Последний человек на Земле

Туп… Туп… Туп… Под ударами ножа промёрзшее мясо крошилось и чёрными крупинками осыпалось на снег. Кейн аккуратно собирал мясные крошки в ладонь, некоторое время дышал на них и опрокидывал в рот, стоически перенося то, как обжигающе холодные леденцы в снежной обсыпке заставляли ныть остатки зубов, а при не очень удачном движении языком — впивались шипами боли в сломанный клык. Не дожидаясь, пока мясо до конца оттает, Кейн глотал мерзлые крошки и тут же сгибался, словно от удара под дых, но когда боль в желудке отпускала, поднимал нож и продолжал долбить. Тук! Нож ткнулся во что-то ещё более твёрдое.

— Твою мать! Сук*! — неожиданно сильный удар тупой болью отозвался в отмороженных пальцах. Кейн бросил нож и попытался резко разогнуться, но лишь ничком повалился в снег. — Когда же всё это закончится? — прохрипел он, попытался пнуть ногой сани, но пинок вышел слишком слабый, и Кейн глухо зарыдал. — Когда?

Луна, тонким серпом висевшая над горизонтом, издевательски улыбалась и молчала.

Восемь, а может быть, уже десять лунных дней назад Кейн силой выволок брата из их тёплого и уютного убежища подо льдом, чтобы найти ещё хоть кого-то живого. Три, а может быть, уже четыре лунных дня назад у Кейна была палатка, в которой они с Бейлом устраивали себе привал. А потом вечный источник питания и тепла, не выдержав морозов, перестал работать. И теперь Кейн один-одинёшенек валяется в снегу, вокруг — лишь белые, сверкающие поля, а над головой — будто прибитая к небосводу россыпь звёзд.

Лёжа в тёплой палатке, Бейл рассказывал Кейну, что звёзды на самом деле продолжают двигаться. И если наблюдать за ними день ото дня, то можно заметить, как они медленно перемещаются по небу вслед за движением Земли вокруг Солнца. Кейн ему верил, как верил всегда. И продолжал верить даже сейчас, когда привал за привалом наблюдал окоченевший рисунок созвездий над застывшей землёй. То ли привалы стали чаще, то ли Земля остановилась окончательно.

Почувствовав в себе достаточно сил, Кейн с трудом поднялся на ноги, шатаясь, подошёл к передней части саней, накинул на плечи лямку и, скривившись от боли в мозолях, сделал шаг по направлению к дневной стороне Земли.

* * *

Он лежал на ротанговом шезлонге, лениво потягивая через трубочку кокосовое молоко. Вокруг него, насколько хватало глаз, простирался белый песчаный пляж, залитый солнцем. Волны с мягким шуршанием накатывали на песок, оставляя после себя тёмно-коричневые стебельки водорослей. Никуда не хотелось идти и ничего не хотелось делать.

— Кейн, плыви ко мне! — сквозь шум прибоя донёсся до него голос брата. — Давай!

Кейн приподнял голову и нашёл глазами Бейла. Он стоял по грудь в воде и призывно махал ему руками.

— Давай, Кейн, не тормози! — брат еще пару раз взмахнул руками, рыбкой скользнул в воду и поплыл прочь от берега.

Кейн встал, стряхнул с бёдер полотенце и побежал к воде. Прошлёпав по мелководью, он замедлил бег и уже собирался врезаться грудью в волну, нырнуть и поплыть вслед за братом, но тут понял, что почти перестал чувствовать ноги. Он упал на колени, едва успев выставить перед собой ладони, и ледяная волна окатила его с ног до головы, мгновенно бросив в дрожь и заставив покрыться гусиной кожей.

— Бейл! — крикнул Кейн. — Бейл, выходи! Вода очень холод…

Вторая волна залила ему рот, ступни скрутило болью судороги.

— Бейл! Бейл! Помоги мне! — Кейн сделал попытку встать, но колени подкосило, и он всем телом рухнул в воду, кроша тонкую корку льда. — Бейл!

Стиснув норовящие застучать зубы, Кейн двумя резкими гребками развернулся лицом к берегу и пополз, стремясь поскорее выбраться из воды. Онемевшие пальцы отказывались повиноваться. Сзади накатывали волны льда, от которых перехватывало дыхание, словно гигантские цепкие щупальца пытались затянуть его обратно. Кейн продолжал ползти, быстро теряя остатки сил. Вскоре он увидел перед собой ладонь брата. Кейн схватился за неё, холодную и скользкую, и Бейл одним рывком вытащил его из воды, швырнув лицом в снег.

