Планетка Виви

Вихров по обыкновению созерцал сумерки. Фермы маяка чуть просматриваются, хотя до них рукой подать. Это край вечных сумерек. Солнце видится отсюда лишь яркой точкой, света которой едва хватает на то, чтобы не дать покрывалу непроницаемого мрака полностью окутать маленький ледяной шарик, болтающийся в звенящей бездонной пустоте. Зато в любое время, сколько влезет, можно глядеть на звёзды, и этому занятию не помешают ни облачность, ни рассвет, и ничто другое. Звёзды здесь постоянны. Они горят, не мерцая, круглые сутки, и нерушимый узор созвездий каждый раз навевает что-то вроде отрешённости безмятежного немыслия. А если потрудишься вытащить из домика кресло, то, развалившись среди мягких подушек, можно пребывать в таком отключенном блаженстве сколь угодно долго, ощущая себя растворённым в мирозданном континууме.

На другой стороне иначе. Там покой небесных сфер взбудоражен тоскливым полосатым пятнышком Юпитера. Юпитер неустанно торчит над выпуклой линией горизонта и иногда подмигивает Большим Красным Пятном, которое следовало бы назвать не Пятном, а, скорее, Бельмом. На той стороне всегда чувствуешь себя немного тревожно и потерянно, не имея возможности укрыться от этого назойливо-укоризненного подсматривания. И всё-таки порой туда тянет неведомая сила, что-то специфическое в душе, жаждущее нарушить внутреннюю гармонию и чуть-чуть потерзаться.

Он уже давно не был на юпитерианской стороне. Возможно завтра, когда окончится новогодняя ночь... Впрочем, о какой ночи может идти речь? Ночь и день зависят тут единственно от стрелок часов, отмеряющих земные интервалы времени. Да, кстати, — Вихров отлепился от барьера, отделяющего его уютный мирок от ледяного безмолвия остальной поверхности астероида, и бросил взгляд на фосфоресцирующий циферблат, — через пару часов мимо будет пролетать тот самый почтовик, что неделей назад спустил ему в капсуле полтонны кошачьих консервов вместо нового стабилизатора для маяка. Надо выяснить, как такая ерунда приключилась. И кому тогда предназначались полтонны кошачьих консервов? Неужели на Ганимеде расплодили столько кошек?

Чёрный бархат небосвода перечеркнула падающая звёздочка. На какое-то мгновение она, казалось, зависла над планеткой, словно колеблясь в раздумьи, стоит ли падать до конца, но потом решилась и сгинула где-то справа.

Вихров очень удивился. За все долгие сроки дежурства на Виви он ни разу не наблюдал здесь падающих звёзд. Откуда им взяться при отсутствии атмосферы?

Внезапно он понял, что именно падающих звёзд не хватало в его астрономических бдениях по условным вечерам. Скользящие вниз по небосклону догорающие искорки несут в своей бренности крупицу легкомыслия, которая делает ближе и доступнее грандиозное величие вселенской панорамы. Да, падающих звёзд определённо не доставало раньше! Но каким образом случилась эта?.. Вот оно, чудо в новогоднюю ночь!

Повеселевший Вихров зашагал обратно к домику, на ходу соображая, чем бы таким отметить праздник. Может попытаться синтезировать шампанское?

У порога его поджидал Дед Мороз. Самый настоящий Дед Мороз! Румяный, улыбающийся, с широченной бородой, в красной шубе с белым подбоем, с посохом и огромным мешком за спиной. Он приветливо щурился в адрес Вихрова и похлопывал руковицами, будто замёрз.

— Вы ко мне? — ничего другого Вихрову на ум не пришло.

— Конечно, дорогой мой Максим Вихров. А к кому же ещё? — радостно сказал Дед Мороз и принялся нарочито озираться по сторонам в доказательство, что никого больше нет.

— Тогда милости просим! — Вихров, отворив дверь, хотел помочь гостю управиться с громоздким мешком, но тот и сам шустро вскинулся и проворно протопал в помещение.

— Чем обязан? — Вихров совершенно ничего не понимал.

