Контактёры

— Держись правее и не торопись, — проговорил Кефир, сняв маску ИДА — индивидуального дыхательного аппарата, с интегрированным микрофоном. — Не направляй на них пулемёт, но будь начеку.

Затем он снова отдел маску, качнул грушей воздух, выгоняя ядовитую газовую смесь из маски, и только потом вздохнул. Нельзя было проговаривать такое по радио, все разговоры писались, и предосторожность Кефира — сержанта Дениса Никифорова — была вполне объяснимой.

Рядовой Николай Филимонов, он же Филя кивнул, не снимая ни маску, ни защитные очки, необходимые на Плесени.

Они медленно двинулись вперёд через заросли грязно-жёлтой губки, перемешивая ногами чмокающую губчатую поверхность. Плесень, самое гнилое место во Вселенной.

Не разговаривая, солдаты отходили всё дальше и дальше от бронемашины, пока Кефир не повернул за большой массив губки, который препятствовал непосредственному наблюдению через прицелы бронемашины.

Там Кефир остановился, осторожно оглядываясь.

Перед бойцами была яма, заполненная грязно-коричневой водой. Филимонову казалось, что он сейчас почувствует, как она воняет, хотя в ребризере это было просто невозможно.

Впереди за ямой была Насыпь — именно так, с большой буквы. Насыпь строили пять лет, свозя перемолотую скальную массу на всю линию соприкосновения, укладывая её гусеничными самосвалами и бульдозерами, а потом прокладывая по ней сверху дорогу для патрульных роботов. А дальше, ещё в ста метрах от насыпи, была Стена. Огромное инженерное сооружение, с датчиками, прожекторами и колючей проволокой, призванное не дать Донгам проникнуть на территорию, которую на Плесени занимал люди...

Это была планета, на которой произошло то, в чём ранее люди разуверились полностью. Именно здесь люди впервые нашли планету земного типа, имеющую жизнь, впервые за века космической экспансии. И именно здесь человечество, уже уверенное в том, что оно одиноко во Вселенной, внезапно напоролось на других. На других, разумных живых существ.

И самое главное было то, что они превосходили Хомо Сапиенс во всём. В технике, в оружии — во всём.

Их обнаружил транспортный корабль "Ригель", когда перевозил команду исследователей внутри системы Кеплер 438, одной из систем, достигнутых на тот момент земными колонизационными группами. Огромные масштабы любой такой экспедиции требовали нескольких веков усилий, причём, как правило, усилий не одной звёздной системы. Кеплер 438, красный карлик, имел планету, по своей массе похожую на Землю.

Беспилотные разведывательные зонды, побывавшие в этой системе, обнаружили там примитивную жизнь — губки, бактерии, непонятного класса неподвижные существа, живущие за счёт восстановительных, а не окислительных реакций, которым не было названия в человеческой биологии и которые были бы похожи на растения, живя они за счёт фотосинтеза.

После этого вопрос колонизационной экспедиции стал решённым.

Но когда первые партии инженерных машин уже разворачивались на планете Кеплер 438b, дежуривший в командном отсеке "Ригеля" Нгуен Ван Донг, увидел множественные отметки от космических кораблей на обзорной голограмме.

Чужаки, не разделяя свой флот кораблей и не уходя с курса, погасили скорость и сразу же вышли на орбиту Кеплер 438b, и именно в этот момент люди, для которых ни подобный манёвр, ни торможение с такой скорости, не были достижимыми, поняли, что они имеют дело с превосходящей цивилизацией.

Чужаки охотно шли на контакт. Они, не скрываясь, показали свой внешний вид, изо всех сил пытались придумать какой-то способ общения по радио. Они ни разу не помешали людям и не создали для них какой-то опасной ситуации.

Но они очень быстро и целеустремлённо занимали ту планету, которую человечество считало своей, и на которой оно уже высадилось, и делало то же самое на её спутнике, астероидах, других планетах системы, да и вообще везде, где можно.

Каждая колонизационная экспедиция состояла из десятков тысяч специалистов высочайшего класса в разных областях наук, и для наведения мостов с незваными пришельцами были сформированы научные группы, в задачу которых входило научиться понимать чужаков и общаться с ними. Одновременно с этим, один из кораблей, которые использовались для доставки в систему Кеплер оборудования и людей, был спешно разгружен путём отстыковки транспортных модулей и отправлен напрямую на Землю, чтобы сообщить о случившемся — такой способ связи был значительно быстрее, чем радио.

Пришельцы также приложили немалое усердие для наведения мостов с людьми, и вскоре одна из научных групп сообщила о создании искусственного языка, с помощью которого можно было общаться с пришельцами напрямую.

