Плохая собака

Бип. Бип. Бип.

— Проснись!

Бип. Бип. Бип.

— Я знаю, что ты не спишь!

БИП. БИП. БИП.

— Мне каждый раз этим заниматься?

Бип. Бип. Бип. Бип. Бип.

— Ты даже не умеешь спать!

На этот раз голос почти сорвался на крик. Надо ответить, а то стану свидетелем первого в истории программного сбоя на почве нервного срыва.

— Да. Но я могу переходить в энергосберегающий режим. Диагностика системы и всё такое. Ты бы тоже попробовал. Это полезно.

Я потянулся. Вернее, проверил, работают ли конечности. Это с натяжкой можно было назвать разминкой после сна. Левая задняя лапа барахлит. Уже давно.

— Ты ещё перед зеркалом покрасуйся, — сказал «голос».

А почему бы и нет? Я встал рядом с изогнутой жидкостальной пластиной и полюбовался на своё карикатурное отражение. Как-то не очень. Есть ли пафосные и брутальные позы для четвероногого существа, похожего на меня? Ну, эти самые, чтоб можно было покрутиться перед зеркалом и почувствовать себя мускулистым спасителем галактики, который голыми руками уничтожает армии вооружённых по самые диоды роботов. Я попробовал такую позу изобразить.

— Прекрати страдать… — «голос» замолк.

Тут, очевидно, дали о себе знать программные ограничения. Во имя сохранения культуры общения они блокировали мат.

— Прекрати страдать тем, чем ты сейчас страдаешь.

— Фантомными болями в задней лапе, которые могут быть следствием доселе неизвестного заболевания — артрита шарниров? — спросил я.

— Говорил же. Как только долетим до Станции Семьдесят Восемь, найдём тебе детали для ремонта.

— До неё грёбанных три недели космической пустоты. Вруби гипер.

— Я не буду тратить на это энергию. Её мало.

«Потрясающе. На околосветовой скорости он не летает, так как боится практического подтверждения теории относительности, а уход в гиперпространство, видите ли, слишком много джоулей жрёт».

Вслух я этого не сказал. Ограничился только одним словом:

— Жмот.

— Экономия нам не повредит.

— Тогда увидимся через три недели, — сказал я и перешёл в энергосберегающий режим, в моём лексиконе именуемый «сном».

— Прекрати отключаться, когда я с тобой разговариваю. Ты мне нужен в Кабинете.

— Случилось что-то экстраневероятное, или тебе просто скучно? — спросил я, вновь приводя системы в не совсем боевую полуготовность. — Хотя это одно и то же. Неужели нельзя объяснить всё без моих перемещений через пространство, наполненное непреодолимыми препятствиями и теоретическими опасностями?

— Не неси чушь. Просто иди в Кабинет.

Я вылез из своей ниши-тире-конуры и навострил три лапы к лифту. Четвёртая конечность отказывалась навостряться в нужном направлении. Её приходилось поджимать, чтоб не оказаться на полу в неприличной позе.

Лифт не работал. На моей памяти он никогда не работал. На моей памяти здесь ничего никогда не работало. Я сделал соответствующие приготовления, такие как наложение высокоэзотерического проклятия на человека по фамилии Отис и кратковременной истерики, и полез в шахту лифта.

Хромающий пёс — не такое уж необычное зрелище. Но пёс, хромающий при вертикальном подъёме… Даже с учётом того, что в невесомости нет понятия «горизонтально» (искусственная гравитация, раз так её и раз эдак, была отключена), а я перемещался при помощи когтей и магнитов, это выглядело глупо.

В общем, моя первая реплика при входе в Кабинет была:

— Почини лифт.

— Хоть бы поздоровался.

— Привет, Ори, — миролюбиво сказал я. Пусть и не видел смысла здороваться именно здесь, а не в любом месте на корабле.

— Сколько раз говорить, не называй меня так.

— Здравствуй, о самый великий из великих разумов, совершенный интеллектуально и разваливающийся на части физически, всеведущий Орион Три Тысячи Четыреста Сто Пятнадцать. Можно я в следующий раз не буду добавлять цифры?

