Рациональная Флора

По пальцу безболезненно полоснул скальпель, оставляя за собой тонкую алую нить. Девушка давно приноровилась использовать его в работе: безупречная заточка ножа позволяла делать тончайший срез органов растений. Техника требовала скрупулезности и в абсолютную сосредоточенность грубо ворвалась телефонная трель.

— Слушаю, — недовольно крикнула она в трубку. — Мама? Ты звонишь на городской. Я просила пользоваться мобильным.

— Ты бы его не взяла, — отрезал высокий резкий голос. — Ты помнишь о сегодняшнем вечере?

— Я не приеду. У меня много работы.

— Пуансеттия!

— Мама, — девушка раздражённо поджала губы. — Я не разбираюсь в живописи и не люблю джаз.

— Ты не любишь людей.

— Это взаимно.

— Скоро превратишься в один из своих заспиртованных экземпляров.

— К лучшему. Буду жить вечно.

— Одна!

Сета нервно сцепила пальцы вокруг трубки. Она уже знала, чем закончиться этот разговор. Тем же, чем и остальные последние пару месяцев.

— Если не явишься, считай, что матери у тебя нет!

***

— Сета, — взгляд женщины умоляюще блуждал по лицу дочери, — прошу, хоть раз веди себя как нормальный человек.

— Мои поведенческие способности характеризуют меня как типичного представителя вида homo sapiens. Я нормальный человек, мама.

— Сета! — взвизгнула мать и больно впилась девушке в локоть. Нацепив улыбку, она развернулась к приближающейся компании из четырёх фигур: три пенсионерки и молодой мужчина. — Знакомься, Максимилиан, — сладко пропела сводница. — Пуансеттия — моя дочь.

— Добрый вечер! — мягко ответил Максимилиан. Сета безразлично кивнула.

— Макс — сын Тамары, — продолжала щебетать женщина, — любезно согласился составить нам сегодня общество.

Чувствуя, как мать всё настойчивее сжимает ей руку, требуя ответных любезностей, Сета вывернулась.

— Клюквенный мохито, пожалуйста, — сделала она знак официанту и остановилась напротив работы новоявленного художника, осчастливившего мир очередной мазней а-ля абстракция.

— Меня предупреждали насчёт вас, — в картину рядом уткнулся профиль Макса-сына Тамары.

— Сожалею.

— Сожалеете?

— Вечер вам придётся провести в компании человека, о котором вас предупреждали. Это неприятно.

— Ничего. У меня бывали компании и похуже, — он замолчал, ожидая реплики, но её не последовало. — Так значит, вы не верите в любовь?

— Нет необходимости обсуждать тему, вам не свойственную и не интересную, только потому, что я — женщина. Мне она безразлична.

— Значит, не верите, — Сета посмотрела на мужчину, впервые за время их недолгого общения, и Максу показалось, что он её удивил — Что? — пожал он плечами. — Мне стало интересно.

— Любовь — это функция мозга, дофаминергическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей у человека, целью которой является выведение потомства для продолжения рода. Такой цели у меня нет.

— Ого! А я думал, для выведения потомства используют секс.

— Вы занимаетесь сексом для выведения потомства? — изумилась девушка. — Сколько у вас детей?

Макс смотрел на неё и не мог поверить, что она настоящая. Одно дело, когда мужчины и женщины с разных планетах, но эта — из другой галактики.

— Сексом занимаюсь ради удовольствия. Детей нет, — отчитался он.

— Секс направлен на удовлетворение полового влечения. Часто ему предшествует ряд действий, называемых ухаживанием. На мой взгляд, бессмысленных.

— То есть с вами можно заняться этим немедленно? — хмыкнул Макс. Закралось подозрение, что над ним издеваются.

— Сначала вы удивитесь моему имени, назовёте его таинственным, пригласите в ресторан, потом к себе, и у нас будет секс, — девушка сделал глоток мохито. — Моё имя мне известно, не считаю его таинственным, не люблю общественное питание и сон в чужой кровати. Вы хорошо сложены, — сказала Сета, не глядя на Макса, — привлекаете меня в качестве партнёра. Шансы на спонтанный секс высоки.

— Вы шутите?

— Нет.

— Вы странная.

— Рациональная.

Справа ослепительно блеснула вспышка. Посетительница клуба лет сорока отняла от лица фотоаппарат.

— Извините, — улыбнулась она. — Не хотела мешать вашему разговору. Ничего, что я вас сняла?

