Пуками не трогать

Руками шторы не трогать

РАССКАЗ

1

Никогда на совете не было так тоскливо и тягостно. Все уже знали, о чем пойдет речь. Слухи расходились кругами, обрастая подробностями. Скрыть этого уже было нельзя. Кое-где уже начинали паниковать. Но слухи слухами. Где там правда, где нет, никто не скажет. А вот Вождь получает самую полную и точную информацию. Всё непроверенное отбрасывается или подается как непроверенное, требующее проверки. Вождь был стар, очень стар. Говорили, что ему уже двести… Хотя это тоже непроверенная информация. И им, старейшинам, не к лицу тиражировать ее. Они должны служить примером во всем.

Вождь поднял руку. Этот жест означал «внимание», хотя и так никаких разговоров не велось. Каждый был погружен в свои мысли. Все взоры обратились к Вождю.

— Люди Земли хотят выйти на поверхность. Кажется, они готовы это сделать.

— Но ведь между нами перемирие.

— Перемирие соблюдается лишь до той поры, пока одна сторона не станет сильней другой.

Вождь оглядел старейшин.

— Это означает войну?

— Война — это не только когда гремят взрывы. Они просто подымятся и установят свою цивилизацию, в которой нам не место. Для нас даже не будет резерваций. Я не знаю, что там у них приготовлено для нас. Скорее всего перепрограммируют нас, чтобы мы были такими же, как они. Это то же, что и уничтожение.

— Но для этого они должны нас лишить воли к сопротивлению, чтобы мы покорно приняли их условия.

— Конечно. И видимо, у них уже что-то есть для нас, о чем мы пока не знаем. Иначе они не вели бы себя так дерзко, вызывающе.

— Не знаем… что-то… может быть… видимо…

С презрительной гримасой проговорил Эрк. Эмоции подобного рода никого не украшают, тем более старейшину. Но сейчас многие были на его стороне. Слова Вождя им не нравились.

— У нас совет старейшин или посиделки? Вождь! О намерениях Людей Земли говорят уже давно. Кругом только и разговоров про это. Но на совете мы должны услышать полную и точную информацию и принять план действий. Мы должны действовать! Или вот так поболтаем и разойдемся?

— Я слишком стар, но не безумен, — сказал Вождь. — Я знаю, что должен делать совет. Я мог бы говорить о своих смутных предчувствиях, но я не имею права так делать. Я буду говорить только то, что я точно знаю.

— Мы должны послать своего человека.

— Разведчика?

— Именно так! — кивнул Эрк.

— Ему нужно будет пройти контрольно-пропускной пункт, тестирование…

— Которое сразу же обнаружит, что он не человек Земли, — усмехнулся Эрк.

— Даже если он сумеет пройти тестирование, как он попадет в Мозговой Центр? — спросил Вождь.

— А что молчит наша служба безопасности?

Все поглядели на Юрса, на лице которого нельзя было ничего прочитать, как будто речь шла вовсе не о нем.

— Наша служба безопасности, — медленно заговорил он, — работает днем и ночью. Как вы помните, одним из условий перемирия был пункт о том, что службы безопасности выводятся из чужих сфер. Мы не могли не выполнить этого условия.

— Ты хочешь сказать, что ни один из Людей Земли не остался на поверхности?

— Исключено. Разведчиков быть не может. Мы мгновенно распознаем их и отправляем обратно. Там об этом прекрасно знают. После нескольких провалов он не засылают к нам разведчиков. Не имеет смысла.

— Хорошо, когда такая уверенность. Одно только непонятно, откуда они узнают о том, что происходит на Поверхности?

Кажется, Юрсу решили устроить экзамен.

— Мы бессильны против их систем. Техническая система нейтрализуется антисистемой, но тоже технической. А у нас таких систем нет.

— Давайте сделаем исключение!

— Нет! — сказал Вождь. — Мы никогда не нарушим Завета Предков! Никогда!

Гул утих. Вождь — главный гарант и хранитель Завета Предков. А это самое высшее, что есть у них.

— Ситуация выходит безвыходная? Капитуляция?

— Нет! — решительно заявил Юрс. — У нас есть несколько вариантов действий. И Вождь попросил меня познакомить вас с ними. Начну с первого и, наверно, самого сложного. У нас есть человек под Землей. Всё-таки мы чуть-чуть нарушили условия перемирия. Он не разоблачен. Это хорошо. Но с этим связаны и определенные трудности. Он настолько вписался в их систему, что найти его будет непросто.

— Но разве он не должен время от времени выходить на связь?

— Нет! Это одно из условий глубокой конспирации. Никто не даст гарантии, что разведчик не провалится, если он выходит на связь и подает сигналы.

