лица. Пока я смотрела на дикие создания, крутящиеся вокруг неподвижных тел, в голове проснулась мысль.

Сделав шаг к ближайшему охотнику, я присела на корточки на приличном расстоянии от него, и кинула взгляд на сплошь черный котон, обтягивающий лицо.

Задумавшись о том, кем же они являлись на самом деле, я прижала кулаки к губам, и совсем забыла про игривую леди в другом углу площади.

Одна из собак издала резкий звук, и подкарабкавшись ко мне, уткнулась слизкой мордой в оборванный рукав многострадальной рубашки. От неожиданности я резко глянула на нее в полном недоумении. Для меня было не привычно ощущать эту тварь столь близко. Но она просто мирно заскулила, и приоткрыла разрезанную пасть утыканную ржавыми иглами. От этой картины в голове сразу пронесли воспоминания из снов.

Тварь моргнула единственным глазом, и уставилась куда-то в сторону. Я повернулась в том же направлении. Юная леди стояла над неподвижным телом игрока, широко расставив ноги,

И, в полуобороте, смотрела в нашу сторону. Ее глаза были направленны в темноту проулка.

Хвост напыщенно торчал боком, а черно-синий короткий волос, казалось, стал дыбом.

Я снова сглупила!!!

Опять, вместо того, что бы вовремя сбежать, я задержалась на этом месте, и, возможно, нарушила чей-то ужин.

Но она смотрела не на нас.

Ее сузившиеся глаза были припечатаны к чему-то, что жужжало из соседнего переулка.

Тихий, мерзковатый звук крутящихся колесиков, и какого-то топота, доносился из-за угла дома. Едкий запах жженной пластмассы резко ударил в нос.

Яркие перья леди, засверкали еще больше, охватывая полное пространство площади, и странное жужжание усилилось.

Я поднялась на ноги, всматриваясь в невидимый переулок за углом, через который я, недавно, хотела сбежать. Оттуда выкарабкивалось, что-то маленькое и лохматенькое.

Настойчиво перебирая ножками, оно выперлось на свет и замерло.

Сузив глаза, я всмотрелась во что-то, размером не больше моего кулака.

Оно повело головой в нашу сторону, и голубые стекляшки замерли на мне. От увиденного я в миг оторопела.

Кукла?

Обычная детская игрушка. Куколка, с миленьким кругленьким личиком, курносым носиком,

и надутыми щечками. Улыбающийся ротик, застывший на века, и спутавшаяся копнюшка грязных волосиков. Она стояла на четвереньках; на, одинаковых по длине, ручках и ножках. А ее мордочка была вывернута параллельно телу.

Меня дернуло сделать шаг назад, но я не успела даже выдохнуть скопившийся воздух, как она потеряла ко мне интерес.

Головка, с тихим жужжанием отвернулась, и кукла снова начала оглядывать площадь. После пары поворотов головой, она остановилась на ярком источнике света, и со стороны леди донеслось шипение.

Кукла сразу бросилась к ней.

Быстро перебирая ножками и ручками, круговыми движениями, она потопала к цели.

А за ней, выперлось еще с десяток таких же кукол. А затем еще десяток, и еще… и еще.

Они начали вылазить из темного проема, как насекомые.

Жужжащий звук, раздававшийся при их движении, начал давить на уши, а к запаху жженной пластмассы добавился резкий привкус метала во рту.

Я повернулась к шипящей дамочке.

Ее цветастая свита за спиной, постепенно, становилась белыми львицами.

«Как красиво!» — подумалось мне, прежде чем наглая мелкая свора, добралась до цели, и, остановившись в трех метрах от нее, затопала на месте.

Куколки, периодически, крутились вокруг своей оси; перебирая на месте ножками, и издавая четкий ритм, как барабанщики. А засеребрившиеся львицы, осторожно крадучись, вышли вперед, и закрыли собой хозяйку.

Они предупреждающе зарычали на мелкую шваль, и оскалились в грозных «улыбках».

Заинтригованная происходящим, я полностью забыла о собственной безопасности, и направилась к разворачивающимся действиям.

Мягко ступая, я старалась держаться в темных углах. Но все равно, рисковала быть обнаруженной.

Хотя мной никто и не интересовался, на данный момент, я, все же, опасалась присутствующих.

Страх был вперемешку с любопытством. Напряжение росло, нависая плотным полотном. Я подбиралась все ближе, разглядывая, невиданное мной раньше. Мои глаза блестели азартом.

А картина разворачивалась невероятная.

Леди расправила свой хвост. Он сверкал во всей своей красе, кидая блики на кукол. Слегка присев, она грозно скалилась, предупреждающе растопырив пальцы с острыми когтями.

Перед ней, прижавшись к земле, рычали переливающиеся львицы, защищая свою хозяйку. Куклы выстроились в плотный ряд перед ними, и все так же барабанили в один такт.

Я сделала пару шагов в сторону глухой арки, когда над площадкой прошипело знакомое мне слово: «Эмери», и львицы замерли в ступоре, уставившись в проулок.

Глава 6.

Оно вышло из узкого проема, в окружении металлических паучков.

Вышло медленно, расслабленно, и грациозно.

Мелкие механические твари, быстро перебирая тонкими острыми лапками, нервно бегали вокруг хозяина.

По размерам они были не больше кукол, но казались опаснее и проворнее.

Вместе с ним прорвалось что-то еще, накрыв площадь предрассветным морским бризом.