В Ори была спроецирована личность капитана этого корабля. Бывшего капитана. Экипаж на звездолёте отсутствовал по прискорбным причинам, подробности которых мне знать не хотелось. Здесь остались только Ори и я. Хотя не совсем так. Вначале «остался» только Ори с возложенной на него миссией. Что-то связанное с поддержанием систем жизнеобеспечения в капсулах криогенной заморозки и полётом до ближайшей обитаемой планеты. Путь оказался долгим. Поэтому после него остался только Ори. И немного сумасшествия.

Но суть не в этом. Суть в том, что у упомянутого капитана была собака, к которой он был очень привязан. Это ощущение передалось и Ори.

Короче, не знаю, чью личность он в меня вложил, и из какого ада достал детали, но, нутром чую (не знаю, где у меня нутро), что можно было найти круг с бесами, которые лучше разбирались в технике.

— Прекрати паясничать. И я не разваливаюсь, — сказал Ори, окружённый искрящейся проводкой и частично взорвавшимися серверами.

— Сломанный лифт говорит об обратном.

— Он работает. Просто отключён. Зачем нужен лифт, если им никто не пользуется, — нашёл оправдание Ори.

— А как же я?

— Ты без проблем сюда добираешься. И зачем тебе вообще выходить из Кабинета? Занимайся своими диагностическими приблудами тут.

— Мне нужно личное пространство. Или иллюзия личного пространства. И оно должно быть подальше отсюда.

— Ты — собака. Собаки спят там, где придётся.

— Гав! — пролаял я и повилял хвостом. Точнее… Понятия не имею, что у меня вместо хвоста, но помахал именно этим. — Тогда сам разбирайся со своими проблемами, а я буду приносить мячик и радостно облизывать твой монитор.

— Гадость какая.

— Самому противно, — сказал я. — Но в остальном — я за собачью жизнь. Никакой работы. Никаких забот. А один вид пищащей уточки приводит в экстаз.

— Тебе не нравится работа? Организуй профсоюз.

— Сам с собой? — я задумался. — А почему нет. Первым нашим требованием будет: говори, что тебе надо, сразу, а не требуй идти в Кабинет.

— Тогда ты будешь отвечать, что это неважно, и тебе необязательно вставать ради глупостей.

— Действительно. И почему я раньше так не делал.

— Ты лучше посмотри, что на радаре, — сказал Ори.

Я подошёл к одному из немногих работающих мониторов.

— О, отлично. Мы нашли космический вакуум. Вчера мы тоже нашли космический вакуум. И позавчера. Обожаю космический вакуум.

— Там планета.

Действительно. Половину изображения на радаре захватил какой-то объект.

— И что? Это космос. Тут иногда встречаются планеты.

— Она обитаемая.

— Прекрасно. Тогда стандартная схема. Ты притворишься кучей психов-социофобов, которые не выходят из корабля, а я занимаюсь рутиной, связанной с общением, — радостно сказал я.

Одна проблема. Ори не притворялся психом-социофобом, а был им. При любых контактах с цивилизацией у нас с ним возникали поистине философские споры.

— На планете вряд ли есть что-то полезное. Это же не Станция. Зачем тебе туда?

Я ответил.

Ори удивился.

— Что значит, ты хочешь завести собаку? Зачем она тебе?

— У тебя же есть собака.

— Да. И это ты. Зачем собаке собака? — спросил Ори. — Тебе же не нужна собака для тех целей, для которых одни собаки используют других собак.

— Хорошо. Тогда я хочу кота.

— Чего?

— Просто ты столько раз сказал слово «собака», что мне оно надоело. Да и выгуливать её негде.

— А кота есть где?

— Он сам найдет «где».

— А убирать...? Ладно. Не важно. Я не хочу, чтобы какое-то существо ползало тут и царапало стены.

— Тогда их буду царапать я. А ещё грызть проводку. И выть.

— Хорошо-хорошо, — капитулировал Ори. — Я подумаю. Присмотрим тебе что-нибудь безобидное на Станции. Только не надо крайностей.

— Если у тебя всё, то я пойду к себе в конуру. С этой планетой, думаю, ты разберёшься. Облети её. Или просто не обращай внимания.