2

Тоннель становился всё уже. Это уже был не туннель, а лаз, по которому пришлось двигаться на четвереньках. А потом и по-пластунски. Острые выступы камней царапали тело. Неужели они обнаружили и засыпали это «окно»? Тогда операция провалена, хотя у Совета, конечно, есть и запасные варианты. Но его миссия на этом будет завершена. Экс не был тщеславен, но на карьере уж точно придется поставить крест. В «конторе» не держат неудачников. Уже и воздуха не хватало. А это верный признак того, что «окно» запечатано. Можно возвращаться назад. Но Экс решил идти до конца, даже если это будет стоить ему жизни. Он чиркнул спичкой. Огонек вспыхнул и тут же погас. «Назад! Назад! Назад!» — стучало в висках. Но он покорно полз вперед. Он был мокрым. Пот смешался с кровью. «Жалкий, безмозглый червяк!» — усмехнулся он. И передохнув, снова полз вперед. Потом пришло какое-то отупение. Он или заснул или потерял сознание. И очнувшись, долго лежал в полной темноте и вспоминал. Потом вспомнил про тоннель, нужно было возвращаться. И он снова пополз вперед. «Какой же я всё-таки дурак!» Каждое движение причиняло боль. Когда становилось нестерпимо, он останавливался, сбрасывал боль и снова полз. Развернуться в узком лазе он уже не мог. И если бы захотел вернуться, то ему пришлось бы, как раку, пятиться назад. Вот и награда его трудам! Он уперся руками в стену. Дальше уже хода не было. Призрак смерти маячил перед ним. И он уже не сомневался, что вернуться ему не суждено. Но почему тогда он еще дышит до сих пор? Откуда здесь берется кислород. Он проникает в лаз через рыхлые пористые породы. Значит… Эрс что есть силы стал толкать породу и она подалась. Он расширил лаз и полез вперед. Удивительно, но дышать стало легче. Он чиркнул спичкой. Слабенький огонек стал набирать силу, и он выбросил спичку только после того, как пламя лизнуло ему пальцы. Вперед! Труба зовет! Лаз становился шире. Он уже передвигался на четвереньках, а потом поднялся и зашагал в полный рост. Свет фонарика высветил стену. Но он знал об этой стене и о том, что в ней есть потайная дверь. Эрс вспомнил инструкцию.

В левый верхний угол он приложил ладони, и двери открылись. Его ослепило ярким светом и он на какое-то время зажмурил глаза. Рядом раздался иронический голос:

— Добро пожаловать, мистер шпион в подземное царство!

Мда! А ведь кто-то в «конторе» отвечает за этот лаз. Но сработали ребята отвратительно. Можно было заранее проверить это «окно». Но теперь-то уж что? Его не стали допрашивать, а отправили в лазарет, где сначала отмыли и залечили раны. Все это время его хорошо кормили и обращались с ним весьма интеллигентно. Галантный мужчина, который всегда при встречах с ним улыбался, как будто имел дело с лучшим другом, курировал его.

— Мы не предложили вам одежды, поскольку вы, как люди высшей цивилизации не признаете ее. Но устаревшая мораль нашего отсталого мира требует соблюдения некоторых норм приличия. Поэтому будьте настолько любезны, наденьте вот эту набедренную повязку. За что я вам буду очень благодарен.

Экс облачился в трусы, которые доходили ему почти до колен. А что казнить обязательно надо в трусах, а то вдруг палачи смутятся и не смогут профессионально выполнить свой долг? Но его куратор, вероятно, был телепатом.

— Нет! Убивать мы вас не будем. Мы же цивилизованные люди. И назад вас выдворять не будут, вопреки условиям перемирия. Потому что вы представитель спецслужб. И у вас там сделают вид, что никакого агента не было. Агент-неудачник никому не нужен. Поэтому мы решили перепрограммировать вас. Вскоре вы станете полноценным членом общества Людей Земли. Вся ваша память будет стерта ластиком и о своей прошлой жизни вы ничего не будете помнить. А на чистый лист вашей памяти запишут новую информацию. Вот так! Кстати, как вас?

— Теперь-то это зачем?

— Резонно. Я задал глупый вопрос. Милости прошу вас, следовать за мной, господин Безымянный!

Его усадили в кресло, закрепили ремнями руки и ноги. «Вряд ли будет больно! Они же не пытать меня собрались. Вероятно, они думают, что я постараюсь сорвать их прибамбасы». Но времени нельзя было терять. Теперь нужна глубокая самонастройка. Его остригли наголо. Прикрепили присоски к голове. И надели скафандр, который погрузил его в полную темноту.

Он чувствовал, как сознание уплывает, но не противился этому, потому что успел закончить самонастройку. Потом всё закончилось. Экс вернулся в реальность и осознавал себя прежним Эксом, а не неведомым пока еще ему Человеком Земли.

— Проверяем!

Проверяйте, перепроверяйте, ребята.

— Проверка показала, что перепрограммирование прошло успешно. Память очищена.

С него сняли скафандр. Вот они его инквизиторы. Вполне симпатичные ребята.

— Как вас зовут? — спросил высокий брюнет.

— Виктор Петров.

— Сколько вам лет?

— Двадцать пять. Точнее через четыре дня исполнится двадцать пять. Приглашаю на юбилей!

