Моделирование

— 1 —

Девять лет я отработал на должности специалиста по моделированию в отделе полиции города Новосибирск. Группа профилактики преступлений, в которую мне повезло попасть, тогда была единственной в своем роде, поэтому на первом этапе нашу работу плотно курировали сами разработчики системы "Старт", во главе с академиком Р.М. Островым. Я подозреваю, что, это был своего рода эксперимент.

Группа состояла из трех человек: Леонид Евгеньевич Шварц — врач-психолог, уже тогда имеющий достаточный опыт в своей области, я — начинающий специалист по моделированию, Максим Иванович Санников — фактически юрист широкого профиля, с богатым профессиональным багажом, не смотря на юный возраст. Каждый имел доступ строго к своей области данных. Протоколы нашего взаимодействия уже тогда были секретны.

Наше первое моделирование запомнилось в мельчайших деталях. Оно не выделялось на фоне остальных нескольких сотен чем-то особенным, но сохранилось в памяти, только потому, что было первым.

— 2 —

Женщина пятидесяти трех лет, с лишним весом, проблемным сердцем и почками. Психических отклонений не обнаружено. Острые, затяжные обиды, и, как следствие, продолжительные конфликты с родней и друзьями, послужили сигналом о возможном акте преступной деятельности. Что она может сделать? Понятия не имели. Украсть, убить?

Доктор Шварц месяц наблюдал за женщиной, спал по 3-4 часа в сутки. Вымотался, похудел, стал раздражительным, но в итоге выдал результат. Вероятность убийства старшей дочери в приступе неконтролируемой ярости. Я смоделировал обстановку, ситуацию, используя для визуализации данные сканирования, полученные от оперативной группы, медицинских учреждений и специальной программы академика Острова.

После двух месяцев работы, предварительно выспавшись, наша группа приступила к выполнению разработанного сценария. Женщину подключили к оборудованию, и проснулась она уже в виртуальном мире дополненным собственным сознанием. Три виртуальных дня моделирования равнялось нашим полутора суткам. Мы пропускали сон женщины, пробуждая ее через несколько секунд после того, как она засыпала.

Максим следил за тем, чтобы в сценарии не просматривалось подстрекательство. Мы постоянно вносили коррективы в поведение моделей, стараясь приблизить их реальным людям. За время работы над сценарием, Шварц изучил также несколько членов семей обоих дочерей женщины. Их линии поведения, манеры разговора и все остальные психологически нюансы.

Три виртуальных дня мы в разных образах контактировали с женщиной под строгим контролем доктора. Было тяжело. В итоге, под вечер третьего дня смоделировали приход в гости старшей дочери. Она пришла поделиться радостью, о приобретении нового на тот период устройства виртуальной реальности, игрушки для них дорогой, но посильной. Принесла торт, женщины сели пить чай. Мать поддерживала разговор в дружелюбном тоне, но с явным раздражением. И через двадцать минут разговора ни-о-чем, вспыхнула ссора, вылезли старые обиды. Ситуация накалилась. Мать отвесила звонкую пощечину, дочь от неожиданности и возмущения открыла рот пытаясь сообразить, что делать дальше. Обе встали, неуклюже столкнув чашки на пол.

Ответная пощечина не получилась столь звонкой. Дряблая кожа смягчила удар, или неопытность молодой девушки отвешивать пощечины в качестве оскорбления. Но старая женщина возбудилась до неимоверности, стала кричать, махать руками, стараясь побольнее достать дочь. Та схватила ее за руки и крепко держала. Пожилая женщина раздражалась еще больше, бессилие по отношению к дочери видимо взбесило ее. Матери удалось вырвать одну руку, она описала широкую дугу, ударилась о поверхность кухонного стола. Что-то подвернулось ей под руку, она неосознанно схватила предмет и нанесла несколько ударов, прежде чем осознала, что происходит. В руке у нее оказался хлебный нож, которым двадцать две минуты назад она резала торт.

Смертельными ранениями оказались два из трех. Женщина двадцати восьми лет скончалась до прибытия скорой помощи от большой потери крови.