Оказалось, что инопланетяне искренне не понимают, почему на одной планете не могут существовать два вида. В их понимании, нельзя высаживаться только на планеты, освоенные другим видом полностью, но Кеплер 438b к таким не относился, равно как и другие небесные тела в системе. Они, считали, что раз люди и они (их самоназвание невозможно было произнести, так как пришельцы общались в другом звуковом диапазоне, и использовали не только звуки, но и распыление в воздухе гормонов) достигли этой планеты практически одновременно, то и осваивать её могут обе расы. Они также заявили, что с их техникой и опытом в космических полётах, они не могут создать для людей никакую опасность. В последнем люди уже убедились.

Это был концептуальный тупик. Люди планировали в любом случае начать преобразование планеты, включая изменение состава атмосферы, но инопланетяне применяли метод биологической адаптации, производя на свет генетически изменённое потомство, способное существовать в колонизируемом мире, и это была не решаемая проблема.

Единственный внятный ответ, который могли дать люди в сложившейся ситуации, заключался в захвате как можно больших площадей, как на самой планете, так и на других небесных телах в системе.

Именно этим колонизационная экспедиция и занималась семь следующих стандартных лет, а потом с Земли прилетели корабли — все, какие человечество смогло собрать.

А на борту у них был рудимент, от которого человечество уже собиралось избавляться — армия.

Огромные транспорты один за другим стали высаживать на Кеплер 438b и другие планеты огромные массы солдат с техникой — инженерные войска, ПВО, мотострелки. С ними вместе появилась и космобезопасность — КСБ.

Войска, не скованные в мобильности, захватили большую часть планеты — пока не натолкнулись на такую же волну своих "коллег" с той стороны — с оружием и чем-то похожим на боевые машины. В такой ситуации вполне мог произойти какой-то инцидент, и он произошёл.

Неизвестно, как оно там получилось, но одном из крупных островов передовой отряд 506-го мотострелкового полка натолкнулся на пришельцев.

Выжившие бойцы из фланговой разведгруппы сообщили потом, что сначала был приказ "К бою" по всему полку, потом им сообщили о том, что полк вступил в бой, потом в зоне его расположения начали вспыхивать чудовищные вспышки, как от ядерных взрывов, но без радиации, а потом по боевой сети прилетел сигнал "Атом" и у инопланетян начали рваться ядерные боеприпасы. Несколько последовавших вспышек прекратили всю активность в полосе действия полка. Связи с полком ни до, ни после разведчики не имели, противника так и не увидели.

Отряд спецназа, выброшенный на место прямо с орбиты, выяснил, что выживших, кроме разведчиков, в полку нет. Боевая техника уничтожена вместе с людьми, предположительно в результате сильного термического воздействия, противник же уничтожен с помощью земного ядерного оружия — огнём полкового артиллерийского дивизиона.

Остров противником был оставлен.

Люди тоже ретировались оттуда, всем своим видом показывая превосходящей технически цивилизации, что это была ошибка.

Инопланетяне, в свою очередь, свернули все контакты, кроме одной научной группы.

В общем, все отделались испугом.

Тогда-то люди и начали строить стены.

Спустя несколько лет ситуация не изменилась. Пришельцы продолжали развивать свои структуры на занятых площадях планеты, люди — тоже, благо инженерные войска в группировке преобладали.

С преобразованием атмосферы, конечно, пришлось осадить.

Солдаты же внесли и вклад в местную культуру. С их подачи к пришельцам прилипла кличка "Донг" — по имени человека, обнаружившего их первым.

А планете они же дали имя, под которым она навсегда останется известна человечеству — Плесень.

Надо признать, что лучшего имени для этого места придумать было невозможно.

Оглянувшись, Кефир снял с плеча тяжёлый вещмешок, расстегнул один из клапанов на нём и вынул из него ещё одну дыхательную маску со шлангом, заменил на неё свою штатную, с микрофоном, а потом вынул из мешка тяжелый гермопакет — на вид килограмм на шесть-семь.

— Слушай меня, — сказал он Филе сквозь маску. — Сейчас они появятся. Когда появятся, не направляй на них пулемёт, не делай резких движений. Они страшные, но ты не дёргайся, понял? Если у них вдруг на левой руке заработает механизм, начнут всякие щитки закрываться-открываться — стреляй сразу, у нас секунда будет, не больше. Режь обоих напополам очередью.

