Revolution-shop

Земля — трепетная легенда! Сила, притягивающая, как магнит, мечта, пьянящая, как хорошее вино. Пространство для непознанного, многоликого и в то же время индивидуального. Тайна и страсть. Гарантия приключений. Земля — центр Вселенной! Земля — затяжная болезнь, излечимая единственно Землёй. Надо лишь вовремя прислушаться к себе… Когда мысль о долгом путешествии вызывает восторг, душа, поблёкшая в серых буднях, рвётся в дорогу, сердце измеряет путь четверостишьями, а не парсеками, пробудившийся разум знает, что главное уже не пройдёт мимо, когда невмоготу замшелые устои и ритуалы провинции, когда хочется перемен, свершений, свободы и подвигов, когда… — вам пора излечиться. Пора оказаться в центре Вселенной. Пора лететь на Землю!

Барон Гэгэн Гий зажал пальцами нос, продул заложенные при посадке уши, поправил сползший на затылок парик и заторопился на выход — мимо снисходительных улыбок стюардесс, вон из душного чрева звездолёта, навстречу новому миру и новой жизни.

Космопорт встречал мрамором и хромом, морем неоновых огней, лифтами, исчезающими в высоте, эскалаторами, скользящими в серебристых желобах, багажными тележками — бесконечными змейками, запахом фаст-фуда и многими тысячами шагов. Вокруг гудела жизнь. Людскую разноголосицу безжалостно расстреливала пронзительная реклама, с огромного монитора надрывно вещал о конце света красномордый пророк, и где-то выше, над всей этой сутолокой, металлический голос монотонно бубнил про задержку рейса до Альдебарана.

«Вот оно!!! Вот то, чем я был томим и страдал душой!» — восторженно подумал барон, прижал скрипичный футляр к груди и решительно влился в суетный пассажирский поток.

К таможенной стойке он протиснулся изрядно вспотевшим, с потёками тонального крема на лице, с перламутровой пряжкой башмака в кулаке и мучимый злым вопросом: «Кто такой Блин Страдивари?»

— Планета Сент-Оливьез. Барон Гэгэн Гий Гилиан фон Хребет-Хребет, — таможенник пролистал документы, поднял круглое веснушчатое лицо и устало спросил: — Цель прибытия на Землю?

— Ах!..

— Понятно, — веснушки раздобрились дежурной улыбкой. — Запрещённые для ввоза предметы-продукты имеются?

Барон замотал головой и без колебаний выложил на транспортёр скрипичный футляр и перламутровую пряжку.

— Впервые… — таможенник осёкся, прижал плотнее трансмиттер к уху, вслушался и, кивнув неизвестно кому, строго выдал: — Господин барон, прошу пройти в комнату персонального досмотра, — и указал рукой на дверь с размытым трафаретом мишени. Гэгэн Гий побледнел.

В комнату таможенник вошёл первым, поколдовал у пульта на стене — свет стал матово-тёплым, изображение заснеженных гор на обоях сменилось зелёновато-жёлтой долиной с белокаменным дворцом, в центре круглого стола золотом вспыхнул хьюмидор, зашумела невидимая кофеварка и заиграла тихая торжественная музыка.

— Прошу, — таможенник по-хозяйски развернул высокое кожаное кресло и приветливо улыбнулся гостю. — Располагайся поудобней.

Гость топтался у закрытой двери, нервно тарабаня пальцами по футляру. В голове зудело: «Это вербовка?»

— Будем знакомиться, — служака небрежно швырнул фуражку на диван, скинул китель и, распустив узел галстука, игриво подмигнул левым глазом. — Я Агустин!

Зуд в голове прекратился. «Это вербовка!» Барон подмигнул правым глазом и шагнул к столу.

— Я бы хотел стать твоим другом, — Агустин расстегнул ворот рубашки, расслабленно помассировал шею. — Я же вижу: славный малый первый раз на Земле. Всё в новинку, всё незнакомо. Так и потеряться недолго.

— Я не потеряюсь! — барон выпрямился в кресле и горделиво вскинул подбородок.

