Компаньон

Динамик под потолком внезапно заорал:

— Внимание! Загрузка топлива невозможна! Аварийная ситуация!

Сергей, который щурился в иллюминатор, от неожиданности подскочил. Через несколько секунд динамик взвыл снова, повторяя сообщение.

Парень застыл в полной растерянности, пытаясь сообразить, что же делать. В иллюминатор не было видно ничего, кроме слепящего света от местного светила или прожектора, зачем-то направленного прямо на корабли, садящиеся для заправки.

— Спокойствие, только спокойствие… Это ж не корабль — это высокотехнологичный шедевр, созданный старшими братьями по инопланетному разуму… У бортового компьютера ай-кью выше, чем у всего земного центра управления полётами, — начал он заговаривать себе зубы, чтобы успокоиться.

У зоолога-практиканта было достаточно здравого смысла, чтобы понимать свою обречённость в случае поломки чужой техники. Он вообще не хотел лететь один на этом беспилотном корабле с автоматизированным управлением. Согласился только оттого, что весь персонал космодрома, снисходительно посмеиваясь над неопытным землянином, клялся ему в полной безопасности таких перелётов.

— Внимание! Загрузка топлива невозможна! Аварийная ситуация! — — напомнила система оповещения, и Сергей снова подскочил.

— Черт, что же делать… Что ж так не везёт… — он обиженно всхлипнул. — А как всё хорошо начиналось…

Сергей с болью вспомнил охватившую его щенячью радость, когда фонд поддержки развивающихся миров высоко оценив тему его диплома, предложил отправиться для продолжения работы на далёкую планету-заповедник.

— Внимание! Загрузка топлива невозможна! Аварийная ситуация!

— Ну, так сделай что-нибудь, тупая железяка! — заорал в ответ Сергей. — А то так тут и останешься!

Крик помог отогнать страх, но чувство растерянности осталось. Бессильно сжав кулаки, он вышел из единственного жилого помещения корабля в коридор перед шлюзовой камерой.

Датчик движения включил свет, маленький динамик над головой зашуршал и звякнул, заставив Сергея втянуть голову в плечи в ожидании очередного вопля.

— Перед выходом из корабля прослушайте сообщение о внешних условиях.

— Будто я куда-то собрался выходить…— буркнул он в ответ и застыл, чтобы ничего не пропустить.

— Температура у поверхности планеты составляет сорок восемь градусов по шкале Цельсия. Растительность отсутствует. Животный мир отсутствует. Разумные обитатели отсутствуют. Токсичные вещества в атмосфере отсутствуют. Состав воздуха не отвечает потребностям человеческого организма. Воспользуйтесь оборудованием, соответствующим уровню агрессивности внешней среды. Отсеки с оборудованием маркированы согласно общепринятой классификации.

— Сказал бы по-простому, что там жарко, и дышать нечем, — проворчал он в сторону динамика и попытался вспомнить, каким цветом обычно обозначают планеты с малоагрессивными условиями.

За панелью, обозначенной зелёной кляксой, прятались несколько полок, заполненных одинаковыми упаковками. Он взял верхний сверток — смазанное изображение колпака скафандра наверняка обозначало устройство вроде воздушно-дыхательного аппарата.

Свёрток развернулся, оказавшись каким-то мешком, гибким шлангом соединяющимся с небольшим баллоном. Повертел в руках, раздумывая, как можно надеть это на голову, не порвав и не испортив. Осторожно потянул за свисающий хвостик шнурка и с облегчением вздохнул: мешок расправился сам, наполняясь воздухом; из складок показалась выпуклая прозрачная маска.

Повторяющиеся крики динамиков доводили до исступления. Плохо соображая, что делает, он ткнул кнопку шлюзовой камеры и шагнул вперёд, на ходу засовывая голову в мешок. Дверь за спиной автоматически закрылась с противным чмокающим звуком, от которого он нервно дернул шнурок, слишком сильно затянув его вокруг шеи.

— Тьфу, как удавленник, — судорожно вдыхая, он в панике схватился за горло.

Убедившись, что может свободно дышать, Сергей нажал кнопку, открывающую входной люк, торопясь выйти до следующей серии воплей.

Люк послушно отъехал в сторону, одновременно начал выползать автоматический трап. Сергей взглянул вниз и, не дожидаясь, когда лестница вытянется на всю длину, спрыгнул.

