МЁРТВАЯ ЗОНА 3

— Дывысь, кум, яки жинки! — молодой деревенский парень смотрел на странных женщин, шедших по киевской улице.

— Мы сюда приехали не за бабами, — его старший товарищ резонно напомнил куму о цели их приезда. — к тому же эти совсем чумазые, серые какие-то. Пошли смотреть по квартирам, бери только ценное, если телевизор, то «плазму», компьютеры только ноутбуки, холодильники новые, нечего старьё домой тащить.

После того, как Киев стал мёртвой зоной, сюда порой приезжали жадные до чужого имущества, хотя в данном случае оно уже было ничейным. Живые люди спрятались в метро и редко появлялись наверху.

— Эти не опасные, — маленькая девочка в тёмных сварочных очках пояснила своим спутникам. — Обычные кугуты приехали раздобыть себе в деревню ценные вещи. Вооружены охотничьими ружьями.

— Ну их, — мама обняла девочку, — теперь всё это ничейное, пусть берут.

— Надо еду найти, живые внизу скоро голодать начнут, — старшая девочка рассудительна не по годам, хотя какие её годы, если она остановилась в своём возрасте навсегда.

— Нам бы тоже хоть по крысе съесть, — заметила её мама, — вторую неделю не едим.

— Охотников больше нет, остаются дикие животные, давайте поищем, в магазины заходить бесполезно, там уже пропало всё, живые такое есть не будут, а нам это и вовсе ни к чему.

Они шли по городу и беседовали между собой. Теперь это их мир, мёртвая зона. Живым тут нечего делать, хотя многие живые остались, спрятавшись в метро. Вот и Крещатик, когда-то красивая улица. Вообще-то, если мусор убрать, то и сейчас смотрится неплохо, хотя майданы и катастрофа оставили свой след, да и облупились фасады, сколько времени ничего не ремонтировалось. Шальная крыса решила рвануть через улицу, но меткий выстрел прервал её бег.

— Я бы догнала, зачем патроны зря тратить, — старшая девочка посмотрела на маму.

— Ничего, мы же у охотников много набрали, а в метро теперь не воюют. — женщина подняла крысу и посмотрела на спутников.

— Отдай малышке ей нужнее, — решила старшая девочка.

Вообще они могли долго не есть, но чувство голода никуда не делось и у мёртвых. А вот и Площадь Независимости, трупы давно растащили собаки и другие животные, а машина охотников стоит, никому она не нужна в мёртвом городе.

— Заглянем в магазин, вдруг там крысы ещё есть? — спросила женщина с малышкой.

— Пошли, я их вижу, бегают по полкам в поисках съедобного. — Малышка обладает уникальным зрением.

Точнее зрения у неё нет вовсе, даже глаз нет, выкололи их охотники и давно. Зато ноосфера наделила девочку уникальными чувствами. За многие десятки метров она ощущала теплокровные организмы и даже мысли могла прочесть. Женщины пошли в сторону магазина. Когда-то шикарный кондитерский магазин, теперь представлял собой жалкое зрелище. Крысами воняло даже на улице, а внутри их было достаточно много. Стрелять тут бесполезно, да и смысла никакого. Даже ножи совсем не обязательны, у мёртвых столько силы, что и руками они легко убивали крыс. Особенно отличилась старшая девочка, наловившая семь крыс. Остальные тоже времени даром не теряли, и наловили сколько успели, пока крысы не разбежались по щелям.

— Давайте поедим, а остальное отнесём живым, — малышка заботится о жителях подземелья, когда-то она была их единственной кормилицей.

— Конечно, отнесём, надо же и им что-то есть, — согласились остальные.

Раньше они носили им мясо лошадей, зебр, даже тигра из зоопарка. Его шкура до сих пор лежит внизу, и дети играют на ней. А теперь лишь изредка попадаются кабаны, да и то за рекой.

— Пойдём назад? — спросила старшая девочка.

— Надо, пока крысы не стали портиться, — Малышка продолжала переживать о своих подземных друзьях.

Звук мотора разорвал тишину мёртвого города. Наверно кугуты награбили достаточно, а может переезжают на новое место. А вот выстрелы, последовавшие за этим, насторожили женщин. Стреляли там, где они встретили деревенских парней, и стреляли явно не из охотничьих ружей.