* * *

Кейн поднялся на корточки, помотал головой. Вокруг него, насколько хватало глаз, простиралась белая снежная равнина, искрящаяся под лучами новой щербатой луны. Лишь прерывистое, хриплое дыхание, сосульками свисающее с бороды, и потрескивание снега под санями нарушали ледяное безмолвие пейзажа. Термокомбинезон больше не грел, и холод вечной полярной ночи потихоньку брал верх над Кейном. С трудом шевеля руками, он скинул с плеч лямку, за которую тащил сани, поморщился от боли в потревоженных мозолях и как был, ползком, стал пробираться к задней части саней. На то, чтобы добыть мешок с аккумуляторами из-под ноги брата, у Кейна ушло целых пять минут. Но это была самая лёгкая часть задачи. Теперь требовалось засунуть аккумулятор в гнездо на поясе термокомбинезона, а для этого надо было снять варежки. Покрытые волдырями, распухшие пальцы отказывались подчиняться, но Кейн, стиснув зубы, смог отковырять крышку отсека для батареи. На это ему потребовалось ещё пять минут, за которые кисть превратилась в бесполезную культю. Осталась самая малость — вытащить старый аккумулятор и вставить новый. Этот манёвр он смог проделать довольно быстро другой рукой. Когда аккумулятор встал на положенное ему место и включился обогрев, Кейн почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Не позволяя себе провалиться в забытье, он поспешил натянуть варежки.

— Это ведь последний аккумулятор, да? — услышал Кейн голос Бейла.

Кейн, кряхтя, поднялся на ноги, подошёл к изголовью саней и взглянул в лицо брата. В стеклянных, провалившихся глазах, покрытых тонкой коркой льда, отражался Южный Крест, стоявший почти в зените.

— Не твоё дело, — ответил Кейн, отворачиваясь.

— Врёшь, брат, моё.

— Отвали!

— Ха! — каркнул Бейл.

— Ну, что ты от меня хочешь? — Кейн плюхнулся на снег и привалился к саням.

— Жду, пока ты сдохнешь здесь, среди снегов.

— Не дождёшься!

— У меня впереди вечность, Кейн. А у тебя?

— А у меня ещё твои аккумуляторы остались.

— Ха! И кого ты обманываешь? Это и есть последний мой аккумулятор!

— Отвали, я сказал! — Кейн обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Неужели ради вот этого ты сначала вытащил меня из-подо льда, а потом размозжил мне голову?

— Нет! Я устал от тебя, от твоей рассудительности, ума! — прокричал Кейн. — Ты всегда был первый во всём, тащил меня за собой, как какого-то тупого барана. А я хотел просто жить, понимаешь? Жить, а не плестись у тебя в хвосте!!!

— Ну, и как тебе такая жизнь?

— А что, лучше было бы сгнить там, на станции? — Кейн взмахнул рукой.

— А что, там было плохо?

— Бейл, не начинай, пожалуйста!

— А ты ответь. Плохо, да?

— Так у меня хотя бы есть шанс найти людей. И ты ведь с этим согласился!

— Каких людей, Кейн? Ты остался один. Сечёшь? Ты — последний человек на всей Земле! А согласился я потому, что мне, в сущности, всё равно было, как умереть.

— Заткнись!

— Видишь вот ту, новую луну?

— Заткнись, я сказал! — Кейн долбанул кулаком по саням. — Я дойду до дневной стороны и найду там кого-нибудь!

— Два шанса из десяти миллиардов — это и так слишком много для такой катастрофы. Не всем повезло так, как нам. Сечёшь?

— Я дойду, слышишь? Дойду! — Кейн, стиснув зубы, начал медленно подниматься на ноги. — Доползу, в конце концов!

— На сколько тебе сейчас аккумулятора-то хватает, а? — в голосе Бейла отчётливо слышалась издёвка.

— А-а-а-а! — взвыл Кейн, схватил нож и принялся с остервенением долбить ногу брата.

Под ударами ножа промёрзшее мясо крошилось и чёрными крупинками осыпалось на снег.