— Конечно! — уцепился Макс за возможности сменить тему. Такое ему было в новинку: смущал не он, а его.

Незнакомка незаметно склонилась к девушке:

— Ведь вы не верите, что фотография отнимает душу. Это нерационально.

***

— Это тупик, Макси. Зацепки кончились, — пожилой детектив закрыл папку и с видимым облегчением отодвинул её на край стола. — Непростое это дело. Нехорошее. Ребята из лаборатории об заклад бьются, растение не может прорасти человека насквозь за три дня. Я им верю.

— В Китае была казнь: преступника усаживали на место посева бамбука. За сутки он вспарывал его изнутри.

Детектив кивнул:

— Слышал такое, но то бамбук, Макси. Твёрдый бамбук, чёрт его дери!

Макс бездумно уставился на снимок жертвы, сплошь увитой мягкой виноградной лозой. Из зелёной стены наружу торчали только безвольные кисти рук да голова, в неестественном для мёртвого тела порыве, устремлённая к небу.

— Мне снится лицо, — нехотя прохрипел старик, стыдясь собственной откровенности. — Не могу от него избавиться.

Макс не ответил. Он чувствовал то же самое. Всякий раз, размышляя над преступлением, ему виделось одно — лицо, которого не было. Голова трупа точно была затянута в плотный чулок из человеческой кожи — лысая, ни глаз, ни рта, ни носа — одни очертания как на манекене. Швов и других признаков того, что это было сделано искусственно так и не обнаружили.

— Я больше не могу над этим работать, Макси. Просто не знаю в какую сторону двигаться? — спохватился оправдываться детектив.

— Я́ знаю.

***

— Орудие убийства — растение, — Макс наблюдал, как девушка внимательно изучает материалы дела. Он и предположить не мог, что они когда-нибудь встретятся вновь. Первое знакомство не было удачным, оставив о себе двоякое впечатление сумасшествия с оттенком загадочности. Макс любил загадки. Наведя о девушке справки, он с удивлением обнаружил, что доктор фармацевтических наук Пуансеттия Бовир весьма популярна в своих кругах, а в области специализации — фармакогнозии её авторитет непререкаем. Сета была последней надеждой Макса сдвинуть расследование с мёртвой точки. — Жертву опоили. В крови нашли токсические вещества, вызвавшие остановку сердца.

— Убийца имеет доступ к лаборатории, химическим реактивам и оборудованию для глубокой экстракции сырья. Вероятно, химическое либо фармацевтическое образование.

— Вы уверены?

— Гиосциамин — алкалоид атропинового ряда. В крови жертвы идентифицирован в виде чистого вещества. В медицине используют только соли. Единственная возможность получить чистый кристаллический гиосциамин — извлечение из семян Atropa belladonna.

— Atropa belladonna?

— Красавка. Атропин оказывает мидриатический эффект на волокна круговой мышцы радужной оболочки глаза.

— Что?

— Он расширяет зрачок. Женщины использовали сок Красавки для придания глазам блеска. «Bella donna» с итальянского «красивая женщина». Красавка — фольклорное название.

— Для извлечения требуются специальные условия?

— Гиосциамин неустойчив. Незначительное нарушение технологии: перегрев, действие едких щелочей приводит к переходу его в атропин, правосторонний оптический изомер. Кустарным методом получить гиосциамин невозможно.

— А купить?

— Нет. Доза рассчитана до сотых долей микрограмма. Убийца профессионал. Он не доверит процесс постороннему. Я бы не доверила.

Макс не успевал записывать. Невероятно! Они за месяц не смогли добыть столько информации, сколько Сета за десять минут, впервые взяв в руки документы. Макс недоверчиво остановился:

— Зачем так точно рассчитывать смертельную дозу? Достаточно превысить порог.

— Гиосциамин вызывает угнетение центральной нервной системы. Соотношение концентраций вещества в желудке, крови, печени и почках указывает на неоднократное поступление точечных доз с целью получить обезболивающий эффект.

— То есть смерть наступила не от отравления?

— Не от отравления гиосциамином.

— Установить причину сможете?

— Необходимо осмотреть тело.

— Отлично! Подготовлю вам пропуск в морг.

— Тело растения.

***

Окидывая взглядом нежные завитушки виноградной лозы, оккупировавшей стальную ограду, Макс нахмурился. Снова привиделось лицо «в чулке».

Сета аккуратно приподняла лиану. Используя лупу, она осмотрела места, где растение пришлось срезать, освобождая из его сетей мертвеца.

