Семья в его жизни

Когда истребители Семьи взяли его в клещи, Алексей впервые увидел, как у него дрожат руки. Не от страха, от бешенства!

Уж слишком нагло действовали боевики.

Будто не выскочили из-за безымянной глыбы за орбитой Марса, а взлетели с Адаманта Блистающего, мафиозной столицы исследованной Галактики. Нескромно себя повели, уж слишком по-хозяйски.

Кульбитом, таким, что на миг потемнело в глазах, и взвыли компенсаторы ускорения, Алексей ушёл с линии огня и сменил курс. Бандиты отработано пристроились сзади и открыли стрельбу. Алексей непроизвольно сжался: от рывков и уклонений системы защиты не спасали никакая компенсация, катер просто не успевал с расчетами.

Но щит бездействовал. Плазменные плевки проносились на безопасном отдалении, словно боевики и не собирались угрожать, а стреляли так, для острастки. Похоже, они просто не выпускали его из Пояса астероидов, не давали подняться над эклиптикой. Зачем? Чтобы он не улизнул в гипер, вот зачем. Здесь, в Поясе, слишком много пыли для безопасного прыжка.

Алексей врубил форсаж: редкие отметки бродячих камней на боковых экранах ощутимо поползли назад. Скоро он выйдет в чистое пространство и тогда… что? Он прыгнет, и преследователи знают это так же точно, как и он сам. Значит, им по пути. Алексей застонал с досады, бросил аппарат в резкий вираж — и ничего не вышло, курс не сменился ни на градус!

— Приготовиться к прыжку, — объявил синтетический голос. — Пассажирам занять места согласно купленным билетам.

Это мафиозо, понял Алексей, у катера слишком слабый мозг для пошлых шуток. Пошлости и банальности — от человека, который перехватил управление.

Снова загудели компенсаторы, захватчики стали притормаживать машину. Прямо по курсу из гипера вывалились ещё два истребителя и заняли место с боков. Аппарат слегка дёрнулся кверху, это сработали магнитные захваты. Зашумели сервоприводы шлюза. Гости прибыли.

Когда они поднялись в рубку, Алексей медленно положил излучатель на пол и отошёл в сторону. Сопротивляться не имело смысла, боевики были одеты в костюмы высшей защиты, устойчивые к любому лучевому или кинетическому оружию. Справилась бы, разве, древняя базука, да и то не пробила насквозь, а так, слегка ушибла.

Базукой Алексей в своё время не озаботился, но даже теперь не пожалел: существовать в открытом пространстве не очень удобно, а после выстрела из базуки его катер не сильно бы отличался от пустого космоса.

Через несколько секунд Алексей вновь сидел на капитанском месте, но связанный по рукам и ногам.

— Молодец, эксперт, — один из боевиков, очевидно — старший, стянул с головы шлем. — Мне говорили, ты умный. Теперь вижу сам. Тебе повезло, Первый приказал доставить тебя живым. Чтобы ты знал, на Европе ты убил моего брата. Мы были — не разлей вода!

В стычке на спутнике Юпитера Европе Алексей чудом отбился от боевиков. Так ему по наследству от мафиози достался этот катер; его собственную машину бандиты сожгли, размазали по древнему льду. Теперь стало ясно, что катер перешёл к нему слишком просто. Похоже, в системе управления остались не найденные спецами Агентства закладки. Как ещё объяснить ту готовность, с которой кораблик послушался чужих команд?

— Что молчишь, эксперт? Обрадовался? — спросил бандит. — Зря… Живым — не значит целым. Ты сопротивлялся, ведь ты же сопротивлялся, эксперт?! Вот тебя и помяли. Все вон! — рявкнул он.

Тихо шелестели волны, облизывая золотистый пляж. Сквозь бирюзовую воду и плёнку силового поля просвечивали рукава исполинского торнадо. Тысячи тонн алмазной пыли крутились вихрем, мелковатым для циклона, но слишком большим для смерча. Над центром вихря парила столичная платформа Адаманта Блистающего, окружённая висячим морем, покрытая парками и садами.

Возле воды на раскладном кресле полулежал старик. Несмотря на тёплый день, он кутался в махровую простыню, подставляя солнцу только голову. Его лицо во множестве исчертили морщины, а лысину покрывали коричневые пигментные пятна. Старик, не мигая, смотрел на небо.

— Им пора бы объявиться, внук, — сказал он стоящему рядом с креслом человеку с властным лицом. — Кто там главный?

— Багор, Дед.

— Багор… — старик прикрыл глаза и пожевал сухими губами. — Ты опять рискуешь, Первый.