— Кто вы по профессии?

— В данное время я студент технической академии.

— Достаточно! У нас к вам вопросов больше нет. Извините за некоторые неудобства, господин Петров. Вы находились в клинической смерти после автокатастрофы. Но мы вас вернули к жизни. Теперь никакой опасности для вас не существует. Сейчас вам вернут вашу одежду. Кстати, там и ваши документы. Всё в целости и сохранности. Не смеем вас больше задерживать.

Экс догадывался, что некоторое время он будет еще под колпаком. Он аккуратно посещал лекции, развлекался с новыми друзьями и даже завел себе девушку.

3

Легче найти иголку в стоге сена. Ну, где искать Резидента в этой огромной подземной империи, не имея совершенно никакой информации и даже не зная, жив ли он. Ни имени, ни внешних данных, ни позывных, ни малейшей наводки, ничего… Получается, как в сказке: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Заданьице, нечего сказать! Одна только установка и больше ничего. Но всё же Экс знал, что ему сейчас делать. Только нужно стать совершенно незаметным. Никто не даст полной гарантии, что он не находится под колпаком спецслужб. Тут себя успокаивать не приходится. Но всё-таки одна зацепка была. Даже не одна. Резидент (если он, конечно, до сих пор существует) обладает сильным биополем, которое Экс не сможет не ощутить, если окажется с ним рядом. У людей Земли этого нет. Затем, круг поиска можно значительно сузить. И нужно сузить, если он не собирается искать всю оставшуюся жизнь. Цель Резидента — разведать генеральные секреты Подземной Империи. А что это значит? Для этого он должен подобраться как можно ближе к Мозговому Центру, и даже не подобраться, а проникнуть туда, и стать там значительной персоной. Место Мозгового Центра известно. Это такой огромный Пентагон, куда не только мышь, но и микроб не сумеет пробраться, если, конечно, не получит на это разрешения. И еще один момент. Резидент ждет постоянно агента с поверхности. Должен же он кому-то передавать информацию? Значит, он будет подавать о себе сигналы. Разумеется, не при помощи какого-то технического устройства, которое можно засечь. А фактом своего присутствия, которое агент почувствует, оказавшись с ним поблизости. Это сильное биополе. А себя он должен обозначить где-нибудь поблизости от Мозгового Центра, чтобы его могли найти. Где же? В пабах, в ресторанчиках, в трактирах. Просто приходить туда, что-нибудь заказывать и сидеть из вечера в вечер тихой серенькой мышкой, не привлекая к себе ненужного внимания.

Экс изучил разного рода питейно-развлекательные учреждения, находящиеся поблизости от Мозгового Центра. Слишком далекие он отбросил. Также вряд ли это могли быть дорогие рестораны. Резидент не опустится и до примитивных забегаловок, в которых тусуется самая непритязательная публика. Круг поиска значительно сузился.

Пара недель понадобилась Эксу, чтобы обойти эти заведения. Скромной студенческой стипендии ему не хватало, и Эксу пришлось найти себе работу, что, впрочем, его сильно не напрягало, а напротив вносило в жизнь даже некоторое разнообразие. Теперь ему не приходилось пересчитывать каждую копейку и заказывать самый дешевый кофе и самое паршивое пиво. Результат его обескуражил. Нигде Резидента ему не удалось обнаружить. Что это могло означать? Либо Резидент должен обнаружить себя каким-то иным способом, либо (а это самое страшное) никакого Резидента больше нет. Но скорей всего — Экс успокоил себя — именно в этот вечер Резидента не было в том месте, куда он заходил. Мало ли что? Много работы, занемог… Поэтому по кругу придется пройтись еще раз, а может быть и не один раз. Хотя…

Экс осторожно, стараясь не вызвать лишних подозрений, расспрашивал барменов о постоянных посетителях, которые не буянят, не светятся, просто скромно сидят каждый вечер часами и в час по чайной ложке поцеживают какое-нибудь пойло. Девицы их не интересуют. Да и выпивка тоже. Так чуть-чуть. Просто сидят. Видно не знают, как убить время. А дома никого. И возвращаться в пустую квартиру не хочется.

— А знаете, есть такой, — сказал ему бармен в пабе с нелепым названием «Кактус». — Ну, сидит и сидит. Мне что ли жалко? Хотя и выручки от него особой нет. Берет так по мелочовке. Какой-то такой серяк. На телок ноль внимания. Друзей у него, видимо, нет. Серый, одним словом.

Неужели? У Экса даже сердце учащенно забилось. Никаких сомнений, это Резидент! Но на следующий день он не явился.

Бармен пожал плечами.

— Так-то бывает каждый день. Как по расписанию. Ну, редко-редко, когда не приходит. А вам-то он зачем понадобился?

— Старый друг детства. Он и был такой зачуханный с младых ногтей, — соврал Экс. — Но знаешь, всё-таки детство.