— Не спорю, Гий. Хм… Прости, что я вот так запросто, по-свойски, без лишней мишуры. Так ведь проще, понятней. Верно, Гий? Так?.. Мне близки твои чувства, твоё настроение. Да!.. Именно. Считаешь, что старина Агустин всегда перебирал бумажки и шарил по сумкам пассажиров? Нет, брат! Было и у меня начало начал. Я — это ты! Также вошёл когда-то в зал прилёта, оставив за спиной захолустье родной планеты и окунулся в сутолоку большого мира… Да, было время. Хотелось многого, хотелось битв и революций… Скажи, Гий, только начистоту, не лукавя… хочется чего-нибудь такого эдакого. Ага!.. Я угадал! А давай-ка мы коньячку под это дело. Что скажешь, Гий?

Барон пожал плечами, но отложил футляр в сторону и пододвинулся ближе.

На щелчок ожил в углу комнаты кибер-стюард, с перезвоном стекла доставил к столу разнокалиберную батарею бутылок.

Агустин зажмурил правый глаз, нацелился янтарным бокалом на собеседника:

— За знакомство, друг Гий! — и выпил одним глотком.

«Думает споить и разболтать? А я буду молчать!»

— Ух!.. Э-э, молодой человек, не держи — остынет, — по плечу барона аккуратно похлопали, уничижительно хмыкнули — и тот тоже осушил бокал.

— Молодца! Вон и глаза заблестели, — Агустин вновь прижал трансмиттер к уху, загадочно улыбнулся, продолжил. — Глаза, говорю, заблестели. Или простыл в нуль-переходе? А, Гий?! — и добродушно загоготал.

В желудке барона полыхнуло огнём, разлилось волшебным пламенем в груди, ударило фейерверком в голову. Конопатая физиономия напротив показалась на удивление родной и приятной. «Симпатичный филер!»

— Ну, пора и к делу перейти, — посерьезнев, заявил Агустин, открыл хьюмидор и извлёк толстую сигару. — Угощайся, брат.

Барон осоловело покачал головой.

— Вот и правильно! Здоровье надо беречь. Пригодится воды напиться, — сигара вернулась в шкатулку: крышка захлопнулась. — Гий, ты никогда не задумывался, что главное в переустройстве мира? В чём основа основ, так сказать? Во-о!.. То-то и оно! А главное в любой революционной борьбе — точный расчет и план действий. Улавливаешь? Для любой идеи нужен проект! Угу. Именно. И тут, брат, тебе повезло. Попал в нужное место и к нужным людям. У нас есть всё для ниспровергателей. Глобальные перемены для любой из планет в цифрах и графиках. А-а?! Каково?!

Агустин азартно закатал рукава, взъерошил пятернёй шевелюру.

— Возьмём, к примеру, твою родную Сент-Оливьез, — он осторожно постучал пальцем по трансмиттеру. — Мне тут подсказывают, что в религии у вас заправляют огнепоклонники. Правильно? А то!.. Так же правильно, как монополия местной церкви на производство спичек. И вот те раз! — громко хлопнул ладонью по столу. — Какое совпадение… У меня совершенно случайно есть лицензия на торговое представительство от «Чирк-ширк». Кто такие? Ну-у, братец… Это же производитель одноразовых зажигалок. Галактический размах, замечу тебе. Как думаешь, кто кого забодает? Нет? Опиум для народа не вдохновляет на борьбу? Что ж, есть и иные варианты. А как тебе изменение климата в планетарном масштабе? Всё легитимно, никто носа не подточит. Недорогой проект электрификации. В каждый дом лампочку, в каждую нору микроволновку. Глобал! С севера на юг, строго по магнитному меридиану тянем линии «высоковольтки», даём частоту тока в резонанс кольцевым токам земли. Год-другой, меняется глубинное электричество, электростатика и электродинамика атмосферы сходят с ума, ионосфера трещит по швам. И никто, голову даю, никто не сообразит, что цунами в океане гонит АЭС с пустоши. Профинансировать, конечно, сложно, но с твоим титулом и связями. У вас сейчас какой век на дворе? Семнадцатый? Сразу шагнёте в двадцатый!

Барон сжал кулаки. «Может, и не коньяк это вовсе, а сыворотка правды?» Нахмурился.

Агустин почесал затылок.

