Один на один

ЧАСТЬ 1

Камуфляжный «Мишка» мягко нырял в плотные осенние облака, винтом пробивая себе путь, сквозь пористые баррикады. Его гладкое брюхо отражало почерневшую со временем речушку, прытко варьирующую между массивными булыжниками. Далее их дороги разделялись, и пухлый овал уходил влево. Вертолет летел очень низко над лесом, едва не касаясь верхушек сухих рыжих сосен, так, что пилот иногда тянул штурвал на себя, уводя машину вверх.

— Лейтенант, — обратился юноша к сидящему подле него напарнику, на вид которому было лет тридцать пять.

— Ась?

— По-моему этот квадрат, — прокричал тот сквозь мягкий шелест лопастей.

Прислонившись руками к стеклу, лейтенант пытался углядеть среди деревьев тех, кого следовало забрать.

— Да-да, этот, вон они… снижайся, — прохрипел в наушниках басистый голос.

— Захожу на посадку.

Парочкой нехитрых движений, пилот заставил машину застыть на месте. Клацнул переключателем, принялся вилять рычагом, и «Мишка» неторопливо стал снижаться, разгоняя винтом окружавшие его деревья.

— Есть контакт, — бросил пилот ерзающему лейтенанту, когда шасси слегка «чмокнули» землю.

Немолодой, замученный нелегкой судьбой лейтенант, чье имя было Андрей, скинул бирюзовые наушники и исчез в салоне. Послышалась щеколда, и скрипучая дверь пустила свежий ком воздуха, обильно пропитанного прелым запахом влажной почвы. Пару новых сапог ударило по железному днищу вертолета, после чего дверь с грохотом стала на своё место, а Андрей вновь плюхнулся на сидение.

— Ну, все, Паха, можно трогаться.

Пару щелчков— и вертолет снова был выше сосен, съеденный бурлящими тучами, которые, казалось, стали ещё плотнее и злее.

Внизу мелькал бесконечный лес, тянущийся вплоть до горизонта. Иногда в нем прятались гнилые избы бывших сёл, в которых сейчас прятались лишь диггеры и беженцы постапокалиптического мира, гонимые суровой реальностью. Зачастую, вокруг этих убежищ возводились арматурные и проволочные укрепления, реже встречался частокол.

Казалось, что бомбы уничтожили всё, а радиация добьет «счастливчиков» мором и болезнями, потравив все вокруг. Однако, человек сумел найти резонанс и здесь, строя специальные очистные механизмы, что-то усердно химича в них. Те, кто выжил, еще долго отсиживались в бункерах и мрачных туннелях метро. Шли годы, припасы кончались или портились, а люди становились слишком голодные, чтобы кормить их байками о светлом будущем.

Таким образом, 3 июня 2051 года, первая группа добровольцев, в составе семи человек, ступили на увядающую землю, бившуюся в агонии. Они не были вооружены, ведь кто мог пережить такое наверху? Оказалось, есть, мало того — новые обитатели планеты размножились и окрепли. Тогда вернулся лишь один, но в тот же день он скончался от ран и шока. Впоследствии вылазки были более удачными: людям удалось оттеснить назойливых мутантов и закрепиться на поверхности. Спустя месяц, здесь, в тайге, было создано первое государство. Как позже выяснилось — такие островки вспыхнули по всей России и за её пределами. Человеку нужно было время, чтобы прийти в себя и осознать, что стряслось. Время лечит: спустя год местные государственные деятели издали новую конституцию, взяв за основу пропавшую бесследно.

И вновь все повторялось: слабых угнетали сильные, тех, в свою очередь — закон. Кругом лишь хаос и бойня. Казалось, ничего не сможет исправить человека, даже вторая жизнь.

— А кто эти двое? — стесняясь, спросил Павел, не отрывая рук от штурвала, а глаз от набухавшей грозы.

