Мыслеплаватель

Мыслеплаватель.

Муха, монотонно жужжа, пересекла класс. Села на металлический кольцеобразный плафон и затихла отдыхая в потоках тепла исходящего от разжаренной пятидесяти ватки .

— Петя нам сейчас повторит права помещиков распространяющиеся на своих крепостных.

Сказала Зоя Ивановна, учитель истории. Невысокая женщина далеко за сорок с округлыми чертами лица, держащая в руках указку.

Петя худощавый подросток, поднялся, набрал полные легкие воздуха и с надрывом и негодованием в голосе начал:

— Помещик мог убить. Продать. Обменять. Искалечить. Крепостного. А также разлучить семью.

На этом, судя по всему знания его заканчивались, и он стал лихорадочно водить глазами по партам впереди себя. Тщетно пытаясь получить какую-либо еще подсказку от сидящих перед ним одноклассников.

Подсказки не было. Наконец он остановил взгляд на солнечных лучах, упавших на красно-коричневый пол класса.

— Совершенно верно. Молодец садись!

Похвалила Зоя Ивановна и положила указку на учительский стол.

Затем посмотрев в классный журнал, и немного подумав, назвала мою фамилию. Это надо заметить вывело меня из оцепенения, в котором я находился, разглядывая под столом журнал с картинками современных самолетов. Его я стащил в школьном пункте приема макулатуры.

Издание было редкое. Бумага глянцевая, фотографии отличного качества. Характеристики машин также вкратце были представлены. Я как раз сравнивал Ту-144 и Конкорд. Собственно на этом этапе мне и пришлось вернуться на Землю, точнее провалится в исторический период до тысяча восемьсот шестьдесят первого года.

— Итак, повторяю вопрос. Как назывался налог уплаты крестьян помещику?

Я стоял немного расстроенным. Не от того, что не знал название налога.

Налог имел название «оброк».

А больше от того, что настолько расслабился. Что первый раз не услышал собственно вопроса. Но пришло время отвечать, и я ответил.

— Оброк. Так назывался налог собираемый помещиками с крестьян.

— Правильно. — Сказала учительница. А Наташа, сидящая впереди меня. Поправив косу вдруг сказала.

— А хорошие помещики были? — Видимо имя в виду лояльное отношение к крепостному люду.

— Конечно, были, они строили школы, больницы, дома для инвалидов. Вот, например….

Она видимо хотела извлечь пару фамилий из глубин памяти, но тут в разговор вмешалась Полина закрывающая своим белым бантом часть карты висящей на гвоздике поверх классной доски.

— Как хорошо, что мы не живем в то страшное, старое время! Сейчас нет крепостных, все люди помогают друг другу. Рабочие всех стран организованы профсоюзами. Поэтому за тех «Салтычих» стыдно!

Хм, молодец, и литературу приплела. Я бы и не догадался провести параллель и объединить уроки истории и литературы. Подумал я, а в слух сказал:

— Ну может, например пройдет сто лет, а ученики прадеды которых построили коммунизм будут также плохо отзываться о нашем поколении.

— Что же они увидят в нас плохого?

Спросила Зоя Ивановна у меня, оставив занятие перечислять фамилии меценатов. Ее уже никто не слушал, внимание класса было обращено на меня.

— Ну например, они решат что мы плохо обращаемся с животными. Например если убить собаку, то в тюрьму не посадят. А за убой бычков на ферме, во время периода «заготовки совхозом мяса», еще и премию дадут.

Я собственно об этом знал далеко не понаслышке, так как мой отец на тот момент работал в должности главного ветеринарного врача совхоза.

Громкий хохот одноклассников и улыбка Зои Ивановны говорили мне о том, что сказанное мной в лучшем случае тянет на шутку. Ну а в худшем? А в худшем на глупость. Что судя по смешкам и взглядам было более вероятно.

Севши без разрешения на свое место.

Я честно, говоря немного смутился. Думаю, что вот блин надо было молчать.

Как говорит постоянно мой классный руководитель Петр Константинович:

— Язык твой. — Враг твой! —

И снова открыл журнал с самолетами, посмотрел на глянец фото.

Но в этот момент что — то начало происходить. Что-то необычное. Все вокруг замерли, будто кто-то нажал стоп кадр. Затихли звуки. А я словно проваливался в пол класса, все ниже и ниже. Наконец доски пола сомкнулись над моей головой. Посмотрев в низ, надеясь увидеть второй этаж школы. Но не увидел, привычных мне кабинетов и коридора. Вместо этого, в низу была поляна с зеленой травой внешне напоминающую газонную. По поляне было разбросано несколько деревьев похожих на дуб, но с более крупными листьями. Между деревьями причудливо извивался ручеек с прозрачной водой. По берегам ручейка из земли виднелись ноздреватые валуны. Один достаточно крупный камень был в тени самого большого дерева, под которым на корточках сидело с десяток ребят и взрослая, но весьма привлекательная девушка. Подростки были примерно одного возраста со мной. Одеты все в подобие спортивных костюмов сшитых из ткани, которой мне видеть в жизни нигде не приходилось.