— Пошли, посмотрим, нам всё равно туда идти, — мама старшей девочки в таком вопросе имела решающий голос.

Мама малышки подхватила её на руки, и все побежали к месту стрельбы. У поворота женщины остановились и осторожно выглянули из-за угла. Грузовик отъезжал от места стрельбы, рядом лежали деревенские жители, а в кузове, на куче вещей, сидели люди в военной форме.

— Это что-то новое, военные бандиты, придётся видно снова воевать, — мама старшей девочки расстроилась, в их размеренную мёртвую жизнь вновь вторглась беда.

Из кузова грузовика в их сторону выстрелили очередью из автомата, видно кто-то заметил движение.

— А вот и еда, — женщина прицелилась из своей винтовки и стрелявший выпал из кузова с простреленной головой.

Теперь по ним открыли огонь все, сидевшие в кузове, но женщины были быстрее и точнее, ещё двое мертвецов остались в кузове, а машина завернула за угол и скрылась из виду.

— Они живые, — неожиданно заявила малышка, — которые вон там лежат, — показала она на селян.

Мама старшей девочки занялась раненными, а её дочка пошла к трупу. Там она сняла кожу с его головы и стала оглядываться, высматривая, куда прикрепить тсантсу с такими короткими волосами. Наконец, девочка сняла шнурок с военных ботинок, проделала ножом дырку в том месте, где раньше было темя и продела шнурок в это отверстие.

— А хорошо смотрится, — оценила она висевшую на дереве тсантсу. — Завтра расправлю и будет, как живая.

— Ты снова оставляешь свои метки? — малышка подошла к подруге.

— Если вернутся, пусть посмотрят, да и нашим метка, что тут поесть можно, — улыбнулась девочка. — Ты нож его возьми себе, а то у тебя совсем ничего нет.

— Мне защита не нужна, — возразила малышка.

— А мясо резать, неудобно всегда зубами рвать, это не крыса.

В кармане у бандита лежал хороший складной нож, со штопором и шилом и даже с маленькими ножничками.

— Подожди, у меня идея, — девочка открыла шило и зашила вторым шнурком губы и глаза у тсантсы. — Вот, совсем другое дело теперь как живая. Держи нож, будем мясо есть, пока мама этих лечит.

А мама девочки заткнула раны и побежала в аптеку, а вскоре вернулась с бинтами и какими-то лекарствами.

— Просроченные, но других нет, — произнесла она, делая уколы. — Заберём вниз, когда поправятся, проводим за город.

Потом все поели свежего мяса, отдав малышке самые лакомые кусочки.

— Да, это не крысы, знали бы, всех вниз отнесли, а так ещё придётся на охоту выходить. — Мама малышки уже поднимала на руки одного из раненых.

Силы в мертвецах в разы больше, чем в живых и вес не казался им серьёзным, даже малышка теперь может поднять взрослого человека. Станция метро «Театральная» теперь их дом, хотя зачем им дом, просто забота о живых, сидящих в подземелье.

— Иди на руки, так быстрее будет, — старшая девочка взяла на руки младшую и они весело побежали вниз по ступенькам.

На станции жило три десятка женщин, несколько мужчин и дети. Что им полтора десятка крыс, но мертвецы ещё сходят на охоту, а так с грибами уже получится похлёбка.

— Присмотрите за этими, — мёртвая женщина заговорила с самой толковой из обитательниц подземелья. — Вот это уколи им через час, а вот это ещё через три, часы-то идут?

— Идут, ты же мне новые совсем подарила, — жительница подземелья улыбнулась.

— Всё, мы снова на охоту, — мертвецы поднялись и снова ушли на поверхность.

С едой теперь намного сложнее. Собак много, но их живым лучше не есть, а вот кабаны, это другое дело. Прогулявшись почти до темноты, мёртвые женщины решили заглянуть за реку, тем более мост уже был рядом. Огромный секач стоял прямо на мосту и смотрел на них своими маленькими поросячьими глазками.

— Я сама, — вызвалась старшая девочка, — хочу размяться.