— Клеточный сок нехарактерного окраса. Предположительно содержит красные кровяные тельца человека, захваченные в результате прохождения сока через тело жертвы, — девушка щёлкнула секатором, оставляя себе образец для анализа. — Жилки листа окрашены аналогично, — снова щелкнул секатор. Макс почувствовал лёгкую дурноту.

— Согласно экспертизе убитая мучилась около недели. Растение способно прорасти человека за неделю?

— Нет, — Сета посмотрела на фотографию, сравнивая положение жертвы на снимке с повреждениями растения. — Она не мучилась. В средние века перед казнью на костре ведьме предлагали отвар из ягод Белладонны. Анальгезирующая, седативная и галлюциногенная активность суммы алкалоидов блокирует чувствительность болевых рецепторов.

— Запоздалый акт гуманности.

— Это избавляло зрителей от криков заживо сгорающего человека. Они могли дольше смотреть.

— Вас ничего не удивляет? — Макса поражало спокойствие и обыденность, с которой девушка воспринимала смерть.

— Я не видела экспертизы грунта с места, где стояла убитая.

— Она не касалась земли.

— В процессе срастания тканей, она стояла. Набирая биомассу, лиана увлекла тело к солнцу, — Сета присела у основания ограды. — Другого объяснения я пока не нахожу.

— Хорошо. Дождёмся отчёта криминалистов.

— Детектив, подсветите.

Мужчина присел рядом:

— Меня зовут Макс, помните? Что это? — луч фонарика выхватил из тёмной глубины зелени небольшой круглый предмет.

— Плод.

— Ягоды?

Сета поднялась и бесстрашно запустила руку вглубь чудовища, пожирающего людей. Раздвинув крупные листья, она минуту к чему-то присматривалась:

— Растение плодоносило. Время предварительно совпадает со временем нахождения на нём трупа.

Макс повертел в пальцах виноградину с противным буроватым оттенком ржавчины. Внутри, он догадался, была кровь.

— И где же ягоды?

— На плодоножках следы механических повреждений. Их собрали.

***

— Вы были правы — она стояла, — Макс протянул девушке результаты анализа почвы.

— Частицы эпидермиса, — бегло просмотрела бумаги Сета.

— Да, кожа со ступней убитой — глубокомысленно согласился детектив, демонстрируя знания в области судебной медицины. — Что у вас?

— Клеточный сок содержит форменные элементы человеческой крови двух антигенных характеристик. Я подготовила образцы для лаборатории. Один из них должен соответствовать группе крови жертвы. Другой, вероятно, принадлежит убийце.

— Кровь убийцы?

— Частицы крови. Концентрация мала, поскольку была использована единожды в качестве катализатора роста. При контакте клеточных стенок эритроцитов убийцы и клетки растения в последних наблюдается аномальное повышение митохондриальной активности...

— Стоп! — воздел Макс руки к небу. Зря он кичился знанием «частиц эпидермиса». — Мне нужен переводчик. Доктор Бовир, вы могли бы преподносить информацию как-то… по-человечески.

Сета бросила на мужчину жалостливый взгляд, словно сочувствуя его неполноценности.

— Митохондрии — клеточные органеллы, синтезирующие АТФ… то есть… хм… вырабатывающие энергию для роста клеток и растения, — человеческий язык давался девушке с явным трудом. — Кровь убийцы катализи… ускорила процессы в тысячи раз.

— Чтобы поскорее расправиться с жертвой.

— Нет, убийца ускорял вегетацию. Его целью было получить плоды, — Сета нахмурилась: — Могу я взглянуть на труп?

Макс медленно кивнул. Загипнотизированный, он смотрел на препарированные части растения, казавшиеся необычайно яркими на фоне асептической белизны стола.

— Не знаю как вы Пуансеттия, но я с виноградом завязал.

***

— Почему вы согласились помогать? — забирая крутой вираж, детектив покосился на попутчицу. — Кажется, я вам тогда не понравился? В клубе?

— Вы работаете только с теми, с кем возникла взаимная симпатия?

Мужчина ухмыльнулся. Чего он ожидал? Что она скажет, что первое впечатление обманчиво и бросится ему на шею?

— Симпатия желательна. Но это не наш случай.

— У меня есть потребность.

Макс проглотил смешок:

— Ох уж эти потребности! Чего только не сделаешь ради их удовлетворения.

— Потребность быть причастной к тому, что имеет для меня значение, что я определяю для себя важным.

— Растения.

— Именно.

— Пуансеттия...

