ОТОБРАЖЕНИЕ

В конференц-зале было тринадцать человек, в центе стола перед ними стоял куб, то, что находилось в этом кубе не должно было существовать. Дебаты были жаркие, каждый пытался донести свою версию, каждый из тринадцати, несомненно достойных ученных считал именно свою позицию наиболее обоснованной. Раздался взрыв.

— Двоих выбросило в окно. — Сказал криминалист взрывотехник.

Зелинский поднял окурок, должно быть, они отошли к окну покурить, подумал он. Четыре часа он ждал, пока взрывотехники кончат работу, за это время он просмотрел видеозаписи внутреннего наблюдения, поговорил с сотрудниками учреждения, никто не видел нечего подозрительного.

Три или четыре тела, точнее, то, что от них осталось, лежали в вперемешку у двери, правая сторона стены напоминала какую-то адскую врезку, взрывная волна была такой силы, что люди буквально разорвались, врезавшись в стену.

— А противоположенная стена, почему чистая? — Спросил Зелинский у техника который судя по всему был у них главным.

— Взрыв направленного действия, — Ответил тот, указывая на впечатанных в стену людей.

— Значит тот, который выжил, стоял у противоположенной стены. —

— Да он лежал прямо здесь. — Поспешно ответил худощавый парень лет двадцати двух, в форме охранника показывая на середину комнаты.

— Понятно. Вы уже квалифицировали взрывное устройство? —

Взрывотехник почесал подбородок.

— Как-бы это сказать. Не было не какого взрывного устройства —

Зелинский, растерянно обвел комнату взглядом.

— По-вашему у кого-то здесь просто болел живот? —

— Не знаю, что и сказать, все это больше похоже на взрыв газа, но нет следов возгорания, никаких элементов взрывчатого вещества мы не можем понять что именно взорвалось, мало того мы не имеем не малейшего понятия где именно был эпицентра взрыва. У меня глаз наметан, я с первого взгляда отличаю, откуда пришел взрыв и сколько было тротила, а здесь, будто смерч прошел и по какой-то совершенно не понятной мне причине все, что было в этой комнате присасало к этой стене.

— Один все же выжил. —

Взрывотехник кивнул.

— Такое часто бывает. Взрывная волна прошла мимо него, парню просто повезло. —

Рация одного из сотрудников службы безопасности запищала и с динамика послышался голос.

Зелинский узнал голос сержанта поставленного в отцепление на входе на этаж.

— Шеф здесь какой-то парень сотрудник отдела требует, чтобы его впустили, говорит это важно. —

— Пусть войдет. — сказал Зелинский.

Несколько секунд спустя в дверном проеме показалась фигура высокого человека в сером костюме и в каких-то совершенно нелепых коричневых туфлях, по форме скорее напоминавшие клоунские. Постояв немного в двери, он нерешительно шагнул через порог. Волосы его были огненно рыжими, что придавало еще больше сходства с клоуном.

— О нет, нет, нет, это Варцик, это Варцик. — Сказал он, указывая на одно из тел.

— Я познакомил его с женой, о Лили, бедная Лили она сума сойдет. —

Зелинский подошел к вошедшему, с ним он еще не разговаривал.

— Я лейтенант Зелинский— представился он.

— Мое имя Ойцлих, да они мои коллеги, я профессор физики. — Глаза Ойцлиха бегали от тела к телу.

— Скажите Ойцлих, вы в курсе, что здесь могло произойти? —

— Я не знаю, я был дома, мне позвонили коллеги. — ответил он.

— Может кто-то вам угрожал? Не конкретно вам, вашему отделу, коллегам. —

— Нет, нет, что вы, не чего такого, я не знаю, я не знаю. —

Ойцлих, наконец, отвел глаза от тел и заставил себя посмотреть на лейтенанта.