Я понимал, что для окружающих я невидим, так как висел в полуметре над ними, непосредственно под кроной дерева. И не заметить меня было просто невозможно.

— Акла нам сообщит о том, какие права и власть у людей были над представителями животного мира

пять тысяч лет назад до появления человека цивилизованного, сменившего человека разумного.

Меня передернуло! Пять тысяч лет ничего себе полистал журнал!!!

А может это сон! Наверное, я заснул и мне это снится.

Такой поворот событий меня устраивал, поэтому я ухватился за него и сразу успокоился. Между тем, Акла светловолосая и немного бледная на вид, дала такой же ответ как и собственно только что дал Петр относительно крепостных крестьян до реформы 1861 года. С той лишь разницей, что собственно самих крепостных не откармливали для получения мяса, молока и меха. А так, в общем, перечень прав весьма был сходен.

Ну, думаю, сейчас кто-то скажет фразу типа как же им было не стыдно, мол так относится к братьям нашим меньшим.

Не успел я додумать эту мысль. Как парень по имени кажется Роиг, озвучил ее почти слово в слово. Мне стало весело. Я даже начал улыбаться, но тут веселье исчезло, словно рисунок на песке смытый водой.

Я увидел себя! Ну не совсем конечно себя, так как сам продолжал, как бы парить над присутствующими. А мальчика очень похожего на меня, ну точь в точь. Ему бы еще пионерский галстук и брюки с рубашкой как у меня и все. Двойник готов.

Моего двойника звали Еранд. И он сделал предположение, которое только что я имел глупость сказать вслух в классе.

— Простите мастер Ашана, но имею я вопрос — сомнение. Разрешите высказать?

— Ты можешь говорить. — Сказала Ашана. Так звали ту красивую девушку с карими глазами и соломенным цветом длинных густых волос спадающих ей на плечи. Судя по всему, она была старшая группы. Что-то типа наших учителей.

— А не случится ли так, что спустя множество количество циклов люди будут осуждать нас, за то, что мы поддерживаем свои тела за счет жизни растений. Мы выращиваем и уничтожаем их. Ради того, чтобы жить самим. А ведь они тоже живые, имеют свою ауру и энергетику. А мы разрушаем все это, вырезая тем самым фрагменты из мозаики мироздания?

Во сне, правда, никто ехидно не хихикал как в моем классе. Но ребята были не согласны. Приводя свои доводы главным образом в виде естественной необходимости. И различием между человеком и растениями на уровне царств. Мол, люди относятся к животным, а животные питаются растениями. Ну а те в свою очередь строят свои тела из органических веществ синтезируемых из неорганических под действием воды света и углекислого газа.

Я еще успел тогда подумать, что этот процесс называется фотосинтезом.

Странный какой-то сон успел подумать тогда, как раздался хлопок, похожий на звук лопающегося надувного шара.

Я снова оказался в своем классе .

Полина только закончила успокаивать себя и всех. Что мол живем сейчас, а не тогда в прошлом веке, откуда к нам пришел образ «Салтычихи».

Хм, молодец, и литературу приплела. Я бы и не догадался провести параллель и объединить уроки истории и литературы. Подумал я, а в слух сказал:

— Разрешите сесть на место Зоя Ивановна?

— Садись Андрей. — Ответила мне она.

Я сел и подумал о странном видении. Свое высказывание я оставил при себе, так как знал, что будет после того, как озвучу его.

Также мне уже было ясно, что при всей кажущейся цивилизованности, дальними потомками, по вопросу пищевых предпочтений мы будем восприниматься так, как видим дикарей — каннибалов с позиций сегодняшнего дня.

Не ясно мне было только, что же со мной случилось. Субъективно слушая разговор около пяти минут, я не только не потратил это время в своем классе на уроке истории, а и сместился на десяток секунд в прошлое.

Я не знал, что и подумать о природе этого явления.

Не знал я, да и не мог знать, что спустя почти триста тысяч лет дальний потомок, мыслеплаватель первого класса соединил ненадолго параллели разных эпох в одну линию пространства и времени.

Тем самым дав мне, возможность побывать на уроке Еранда через пять тысяч лет. А ему незримо присутствовать, у меня в восьмом классе Каштановской средней школы на уроке истории за пять тысяч лет до его рождения.

И никогда я не узнаю ту причину, по которой он это сделал. Хотя она была банальной.

Во время роста в коллективном разуме мира, он задал точно такой же вопрос:

— А не осудят ли когда-то высшие существа-потомки, за то, что сейчас они питаются энергией солнца?