— Сета.

— Сета. Вы никогда не замечали, что говорите как робот? Вы констатируете факты. Людям же нужны эмоции. Они хотят видеть перед собой живого человека, а не сухую цитату из энциклопедии.

— Я называю вещи своими именами.

— Да, но у большинства вещей разные имена. Например, ваше: Пуансеттия — официальный вариант. Никто не станет называть вас так в повседневной жизни.

— Вы называли меня «Пуансеттия» в повседневной жизни.

— Потому что у нас с вами официальные, деловые отношения. А «Сета» — это что-то простое, домашнее и ласковое, понимаете?

— Понимаю. У нас деловые отношения и вы не станете называть меня «Сета».

***

Девушка сжала в кармане кулаки. Морг ей не нравился. Здесь было холодно, а в холоде ничего не растёт.

— Мы не смогли установить личность убитой, — Макс усилием воли заставил себя посмотреть на труп. — Лица нет и отпечатков тоже, — кивнул он на руки, лежащие «по швам» как у солдатика.

Закоченевшими пальцами Сета развернула ладони мертвеца. Они оказались пусты. Аутентичный папиллярный рисунок, толкуемый хиромантами как "линии жизни", исчез.

— Забрали лицо и выпили жизнь, — задумчиво пробубнила она себе под нос.

— Считаете, ритуал?

— В некоторых культурах виноградная лоза — символ возрождения. Из-за особенностей роста «по спирали» Виноград являет собой вечный круговорот от смерти к новому рождению. У кельтов растению соответствует месяц, на который приходится день осеннего равноденствия — языческий праздник «Мабон».

— Жертвоприношение? — у Макса были подозрения на этот счёт, но он не решался их озвучить.

— Нет, человеческие жертвоприношения не характерны. Мабон — время равноправия. Как день равен ночи, жизнь равна смерти. Напиток из Винограда способен возродить к жизни или отнять её.

— То есть кто-то процедил женщину через растение, чтобы сделать себе сок?

— Виноград сорбирует энергию мёртвого тела.

— У мёртвого тела нет энергии, — неуверенно возразил Макс.

— Смерть — экзоэнергетическая реакция. Сопровождается выделением во внешнюю среду энергии, вследствие разрушения внутриклеточных органелл и структур клетки. Растения способны аккумулировать посмертную субстанцию, максимальная концентрация достигается в плодах. Вследствие высокого содержания сахаров и наличия на поверхности плода дрожжевых микроорганизмов Виноград чрезвычайно склонен к процессам спиртового брожения, что, полагаю, позволяет получить более стабильную энергетическую фракцию, либо форму, наиболее усвояемую пищеварительной системой человека.

— Наиболее усвояемую? Сета, вы серьёзно?! Вы в это верите?!

— Я доверяю фактам. Убийца питается энергией, возрождается.

— Но это..., — Макс не мог подобрать слов. Его ошеломил не столько жуткий обряд, сколько уверенность в происходящем самого логичного человека из всех, кого он когда-либо встречал. — Это нерационально!

Девушка на секунду замерла. Фраза показалась ей знакомой. Она осторожно повернула голову трупа, чуть надавив на полость глазниц.

— Кости черепа без повреждений? — туго натянутая кожа под нажимом скрипнула и провалилась. Макс шумно сглотнул.

— Без.

— Сделайте реконструкцию лица. Установите, пользовалась ли жертва услугами фотографа.

— Фотографа?

— Специализирующегося на плёночной фотографии с фиксацией изображения при помощи галогенида серебра, — поймав вопросительный взгляд, Сета замялась. — Так фотографируют «по-старинке», полагаю.

— Самостоятельно проявляют фотографии в лаборатории при помощи химических реактивов, — закончил мысль детектив и шустро принялся чёркать в блокноте.

— Да, — вымученно согласилась доктор Бовир. Будь она неладна, эта коммуникация!

***

Кто-то настойчиво жал на кнопку дверного звонка. Сета посмотрела на часы — без двадцати одиннадцать. Она не ждала гостей так поздно. Впрочем, гости к ней не ходили.

— Почему не спрашиваете, кто за дверью? — строго упрекнул Макс, точно угадав, что она не потрудилась взглянуть даже в глазок.

— Моя деятельность не представляет сколь-нибудь значимого коммерческого интереса для людей противоправного образа жизни.