— Как это чем? — искренне удивился Дед Мороз. — Сегодня новогодняя ночь, а я — Дед Мороз. Разве не достаточно?

— Да, конечно... — Вихров был окончательно выбит из колеи. Усадив Деда Мороза в своё любимое кресло, он занялся приготовлением кофе, напрочь забыв о шампанском. В голове вертелась всякая белиберда: «Новый год ведь по земному времени. Здесь, на астероиде, нет своего календаря, да и вивианский год будет значительно длиннее.. .»

— А я к вам с подарком! — провозгласил Дед Мороз, видимо сочтя паузу затянувшейся.

Вихров украдкой оглянулся назад. Сидит себе, как ни в чём не бывало... Шапка напялена по самые кустистые брови, нос пунцовый, валенки... Мешок, правда, положил на пол, а посох с резным набалдашником прислонил к спинке кресла.

— Подарок? Мне уже давно никто ничего не дарил. Если не считать контейнера с завтраками для кошек, сброшенного тут на днях одним идиотом. Но я не способен наслаждаться этим изобилием. Я ведь вроде не из семейства кошачьих, верно? — Вихров стал теперь сомневаться даже в этом, казалось бы, непреклонном факте.

— Да, мой дорогой, — согласился Дед Мороз. — Провиант такого рода вряд ли пойдёт вам на пользу. Однако не расстраивайтесь! Мой подарок — всамделишный.

— Очень рад, — промямлил Вихров. Кофе был готов. Куда подевалась сгущёнка?

— Я исполню три ваших желания. Всё, как в сказке!

— Неужели? — Вихров понимал, что выражать недоверие после всего уже случившегося по меньшей мере глупо, но ничего более осмысленного изобразить не смог.

— Благодарю вас, — Дед Мороз, шумно отхлебнул из чашечки и блаженно прищурился.

— Что-нибудь ещё? — Вихров в растерянности стоял посредине комнаты, не представляя, что делать дальше.

— Теперь моя очередь обслуживать, — сказал Дед Мороз. — Загадывайте желание!

Вихров опустился во второе кресло. Для уверенности закинул ногу на ногу. При этом свалился шлёпанец. В носке подло зияла дырка. Вихров торопливо подцепил шлёпанец и переменил позу.

— У меня нет желаний, — выдавил он наконец. — Я ипохондрик и мизантроп. Должность смотрителя маяка в избытке даёт мне всё, что я хочу. Одиночество, тишину, покой. Больше мне от жизни ничего не нужно.

Дед Мороз с любопытством посмотрел на него.

— Но ведь помимо желаний больших, фундаментальных и перспективных, существуют желания маленькие. Их исполнение доставляет ничуть не меньшую радость!

Вихров молчал. Вот, позволил втянуть себя в какой-то бессмысленный разговор вместо того, чтобы попытаться разобраться, что же на самом деле происходит. Однако традиционная ленивая созерцательность, ставшая на Виви его второй натурой, мешала перейти к решительным действиям. И, может, смысл всё-таки есть? Хотя бы маленький такой, смыслик.. .

— Вы исполните любые три желания? Любые?

— Ну, не совсем любые, — Дед Мороз, похоже, чувствовал себя совершенно как дома. Разве что не раздевался, соблюдая форму... или маскировку. Неужели ему не жарко?.. — Злонамеренные и чересчур глобальные не приветствуются. А в остальном — полный простор фантазии!

— Хорошо, — Вихрову захотелось испытать загадочного Деда. А дальше, как говорится, вскрытие покажет. — Но моё первое желание, возможно, не вполне приличное!

— Валяйте, мой дорогой! — Дед Мороз был подлинное добродушие.

— Видите ли, маленьким я всегда боялся Деда Мороза. Боялся его бородищи, усов, сучковатой палки. А больше всего — мешка! Мне мерещилось, что в нём не подарки, а похищенные дети, которые плохо вели себя в течение года, и которых Дед Мороз забирает за это на перевоспитание в свою студёную страну. По крайней мере, так утверждали взрослые, желавшие, чтобы я рос пай-мальчиком. Поэтому Дед Мороз был для меня чем-то вроде Страшного Суда: хороших детей он одаривал, доставая замечательные вещи из огромного мешка, а освободившееся место заполнял плохими мальчиками и девочками. Ужас, да и только! А вот Снегурочка вызывала гораздо больше симпатий! Она была для меня не спутницей розовощёкого бородатого Деда, а как бы независимой от него доброй феей, олицетворением нежности, ласки и весёлой игры. Можно сказать, Снегурочка скрашивала гнетущее присутствие Деда Мороза!

