Почтарь Контейнер с сюрпризом

Если вы думаете, что каждая доставка почты непременно оборачивается каким-нибудь приключением, так я вам скажу — это серьёзное заблуждение. Как правило, работа наша — жутчайшая рутина, о которой и вспомнить-то нечего. В этот раз, принимая модуль под сопровождение, я тоже был свято уверен, что всё пройдёт именно так — спокойно, рутинно и буднично.

Пока не увидел само отправление.

На борту меня встретил симпатичный такой контейнер, с дико пляшущей индикацией, на спрятанном под бронированное стекло мониторе. И вроде бы, чего там необычного? За время работы не раз уже попадались всякие, жутко продвинутые, да ярко экзотические, изделия рук человеческих. Но именно этот контейнер…

Как-то вот он мне сразу не глянулся. Был в нём какой-то подвох. Не явный, и почти не ощутимый. Ну, разве что, где-то на самом ментально отдалённом уровне, что-то царапало мозжечок световой индикацией мониторных кривых, извивавшихся, словно бесконечные змеи. И вот именно они вызывали из подсознания какие-то тревожащие ассоциации.

Признаться, я даже, очень так осторожно, поинтересовался у выпускающего, что у меня за груз, и не потребует ли он особого внимания?

Тот посмотрел на меня удивлённо, усмехнулся едва заметно, и проинформировал, что беспокоиться тут не о чем. Контейнер полностью автономен, в обслуживании не нуждается, и если что, моим бездействием получатель возмущён точно не будет. Это прямо так в контракте и прописано. И тариф, между прочим, в этом конкретном случае, особый. С него, говорит, между прочим, и тебе, на маслице к хлебушку, неплохо обломится.

Надо сказать, именно эта часть информации мне очень понравилась. Лишний заработок, он лишним, на самом деле, никогда не бывает. Впрочем, и первая часть понравилась тоже, ибо пломба на контейнере стояла такая, к которой и близко подходить не очень хочется.

Я по опыту знаю, с отправлениями именно такой пломбировки бывает морока, если, не дай бог, там лишняя царапинка обнаружится. И морока настолько серьёзная, что вокруг этой фигни и напрыгаешься, и напляшешься. С бубнами, и заклинаниями.

А тут, ну прямо супер льготные условия, и никакой мороки: доставил в любом состоянии, сдал получателю, порадовался циферкам на личном счёте, и, с облегчённой душой, на обратный курс. Всё просто.

Надо сказать, пребывал я в святом заблуждении довольно долго. Аж всю дорогу, приведшую меня, в конце концов, на очень такую симпатичную, и очень атмосферную, планету. И атмосфера та была, в самом деле, благоприятная, судя по фигуре человека, встречавшего меня на грузовой площадке лаборатории, больше напоминавшей огромных таких размеров новогоднюю ёлку.

Ну а какая ещё ассоциация может родиться у человека, при виде многоярусного конического сооружения, устроившегося на единственной опоре, возвышающейся над бесконечным лесом, сильно напоминающим Земные джунгли.

И да, лаборатория была вполне себе настоящая, и очень приличная, с такими огромными окнами, демонстрировавшими кучу всякого хитрого оборудования. И вовсе даже не зелёная. Но вот что тут поделаешь с непроизвольной ассоциацией, особенно когда встречающий тебя человек, своим жёлтым комбинезоном, да на фоне разноцветных мониторов за стеклом, усиливает её ещё больше. Попробуй, скажи, что он не новогодняя игрушка, в виде ёлочной шишки, празднично-яркой расцветки.

Высокий, худощавый, но не худющий, парень наверняка очень плотно дружил со спортивными тренажёрами, замеченными мной на одном из ярусов. А его комбинезон, опрятный и хорошо подогнанный, говорил о том, что он здесь явно не один, и что в штате, скорее всего, есть особы другого пола.

Это не моё наблюдение, а давно известное правило, по которому, в условиях полной оторванности от мира, люди часто переходят на стиль лёгкой неряшливости. Сначала, чтобы экономить время, не тратя его на приведение себя в нормальный вид, а потом уже по привычке, с годами становящейся, как известно, второй натурой.

Но главным в его облике для меня, признаться, был не подтянутый, даже слегка щегольской вид, главным была его голова. Совсем не прикрытая чем-нибудь, хотя бы отдалённо напоминающем даже самый поганенький респиратор. И это многое говорило о здешней природе, потому что грузовая площадка лаборатории была открыта всем ветрам. И вряд ли ветры те наносили встречающему хоть какой-нибудь вред.