— Хорошо, Гий! Природу губить не будем. А как насчёт изоляции планеты? Полной изоляции. И ведь верно! Ну её, к чертям, цивилизацию. Беды от неё одни, по себе знаю… Есть у меня один проектик, небольшой, но надёжный. Революционный. Цифры проверены стократно, ошибки исключены. Я про орбитальный мусор толкую. Космические корабли-то у вас доисторические, мусорят отработанными ступенями, блоками и прочей ерундой. И это на руку. Всего пара запусков ракет с востока на запад, в противовес обычному: с запада на восток, и всё! Встречное движение, соударения мусора на орбите и через пару лет сквозь облако железной пыли даже мышь не прошмыгнёт. Ни вы, ни к вам. Весь мир в твоих руках. Хочешь, социализм строй, двигайся к коммунизму… да что угодно. Никто не мешает. Никто извне. Фантастика, Гий!

Агустин вытянул руки перед собой, словно ожидая, что в его пухлые ладони вот-вот упадёт целая планета.

Гэгэн Гий покраснел, снял парик и вытер клетчатым платком ёжик фиолетовых волос. «Какая уж тут конспирация, эх…»

— Не наблюдаю энтузиазма, — огорчённо заметил Агустин и задумался.

— Есть! — заверещал он через минуту. — Исключительно для тебя, друг. Проект «Наследие»! Сила! Слушай. Под благовидным предлогом проводим вакцинацию всего мужского населения Сент-Оливьез. В инъекции твой хромосомный ряд. Нет-нет, безвредно. Но через пару лет все бамбино родятся похожими на тебя. Аристократичные, умные и розовые. Каково, а? Наука, брат. Телегония. Секретная спецразработка. Эволюция наследственности, или влияние первого самца. Именно. Первым самцом, заочно, будешь ты. Ну, как?!

Гэгэн Гий побледнел, сцепил пальцы рук и выдавил через силу:

— Это моё первое задание?

Агустин растерялся:

— Какое задание? Притомил я тебя, что ли?

— Секретное.

— Брат, ты о чём?

— Я тут подумал… и решил. Я согласен сотрудничать! Но мне нужны гарантии. Мне нужен главный от Земной контрразведки.

— Та-а-ак! — Агустин приподнялся в кресле. — Ты это зря! Я всего лишь проектами торгую, братишка. Ваши деньги — наш товар! А ты чего удумал?

— Это как же? — опешил барон и неуверенно показал на запертую дверь.

— Ну-у, брат, — Агустин облегчённо вздохнул. — Вон ты про что. А тут всё просто. Кризис в мире, знаешь ли. На одну зарплату таможенника не проживёшь. Вот и крутимся с коллегами, — он поправил трансмиттер на ухе.

— Коньяк ещё остался? — обессилено спросил барон. Агустин щёлкнул. Тут же забрякал посудой кибер-стюард. Они выпили.

— Приключение, однако, — таможенник влез в китель, покрутил фуражку в руках, протёр кокарду. — А мне тут нашептали, мол, революционер Гэгэн Гий. Пропитан, так сказать, идеями переустройства мира и прочее. Я и футляр твой проверять не стал. А что у тебя, кстати, там?

— Я домой не вернусь, — печально заметил барон и нервно потянулся к парику. — Тут останусь.

— Ты это серьёзно? — Агустин встрепенулся и отложил фуражку. — Тогда у меня для тебя есть чудное предложение. Последняя модель «Вуду-машинки». Электропроводящий гель, клипсы на мочки ушей и импульсник. Регулируем частоту тока и, воздействуя на мозг, добиваемся состояния эйфории. Вечный кайф! И если в футляре у тебя всё же скрипка, брат, то музыка попрёт. Гарантирую. И ещё… на Земле без этой машинки долго не протянуть. Центр Вселенной, как никак. Нагрузки эмоциональные и прочее. А я отдам недорого. Каких-то три тысячи кредиток. Ну что, по рукам, братишка?

Барон Гэгэн Гий Гилиан фон Хребет-Хребет обречённо кивнул и полез за портмоне. «Пропал у филера интерес… и никому я не нужен. А, может, мне его завербовать?!»

Агустин скривился и прижал трансмиттер к уху:

— У стойки в правом ряду? Как выглядит?.. Бородач в унтах? Ух, ты!.. С золотых приисков Нью-Кокомы… Годится! Я ему вместо «Марсельезы» включу «Прощание славянки». Именно! Эх, где мой бунтарский дух?!

Земля — трепетная легенда! Сила, притягивающая, как магнит, мечта, пьянящая, как хорошее вино. Пространство для непознанного… Тайна и страсть. Гарантия приключений. Земля — центр Вселенной! Земля — затяжная болезнь…