Литрача.

Самсонов шмякнул стопкой листов по столу:

— Вот, мой новый роман: "Киберколхоз".

Самсонов был известнейшим писателем-деревенщиком, и одевался он соответственно: лицо затеняла мятая кепка, огромность фигуры подчёркивала телогрейка поверх свитера, а близость к простому народу выдавали тёплые спортивные штаны, заправленные в измазанные в земле и навозе кирзовые сапоги. Имидж был выстроен безупречно, и мало кто смог бы разглядеть что-то кроме гротеска за этим образом.

Печатали Самсонова охотно, и не менее охотно его покупали. "Хорошая книжка завсегда в хозяйстве сгодится", — говаривал сам литератор. В издательстве "Светлый путь капитализма" Самсонова любили, и его редактор Шурик охотно работал с книгами: Самсонов стойко сносил удары критики и быстро переписывал. Новый роман захватывал читателя с первых строк и держал в напряжении до самого финала.

О чём же повествовал роман? В первой части произведения погрязшие в беспросветной тьме из-за Лёньки-алкоголика, перерезавшего провода к деревне, жители бывшего колхоза "Краснокочкинского" думали о высоком. Очень рельефными выполнены переживания Аделаиды Лукьяновны, метавшейся от малолетнего сына с синдромом внезапной гениальности к любовнику-трактористу Петру через небольшой пустырь, заросший репьём. Непризнанный и спившийся талант её мужа-экономиста с двумя высшими образованиями Фёдора Фёдоровича стремился к самореализации после банкротства компании по продаже одноразовых калош. В надежде на изменения Земсков-Сокольский предлагает односельчанам переходить к новым формам хозяйствования, а именно — строить киберколхоз.

Во второй части романа идёт напряжённое обсуждение будущего и отторжение опостылевшей реальности. Деревенский киберпанк рождается в муках рефлексии и самоактуализации. Крышующий деревенский наркобизнес бывший полковник милиции по кличке "Сума" хочет превратить Красную кочку в огромную площадку для тёмных делишек в сети. Самая светлая из его идей заключается в создании огромной гриндинговой фермы, где полторы тысячи рабов-китайцев будут денно и нощно трудиться на "Моей Любимой Ферме", выращивая электронные овощи и демпингуя донатеров. Сумароков находит мощную поддержку в лице стареющего руководителя пионерской организации, прославившегося в годы советской власти репрессиями против семей пионеров и октябрят по собственноручно написанным доносам. "Виртуалы" усиленно склоняют на свою сторону "Плотных", доказывая бесполезность реального труда перед мощью современных виртуальных технологий. Казалось бы, они одержали победу, но тут на горизонте возникает герой.

Инженер по наладке сотовых ретрансляторов Джек Восьмёркофф оказывается в Красной кочке из-за ошибок системы глобального спутникового позиционирования, направляющей его на триста километров вглубь сибирской тайги. Его малолитражный Хаммер ломается, и он идёт по асфальту к забытой в глуши деревне. Удивительная аллегория на положение России в мировой цивилизации. Первое время Джек не особенно вникает в проблемы деревни: он хочет только починить свой Хаммер, заправить его колодезным сибирским бензином, и уехать, но бремя белого человека не даёт ему остаться в стороне. Он легко рушит коварные планы "Сумы" и "Дятла", рассказывая о беспилотниках цивилизации. Идея беспилотности находит понимание в народе, как вековая мечта, и миф о Емеле постепенно становится былью.

В Красной кочке резко перестают пить и курить. Девяностолетние деды и бабки начинают следить за уровнем холестерола в крови, сдают нормы ГТО и постигают азы структурного программирования. Внедрение экзоскелетов в хозяйство позволяет резко увеличить производительность труда: немощные прежде старики с лёгкостью выполняют двенадцатичасовую смену на грядках. Инвестиции рекой текут в Красную кочку. Небольшой стартап по производству огородных роботов выходит в лидеры сегмента рынка, и проходит АйПиО. В деревне спешно строятся банк Дятлова и казино Сумарокова, выходящие задними дворами к небоскрёбу с гаражом Джека Восьмёркоффа. Добро и зло, прогресс и застой сталкиваются на крошечном участке Никитичны. Кульминацией романа становится разработка Искусственного Интеллекта в гараже Восьмёркоффа, отбившего Аделаиду Лукьяновну у Фёдора Фёдоровича и Петра. В порыве страсти и творческого помешательства Джек усыновляет ребёнка Аделаиды, путая его со своим электронным детищем.

Подлый удар вилами едва не останавливает путь краснокочкинцев к свету. Джека увозят на вертолёте в местную больницу, где он лежит в коме. К нему подключают новейший нейроинтерфейс, чтобы он смог опознать нападавшего, но всё тщетно. Внезапно выясняется, что Искусственный Интеллект Скайнет-Три стал свидетелем преступления. Заключительная часть романа рассказывает о борьбе краснокочкинцев за права синтетических форм жизни. Синтетики и органики выходят на площадь перед колхозуправлением с плакатами "Синтетик, или органик, какая разница?" Слабовольный младший оперуполномоченный Суриков думает о применении силы против демонстрантов, его шантажирует "Сума", но раздаётся звонок его мамы, которая обещает рассказать жене Сурикова о его детских годах, если он не поступит по совести. Парламент Красной Кочки под давлением протестующих принимает решение о том, что синтетики и органики равны в правах.

Финал лёгкий и нравоучительный. Скайнет-Три даёт показания в суде, обвиняя Дятлова и Сумарокова в покушении на Восьмёркоффа. Преступники не ждут справедливого приговора и сбегают в автомобиле ВАЗ-2121 (Нива) синего цвета, внезапно, на них обрушивается ярость небес. Пострадавший из-за махинаций "Сумы" и "Дятла" с запчастями беспилотник-опрыскиватель решает пожертвовать жизнью в борьбе со злом, камнем падая на крышу удаляющегося автомобиля злодеев. Паразиты гибнут в облаке инсектицидов, что очень символично. Беспилотник Гриша-11287 выживает, и суд оправдывает его действия, как совершённые в состоянии аффекта. В последних строках романа Джек Восьмёркофф выходит из комы в лобби больницы, где его ждёт семья. В лучах рассветного солнца Восьмёркоффы смотрят на киберколхоз "Нью-Краснокочкинск".

Шурик дочитал роман Самсонова и долго не мог унять дрожь. Классик-деревенщик создал очередной шедевр на десять тысяч страниц. Конечно, люди такой бред не читали, но наивные Искусственные Интеллекты первых трёх лет жизни относились к крупным текстам весьма благосклонно, не замечая большой разницы между книгами Самсонова и настоящей литературой. Если бы они не контролировали все финансы планеты, это не нанесло бы удара по издательскому бизнесу, но всё было так, а не иначе. Среди людей даже находились защитники, отстаивавшие "молодую роботизированную литературу", как современное искусство, а не плод труда железных графоманов. Шурик вымученно улыбнулся Самсонову в его видеокамеры, похлопал автора по железному плечу, и пожелал дальнейших творческих успехов.