Создатель пельменей

Сегодня я проснулся с чётким ощущением: моя жизнь кардинальным образом изменилась. Дело было не в том, что предметы потеряли привычные очертания. Или порвалась ткань реальности, впустив в мир тысячи подобий моих соседей. Или некая бестия постирала мои вещи (или помыла посуду; или выгуляла собаку; или подарила мне собаку; ну, пожаааалуйста). Просто это было одно из тех эпохальных озарений, которые приходят на долю секунды и выворачивают наизнанку ментальное тело. Словно высшие силы ударили тюкалкой по темечку.

Не знаю, что конкретно изменилось, но я решил в честь этого сам приготовить пельмени. Не просто скинуть в кастрюлю тысячу раз промороженные огрызки, а сделать их из первозданных ингредиентов. Это ведь просто: взял фарш, взял тесто и ХЛОБЫСЬ!

Как творец, слепивший звёзды из элементарных частиц пыли, я начал лепить пельмени из элементарных частиц мяса. Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни. Хотя он не сравнится с тем периодом, когда я представлял себя летающей ложкой. Идеальное состояние души и тела. Ни о чём не надо думать. Просто пари над любой удобной поверхностью (например, тарелкой с борщом). К сожалению, другие летающие ложки сказали, что я не прав.

В общем, вернёмся в чуть более реальную реальность. Я наслаждался процессом создания пельменей, совершенно не задумываясь о его итогах, пока меня не вывел из блаженного состояния дверной звонок. Открывать не хотелось. Но не открывать было не вежливо.

Мой мозг пришёл к выводу, что я — ленивый хам. К сожалению, я противоречивый ленивый хам. Пока руки творили и созидали, ногам было скучно — они понесли меня навстречу приключению.

… коим оказалось...

— Вы нас заливаете!

… соседка снизу, с порога выдернувшая моё сознание в реальный мир. Она почему-то поставила себе цель: выселить меня любой ценой. И периодически придумывала провокации в стиле той эпохи, когда стирали целлофановые пакеты.

— Вчера воду отключили, — устало сказал я, рукой размазывая муку по лицу. — Там объявление висит.

— Но у меня все потолки сырые! Даже по стенам течёт! Если Вы сейчас же не прекратите, я вызову милицию, — очень правдоподобно изображала истерику соседка. Станиславский почти поверил бы.

— Вы Ноя с ковчегом видели? Нет? Тогда всё нормально. Если случится потоп, Вас с мужем Ной заберёт на борт в первую очередь, — сказал я и захлопнул дверь перед вытянувшимся лицом соседки.

Интересно, они там потолки из пульверизаторов поливают что ли? Воды и правда нет. Чтобы отмыться от муки и фарша, мне придётся ждать дождя. Соседка, наверное, долго репетировала сцену «Всемирный потоп номер 34», если не обратила внимания на мой немного отпельмененный вид.

В следующий раз звонок отвлёк меня от созидания, когда хаотично перемешанные фарш и тесто варились в помытой по столь важному случаю кастрюле. Ни одной части моего тела не было интересно смотреть на булькающую воду (последнюю воду в квартире!), поэтому все они единогласно проголосовали за то, чтобы открыть дверь.

Надежды на второе пришествие соседки рухнули. Это был всего лишь Толик, принёсший на заднем оперении последние новости:

— Там Нельванна милицию вызвала, — сказал он, тактично промолчав о моём сходстве с огромным пельменем. — Говорит, ты ей дверью по лицу ударил. Освидетельствование проходит. Если нос сломан, тебя загребут.

— Какой ужас, — вздохнул я. — Там ведь охранники. Они немного удивятся, когда я исчезну из камеры.

— Что ты этой парочке сделал вообще? Только и делают, что милицию вызывают.

И почему их не забрали инопланетяне? Ну, те серые и большеглазые на летающей тарелке. Которые когда-то снимали квартиру напротив и предпочитали отсиживаться на моей кухне, нежели слушать истерику соседки.

Последний раз они меня похищали года два назад. Мы разговаривали об астрофизике. Я пытался им объяснить теорию относительности на примере торта. Они очень долго спорили, потом сказали, что торт — это ложь, и высадили меня у метро. С тех пор только СМСки шлют, да песни на стену ВКонтакте кидают. Надеюсь, не обиделись.

— Да забей, — сказал я, с трудом перепрыгнув через стену ностальгии (ненавижу резко возвращаться в реальность). — Просто два вредных старикана, которым нужно внимание.

И квартира побольше. Желательно двухэтажная. Поэтому они обрабатывают всех жильцов по окружности. Авось, кого-нибудь выселят, и пара пенсионеров получит по льготам квадратные метры. Откуда у «бедных» стариков деньги на вторую квартиру — неразрешимая загадка мироздания.

— Лучше попробуй, — сказал я и с невинным видом протянул Толику тарелку пельменей, которые успели свариться до агрегатного состояния студня и с моей небольшой помощью перекочевать в другую посуду.

— Что это?

— Думаю, еда.

Толик осмотрел неизвестную субстанцию с разных сторон.

— Ты уверен?

— Изначально это было мясом и тестом. Оба ингредиента съедобны, — сказал я и выдал очевидное заключение. — Так что их сумма тоже должна быть съедобной.

Толик осторожно попробовал мой кулинарный эксперимент. Задумался. Изобразил усиленную работу вкусовых рецепторов. Попробовал ещё. И выдал вердикт:

— Ну… типа… Я наелся. Хорошо получилось.

Мы скорбно помолчали. Первым не выдержал Толик.

— И в честь чего ты решил приготовить сие… праздничное блюдо?