— Кто мог это сделать, кому это надо, зачем? — Зелинский проигнорировал его вопросы. —

— Кажется, вы говорили у вас здесь какое-то важное дело? —

— Ах да, ну конечно, куб! — Ойцлих нагнулся и стал рыскать по комнате, как заметил Зелинский глаза его, то и дел возвращались к стене, с которой мед эксперты уже начали соскребать его коллег. Пробежав быстрым взглядом по комнате, Зелинский увидел то что очевидно искал Ойцлих.

— Куб говорите? — Ойцлих проследил за его взглядом и увидел его. Тот лежал у перевернутого шкафа. Зелинский подошел и взял его в руку, судя по весу стекла из которого был сделан куб, тот было как минимум противоударным.

Ойцлих выхватил куб с его руку и стал его быстро осматривать.

— Слава богу, он цел, если бы его герметизация была бы нарушена, то все пропало. —

— О чем вы? Он ведь пуст. —

Казалось Ойцлих забыл о том, что в этой комнате он стоит на телах двенадцати своих друзей и коллег.

— Нет, лейтенант, здесь то, над чем Варцик работал всю свою жизнь. —

— И все-таки, что это? — Спросил Зелинский.

— Омега. Обратная частица, Варцик называл её отображение. —

Через несколько часов Зелинский понял, что их отдел не единственный кто ведет это дело, кругом шныряли сотрудники спецслужб, военные и черт его знает кто еще, нечего удивительного, взрыв правительственного учреждения, выводы напрашивались сами собой. Какие-то парни в строгих костюмах не пустили его на четвертый этаж поговорить с руководителям отдела исследований. Зелинский спустился и постучался в кабинет Ойцлиха. Ойцлих был не один, с ним был низкого роста старик лет семидесяти.

— А, лейтенант. Вам удалось что-нибудь разузнать? —

— Боюсь, что нет и думаю меня отзовут, делом занялись спецслужбы. — Ответил он. — Я хотел поговорить с вами об этом кубе, то что вы называете Омега. —

Ойцлих удивился.

— Что вы хотите знать о нем? —

— Что это, откуда оно взялось? — спросил Зелинский, указывая ему за спину.

Ойцлих посмотрел на куб затем на него.

— Так в двух словах не объяснить, в этом кубе содержится атом, обратная частица обычного атома, мы создали ее путем трения с атомом прогоняя ее в обратном направлении.

Это была идея Варцика, хотя до эксперимента математическая теория показывала ее не состоятельность. —

— И что это значит? — спросил он.

Старик надел очки в толстой старомодной оправе.

— А значит это, — Сказал он, беря куб в руки — Что такое на самом деле невозможно. —

Голос старика звучал бодро. Зелинский пригляделся к кубу в его руках, он заметил что в центре куба проходит тонкая стеклянная пластина, очевидно в ней и находилась, то, что они называли Омега. Старик продолжал говорить.

— Обратной частицы на самом деле не должно быть, это противоречат всем устоям природы, физики и логики, нам даже не удалось вывести математическую формулу Омеги, её не должно быть, все это равносильно тому, чтобы вытащить что-то из параллельной реальности и держать это в руках.

— Но вы создали её? — спросил Зелинский, сбитый с толку.

— Именно — ответил он — и это есть самое невероятное. Я как ученный понимаю, что такое совершенно не возможно, ее не может быть. До сих пор она была мифом, плодом фантазии некоторых, не очень вменяемых физиков. Если бы я не увидел ее собственными глазами, если бы я не был свидетелем ее рождения, то я не за что не поверил в ее существование. —

— Как она устроена? — Спросил он после того как пожилой ученный закончил свою тираду. —

— Самый обычный атом, перевернутый и вывернутый изнутри. — Ответил Ойцлих. — До этого эксперименты по созданию обратных частиц велись по другому, два атома сталкивали, но Варцик предложил гонять частицы против одной устойчивой, не врезая их, а создавать трение. За счет скорости и давления частица изменила свою структуру. —

— Ну ладно. — Выдохнул Зелинский. — Я должен это спросить. — Возможно, ли что эта частица послужила причиной, гибели двенадцати человек? —

Последовала долгая пауза, оба физика замерли с синхронно разинутыми ртами. Пожилой профессор первым пришел в себя.