— Понимаю! — кивнул бармен. — Детство — это самое лучшее, что было в нашей жизни.

На следующий день, переступив порог и бросив мимолетный взгляд вглубь паба, Экс увидел его, сидящим за угловым столиком. Он еще не чувствовал никаких волн, да и не мог почувствовать их на таком расстоянии, но он нисколько не сомневался, что это Резидент. Интуиция не могла обмануть его.

— Вот и ваш друг детства, — улыбнулся круглолицый бармен.

— Совершенно изменился.

Экс заказал бокал пива.

— В толпе бы я его не узнал. А сейчас вижу, что это он. Хотя совершенно изменился. Сомневаюсь, узнает ли он меня.

— Понимаю, — согласился бармен. — Вам, как обычно, или желаете отметить встречу? Я сделаю заказ на кухню.

— Как обычно. И на соседний столик. Вон на тот, что у окна.

— А что так.

— Боюсь ошибиться. А вдруг это не он. Понаблюдаю сначала. Мало ли что? Мне кажется, что я всё-таки ошибся.

Экс сел за столик, повернувшись к «другу детства» спиной, давая понять, что всё-таки он ошибся. Медленно потягивая пиво, он стал настраиваться. И вскоре ощутил слабые токи. Продолжил настройку. Токи усилились. Экс обернулся, как бы желая оглядеть зал, встретился со взглядом Резидента. Тот чуть заметно кивнул ему. Экс тоже. Приветствие состоялось.

Экс, не торопясь, допил второй бокал, рассчитался и пошел к выходу. Бармену он сделал знак рукой, обозначающий, что он ошибся. Сразу же за домом он свернул в переулок и через него вышел в парк, где выбрал самое темное место, уселся на скамейке и стал ждать. Вскоре он почувствовал знакомую вибрацию в голове, после чего услышал шаги. Резидент присел в метре от него и какое-то время молчал, прислушиваясь к тишине.

— Я ждал вас раньше, — тихо проговорил он. — Акция идет уже полным ходом. Вы опоздали.

— Разве? — удивился Экс. — Когда я отправлялся сюда, еще ничего не было. Только разговоры.

— Когда вас сюда отправили?

Экс рассказал о своих злоключениях, разумеется, без подробностей.

— Прошел почти год, как вы попали в их руки.

— Год? О чем вы говорите? — удивился Экс.

— А вы и не почувствовали этого. Всё-таки, хоть и частично, их перепрограммирование удалось. Какие-то части вашего мозга они повредили.

— И что же теперь? — спросил Экс.

— Это не нам с вами решать. В этой капсуле вся информация. Вы ее должны проглотить. Понимаю, что это не самый эстетичный способ, но зато самый безопасный. Капсула такая, что ее не обнаружит никакой сканер. Немедленно отправляйтесь назад. Есть еще одно «окно», о котором они не знают. Оно…

Резидент назвал координаты квадрата, где находилось надежное «окно».

— Будьте крайне осторожны! Удачи!

Экс пошел прочь. Завтра, как обычно, он появится в академии, на работе, а ночью покинет эту империю.

— Добрый вечер, господин Петров! Не ждали?

За столом в студенческой комнате сидели двое молодых мужчин спортивного телосложения. Кто они такие, сомневаться не приходилось. Бежать бесполезно. Конечно же, они ему перерезали все пути к отступлению. Может быть, перепроверка?

— Мы уверены, что вы проявите благоразумие и не станете оказывать сопротивление.

Голос спокойный, насмешливый.

— В противном случае мы вынуждены будем применить оружие. Таков приказ?

Говоривший чуть приподнял край пиджака.

Экс покорно протянул руки. Тут же захлопнулись наручники.

— Я не буду вас допрашивать. Не надейтесь! — весело сообщил ему толстенький лысеющий мужчина, когда его привезли туда куда надо.

Это был небольшой каземат с неровными бетонными стенами, освещаемый люстрой с одной лампочкой.

— Капсула, которую вы проглотили, нас не интересует. Про акцию мы знаем больше, чем ваш резидент. А вот из чувства тщеславия и гордости за свою контору я вам расскажу, как и почему вы так глупо провалились. Если, конечно, вы не будете возражать. Кроме того, вы должны убедиться, что никакая вы не суперцивилизация и в историческом споре вы проиграли. Победа осталась за нами. Судите сами! О вашем продвижении по «окну» мы знали, следили за вами и поджидали вас. Как же так глупо проколоться? Перепрограммирование. Вы считали, что это процедура продлилась минуты, от силы час-другой. Ведь считали же? На самом деле в состоянии, похожем на летаргический сон, вы пробыли почти год. И только от Резидента узнали об этом. Еще один провальчик. Мы в это время начали Акцию, которая, не буду скрывать от вас, проходит успешно. Не без проблем, конечно. Вы думали, что мы ничего не знаем о самонастройке. Еще одна ошибка. Знали! И поэтому мы понимали, что не сможем вас перепрограммировать. Человека со слабой энергетикой сюда не пошлют. Значит, вы будете искать Резидента и выведите нас на него. Элементарная логика! А это птица уже другого масштаба, высокого полета. Не чета вам! В самом мозговом центре. Имеет доступ ко всем секретам. Ну, по крайней мере, ко многим. Представляете, сразу двух зайцев. Сколько теперь повышений последует, наград правительственных! А это согласитесь, тоже приятно. Итак, на чем мы остановились? Оставалось элементарное, следить за вами, но так, чтобы комар носа не подточил. И тут нас ожидала полная удача. Как вы, представитель суперцивилизации, повелись на такой дешевый прием, как вы уверены, недочеловеков? Хе-хе-хе! Ну, а дальше дело техники.