— Итак, вы хотите, чтобы здесь появилась Снегурочка?

— Да, но, извините, взамен вас. Маленький Максим Вихров всегда крайне досадовал, что Снегурочка не приходит на Новый Год одна, без Деда. Это реально осуществить?

— Проще простого!

Дед Мороз что-то буркнул себе в бороду и превратился в Снегурочку. В кресле напротив изумлённого Вихрова теперь сидела очаровательная девушка в серебристой шубке, с тугой пшеничного цвета косой и в сафьяновых сапожках. Она выглядела хрупкой и какой-то непередаваемо воздушной, лишённой пошлости плоти, только улыбалась, пожалуй, менее жизнерадостно, чем пропавший Дед Мороз. Мешок и посох тоже исчезли.

Вихров поперхнулся кофе и закашлялся. Очень быстрым переодеванием это быть не могло хотя бы потому, что Снегурочка комплекцией уступала чуть не вдвое. Но тогда как??

— А вы, я вижу, до сих пор не верите! — Снегурочка обидчиво поджала губки. Тембр её голоса был тембром голоса юной девушки. Если это имитация, то идеальная!

Вихров вскочил и засуетился, внезапно ощутив себя ответственным мужчиной.

— Я сейчас попробую синтезировать шампанское. Иногда у меня неплохо получается!

— Шампанское? — спросила Снегурочка и извлекла неведомо откуда запечатанную бутылку и два изящных бокала. — Извольте!

Шампанское похоронило последние надежды Вихрова понять, что к чему. В сердцах он махнул рукой на нагромождение сплошных загадок и решил принять всё как есть.

Снегурочка будто прочитала его мысли.

— Не ломайте себе голову, — сказала она, взмахивая бабочками-ресницами. — В новогоднюю ночь полагается случаться чудесам. Иначе, что же это за новогодняя ночь?

— Да, да, конечно! — Пробка выстрелила в потолок. Вино было бешено шипучим. И превосходным на вкус!

— У вас впереди ещё целых два желания, — напомнила Снегурочка, — шампанское не в счёт.

— Какие могут быть ещё желания, когда в Новый год твоё одиночество скрашивает прекрасная юная леди?

Снегурочка деликатно улыбнулась, но ничего не сказала, и Вихров тотчас же почувствовал стыд за косолапый комплимент. В комплиментах он никогда не был особенно силён.

На счастье его осенила идея. Вихров кинулся к ближайшему компьютеру и принялся делать какие-то подсчёты.

— Сорок четыре! — подытожил он наконец.

— Что сорок четыре? — ресницы-бабочки вопрошающе вспорхнули вверх.

— Сорок четыре кошки. Да, мне нужно сорок четыре кошки! Это второе желание!

— Но зачем?! — удивлялась она также с исключительным обаянием.

— Как зачем? А консервы? Я же рассказывал про полтонны «завтраков для вашей киски»? А-а-а, я же это Деду Морозу рассказывал.. .

— Я, разумеется, помню, — нимало не смущаясь щекотливостью момента, подтвердила Снегурочка, — однако от контейнера можно избавиться менее хлопотным способом. Например, отправить его адресату или превратить во что-нибудь более насущное.

— Нет уж! Они сами сбросили мне этот контейнер. Прецедент создан! Я обожаю кошек, а держать их на планетных телах с диаметром меньше тысячи километров почему-то запрещается. Как и всякую прочую живность. Хотя каждая станция оборудована гравитатором, позволяющим устанавливать в её пределах желаемое тяготение. Я, как вы наверняка заметили, предпочитаю полуторалунный вариант. Кстати, — Вихров только теперь спохватился, — может это причиняет вам неудобства? Тогда я прямо сейчас перенастрою аппаратуру!