— Да черт их знает, полковник приказал забрать и доставить, ну и всё. Наше дело малое, — грустно вздохнул Андрей, разглядывая гостей со своего места.

Один из них, тот, что выглядел моложе, был мужчина лет сорока, в грязно-зеленом химкостюме, проеденный темными пятнами на ногах. Худое строгое лицо, с крючковатым носом, похожим на совиный клюв и здоровенной плешью, от чего легче было назвать его лысым. Но самое яркое, что привлекло Андрея — были глаза. Черные маленькие дырочки, которыми он буравил все, что попадало на его пути. Поймал он и прятавшегося Андрея — тот смутился и покраснел. Второй, вероятно, его сопровождающий, не казался таким строгим и серьезным, скорее наоборот — внушал спокойствие и уверенность. Он мрачно сидел на лавке, мирно посасывая что-то из фляги, крякая каждый раз, когда горлышко отлипало от его губ. Его пожилое, обветренное радиацией, желтое лицо, держало постоянную хмурую гримасу. Впалые дряблые щеки, разрезанный морщинами лоб, чернильные волосы, простроченные сединой, большой загнутый нос и сухие треснувшие губы — все это признаки старика, но сочные зелёные глаз твердили обратное: просто он устал. Засаленный свитер под старым дождевиком и потускневшие синие джинсы, на ногах коричневые кеды с дыркой, на правом ботинке. Старенький АКСУ одиноко покачивался у него на левом плече, заставляя старика крениться.

В то время как Андрей внимательно изучал пассажиров, погода на улице стала совсем не летной. Скрипучие дворники с трудом смахивали осевшие капли дождя с запотевших окон, бегая из стороны — в сторону. Вертолет попал в самое брюхо ревущего зверя, который яро пытался выгнать незваных гостей слепящими молниями, пугая оглушительным грохотом. В такой ситуации видимость сводилась на нет: Павел вел вертолет, ориентируясь лишь по приборам, постоянно поглядывая на плавающий гироскоп.

— Погодка то не для подвигов, а? — отшутился Андрей, пристёгиваясь ремнем.

Машина налетела на яму, отчего ту здорово тряхнуло.

— Ни черта не видно, — щурясь, проворчал Павел. — Мы должно быть уже около базы.

— Огней не видно.

— Да и сам уже понял… свяжись с ними, пока не влетели во что-нибудь.

Вихрь свистел отовсюду: из-под пола, маленьких трещинок на стеклах иллюминаторов. Фюзеляж трещал и протяжно скрипел; казалось, вот-вот и вертолёт сомнётся от такого напора стихий. Турбины Ми-8 жадно сосали измельченный винтом воздух, давясь, но продолжая всасывать его.

— Аппаратура накрылась, — разочарованно объяснил Андрей, пошмыгивая своим маленьким носиком, волной пуская тонкую полоску усов. — И горючки всего минут на двадцать…

— Будем сажать в слепую, берись за штурвал, — скомандовал Павел, душа могучими руками рычаг.

Вертолет трясло и бросало, будто ветер перекидывал его с одной ладони на другую, хохоча жутким басом. Куда не глянешь — кругом мрак, освящаемый вспышками молний. От безмятежного осеннего дня осталось лишь воспоминание.

— Значит так… — вертолет задрожал, а в салон просочился запах жареного, — что там?

— Кажется, правая турбина горит, чтоб тебя, — задрав голову, указал Андрей. — Всё в порядке, — повернулся он в салон, где, похоже, никто и не беспокоился о происходящем, — скоро на место приб…

Последнее, что Андрей запомнил, было ярчайшая молния, сверкнувшая перед носом вертолёта; от толчка он чуть не свалился с кресла; звонкий крик Павла, матерящего и вертолёт и погоду, наивно пытавшегося привести зашкаливающие приборы в чувства; вертолёт шатнуло влево, и он ушёл в вертикальный крен вместе с пассажирами, пища и искря…