— Вы сума сошли!? Такое не возможно, совершенно. —

Ойцлих улыбнулся. — Он прав — сказал он — У атома нет структуры, которая могла бы создавать энергию. —

— Он ничтожно мала, — поддержал его старший коллега — атом не способен на такое. —

— И все же — Не унимался Зелинский — До того как создать его, вы были уверены, что создать его не возможно, тем более если говорите что он вообще не из нашего мира? —

Ойцлих открыл рот для того чтобы ответить, но бодрый голос его старшего коллеги прозвучал раньше.

— Лейтенант, как я понимаю, с физикой вы знакомы поверхностно. Объясняю, для того чтобы создать какую бы-то не было энергию, необходима структура которая каким либо образом вбирала, а потом высвобождала эту самую энергию. Омега по своей природе не обладает не тем не другим качеством и не может, потому что он всего лишь атом. —

Зелинский и в правду в физике был не селен, о ней он знал только то, что помнил из школьной программы.

— Лейтенант — Продолжал он, поднося куб к свету и внимательно его осматривая. — Этот атом самое безвредное…-

Раздался громкий хлопок, у Зелински зазвенело в ушах, что-то теплое брызнуло ему на правую щеку, он быстро оглянулся. Ойцлих стоял широко раскрытыми глазами, у профессора начиная с переносицы, отсутствовало пол головы. Пару секунд он стоял, все еще держа куб в вытянутой руке, медленно заваливаясь на бок, он упал. Зелинский вытер с лица капли крови и частицы мозга. Двери распахнулась, в нее влетели четверо мужчин в штатском, тот кто был самый высокой, мгновенно оценил ситуацию.

— Отойдите от окон! — крикнул он, но заметив, что окна целы быстро оглянулся на стоявших в комнате мужчин.

— Что здесь произошло? — взгляд его был ледяным, очевидно ему не терпелось надеть на кого нибудь наручники.

Голос Ойцлиха дрожал.

— Мы просто разговаривали. Просто разговаривали, а он взорвался… просто взял и взорвался… —

— Просто разговаривали. — Эхом повторил высокий здоровяк.

— А вы? Если не ошибаюсь, лейтенант Зелинский, что вы здесь делали?

— Куб. Сказал Зелинский, я пришел сюда поговорить с Ойцлихом насчет куба, я хотел узнать его мнение, может ли куб быть виновным в гибели людей в конференц-зале. —

В комнату стали лесть люди.

— Закройте эту чертову дверь и некого не пускайте! — Крикнул высокий человек, один из его помощников тут же кинулся исполнять приказ.

— О каком кубе вы говорите? — Спросил он.

Ойцлих указал на него дрожавшей рукой.

— О нем. Профессор разглядывал его перед окном, когда это случилось. —

— Что в нем? —

— Обратная частица обычного атома, получена, вследствие эксперимента которые проводит наша лаборатория. Мы с профессором как раз объясняли лейтенанту, что Омега не способен выделять энергию. —

Ойцлих нагнулся, чтобы поднять куб.

— Стояяяяять! — стекла офиса завибрировали, а уши Зелински заложило еще больше.

Ойцлих как ошпаренный отдернул руку.

Он подошел к кубу, и сел перед ним на корточки.

— Разглядывал на свету, говорите? — Он огляделся по сторонам. Не найдя нечего подходящего, высокий здоровяк взял со стола шляпу и очень осторожно накрыл им куб.