Снегурочка остановила его жестом.

— Не надо. Я не имею ничего против полуторалунного, оно действует освежающе. Но, Максим, вы так и не объяснили, зачем так много кошек.

— О! Очень просто! Чтобы слопать полтонны консервов до окончания моей смены требуется примерно столько хвостатых консервоедов!

Снегурочка на минуту задумалась. Похоже, проверяла расчёт.

— Да, пожалуй, где-то так, если брать с поправкой, что слопают немного больше нормы. А так оно всегда и бывает. Но что же тогда с одиночеством, покоем и тишиной? Вы не боитесь, что вашим третьим желанием уже через четверть часа будет поскорее избавиться ото всех мурок?

— Не боюсь! У меня так давно не было кошки, что теперь хочется их побольше! И, кстати, знаете, какое самое успокаивающее занятие на свете?

— Гладить кошек? — предположила Снегурочка.

— Не совсем. Была у меня когда-то славная киса, которая позволяла наматывать свой хвост на палец. Намотаешь слегка — и отпустишь, намотаешь — и отпустишь! А тёплая кошка расслабленно лежит у тебя на коленях и урчит. Вы не представляете, как благотворно это действует на нервную систему! Потрясающий эффект!

— Что вы говорите! — восхитилась Снегурочка.

— Так вот, я хочу, — Вихрова понесло, — чтобы все кошки предоставляли мне свой хвост для наматывания, а ещё чтобы они были толстые, пушистые и зелёные! Только не ядовито-зелёные и не горчичные, а такие, знаете, мягко-зелёные, как абажуры настольных ламп в публичных библиотеках. На Виви катастрофически не хватает зелёного цвета, а это мой любимый цвет! Совместить кошек и зелёное! Об этом я не мог и мечтать!

Снегурочка опять задумалась ненадолго.

— Зелёные кошки вряд ли сохранят способность размножаться, — предупредила она.

— Может и к лучшему, — согласился Вихров. — Я как-то не учёл репродуктивный аспект.

— Значит, сорок четыре зелёные кошки, толстые и пушистые?

— Да! И чтобы хвост наматывать!

— Хорошо, — просто сказала Снегурочка, и комната разом позеленела. Снегурочка аккуратно поправила подол шубки. В её глазах засквозила печаль, но Вихрову стало не до того.

Невесть откуда свалившееся кошачье племя тотчас принялось активно обживать помещение. Пухлые зелёные мячики с хвостами чрезвычайной пушистости запрыгали, залетали из угла в угол, обвыкаясь с малым тяготением. Некоторые умудрялись зависать у потолка, вцепившись в какие-то неровности, чтобы потом плавно, как маленькие парашютики, спланировать на пол. Другие предпочитали перемахивать внизу с предмета на предмет; иногда они, не рассчитав усилия и отчаянно трепыхаясь в попытке прервать полёт, словно в замедленной киносъёмке врезались друг в друга либо в оказавшиеся на пути препятствия и оглашали пространство возмущённым мявом поруганной суверенности. Учинить драку у них пока также не получалось. В лучшем случае противники сцеплялись в клубок и тыркались по сторонам, образовав больший по размерам мячик с несколькими хвостами, но едва кто-нибудь предпринимал агрессивные поползновения, сопровождавшиеся резкими движениями, как клубок, будто медленно взорвавшись изнутри, разлетался, и соединиться снова для продолжения выяснения отношений стоило немалых ухищрений. Третьи, более интровертные, поспешили облюбовать уютное местечко и тут же уснуть, пережидая лихую пору новоселья.

Одна из кошек мигом оценила достоинства гладких коленок Снегурочки и по-хозяйски устроилась там. Снегурочка погладила её, потеребила загривок, а затем приступила к наматыванию хвоста на указательный палец, как рекомендовал Вихров. Кошка не только не возражала, но даже включила довольный урчальник.

