Мойщик

Джек старательно оттирал пятно на стекле. Два дня назад ему влетело из-за того, что на сороковом этаже большой босс увидел пятно. На самом деле боссу просто требовалось сорвать на ком-то зло, и он выбрал службу мытья окон из списка жалких человечков, которых такая фигура может раздавить одним нажатием кнопки. Джека едва не уволили. Стен долго и старательно отчитывал Джека. Может быть у менеджеров есть такие же стандарты на то, как песочить подчинённых? Все знают, как выглядит хорошо вымытое окно. Но для гарантии есть стандарты. Расход моющего средства, количество движений, время. Всё лимитировано. Скорее всего, у менеджеров тоже есть какие-то инструкции.

Джек теперь работал в два раза медленнее. Он был на грани увольнения. Должно быть, в его работу специально вмешались, чтобы уволить его без проблем с профсоюзом. Он тёр и тёр, но пятно не оттиралось. Поганые голуби разработали какой-то новый состав своего дерьма: новое особо ядрёное, специально для небоскрёбов. Он тёр, и думал об инструкции Стена. Опоздание на работу на одну минуту — пятнадцатиминутная лекция о дисциплине и цене рабочего времени. Рекомендуемые слова: безответственный работник, неудачник. Перекур в рабочее время, не влияющий на график выполнения работ — получасовой скандал с угрозой увольнения. Используемые слова: ничтожество, бесполезный.

Новое чистящее средство выглядело малость странным. Перед ним было две одинаковые банки, но на одной стояла маркировка Эй, а на второй Би. Джек выбрал банку Эй, и работа пошла значительно быстрее. Через минуту от пятна не осталось и следа. Джек быстренько протёр окно, и уже собирался съехать вниз, как вдруг он увидел нечто, чего не могло быть. Босс из этой комнаты, секунду назад сидевший в кресле, теперь одет лишь в рубашку, вокруг него танцевали голые девки, а одна выравнивала белые дорожки порошка на столе. Джек едва не упал из люльки. Присмотревшись, он смог разглядеть время на часах, и оно не совпадало с тем, которое было вокруг. Джек подумал, что настало самое время тихо смыться.

Джек привык быть тенью. Его выперли из университета из-за прогулов, лени и того, что он играл в ГТА-3 во время сессии. Жалел ли он себя? Самую малость. Прошло ли это бесполезным опытом. Нет. Джек в мгновение увидел мир таким, каким даже не мог представить себе. Друзья отвернулись от неудачника. И Джек понял, что у него никогда не было друзей. Вертелась вокруг тусовка, толпа сверстников, что угодно, но не друзья. У кого много друзей, у того нет друга. Родители, наоборот, не оставили его. По молодости Джек вёл себя, как редкостная скотина, и он был рад извиниться. Нашлось ещё несколько человек, не со всеми, кто после проявил себя по-человечески, он был хорошо знаком. Именно этих людей, и таких, как они, теперь ценил Джек.

На следующем окне он решил использовать состав Би. Всё пошло почти так же, только теперь в окне виднелся вчерашний вечер. Хозяин кабинета смотрел прошедший матч, болел, как ненормальный, и танцевал дурацкие танцы. Джек домыл окно, и спустился вниз. Кто-то явно ошибся, эти банки со средством на самом деле предназначены для каких-то шпионов, и если подумать, то Джеку грозили большие неприятности за то, что он их взял. Неприятности Джек не любил. С другой стороны, ещё больше, чем неприятности, Джек не любил, когда им пытаются помыкать.

Почему он бросил учёбу? Она перестала приносить ему радость. И он сменил её на то, что приносило. Просто ведь? Его не радовало его будущее, как специалиста. И он выкинул его в унитаз вместе с дипломом. Лучше раньше, чем потом, когда груз ответственности раздавит его хребет. Он поступил тупо, в стиле крутого ковбоя, и этим сохранил себя. Он отказался приспосабливаться, понимая, что его не ждёт успех в попытке изменения мира. Индусы протестовали против угнетения отказываясь сотрудничать с британскими колонизаторами. Сатьяграха сломала спину не только англичанам, но и их индийским пособникам. Тщедушный старичок был настолько крутым мужиком, что его оставалось только убить. Он умер, но победил. Может быть, если бы больше мужиков оставались мужиками, а не тряпками с двумя мыслями в голове, может быть, тогда американская сатьяграха сломала бы спину уродливой действительности. Но в Америке осталось слишком мало мужиков, даже президентом бабу выбрали.