— Не знаю. Вдруг почувствовал, что всё, и сразу, и вокруг изменилось. Решил отметить это событие чем-то необычным. Хотя до сих пор не понял, что изменилось.

— Ты тостер переставил, — сказал Толик.

— А. Точно. Я то пол дня грузился.

— А ещё мы вчера спасли вселенную. По крайней мере, одну из них.

— Ой, не напоминай. До сих пор голова гудит, — страдальчески сказал я.

— Кстати, ты проверял, как они? — спросил Толик.

— Не. Я пельмени готовил.

— Так вот, что это бы… Кхм. Тебе вообще не интересно, что случилось после нашего ухода?

Скорее, после нашего стремительного и панического отбытия.

— Неа, — сказал я, пожав плечами.

Толик насупился.

— Ладно. Пойду посмотрю. А ты доешь пе...

Я прыгнул в другой мир. Огляделся. Прислушался к ощущениям. Подумал о великом. Посчитал прохожих. Чуть не уснул от скуки. Вернулся в свой мир.

—… льмени.

Обожаю это делать. Прыгать, не закончив слово, самое интересное в нашей работе. Хотя сложно вспомнить, на какой букве ты прервался. И ещё сложнее, если ты прервался на твёрдом знаке. Тут нужны тренировки.

— Всё нормально, — сказал я, увидев вопросительный взгляд Толика.

— И...? — добавил букву к взгляду обладатель взгляда.

— И ты не съел пельмени.

Толик судорожно сглотнул.

— Тебя не было несколько секунд, — нашёл оправдание он.

— Разница во времени. Часовые пояса и всё такое. Мог бы успеть.

— Ничего кроме “нормально” ты сказать не можешь? — быстро сменил тему Толик.

— Силовые поля повсюду, нервные люди, ещё более нервные люди в форме военных.

Это то, что я называю ТЕСЛАПАНК (тут надо принять пафосную позу и вскинуть обе руки вверх). Офигительный мир. На самом деле мне было дико интересно, как там у них дела. Да, я бессовестно врал, когда врал. И да, это намеренная тавтология.

— Они нам даже памятники не поставили? — спросил Толик.

— По их мнению мы уничтожили самый перспективный источник энергии. Что ты ожидал? Зажигательной музыки и гавайских бус из цветов?

— Это было в планах. Мы же спасли их мир от огромного и страшного… а что там должно было произойти с этим реактором?

— Вроде взрыв, — задумчиво сказал я. — Или коллапс в чёрную дыру. Или взрыв и коллапс в чёрную дыру. Точно не помню.

— Всего то. Я думал, будет нечто оригинальное, — фыркнул Толик. — Вроде кальмара-переростка-пожирателя-вселенной.

— Ты прочитал слишком много комиксов про Ктулху.

— Ну почему тебе приспичило прыгать в опасные места? — сказал Толик, нагло (!!!) проигнорировав моё замечание. — Ты не можешь хоть раз пойти в какую-нибудь Вальгаллу и привести каких-нибудь гурий?

— Это же рай для нордов. А норды — люди практичные: женщина для них одновременно и способ продолжения рода, и стратегический запас еды, — сказал я и добавил. — Короче, кони под гуриями прогибаются. Даже когда летают.

— Не, я серьёзно. Ты не думал извлечь практическую выгоду из своего положения? Например, заявиться в отсталый мир с зажигалкой и притвориться богом. Тогда аборигены исполняли бы все твои желания.

Я представил, как стою на горе, генерирую молнии и кричу «бойтесь меня, я создатель пельменей!».

— Не прокатит.

— Не прокатит… Не прокатит… Хоть бы попробовал, — проворчал Толик. — Вспомни, что тебе сказал тот учёный.

— Он сказал, что все путешественники — психи.

Толик посмотрел на меня, потом на пельмени, потом снова на меня.

— Он в чём-то прав.

— И ещё сказал, что это нормально. Без сдвигов в голове нельзя прыгать.

—… и взрывать чужие реверсивные реакторы. Которые и должны взрываться. Или превращаться в чёрные дыры. Или и то, и другое.

— О. Ты всё-таки слушал его лекцию. И запомнил её.

— Он сказал, — повысил голос Толик, — Что ты расходуешь свои таланты на мелочи.

— Вроде спасения миров?

— Да, вроде этого.

Нашу полемику остановил звук, способный превратить человеческий позвоночник в облачко хаотично разлетевшихся молекул.

— Воду дали, — констатировал факт я.

— Иди отмывайся. А я оценю ущерб, — сказал Толик и придал себе стремительное ускорение, чтоб оказаться подальше от моих пельменей. — Но мы не закончили разговор!

Я завернул свой кулинарный эксперимент в пакет и поставил получившуюся композицию в холодильник. Буду любоваться, когда термометр настроения покажет минус.

Через десять минут Толик вернулся, увидел разительные перемены и вздохнул с облегчением.

— Там Нельванна телевизионщиков вызвала. Говорит, её инопланетяне похищали.

— Серые с большими глазами на летающей тарелке? — с надеждой спросил я.

— Да. Они ж вроде съехали?

— Мы поддерживаем отношения на расстоянии.

— Передавай им привет, — сказал Толик и сменил тему. — Ты будешь от муки отмываться? А то сам на инопланетянина похож.

— Есть идея получше.

Меня столько раз несправедливо обвиняли в потопах. Почему бы не сделать один по-настоящему?

Мурлыкая под нос песню «Утекай» Мумий-Тролля, я включил воду и приготовился снимать на камеру прибытие Ноя с ковчегом.

От автора: комментарии по типу «что за бред?», «Боже, что я сейчас прочитал?» и «Мои глаза сделали кувырок и ударились об череп» — очевидны. Будьте оригинальны. Сделайте что-то вроде гигантского кальмара.