Двое других, по-видимому, матёрые котищи, трезво взвесили ситуацию и прильнули к ногам Вихрова. Котищи мурчали и ворчали, вздыбив шерсть, и Вихрову не составило труда уразуметь суть их требований. Счастливый и взволнованный неожиданным пополнением, он попросил прощения у Снегурочки за вынужденную отлучку и отправился на двор распаковывать контейнер, послуживший поводом зелёнокошачьему нашествию. Заодно он распахнул входную дверь, чтобы расширить ареал обитания новосёлов до масштабов всего купола, кроющего станцию и близлежащие окрестности за исключением маяка. В тайну происхождения зелёных кошек Вихров даже не пытался вникнуть, от души довольный всеми обрушившимися на него сюрпризами. Гораздо больше его занимала мысль, как без обоюдного ущерба в дальнейшем уладить сосуществование кошек и вспомогательных роботов, в программу которых не заложено безопасное взаимодействие с домашними животными.

Обед вылился в форменную котовасию. Вихров, хотевший поначалу организовать упорядоченную раздачу пищи с соблюдением всеобщей справедливости и без ущемления чьих-либо прав, вскоре плюнул на эту бесполезную затею и, предоставив едокам разбираться самостоятельно, слегка утомлённый пережитыми страстями, возвратился в домик.

Снегурочка сидела в кресле одна-одинёшенька и листала старый иллюстрированный журнал. Кошка, примостившаяся было на её коленях, моментально схлынула при первых признаках раздачи продовольствия. В комнату вернулась привычная тишина.

— Ещё не жалеете? — Снегурочка оторвалась от журнала.

— Ни капельки! — заявил Вихров. Давайте и мы сообразим праздничный ужин! Вот только, боюсь, моими деликатесами вас не соблазнишь.

— Спасибо, я не голодна. Лучше знаете что, Максим, пойдёмте прогуляемся немного, — теперь её улыбка казалась чуть-чуть кокетливой.

— С удовольствием! — Вихров подошёл, и, бережно взяв протянутую ладонь, помог ей подняться. Тоненькая снегурочкина ладошка буквально утонула в его не слишком-то обширном пожатии.

Они покинули домик и не спеша направились в сторону потерны, напрямую соединявшей купол станции с маяком. Снегурочка держала его под руку, заставляя всё внутри Вихрова млеть в блаженстве.

— Сегодня здесь упала звезда, — сказал Вихров просто ради того, чтобы что-нибудь сказать. — На Виви это такая неслыханная редкость!

— Она была красивая? — спросила Снегурочка.

— Очень! Она была обворожительная!

Они подошли к полукруглому своду потерны.

— Будем выходить наружу? — спросил Вихров. — Запасных скафандров предостаточно.

— Вы забыли, что у вас есть третье желание, — вместо ответа мягко напомнила Снегурочка.

— Милая Снегурочка, вы и так сделали для меня чрезвычайно много. Я не знаю, как вас благодарить. Такой волшебной новогодней ночи я не припомню даже в детстве!

— Если вы хотите меня отблагодарить, то загадайте последнее желание!

— Вы настаиваете?

— Я прошу.

Вихров задумался. Ему и вправду было затруднительно пожелать чего-либо сверх имеющегося. Разве если попросить, чтобы всё продлилось как можно дольше... Нет, это уже откровенная наглость!

— Ага! — вдруг сказал он. — Пожалуй, я всё-таки придумал, чего захотеть! Помните, как Винни Пух заказал Сове подарочную надпись на горшке? Так вот: пусть на ледяном лбу моего астероида зажжётся этакий яркий транспарант! Что-нибудь вроде: Планетка Виви точка. Добро пожаловать восклицательный знак! Уместится?

— Уместится, — сказала Снегурочка, — но я опять не понимаю: зачем?

— А просто так! Тут посветлее станет, да и пролетающим приятно посмотреть!

— Однако это снова вразрез с вашей мизантропией!

— Отнюдь! Паломничество мне не грозит. Поблизости редко кто пролетает, а если и пролетит, то вряд ли клюнет на такую ерунду. У всех свои дела. Но всё равно, когда глаз устанет от звёздной черноты, ему будет радостно видеть дружелюбное приветствие здесь, в далёкой глухомани! Я вас убедил?