Вокруг расстилалась серая пустыня, сильный порывистый ветер гнал песок в сторону горизонта. Раскаленный белый гигант, казалось, закрывал собой половину неба, заливая всё слепящим горячим светом.

— И правда, — присвистнул Сергей. — Воды нет, растительности нет. Роботов, и тех нет.

Внешние динамики орали гораздо громче внутренних. Скрипнув зубами, Сергей попытался представить, куда и как здесь может загружаться топливо. Когда динамики заткнулись, стали слышны негромкие повторяющиеся звуки, которые доносились откуда-то из-за корабля.

Опасливо посматривая по сторонам, он направился в сторону шума. Одноэтажное здание заправочной станции, ранее закрытое кораблем, заметно оживляло местный ландшафт. На площадке перед станцией из земли торчали короткие трубы, заканчивающиеся шлангами. Один из шлангов был зажат захватом телескопического манипулятора, выдвинутого в сторону корабля. Манипулятор настойчиво тыкал шлангом в лючок, закрывавший горловину топливного бака, не давая ему открыться.

— И это вся ваша аварийная ситуация? — изумился Сергей.

Манипулятор на несколько миллиметров отвел шланг назад и снова ткнул им в крышку люка. Вытянувшись на цыпочках, Сергей уцепился за манипулятор, тихонько отводя его от люка.

— Только бы не сломался, — бормотал он. — Только бы не сломался...

Когда расстояние оказалось достаточным, и крышка люка, наконец, распахнулась, он осторожно разжал пальцы, отпуская манипулятор, и с умилением смотрел, как тот прикручивает шланг к горловине бака для начала заправки.

— Ура!!! — подпрыгнул он. — Стыковка прошла успешно! — И, как горилла, заколотил кулаками себе по груди, но, смущенно посмотрев в сторону здания станции, остановился.

— Да ладно, населения-то нет, — вспомнил он. — Надо какой-нибудь камушек на память подобрать. Буду всем показывать сувенир с необитаемой планеты, где я сам починил космический корабль.

В поисках камешка он начал ковырять носком башмака песок, а ветер сразу же его подхватывал и уносил в пустыню. Это оказалось восхитительно успокаивающее и увлекательное занятие, через пять минут Сергей забыл о поисках сувенира и просто ходил, поддавая песок ногами, и смотрел, как тот улетает с ветром.

Когда со стороны заправки донёсся лязг металла, парень бросился туда, в ужасе представляя, как манипулятор, вцепившись в лючок, отрывает его, а потом долбит им по обшивке, оставляя рваные дыры. Добежав, он облегченно вздохнул, увидев, что заправка окончена, и манипулятор уже убрал шланг.

— Внимание! Приготовиться к взлету! — Заорали динамики, и он рванул в сторону входного люка… который почему-то был закрыт.

— Стой! Стой, ты чего?! А как же я?! — возмущённо выкрикивал он, вспоминая инструкции, которыми его снабдили при отлете с Сальвадора. Не вмешиваться в работу систем корабля, не трогать автопилот, не менять маршрут. Не было в тех инструкциях ни полслова о том, что делать, если корабль вдруг захочет улететь без него.

Внешние динамики угрожающе взвыли, начиная предстартовый отчет, и он попятился назад — до тех пор, пока не уперся в здание заправки. Прижимаясь спиной к стене, он смотрел, как горячий воздух плавит очертания корабля, и задрожавшая планета подбрасывает его высоко в небо. Когда корабля не стало видно, Сергей медленно съехал вниз, опустил голову и схватился за неё руками.

Вблизи послышался какой-то шум, а он даже не стал смотреть. Но шум повторился, и Сергей повернул голову.

Рядом стоял робот, который выглядел как пылесос-переросток. Он издал негромкий мелодичный сигнал, и по его корпусу пробежали зелёные огоньки. Сергей молча смотрел. Подождав минуту, пылесос повторил сигнал с огоньками.

— Ну, чего надо? — раздражённо бросил Сергей.

Сигнал, огоньки и неожиданный ответ:

— Подтвердите приемлемость взаимодействия.

— Подтверждаю, — выдохнул парень, не ожидавший от пылесоса такой вежливости.

Установив контакт, пылесос разговорился:

— Сбой в работе бортового компьютера корабля. Информация передана в центральную диспетчерскую. За вами будет отправлен транспорт.

