Сделать шаг

Кружатся, кружатся бойцы. Словно не сражаются, а лишь пытаются показать, чей шаг уверенней. И тут же взрываются яростным наскоком в настоящем поединке — с болью и кровью, с искренним желанием доказать своё превосходство. Мелькают крепкие шесты в руках, режут воздух со свистом и сухо щёлкают, встретившись в коротком прикосновении. Праздник Донга близится к концу — скоро на вытоптанной сотнями ног площадке останется только победитель.

— Красиво, да? — Майкл Шеридан с восхищением наблюдал за поединком. — Согласись, Джонни, в Индиане такого не увидишь.

Джон Салливан скептически хмыкнул:

— Необычная техника. Шаолиньские монахи поумирали бы со смеху.

— Джонни, — Шеридан хлопнул товарища по плечу, — сурма не зря считаются отличными воинами, а уж по части владения шестом им в Африке точно нет равных.

— Может, не было достойных противников? — Салливан примирительно улыбнулся. — Впрочем, осуждать мастеров модно.

Он задумчиво потёр переносицу:

— Открытое пространство… Интересно было бы увидеть их хотя бы на охоте...

— Да ты что?! — Майкл рассмеялся. — Сурма не охотятся. Разводят коров, в земле ковыряются. А бои совсем не показушные, уж поверь. Правило только одно — нельзя убивать. Правда, несчастные случаи всё же бывают. Вот тогда виновнику не позавидуешь — его изгоняют из племени навсегда.

— Любопытно!

— Более чем, — Шеридан кивнул. — В этих краях есть три племени, чьи законы поразительны. Казалось бы, ничего общего между ними нет. Однако шаман рассказывал...

— Шаман? Что-то я не заметил ни одного колдуна.

— Он живёт далеко, и мы обязательно к нему заглянем. Но сначала ты должен увидеть остальные племена. Правда, к мурси не поедем, к ним лучше не соваться...

Крики заглушили последние слова Шеридана — зрители радостно приветствовали нового победителя. Он, тяжело дыша, медленно поднимался на деревянный помост в дальнем углу площадки, где выстроились в ряд с десяток девушек. Ажурные венки из сухих веток и цветов на их головах как бы давали всем понять, что бои закончились, и настало время праздника.

— Победитель получает приз, — усмехнулся Салливан.

— Опять ошибаешься! Тут не Америка — выбирают девушки, а не он.

— Неужели?

— Традиция. Сурма — гордый и независимый народ. И очень светлый...

Спуск с нагорья дался Джону нелегко. Казалось бы, сиди и любуйся потрясающей панорамой — так нет! Узкая тропа выматывала не хуже двадцатимильного кросса. Салливан молча чертыхался всю дорогу, опасаясь любого звука, который эхом отобьётся от скал и заставит мула сбиться с шага.

Лишь когда остановились на ночлег, а костёр выстрелил в небо бордовыми искрами, Джон расслабился.

— Давно собирался спросить — я-то зачем здесь?

— Хочу удивить самого известного скептика среди антропологов, — Майкл улыбнулся и добавил уже серьёзно. — Только ты сможешь понять.

— Ну-ну. Так что рассказал шаман?

Шеридан поворошил угли и задумчиво посмотрел на товарища:

— Я искал проводника в деревне на равнине. Мне посоветовали найти отшельника-шамана, который жил километрах в десяти на юг — мол, все дороги на плато знает только он. Сами-то жители боялись старика — клялись, будто ему лет триста. Но я рискнул.

Майкл заглянул в котелок:

— Скоро будет готово, — он обернулся на звук громкого плеска со стороны реки. — Крокодилы. Хорошо, что мы успели добраться до джипа… Так вот, шаман рассказал легенду о небесных жителях, которых называл богами. Когда-то, очень давно, боги отправили на Землю преступников. Их лишили памяти, но обучили ритуалам: если человек проходил все ступени от начала до конца, его возвращали назад. Так в междуречье Баро, Омо и Белого Нила появились три племени — мурси, сурма и хамер...

— Три? — удивился Салливан. — По "статье" разделили?