— Слушайте меня — Обратился он своим людям. — Приведите сюда взрывотехников, пусть они перенесут ее в зал практических опытов, приведите всех тех ученных которые работали над созданием этого микроба, отключите всю электроэнергию на пути следования объекта, также полностью эвакуировать этаж. —

Зелинский немного даже восхитился этим человеком, судя по всему, он был из той категории людей, у которых все схвачено.

— А вы? — Обратился высокий человек к Зелински. — Почему вы не обратились ко мне со своими подозрениями? —

— Я не знаю, кто вы, во вторых, меня не пустили к руководителю проекта поделится своими подозрениями. —

— Черти-что. — пробубнил тот.

Взрывотехники очень осторожно транспортировали куб, так как высокий здоровяк приказал отключить электроэнергию нести куб им пришлось по лестнице. После того как он был доставлен ученных впустили на этаж. Маленький лысеющий человек подбежал к высокому здоровяку.

— Здесь все исследования относительно проекта, я передам их группе наших ученных, чтобы они пошагова изучили их и если, как вы считаете, обратная частица и виновата в том, что произошло то, они это выяснят, но есть еще одна проблема, почти все те, кто работал над, проектом мертвы. —

— Вы сказали почти, кто остался? —

— Ойцлих и я. — Зелински посмотрел на Ойцлиха, тот побелел, как снег.

Здоровяк повернулся к Зелински.

— Мое имя Лестер Кженец. Я хочу, чтобы вы лейтенант, делились любыми подозрениями? —

Зелинский только хотел кивнуть, как на этаже появился запыхавшийся взрывотехник.

Ему не надо было не чего говорить, все было написано на его лице.

— Еще один взрыв. — Прошептал он. Все ринулись в низ.

Лестер вошел в комнату первым за ним остальные. За толстым стеклом стояла страшная картина, один из взрывотехников был разорван надвое, второй лежал в какой-то не естественной позе. В одном у Зелински не было сомнений, оба были мертвы.

— Кто видел, что случилось? — Спросил Лестер.

— Я видел — отозвался мужчина в форме охранника — Я показывал им дорогу в безопасную комнату, она находится за бронированным стеклом я стоял здесь. Они положили эту штуку на стол и их швырнуло к стене. —

Лестер посмотрел на Ойцлиха.

— Свет был выключен? Никто не включал фонарь? —

— Нет, как вы и говорили, никакого света. — Быстро ответил он.

— Вы до сих пор будете утверждать, что эта ваша штука не причем? — Спросил Лестер поворачиваясь к низкорослому который судя по всему и был руководителям отдела.

— Не буду. Не знаю как, но теперь я уверен, Омега опасен, его следует уничтожить. — Сказал тот дрожащим голосом.

— Не в коем случае. — отозвался седеющий мужчина в военной форме. — Его следует изучить. —

— Я готов выслушать любые теории, какими-бы сумасшедшими они небыли. — Сказал Лестер, посмотрев прямо в глаза Ойцлеху.

— Я не знаю, но теперь ясно, не свет является источником энергии. —

— Как давно вы создали этот атом? — спросил Зелински.

— Где-то, месяц назад. — Ответил за него маленький человек.

— Двадцать четыре дня. — Ойцлих был более точен. — За все это время с атомом не происходило нечего подобного. — Добавил он.

Лестер подошел в плотную к бронированному стеклу.

— Где атом хранился все это время? —

— В главной лаборатории в подвале, мы сегодня в первый раз вынесли его оттуда. —

Руководитель отдела подошел к стеклу. — Я тоже много раз держал куб в руках, я подносил его к свету, я рассматривал его под разными ракурсами, но я жив. По какому принципу он выбирает жертв? Что за волшебное слово надо произнести, чтобы произошел выброс энергии? —

— С этим разберемся потом — Сказал Лестер — А сейчас надо перенести куб обратно в главную лабораторию.

Взрывотехник, тот самый с которым говорил Зелински отрицательно покачал головой.

