Магический треугольник.

Вольфган пробирался меж старых покосившихся надгробий. Подошвы его ботинок увязали в размокшей от бесконечного дождя земле. Лунный свет, еле просачивающийся сквозь плотные тучи, освещал заброшенные, заросшие травой, могилы. Полы плаща постоянно цеплялись за ветки кустарников. Порывы ветра пытались сорвать шляпу с широкими полями, приходилось придерживать её рукой.

Впереди показался склеп с уродливыми горгульями на треугольной крыше. «Ничего другого и ожидать не стоило, — подумал Вольфган, — Алану нравится его мрачный образ, а ведь когда-то он слыл весельчаком Аланом». Тяжелая металлическая дверь отворилась со скрипом. Пахнуло сыростью и плесенью. Разбитые ступеньки вели глубоко под землю, где находился просторный зал.

— А, Вольфи, наконец-то ты пришёл, — голос принадлежал тощему сгорбленному человеку неопределенного возраста, стоявшему в центре зала. В тусклом свете свечей его кожа казалась белой, как лист бумаги. В голове Вольфгана вновь всплыл образ розовощекого юноши, переполненного энергией. Именно таким он знал Алана когда-то.

— Я словно охотничий пес шел на запах твоей черной магии, — Вольфган злобно смотрел из-под полей шляпы. — Я здесь, чтобы остановить тебя…

— Остановить меня? — прерывистый хриплый смех Алана походил на сухой старческий кашель, — Гм, интересно, как ты это сделаешь?

Только сейчас Вольфган заметил, что стоит внутри рунного круга. Магическая ловушка, как можно было быть столь самонадеянным, чтобы не заметить её? Заклинание не позволяло сделать и шага. Опытному колдуну потребовалась чуть больше секунды, чтобы обезвредить ловушку. За это время Алан успел достать пистолет и прицелиться. Вспышка выстрела на мгновение озарила мрак. Пуля попала точно в сердце. Вольфган рухнул на пол. Обычный человек умер бы сразу, но он не был обычным человеком.

— Как тебе мой подарок? Освещенное серебро и руническая магия — настоящий шедевр в борьбе с колдунами, — тонкие бледные губы растянулись в зловещей ухмылке. Показались обломки гнилых зубов. — Знаешь, мне очень не хотелось убивать тебя, но ты — единственный, кто может остановить меня. Впрочем, скоро все это будет уже не важно.

Взгляд Вольфгана обратился на красивую девушку, лежавшую в углу. Заклинание не давало ей пошевелиться или закричать, но в голубых глазах застыл страх. Взгляд беспомощной жертвы перед броском хищника. «Голубоглазая блондинка, — отметил Вольфган, — а в прошлый раз была зеленоглазая рыжая. Ни одной брюнетки с тёмными глазами…»

— Не знаю, что ты задумал, но прошу, умоляю тебя остановиться. Ради нашей былой дружбы, ради неё…

Алан заметно вздрогнул.

— Заткнись! — закричал он, брызгая слюной. — Ты ничерта не понимаешь. Всё это, все убийства, всё только ради неё!

— Ради неё? Неужели ты думаешь, что Анна одобрила бы использование магии крови? Она погибла из-за тебя, из-за твоего магического эксперимента, а теперь ты еще и прикрываешься её именем!

— Не смей так говорить, это был несчастный случай! — Алан приподнял Вольфгана за воротник плаща. Расстояние между их лицами теперь составляло около десяти сантиметров.

— Я видел всё от начала до конца, — голос Вольфгана слабел, но он твердо смотрел в глаза бывшего друга. — В тот день, как и сегодня, я шёл по твоему следу, чтобы помешать, но не успел. Анна нашла тебя раньше. Она злилась, ведь ты пытался применить на ней, заклинание из её же книги. Чего ты хотел? Приворожить ее, влюбить в себя? Ничего удивительного, что Анна накинулась на тебя с кулаками. Разумеется, ты не специально толкнул её в центр руны, но о чём ты вообще думал, когда решился использовать магию чувств?

