Янка

«В самый-самый короткий день в году, когда наступают лютые холода, из леса выходит старуха. Звать ее Йенга. Ростом она как ель у наших ворот; руки ее такие длинные, что скребут мерзлую землю; кожа, серая и сморщенная, словно кора старого дерева. Лютая злоба не дает ведьме покоя, мечется она из стороны в сторону, не находит себе места, грызет все, что не попадется на ее пути, пень ли это под снегом, камень, а может быть, кочка.

Поговаривают, старухе той тысяча лет, но я думаю, что она древняя, как мать сыра земля. Ее видели наши праотцы. В самый первый год, когда поселились они на берегу Суйры, она вышла из тумана и остановилась у входа в деревню. Воздух обратился льдом от ее стылого дыхания, и вся живность, что была на улице, собака, кошка ли, пала замертво. Учуяв человеческий дух, ведьма обрадовалась черной злобной радостью и принялась грызть дома, чтобы добраться до людей. Чем сильнее она их грызла, тем длиннее становились ее зубы.

Стонали и скрипели стены, бревна покрылись толстым слоем инея. Неделю лютовала старуха, и много погибло людей в ту зиму», — сказав эти слова, седой, как лунь, старик вдруг замолчал.

Укутанный одеялом, он сладко сопел в кровати. Его заостренный нос, словно вылепленный из воска, мертвенно желтел в холодном зимнем свете.

Закрыв печную дверцу, внук Ромка, позвал:

— Дед Сережа...

Тишина. Слышно лишь, как гудит огонь в печи, и потрескивают березовые дрова. Ромке страшно. Вдруг в окне появится огромная седая старуха с длинными зубами.

— Дед Сережа!

— Что? — лежащий на кровати старик открыл глаза.

— А почему они ее не прогнали? Надо было огреть ведьму лопатой.

Дед засмеялся:

— Как можно прогнать снег, ветер или град? Одна защита от нее: стены и огонь в печи. Мало дров заготовили те люди, что первыми пришли на берега Суйры.

— А нельзя было что ли забор на дрова пустить, или деревце, что возле дома растет? Это же лучше, чем от холода погибать.

— Они так и сделали. Я просто забыл. Газ нам в следующем году проведут, вообще дров не надо будет.

Дед Сережа снова засыпает. Тикают часы. Форточки на окнах затянуты изморозью. Так бывает, когда температура опускается ниже тридцати.

Ромка берет пустое ведро, стоящее возле печи, и, сняв с вешалки полушубок, идет на улицу. От ледяного воздуха перехватывает дыхание, щиплет в носу. Гремя ведром, мальчик бежит к сараю, где хранятся дрова. Ему страшно. Старуха Йенга может повстречаться за любым углом.

Седая ведьма снится ему потом всю ночь. Она выходит из леса. Ее сизые космы облаком висят над деревней, а длинные руки тянутся к Ромке. Чтобы спрятаться, он проваливается в сон без сна. И только под утро его сознание выплывает из тьмы. Прежде чем проснуться, успевает увидеть во сне девочку с гривой пепельных волос, которая босиком бегает по заснеженному двору, а сверху на нее падает хлопьями снег. Слепив снежок, она бросает его в окно.

Ромка проснулся от стука. За окном сереньким светом занималось зимнее утро. На стекле белел расплющенный снежок. Встав коленом на подоконник, Ромка открыл форточку и выглянул на улицу. Во дворе стояла соседская девчонка Янка в красной куртке и расшитых узорами валенках.

— Выходи гулять! — позвала Янка.

Раздался смех, и новый снежок ударил в стену дома. Ромка слез с подоконника и бросился одеваться. Студеная неделя прошла.