— Пока я не пойму за счет чего происходит детонация, мои парни не подойдут к этой штуке. —

Лестер скрестил руки на груди и снова посмотрел на куб, через несколько секунд он сказал почти шепотом.

— Я понесу его. —

— Я с вами. — Сказал Зелински.

— Нет, я пойду один. Было бы глупо рисковать жизнью двоих. —

Зелинский не унимался.

— Кто-то должен быть на подстраховке. —

После секундного колебания Лестер одобрительно кивнул ему. Седеющий мужчина в форме военного офицера нерешительно сказал посмотрев по очереди на Зелински и на Лестера.

— Мне кажется, мы обсудили еще не все возможные варианты. Нужно еще понять степень угрозы объекта. —

— Полковник — Сказал Лестер — Степень угрозы выше некуда. Они впустили дьявола в наш мир, а мы должны его оседлать. А вы — Обратился он к начальнику службы безопасности — Уберите всех посторонних с нашего пути. —

— Может мне… пойти. С вами? — Как-то совсем не решительно спросил Ойцлих.

— Нет. Вы один из последних оставшихся в живых, кто создал, этого монстра. Если кто и поймет, что это за чертовщина, то только вы. —

Зелински заметил, как облегченно выдохнул Ойцлих.

— Наденьте спец-форму. — Предложил Взрывотехник — Мариуша и Густова она не спасла, но лучше перестраховаться. —

— Вы правы. — Сказал Зелинский, стягивая с себя куртку. — Осторожность не помешает. —

Лестер надел спецовку командира взрывотехников. Зелински влез в форму другого техника, который уж как-то поспешно снял ее с себя.

— Даже не знаю, что вам посоветовать. — Сказал взрывотехник, помогая Лестеру застегнутся. — Не с чем подобным я не сталкивался. —

— Удачи — Прошептал Ойцлих, и они вышли за дверь.

— Дайте мне точку опоры, и я подниму мир. — Сказал Лестер, когда они шли по коридору.

Зелинский удивленно посмотрел на него, тот улыбнулся.

— Это слова Архимеда. — Пояснил он. — Когда я был студентом, я знал одного парня, он учился на физика, это было его любимое выражение.

Оба остановились у двери.

— Ты не передумал? — Спросил Зелински, посмотрев на него с низу в верх. Встав рядом с очень высоким человеком, в полной степени замечаешь всю высоту его роста.

— Кто-то должен делать грязную работу. — Другого ответа Зелинский и не ждал.

Чтобы попасть в безопасную комнату, надо было выйти в коридор, дойти до его конца, открыть тяжелую дверь и выйти в новый коридор, который был предназначен исключительно для попадания в так называемую безопасную комнату. Это был единственный вход туда и из других кабинетов дверей туда не было, очевидно сделано это было для того чтобы в случаи необходимости не нарушать ее герметичность. Зелинский подумал, что было бы проще оставить куб там, но, тем не менее, понимал, что Лестер прав, если он месяц, не проявлял никакой активности в главной лаборатории, то там ему и место.

— Я войду первым и накрою его этим. — Сказал Лестер, помахав перед носом Зелински темным покрывалом. — А ты стой здесь и жди меня. —

Он надел тяжелый шлем и в его отражении Зелинский увидел свое лицо.

Зелински не хотелось отпускать его одного, как писал Ф. Купер «ожидание смерти хуже самой смерти», к тому же Зелинский проникся к Лестеру симпатией, он знал, что если два человека вмести, идут на краю, они подсознательно сближаются друг с другом, наверно поэтому армейская дружба закрепленная войной, считается самой крепкой.