— Поздравляю!

— Спасибо! Спасибо! Господин Петров! Извините, что я вас так называют, но настоящего вашего имени мы — увы! — не знаем. Хотя почему — увы? Зачем оно нам? И вам оно скоро будет ни к чему. Вы отработанный материал. Нам от вас ничего не надо.

— Вы убьете меня?

— И вас! И вашего резидента! Зачем вы нам? Нам от вас больше ничего не надо. Но… но…У нас демократическое, правовое государство. То, что суд приговорит вас к смертной казни, сомнений нет. А дальше начинается самое интересное.

Весельчак кивнул на стопу фолиантов, лежащих на столе.

— Видите ли, осужденный сам может выбрать способ, которым его казнят. Но для этого он должен знать, какие способы существуют и выбрать для себя самый привлекательный. Хе-хе-хе! Красивый оксюморончик! Привлекательный способ казни! Мы предоставим вам такую возможность изучить содержание этих книг и выбрать то, что вам больше понравится.

4

Они могли бы их убить, просто, элементарно, без суда и следствия. Но оказалось, что Люди Земли — наследники великих традиций гуманизма и вид смертной казни у них уже давным-давно выбирается самим осужденным. Но и ни какого суда не было. И не могло быть. Они, Экс и Резидент, сидели в камерах, на допросы их не вызывали. Выводили раз день на прогулку вместе со всеми заключенными.

Говорить было особенно не о чем. Да они и не делали этого, чтобы не вызвать подозрения охранников. Но каждый напряженно думал о побеге.

Во время очередной прогулки Резидент приблизился к Эксу и, не глядя в его сторону, заговорил:

— Ты никогда не был в цирке? А я однажды посетил. Там есть такой акробатический номер, когда один акробат наклоняется, делает замок руками, другой становится на его руки. Резко выпрямившись, партнер подбрасывает его в воздух. Тот еще успевает сделать в воздухе сальто-мортале, прежде чем приземлиться.

Экс кивнул головой. На следующий день заключенные и охранники смогли лицезреть акробатический номер. Экс разбежался, Резидент поймал его замками рук и резко подбросил вверх. Уцепившись за силовой кабель, Экс сделал широкий размах и перелетел через колючку, тянувшуюся поверх стены. Охранники, стоявшие на вышках, настолько были заколдованы невероятным для обычного человека номером, что даже не вспомнили об оружие. А когда стало ясно, что это побег и подняли тревогу, было уже поздно.

Никогда еще Экс так быстро не бежал. Да и не бег это был вовсе, а настоящий полет стремительной птицы. Его ноги едва касались земли, огромными прыжками он удалялся от тюрьмы. Сзади раздался свист пуль, но они уже не доставали его. Но нужно было где-то спрятаться. Экс добежал до лесопосадки и, как жук, быстро зарылся в землю. Он уменьшил дыхание, частоту биения сердца и превратился в едва дышащий, едва живущий кокон. Ни собаки, ни приборы не обнаружили его присутствия.

Ночью он выбрался из своей норы и еще до рассвета добрался до «окна», о котором, как уверял Резидент, спецслужбы не знали.

Разрыв руками землю, он обнаружил каменную плиту, сдвинуть которую могли бы разве что человек пять. Но для него это было совсем нетяжело. Под плитой обнаружился узкий лаз. Экс, обдирая кожу, протиснулся в него, задвинул над головой плиту и пополз. Ему оставалось только верить, что спецслужба действительно ничего не знает об этом «окне».

Когда Экс выбрался на поверхность, его ждал совершенно иной мир, не тот, который он покинул год назад. Там, где были равнины и первозданная природа, теперь возвышались небоскребы. По широким трассам неслись автомобили, в воздухе гудели самолеты.

5

— Вождь умер. Не выдержало сердце. Ты знаешь, мы противники любого насилия. Да и вряд ли нам это помогло. Тогда они поголовно бы уничтожили всех. Сейчас мы прячемся в труднодоступных местах. Люди Земли не сильно этим обеспокоены. Они не считают нас за угрозу. А на земле им хватает разных неотложных дел. Но там, где они обнаруживают наши группы, они стерилизуют людей. Удаляют память и направляют в реабилитационные лагеря, где за ними наблюдают несколько месяцев, проводят процедуры и, если убеждаются, что ты успешно прошел реабилитацию, тебя выпускают.