По завершении моделирования пожилую женщину продержали в бессознательном сосотоянии для компенсации ускоренного сна, она проснулась, тогда когда действительно прошло три дня. Над ней поработали другие специалисты. Полностью стереть воспоминания не возможно. Они всплывают во время пробуждения после моделирования и тут же ускользают словно сон. И если не сделать над собой усилие, через мгновение забываются.

— 3 —

Мне неизвестен алгоритм наблюдения и отбора кандидатов для моделирования. Это секретная информация, как и сама система "Старт" в целом. Она не выдает тип преступления, даже классификатор вероятности появился только через три года после начала работы нашей группы.

Сначала наша группа занимались всем подряд. Наркоманы, ворье, грабители, профессиональные спортсмены, военные, чиновники. Мы моделировали и писали сценарии для всех. Более тысячи за три года и ни одного прокола, все заканчивались тяжелыми преступлениями. Но аресты последовали не сразу.

Первыми начали сажать наркоманов и прочий мелкий сброд. С этими нам было работать достаточно легко. Они шли на преступления сразу, как только подворачивался случай. Для этого не нужно разрабатывать особо сложную модель, да и сценарий использовался практически один: пьяный худой мужчина или женщина падали в темном переулке, подъезде на глазах у подозреваемого. Все! Никто из них не оставлял жертву целой, если она начала оказывать сопротивление. Смертность была более восьмидесяти процентов! За рабочую неделю наша группа сажала до двенадцати подобных типов.

— 4 —

Обычные бытовые разборки и профессионалы незаконной сферы деятельности давались нам куда тяжелее. Здесь большую роль играли знания и опыт доктора Шварца. Точность описания модели и сценария — его ответственность. На это нужно много времени. Его, как оказалось, у нас не много, поэтому основной упор делался на мелкий криминал.

Три года команда академика продавливала новый стандарт в судебную систему страны, писались новые законы, утверждались юридические и технические стандарты. Много титанической работы, по словам Острова, пришлось проделать. Но как всегда, к успеху приводить только личная заинтересованность, или личная трагедия.

Оказалось, что большие проблемы в продвижении новой системы профилактики серьезных правонарушений были вызваны сомнениями высокого чиновника судейской системы. И вот, через два года нашей работы, произошла трагедия, мелькнувшая кратким сообщением в новостных сайтах, и оставшаяся незамеченной практически всеми. Она и не должна была вызвать особого интереса, так как подобные происшествия не часто, но случались.

— 5 —

— Слышали новость? — после приветствия равнодушно поинтересовался Шварц у меня и Санникова, присаживаясь за столик на свое любимое место.

— Какую? — Максим замер в предвкушении очередной сплетни.

— Убита жена Председателя Верховного Суда.

— Российского? — я не понял в чем исключительность этого события. Максима, похоже, эта информация тоже не заинтересовала, — нам то что до этого?

— Наше первое дело помните? — Шварц отхлебнул только что принесенный кофе.

— Бытовуха? — уточнил я.

— Да, — Шварц перешел на шепот, — так вот, девушка, убийство которой мы смоделировали — жена Председателя Верховного Совета Российской Федерации.

Мы несколько секунд осмысливали сказанное.

— То есть наш прогноз осуществился через два года?

— Да, — Щварц поставил чашку на блюдце, — нам же не задают временных рамок

— Ну и хорошо, — меня уже перестал интересовать этот вопрос.

— Академик вероятнее всего использует случившееся для пробития преград, которые создал Председатель — все еще шептал наш психолог.

— Леня, ну значит ему повезло, что он наткнулся на этот случай.

— Не повезло, он работал в этом направлении, — голос Шварца приобрел снисходительный оттенок, как будто он объясняет простые истины непонятливым детям, — Вы не знаете, но почти все бытовые дела связаны с сильными мира сего.

— Готовьтесь к проверкам, — сделал нехитрое заключение Максим.

— За все надо платить, — заметил Шварц, — надеюсь, это будем не мы.

— Мы? — повысил голос Санников, — мы тут каким боком?

— Да, — кажется наш доктор ушел в глубокую задумчивость, — готов спорить, если, что не сойдется, крайними будем мы.

— Не вижу связи, — скептически заметил я.

— Связь найдут, — тем же нравоучительным тоном заметил Шварц.