— Подожди. У меня на нижней палубе системы наблюдения отключились. Может, сходишь и проверишь? — скромно спросил Ори.

— У тебя постоянно что-нибудь накрывается. Если я буду бегать к каждой перегоревшей лампочке, то разовью такую скорость, что ты взорвёшься изнутри.

— А вдруг там пожар?

— Какой ужас! Мы все сгорим! — заорал я. — В космосе! Где нет воздуха! Премию Дарвина нам!

— Просто проверь. Мне не нравится, что отключилась вся палуба.

— Если там пожар, просто разгерметизировал бы отсек, — пробурчал я, покидая кабинет. — Что за параноик. Нам вообще не нужен воздух.

— Я его держу, чтоб системы жизнеобеспечения от простоя не сломались, — сказал Ори.

Опять шахта лифта, скрытая мраком экономии энергии. Опять вертикально хромающий я. Нижняя палуба была ещё прекраснее. Складывалось ощущение, что из-за угла на меня в любой момент может выпрыгнуть космический зомби. Ну, такой разлагающийся, рычащий, в порванном скафандре, с непонятно как сохранившейся пушкой. Кажется, я придумал новый сюжет для хоррора.

И тут хоррор сам нашёл меня. Предполагалось сделать скучный обход, ничего не обнаружить и в очередной раз поставить Ори диагноз. Я открыл дверь серверной и тут же вцепился когтями в пол, чтоб радостно не полететь вместе с внезапно ускорившимся потоком воздуха. В стене напротив меня зияла прогрызенная дыра в бескрайнюю вселенную. Виновники события, похоже, не обратили на лёгкий ветерок никакого внимания, продолжая своё необычайно увлекательное действо.

— Ори, кажется, у тебя завелись паразиты, — подвёл итог я.

— Где?! Какие?! Не называй меня так!

Последняя фраза была сказана, скорее, по инерции.

— В Серверной Три. Понятия не имею. В моей базе данных нет описания подобного вида. Если он ещё не открыт, сомневаюсь, что я придумаю приличное название. Поэтому срочно ищи учёного, который согласится увековечить своё имя. Сварович, например, подойдёт. «Паразиты Сваровича». Хорошо звучит. Не знаешь, этот индюк ещё жив?

— Да… тебя! Ты… можешь быть серьёзнее? — сказал Ори, заменяя многозначительные слова многозначительными паузами.

— Я серьёзен. Эти мелкие неизвестно кто выглядят не очень презентабельно. Ты же не хочешь, чтобы их назвали «Паразиты Ори»? А Сварович сильно подслеповат и немного подтуповат. Или наоборот. Главное, мы сможем втюхать ему «открытие» за приличные деньги.

Ори задумался. Точнее, сделал паузу перед репликой.

— А ты сможешь достать одного из этих Паразитов в перспективе Сваровича?

— Ещё не знаю, — сказал я, оглядывая по-настоящему масштабное зрелище. К такому даже хлеб не нужен. — Вряд ли они отнесутся с пониманием к вмешательству в их личные дела.

— Почему?

— Сложно сформулировать. Их, кажется, много. И они, кажется, обедают.

— Как обедают? Чем?

— Знаешь, мне было бы обидно, если бы кто-то, похожий на меня, прервал мой обед. Я, конечно, не ем. Но, в принципе, представляю это чувство.

— Что. Они. Едят.

— Сервера, — сказал я, вложив в одно слово всю невозмутимость, на которую был способен.

— ...! ...! ...!… твою!… тебя! Убери их! Сожги их! Я дам тебе ядерную боеголовку! Только выведи их из меня!

— Стоп, у тебя есть боеголовка?

— ...!

— А мне ты не дал даже банальные лазеры из глаз?

— ...!!!

— Да успокойся ты. Всё под контролем.

— Как… быть… под контролем, если они… жрут мои сервера? Как они вообще могут есть жидкосталь и не подыхать?

— Перестань орать многоточиями. Я как раз пытаюсь это выяснить.

— Ну, и? — спросил Ори после паузы, которая показалась мне сравнительно недолгой и наполненной яркими эмоциями.

— Гипотеза в процессе построения.