— Никакого риска, — ответил Первый, — я приказал доставить его живым.

— Но не здоровым!

— Зато Багор будет благодарен, что мы уважили его горе, дали немного власти над убийцей брата.

— Если эксперт не сможет чувствовать и понимать, я спрошу с тебя, — сказал Дед.

— Я отвечу, — произнёс Первый, — но он будет и чувствовать, и понимать. Я умею подбирать людей. Хотя, ты помнишь, я изначально против этого спектакля. Вот они, летят!

Высоко в небе появилось пятнышко, через несколько секунд оно рассыпалось на отдельные точки, которые составили вытянутый прямоугольник. В середине его блестел более крупный объект. Словно мелкие, но хищные осы, две впереди и две сзади, гнали куда-то жирного майского жука.

Воздух наполнил тонкий свист атмосферных двигателей.

— Вот они, — повторил Первый.

Четыре истребителя, а между ними грозный многоцелевой катер, начали снижаться чуть в стороне от пляжа. Внезапно строй сломался, и катер клюнул носом. Потом он перевернулся на бок и сорвался вниз, едва не задев дальнюю кромку силового поля, на которое опиралось море. Вслед за катером ринулись два истребителя.

— Видишь, Дед, он вполне цел. Кренделя какие выписывает… Нет, родной, убиться я тебе не дам, — пробормотал Первый и включил переговорник:

— Что там у вас?

— Потеря контроля, шеф, — зашипело в динамике. — Давим защитные схемы.

— Что с клиентом?

— По телеметрии — жив.

— По телеметрии! — старик захихикал. — Остерегись, внучек, мне всё равно, кого на ремни резать. Была бы польза.

От раскалённого песка болели плечи. Обгорел, не стоило вчера купаться так долго. Он на Адаманте. Звезда здесь горячее Солнца, поэтому даже сквозь веки кажется более голубым. Адамант… пляж… висячее море… Он у Ниты! А где она сама? И зачем он тут вообще? Они расстались нехорошо, Нита обиделась на него, обиделась по делу, но как быть, если у него такая собачья работа… Работа. Он был здесь раньше и узнал что-то очень важное, Нита помогла ему, передала коды управления сторожком — дьявольским устройством, которое вживляется в мозг и позволяет контролировать поступки и даже мысли. Потом он улетел… Ему нечего делать на этой планете. Зачем он тут?!

Рядом кто-то бубнил, нечленораздельно глотая слоги и целые слова. Алексей хотел повернуть голову, и в затылок плеснуло болью! Она проникла глубже, прилипла изнутри к костям черепа и стала грызть их в такт пульсу, будто в голову запустили десяток голодных жуков-костоедов.

Зато прояснилось сознание, и только зрение не хотело возвращаться.

— …убедить меня, что это ураган? На нём живого места нет! — сказал кто-то сухим, бумажным голосом.

— Колпак был разбит, ветер проник внутрь, неудивительно… — обладатель этого голоса был гораздо моложе. Он боялся, хотя пытался выглядеть уверенно.

— Хватит врать, внук! Коли ещё, я хочу, чтобы он увидел меня! — оборвал его бумажный.

Какие знакомые голоса! Когда-то он их слышал, осталось вспомнить — когда именно. И с чем они связаны в его жизни.

В плечо ужалила пчела. Значит, у него есть руки, и они страшно ноют. А ведь секундой ранее он не знал про них ничего. Как сейчас не знает про ноги. Что с ними? Что вообще происходит?!

Алексей напрягся …и открыл глаза.

Перед ним оказалось лицо. Дед — глава Семьи, владелец планеты Адамант Блистающий, человек, уступающий могуществом только Президенту и командующему флотом. За спиной старика Алексей заметил яркое небо и блеск воды. Слева и справа деловито посматривали на него и по сторонам вооруженные охранники. Вдали, рядом с видеокамерой серии «Про» толпились ещё какие-то люди. Слева от Деда стоял Первый секретарь с инъектором в руке. Значит, где-то тут была и Нита… Как хочется посмотреть на неё ещё раз!

Алексей на чём-то жёстком сидел посреди пляжа. Руки его были крепко прикручены к коленям, что-то давило на горло, не разрешая наклонить голову и мешая дышать.

— Ты ещё жив, старик… — прохрипел Алексей.

— Глупый мальчик, — сказал Дед. — Тебя я переживу точно.

— Что тебе от меня нужно?

— Ничего! — оскалился Дед. — Именно от тебя ничего. Думаешь, меня гложет месть? Ерунда, я слишком стар, чтобы думать о таких пустяках. Секрет, который подарила тебе моя непутёвая правнучка? Это важно, но не слишком. Есть более сильные рычаги.