— О чем я думал? Я думал о тебе, идиот! — Алан резко встал и отвернулся. Он больше не мог смотреть в глаза Вольфгана. — Мне не нужно было влюблять её в себя, она итак любила меня с самой первой встречи. Вспомни наши прогулки втроем во дворе академии. Бедный Вольфган, ты смотрел на неё с восхищением в глазах, а она всегда смеялась только над моими шутками. Любовь зла, никому не нужен тихий, добрый, надёжный парень. Грубый, дерзкий весельчак гораздо привлекательнее. Я знал, что рано или поздно погублю её. Моя ветреная натура заставляла бы меня снова и снова изменять ей. Однообразная семейная жизнь — пытка для меня. Зато с тобой Анна была бы счастлива. Ты самый добрый, бескорыстный и отзывчивый человек, из всех кого я знаю. Сколько раз ты выручал меня? Даже сейчас пришел, чтобы помочь. Только ты достоин её любви. Вот почему я украл её книгу. Ради вашего счастья, ради тебя, друг.

Ты даже не представляешь, как сильно я винил себя все эти годы. Вся моя жизнь превратилась в сущий ад. Я не мог спать, каждый раз мне снился момент её гибели. Еда потеряла вкус, а мир яркие краски. Смерть представлялась избавлением от мук. Я жил лишь поисками возможности всё исправить. Ни в одной книге академии не нашлось ответа. Тогда мне пришлось обратиться к самому древнему и самому запретному разделу магии. Лишь заклинание, построенное на крови невинных девушек, может вернуть Анну. Мне приходилось убивать и мучить бедняжек, и каждый раз чувство вины сжигало меня изнутри, но всё это не зря! Скоро круг замкнётся, могущественная магия сдвинет пласты времени. Я вернусь назад, в тот роковой момент и все исправлю. Слышишь, Вольфган, я все исправлю!

Вольфган уже ничего не слышал. Его сердце, пронзённое зачарованной пулей, перестало биться несколько минут назад.

— Прощай, дружище, — Алан растёр слёзы по бледному лицу. — Надеюсь, в другой реальности ты будешь счастлив.

Колдун приступил к работе. Первым делом он снял с жертвы одежду. Молодое обнаженное тело не вызывало у Алана никаких эмоций. Ему хотелось завершить обряд как можно скорее.

Наконец, все приготовления закончились. Девушка лежала в центре рунического круга с пентаграммой. Её руки и ноги были прибиты длинными гвоздями к полу по четырём вершинам звезды. У пятой покоилась голова. Алан склонился над жертвой с ритуальным клинком в руках. Зазвучали громкие слова заклинания. Острое лезвие вонзилось в нижнюю часть живота девушки. По нежной коже побежали багровые ручейки. Воздух задрожал, завибрировал. Откуда-то сверху донесся раскат грома. С потолка посыпалась каменная крошка. Алан продолжал говорить, перекрикивая нарастающий треск.

Окружающий мир полностью изменился в одно мгновение, без каких-либо переходов и стыков. Вместо тёмного мрачного склепа перед Аланом предстала просторная лесная поляна, освещенная ласковым весенним солнцем. Пентаграмма с окровавленной жертвой в центре сменилась руной в форме треугольника с нарисованным внутри сердцем. Вот он, тот самый злосчастный момент, с которого всё началось. Теперь у Алана есть возможность всё исправить. Он явно ощущал, что Вольфган прячется где-то поблизости. Скоро появится и Анна.

Разъярённая ведьма показалась из-за деревьев. Быстрой и уверенной походкой она двигалась через всю поляну в сторону Алана. Длинные густые чёрные волосы развевались на ветру. В тёмных, почти чёрных, глазах полыхал огонь злобы. «Чёрт возьми, как же она все-таки красива», — подумал колдун.