Ребёнок так и остался ребёнком, поединок с огромным кабаном она воспринимала как игру. Какое-то время они стояли друг напротив друга. Наконец, кабан хрюкнул и побежал. Огромная туша неслась на девочку, а та достала свои ножи и ждала. Такая туша может рылом перевернуть легковушку, но и девочка не была уже просто человеком. Когда до кабана оставалось метров десять, она сорвалась с места и, лихо подпрыгнув в вверх, оказалась на спине кабана. Ножи сверкнули в воздухе, и огромная туша зарылась носом в асфальт, проехав на животе ещё несколько метров.

— Вот, патроны целы и нести меньше! — торжественно произнесла девочка, спрыгнув с огромной туши. — Теперь разделаем и отнесём нашим.

Ножи она не убирала, они снова пригодятся для разделки туши. Работа закипела, выпустить требуху, разрезать на куски, удобные для переноски. А потом маленький отряд двинулся в обратный путь. Женщины несли на себе по полтуши, старшая девочка несла голову, а младшей достались печень, почки и сердце, которые сложили в её рюкзачок.

— Ну как наши раненые? — женщины сгрузили мясо на станции и подошли к раненым.

— Живые? — спросила мёртвая мама старшей девочки.

— Куда они денутся от нашей заботы, — улыбнулась живая женщина. — Уже болтали между собой, сейчас вот снова заснули. Кугуты какие-то, жалеют о добре и грузовике, что потеряли, а не о своих жизнях, которые могли потерять. Кто это их так, не вы же?

— Нет, форма военная, откуда взялись, непонятно, ладно, проснутся и расскажут. — мёртвая мама проверила пульс, одобрительно кивнула и отошла к своим.

— Пошли, погуляем, сейчас наши на охоту выйдут, — старшая девочка хотела увидеть друга, — а то мало кого видим.

Мёртвый мальчишка ушёл от них, когда охотников выбили из Арсенала, оставил сестру с живыми и ушёл куда-то. На площади никого не было, не любят мёртвые открытые места. Зато дальше встретили двоих мертвецов с луками. Поговорили, рассказав им где оставили мясо и разошлись.

— Надо сходить туда, куда укатил грузовик, — решила мама старшей девочки, — трупы они должны выкинуть где-то.

Идти пришлось далеко, встретили ещё своих, рассказали о дневной встрече. Мальчишка сидел на земле и ел мясо. Так вот где они скинули своих убитых товарищей.

— Хороший нож, — вместо приветствия он показал новенький нож, видно у трупа забрал. — Это вы их?

— Мы, но не здесь, далеко они отъехали, пока выкинули их из кузова. — девочка села рядом. — Ты как поживаешь?

— Хорошо, крыс хватает, а тут вот столько мяса. Ты метку будешь оставлять? — Мальчик посмотрел на подругу и смутился.

— Надо бы, хотя кожа застыла, но я осторожно.

Пока девочка снимала скальпы с голов, мёртвый мальчик смотрел на неё, краснеть мертвецы не умеют, но стесняться вполне. Он так и остался десятилетним пацаном, но это внешне. Мозг у живых мертвецов работает не хуже остальных.

— Учишься, как надо делать? — спросила девочка.

— Угу, — буркнул парень и чего-то смутился.

Тсантсы были развешаны на ближайших деревьях, и вроде пора уходить, но они чего-то стояли и молчали.

— А можно тебя поцеловать? — скороговоркой прошептал мёртвый мальчик.

Старшая девочка удивлённо посмотрела на него, на маму, снова на мальчишку.

— Целуйтесь уже, — малышка же умеет читать мысли.

Ей сразу стало понятно, что девочка не возражает, да и мама ничего против не имеет. Это тела остались навечно в детстве, а душа, которая не покинула мёртвое тело, взрослеет.

— Мы погуляем тут рядом, — заметила мама девочки, — посмотрим, не остановились ли они где-то поблизости.

Все ушли, оставив детей одних. Вернулись примерно через час, а девочка учила парня драться ножами. Не так уж и долго они целовались, всё-таки детство не уходит так быстро. А вот умение работать ножом и для мертвецов может пригодиться.

— Далеко уехали, здесь не видно следов, — сообщила мама девочки, — а ты уже учишь друга?

— Учу, это же не помешает никогда, раз снова появились бандиты.