— Какие, старик? — спросил Алексей, стараясь не смотреть на руки. Хотелось дотянуться и чесать, чесать, рвать их зубами, чем угодно, только бы умерить этот нестерпимый зуд!

— Потом, ты узнаешь их потом, — мафиозо откинулся назад, — ты обязательно узнаешь про них. Уже для того лишь, чтобы тебе было обиднее умирать! Первый секретарь удивляется, зачем мне этот балаган… Он хотел просто убить тебя. Тихо, незаметно, бесполезно. Нет. Ты станешь ещё одним примером. Ты посмел предать Семью, отказаться от Семьи, принявшей тебя в свои объятья! Я казню тебя медленно… Это увидят многие… Хорошее зрелище хорошо прочищает мозги! И они станут служить мне истово — и без кнута!

— Я не хотел, — ответил Алексей, — я не знал. Нита освободила меня от просьбы войти в Семью!

— Она много взяла на себя, — выплюнул старик. — Решаю только я!

Дед тяжело дышал, тонкие, сухие, почти прозрачные крылья носа раздувались от злости. Щёки и скулы покраснели, и даже уши порозовели от прилившей крови. Дед лукавил, месть всё-таки жгла его изнутри.

— Ты хотел рассказать о других рычагах, — Алексей облизнул губы. Мягкие, распухшие, они оставили на языке солоноватый привкус. Как он выглядит со стороны? Ужасно, должно быть. Лучше бы Ните его не видеть, зачем пугать девочку?

Старик сглотнул. Кожа на шее натянулась, как у ящерицы.

— Найди дочь, — приказал он Первому. — Отправь её сюда. Сам оставайся там. Быстро!

— Зачем она нужна? — прошептал Алексей: голова раскалывалась, хотелось закрыть глаза, но следовало смотреть. Иначе всё зря.

Подошла Нита. Она была в свободном длинном платье с глубоким декольте. К чему такой парад? Или для неё происходящее тоже спектакль? Жаль, если так… Нет, глупости, она просто хочет быть красивой!

— Ты хотел узнать про рычаги, мальчик, — ответил Дед. — Нагнись, правнучка!

Он вцепился девушке в плечо и потянул, заставляя её присесть и развернуться, а потом рванул за ворот платья. Заскрипела драгоценная ткань, Нита закусила губу, но промолчала.

Вдоль её лопатки вилась татуировка — стихотворная фраза на древнем языке. Алексей мог поклясться, что раньше он её не видел.

— Запомни это, — сказал Дед, — запомни надолго, на всю жизнь — сутки или даже двое!

— Я устал отгадывать загадки, старый. Что это?

— Хорохоришься? Дурачок, — засмеялся старик, — ну да ладно. Иди прочь, девчонка!.. Это имя файла на одном из земных серверов. В нём номера счетов — моих счетов! Никто не станет искать деньги Семьи в поэтическом сборнике. Есть и пароль — это же имя, повторенное трижды. Придёт время, я передам знание о тайных счетах преемнику. И тогда он защитит их по-своему — или оставит как сейчас. Деньги — лучший довод в споре! Запомни это тоже, хотя… — Дед дурашливо сморщился, — я опять забыл, что у тебя мало времени. Память слабеет… Старость не радость — для того, кто дожил… Начинайте, пора! — крикнул он, поднялся с кресла и заковылял вдоль берега, по воде, всё так же кутаясь в простыню и загребая ступнями песок.

Люди, стоявшие в отдалении, засуетились. Положили на раскладной столик громыхающий железный ящик. Пыточные инструменты. Подтащили ближе треногу с видеокамерой, поставили телескопическую штангу и врубили укреплённый на ней софит. Звезда Адаманта скромно притушила сияние, уступая место прожектору.

Спектакль должен состояться. Твой выход, Лёха! Весь вечер на арене… и прочая мелодрама.

Твёрдые руки взяли Алексея сзади за голову. Холодный металл коснулся висков, на лоб легла жёсткая лента. Теперь свободными остались только глаза. Значит, и в самом деле пора...

Что было сил, Алексей стиснул зубы и резко двинул челюстью слева направо. Во рту противно хрустнуло, возникла и сразу пропала острая боль. Вмонтированный в зуб механизм впрыснул в кровь сильнейший анальгетик. По телу, смывая страдания, побежала свежая волна. Синтетический нейромедиатор, входящий в состав обезболивающего, активировал в мозгу тайный имплант — фактически очень сильно переработанный сторожок.

Море и берег накрыла красная прицельная рамка; картина мира раздвоилась.