— Много уже таких? — спросил Экс.

— Немало. Очень многие дрогнули и решили, что любое сопротивление бессмысленно. Да и прелести техногенной цивилизации смутили слабые души.

Уже несколько дней прошло после того, как он обнаружил группу Эрка, обитавшую в необитаемой северной тайге. Эрк был человеком старой закваски и никто бы не сумел его сломить. Его можно было убить, но не покорить. Но в его группе были разные люди. Были и такие, кто колебался и, вероятно, в душе осуждал Эрка. Старейшина знал про такие настроения, но не знал, что делать. «Если даже все покинут меня, я никогда не стану одним из Людей Земли!» С появлением Экса он воспрянул. Экс молод, энергичен и умен. Если что-то с ним случится, Экс сможет повести отряд.

Теперь часами они беседовали, искали пути спасения. Экс предлагал организовать широкий поиск других групп и объединиться. Чем их будет больше, тем больше шансов на спасение и, возможно, даже на победу.

Старейшина был более осторожен. Он боялся, что любая их активность может привлечь внимание спецслужб и тогда судьба их может оказаться весьма плачевной. Но Экс не мог просто так сидеть. Да и понимал, что бездействие погубит их. Люди Земли рано или поздно примут всерьез за них, выследят всех до последнего человека. Их цивилизации грозит смертельная опасность. Нужно действовать!

Впрочем, вскоре сама жизнь заставила их действовать.

6

Безлунной весенней ночью из градов и весей потянулись группки и цепочки людей. Женщины несли детей на руках, прикрывая им рты, когда они плакали или кричали. Уныло шагали старики, опираясь на суковатые палки. Инвалиды прыгали на костылях, выбиваясь из сил. Впереди шагали молодые сильные мужчины. Такой же отряд замыкал шествие. Те, кто впереди, были разведчиками. Они находили верный маршрут, обходные тропы мимо опасных мест, где их бы могли заметить и остановить. А те, кто замыкал шествие, обязаны были следить нет ли за ними погони.

Но, кажется, спецслужбы на этот раз проворонили и ничего не знали о великом исходе, который готовился в полной тайне. По крайней мере, пока еще ничто не угрожало уходящим. Даже те, кто вначале колебался, пошли со всеми. Они боялись, что, оставшись, станут козлами отпущения, потому как каждому вменялось сообщать обо всем подозрительном, иначе мог пострадать не только он, но и его родственники, и даже знакомые и соседи. Доносительство пышным цветом расцветало в Империи Людей Земли.

Так в эту весеннюю ночь Люди Духа вырвались из многолетнего плена. Но вырвались ли? Никто не знал, что их ожидает впереди, что с ними случится завтра. Не знал и тот, кто вел их.

Равнина наполнялась всё новыми и новыми людьми. Экс ждал, хотя многие уже нетерпеливо призывали двинуться его в путь, потому что каждый час ожидания делал их положение всё более опасным. Чем дольше они оставались на месте, тем меньше у них становилось шансов на спасение. То, что за ними последует погоня, никто не сомневался. Всё громче раздавались голоса, что нужно выступать, что больше уже нельзя медлить. Но Экс знал, что еще многие не дошли, что многие еще добираются до этой равнины и что нельзя ни одного человека бросить. Надо ждать!

С первыми лучами солнца его окружили командиры отрядов и старейшины. Они были недовольны и нетерпеливы.

— Мы больше не можем ждать и не будем ждать! — сказали они. — Или ты хочешь погубить свой народ?

— Люди еще подходят.

— Мы не можем всех ждать. Вполне вероятно, что кто-то решил остаться. Все, кто хотел уйти, здесь. А ты можешь быть уверен в том, что все до единого решились на исход? Почему ты молчишь?

— Я в этом не уверен, — сказал Экс.

— Тогда почему мы не идем. Оставаясь здесь, мы погибнем. Мы не можем больше ждать. Поэтому мы выступаем без промедления. Люди уже готовы.

— Пусть будет по-вашему! — согласился Экс. — Идите! А я еще останусь здесь на некоторое время, а потом догоню вас. Вы правы оставаться здесь нельзя.

— Ты наш вождь. А вождь — это тот, кто идет впереди и ведет за собой народ. Ты не можешь оставаться и бездействовать. Веди нас!

— Да это так! — согласился Экс. — Я пойду первым. Я должен вести свой народ. Но перед тем, как мы отправимся в дорогу, я должен взойти на тот холм.

Он показал взглядом холм.

— Почему ты должен взойти на этот холм? — спросили его.

— С того холма я увижу всю равнину и весь свой народ. И буду знать, сколько людей пойдут.

— Сделай так, как решил, — сказали командиры и старейшины. — Но ты не должен задерживаться на холме. Мы вскоре выступаем.

