Суперпозиция тени

Холодно.

После взрыва мне всегда холодно.

Кейну, наоборот — жарко. Он, конечно, не говорит, но я-то знаю.

Здание «Вест корп» в свете фонарей выглядит неприступной крепостью. Оно и есть неприступная крепость. Когда мы там работали, нужно было миновать четыре охранных поста, два металлодетектора и одну камеру стерилизации, чтобы добраться до рабочего места.

Теперь, после взрыва квантового телепорта, когда Кейна считают мертвецом, а меня — диссидентом, наши коды и ключи, конечно, аннулированы. Но теперь они нам и не нужны.

Интересно, почему в суперпозиции оказался именно я? Не из-за того же, что я старше на четыре минуты. Не из-за того же, что Кейн всю жизнь ходил за мной тенью, всю жизнь тянулся за мной, как теперь я тянусь за ним. Или, вернее, как теперь он тянет меня за собой.

Точно, брат, мы — физики и ответ должны искать тоже в физике.

Но, согласись, за этот год мы стали не только физиками. Я стал. Тебе-то все тренировки побоку, это ведь я валился с ног от усталости, это я заливал спиртом и клеем порезы, что остались на руках шрамами.

За тобой должок, брат. Так что не подведи теперь.

Кейн кивает.

Несмотря на поздний час, свет в кабинете Малковича на шестом этаже горит. И у Траста на девятом — тоже. Для полноты картины не хватает только Бейкера. О, а вот и у него на пятнадцатом загорелся.

Полуночники.

Твари.

Тот, кто недокрутил, тот, кто не проверив, запустил и тот, кто после все этого пытался ликвидировать выживших.

Как там… «Имя корпорации превыше всего»?

Точно, брат.

Трупы.

Что ж, приступим.

Кейн аккуратно ступает вперед.

Моя тень скользит между охранниками, проходит сквозь двери, минует металлодетекторы. На самом деле, конечно, это не тень. Это те атомы моего тела, что имеют сейчас волновую природу. Одновременно с этим, оставшиеся атомы представляют собой материю и, пока не проведу измерение своего состояния и положения, так и останусь единым в двух противоположных по своей сути природах.

В суперпозиции.

Но стоит открыть глаза, увидеть мир в материальном воплощении, а не потоками энергии — и я окажусь там, где была тень.

Тень — это лишь визуализация, продукт моего воображения, полагаю. Ведь волна не может иметь вида и формы, просто моему мозгу необходимо как-то себе это представлять.

Кейн около кабинета Малковича.

Я открываю глаза, смотрю на матово-стеклянную дверь и достаю нож.

Стеклобой на рукояти разбивает закаленное стекло так же легко, как халатность главного инженера — наши с Кейном судьбы. Осколки такие же мелкие, как кванты, на которые нас распылил взрыв телепорта.

— Что?!

Малкович оборачивается, в руке — низкий ребристый бокал с чем-то темным. Напиток идет волнами — у инженера дрожат руки.

— Абель?! Что… Как?!

— Даже если я расскажу, ты не поверишь. Нам нужны чертежи установки. Где они?

— Что…

— Чертежи, Малкович!

— Их забрал Траст! Абель, они у Траста!..

Малкович всхлипывает, дрожь с рук переходит на все тело.

— Абель, я не специально, клянусь!..

— Я верю. Но ты не проверил чертежи и случилось то, что случилось.

— Абель, прости!..

Бокал звенит осколками по паркету, в воздухе пахнет спиртом.

Будто снова заливаешь порез, полученный во время тренировки с ножом. Тем ножом, что Бейкер успел в меня всадить сразу после того, как квантовое поле собрало нас обратно.

— Абель!..

— Молчи. Ты сказал все, что мне было нужно.

— Я не хотел, чтобы Кейн погиб, поверь!..

— Кейн жив. А ты — нет.

Выхожу из кабинета, оставляя тело остывать в луже крови и алкоголя. Кейн долго смотрит на мертвого инженера, с каким-то злым удовлетворением, но я забираю брата.

Не нужно. Мы мстим, а не развлекаемся.

Моя тень снова скользит по этажам, минует охранников, камеры, гермозатворы, спектроанализаторы. Тело же стоит в кабинке мужского туалета на шестом этаже.

Траст.

Главный технолог сидит за столом, положив подбородок на сплетенные пальцы. Смотрит аккурат перед собой, внимательно смотрит, будто уже меня видит.

Один пьет, другой сидит как истукан. Здесь кто-нибудь сегодня работает?

Праздник, говоришь?..

Похоже, брат, похоже…

Появляюсь в кресле напротив. Траст едва заметно вздрагивает, фокусирует взгляд, но и только.

— Где чертежи?

— Здравствуй, Абель, — печально улыбается Траст. — Я тебя ждал. Каждый вечер жду.

— Где чертежи?

— Представляешь, Малкович весь год пьет. Каждый вечер по полбутылки, не меньше. Очень переживает за Кейна. Очень боится, что ты за ним придешь. А я не боюсь.