Алексей всё так же сидел неподвижно на песке, но одновременно он стал катером, который проснулся сейчас на поверхности планеты. Он увидел сразу всё, впереди, сзади и по бокам, в вышине и внизу, вплоть до последних песчинок под днищем. Рядом, на склоне бархана, замер истребитель. Колпак был закрыт, но радар явственно нарисовал силуэт за чёрным, непроницаемым пластиком. Его надо убить. Катер послушно плюнул плазмой, и на месте вражеской машины мгновенно возникло расплавленное силикатное озеро. Известие о гибели боевика отправилось на пульт начальника службы охраны Семьи. Пока его медленный органический мозг ещё не опознал сигнала, катер поднялся в воздух. Алексей просканировал округу: второй истребитель висел на высоте трёх километров, между ним и краем платформы. Машина уже заметила огонь, но пилот не успел в него поверить.

Он оказался отличным специалистом, умелым, с великолепной реакцией. Выстрел застал его машину в развороте...

Алексей, в отличии от всех прочих, включился сейчас в систему человек-машина напрямую. Естественное развитие принципов, заложенных в сторожок. И пусть этот комплекс существовал пока в единственном экземпляре, пусть он стоил как линкор, но он был, и Алексей собирался использовать его выгоды полностью. Реакции его невероятно ускорились, времени хватило даже на отвлечённые мысли, стоило лишь выделить их в отдельный поток.

… Кто-то сказал давным-давно, что толпа безмозгла. Но не только. Любое человеческое сообщество или большая группа, сколь бы сложные отношения не связывали отдельных людей вместе, не умнее рыбы или медузы. И, подобно этим примитивным тварям, в ответ на внешние раздражители способно только на простейшие реакции...

Смерч бессильно хлестнул по плоскостям, мелькнули титаническаие диски и рёбра гравитаторов, тонкая плёнка висячего моря, и Алексей вынырнул над платформой. Два истребителя поднимались с разных концов длинного пляжа, который заполнило множество людских фигурок. Они разворачивались в сторону источников шума, одни к левому, другие — к правому краю пляжа.

… Всё вокруг делится для него на опасных хищников, от которых надо прятаться или бежать, и на пищу, которую можно съесть… Агентство опять поманило Семью жирным червяком — им, и мафия послушно бросилась за наживкой...

Машины вспыхнули, горячая волна облизала кожу. Сквозь золотой песок полезли орудийные башенки. О-очень медленно; Алексей расстрелял их не торопясь, одну за другой… Как и нескольких боевиков, начинавших поднимать оружие. Одному из охранников он отстрелил руку, и уши резанул животный вопль.

… и проглотило вместе с колючей, ощетинившейся острыми жалами, смертельно опасной блесной-катером. Специалисты Агентства поработали на совесть: усилили вооружение, переписали модули управления, заменив программные закладки Семьи собственными...

Последний залп разрушил генераторы силового поля, и воды висячего моря полетели вниз. С ними сорвался Дед, раскинув руки и ноги, как большая сушёная лягушка. Потом его подхватил ветер и бросил в жернова алмазного вихря.

Небеса лопнули, из чёрного провала над платформой вывалился и начал снижаться полицейский корвет. Такие же или подобные корабли возникали сейчас повсюду над Адамантом, забирая планету под федеральный контроль.

Дед задумал слишком масштабное действо, собрал в одном месте всю верхушку организации. Теперь из вершителей судеб эти люди превратились в арестантов.

— Отойди, — сказал Алексей. — Пожалуйста.

Нита стояла вблизи берега — теперь обрыва, под которым бушевал вечный ураган.

— Надо же, — не оборачиваясь, произнесла Нита. — Ты убил прадеда, отец и дядья отправятся в тюрьму. Откуда такая забота, эксперт? Ты уже приготовил для меня наручники?

— Я чудовище, — ответил Алексей, — но я всё равно люблю тебя. И очень хочу быть твоей семьёй!

— Чудовище, — согласилась Нита. — На что ты надеешься? Я ненавижу себя за это, но я тоже люблю тебя. Но не сейчас, слышишь, не сейчас! Может быть, потом, позже. Уходи! Нет, лучше останься, но молчи, ни слова больше, или я передумаю!..

Снизу, со стороны пропасти дул ветер. Бриллиантовый ветер, который скоро убьёт платформу, если не запустить силовое поле и фильтры. Он раздувал платье наследницы, ласкал её ноги и играл с надорванным Дедом лоскутом шёлка на спине девушки. Нежно гладил кожу, по которой вилась стихотворная фраза на древнем языке…