— Спасибо, — заплетающимся языком поблагодарил Сергей.

Пылесос откатился назад. Часть стены, рядом с которой он остановился, отъехала в сторону, оказавшись дверью.

— Помещение заправочной станции пригодно для обитания человеческих организмов.

Сергей поднялся и только тогда почувствовал, что уже начинает задыхаться в своем мешке. Он торопливо шагнул к двери, срывая его с головы.

— В помещение заправочной станции находятся вода и пища, — обрадовал его пылесос.

Мебели в помещении не нашлось, и Сергей встал посередине пустой комнаты, оглядываясь по сторонам.

— А ты кто? Ты ведь робот?

То, что он принял за шланг пылесоса, было длинным отростком с гофрированной поверхностью, который шарниром соединялся с верхней частью корпуса.

— Сервисный робот. Оборудован аналитическим и речевым блоками, — туманно объяснил пылесос.

— Чего? Ты робот-заправщик?

— Процесс заправки транспорта полностью автоматизирован.

— Видел я, как он полностью автоматизирован, — передёрнулся Сергей.

— Сбой в работе бортового компьютера корабля. Информация передана в центральную диспетчерскую. За вами будет отправлен транспорт.

— Да я уже понял. Они пришлют за мной спасательный корабль? — Он нетерпеливо заходил по периметру маленького помещения.

— Не подтверждается, — ответил пылесос.

Встревожившись, Сергей обернулся:

— Почему?

— Помещение заправочной станции пригодно для обитания человеческих организмов. Угроза для жизни отсутствует. Срочность отсутствует. Ожидание корабля, пригодного для транспортировки человеческого организма. Расчёт экономической целесообразности коррекции маршрута.

— Это ж сколько мне ждать придется? — ахнул Сергей.

— Нет информации.

— Слушай, ты! — вспылил Сергей, но, немного подумав, образумился. — А ты-то что здесь делаешь, если процесс заправки полностью автоматизирован?

— Исполнение функции «компаньон».

— Чего? — Сергей устало сел на пол.

Через полтора часа утомительного общения с пылесосом он по-прежнему сидел на полу, привычно вцепившись в волосы, и пытался переварить неутешительные сведения.

Люди, которые оказались на заправочной станции в результате сбоя автоматики, обычно не доживали до появления прилетевших за ними кораблей. Когда эта прискорбная статистика дошла до всегалактического торгового общества, топливную компанию оштрафовали и велели принять меры.

Компания послушно заплатила штраф и наняла экспертов; те проверили качество еды, воды и воздуха и сочли их вполне терпимыми. Причиной высокой смертности признали неустойчивость человеческой психики в условиях вынужденного одиночества; проще говоря — что люди умирают от своей неудовлетворённой потребности в общении. Тогда топливная компания приняла меры — прислала робота, чтобы задержавшимся на станции неудачникам было с кем поговорить.

Сергей вздохнул:

— Ну и сколько человек в компании с тобой дождались, когда за ними прилетят?

— Ноль.

Задавать следующий вопрос было страшно:

— Сколько человек умерло?

— Ноль.

— Что-то я тебя не понял, — нахмурился Сергей.

— Функция «компаньон» введена в действие четыре года назад. Количество человеческих организмов, нуждающихся в функции, один.

— Где? — быстро спросил он.

— В помещении заправочной станции находится один человеческий организм.

С разочарованием Сергей понял, что единственный застрявший здесь за последние четыре года придурок — это он.

— Что ты там говорил насчет воды и еды? — поменял он тему.

Пылесос подъехал к противоположной от входа стене. Последовавший за ним Сергей нажал выступающую из стены клавишу, открывая помещение, в котором была кровать, стол, и большой ящик. В противоположном от кровати углу стоял унитаз, и крепилась к стене небольшая раковина.

— В целом, понятно, почему человеческие организмы здесь помирают, — хмуро прокомментировал он. — Они вообще в неволе часто дохнут.

— Ограничивать свободу запрещено.

— В тюрьме хоть на прогулку выводят.

— Состав воздуха не рекомендован для длительного пребывания человеческого организма за пределами помещения заправочной станции.

— Только для длительного? — переспросил Сергей. — А ненадолго можно?

— Ограничивать свободу запрещено.