— Да, — Снегурочка неожиданно крепко сжала его руку. Загляни Вихров сейчас ей в лицо, заметил бы, что спутница явно оживилась.

Снаружи купола вдруг резко рассвело. Будто столбы света синхронно выплеснулись из недр астероида и устремились ввысь. Изумлённый Вихров жадно приник к прозрачному пластику. Он никогда не видел свою промёрзшую пустынь при нормальном освещении.

— Не растает? — вдруг обеспокоился он, глядя на путаницу торосов, кратеров и трещин и возвышающуюся над ними стройную конструкцию маяка.

— Нет, — у ног Снегурочки, выгнув дугой спину, отиралась одна из насытившихся зелёных кошек. Снегурочка опустилась на корточки, чтобы приголубить её.

— А что сейчас видно там, на расстоянии?

— Надпись на стороне диска, обращённой к Солнцу: Планетка Виви точка. Добро пожаловать восклицательный знак. Цвет оранжевый. Шрифт разборчивый, с завитушками.

— С завитушками... — мечтательно повторил Вихров.

— Мне пора, — тихо сказала Снегурочка немного спустя. — Моя миссия завершена.

— Я давно ждал этих слов, — отозвался Вихров. Он не оборачивался, опасаясь, что Снегурочка превратится обратно в Деда Мороза или, не дай бог, во что-нибудь похуже.

Снегурочка подошла сзади и осторожно дотронулась до его плеча.

— Не грустите, Максим, вы хороший!

— Правда? — Вихров в волнении всё-таки обернулся.

— Правда, — Снегурочка опустила глаза. — Вы совсем немножко не дотянули до уровня.

— До какого такого уровня?

— Ну, видите ли, через установленные промежутки времени проводится в некотором роде аттестация существующих цивилизаций.

— Ах, вон оно что… Аттестация? И что же является критерием?

— Три желания. Три желания среднего представителя.

— Так значит я — средний представитель? Но почему именно я?

— Для чистоты эксперимента необходима персоналия свободная от суеты будней, от довлеющих стереотипов коллектива. Нынче на Земле разыскать подходящую кандидатуру проблематично, а одинокий смотритель на периферии — в самый раз. Вы простите мне, пожалуйста, специфические выражения. Я и без того сообщаю лишнее!

Вихров молчал. Снегурочка продолжала говорить быстро-быстро.

— Первые два желания оказались слишком узки и эгоистичны, но альтруизм последнего значительно повысил реноме вашей родины. Вы не дотянули самую малость! Впрочем, по сравнению с предыдущими проверками, и так налицо очевидный прогресс! Да, да!

— А были и предыдущие?

— Конечно. Помните, к примеру, «Сказку о рыбаке и золотой рыбке»? Разумеется, литературное воплощение унаследовало от изустной традиции массу искажений, но суть в целом передана. А ещё более ранние попытки приносили и вовсе удручающие результаты! Вы и представить не можете, какие желания обыкновенно загадываются на начальных этапах развития!

— Мне кажется, могу, — усмехнулся Вихров.

— Нет, не можете! — вспыхнула Снегурочка, но тут же спохватилась и взяла себя в руки. — Извините, я иногда увлекаюсь.

— Ничего, ничего... — поспешил успокоить её Вихров. Впервые за ночь оказавшись в превосходящей позиции, он с новым интересом смотрел на девушку. Неужели и это правда? Неужели всё происходит наяву?

Снегурочка чуть отстранилась, поправила косу, изогнувшуюся о воротник шубки, потом подняла глаза. В них блеснула надежда.

— Вы говорили, скоро должен пролететь почтовик. Что если предоставить шанс и его экипажу?

— Сообща достичь некоего уровня? По совести говоря, сомневаюсь. Во всяком случае, эта надпись едва ли побудит их к подвигу во имя человечества.

— А если изменить слова?

— Что ж, попробуйте, — Вихрову не хотелось разочаровывать Снегурочку. В конце концов, и порадовавшее её альтруистическое желание родилось скорее от душевной лени. А более жизнелюбивые натуры способны такого нажелать!

Свет снаружи померк, чтобы через секунду возгореться снова.

— Что там теперь? — спросил Вихров.