— Молодец, нам всё надо уметь, — похвалила мама.

— Кстати, там, недалеко от моста, в люке лежат пистолеты, взял бы себе один. Там ещё знак на зеркале джипа висит, — это уже мама малышки, — а то мало ли чего может случиться.

Позанимавшись с мальчиком, они пошли на «Театральную». Девочка на прощанье расцеловала мальчишку вполне по-взрослому.

— Интересно, а сколько нам лет? — почему-то её начал волновать этот вопрос.

— Какая разница, «Арсенал» мы разгромили пять лет назад, — мама подсчитывала в уме, — а вот сколько мы ходили порознь, когда умерли, этого я не помню. Наверно тебе что-то около семнадцати, если это вообще имеет значение для нас.

Так за разговорами и дошли до своей станции метро. А там узнали от селян, что сейчас повадились дезертиры грабить всех подряд, вот и на них напала тоже они.

— Бегут из армии, там же погибнуть можно, а они так, с автоматами и бегут, крестьян грабят, еду забирают. Эти вот в Киев подались, видно награбить чего решили. Грузовик жалко, хороший был. — Селяне жалели о потерянном имуществе.

— Найдёте ещё, вон сколько всего в городе, хоть джип забирайте, хоть грузовик, — мёртвая женщина объясняла парням. — Вы чего не уехали, в кузове же прилично было?

— Хотелось ещё, — вздохнул старший.

— Понятно, жадность сгубила, — усмехнулась мёртвая женщина.

— А вы чего такие серые? — полюбопытствовал парень по моложе.

— Так мы мёртвые, это теперь наш город, — спокойно ответила женщина.

— Как это мёртвые? — не понял селянин.

— По-настоящему, — мёртвая женщина протянула руку и дотронулась холодной ладонью до парня.

Тот вздрогнул, испугавшись холодного тела.

— А как же вы ходит и говорите? — снова не понял тот.

— Вот так, застряли между жизнью и смертью, вроде мёртвые, а вроде и живые. Ладно, хватит лясы точить, выздоравливайте и мы проводим вас из города. — женщина отошла от раненых к своим.

Мертвецы не спят вовсе и отдых им нужен кране редко. Посидев немного внизу, они снова вышли на улицу. Надо найти дезертиров и решить эту проблему.

— Куда они могли поехать? Судя по трупам, они плутали по улицам, — мёртвая мама рассуждала вслух.

— Да куда угодно, надо обойти как можно больше наших, может, кто и видел. — Мама малышки оглядывалась по сторонам, — Ой, а это кто такой?

Маленький серенький карапуз, лет трёх, не больше, прятался от них за кустом.

— Иди к нам, не бойся, мы тоже мёртвые. — материнский инстинкт не умер, и мама малышки шагнула к ребёнку.

Тот сжался в комочек, испугавшись большого человека.

— Мама, я поговорю с ним, он боится, — решила малышка и пошла к карапузу.

Девочки он не испугался, хотя смотрел недоверчиво. А та подошла к мальчишке и взяла его за руку.

— Пошли с нами, тебе одному трудно приходится. Мы добрые и такие же мёртвые, как и ты.

— Я зивой, — возразил малыш, — мотри.

Мальчик прыгнул на месте, замахал руками и всем своим видом показал, что он не умер.

— Это так называется, что мы мёртвые, — успокоила его девочка. — На самом деле мы не мертвы, не живы, застряли между жизнью и смертью. Мама у тебя есть?

— Да, — кивнул малыш, — паси.

Он повёл девочку во двор дома, где на лавочке сидел скелет.

— Мама, — коротко представил мальчик скелет.

— Странно, как его не растащили собаки? — удивилась девочка.

— Я бум бабак, они бух и сё. — пояснил малыш, указывая на собачьи скелеты.

Железная труба валялась тут же. Этот малыш охранял умершую маму, отгоняя от неё хищников, а новые силы позволяли убивать их этой трубой.

— Что же ты ешь? — спросила девочка.

— Бабак, ысы, топ-топ, ам и ням, — пояснил малыш.

Собак и крыс, это понятно, но и не ел он давно, голод чувствовался, девочка же мысли умеет читать.