Возле двери Сергей остановился и, вспомнив свинскую выходку корабля, который он за долгое время полёта привык называть своим, уточнил:

— А ты меня обратно пустишь?

— Помещение заправочной станции предназначено для пребывания человеческих организмов, — обнадёжил его пылесос.

Прогулка получилась совсем короткой — яростный свет близкой звезды слепил глаза, горячим воздухом было трудно дышать, кислорода ощутимо не хватало, и голова быстро перегрелась и заболела.

— Хватит на первый раз, — сказал он себе, возвращаясь к станции.

Оборудованная фотоэлементами дверь открылась, едва Сергей встал перед ней. Он с наслаждением вдохнул прохладный воздух и грустно хмыкнул, осознавая, что в глубине души всё-таки опасался.

Он прошёл в комнату, которую хотелось назвать камерой, к ящику. Тот был почти полностью заполнен консервными банками, сверху валялись пластиковые ложка, кружка и миска.

— Варёные бобы консервированные, — прочитал Сергей. — Сойдет.

Он поковырялся и достал банку из другого ряда. Упавшим голосом прочитал:

— Варёные бобы…

Нижние банки смотреть не хотелось.

Сергей молча взял кружку и подставил её под кран. Напился безвкусной жидкости, умылся, и прокомментировал:

— Всё, что надо человеку для жизни — это вода, еда и сортир, всё в одном флаконе.

— Функция «компаньон» активирована, — напомнил пылесос. — Её нужно использовать для удовлетворения потребности в общении.

— В смысле? А, это ты поговорить предлагаешь…Ну давай, начинай.

— Функция данного человеческого существа, — произнес пылесос.

— Чего? — не понял Сергей.

— Функция данного человеческого существа.

— Это вопрос, что ли?

— Подтверждаю.

— Сложно с тобой разговаривать, — вздохнул Сергей. — Я зоолог. Везу …то есть вёз сюра — это такое редкое животное, водится преимущественно на Сальвадоре.

— Животное погибнет.

— Типун тебе на язык, — встрепенулся Сергей. — Чего вдруг?

— Животное не приспособлено к самостоятельному выживанию, — авторитетно сообщил пылесос.

— Кто ж тебя, такого умного, разговаривать учил, — покачал головой парень.

— Ответ не ясен, — признался пылесос.

— Попробуй как-нибудь по-другому задавать вопрос, — посоветовал Сергей. — Я решил, что ты связался с бортовым компьютером и узнал, что зверь сдох. Слушай, — оживился он. — А в принципе, ты можешь с кораблем связаться?

— Подтверждаю, — согласился пылесос.

— И? — Нетерпеливо подпрыгнул Сергей.

— Вне зоны доступа.

— Ну да, он же сразу в подпространство ушел, — уныло сказал Сергей.

— Животное приспособлено к самостоятельному выживанию. — Пылесос сделал паузу и коротко негромко прогудел.

— Ты чего это? — удивился Сергей. — А, ты так вопрос обозначил, молодец какой… Животное взрослое, на время перевозки его кормить не рекомендуется. Воздух в транспортном отсеке автоматика контролирует.

— Функция данного человеческого существа, — погудев, настаивал пылесос.

— Да я просто сопровождаю его, — признался Сергей. — Это высокосоциальное животное, оно одно жить не может — ему компания требуется.

— Функция «компаньон».

— А ведь точно, — усмехнулся Сергей. — Да мы с тобой коллеги, получается.

— Отсутствие жизненно важной функции. Животное погибнет, — гудок.

— Ну что ты пристал, — вздохнул Сергей. — Никто же не проверял, через сколько дней они погибают без собеседников. Они общительные, любопытные, выглядят ужасно забавно — такой лохматый мешок с рожками и ножками. Когда-то их на Сальвадоре тысячи жили, а сейчас — не больше сотни осталось, представляешь … Только недавно выяснили, что они телепатически между собой общаются. Любят, когда с ними люди разговаривают — слушают, и, по-моему, понимают. В нашем зоопарке целое семейство живет, я по ним дипломную работу написал и чуть не умер от счастья, когда мне практику на Сальвадоре предложили.

Он подошел к кровати и растянулся на ней, уткнувшись лицом в подушку.

— Причину транспортировки животного, — прогудел пылесос.