— Как ты посмел использовать моё же заклинание на мне!? Неужели ты думал, что я ничего не почувствую!? Да кто ты такой, чтобы вмешиваться в мои чувства!? Думаешь, ты вправе решать, кого я должна любить!? — Анна громко кричала в приступе неистовой ярости. Наверное, именно эти слова услышал Вольфган. Приблизившись к Алану, ведьма сбавила тон. — Я знаю, что ты задумал. Считаешь, что будет лучше, если я разлюблю тебя? Это моё дело и мой выбор. Ты понял? — Анна толкнула Алана в грудь. Парень отшатнулся. Хрупкая на вид девушка оказалась на удивление сильной. — С чего ты взял, что я буду несчастна рядом с тобой? Пусть мне будет тяжело, пусть моя любовь останется безответной, таково мое решение. Или ты считаешь, что я буду мешать тебе? Так скажи об этом, не будь трусом. Хочешь, чтобы я ушла, я уйду. Ты больше никогда не услышишь обо мне, но не лишай меня права любить тебя!

На Алана обрушился град ударов. В инстинктивной попытке защититься, он чуть было не оттолкнул Анну, но в последний момент остановился. Колдун крепко прижал девушку к себе.

— Прости меня за всё, — он заглянул в огромные чёрные глаза. Из них ручьями лились слёзы. — Ты действительно очень дорога мне, но есть человек более достойный твоей любви. Я хочу, чтобы вы оба были счастливы, пусть для этого мне придется уйти. Не волнуйся за меня, я слишком многое пережил, и слишком устал, чтобы наслаждаться жизнью…

Алан осторожно отстранил Анну и прыгнул вперёд в самый центр треугольника. Руна засветилась. Тело колдуна изогнулось и затряслось. Лицо исказилось гримасой невыносимой боли.

— Нет, дружище, остановись! Зачем ты это сделал!? — Вольфган выбежал из своего укрытия. Он уже ничего не мог сделать.

Бездыханное изломанное тело молодого колдуна упало на землю. Досыта напитавшись его энергией, заклинание выполнило своё предназначение. Увидев Вольфгана, Анна отчетливо поняла, что не справится с горем без его поддержки. Прижавшись к мускулистой груди друга, девушка громко зарыдала.

— Теперь, когда мы остались вдвоём, нам нужно держаться вместе, — говорила она сквозь слёзы. — Только так мы сможем пережить случившееся. Я так рада, что ты есть у меня. Твоя поддержка так необходима мне. Только не оставляй меня, прошу, теперь я не смогу без тебя…

После этих слов в голове Вольфгана что-то щёлкнуло. «Откуда вдруг в Анне взялось столько нежности ко мне? — подумал Колдун, — и зачем Алану влюблять в себя девушку, если он задумал самоубийство?» Правда ворвалась в сознание Вольфгана потоком боли.

— Знаешь, я очень долго мечтал остаться с тобой вдвоем навсегда. В глубине души я даже желал, чтобы Алан исчез… Правильно говорят, бойся своих желаний. Жизнь друга — слишком высокая плата за счастье. Нет, мне не нужна твоя любовь такой ценой. Зачем я не помешал ему? Эгоист, я всего лишь проклятый эгоист. Думал, узнав о его задумке, ты возненавидишь его. Я смотрел на вашу ссору из своего укрытия и радовался… Нет мне теперь прощения. Извини, но я должен уйти. Я не заслужил твоей любви…

Редкие вспышки молний разгоняли ночную тьму, освещая заброшенное кладбище. Анна постоянно поскальзывалась на грязевой каше, но продолжала упорно идти вперед. Длинный красный плащ с капюшоном давно промок насквозь. Холодный осенний ветер пробирал до костей. Ведьма лишь стискивала зубы и повторяла про себя: «Бедный-бедный добрый Вольфган, как же сильно ты изменился. Чувство вины загнало тебя в это жуткое место, оно заставило тебя убивать несчастных девушек. Только я могу тебя остановить, ведь ты еще можешь вернуться»…