— Я задал тот же вопрос, но старик твердил одно — у каждого племени своя роль в искуплении вины. Потом пожаловался, что связь между племенами прервалась, смысл ритуалов исказили, и надежды на спасение почти не осталось. Как тебе такой поворот? Мы-то считаем Землю колыбелью человечества, а для кого-то это тюрьма. Понимаешь теперь, почему так важно было самому узнать о каждом из племён?

— Ты уже не мальчик, Майк! Потратить два года на сказку...

— Если бы. Я решил начать с самого недоступного из трёх — с мурси. До начала сезона дождей оставалось совсем немного, и не хотелось откладывать ещё на год возможность увидеть самый загадочный на планете народ.

Салливан усмехнулся:

— Не любишь мокнуть?

— В сезон дождей до болот Лотагипи даже на вездеходе не доберёшься, — Шеридан, казалось, не обратил внимания на ироничный тон Джона. — Признаюсь, не раз хотелось плюнуть на всё и вернуться. Помогать никто не хотел: едва разговор заходил о мурси, смотрели как на умалишённого. До болот я дошёл сам, а дальше помог случай. Вот только радовался недолго...

Майкл перемешал загустевшее варево в котелке. Вытянул сигарету, прикурил от головешки и кивнул Салливану:

— Доставай тарелки, Джонни. Пиво не забудь!

Смачно хлопнула пробка, прокатилась по земле, замерла возле ботинка Шеридана. Он смотрел на неё, хмурился, но продолжать рассказ не спешил. Протянул сигарету к огню и долго наблюдал, как дым, увлекаемый жаром костра, уносится к небесам. Где-то там сейчас блуждали и его мысли...

— Что за случай? — не выдержал Салливан.

— Ешь, Джонни, пока горячее, — Майкл глубоко затянулся. — Они сами меня нашли. Я уже не надеялся найти деревню. Сидел на кочке и думал только об одном: что раньше меня доконает — трясина, вонь или назойливый гнус. А тут, как чёрт из табакерки, четверо с автоматами. Любой бы перепугался: кривоногие уродцы с раздувшимися животами и злобными глазками. Поставили на колени — руки на затылок, рюкзак перетряхнули до последней нитки. Знаешь, что меня спасло?

Шеридан бросил в костёр окурок и усмехнулся:

— Футболка! У воинов мурси всё тело расписано белыми горизонтальными полосами — даже пенисы разрисованы! Как арестанты, ей Богу! Футболка их заинтересовала — она тоже была полосатая. Не иначе, приняли меня за "белого брата", потому и провели через болота в деревню на острове...

— Ты чего не ешь?

— Не лезет, — Майкл решительно отодвинул тарелку. — Потом расскажу, что мне пережить пришлось. До сих пор по ночам кошмары снятся. Страшное место, Джонни: у половины мужчин одной кисти на руках не хватает. Верховная жрица за малейшую провинность — чик! Ногтевые фаланги пальцев на ожерелье, мясо на супчик!

— Каннибалы?!

— Нет! Женщины племени — жрицы Бога Смерти, а тело мужчины считается тюрьмой для его помощников, Демонов. Да-да, тюрьма, Джонни! И белые полосы символизируют оковы. Жрицы освобождают Демонов, медленно убивая плоть ядом. Кстати, мужчины это понимают и к смерти готовы. Даже тот мурси, что помог мне бежать, потом всё равно вернулся назад. Радовался, как ребёнок, что момент освобождения теперь станет намного ближе.

— Бред какой-то! — Салливан с отвращением сплюнул. — Тряпки, а не мужики!

— Не всё так просто, Джонни. Это один из этапов забытого ритуала.

— Выкладывай.

— Не сейчас, — Майкл с сожалением поставил пустую бутылку. — Пора спать — к хамерам только к вечеру доберёмся...

Джон с удивлением разглядывал полтора десятка могильных ям. Солнце уже зацепилось краем за верхушки ближайших деревьев, и глубокие тени делали ямы бездонными.

— Готовится массовое захоронение?

— Нет. Мужчины-хамер не ночуют в постели, — Шеридан ткнул пальцем в ближайшую могилу. — Тут они спят.

— Больные на всю голову! А жёнам наплевать?

— Именно. В этом-то и странность — живут совершенно независимо и мужчины, и женщины.

— А дети тогда откуда? Я же видел детей!

— О супружеском долге они вспоминают редко — только для поддержания численности племени.