Разумеется, я ему позавидовал. Очень сильно позавидовал. И любой, проведший достаточное время в тесном объёме кондиционированного воздуха, легко меня поймёт. Но подобной роскоши я себе, всё равно, позволить не мог: он-то здесь не один год сидит, всё уже перемолол, ко всему адаптировался, и может хоть голым разгуливать, ни черта ему не сделается. А я вот сейчас вылезу из модуля, буквально на полчасика, чтоб размяться, да за процедурой выгрузки присмотреть, а потом начну всю обратную дорогу во всех местах чесаться. И, чтобы погасить напасть, горстями всякую гадость жрать. Оно мне надо? Правильно — совсем-совсем не надо… и не уговаривайте.

Поэтому нахлобучил я благополучно свой нахрюшник, клацнул присосками, проверил, не поддувает ли где, и торжественно вывалился на площадку. С официальными приветствиями, и прочей ерундой, полагающейся в таких случаях.

Хозяин лаборатории, оценив мой нелепый вид, в лице почти не изменился. Разве лишь слегка приподнял краешки губ, вежливо давая понять, что предосторожность моя абсолютно излишня. А потом, решив видимо, что этого недостаточно, уже впрямую проинформировал, что атмосфера здесь совершенно безопасная, и можно себя особо-то не стеснять ненужными украшениями лица.

Да я, отвечаю, и не спорю, и верю, и всё понимаю. Но вот эту штуку, говорю, на свежем воздухе с физиономии чёрта с два сниму. Чтобы потом случайно не наткнуться на какую-нибудь аномалию собственного организма, не согласившегося с его заверениями о полной безопасности здешних ароматов.

Должен сказать, на удивление речь моя произвела серьёзно впечатление. Он посмотрел на меня совсем другими глазами, пробормотал что-то вроде: «да, об этом я как-то не подумал». И, наверное, в виде небольшой компенсации, предложил отведать чашечку хорошего кофе. Запасы у него, говорит, отменные, регулярно пополняются, и он будет просто рад ими со мной поделиться.

Признаться, я даже машинально огляделся, пытаясь разглядеть, где это здесь запасы, и кто их тут варит? Но вовремя вспомнил, что в первую очередь дело, а уж потом можно и кофеи гонять.

Очень, отвечаю, благодарен, за ваше предложение, но сначала давайте всё же уладим необходимые формальности.

Конечно, конечно, вежливо спохватывается он. Как, говорит, я мог забыть, давайте формуляр, я отмечу позиции, и зафиксирую благополучное получение груза.

Нет, мотаю головой, для начала сверьте пломбу, осмотрите контейнер, нет ли повреждений, а уже потом подтвердите, что получили всё в полной сохранности.

После этого инициирую программу выдачи отправления, дожидаюсь, пока тележка выкатит контейнер из модуля, поставит на площадку, уберётся назад, и уже тогда, кивком, предлагаю начать осмотр.

Опыт приходит к человеку не сразу, но со временем он всё-таки приходит, и человек перестаёт совершать грубые ошибки. Вот когда на отправлении стоит именно такая пломба, грубейшей ошибкой будет сразу не зафиксировать её целостность. Потому что, не дай бог случится какая-нибудь накладка, доказывай потом, что, к тому времени сорванная уже пломба, изначально была всё-таки целой.

Худощавый честно всё зафиксировал, подтвердил неприкосновенность, и тщательно осмотрел весь контейнер, хотя невооружённым взглядом было видно, что делает он это из чистой вежливости, потому как чихать ему на формальности. Ему до жути не терпится контейнер вскрыть, и посмотреть, всё ли в порядке именно там. Но процедуру он всё-таки отработал честно.

Закончив, удовлетворённо кивнул, и сразу же приложил руку к планшету, удостоверяя всё, что удостоверить был обязан. А потом, видимо из той же вежливости поинтересовался, не было ли проблем с грузом? Не беспокоил ли тот меня?

После этих слов я слегка так насторожился, потому, как подобные вопросы спроста не задают. И стало мне окончательно понятно, что в контейнере действительно есть какой-то подвох.

Точнее — был, потому что теперь этот подвох уже не моя проблема, ибо я от неё, вот только что, благополучно избавился.

Тогда я, с чистой совестью, спрашиваю напрямую, что, мол, за дела с иллюминированным сундуком, и чем он мог меня обеспокоить?

Ну, про сундук это я зря выпендрился, признаю. Худощавый, конечно, понял вопрос, но совершенно не понял, что такое «сундук». А чуть позже уже я понял, что очень глубоко ошибался, не вовремя протягивая свой длиннющий язык.

Парень был вежливый, к тому же оказался ещё и большим учёным, ставившим здесь опыты по части взаимодействия местной фауны, с фауной разных миров. И Земной, в том длинном числе.

Да вы, говорит, не беспокойтесь, зверюшки, которых вы доставили, совершенно безобидны. Кстати, говорит, давайте посмотрим, как они себя чувствуют после сложного путешествия. И лезет, собака к замку сверкающего чуда.

