Вечная дорога

Это был обычный, ничем не отличающийся день, кроме того, что сегодня мы решили с моей девушкой немного прогуляться. К слову немного дня нас, это было до самого вечера. День прошел как-то сумбурно, ничего особо не запоминая, мы просто гуляли и о чем-то болтали. Если даже попытаться вспомнить что мы делали, ничего так и не приходит на мою память. Не заметив того, мы подошли к её дому, где страстно попрощались и я пошел на автостанцию, по пути, думая о том, успею ли я на последний автобус. Идя довольно не быстро, я оказался почти возле платформы своего автобуса и встал в очередь, хотя казалось, вот-вот я только отошел от дома своей возлюбленной.

Время тянулось настолько истошливо и долго, что я уж подумал, что мне придется возвращаться к девушке и ночевать у нее. Только пропустив мысль о том, что я стою здесь целую вечность, как будто услышав меня, начал неторопливо подъезжать мой автобус. Как не странно приехал не убитый годами автобус, с уже скрипящими колодками, а вполне обычный, не такой уж и старый, можно даже сказать новенький автобус, ничем не отличавшийся от других своих сородичей.

Я стоял почти в конце очереди, но на свое удивления я смог занять место у окна. Подождав по ощущениям, несколько минут, мой автобус отправился в путь. И самое главное я был рад тому, что на этом пути не было ни одного лежащего полицейского, которые я мог так хорошо ощущать сидя в автобусе, притулившись головой к стеклу. Посмотрев в экран мобильного телефона, я с огорчением обнаружил, что он разрядился. С мыслями о том что теперь я не смогу послушать любимую музыку в такой вечерней обстановке я с небольшой грустью продолжил ехать дальше.

Прошло около 2 минут с того момента как мы отъехали. Мне в нос ударил резкий запах томатов. Тот самый запах, который все мы чувствуем, когда кто-то открывает чипсы или сухарики в душном помещении с неприятным хрустом пачки. Я окинул взглядом одну девушку, которая, стояла и что-то жевала. Подумав, что это и были те самые сухарики, которым её угостил друг или подруга я продолжил смотреть в окно. Через минуту снова глядя на эту девушку я понял, что это были совсем не всеми нами любимая вредная пища в виде сухариков, а с большей вероятностью какая-то жвачка. Потому что даже самый искушенный француз не будет, смаковать один сухарик целую минуту. Попутно заметив, что что-то жует рядом стоящая девушка, наверное, приходящееся ей подругой, я глянул на заднюю площадку автобуса, где теснились люди и заметил что парень в толпе, стоявший рядом тоже что-то жует. Возможно, это именно он был причиной этого яркого томатного запаха, которым он одарил весь автобус.

От скучной поездки, ненароком отвлекшись от окна и посмотрев на двух мужчин, стоявших почти возле кабинки водителя, я увидел, что они также что-то жевали. Неужели такие щедрые девушки, в шутку подумал я у себя в голове. Но и вместе с тем нагоняя какие-то совсем непонятные мысли себе в голову я продолжил ехать в ожидании того что будет дальше. Такие совпадения бывают только раз в жизни… Мой поток мыслей остановило то, что я заметил, что все в этом автобусе что-то жуют. Кто-то сидел спиной ко мне, но я все же мог видеть их движения скул, характерных для людей, которые явно что-то жуют. А кто-то стоял лицом ко мне и я мог видеть, как они стояли в этом автобусе и жевали… я уже не был уверен, что это была именно жвачка. Медленно я начинал чувствовать животный страх от всего происходящего, я пытался осмотреть весь автобус в попытке найти хотя бы одного человека который бы ничего не жевал. Но все находящиеся в этом в автобусе были словно один человек. С виду не подавая никаких эмоций, я продолжал сидеть, но внутри я уже подумывал выйти на следующей остановке.

Вот он! Как же я сразу не заметил его. Мужчина, который сидел, слева от меня был нормальным, если ничего не жующего в данный момент человека можно назвать нормальным. Он был вполне обычным на первый взгляд: немного полноватые щеки, кепка, темные джинсы, легкая куртка, надетая на футболку. Невзначай прислушавшись к его разговору по телефону, который он начал минуты полторы назад, я заметил непонятную дрожь в его голосе. Именно та легкая дрожь, которая бывает у человека на важном выступлении на публику. Сначала он разговаривал, казалось со своим другом, но момент… и он говорит со своей девушкой. Я точно не видел того как он набирал другой номер. Странно… я бы точно не перепутал голоса в телефоне, а особенно манеру разговора со своей девушкой и другом.

Все это время я пытался увидеть хотя бы одну проезжающую мимо машину, но мое местоположение у окна и стоящая толпа людей не давала мне этого сделать. Я быстренько начинал прикидывать, сколько мне еще осталось ехать. Вроде около семи остановок, но вот мы подъезжали еще к одной… уже шесть, это меня радовало больше, чем бутылка воды в самый прохладный день. НЕТ! Мужчина, сидевший рядом со мной, с непонятный взглядом покинул автобус… и рядом села девушка, девушка, которая жевала жвачку… Я просто замер, у себя в голове я просто считал остановки, которые мы проезжали, казалось целую вечность. И от всего происходящего у меня просто взрывалась голова, почему именно жвачки?! Я просто пытался не замечать этого, но делать это было практически невозможно.

