Схлопнутое измерение

Схлопнутое измерение

Я просыпаюсь в холодном поту,

Я просыпаюсь в кошмарном бреду,

Как будто дом наш залило водой

И что в живых остались только мы с тобой.

И что над нами — километры воды,

И что над нами бьют хвостами киты,

И кислорода не хватит на двоих

Я лежу в темноте.

Слушая наше дыхание...

Nautilus Pompilius, «Дыхание»

Киев захлебнулся водой. Цветные домики Андреевского спуска один за другим скрывались под набегающей волной, как дети Гамельна, ведомые флейтой Крысолова. Ни Левого берега, ни Днепра, ни раскинувшегося на крутом Правом берегу Подола — до горизонта сверкала бесконечная морская гладь.

Егор вцепился в кованую решётку террасы Андреевской церкви. Ветер донёс вкус соли, вода с тихим плеском ударилась о подклеть храма. Вот-вот послышатся крики чаек, и Егор снова окажется на пляже Судака.

Он сбросил кроссовки, взобрался на решётку. Вдохнул полной грудью морской воздух. Дана будет с ним! В этом море, запахе влажного воздуха, порывах южного ветра.

Егор оттолкнулся и прыгнул в подступившую волну.

***

Сентябрь в Крыму необыкновенно солнечный и ласковый. Что может быть приятнее, чем лежать на судакском пляже и глазеть на жирных бакланов, омытую морем разноцветную гальку яшмы и стройные ноги отдыхающих девушек! Это если торчать на Подоле в кабинете с окнами на серый двор-колодец и со скучающим сердцем выслушивать жалобы клиентов на депрессию, солнце кажется драгоценным подарком. Переживая осень в Киеве, теряешь веру в яркий свет.

Шёл пятый день отпуска, столичная хватка только-только начала отпускать Егора. Из зеркала на него смотрел уже не осунувшийся мужчина с заросшими щетиной щеками и диковатым взглядом, а поджарый скуластый брюнет со здоровым блеском в глазах. Для тридцати пяти лет совсем неплохо!

Проснуться и увидеть из окна гостиницы зубчатые башни Генуэзской крепости. Пробежаться по набережной от мыса до мыса. Покрутить асаны на пляже. В счастливом расслаблении упасть в море и плыть, пока не надоест. Долго греться на солнце. Есть только что выловленную и приготовленную специально для него пупырчатую камбалу. Бродить по сыпучим тропкам Меганома. Так можно жить вечно! Жить, не вспоминая тонны изученных от корки до корки книг и эту науку, где не поймешь ни одного закона, пока не поставишь опыт на собственной душе, а на ней и так уже нет живого места...

Стайка ребят высыпала на пляж — чёрные майки с черепами, мешковатые джинсы в цепях. Кто-то приладил к мобильнику колонки: Егор различил знакомую мелодию.

Я пытаюсь разучиться дышать,

Чтоб тебе хоть на минуту отдать

Того газа, что не умели ценить.

Но ты спишь и не знаешь,

Что над нами — километры воды...[1]

Случайная встреча взглядов — и он поспешно отвернулся от девушки, что держалась особняком. Тренированная память отметила: косая чёлка, серые, почти прозрачные, глаза, в одном — тёмная крапинка. В общем, ничего особенного.

Песни «Наутилуса» были любимыми саундтреками его молодости. Время, когда Егор мог по-настоящему радоваться и расстраиваться, распивать с друзьями вино и мечтать о будущем, еще не зная, что мечты окажутся несбыточными.

Он был молод и глуп, пока не случился первый инцидент, и Егор не угодил в прокрустово ложе психологии. Сдал документы на заочный факультет, записался на йогу. Прошёл уйму личностных тренингов, даже откровенно безумных, попутно изучая всё, что могло иметь отношение к его болезни. А если это не болезнь? Он ознакомился с квантовой физикой, проштудировал теорию мультивселенных. Узнал достаточно, чтобы вести философские дискуссии, но слишком мало, чтобы помочь себе.

Справиться с приступами не удавалось, но Егор научился их контролировать. Отслеживал характерные симптомы — вспыльчивость, необъяснимый страх, тревожность — и запирался в квартире на дни, иногда недели. Правильное питание, здоровый режим, минимум контактов с внешним миром, максимум медитаций, пранаям. Здравствуй, внутренний баланс! Прощай, обиды, злость, гнев!

Со временем Егор обзавёлся клиентурой — поначалу помогал знакомым по дружбе, затем его стали рекомендовать, и дела пошли в гору. Постепенно приноровился к потребностям клиентов — когда развлекал байками, когда просто выслушивал, в редких случаях действительно работал с проблемой. Люди уходили довольные. Чужие проблемы — не свои, решать их, что орехи щёлкать.

На личной жизни пришлось поставить крест — как объяснить близкому человеку то, что сам не в силах понять? Конечно, были мимолётные встречи. Егор научился безошибочно определять градус привязчивости — когда девушка нравилась, но не так, чтобы влюбиться. На свидании пятом пропадал — до следующей пассии. Тех, кто вызывал бурные чувства, избегал. Самодисциплина не подвела ни разу...

— Данка, пошли купаться!

Егор машинально глянул на девушку, а она — опять совпадение?! — уставилась на него своими огроменными глазищами. Болезненный разряд тока, как от электрофорной машины, пробежал по коже. Напоминание? Предупреждение?

Она помахала друзьям рукой, но осталась сидеть на гальке, перебирая пёстрые камешки. Егор поднялся и зашагал в её сторону. Градус привязчивости высчитывать не стал — раз Дана, значит, кем-то дана. Самое время выяснить, кем и зачем.

— Трудно себя перебороть, правда? — будто между прочим спросила она, когда он присел рядом.

Егор онемел. Показалось, что девушка лет на сто его старше и на триста мудрее.

— Правда, — не стал юлить он. — Но не в этом случае...

Конец отрывка

Рассказ вошел в сборник «Междверье»

Купить электронный вариант на РИДЕРО:

https://ridero.ru/books/mezhdvere/

Заказать печатный вариант почтой по Украине:

http://skazki.od.ua/zakaz/

[1] Nautilus Pompilius «Дыхание»