— Не понимаю, — Салливан задумчиво поскрёб щетину на подбородке. — Красивые же парни! Высокие, стройные. И женщины привлекательные — хоть сейчас в модели! Чего не хватает?

— Это я и хочу выяснить. А ещё хочу знать, почему хамеров называют "люди в ожидании души". Никогда не хотел понять, что у тебя внутри, Джонни? — Шеридан посмотрел товарищу в глаза. — Поможешь устроиться на ночь в могиле?

— Спятил?!

— Разгадка там, — Майкл вновь ткнул пальцем в сторону ямы...

Как трудно дышать! Земля давила на грудь, стискивала рёбра, и Шеридану поначалу казалось, что он не выдержит. Потом приспособился — осторожно "пил" воздух мелкими глотками и чувствовал, как тот ручейками растекается в лёгких. Звёздное небо над головой то приближалось на расстояние вытянутой руки, то удалялось за пределы Вселенной, и мерцающие зори тонули в его чернильной глубине. Сознание балансировало на хрупкой грани яви и сна, а потом Майкл заметил ползущие к центру края могилы ...

Шеридан брёл по коридору подземелья, вглядываясь в бесчисленные зеркала на стенах, но ни в одном не видел отражения. Словно бестелесный дух метался в поисках выхода, уверенный, что стоит только поймать ускользающую тень по ту сторону, и он сможет вспомнить, собрать осколки души и вырваться на свободу. Чувствовал, что она где-то рядом, бежал вперёд из последних сил. Тень промелькнула коротким всплеском справа, поманила белёсым отблеском, и тут же в глаза больно ударил свет...

— Майк, очнись! — Салливан хлопал товарища по щекам. — Ты в порядке?

— Да, — Шеридан счастливо улыбнулся. — Я понял… Теперь можно ехать к шаману...

Старик ждал. Он молча поднялся с замшелого пня и жестом пригласил гостей следовать за ним. Прошёл мимо хижины, свернул на едва приметную тропинку, ни разу не обернувшись и не обращая внимания на оглушительный визг зелёных мартышек в зарослях. Метров через пятьдесят шаман вывел антропологов на большую поляну.

— Нечего себе! — удивлённо присвистнул Салливан. — Откуда это здесь?

У кромки леса напротив возвышалась исполинская статуя павиана-анубиса: мощные лапы вросли в землю, а гордо поднятая голова скалилась клыками размером с руку.

— Я понял связь племён! Мурси освобождает тёмную сторону души, сурма вынашивает светлую, а потом они соединяются в теле хамера! — Майкл нервно сжимал кулаки. — Свет, тьма и гармония! Ответь, шаман! Там, в могиле, мне почти удалось собрать собственную душу. Кажется, я даже начал вспоминать...

Старик молча обошёл изваяние и остановился возле огромной дыры на месте ануса обезьяны.

— Полезай, — коротко приказал он Шеридану. — Ты прошёл испытание.

Майкл с опаской протиснулся в каменный мешок, пытаясь разглядеть хоть что-то в полумраке, хотя стены на ощупь казались абсолютно гладкими — без малейшей трещинки или щербинки.

Шаман ударил в барабан из сушёной тыквы и запел:

— Дорога кольца бесконечна, если смотреть под ноги. Дорога кольца исчезнет, если смотреть вверх. Дорога кольца приведёт назад, если смотреть в сторону. Смотри вниз, вверх и в сторону одновременно — тогда увидишь конец пути...

Каменную полость заполнил фиолетовый туман. Светлое пятно выхода расплелось голубой лентой и тут же закрутилось в спираль. Майкл скользил в самый центр, пока не провалился в сияющий радугой мир. Он взглянул на гряду плоских холмов, и волна забытых воспоминаний, которые в могиле казались всего лишь обрывками сна, понесла его к горизонту — там, в зелёной лощине, дом! Там помнят, любят и ждут.

— Я вернулся, — счастливо улыбнулся Шеридан...

— Какого чёрта? Куда подевался Майк?!

Шаман повернулся к Салливану:

— Он нашёл дорогу. Дом ждёт каждого, кто готов идти. Когда-нибудь и ты поймёшь — это важнее ложных радостей, которые вы называете счастьем. Первый шаг он тебе сделать помог. Теперь иди сам. Когда будешь готов, я открою двери и в твой мир...