— Деятельность — нет, вы представляете, — не дождавшись приглашения, детектив прошёл в комнату и тяжело опустился в кресло. Сета не видела его около недели и, по всей видимости, эту неделю он не спал. На лице отечность, гиперемия век, небольшой тремор верхних конечностей, замедленная речь — классические признаки переутомления. — У неё ваша фотография, — Макс передал девушке конверт, механически потирая глаза.

Сета неторопливо вскрыла документы. Спешить было незачем. Она догадывалась о ком идёт речь.

— Как часто вы принимаете кофеин?

— Я не пью таблетки, — мужчина болезненно прищурился на блеклый света настенного бра.

— Кофе.

— Чашечка бы не помешала.

— Нервные клетки истощены. Вы исчерпали ресурс возбудимости.

— Сета, — простонал Макс, — возбудимость на нуле и меня это жутко расстраивает. Сегодня без физиологических подробностей, ладно?

— Я принесу вам чай.

— Взгляните на снимки, — не поднимая головы, промямлил он в спину удаляющейся Пуансеттии. Когда она поставила на стол чашку тёплого травяного чая, детектив уже крепко спал.

***

На кухне громыхала посуда. Сета встревожилась, но быстро вспомнила, что ночевала не одна.

— Доброе утро, — Макс сконфуженно улыбнулся. — Сета, простите. Сам не понимаю, как так вышло. Уснул, — ловко орудуя лопаткой, мужчина отправил на тарелку кусочек яичницы с беконом. — Завтрак в качестве компенсации. Примите?

Ни один из мужчин, бывших в её доме в качестве любовника, не готовил девушке завтрак. Факт показался занимательным, и Сета попыталась вывести некую логическую зависимость между двумя вариантами поведения мужской особи на принадлежащей женщине территории. Пришлось признать, что логика отсутствует.

— Читала ваши записи.

— Узнали её? — моментально стал серьёзным Макс.

— Женщина, сделавшая мою фотографию в клубе, — Сета подозрительно покосилась на еду. Ей не нравилось касаться ртом того, чего до этого касались чужие руки.

— Преподаватель фотоискусства в художественном университете. Она пропала, — детектив подцепил вилкой мясо. — Около полутора месяцев назад.

— Как и её жертва.

— Жертва, — хмыкнул мужчина. — Заявления об исчезновении Лилии Ив нет. Подать его невозможно, да и некому. Её лицо каждый день общается с родными и близкими. Фактически девушка жива.

— Изменения личности? Резкая смена привычек, привязанностей?

— Мать сказала, у дочери стали толстыми пальцы, а друзья отметили внезапно возникшую привязанность Лилии к фотолаборатории, которую она, кстати, получила в подарок от своего педагога.

— Умно. Сохранила прежнюю жизнь, не вызывая подозрений в новой.

— Подозрения были. В институте взаимоотношения женщин не одобряли. Считали их любовницами. Со слов подруг, всё свободное время девушка проводила в компании своего убийцы.

— Мимикрия. Она мимикрирует.

— Имеете в виду подражание?

— Мимикрия — результат естественного отбора, способность организмов имитировать морфологические особенности особей, как правило, ядовитых, не пригодных к поеданию хищниками. Человеку на высшей ступени пищевой цепи мимикрия не свойственна. В ней нет необходимости, — Сета задумчиво ковыряла вилкой в тарелке. — Убийца длительное время контактирует с жертвой, перенимает её индивидуальные особенности поведения, мышления, морфологии. Это мимикрия новой формы, новая приспособленческая реакция с целью неограниченно долго избегать смерти сознания путём частичной подмены физических оболочек.

— Что-то вроде смены машины. Старая выдыхается, и ты покупаешь новую.

— Грубая аналогия.

— Но суть верна.

— Уместнее говорить о ремонте составных частей. Старение человека связано с накоплением в органах и тканях метаболических веществ, нарушающих их нормальную жизнедеятельность. Полагаю, убийце удалось провести резорбцию токсинов.

— Хорошо, — перебил Макс, не желая с самого утра загружать мозги тем, что они все равно не смогут «переварить», — но я не собираюсь жить вечно. Можете есть.

— Не понимаю что это значит?

— Вы не притронулись к еде. Она не отравлена, — девушка тоскливо глянула на блюдо. Макс вдруг побледнел. — В крайнем левом шкафу в серебристой банке? Там была соль?

— Там есть надпись.

— Какая? — сдавленно выдохнул мужчина, чувствуя, как пища намертво застревает в пищеводе.

— Соль.

— Господи, Сета! Один день с вами и мне тоже понадобится новое тело!

— Зачем подписывать соль по-другому?