— Паршивые причины, — оторвался Сергей от подушки. — У них там сложная ситуация — вся система на пороге гражданской войны. Сальвадор считается планетой-заповедником, но всё равно в стороне не останется. Решили хотя бы уникальных животных раздать, чтобы не погибли. Меня так и так обратно отправляли, ну и решили доверить одного сюра в наш зоопарк вывезти.

— Причины военных действий, — заинтересовался пылесос.

— Любопытный какой, — засыпая, пробормотал Сергей. — У них со звездой что-то случилось — двенадцать лет назад стала перерождаться в коричневого карлика. Жёсткость излучения сильно выросла, и у аборигенов крыши посрывало. Я помню, мы социологию высших животных проходили — сильные электромагнитные бури провоцируют пассионарные взрывы… Только не заставляй меня вспоминать, что такое пассионарность...

Проснулся он оттого, что страшно хотел есть. Открыл консервную банку, и, поленившись перекладывать бобы в миску, просто прихватил ложку и пошел искать компаньона. Тот стоял возле стены, уткнувшись шлангом в какой-то разъем, видимо, заряжаясь.

— И тебе приятного аппетита, — жуя, рассмеялся Сергей, удивляясь своему хорошему настроению. Впереди несколько лет ожидания в компании ящика консервов и разговорчивого пылесоса, а ему смешно.

Интересно, а если бы он оказался здесь в то время, когда станция была пригодна для жизни, но совсем необитаема? То есть абсолютно? Содрогнувшись, он честно признался себе, что скорее всего, коротал бы время, воя и стучась головой об стены. Решение топливной компании отправить на станцию робота с речевым блоком, которое ещё вчера выглядело экономически обоснованным бюрократическим идиотизмом, сегодня казалось гениальным.

— Слушай, а у тебя тут никакой панамки не завалялось?

— Панамки. Нет данных, — ответил пылесос.

— Или шляпы… Штуковины такой на голову, чтобы солнцем не напекло.

— Шляпы. Штуковины. Солнцем. Нет данных.

— Понял. Ты давай расширяй словарный запас, что ли. А газеты есть? Хотя откуда здесь газеты… Или большой лист бумаги… или пластика?

— Пластик, — пылесос отсоединил шланг от разъема и откатился в сторону.

Сергей шагнул за ним и, присмотревшись, нашёл клавишу, открывавшую соседнюю камеру. Там стоял работающий генератор атмосферной воды, ещё один контейнер с консервами — всё теми же варёными бобами, он проверил. Несколько больших коробок и прижатая ими к стене упаковка светло-серых пластиковых листов, в которых узнавалось покрытие стен и потолка станции. Он вытащил один лист и проверил, как тот сгибается.

— Вроде бы подходит. Ну-ка, попробую вспомнить детство.

Он разложил пластик на полу, припоминая схему складывания пилотки из газетного листа. Пластик оказался намного лучше газеты — был мягким и хорошо гнулся, но при этом отлично держал форму.

— Ну вот, — довольно сказал Сергей, примеряя пилотку, — Теперь можно погулять. Смотри, эта конструкция называется пилотка. Или шапка. Или панама. Короче, головной убор.

— Не подтверждается, — неожиданно возразил пылесос.

— Чего так? — удивился Сергей.

Пылесос протянул к нему шланг и, выдвинув захват, аккуратно снял пилотку.

— Здание станции, — конструкция. Сервисный робот, — конструкция. Корабль для межпланетных перелётов — конструкция. Головной убор — не конструкция.

— Пилотка — это, конечно, не корабль для межпланетных перелётов. Но я же её сконструировал, — заспорил Сергей. — Так что всё равно конструкция, хотя и не такая навороченная, как корабль.

Он отобрал пилотку, надел её на голову и вышел. В этот раз шёл медленно, чтобы не задыхаться от нехватки кислорода; иногда останавливался, вспоминая про камешек, и разгребал ногами песок.

— Помощь, — прогудел незаметно подкравшийся пылесос.

— Чего? — Вздрогнул Сергей. — А… Нет, спасибо. Это я так… камушек решил поискать… Сувенир...

— Сувенир. Нет данных.

— Ну, это вещь какая-нибудь на память, — замялся Сергей. — Когда люди куда-то ездят, они привозят с собой сувениры, чтобы потом посмотреть и вспомнить то место, где были.