— Я там буду недолго. Наши разведчики уже ушли вперед. Они узнают путь, которым нам предстоит идти. Со мною поднимутся несколько воинов. Вот эти мои товарищи! После того, как я спущусь, они останутся там до тех пор, пока ни увидят врагов и ни подадут сигнала.

— Ты правильно поступил. Мы идем поднимать людей.

Экс и несколько воинов поднялись на холм, с которого открывался дальний обзор. Экс видел, как с запада, пусть и немногочисленные, цепочки людей тянулись к равнине. Они надеялись, что их там ждут. Но вдалеке, где еще не рассеялась густая мгла, нарастала угроза. Люди Земли уже спохватились. Командиры были правы. Медлить нельзя. Если они хотят спастись, им нужно уходить. Воины будут оставаться здесь до последней минуты, они будут встречать подходящих и показывать им дорогу. И они будут здесь до тех пор, пока не появится враг.

— Тебе нужно идти, вождь! Мы сделаем всё так, как ты сказал!

Еврон, командир отряда, прижал руку к сердцу. Экс покачал головой. Он знал, что они погибнут после того, как подадут сигнал и встретят первые ряды врагов, чтобы задержать их на какое-то время, дав им возможность уйти дальше. Без жертв в этом великом деле не получалось. Эти молодые мужчины погибнут первыми.

7

Они шли по каменистой бесплодной равнине, где ничего не радовало глаз. Ни деревца, ни кустика. Они не могли даже остановиться на привал, потому что вода заканчивалась, а здесь ее негде было отыскать. Да и если враг их застигнет на равнине, им придется плохо, они как на ладони, никакого укрытия. И поэтому все горели одним желанием, как можно быстрей пересечь эту равнину.

Но к концу дня Эрл сказал, что люди сильно устали и нуждаются в отдыхе. Если продолжать идти, многие просто упадут от усталости и всё равно придется делать привал. Экс согласился. Нужно было отдохнуть. Он и сам устал. Если этого не сделать сейчас, потом будет поздно, когда им понадобятся силы, чтобы идти еще быстрей или даже бежать, а, может быть, и сражаться с противником.

Эти часы отдыха давали возможность дождаться тех, кто еще продолжал подходить с запада. Оставленные им на холме воины пока еще никаких знаков не подавали, значит, пока еще опасность далеко. Но сам Экс не имел права на отдых. Все видели спасение только в нем, верили ему. Он не мог ошибаться, потому что это погубит его народ. Экс шел по равнине мимо лежащих и сидящих людей. Многие приподнимались и кивали ему.

В их глазах он видел веру в него, они верили, что поступили правильно, когда пошли за ним, признав его своим Вождем. Но это начало. Главные испытания впереди. Многие проклянут его и будут проклинать себя за то, что поверили в него и пошли за ним, покинув Империю, где по крайней мере они могли оставаться живыми, пусть и в другом качестве. Но они и их близкие были бы живыми. Разве это не главная ценность? Тогда наступит критический момент, и от него потребуются вся его мудрость и все его силы. Он не знал сейчас, смогут ли люди снова обрести веру в него и пойти за ним дальше, невзирая на все опасности, которые ожидают их впереди. Все эти люди думают, что они близки к цели, что она совсем рядом. Еще два-три привала и они будут в Земле Обетованной. И все их горести останутся позади. Но он знал, что это не так, что испытания еще впереди. И чем дальше, тем будет труднее. А значит, от каждого потребуется еще больше веры.

Экс прошел через весь обширный лагерь из конца в конец. Он говорил слова утешения, он улыбался, он пытался вселить надежду.

Всем нужна только уверенность, что они на верном пути, что иного выбора у них не было. О ином пока им не нужно знать.

На восточном краю равнины возвышался каменистый совершенно голый, как и эта равнина, холм. К нему и направился Экс. Когда-то на этом месте была гора или скала, которую разрушило время, дожди и ветра. Даже камень не вечен. Экс поднялся на вершину. Камни оживали и катились из-под его ступней вниз. Он не чувствовал их острых граней. С вершины он увидел дальний западный холм, на котором остался отряд воинов. Конечно, увидеть людей со столь далекого расстояния он не мог. Не было видно и сигнала. Значит, пока они еще в безопасности. Но долго это не продлится.

Он успокоился. А вот и цепочка людей, которая движется в сторону их лагеря. Это подходили те, кто жил в отдаленных частях Империи. Собрался весь его Народ. Почти весь. Значит, ему поверили. Он оказался прав. Хватит ли у него сил? Не слишком ли тяжелую ношу взвалил на себя? Не упадет ли он под ней? Не станет ли он причиной гибели своего народа, всей цивилизации? Может быть, он переоценил свои силы? Что их ожидало в Империи? Жизнь? Но уже в другом качестве, другими людьми. Те, кто отступился от Завета Предков (а он немало повидал таких), ничего, кроме жалости и презрения не вызывали. Для него они были предателями. Презренные, ничтожные черви, лишенные тех качеств, которые передавались по наследству, а потом развивались и совершенствовались всю долгую, наполненную смыслом и целесообразностью жизнь. Разве смерть не лучше их жалкого существования?

