Вечность

И тогда эти мичуринцы эпохи «нано» сотворили настоящее чудо:

соединили Солярис и Шар желаний. Да, да, те самые!

Совесть, помноженную на мечту, назвали Эдемом,

и послали самого морально-устойчивого человека товарища Ивана Бакулина

узнать, что такое вечность…

Сантехник дядя Вася

Третий день дядя Вася пытался устранить засор в душе орбитальной станции. Отсеки летательного аппарата тем временем превращались в одну сплошную мыльню, так Эдем реагировал на страстное желание Бакулина сполоснуться.

Бакулин стоял над гремящим ключами сантехником и злился, злился, злился…

— Вы срываете эксперимент. Я не могу спрашивать о серьезных вещах, когда озадачен гигиеной.

— Я им говорил, товарищ контактёр, чтобы они не вытаскивали фильтры. Не слушаются, вода, видите ли, медленно уходит, — бубнил дядя Вася.

— Мозг должен быть чист от посторонних мыслей, чтобы я мог задать вопрос, ради которого меня сюда направило человечество. Чист! Понимаете? Чист!

На последнем слове «чист» Бакулин стукнул себя кулаком в лоб и, развернувшись, пошел прочь из душевой.

— Да вы не расстраивайтесь. Может, он вас еще услышит. Мне в прошлый раз подсунул конвертик с прогнозом по Евролиге, так я у ребят столько денег на ставках выиграл!

Дядя Вася хихикнул:

— Этим остолопам в голову не пришло списочек попросить.

Бакулин махнул рукой, мол, позовешь, и вышел в настоящую римскую терму. Раньше здесь был спортивный зал, теперь над огромным бассейном, наполненным голубой водой, парила голая Леночка. На мединструкторе почему-то были сапоги. Зачем они нужны в бане — загадка.

— Здравствуйте, товарищ Бакулин! — крикнула Леночка и засмеялась. — Здорово у вас трансформации получаются! Бассейн, парилка. Максимум, что я смогла выпросить у Эдема, вот эти бутсы, которые продавались в ЦУМе. Девчонки-однокурсницы бегали на них смотреть, а они, зараза, такие дорогие. Представляете, в первый мой день на станции стоят они возле кровати. Я, дура, надела. Не знала еще, что больше одного желания Эдем не выполняет. Хотя у меня такие планы были, когда я сюда летела. Думала, загадаю большую чистую любовь.

Девушка оценивающе посмотрела на Бакулина:

— А пойдемте, Иванушка, купаться, я вас защекочу.

Восхитительное женское тело блестело от воды, и Бакулин почувствовал желание нырнуть в прохладу бассейна. Можно плавать брассом, кролем или на спине. Можно у кафельного дна цапнуть Леночку за хорошенькую пятку. Можно… Нет, нельзя! Эдему все равно: общественное желание или личное. Можно принять только один дар или задать только один вопрос. Глупая баба променяла любовь на сапоги, теперь хочет, чтобы он на любовь променял вечность.

— Пошла прочь! — прорычал Бакулин и отступил. — А не то я себе палец отрублю, как Толстой.

В руке тут же появился игрушечный топорик, который Бакулин выронил, испугавшись.

— Хам! Морально-устойчивый нахал! — возмутилась Леночка и кинула в него пребольно сапогом.

— Сама такая, — Иванушка скользнул в проем.

Перегородка с плавным шумом закрылась, и Бакулин почувствовал себя уверенней. В следующем отсеке ребята-пилоты, завернувшись в простыни, играли в шахматы. Они пригласили Бакулина за стол, на котором потели кружки с пивом и лежала сушеная вобла.

— Угодил ты нам, Ваня, с баней, — похлопали они его по плечу.

Сглотнув голодную слюну, Бакулин напомнил себе, что должен думать о вечности, и, сославшись на занятость, пошел дальше.

Очередной люк открылся, и Бакулин очутился в обычной деревенской русской баньке. Было нетоплено. В пустой шайке лежал ковшик, и на заросшем паутиной окне висела простенькая ситцевая занавеска.

«Как здесь тихо», — Бакулин сел на лавку и прислонился спиной к бревенчатой стене.

Мерно жужжала и билась в стекло муха. Бакулин постарался отпустить все желания. Когда покой наполнил организм, Иван ощутил, что держит какой-то предмет. Бакулин скосил взгляд: в правой руке белел конверт. Наверное, такой же только со спортивной таблицей получил дядя Вася.

Так что же такое вечность? Вздохнув, Бакулин вытащил листочек и прочитал вслух:

«И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, вот и вся вечность…»

Ниже стояла подпись: один самостоятельный дворянин.

— Что за черт?! — Бакулин выругался. — И почему самостоятельный?

Лучше бы спортпрогноз попросил, как дядя Вася, или бутсы, как Ленка Прекрасная, или хотя бы пиво с рыбой, как ребята. Больше толка.

Словно откликнувшись на зов, на пороге появился чумазый, но веселый сантехник. Он вытер лоб и спросил:

— Ну что, барин, баньку топить будем? А то, поди, целую вечность не мылись?