Макс откашлялся:

— При обыске в фотолаборатории мы нашли стеклянные бутыли с надписью «Виноградный сок». Там была кровь.

— Кровь, смешанная с виноградным соком.

— В любом случае, это нельзя пить.

— В общепринятом смысле сок — пищевой продукт, выжатый из съедобных плодов растения, предназначенный для питья. Убийца выжал сок из ягод винограда, чтобы выпить.

Детектив подавил в себе желание согнуть пополам вилку.

— Насчёт вашей фотографии. Думаю, она была в числе тех, кого убийца рассматривал на роль нового футляра. Во всех смыслах вы идеальная кандидатура — неограниченный доступ к базе растений, химических реагентов и аппаратуре для опытов. У вас мало родственников и нет друзей. Коллеги по работе тщательно избегают вашего общества. Словом, подмена осталась бы незамеченной за исключением одного маленького нюанса — как ни старайся, присущий вам образ мышления повторить невозможно. Вы слишком сложны для подражания. Ваша неординарность, Сета, спасла вам жизнь.

— Согласно данной мне характеристике, окружающие не против сделать мой образ мышления проще.

— Это будете уже не вы.

Как и накануне, девушка поставила перед Максом кружку чёрного терпкого чая. Подтянув колени к груди, она обхватила пальцами горячую керамику и с удовольствием сделала глоток.

— Убийца арестована?

— Без анализа ДНК нет основания, но и оснований для анализа нет. — Макс тряхнул головой. — Предполагаемая жертва — Лилия Ив — жива. Судья не даёт разрешение на принудительную экспертизу ввиду отсутствия доказательств её собственной смерти. Это замкнутый круг, Сета. Мне нужна помощь, но какая, я и сам толком не знаю.

— Вы встречались с убийцей?

— Она не даст свою ДНК.

Пуансеттия методично грызла печеньку. Прикусив себе палец, она словно очнулась:

— При обыске были обнаружены стебли Алоэ?

— Алоэ?

— Суккулентное растение с толстыми мясистыми мечевидными листьями. Край листа зубчатый, усаженный шипами.

— Что-то похожее было...

— В холодном, защищённом от света месте, — детектив неопределённо пожал плечами. — Убийца не может быть Лилией Ив.

***

— Исключительно из уважения к доктору Бовир, я выслушаю вас, детектив Прачет. Однако повторяю, что единичные результаты анализов, основанные на допущениях и околонаучной теории о реконструкции лица, не могут служить основанием для вынесения решения о принудительном проведении экспертизы ДНК. И прошу избавить меня от дискуссии на тему совпадения групп крови трупа и преследуемой вами жертвы. У меня тоже первая группа крови, детектив. Из чего отнюдь не следует, что я имею причастность к данному делу.

— Потому что это наиболее распространённая система антигенных детерминант эритроцитов. Существует теория, согласно которой кровь типа «0» или «первая» текла в сосудах наидревнейшего ископаемого вида человека — неандертальца...

— Сета! — шикнул Макс.

— Я рад, что вы разделяете мою точку зрения, доктор Бовир, — снисходительно ответил судья.

— Нет. Не разделяю.

— Детектив Прачет, — смерил Макса тяжёлый взгляд. — Я вас слушаю.

Мужчина обречённо вздохнул. Кто сказал, что будет легко?

— С вашего позволения я предоставлю слово доктору Бовир.

— По моим наблюдениям доктор не нуждается в разрешении высказывать своё мнение, — судья пристально посмотрел девушке в глаза. Сета ничуть не смутилась. Она многое могла бы рассказать об особенностях иерархии в стае, к коей относиться и человеческое общество, где уничижающий взгляд высокопоставленного лица преследует ту же цель, что и взгляд вожака собачьей своры. Но детектив настоятельно не рекомендовал ей заводить сторонние разговоры, не касающиеся сути их расследования.

— В срезе образцов растения с места преступления были обнаружены частицы крови, не принадлежащие жертве, то есть кровь убийцы.

— Попрошу воздержаться от досрочных выводов, — судья громко ударил по столу ручкой, которую раздражённо вертел в пальцах.

— Я не делаю необоснованных заявлений. Жидкая среда, в норме не характерная для растительного организма, обнаруживается в клетках только при непосредственном, длительном с ней контакте. Если вы полагаете, что виноградная лоза имела возможность в течение суток впитать кровь третьего стороннего лица, то вы плохо знакомы с материалами расследования, — Макс громко крякнул. — Свидетелей убийства нет.