Филя кивнул. Кефир на базе уже проинструктировал его и о том, что Донги — амфибии, и про то, что они таскают ядерный реактор на спине, от которого запитано их оружие, и про адаптантов, которые могут дышать на Плесени, и про их размеры… откуда Кефир всё это узнал было загадкой, но Филя не сомневался, что ситуация прояснится в ближайшем будущем.

Последним, что Кефир сделал, был бросок припасённого в том же мешке камня прямо в центр ямы.

Тяжело булькнув, камень ушёл на дно.

Они замерли, ожидая.

"Кефир, Филя, доложите обстановку" — раздалось в шлемофоне. Экипаж бронемашины вышел на связь, запрашивая информацию от солдат, которых не было видно визуально. Как и было оговорено, Филя ответил, что ничего подозрительного они не наблюдают, и продолжают осмотр местности.

Внезапно из-под воды показался Донг — Филя видел их и на картинках и на видео, и в голограмме, даже в виртуальном симуляторе, но всё равно испытал лёгкий шок. Огромный инопланетянин ловко вылез из воды на губчатую поверхность, промяв губку своими затянутыми в доспех из какого-то сплава ногами. А может это не сплав был, Филе было непонятно.

Громадина Донга, сгорбленная, с наклонённым вперёд телом, с горбом энергоблока на спине и длинными руками, казалось, возвышалась над ними. Поверх его тёмно-коричневого, под цвет местности, доспеха, пролегали продольные гребни плавников — два парных на спине, по одному на руках и ногах. Шлем полностью скрывал голову, и только два больших, тоже коричневых, только более тёмных, окуляра глаз выдавали то, где у негуманоида лицо. Большие антенны на плечах торчали вверх и назад, а позади виднелся тоже закрытый бронёй рудиментарный хвост-плавник, развёрнутый, в отличие от остальных плавников, горизонтально.

Как ему и наказывал Кефир, Филя следил за руками существа. Они были очень длинные, с уширениями на концах, под ладонями. Филя знал, что на левой руке, у них излучатель, способный работать и как лазер, и как мазер, а на правой гранатомёт и под ним механическое щупальце для рукопашной. Если бы пришелец захотел стрелять, то оружие надвинулось бы на его длинную ладонь с четырьмя пальцами, и тогда он, Филя, потянул бы спуск, и его ПТ-14 извергнул бы из себя поток проникающе-разрывных пуль, вполне способных на таком расстоянии пробить и инопланетную броню. Виброкороб мог гнать патроны в пулемёт со скоростью, превышающей способность человека различать их, а в ранцевом магазине у него было четыре тысячи патронов, и это была серьёзная огневая мощь, даже для Донгов.

Но пришелец не стрелял.

Он оглянулся на яму с водой, и оттуда тут же, ещё более ловко вылез второй.

Этот был почти без брони — только отдельные участки его тела прикрывали щитки или обвязка для крепления снаряжения, а остальное тело просто было затянуто тканью, похожей по виду на резину, тоже в цвет местности.

Но самое главное, у него не было шлема, и Филя видел части его лица, те, которые не были прикрыты лёгкой маской и очками.

"Адаптант" — подумал Филя. "Донг, уже родившийся для жизни на этой планете, без скафандра, только с маской от грязи. Уже взрослый!".

У этого инопланетянина на спине тоже был мешок, как и у Кефира, на правой руке ничего не было, а на левой Филя с удивлением увидел механизм, который он безошибочно определил как… пулемёт! Это было удивительно, но видимо, пришельцы тоже ничего не имели против простого и дешёвого оружия.

На руках его были перчатки.

Донг очень ловко вытянул из мешка на спине… земной гермопакет, и швырнул его в сторону Кефира. Пакет тяжело плюхнулся в губчатую поверхность, поднимая грязные брызги, прямо у ног сержанта.

В ответ Никифоров швырнул ему свой, и пришелец ловко поймал его своей длинной рукой.

Потом они на мгновение замерли оба, не шевеля своими левыми руками, как вдруг откуда-то со стороны Донга в скафандре раздалась… русская речь!

— Человек в следующий раз нам дай восемь килограмм что хочешь ты взамен.

Речь была без эмоций, с нечеловеческим тембром и без интонаций, явно синтезированная. То, что это вопрос было понятно только по словам, вопросительная интонация отсутствовала. Филя удивился, Кефир никогда ему не говорил, что они уже умеют говорить.

Кефир, которому было тяжело кричать через маску, поднял восемь пальцев — пять на одной руке и три на другой.

— Согласие. — Ответил голос скафандра Сорок один день и дальше мы будем ждать.

Сказав это, они оба по очереди ловко, без шума и даже без всплесков, нырнули в яму, оставив после себя только круги на грязной воде и заполняющиеся водой впадины от их ног в губке.