Зелински тихо прошел вслед за ним, Лестер исчез за следующей дверью, до комнаты с кубом надо было пройти еще две двери. Что-то беспокоило Зелински, но он не мог понять, что именно, это скорее было какое-то интуитивное чувство, что кто-то пытается влезть в его голову, какой-то странный дискомфорт. Наверно все дело в этом шлеме, подумал он. Шлем был тяжелый, громоздкий, а стекло обзора слишком мало. Зелински снял его, только сейчас периферийным зрением он увидел какое-то движение слева. Полковник, руководитель проекта и Ойцлих били руками по стеклу и кричали что-то, стекло было звука не проницаемо, Зелински пригляделся к губам Ойцлиха — отображение — прочитал он по губам, он вспомнил зеркальную оправу пожилого профессор, и слова охранника. Зелински посмотрел в низ, в его руках по-прежнему был шлем в нем отражалось его лицо, с зади, послышался топот ног и предостерегающие крики главного взрывотехника. Бросив шлем, Зелинский рванул в перед, Лестер крался на корточках, выставив вперед покрывало. Подскочив к нему, Зелинский стянул с него шлем, отбросив его, с силой потянул Лестера за дверь. Между шлемом и кубом образовалась линия похожая на молнию, их с Лестером взрывной волной швырнуло в открытую дверь, они покатились кубарем. Зелински скорее услышал, чем почувствовал в нутрии себя хруст, только бы не спина, подумал он.

Сотрясения и перелом ключицы. Не самое страшное, что могло случиться. Палата, в которой лежал Зелински, больше походила на гостиничный люкс, громадный телевизор, кондиционер, холодильник, компьютер, наверно Лестер похлопотал. Сам он явился ближе к вечеру.

— Ну, как ты? — Спросил он, усаживаясь в кресло.

— Вроде завтра выписывают. — Ответил он. — Хотя, я бы повалялся здесь еще недельку. —

Лестер улыбнулся. — Спасибо, что смягчил мое падение. —

— Не каких проблем. — Ответил он.

Лицо Лестера стало серьезным. — Мы поговорили с вашим начальником, тебе не надо писать никакие рапорты, будет лучше, если ты забудешь все то, что видел. —

Зелинский усмехнулся. — Это будет не просто. —

— Поправляйся. — Лестер пожал ему руку и вышел.

Час спустя явился и Ойцлих.

— Рад, что ты выжил. —

— Я был бы в двойне рад, если бы ты тогда сообразил на несколько секунд раньше. —

Ответил Зелинский. — Как ты догадался? — спросил он.

— Шлем. — Сказал Ойцлих. — Когда я увидел свое отражение в твоем шлеме, что-то щелкнуло, но доходило это до моего сознания слишком долго. Потом меня будто прорвало, я стал объяснять всем, мы пытались вас остановить, но с вашей комнатой не было связи, взрывотехник бросился вас возвращать, а мы пытались до вас докричатся. —

— Значит всему виной зеркало. — Сказал Зелински.

— Не само зеркало, а отображение. Омега не может существовать со своим отрицательным двойником, в одном пространстве. В остальное время он пассивен, но стоит ему увидеть себя в отражении, он принимает зеркально обратную форму, а две параллельные частицы не могут существовать в одной, в результате отрицание друг-друга в виде статического электричества, чем ближе и четче отражение, те больше давление. Теперь мне понятно, почему мы не могли вывести ее математическую формулу, потому что на практике обратная частица не сопоставима с нашей реальностью. Математика пыталась нас предупредить.

— Что с ней будет, ее уничтожат? — Спросил Зелински.

— Уничтожат?! Ты спятил?! Наше правительство получила совершенное оружие, без какого либо урана. Меня наградили, повысили и перевели на работу в особо-секретную лабораторию ядерной физики. — Он встал.

— Лестер Кжениц был прав, мы впустили в наш мир дьявола и пытаемся сесть на него верхом. — Сказал Ойцлих и ушел, не попрощавшись, не пожелав здоровья.

Зелинский вышел в коридор, для больницы непривычно тихо. Он пошел, ступая по мягкому ковру, в коридоре стояло зеркало, Зелинский немного съежился заглянув в него, теперь, это фобия останется с ним навсегда.