— Продолжайте, — бессмысленно распорядился судья, несколько обескураженный столь бесцеремонным обращением.

— Кровь убийцы выступила активатором ферментативных процессов, протекающих в растительных органеллах, вследствие того, что её свойства были изменены. Она содержала биогенные стимуляторы — продукты, образующиеся и накапливающиеся в изолированных тканях некоторых видов растений при нахождении их в неблагоприятных условиях. Наиболее доступный источник биогенных стимуляторов — Алоэ древовидное.

— В фотолаборатории подозреваемой были обнаружены консервированные..., — Макс неуверенно покосился на Сету, — консервированные специальным образом части Алоэ.

Судья неприятно ухмыльнулся:

— Вы желаете получить разрешение на экспертизу ДНК на том основании, что у кого-то нашлось растение в банке?

— В холодильнике, — поправила Пуансеттия.

— Что?

— Для накопления биогенных стимуляторов требуются пониженная температура...

— Вы издеваетесь? — взревел слушатель, обрушиваясь на детектива.

— Ваша честь, — Макс демонстративно расправил плечи, не желая проигрывать битву. Если уж разрешения им не видать, то хоть знать, что боролись они до последнего. — Я понимаю ваше негодование. У доктора Бовир специфическая манера вести диалог. Она вообще странная. Но она — лучшая. Смею напомнить, что случай, с которым мы столкнулись, выходит за рамки обыденного. Знания эксперта чрезвычайно важны. Доктор уже доказала это.

— Вы преувеличиваете экстраординарность рассматриваемого дела, детектив, — судья устало прищурился. — Но в экстраординарность доктора Бовир я охотно верю. У вас есть ровно десять минут моего молчания.

Макс быстрым жестом приказал Сете говорить.

— Главное свойство биогенных стимуляторов — мобилизация процессов организма, направленных на сохранение жизни. Полагаю, именно с этой целью убийца вынужден непрерывно использовать вытяжку из свежих частей Алоэ — с целью противостоять гибели клеток внутренних органов. Проводимый им ритуал замены личности несовершенен. Он не позволяет обновить клеточный состав в полном объёме. Прежде всего, убийца вынужден заменять ткани лица, старение которых создаёт косметические проблемы, служит индикатором возраста.

— При сравнении биогенных стимуляторов из крови убийцы, — нетерпеливо перебил Макс, — с теми, что содержаться в Алоэ, найденном при обыске, установлено полное совпадение. Убийца использовал растение из фотолаборатории.

— Насколько я помню, фотолаборатория и принадлежала убийце до передачи её в собственность жертве. Вы установили очевидный факт, детектив.

— Ваша честь, мы установили, что убийца до сих пор принимает Алоэ, чего не могла делать жертва — Лилия Ив. Её группа крови несовместима с веществами этого растения.

— Как и ваша, — вставила Сета. Судья вопросительно поднял бровь. — В состав Алоэ входят лектины — белки и гликопротеины, вызывающие необратимую агглютинацию эритроцитов с детерминантами типа "0", "В" и "АВ", то есть первой, третьей и четвёртой групп крови.

— Агглютинацию?

— Осаждение. В отчёте патологоанатома есть сведения о состоянии сосудистого русла трупа. Мелкие венулы и артериолы забиты сгустками осаждённых форменных элементов. При жизни Лилия Ив лишилась бы конечностей вследствие развития гангрены. Необратимыми были бы изменения желудочной стенки и стенки кишечника, где протекают процессы всасывания, где кровь непосредственно контактирует с веществами лектинов.

— Ваша честь, — решил резюмировать Макс. — Лилия Ив и Алоэ несовместимы, что наглядно доказывает факт того, что тот, кто выдаёт за неё себя и безболезненно принимает вытяжку из растения, Лилией Ив не является.

— У убийцы группа крови типа "А" — вторая, к лектинам не восприимчива.

— Найденный образец растения может принадлежать исчезнувшему преподавателю? — судья был предельно серьёзен, что Макс расценил, как знак заинтересованности. — Есть ли доказательства, что нынешняя Лилия Ив собственноручно срезала его и заготовила?

— Безукоризненные. Отпечатки пальцев...

— Вам напомнить, детектив, что Лилия Ив, кем бы она ни являлась, проживает в данном помещении и вынуждена оставлять на предметах отпечатки своих пальцев.