— Приглашение на чудеса. Когда они будут над нами?

Вихров отдёрнул манжету, чтобы взглянуть на часы.

— С минуты на минуту. Пойдёмте на станцию, к блоку связи.

На этот раз уже он взял её под руку.

* * *

...Когда Коул, наконец, замолк, Вихров, оставив красноречивую тираду без ответа, лишь послал подтверждение приёма и сразу отключился.

— Примерно этого я и ожидал, — сконфуженно произнёс он. Человеческий род был только что посрамлён стараниями командира почтовика.

— Да, вы оказались правы. К сожалению! — Снегурочка ободряюще улыбнулась. — Не волнуйтесь, Максим, в итоги аттестации почтовик не войдёт. То была сугубо моя самодеятельность!

— Вот уж о чём я волнуюсь меньше всего! — Вихров хотел добавить, что ему, в общем-то, глубоко безразличны нравственные успехи человечества, но почему-то сдержался. Вместо этого он спросил:

— А что было бы, достигни три моих желания того уровня?

— Этого я не могу вам открыть! — Снегурочка сосредоточенно покачала головой, будто уверяла самоё себя, что данный вопрос действительно лежит вне её компетенции.

— Хорошо, — Вихров почувствовал, что расставание неумолимо приближается. На плечо ему, оттолкнувшись от диванной спинки, спланировала кошка. Растопыренные усы невыносимо защекотали ухо. Вихров бесцеремонно смахнул кошку. Сейчас были вещи поважнее! — Я не спрашиваю, кого вы представляете, но хотя бы, кто вы? Существо, фантом, или, может быть, робот?

— Для вас я останусь Снегурочкой. Снегурочкой, прибывшей поначалу Дедом Морозом. Ладно? — она стала натягивать варежки.

— Погодите! — вспомнил Вихров. — А как же с «Добро пожаловать»?

— Ой! — Снегурочка тоже забыла о внесённых коррективах, — я исправлю, — за окном протяжно мигнуло. — Вот, теперь всё в порядке: Планетка Виви точка. Добро пожаловать восклицательный знак!

Она сунула руку в карман и вытащила оттуда еловую шишку.

— Это вам!

— Мне? — мгновение назад Вихрову казалось, что удивить его больше не сможет ничто.

— Дистанционный выключатель, — объяснила Снегурочка, — когда вам надоест освещение и захочется показать себя звёздной бездне, достаточно несильно сжать эту штуку, и надпись погаснет. Если сжать ещё раз — опять возобновится, и так — сколько угодно!

Вихров недоверчиво осмотрел выключатель. Настоящая еловая шишка, даже с запахом смолы, только не липкая! Любопытно, и семечки есть? Он попытался отогнуть несколько чешуек. Есть! Без ёлки, так хоть с шишкой!

Снегурочка уже стояла у порога.

— Это ваш последний подарок?

— Да, — прощальный взмах ресниц-бабочек и вязаной варежки. — Прощайте, Максим Вихров!

— Прощайте, Снегурочка! Спасибо за чудесный праздник!

* * *

— Эй, Коул! — заорал Скратидис, — или я сошёл с ума, или.. .

— Чего там ещё? — недовольно поморщился Коул, не терпевший, когда его отвлекали от учётных работ.

— Да на Виви, прямо поперёк всего астероида, здоровенными буквами намалёвано: Планетка Виви точка. Добро пожаловать восклицательный знак!

— Отвяжись, Скратидис, я занят!

— Да нет же, я не шучу! Это выглядит, как рекламный транспарант! И буквы с завитушками!

— С какими завитушками? Ты что, спятил?

— Коул! Да подойди же! Это что-то из ряда вон выходящее!

Рассерженный Коул свернул базу данных и направился в рубку. Ну, если эта бестолочь морочит ему голову!

...Едва взглянув на дисплей телескопа, командир торжествующе прищурился на напарника:

— Ну, ты что-то говорил о «добро пожаловать»?

— А разве не так?

Коул глядел невыносимо презрительно. Окончательно сбитый с панталыку Скратидис заглянул ему через плечо.