Мне этот разговор переставал нравиться. Спорить можно долго, если не владеешь всей информацией, а я сомневался, что ей владел кто-либо из нас, а на домыслах и предположениях можно очень долго соревноваться в красноречии. К тому же Шварц, в силу своих профессиональных навыков часто обыгрывал меня с Максимом, в этой взрослой забаве.

— Спорим на бутылку настоящего конька, — я с вызовом протянул руку. Шварц опешил, ставка для каждого из нас была достаточно высока.

— О чем спорим? — удивился он неожиданному предложению.

— О том, что никто из нас не сядет из-за нашей работы, — уточнил я.

— Согласен, — Шварц некрепко сжал мне руку, а Максим разрубил полученный узел.

— 6 —

Не знаю, были ли проверки. Скорее да чем нет, вероятно, скрытые.

Через год все кардинально поменялось. Как говорил Максим, новая эпоха в области юриспруденции, криминологии, и чем-то еще подобном. Я далек от всего этого, моя работа моделирование. Произошли какие-то подвижки в верхах, что-то узаконили и стандартизировали. Шварца перевели в особый отдел, Санникова повысили. Меня оставили на той же работе, но с новым психологом. Юрист теперь был один на десять-пятнадцать групп. Шварц разработал стандартные сценарии для основных классов подозреваемых, что заметно упростило и ускорило сам процесс моделирования. Теперь не нужно было подгонять каждую сцену и сценарий, они стали типовыми. Работа превратилась в рутину, никакого творчества.

Иногда я скучал по нашей первой группе, но спокойная размеренная жизнь имела свои плюсы. Я женился, у меня родилось два сына. Да и в целом город стал безопаснее, на улицах криминал пропал совсем, практически осталось только безобидное хулиганство. Криминальные сводки в новостях напоминали, что уровень преступности невообразимо снизился и все это заслуга академика Острова.

— 7 —

И вот после девяти лет безупречной работы, я десятые сутки сижу в одиночной камере предварительного следствия. Об этом мне напоминает проекция на белой стене. Сегодня последний день, когда обязаны предъявить обвинения, либо отпустить.

Я не успел доесть выделенный паек, в камеру вошел молодой человек в синей форме майора, пододвинул оставшийся свободный стул к столу и сел напротив.

— Следователь по особо важным делам, майор Крамаров Виталий Сергеевич, — представился он, странно произнеся свою фамилию с ударением на вторую а.

Я промолчал.

— Ваша вина в передаче секретной информации третьим лицам подтверждена, — майор подтолкнул ко мне тоненькую папку.

На первом листе была краткая выжимка. Согласно ей, я передам сведения о системе "Старт" супруге, с вероятностью девяносто процентов! Она передаст эту информацию другим лицам с вероятностью девяносто семь процентов, вероятность проникновения данных в сеть семьдесят два проценат! Этого было достаточно, чтобы меня посадить.

— Что вы хотите? — спросил я, не ожидая ничего хорошего.

— Если согласитесь с обвинением, — майор помедлил, — сядете на десять лет в комфортную камеру.

— Ого! — у меня не было слов.

— Не согласитесь — от пятнадцати до пожизненного.

— Можно мне подумать? — я перелистывал дело, не вникая в юридические термины.

— Да, я подожду, — следователь смотрел мне в глаза, — пять минут.

Под серьезным взором майора я пролистал до моделирования. Среди десятка фамилий, подписавших заключение, взгляд выхватил лишь одну — Шварц! Он составлял задание, он участвовал в составлении моделей и сценария. Проверку провели более года назад, и длилась она невероятные три месяца виртуального времени! Как они смогли вырезать столько часов из моей жизни? Как?

Дальше я читать не стал. Все за меня уже решено. Захлопнул папку и тем же движением, подражая майору, подтолкнул ее к нему.

— Я буду сотрудничать.

— Хорошо, — майор похоже не испытывал по этому поводу особой радости. И прежде чем он поднялся со стула, я задал единственный вопрос, который меня волновал:

— Вы знаете Шварца?

— Да, — следователь глядел на меня не мигая, но эмоции не выдал, — мы работаем в одной группе.

— Можете ему передать несколько слов от меня?

— Только если они не опасны, — улыбнулся майор.

— Передайте, — я не узнал свой голос, — За мной бутылка коньяка.