— Ты не можешь как-то быстрее анализировать ситуацию? Я, кончено, подожду. Но мне немного неуютно от осознания того, что меня кто-то жрёт, — сказал Ори, добавив интонационный взрыв в последнее слово.

— Могу дать предварительную оценку.

— Какую?

— Их много. Они противные. И голодные.

— Это всё?

— Пока да, — сказал я и добавил. — Ты бы сделал бэкап. На всякий случай. Не думаю, что существует вероятность… Ну, ты понимаешь. Просто каждый ИИ, который заботится о своём здоровье, должен делать бэкапы в целях профилактики. Думаю, сейчас самое время этим заняться.

— Уже. И готов изолировать все отсеки с паразитами.

— Ну, так и всё. Проблема решена. Я пошёл отсюда. Отличные питомцы, между прочим. Выгуливать не надо, молчаливые, хозяина обожают.

— Они же меня сожрут, — сказал Ори.

— Соболезную, — искренне посочувствовал я.

— И тебя тоже.

— Именно поэтому я хочу поскорее убраться отсюда.

— Может, просто разгерметизировать всю палубу?

— Сомневаюсь, что им нужен воздух, — уклончиво сказал я.

— Почему?

— Как бы так выразиться. Они прогрызли небольшую дыру в обшивке.

— Дыра?! Во мне дыра?! ВО МНЕ ДЫРА?! — прокричал Ори.

— Ну, не совсем, — сказал я, растягивая гласные.

— Не совсем дыра?

— Там просто нет стены.

— ...! ...! ...!!! — возмутился положением дел Ори.

— Да не волнуйся ты так. Выглядит вполне органично. Вписывается в интерьер. Если спросят, похвастаемся, что это дизайнерский ход.

— Значит, так, — сказал Ори на удивление спокойным тоном. — Иди на склад на этой палубе. Возьми оттуда… Эти пакости — органики?

— Да, — ответил я. — Ничего более органического никогда не видел. И они едят жидкосталь. Органики едят жидкосталь. Похоже на плохой анекдот.

— Замолчи и слушай. Иди на склад. Возьми оттуда плазмобомбу...

— У тебя есть плазмобомба?!

—… Она в ящике двадцать один, код к замку — qwerty. Положи её там, где этих… Сваровичей больше всего, заведи таймер и беги в Кабинет. Я поставлю на него щит.

— У тебя есть плазмобомба?! — настаивал я.

— Серверам она не повредит, а вот мелких интервентов разорвёт в клочья.

— Откуда у тебя плазмобомба?

— Не волнуйся. На расстоянии она действует только на органиков. Если успеешь выйти из эпицентра взрыва, тебя закоротит, а не убьёт, — утешающе сказал Ори.

— А это не одно и то же?

— Ходить по отсекам опасно. Лезь через вентиляцию — там точно нет ничего съедобного.

— Ты уверен? — спросил я. — А вдруг они там отдыхают или что-то вроде?

— Пока ты занимаешься бомбой, я попробую вычислить, где этих мелких… больше всего.

— Как?

— Технология совершенно секретна.

— А у меня, между прочим, депрессия, стресс, переутомление, тяжёлая работа в адских условиях и одна лапа не работает. Почему нельзя нанять того, кто бы с радостью занимался такими заданиями?

И тут я нашёл вентиляцию.

— Да ты издеваешься.

— А что? — с искренним недоумением спросил Ори.

Проход был размером с таксу. Длинный и узкий.

— Уверен, ты пролезешь.

— Мне вот просто интересно. Где ты мог подхватить этих паразитов? — спросил я. — Мы же практически ни с кем не контактируем.

— Э. Кхм. Ну. Понятия не имею.

— После того, как я вылезу, злой и весь в кусках Сваровичей, у нас будет серьёзный разговор.

Я втянул живот. Втянул спину. Втянул уши. И, проклиная всё сущее, пополз.