Пять… четыре… три… Осталось всего две остановки, как же я хотел, выйди из автобуса, но что-то непонятное во мне просто не давало мне это сделать. Я будто врос в свое кресло. Проехав эти три остановки, никто не выходил и не входил. За окном не было ни одного рабочего фонаря, не было даже ни одного горевшего окна со светом. Все дома были будто под копирку: темные, трехэтажные и вселяющие ужас. На мои глаза уже почти начинали накатываться слезы, но вот следующая остановка… автобус остановился… люди начали как-то живо двигаться и… выходить. Неужели я перепутал,… нет! Конечная остановка была следующая, я точно помню эту предпоследнюю остановку словно наизусть: темно-синяя ободранная лавочка, дешевый настил на крыше, который казалось, с сильным порывом ветра просто улетит в какого-нибудь случайного прохожего, ободранные листовки и не ухоженная клумба, если пару содранных цветов можно таковой считать.

Я остался совсем один. В автобусе кроме меня и водителя никого не было. Я пытался разглядеть его через зеркальце, которое весело прямо над ним, но попытки были четны, было слишком темно. До этого он включал лампу над собой, перед тем как все пассажиры выходили, но мое сознание было занято удивлением и жесточайшим страхом от того что вообще сейчас происходит. Я радовался лишь тем, что через каких-то пять минут я смогу выйти.

Время шло, а мы все еще не останавливались. По ощущениям прошло уже около семи минут. Я вечно осматривал автобус, словно хотел найти что-то, что может успокоить меня, но все становилось только хуже. Я заметил, что вид за окном стал совсем темный, не очень тусклый, как ночью, а самый жесточайше черный цвет. Было ощущение, словно я нахожусь в какой-то черной комнате с автобусом. Но мы ехали! Я чувствовал рельеф дороги, по которой продолжал ехать этот херов автобус. Думая, что я увижу что-то через лобовое стекло водителя, я с надежной глянул в него, но увидев, что фары в автобусе выключены, в моей голове разрушились все представления о мире. Я просто не понимал где я и что со мной происходит. Этот ебаный автобус ехал без фар по полностью прямой дороге с выключенными фарами со скоростью, казалось, около пятидесяти километров в час.

Еду уже, кажется, около двадцати минут… Несколько раз я даже думал, что увидел какой-то свет за окном, но это было лишь собственное отражение блеска глаз. Прошло еще почти десять минут… я сидел и думал, почему именно я здесь оказался, потому что делать было больше нечего! Ещё я пытался вспомнить прошедший день, но в голову ничего так и не приходило. Как будто день просто стерли из памяти. Пару раз меня посещали мысли подойти к водителю, но давайте будем честны, кто бы вообще подошел?.. Вот и я думаю что никто.

Сидя на своем кресле уже около часа меня пронзила резкая боль, не физическая боль, если бы вы съели что-то не то и мучились от сильнейшей боли в животе. А настоящая внутренняя боль. Будто мою душу пронзили сотни острейших игл. Белый свет… мимо проплывающие отрывки каких-то событий… Я вспомнил, почему я здесь! Конечно, я не верил во все эти мистические вещи в виде Ада или Рая, но теперь я понял, почему я тут. Я высвободил всю свою внутреннюю боль, убив трех, на мой взгляд, почти совершеннолетних девушек. Я нашел их, когда прогуливался по парку, они зашли в магазин, после чего довольно быстро вышли из него, прикупив себе бутылку воды, каких-то сухариков и жвачку… Именно это и было в автобусе, все эти вещи просто окружали меня, словно напоминая мне этот день. Пойдя за ними, вглубь парка я… убил их… всех… я помню этот момент в мельчайших подробностях. Они и не поняли, что и произошло, да я и сам толком ничего не понял. Одна из них предлагала мне что-то вроде денег, чтобы я от них отстал, высунула всё содержимое кармана, будто я пытался их ограбить, а не зверски убить. Это было забавно… Там были какие-то бумажки, деньги и… билеты на автобус, тот самый в котором я сейчас ехал.

Пришел в себя я, наверное, только в полицейском участке, когда какой-то очевидец событий описывал все мои красочные действия так, как я их и сам не запомнил. Кажется, это был тот парень, который сидел со мной в автобусе, да… я вспомнил его испуганную мордашку, когда он разговаривал по телефону. Я вспоминал, как за тридцать секунд суд присяжных дал мне вечное заключение. А еще я припомнил, как я вскрыл себе горло заточкой, которую я вытачивал около двух недель. Я сделал её максимально острой, чтобы как можно легче осуществить свой личный приговор.

Вспышка света… Я иду провожать свою девушку домой. Попрощавшись с ней хорошим поцелуем, я пошел на автостанцию желая успеть на свой автобус. Дойдя до автобуса подозрительно быстро и став в очередь, которая неспешно пополнялась, ко мне подбежал какой-то мальчик и детским, радостным голосом вполголоса со смехом прокричал: “Еще 1674 года”. Слегка по-детски засмеявшись, он убежал. Я не придал особого значения этому событию. Детская шутка, подумал я.

Дождавшись, свой автобус я неторопливо сел в него, к счастью я мог занять себе место у окна и хорошо усевшись, ждал, когда мы поедим. Место, где я находился сейчас — это был Ад… мой Ад.