— Пошли с нами, крыс поищем. — позвала девочка. — Мы тут людей ищем на машине, большой грузовик и дядьки плохие в нём.

— Бибика там, — пацан махнул рукой. — бяки, пиф-паф, вава.

Только сейчас девочка заметила, что у парня в животе отверстие от пули. Это не смертельно для них, заживёт, но гадов надо найти.

— Пошли, покажешь, где бяки на бибике. Мы с ними разберёмся. — позвала малышка.

Почему-то карапуз доверял ей, от маленькой девочки исходила какая-то доброжелательность, и карапуз повёл их туда, куда уехала машина.

— От, — показал он на двор, в который въехал грузовик, — там бибика.

— Спасибо, дальше мы сами, — маленький отряд мертвецов представлял собой серьёзную боевую единицу.

— Я маме пасёв, — отчитался малыш и ушёл к скелету своей мамы.

— Как будем действовать? — мертвецы устроили небольшое совещание.

— Я на разведку, — малышка подошла к воротам и сняла свои очки. Потом она вернулась и отчиталась, — Их шестеро, но сидят не во дворе, зашли в квартиру, ругаются и спорят, боятся, но очень злые.

Доклад подробнее некуда, маленькая девочка может уловить мысли людей.

— Тогда предлагаю подождать, живым пока есть мясо, а эти всё равно выйдут наружу, — мама старшей девочки теперь за командира.

Так и решили, распределились по местам и стали ждать. Ждать пришлось долго, дезертиры улеглись спать, выставив одного караульного. Стрелять, это привлечь внимание, и старшая девочка решила снять часового, только всё оказалось проще. Малышка тихонько подошла к часовому, сняв свои очки. Тот повернулся на звук и тут же упал, схватившись за голову, а в пустых глазницах малышки играли огоньки. Вот и всё, теперь осторожно пройти внутрь и разобраться с остальными. Мама старшей девочки подняла палец, одного надо оставить живым. Оставшиеся дезертиры так и не поняли, когда они умерли, так быстро девочка работала ножами. Последнего растолкали, чтобы допросить.

— Вы кто такие и почему людей убиваете? — строго спросила мёртвая женщина.

Оказалось, всё достаточно просто, но от этого не менее гадко. Дезертиры изнасиловали и убили мирную жительницу, а после сбежали, прихватив и оружие. В мёртвом городе они наткнулись на селян, таскавших ценные вещи из квартир и решили ограбить и их.

— И много вас таких шастает? — допрос продолжался.

— Не очень, но есть, некоторых ловят и назад отправляют, избив до полусмерти. — рассказывал дезертир.

— Тебе повезло, тебя назад не отправят, ты тут и останешься.

— Не убивайте! — заверещал трусливо дезертир.

— Не бойся, мы не убьём, тебе девочка в глаза посмотрит, — сказала мёртвая женщина и вышла из комнаты.

Малышка сняла свои очки и в пустых глазницах заиграли искорки. Дезертир рухнул на пол, задёргался и затих.

— Надо вынести их отсюда, пусть наши поедят, — заметила старшая девочка.

Она уже взвалила себе на плечи одного и понесла на улицу. Трупы вытащили быстро, для мёртвых это не вес, а там девочка занялась своими метками.

— Надо развесить по разным улицам, чтобы знали, это наш город, — девочка снимала очередную тсантсу с головы дезертира.

— Я сейчас, малышка отрезала приличный кусок мяса и убежала кормить нового друга, от скелета своей мамы он не уйдёт, а есть мальчишке что-то нужно.

Селяне поправились и их проводили из города, вернув их грузовичок.

— Так и передайте всем, это наш город, безобразничать тут не дадим никому, — мёртвая женщина напутствовала селян. — А так хоть всё забирайте, нам это ни к чему, тут теперь мёртвая зона.

Кугуты со страхом смотрели на «подарки», развешанные девочкой по деревьям, некоторые уже почернели и сморщились от времени, а некоторые были совсем свежими.

— Верно они сказали, мёртвая зона, кум, ну его, эти вещи, больше мы сюда не ногой. — старший кум тряхнул головой, как будто сбрасывая наваждение.

Он с опаской посмотрел в зеркало, а там мёртвые люди шли по своему мёртвому городу.