— Возраст срезанных частей, — спокойно ответила Сета. Макс тихо улыбнулся. Как хорошо, что у неё всегда и на всё есть ответы. — Количественный анализ смеси биогенных стимуляторов, а также метки на продукты растительного распада ясно указывают, что образование соединений началось не более семи дней назад. Срезы свежие.

— Почему результаты исследования биогенных стимуляторов не подшиты к делу, доктор Бовир?

— Они не были обнаружены при первичном анализе. Биогенные стимуляторы не являются химически обособленной группой веществ, не относятся к ферментам, белкам и не поддаются физико-химическим воздействиям. Выделить их возможно исключительно целенаправленным поиском.

Судья опустил взгляд на прошение, которое подал ему Макс перед началом разговора. Оставалось только поставить подпись.

— Что-нибудь ещё, детектив Прачет? — занёс он ручку над бумагой. — Доктор Бовир?

— Не смеем вас больше задерживать, ваша честь, — бодро отрапортовал Макс.

— Не смейте ошибиться, — поставил судья широкий росчерк на документе.

***

— Я знала, что вы поймёте, — на тонких запястьях девушки щёлкнули наручники.

— Вас выдала кровь. Ваша собственная.

— Нет. Не "поймаете", а "поймёте", — убийца слабо улыбнулась. — Вас тоже вынуждают отказаться от себя. Быть кем-то проще, понятнее, кем-то "как все", — она низко склонилась к Сете и зашептала: — Не поддавайтесь. Эти маски, они прирастают, а ты под ними гниёшь. И уже не остановиться...

— Назовите своё имя, — потребовал конвоир, делая запись в протоколе.

— Лилия Ив.

— Ваше настоящее имя?

Девушка раздражённо дёрнула плечом:

— Не знаю. Не помню, — конвой толкнул её в спину по направлению к выходу. — Знаете, почему я не выбрала вас?

— Есть мнение, что мне сложно подражать.

Девушка хмыкнула.

— Я вам завидую. Такой я была тогда… в прошлом, до преображения, до всех этих безликих кукол. Вы — мечта, а люди не разрушают мечты. Они следуют за ними.

— Следуй в камеру, мечтательница, — гаркнул полицейский.

— Вы сказали, меня выдала моя кровь. Значит, что-то ещё осталось. От меня настоящей, — девушка на секунду задумалась и внезапно подняла на Сету глаза. В них светились лукавые огоньки: — Вы хотели бы жить вечно, Пуансеттия?

— Нет. Это не рационально.

***

— Сета, вы отлично готовите! — Макс отправил в рот очередной кусок куриного рулета, начинённого сыром и черносливом. — Нет, правда. Очень вкусно!

Они с удобством расположились в гостиной Пуансеттии. Слегка приглушённый свет, умиротворяющая музыка и бутылка хорошего красного вина — всё, что нужно для того, чтобы скромно, без ресторанной суеты отпраздновать успех. Детектив поднял бокал:

— Я пью за вас, доктор Бовир. За флору, сумевшую раскрыть "висяк".

— Висяк? Что-то связанное с повешением?

— Дела с нулевой ракрываемостью.

— Не нахожу логической связи.

— Есть примета, — Макс сделал глоток, пряча взгляд за тёмно-бардовой жидкостью. — Если у детектива набирается больше десяти нераскрытых дел, он сходит с ума и вешается. Понимаете, чувство нереализованности, потеря веры в себя..., — развёл руками Макс, глядя, как Сета нахмурила лоб, пытаясь систематизировать полученные данные. Наконец, он не выдержал и прыснул со смеху: — Нет, вы уникальны!

— Вы шутили?

— Любой объект вы можете разложить до молекул, но когда дело касается эмоций вы..., — мужчина пытался подобрать подходящее сравнение, — чистый лист. Пиши, что хочешь!

Девушка удивлённо распахнула глаза, а затем нахмурилась ещё больше. Макс был уверен, в этот момент она пытается представить, как кто-то делает запись на её обнажённом теле. На этом плоском животе, аккуратной груди, вдоль длинных ног… Он часто заморгал, прогоняя непрошенное видение, и с опаской покосился на бутылку вина. Нет, спать с Сетой было нельзя. Макс знал, она наверняка согласиться. Просто секс, без эмоций, привязанностей, ей это безразлично. Но потому и не хотелось. Противно ощущать себя игрушкой из магазина для взрослых.

— Э-э-э… отличное кресло. Удобное, — попытался спрятать он в юморе неловкость, намекая на свой прошлый визит.

Сета подняла бокал:

— Считаете? Я предпочитаю кровать.