«Если смогли оттуда выбраться», — мысленно добавил он и помрачнел.

— Всё, я спёкся, пошли обратно.

Вернувшись в здание станции, он умылся и, задумчиво посмотрев на контейнер с консервами, решил просто попить воды.

— Человеческому организму нужна пища, — сообщил пылесос.

— Я в курсе, — невесело усмехнулся Сергей. — Только вот боюсь, что мне ящика даже на полгода трёхразового питания не хватит. Буду растягивать удовольствие, чтобы дожить до появления транспорта.

— Произведён расчет времени. Подтверждается достаточность количества пищи.

Сергей не сразу понял, что тот хотел сказать, а когда сообразил, то перестал дышать и молча моргал, глядя на робота.

— Прибытие транспорта ожидается через двое стандартных суток, — расщедрился пылесос на объяснение.

— Диспетчерская отправила за мной какой-то корабль? — хрипло уточнил Сергей.

— Нет информации.

Сергей в отчаянии схватился за голову.

— Сейчас человеческий организм стукнет нечеловеческий организм, чтобы тот не издевался! — закричал он.

— Корабль завершил маневр. Бортовой компьютер доступен для связи. Отправлена команда вернуться на станцию, — притворился напуганным пылесос.

— Ура!!! — закричал Сергей. — Это же… Ура!!!

— Человеческому организму нужна пища, — напомнил пылесос.

Сергей послушно пошёл к консервам, но на полпути остановился:

— Слушай, а почему ты можешь развернуть корабль обратно за мной, а диспетчерская нет?

— Функция «компаньон». Аналитический блок. Расширенные возможности, — самодовольно ответил пылесос.

— Да понял я, понял, что ты гораздо круче диспетчерской, — фыркнул Сергей и коварно добавил. — Знаешь, в диспетчерской аналитический блок размером, наверно, с эту станцию.

— Проведён анализ дополнительной информации. Необходимость исполнения данным человеческим существом функции «компаньон». Сопровождение редкого животного. Экономическая целесообразность возвращения корабля, — если бы пылесос мог, то пожал бы плечами.

Следующие два дня Сергей ел, как не в себя, демонстрируя хороший аппетит и горячую любовь к варёным бобам. Он извел всю упаковку пластика на самолётики, кораблики и пилотки, занудно доказывая пылесосу, что все они являются конструкциями — пусть мягкими, непрочными, примитивными, но всё же конструкциями. Утром и вечером бодро объявлял:

— Заключённые, на прогулку! — И, нахлобучив на себя и на пылесос пластиковые панамки, выходил на несколько минут, чтобы похватать ртом горячий воздух и с радостью вернуться обратно в помещение станции.

Мысли о том, что корабль не прилетит, он не допускал. Впрочем, он вообще старался не допускать никаких мыслей, до тех пор, пока не услышал нарастающий рёв двигателей. Сергей осторожно поставил на стол ополовиненную консервную банку и, моргая, повернулся к пылесосу:

— Прилетел!.. Всё-таки прилетел!.. А я так боялся...

Он выскочил наружу и, не ощущая жары, не чувствуя текущих по щекам слёз, смотрел, как корабль опускается на площадку перед станцией.

— Подтвердите целесообразность наличия функции «компаньон», — попросил подъехавший пылесос.

— Подтверждаю, — горячо закивал Сергей. — Ещё как подтверждаю!

Он зачем-то похлопал себя по карманам и, сообразив, что вещи собирать ему не требуется, сказал:

— Ну, я пошел. Не скучай, компаньон! — И, не оглядываясь, зашагал к кораблю, который уже открывал люк.

— Сувенир, — сказал ему вдогонку оставшийся у двери пылесос.

Сергей обернулся, напомнив:

— Так я ведь не нашёл ничего.

Пылесос укатился внутрь, а Сергей в недоумении остановился, поглядывая на корабль, выпускающий трап.

— Ты чего там делаешь? — занервничал он. — А если эта железяка снова улетит без меня?!

Задержавшийся на пару минут пылесос вернулся и поехал к нему. Сергей сощурился, пытаясь рассмотреть предмет, зажатый захватом шланга.

— Сувенир, — бесстрастно повторил пылесос, протягивая пилотку, в которой что-то лежало. — Мягкая конструкция с варёными бобами. Посмотреть и вспомнить.