Но кто ему дал право выбирать за всех их: жить им или нет? Не будут ли они, умирая от лишений, руки врагов проклинать его за то, что поверили ему и пошли за ним?

— Будут!

Что такое? Экс оглянулся. Никого рядом не было. Одни черные камни. Но он же явственно слышал этот голос. Или это почудилось ему? Не хватало только того, чтобы уже с самого начала Исхода ему стали являться звуковые галлюцинации! Хорош будет Вождь!

— Будут проклинать и жалеть!

Экс оглядывался по сторонам.

— Кто ты, способный читать мои мысли? Или это только чудится мне? Если ты есть, почему ты прячешься от меня? Каков бы ни был твой облик, кто бы ты ни был, я хочу видеть тебя, а не говорить с бесплотным видением! А если ты не хочешь явиться, лучше уйди отсюда, не вводи меня в смятение! Лучше я уйду!

Экс смотрел туда, откуда доносился голос, но никого там не видел.

— Повернись! Я за твоей спиной.

Экс почувствовал, как его охватил жар, как будто его бросили в костер.

Он оглянулся и увидел в нескольких шагах от себя мальчика лет четырнадцати, который стоял возле крупного камня и, вероятно, до этого момента скрывался за ним. Ничем не примечательная наружность: серые глаза, русые волосы, чуть полноватые губы. Экс хотел шагнуть к нему навстречу, но его тело не повиновалось ему. Жар становился всё нестерпимее, и Экс к своему ужасу увидел, что от тела мальчика исходит сияние. Вот откуда исходил этот нестерпимый жар.

Язычки пламени пульсировали, становились то меньше, то больше, постоянно меняя цвет.

— Кто ты, мальчик? — спросил Экс. — Почему ты здесь?

— Я тот, кто всегда рядом с твоим народом. Просто до этого ты меня не видел.

Мальчик грустно улыбался.

— Ты Бог? Скажи!

— Называй меня как угодно. Это не важно. Есть слова, которые говорите вы. И есть слова, которые я несу в себе и которые есть суть всего сущего.

— Ладно! — уныло произнес Экс. — От тебя исходит сильный жар. Ты как костер. Может быть, ты огонь? И я должен упасть перед тобою на колени и обратиться к тебе с молитвой?

— Сущность достойна того, чтобы перед нею встали на колени. А вот перед обычными людьми этого не стоит делать, кем бы они ни были.

— Не знаю, мальчик, как ты попал сюда и кто ты. Да и нет у меня времени разгадывать твои загадки. Мне нужно возвращаться в лагерь. Я и так довольно долго пробыл здесь. Извини!

— Я тебя не задерживаю. Делай то, что ты хочешь сделать!

— Но я не могу пошевелить ни ногой, ни рукой. У тебя какой-то дар. Слишком сильное биополе. Ты даже можешь убить. Я не знаю, может быть, ты хочешь вреда мне и моему народу. Но не советую становиться на моем пути.

— Ты узнаешь обо мне.

Экс пошевелился. Тело было послушно ему. Он повернулся, сделал несколько шагов. Что-то заставило его обернуться. Мальчика не было. Он вернулся, заглянул за камень. Оглядел склоны холмы. Никого. Он мог это списать на усталость, на перенапряжение последних дней. До этого с ним такого не было.

В Завете Предков ничего не сказано о боге. А значит, никакого бога нет. Вполне вероятно, что он был в самом начале как некая пантеистическая сила, крутанувшая ручку мироздания. Дальше всё пошло своим естественным ходом. Всякому явлению можно найти естественную причину. Причем тут бог? Если мы не знаем причину чего-то, мы ее просто еще не знаем. И причем тут бог, и чудеса?

К Эксу вернулась бодрость. Он совершенно не чувствовал усталости.

8

Над дальним холмом, где оставались разведчики, появился дымок. Это был сигнал того, что они увидели врага. Теперь приходилось идти как можно быстрее. Мужчины брали детей и стариков на руки.

Ощущение надвигающейся опасности всё больше овладевало людьми. Их не нужно даже было поторапливать. Если кто-то замешкался, его тут же поторапливали. Не слышно было более смеха.

Моисеев в автобусе. Он сидел у окна и ему захотелось посмотреть, какие там пейзажи проплывают. Потому что куда-то же нужно смотреть. И уже потянулся, чтобы отодвинуть шторку, которая сверху и снизу держалась на желтом пластиковом шнурке, поэтому отодвигать нужно было сразу и сверху и снизу. «Руками не трогать!» — прочитал он. «Интересно, почему не трогать руками? Если нельзя трогать, значит, нельзя и отодвигать. Ах, какой же я глупый! Если каждый будет хвататься за шторки, раздвигать их, то только успевай снимать и стирать их. А оно надо!» Он прикрыл глаза, дорога была неблизкая. Не смотреть же тупо на одних и тех же пассажиров? Можно и вздремнуть.