— Замечательно. Где чертежи?

— Я, кстати, потом нашел и поправил ту ошибку. В одном-единственном месте всего лишь недочерченная линия питания, представляешь? Досадная случайность и никакого умысла.

— Представляю. Но ты должен был сделать это тогда, а не сейчас.

Траст разводит руками:

— Увы, да. У меня тогда болела дочь, я был рассеян, но, знаю, это меня не оправдывает. Что теперь об этом говорить… Прошлого не исправить, будущее на него влияет только в опытах Марча, как мы с тобой оба знаем.

— Траст, где чертежи?

— Мы все видели, что ты творил, когда безопасники пытались тебя ликвидировать. Как ты буквально телепортировался с места на место. Так что Бейкер потребовал отдать чертежи ему. Он знает, что они тебе нужны. И считает, что у него они будут в безопасности.

— Он ошибается.

— Конечно. Но он ждет, что ты придешь. И он собирается закончить начатое.

— Спасибо за предупреждение.

— Это меньшее, чем я могу искупить перед тобой вину за Кейна.

— Кейн жив. Просто… Не в лучшей форме.

— Тогда передавай ему привет. — Траст закрывает глаза. — А теперь делай, что собирался и иди.

Выхожу из кабинета, аккуратно прикрывая за собой дверь.

Слышал? Тебе привет.

Кейн улыбается.

Моя тень скользит на самый верх, на пятнадцатый этаж. Там окопались безопасники. Там Бейкер держит глухую оборону от всех, кто не носит нашивку со щитом и весами. Теперь и от нас тоже.

Особенно от нас.

Бейкер стоит у стены, увешанной разнообразным оружием. Как всегда подтянутый, как всегда показательно-грозный, как всегда со сложенным на груди руками. На бедре — пистолет, на плече — нашивка безопасника. На виске — шрам того самого дня. Когда он воткнул в меня нож, тут же распавшийся на кванты и собравшийся обратно, а взамен получил микроскопом по голове.

Моя тень осматривает весь кабинет, но кроме Бейкера — никого. Это очень странно, если он и вправду меня ждет. Зато на руку.

Появляюсь за спиной Бейкера и коротким уколом атакую правую подмышку безопасника.

Данг! — тыкается во что-то твердое клинок.

Что за?..

Обманка?!

Боль!

Я на полу.

Бом-Бом!..

В голове колокола.

Кейн беззвучно кричит.

Надо мной — затянутая в фотомаскировочный костюм фигура атлетического сложения с тепловизором на голове. На бедре — пистолет. В руке — резиновая дубинка. Наверняка залитая металлом — Бейкер не отличается высокой моралью.

— Попался, щенок!

Бейкер снимает тепловизор и радостно скалится ровными белыми зубами.

Кейна переклинивает, Кейн машет руками, проводит пальцем себе по горлу, что-то кричит.

Пытаюсь приподняться на локтях, Бейкер тут же срывает с бедра пистолет.

— Лежать!

Кейн замирает и улыбается. Гадко так, мерзко улыбается.

— Скажи спасибо, что ты нужен корпорации, они весь этот год мечтали тебя поймать и выпотрошить прямо живьем, чтобы понять как и что ты делаешь! Ну, кроме Малковича. Тот как утонул в бутылке после взрыва, так и не всплывал… Слабак!

Бейкер хихикает.

— А, впрочем, сопротивляйся! И тогда я тебя застрелю, и никто не сможет сказать, что я действовал вопреки приказу — я защищался!

— Где чертежи, Бейкер?

— Чертежи?

Бейкер уже откровенно смеется, нервно и мелко.

— Зачем они тебе? Тебя все равно вскроют, как крысу!

Кейн тоже начинает смеяться. Беззвучно, но будто в голос.

— Вот они, твои чертежи! — Бейкер трясет зажатым в кулаке мемодиском. — Давай, попробуй его отобрать, и я тебя отправлю к твоему братцу!

Закрываю глаза.

Кейн встает, проходит сквозь Бейкера и встает позади, сложив руки за спиной и вопросительно наклонив голову.

— Это будет худшая новость в твоей жизни. Кейн жив.

Открываю глаза.

— И он благодарит за нож.

Бейкер вздрагивает и хрипит. Рука с диском тянется за спину, будто пытается добраться до рукояти ножа, торчащей под левой лопаткой. Аккуратно забираю диск из пальцев и делаю шаг назад. Бейкер роняет пистолет и оседает на пол, царапая пальцами бетон.

— Су… кин… сын…

Даже последними словами в жизни он избрал ругательства…

Разжимаю пальцы.

Мемодиск. Маленький и круглый источник информации, содержащей в себе целых две жизни. Теперь его ни за что нельзя потерять. В отличие от ножа, он не вернется сам собой при очередном шаге сквозь тень.

— Ну что, брат… Пора бы нам снова вспомнить квантовую физику. И попробовать построить свою установку. Что скажешь, Кейн? Сдюжим?

Секунду помедлив, моя тень улыбается и кивает.