Джек спустился вниз, завинтил банки со средством, и пошёл искать хозяина. Стен пытался отчитать его, но Джек отрезал: нестандартное моющее средство. У Стена будто программа сбоила. Он разевал рот, но не знал, как именно он должен ругать Джека. Чья-то рука хлопнула мойщика по плечу. Это был неунывающий чернокожий старожил и наставник Алек. Он работал мойщиком уже двадцать лет.

— Кажется, ты взял моё средство? — спросил он Джека.

Джек не стал отпираться, и кивнул.

— И как? Понравилось? После работы загляни в бар на шестой. Ну, ты его знаешь. Да, там ещё парни спускают последние деньги.

Иногда Джек любил представить себя частью чего-то значительного. Может быть он и был, по крайней мере, он мог признать, что упав на дно, не становишься ничтожеством. И дело даже не в том, что отрицать естественные и неотчуждаемые права человека могут только сумасшедшие. Просто для человека не существует понятия "ноль". Сейчас Джек был мойщиком стёкол. И перед ним открывалось куда больше возможностей, чем перед каким-нибудь Джо-адвокатом, Френком-психологом, или Робертом-переводчиком. Кем они могли стать? Старшими, да и только. С некоторой долей вероятности Джо мог бы стать судьёй. Френк мог бы написать книгу. А Роберт? Ну, у Роберта тоже что-то было. Только вот Джек мог всё это. Ему было бы труднее, но он смог бы. Ведь у Джо, Френка и Роберта нет цели. Да её и не может быть. Их жизнь — текучка. Если она даст им передышку, есть шанс, что они задумаются о цели. Джек мог стать кем-то куда большим, чем они. В толпе нельзя маневрировать. Джек сделал шаг назад, который заметили все, и шаг в сторону, который не замечает никто, кроме него.

Алек взял им по паре пива, луковых колец и солёных крендельков на закусь.

— Добро пожаловать в клуб мойщиков, сынок.

Джек с трудом соображал, поэтому все вопросы, роившиеся в его голове, летели мимо рта:

— И давно мы следим за всеми?

— Сам подумай, зачем во всём мире понаставили этих небоскрёбов? Мы собрали всех главных засранцев вместе, и стали следить за ними. Вмешиваемся мы редко: не даём им угробить матушку Землю, урезаем их бесконечные аппетиты, да пытаемся потихоньку вправить мозги. Но они очень твердолобые.

Америка погрязла в идее о том, что всё зависит от тебя одного. Это смешно. В Америке даже придумали название этому безумию. Внутренний локус контроля. Если перевести скучную латынь на английский, то будет ещё тупее: внутреннее место контроля. Это означало, что Джо, Френк и Роберт каждый день скандировали себе и окружающим, что в их жизни только они принимают решения. При этом они плывут по той же реке, как и всё человечество, и от того, сколько клизм своему самомнению они поставят, сколько усилий вложат в заведомо проигрышное дело, ничего не зависело. Внутренний локус контроля даже объявили образцом взрослости и психического здоровья. Нормой. Странным образом, в других странах считали иначе. В России, например, большая часть населения жила с внешним локусом контроля, и это тоже было объявлено нормой.

Алек достал одноразовый телефон, набрал номер, и дождался ответа из трубки:

— Мистер Саммер, возникла некоторая проблема, которую стоит решить незамедлительно, или вся пресса города узнает о грязных делишках в Чайна-тауне. Вы шокированы, но не стоит беспокоиться. Организация, которую я представляю, не намерена вмешиваться в Ваши дела.

— Чего Вы хотите? — голос из трубки звучал возбуждённым и усталым одновременно, как у бегуна на дальние дистанции на финише.

— Увольте весь менеджмент компании "Клир Скай". Только менеджмент. Завтра.

Джек вовсе не тратил время впустую. Могло прозвучать глупо, но его большой целью не было что-то величественное. Он хотел оставаться мужиком. Не сопливым качком-миллионером из девичьих грёз и стрип-баров, а реальным мужиком. И ему была нужна женщина, которая не попытается переделать его на свой лад, но сможет вырастить его сыновей настоящими мужиками. При этом его не интересовали безвольные девицы со штемпелем "второй сорт" в сознании. Не он их сломал, не ему и чинить. Современный мир был жесток и злобен к настоящим мужикам, но Джек-мойщик получил шанс на то, чтобы осуществить мечту. Какой-бы глупой она не была, это всё еще его мечта. Стена он больше никогда не видел.