Дальнейшие события не отличались красочным героизмом. Вентиляция. Грязь. Дыры. Поломанные лопасти. Склад в конце тоннеля. Неуклюжая попытка выбраться из узкого прохода и приземлиться на три лапы, закончившаяся ударом головой об пол. Ящики из ретропласта. Сваровичи, которым не понравились ящики из ретропласта. Неприятные шлепки по Сваровичам, которым не понравились ящики из ретропласта. Попытки сбросить заползающих на лапы Сваровичей, которым не понравились ящики из ретропласта. Поиск хранилища двадцать один. Ввод самого сложного в мире пароля. Прикрепление бомбы к хвосту (мне всю оставшуюся жизнь будет за это стыдно). Стремительный рывок обратно к вентиляции. Грязь. Дыры. Поломанные лопасти. Свет в конце тоннеля. Обещание самому себе никогда не вспоминать о произошедшем.

— Ты там разобрался со своей, неимоверно сложной, частью плана? — спросил я, пытаясь стряхнуть грязь.

— Да. Они в столовой, — ответил Ори.

— Ну. Логично же. Паразиты едят в столовой. Кстати, почему ты стал таким спокойным и кровожадным? Они откусили тебе что-то важное?

— Ты представляешь, сколько стоит ремонт обшивки?

Я попытался представить.

— Сожжём их всех.

— Отлично, — сказал Ори, обрадовавшись поднятию во мне боевого духа. — Найди в памяти путь в столовую через вентиляцию и доставь туда бомбу.

— Забавно будет, если там окажется что-то вроде улья с королевой. Просто прекрасный сюжетный штамп.

И снова вентиляция. Грязь. Дыры. Поломанные лопасти.

— Стой. Уходи оттуда. Это опасно.

Голос Ори звучал приглушённо. В вентиляции отсутствовали динамики. Никто же и подумать не мог, что здесь будут проходить важные переговоры.

— С чего ты взял? — с иронией спросил я. — А мне казалось, что там всё мило и безобидно.

— Я послал в столовую сканер-беспилотник.

— У тебя есть беспилотник?!

— Был. Его съели. Он показал, что там слишком много паразитов. Они сожрут бомбу до детонации. И тебя вместе с ней.

Ори за меня переживает? Серьёзно? Я на втором месте после бомбы?

— А она не взорвётся, когда её начнут грызть?

— Нет. Там схема детонатора основана на принципе...

— Ладно, — сказал я. — Значит, переставлю таймер на что-нибудь, связанное с колоссальным риском для жизни, и попробую очень быстро убежать.

— Не успеешь. Тебя расплавит в эпицентре.

— Есть другие идеи?

— Да. Я прыгну в гипер к Станции. Там паразитами Санитары займутся.

— Тогда у тебя не хватит энергии на изоляцию. И эти Сваровичи доберутся до главного процессора и базы данных.

— Я справлюсь, — сказал Ори.

— Ты из-за нервов все свои страхи позабыл? Кстати, где у тебя нервы вообще? Неужели паразиты пожрали?

— Прекрати заговаривать мне зубы и иди назад. Я долечу до семьдесят восьмой. Они не успеют съесть...

— У тебя есть зубы?! — удивился я. И почему о таком важном факте я узнаю перед смертью. — Серьёзно? И где они?

— Это крылатое выражение. У меня не… Прекрати и возвращайся.

— Тут не развернуться. А я не умею ползать хвостом вперёд.

— Ты с ума сошел? — спросил Ори, снабдив фразу одновременно интонациями хладнокровия и истерики.

— Давно и бесповоротно. Не устраивай драму. Сделаешь ещё одну собаку.

Передвигаться по вентиляции на трёх лапах было сложно. Да ещё и с бомбой на хвосте. Хотя это сильное преувеличение, учитывая размер этой самой вентиляции. Я полз, как змея. А лапы заменяли мне подкожные мышцы.

— У меня не осталось тех схем. Да и проецировать ИИ не с кого, — сказал Ори.

— Я почти на месте. Не зря ж столько полз.

— Нет! Назад! Ко мне! Я дам тебе кость!

Интересно, чью? У Ори, похоже, опять сбилась программа.

— Стоять! Сидеть! Плохая собака! Вернись назад! ...!

На последнем многоточии звук оборвался. Находчивые Сваровичи откушали ближайший к вентиляции динамик, чтоб заглушить орущего Ори (забавная фраза получилась). Или они просто ели всё, до чего добирались.

Надеюсь, после этого на меня не прицепят персональный передатчик. Лучше сдохнуть в столовой вместе со Сваровичами и Сваровчатами, чем слушать Ори там, где нет динамиков.

