Я никогда не думаю

— I never think, — усмехнулся пленный. — I'm a bad thinker.

По-английски он говорил отвратительно, хуже меня.

— Мне больше нравится тот рассказ, где у тебя идет смешение лиц: то от первого, то во втором, то в третьем, — замечает Люда.

— Рассказ или приём? — лениво спрашивает Арксин. Он сидит, стараясь касаться подошвами воды, на ступеньку ниже Люды и, поворачивая голову, видит её загорелые колени с едва заметным золотистым пушком. Впрочем, сейчас это не волнует его так, как это было утром или как, он знает, будет через час: он только что поел, жарко, парко, лениво, вода течёт медленно и не колышется.

— Приём, конечно, — бормочет Люда, не отрываясь от страницы.

Я подтолкнул его стволом.

— Go. I never think, too. I need you to try the bottom.

Он спрыгнул в воду. По грудь. Жаль, нет никакого шеста: такую глубину можно промерить любой палкой, но какие здесь палки… Стоит, топчется. Шаг сюда, шаг туда.

— Well, here's sand around, — наконец говорит он. — Good bottom.

— А здесь какое дно? — вдруг спрашивает Люда.

— Песок, конечно, — отвечает ленивый Арксин. — И водоросли.

Он смотрит, чуть скосив глаза, на её босые ноги — узкие, длинные ступни, покойно касающиеся бетонной ступени рядом о его расслабленной рукой. Он переводит взгляд на её колени, на очертания бёдер под короткой юбкой. Он представляет себе её ноги, касающиеся песчаного дна. Водоросли мягко дотрагиваются до колен, вдоль кожи сумеречно бежит цепочка пузырьков — вверх, вверх. Жаль, что здесь совершенно непрозрачная вода...

Люда чувствует его взгляд, но продолжает читать.

Жаль, что здесь совершенно непрозрачная вода. Он делает ещё шаг и вдруг, молча и мгновенно, уходит под воду. Вода жирно колышется. Ни пузырей, ничего. Я с проклятием встаю в лодке. Его нет. Больше он не появляется.

Духота страшная. Вода жирно колышется.

Арксин отворачивается от жарко колышущейся воды и встаёт.

— Ого, смотри, какая туча идёт. Я тебе говорил: будет гроза. Пойдём-ка сейчас на станцию, а то до дождя не успеем.

Она легко встаёт, поднимается на ступень выше и надевает свои тапочки.

— Пойдём. Рассказ отличный.

— Тебе правда нравится?

24.10.1991