Вы уже, наверное, поняли, что лучше бы он этого не делал. А я тогда ещё не понял, потому как чего здесь такого, если зверюшки совсем безобидные.

В общем, открывает он сундук, и я ожидаю, что там стоят контейнеры с какими-нибудь зайчатками пушистыми, на которых он вот сейчас вдоволь налюбуется. Потом мы спокойно хлебнём обещанного кофейку, а дальше я так же спокойно отправлюсь восвояси.

Похоже, он тоже не ожидал того, что увидел на самом деле.

Да, там были секционные контейнеры. Только зайчаток в них не было — змеи в них были. И вне контейнеров они были тоже. И, кажется, совсем не той породы, что он ожидал. А уж я того, что увидел, не ожидал тем более.

Разворачиваясь прямо в воздухе, я, кажется, даже успел несколько раз ногами перебрать, прежде чем опустился на пол, метрах в трёх от контейнера.

А вы бы как отреагировали, если б увидели, как одна из «совершенно безобидных» тварей, уже стоит в боевой стойке, готовясь к немедленному нападению.

Не помню, когда и где я зацепил эту информацию, потому что ни разу не герпетолог, но капюшон изготовившейся к плевку кобры, чёрта с два в жизни с чем-нибудь перепутаю. Я даже знаю, что тварь эта может за пару метров ядом по глазам точно не промахнуться. Видимо потому и приземлился с запасом, надёжно перекрыв это расстояние. И только потом глянул в сторону моего гостеприимного спеца по ползучим тварям.

Лучше б не смотрел.

Я ж был уверен, что вот прямо в эту секунду он держит чешуйчатый жгут где-то там, за загривком, и бережно переносит извивающуюся тварь в какой-нибудь аквариум, или что-то в этом роде.

Ага! Щас!

Он, всё это время, просто стоит перед ней бездыханным трупом, едва ли не навытяжку, ничего не предпринимая, и поди, разберись тут, кто, из двоих, кого на самом деле гипнотизирует.

Потом раздаётся какое-то чмоканье, он срывается с места, и дурным голосом орёт, чтобы я бежал ещё быстрее, чем он сам.

Ну, чего-чего, а уж бегать я и так неплохо умею. Во всяком случае, догнать меня он не смог. Всю дорогу болтался где-то позади, истошно давая указания, куда именно, за его отменным кофе, надо бежать, со всем полагающимся азартом.

Но дверь в лабораторию открывал всё-таки он сам, я с ней впопыхах просто не справился. А когда та, едва не отбив мне задницу, захлопнулась, и я смог хоть чуть-чуть отдышаться, вот только тогда и осознал, что далеко не всё ещё позади. А очень даже многое ещё впереди. Если вот этот вот, мой научный друг, понятия не имел, что именно я ему припёр, то где гарантия, что он в курсе, сколько на самом деле я ему этого припёр. И если вот это его стадо расползётся по его же владениям, то оно ж полбеды. Он-то специалист, и сам как-нибудь со своим барахлом разберётся.

А если даже не парочка, а хотя бы только одна тварь где-нибудь у меня в модуле пригрелась? Может ей там очень понравилась, и она решила не покидать борт? И я, кстати, что-то не помню, чтобы борт комплектовался антидотом именно от этой вот заразы, в шикарно узорчатом капюшоне.

Ну, да, каждый в такой ситуации, в первую очередь о своём думает, и пока я копался в теме, как дальше быть, худощавый, выставив блок на запор двери, кажется, тоже попутно в своей теме копался.

И докопался до вопроса не к кому-нибудь, а именно ко мне.

Начисто забыв о былой вежливости, дико горя бешеными глазами, он зло прошипел мне что-то вроде, ты чего, почтарь, мне тут притащил?

Честное слово, лучше бы он зажигалку в бочку пороха швырнул. Вы не представляете, как мне вдруг захотелось с разворота, да с оттягом, залепить кулака ему прямо в район третьего глаза. Ну, чтобы у парня, вот прямо сейчас, кругозор сразу на добрую треть расширился. Я ему «притащил»! Убогому!

То, отвечаю, с трудом удерживая себя в руках, и притащил, что ты заказал. А что ты заказал, не у меня, у себя спрашивай! Я те пломбу сдал? Сдал. Без претензий? Без претензий! Какие ещё вопросы?

Да, вопросов, отвечает он, много! В контейнере должны быть полозы безобидные, и совсем не ядовитые, и вот они мне сейчас как раз очень нужны для экспериментов. Это, говорит, раз. А два, говорит, расскажи мне, почему там оказались кобры, и почему, говорит, вот эта вот оказалась вне секции? Что, говорит, это за загадка?