Я, моментально, отступила в самую темную тень, и прижалась к шершавой поверхности рыхлой стены. Обзор происходящего скрылся на половину. Я видела напряженное лицо леди, ее тускнеющий хвост, отступающих назад львиц, и нарастающий страх в их глазах. Новоприбывший скрылся за частью стены. Все, что я успела разглядеть перед тем, как спрятаться, это светлая фигура.

Леди опустила хвост, львицы отползли за ее спину. Мне открылся вид на паукообразного. Он, на удивление, был полон сил.

Я увидела, как быстро восстанавливаются обкусанные прожилки, и нарастают новые ярко-красочные перепонки. Приподнятая голова, сияла победоносным оскалом. Три мерзких собаки, из свиты леди, все еще пытались прижимать его к земле. Но что-то было не так. Они будто слабели, и теряли свою форму. Черные слизкие тела, постепенно светлели, окрашиваясь в разноцветность. Иглы втягивались в десна, становясь белоснежными зубами. А сами существа уменьшались в размерах, до миниатюрных и утонченных. Еще миг, и на месте грозных бестий, я увидела, трех беззащитных красоток.

Они уставились на свою жертву большими невинными глазами, и две из них сразу отпрянули. Третья продолжила вгрызаться в плечо, даже когда паук поднялся в сидячее положение. Он повернул к ней голову, и странно глянув, ткнул пальцем ей в лоб, отталкивая от себя. Она, недоумевающе отшатнулась, оглядела себя, и, вместе с другими, бросилась под защиту, к своей хозяйке.

Леди расправила хвост, скрывая за ним свою дорогую свиту. Красотка гордо вскинула подбородок, пытаясь выдавить наглую улыбку, но это у нее не особо получалось, поэтому она сделала несколько шагов назад, и стала полу боком.

Я увидела насмешливый взгляд иллюзиониста. Он косо, из под лба, посмотрел на леди, а затем просто рассмеялся, будто она и не пыталась, несколько минут назад, загрызть его.

Я впала в шок.

Это был самый обычный человеческий смех, который я не слышала на протяжении, даже и не знаю, какого времени.

Леди, недоуменно, повернулась к своему врагу, и злобно прошипела понятные мне слова:

• Не смей… на до мной… смеяться!

Я спустилась по стенке, и обхватила себя руками, не веря своим ушам.

• Вы нарушаете правила! Город спит! Зачем вы здесь? — мягкий недовольный голос вынырнул из-за стены, которая скрывала говорящего.

От услышанной интонации, мне захотелось вжаться в стену.

Я нервно подняла глаза на леди, и увидела ее в полуобороте. Она была горда, и неприступна. Весь страх испарился. Ее хвост опустился, открывая разноцветную свиту, которая повинно опустили головы, и скромно потупились в пол. Затишье, затем новый вопрос незримого.

• Кто разгромил свору? — спросил он.
• Какая разница? — ответил иллюзионист, не поднимаясь со своего места, и не глядя на собеседника. — Хозяева ведь живы!
• Зачем?
• Они здесь шлялись! Мне это не понравилось. — он дерзко поднял глаза.
• Из-за чего вы сцепились?
• Это личное. — Кинула леди. — свои разборки.
• Свои разборки, будете устраивать у себя дома! Город не место для этого. А для тебя, красотка, второе предупреждение. Слишком часто шляешься, где не надо.
• А в чем проблема? Я только наблюдаю!
• Количество входа у каждого свое. Ты уже второй раз нарушаешь. Следующий будет — запретом.
• Не имеешь право! — вскинулась она.
• Еще как имею! — процедил голос, и его жучки-паучки, зашевелились.

Они начали быстро уходить, а я услышала последние слова:

• Убирайтесь отсюда! Потом порезвитесь.

Механическая мелочь исчезла из поля зрения.

Напряжение в воздухе ослабло, и в мое плечо что-то ткнулось. Я подхватилась, и уставилась в одноглазую морду.

Знакомая собака, вопрошающе смотрела на меня. Она высунула язык и попыталась лизнуть мою щеку, но я брезгливо увернулась, отклонившись в бок.

Это движение привлекло внимание леди. Она повернулась к моему укрытию, и засекла собаку.

Прищуренный взгляд красивых глаз, напряг меня до безумия. Я тихо поднялась на ноги, следя за красоткой. Она, в свою очередь, всматривалась в мой темный угол.

Собака вновь уткнулась в плечо, и легонько лизнула тыльную сторону ладони. Затем подняла морду на меня. Я опустила глаза к ней, и нервно закусила губу. Поняв мое положение, пес повернулся к леди, которая начала медленно приближаться.

Тварь резко выскочила к ней, и разинув пасть, накинулась. Леди удивленно распахнула глаза, а я, тем временем, бросилась вдоль стены к проулку.

Рык собаки, и возмущенный возглас леди, остались где то за спиной. Я нырнула за угол, отметив на ходу, что охотники начали шевелится.

Выбежала на широкую улицу, и бросилась прочь, к своей мирной территории.

глава 7.

Той ночью мне снились кошмары.

Мне снились не только охотники, но и игроки. Разнообразные: знакомые и не знакомые. Опасные и подозрительные. Молчаливые и в диком хохоте. Яркие, пестрые, режущие глаза своим блеском. Черные, тусклые, скрытые с ног до головы. Странные и обычные. Привычные и обескураживающие.

В ту ночь я бежала прочь. Без остановок, и заминок. Задыхаясь от собственного дыхания, теряясь в собственном отражение, и не в состоянии ни от кого спрятаться, так как все укрытия были из стекла.

В ту ночь, практически под утро, я подорвалась со словами в голове: «второй круг».

Тяжело отдышавшись, я убрала сжимающие руки, от своей головы, и уставилась в пасмурный просвет...