Сержант закинул гермопакет в свой вещмешок, подошёл к Филе, всё ещё стоявшему в лёгком оцепенении, и сказал:— Всё, хорош, они ушли, пулемёт на предохранитель поставь!

Потом сменил маску на штатную, с микрофоном, и они двинулись назад, к бронемашине.

— Броня, это Кефир, идём к Вам, всё тут чисто, ничего нет. — раздалось в радиоэфире. Специально для того, чтобы сервера батальона сохранили эту запись где-то в нейронах синтетического нейрогеля.

Они молча дошли до броневика, получили на себя мощный поток чистой воды с дезинфицирующим составом перед люком, а потом залезли внутрь.

Филя, следом за Кефиром снял маску и отключил микрофон.

— Ну как? — спросил у своего командира наводчик Антон Петрунин.

Они расположились в бронемашине, Кефир на переднем правом сиденье, водитель, тоже Антон, только Пантелеев, на своём месте водителя, Петрунин за пультом огневой установки, и Филя сзади, "в десанте", один на четыре места, рядом с принесённым снаружи гермопакетом.

— Нормально. Дай-ка связь… — ответил Никифоров, водя по сенсорной панели пальцем.

— "Калина", я "Поиск", осмотр местности закончил, ничего не обнаружил, подтвердите.

— "Поиск", это "Калина", — прозвучало в машине, — приём подтверждаю, оставайтесь на месте до пролёта пограничного беспилотника, пять минут, подтвердите.

— "Калина" подтверждаю ждать пролёта беспилотника, конец связи.

Он шевельнул пальцем, отключая микрофон.

Второй микрофон, который непрерывно вёл запись всего, что происходит внутри машины, был сломан, а встроенные в шлемы микрофоны все они выключили.

— Нормально, всё прошло, да Филя? — повторил опять Никифоров с весёлыми интонациями в голосе. — Ты, Филя, откуда?

— С Земли.

— С Земли, значит...

С этими словами сержант достал толстый подсумок от аптечки, открыл его, отобрал из разных купюр те, которые имели хождение на Земле, отсчитал пачку, и протянул Филимонову.

— На, это тебе, для затравки. У нас-то тут деньги не используются, но тебе на Земле пойдёт.

— Круто! — Восхитился Филя. — У тебя земные деньги есть… откуда?

— Оттуда. И не только земные.

Рядовой взвесил пачку в руках, провел пальцем по рельефному рисунку на сверхтонком пластике, и убрал их в подсумок с батареей для личного оборудования.

— Нормально. Как ты эту тему прокачал, Кефир?

— А тебе-то зачем? — спросил Петрунин. — Много хочешь знать? Плохо хочешь спать, а, Филя?

— Спокойно. — остановил его Никифоров. — Теперь уже неважно, он всё равно в теме, с нами, всё видел. Ты же знаешь, так?

Он повернулся к Филимонову.

— Я местный, родился здесь на Плесени. Ничего другого не видел никогда, нормальным воздухом не дышал. Но зато у меня старший брат в научной группе, понял? Они с Донгами давно общаются, и их группа — единственная, которая осталась работать после того рубилова. Они с ними разговаривают уже. Ты видел их автопереводчик? У наших такой же есть.

Кефир немного подался вперёд, к Филимонову.

— Ты знаешь, какие они продвинутые? Они такое умеют делать, что мы и представить себе не можем. У них наноассемблеры есть, представляешь? Знаешь что это такое?

— Знаю… — протянул Филя.

— Они свою генетику могут менять, любую планету могут заселить, у них понятия непригодной планеты почти нет. Хотя терраформинг свой у них тоже есть.

Сержант помолчал и продолжил.

— Но главное — они могут нам всё это дать, в основном просто так, как жест доброй воли. Ничего не прося взамен.

— Плесень только если попросят… — ответил Филя.

— Нет, не попросят. Они уже сказали, что не попросят. Наш сектор, это наш, их это их. Они не хотят уходить отсюда, говорят, сильно много закопали ресурсов. Но и нас не гонят. А могут, Филя, они сильнее. Знаешь, сколько у них бойцов против пятьсот шестого полка было? Двести, хоть и с техникой. Понял? Вот и сравнивай.

Филя молчал.

— А наши идиоты не могут понять, что им дальше делать, не могут придумать стратегию никакую, ты просто представь, ведь это — ИНОПЛАНЕТЯНЕ! В них уже не верил никто! Понятное дело, что Плесень — это проблема теперь, но как можно представить себе контакт без проблем? А сколько от них можно получить? Сколько у людей на звездолёт уходит стандартных лет? Двести-триста. А у них на потоке они. У них даже на маленьких кораблях деструкторы и конструкторы пространства стоят, у них вся Вселенная у ног лежит.