— Обалдеть! Теперь другое: У нас сегодня чудеса восклицательный знак. Ждём в гости восклицательный знак!

— А ты твердил про «добро пожа…», — Коул осёкся на полуслове. До него, наконец, дошло.

Поражённый Скратидис от избытка чувств нелепо размахивал руками.

— Как ему это удаётся??

Коул, не отвечая, снова уставился на дисплей. На скулах у него тяжело заходили желваки. Затем он потянулся к передатчику, и в эфир без предисловия обрушилось:

— Говорит Коул! Вихров, ты там что, совсем свихнулся на своей Виви? Немедленно прекрати это безобразие! Я, конечно, понимаю, тебе досадно за эти проклятые кошачьи консервы, но тут нет нашей вины! Одинаковые контейнеры ошибочно запломбировали ещё на Околоземной-4! Твой драгоценный стабилизатор доставят с первой же оказией! Нам уже влетело на Ганимеде от тамошних кошатников, которым стабилизатор ни к селу, ни к городу, а ещё ты устраиваешь эту дурацкую иллюминацию! Сделал из астероида торт! Мне плевать, как это у тебя получилось! Убирай немедленно или я накатаю на тебя рапорт! Всё!

Коул переключился на приём, однако получил лишь сигнал подтверждения.

— Во даёт! — неизвестно чему восхитился Скратидис.

— Последи за ним, пока не пропадёт видимость, — проворчал Коул и пошёл продолжать прерванное занятие. Помимо беспорядка с контейнерами всплыло ещё несколько несоответствий. Определённо ненормальный рейс!

Спустя непродолжительное время в его поле зрения снова нарисовался Скратидис.

— Ну, что?

— Шеф! Опять первоначальное: Планетка Виви точка. Добро пожаловать восклицательный знак!

— Не гаснет?

— Сияет, как новенькое! Будешь рапорт писать?

Коул задумался.

— Нет! Никто не поверит и правильно сделает. А мы в очередной раз окажемся крайними!

— Тогда что?

— А ничего, — словно припечатал Коул. — Как постановили на одном древнем церковном соборе: считать небывшим!

* * *

Как обидно, что чудеса так скоротечны... Вихров глядел туда, где ещё совсем недавно Снегурочка в последний раз качнула золотистой косой, навсегда уходя из домика и его жизни... Теперь на этом мемориальном места самозабвенно, с шипением дрались два пушистых зелёных кота. Они явно пообвыклись с четырёхкратно уменьшенной силой тяжести и волтузили друг друга гораздо ловчее.

Вдруг Вихрову припомнилась падающая звезда. Пулей вылетев во двор, он остановился, задрал голову кверху и стиснул шишку, выключая освещение. Звёздная бездна непроглядной ночи снова развернулась над Виви.

Он поспел вовремя, чтобы снова увидеть давешнюю звёздочку. Только сейчас она была не падающей, а, наоборот, взлетающей. Её пронзительная искорка стремительно уносилась вдаль, растворяясь в хрустальных сферах созвездий.

Какими судьбами закинуло её сюда, и что за путь лежит перед ней далее? Кого ждёт в будущем встреча со Снегурочкой? А может золотой рыбкой, Дедом Морозом или персонажем-икс? Будет ли этот некто расторопнее?.. Вихрову показалось, что звёздочка подмигнула ему, прежде чем окончательно исчезнуть. Он улыбнулся и послал вдогонку воздушный поцелуй.

В ногу ткнулось мягкое, замурчало, зафырчало, требуя своей порции ласки. Ленивым месяцам Максима Вихрова пришёл конец. Кроме заботы о прорве кошек назрела другая ответственейшая задача — с помощью чудо-шишки регулировать чередование дня и ночи на солнечном полушарии Виви. А это ох как обременительно, ибо обязывает блюсти режим!

* * *

Астероид, открытый когда-то Вильямсоном, долгое время слыл астероидом Вильямсона или просто проходил в списках под номером. Однако после того как здесь установили маяк, и на практически бессменную вахту заступил Вихров, некий досужий остряк сочинил название Виви, имея в виду одинаковые первые слоги двух фамилий. Так в неофициальном употреблении возникла планетка Виви.