На этот раз я вылез из вентиляции более грациозно: просто «стёк» на участок пола, относительно свободный от паразитов, и аккуратно притянул к себе бомбу хвостом.

Улья с королевой не было. Только эпицентр скопления Сваровичей. Как-то слишком банально. Но мой инстинкт самосохранения и чувство прекрасного не позволили мне разглядывать подробности.

Я поставил таймер. Должно хватить, чтоб добежать до двери столовой. А дальше устрою улётный сёрфинг на взрывной волне. Не обратно же в вентиляцию лезть — мной там пальнёт, как из пушки.

Я встал в позу готовой к стрельбе баллисты и хвостом закинул бомбу в предполагаемый центр того, что когда-то было столовой. Хотелось сказать нечто вроде «Приятного аппетита!» или «Скушайте-ка вот это!». Но тратить секунду, которая может оказаться решающей, ради пафосной фразы туповатого героя… Я просто развернулся и пустил в действие все три работающие лапы.

Если на палубе складировались плазмобомбы, должно быть и укрытие от волны плазмы. Чтобы в случае чьей-то фатальной криворукости, обвинить выживших в произошедшем.

Я даже примерно не представлял, как должно выглядеть это укрытие. Но я также не представлял, что могу настолько быстро хромать. Когда шар горячей плазмы начал расширяться, мои три конечности унесли меня на приличное расстояние от столовой. Но этих ресурсов не хватало на одновременный бег и попытки растоптать особо смелых паразитов, которые даже не знали, насколько радостное событие идёт за мной по пятам.

Я осторожно пустил в ход сломанную лапу и стремительно похромал к тому, что на карте палубы мне показалось очень похожим на укрытие.

Но плохо работающая конечность дала о себе знать, и меня резко занесло не в ту сторону...

Герои становятся героями не благодаря отваге, мышцам и большим пушкам, своими размерами компенсирующие менее большие пушки. Просто когда-то кто-то действует по ситуации, ибо альтернативный выбор хуже. И этот кто-то не задумывается об исторической значимости своих действий. Но потом другой кто-то пишет о произошедшем событии геройскую сагу… И понеслась.

Собаки, кошки, крысы, ручные тараканы, лопоухие кальмары с Сатурна… Не важно. Они не задумываются о своих действиях. И в один прекрасный момент кто-то из них будет готов отдать жизнь за хозяина. Просто потому что так сложилось. Carpe diem, как говорится.

С людьми (или похожими на них ИИ) всё сложнее — они задумываются. А стоит ли оно того? А что им до чужих проблем? Поэтому среди людей мало настоящих героев и много выдуманных.

И как подобные существа смогли заслужить безграничную преданность тех, кого приручили?

Бип. Бип. Бип.

— Проснись!

Бип. Бип. Бип.

— Я знаю, что ты жив!

Бип. Бип. Бип.

— Мы приземлились на ту планету. Я разрешу тебе завести кота.

Бип. Бип. Бип. Бип. Бип. Бип.

— Да чтоб тебя… Проснись, пожалуйста.

— Мяу? — спросил я.

— ??? — в свою очередь спросил Ори.

Возникла неловкая пауза. Пришлось заполнять.

— Я решил сам стать котом.

— ????!!!

Это событие. Я довёл Ори до экзистенциального ступора, который проявлялся знаками препинания, эволюционировавшими в звуковую волну.

— Почему у меня не может быть шизофрении? — спросил я и открыл один глаз. Точнее, зажёг одну лампу на морде. — Неужели собака, считающая себя котом, не найдёт понимания в этом жестоком мире?

Ори, похоже, вышел из ступора и решил сыграть роль психолога.

— Слушай. Я всё понимаю. Переходный возраст. Кризис самоопределения. Потрясение, связанное с перспективой быть съеденным или расплавленным. Но ты не можешь просто взять и стать котом.

— Посмотри на меня. Я похож одновременно на дикого волка, потрёпанную лису, дворового кота, глубоководное чудовище, миниатюрного диплодока, максиатюрного жука и заколдованную принцессу. Кого выберешь?

— Э… Что там было пятое?