Тоже мне невидаль и загадка, отвечаю, дослушав глупые вопросы умного человека. Это у тебя в маленькой лаборатории всё по чёткому расписанию происходит! А в больших логистических компаниях сплошь и рядом отыскиваются долбоящеры, которым сколько не втолковывай, они всё равно уникумами останутся.

Один куда надо не тот формуляр обязательно сунет, другой забудет блок на замке поставить, третий контейнер уронит, и никому о том слова не скажет, а четвёртый за всем этим не проследит.

Нет, они редко когда все вместе собираются. Обычно по отдельности бродят, потому и урон от них, как правило, незначительный бывает, и ликвидируется довольно быстро. Но иногда звёзды всё-таки сходятся, и все четверо обязательно соберутся в одной локации. Вот тогда и получается, что вместо безобидного полоза, из контейнера без привязи вылезает сильно обиженная змеюга, королевских кровей.

Так у меня, дослушав мою пламенную речь, говорит он как-то вот совсем потеряно, королевские кобры только в следующем году в план экспериментов поставлены.

Ну, тогда, говорю, не удержавшись от порции яда, с рождеством тебя!

Каким рождеством? изумляется он.

С самым, что ни на есть, двойным! И от кобры ты удрал, и в экспериментах твоих новый год, считай, уже наступил.

Это ты шутишь так, прозревает он, наконец.

Шучу! взвиваюсь я. Вот сейчас штаны высушу, и шутить перестану. Наверное.

Испугался? спрашивает он как-то очень участливо, и очень заботливо. И звучит это так, что мне становится не по себе от осознания какая я, с претензиями своими, свинья на самом деле.

А ты нет? бурчу в ответ уже почти виновато.

Ладно, говорит примирительно, чёрт с ним, как-нибудь вывернусь, чего-нибудь придумаю, первый раз, что ли. А теперь давай-ка, пожалуй, всё-таки пойдём, и вправду кофейку выпьем.

Тут я смотрю на него круглыми глазами, и пытаюсь сообразить, это он что — всерьёз говорит? У него там по площадке тварь, а может и не одна, ползает себе, где хочет, а он — кофейку! Совсем что ли умом поехал?

Насчёт ума я говорить не стал, а всё остальное, примерно в таком вот ключе, и выдал.

И в ответ получил вполне любопытную информацию о том, что, во-первых, он, конечно, немного испугался, только не за себя, а за меня. Во-вторых, сейчас беспокоиться не о чем, ибо никто там уже никуда не ползает, и кивает при этом в сторону площадки, на которой штуковина, слегка напоминающая пылесос, гибким манипулятором загружает чешуйчатую королеву куда-то в своё чрево. А в-третьих, говорит, твоя миссия благополучно завершена, и можешь больше не нервничать, а просто немного передохнуть за чашечкой кофе, прежде чем назад отправиться. Кстати, говорит, обратную почту мы уже загрузили, там всё в порядке, потом проверишь. Надеюсь, говорит, она-то у тебя не разбежится?

Тут я чувствую, что опять холодею, потому что чёрт его знает, что они мне там, в обратный путь, напихали.

А он, видя мой стекленеющий взгляд, с улыбкой информирует, что отчёты о проделанной работе ползать не любят — лежат себе по контейнерам спокойно, и не шевелятся.

Утешил, называется!

А я знаю, что у него там за отчёты, и как они реально выглядят? Он с инопланетной фауной работает? Работает. И кто сказал, что где-нибудь на полпути не выяснится, что фауна, в виде отчётов загруженная, взбунтовалась, и какую-нибудь стенку модуля уже на завтрак потребляет. Это тебе не безобидная кобра, за крепкой переборкой!

Господи, чего я только себе ненапридумывал, пока его улыбку изучал.

Однако парень, надо признать, оказался молодцом, быстро вычислил, что я, от пережитого стресса, окончательно так и не очухался. Просто взял меня, буквально за шкирку, и снова вывел на грузовую площадку. Подвёл к модулю, и показал эти чёртовы отчёты, в натуральную величину.

Вот только после этого я на самом деле осознал, что меня и за шкирку вели, и что это, в общем-то, не совсем правильно, и не очень вежливо, и что это очень здорово, понимать, что за переборкой лежат всего лишь банальные накопители информации. Точно — не ползающие, и не кусающиеся. И значит, в самом деле, можно выдохнуть, и всё-таки пойти, хлебнуть кофейку перед отбытием.

И да, кофе действительно оказался… или показался? Нет, всё-таки, наверное, оказался, просто замечательным. Как и хозяин лаборатории, да и его сотрудники. А особенно сотрудницы, весело хохотавшие над моим рассказом о недавних приключениях с их чешуйчатой посылкой…

Чтоб ей…