С ними надо работать, общаться, вытягивать из них всё, что можно, может вместе какие-то вещи делать, у них тоже ресурсы не бесконечные. Прикинь, скидываться на колонизацию систем, одна планета нам, одна им, вместе терраформинг делаем, и по соседству живём...

Но нет, вместо этого, мы пошлём пехоту. Пехоту!!! Идиоты.

Выпалив этот монолог, сержант откинулся в кресле.

— А как про сахар узнали? — спросил Филя.

— Это до конфликта ещё. Одна из групп выяснила, что сахар полностью совместим с их биохимией, даже лучше, чем с нашей, но что как отдельный продукт он у них не существует. Мы им дали, им понравилось. Они по нашей подсказке у себя его начали синтезировать, но синтетический не такой вкусный для них. Они хотят натуральный. Я был в торговой комиссии, пока всё шло нормально. Мы у них хотели брать мономолекулярные сплавы и потом технологию, в обратную сторону сахар, и газополевые реакторы — у них нет такого, и им интересно. Мы у них ассемблеры просили, но они отказали, и вот как раз до этого боя я должен был найти что-то, что их заинтересовало бы, в обмен на ассемблеры. Но, увы...

Сержант снова повернулся к Филимонову.

— А теперь я вымениваю у них ЛСД на сахар, по весу. Хорошо, что они не знают, что синтезируют и для чего это.

— Это тоже брат придумал?

— Да, тоже. Они этот галлюциноген для каких-то исследований применяют, по модификациям сознания. Он им формулу и передал.

У нас его КСБ не даёт синтезировать, это нелегально. А попробуй-ка что-то качественно синтезировать, и чтобы в обход Системы контроля за расходом ресурсов! Это нереально!

— Много что-то, Кефир, для таких исследований. У нас же тоже на Земле хотят такое делать, там вроде микродозы идут — с улыбкой сказал Филя.

— А ты думаешь, этот мешок только на Плесени будет использован? У нас во внешних мирах, Филя, деньги так не используются, как на старых планетах, тут расклады другие, а эта штука — ликвидный ресурс, его можно на что-то поменять. На другой ресурс, на информацию, на приглашение в кислородный мир. Понимаешь? Мы его проверяем, чтобы Донги в них наносборщиков не подмешали или какую-нибудь генетическую диверсию не устроили. Но там всё чисто. Да и нет у них нашего биоматериала...

— Беспилотник — сказал Пантелеев.

— Ага, вижу. — Сержант снова включил связь.

— "Калина" это "Поиск", вижу беспилотник, разрешите двигаться на базу, подтвердите.

— "Поиск", подтверждаю, что доложили про беспилотник, двигайтесь на базу, подтвердите.

— "Калина", подтверждаю, двигаемся на базу, конец связи.

Машина двинулась вперёд по неровной губчатой местности, на ходу меняя расцветку, чтобы сливаться с поверхностью, держа пушку повёрнутой в сторону Стены.

Филя трясся сзади, один на один со своими мыслями.

КСБ давно засекло передачу наркотиков по межзвёздным кораблям и планетам в системе Кеплер 438, частью в научные группы, частью — в руки лиц, не имеющих к науке отношения. Потом, в итоге, большинство материала действительно оказывалось в лабораториях. Но не всё, во-первых, не всегда в тех лабораториях, где реально были озадачены будущим человечества, во-вторых, и в третьих… это само по себе было неприемлемо, когда такой поток ресурсоёмкого и в чём-то опасного продукта и без контроля.

А потом оказалось, что тут ещё и Донги...

Это без КСБ никак не могло обойтись, для чего он, Филя, и был сюда внедрён.

Завтра он снимет данные со своей записывающей аппаратуры, и перешлёт все в Особый отдел, капитану Колмогорову.

Дальше как будет, так будет.

Нельзя сказать, чтобы ему это нравилось, но по ряду причин ему, Филимонову, выбирать не приходилось. Или сотрудничать с Конторой, или...

Впрочем, ему обещали, что этот раз будет последним.

Жаль парней, но втягивание инопланетной, непонятно дружественной или нет, цивилизации в организованную преступную деятельность людей, было явным перебором.

А ему, по крайней мере, можно будет вернуться на Землю в течение нескольких лет, да и деньги, которые ему дал Кефир, совсем необязательно кому-то сдавать, по крайней мере, все.

С остальным органы разберутся.

Подумав об этом, он откинулся на спинку кресла и дальше ехал молча.