Трансплантация

Выпивали мы как-то с соседом, с Аристархом Львовичем. Он мне и говорит:

— Ваня, вот тебе уже тридцать почти, а карьерного роста нет у тебя. Это имя твоё мешает росту карьерному: простоватое оно, не приподнимает тебя над толпой. Я вот фамилию поменял с Синюшкина на Синюшкица, через три года уже старший инженер, а ещё через пять — ведущий. Прикинь! И всего из-за одной буквы!

Ну, мы с ним ещё по сто пятьдесят налили, а потом смотрим, времени — одиннадцать утра, а в субботу все госучреждения работают: успеем всё за сегодня провернуть. Ну, и пошли в ЗАГС. По дороге обсудили, что на что менять будем. Мне французский вариант очень понравился: Жан. С таким именем хоть к девчонкам, хоть в начальство — везде покатит!

В ЗАГСЕ две женщины, с лица почти одинаковых, на нас посмотрели и говорят:

— Пьяных не обслуживаем! Покиньте помещение!

А кто тут у нас пьяный-то? Это с пол-литры на двоих пьяные? Так, выпивши немножко. Почти час ушел, чтобы их убедить. Надселись убеждавши-то, что мы только выпивши. Но убедили. И только они согласились, мы…:

— А где у вас написано, что выпивших не обслуживать? Покажьте!

Правила вместе пролистали — ни словечка об этом. Так-то! У Аристарха Львовича опыт — о-го-го! С ним даже бабки у подъезда уже не спорят.

Женщины скисли совсем и говорят:

— Ну, и что желаете? Расписаться? Развестись?

Это они нас за педиков приняли, во как! Я их успокаиваю:

— Вы нас неправильно поняли. Мы, собственно, всем естеством неотвратимо и сугубо за нормальные отношения. Чтобы каждому мужику — по бабе, а бабе, естественно, по мужику.

У женщин глаза забегали. Это они что, за насильников нас…? Да какие ж мы насильники после пол-литры? Мы же её ещё пивком полирнули.

— Женщины, — говорю, — мы, собственно, не жениться, не разводиться, не иное чего. Трансплантация нужна!

Они совсем с лица спали. Чувствую, ну недопонимают!

— Имя, — говорю, — трансплантировать себе хочу другое. Не желаю, — говорю, — Иваном числиться, желаю быть Жаном. Чтобы как у французов, значит, у лягушкодавов этих!

Вижу, отлегло у них.

— Ой, не знаем даже! Ну, ладно! Заявление пишите. Это ж вам ещё в паспортный стол успеть надо….

О-хре-неть! А ещё говорят, что волокиты канцелярской меньше стало. Не! Всё, как в прежние времена!

Аристарх Львович меня «под крыло» взял: заявление сам писал, с фотографией и с паспортным столом созвонился — женщины и машину нашли, чтобы нас туда-сюда возить, я только расписываться успевал. Все заведения в субботу до шестнадцати, а в пятнадцать сорок три у меня уже новый паспорт. Оп-паньки! Человек разумный, обновлённый: Жан Степанович Митрофанов. Надо бы было для большего эффекта ещё и отчество поменять, да неудобно как-то от отца отказываться.

Теперь вот сижу третью неделю, жду повышения.

Не знаете случаем, у сантехников какой на этот год карьерный рост?