Кофе с собой

За Отечество принять смерть весьма похвально,

а страх смерти в бою — вещь всякой хулы достойная».

Петр 1.

Кофе с собой.

Было со мной это или не было? Что это? Сон? Наваждение? Что то почувствовал я в тот день, совершенно мне не понятное. Дело все в том, что я очень люблю кофе. Вот приедешь на работу, разгребешь бумаги, посмотришь результаты вчерашних опытов, покумекаешь, что к чему, наметишь на сегодня программу — куда допустим новый нанопроцессор «припаять», чтобы он конденсатору на плате не мешался, а потом, чтобы легче думалось и спокойнее работалось, идешь за кофе. Я взял кофе с собой. Он был немного горьковатым. Возможно пережарили зерна. А может просто мне так показалось. Но что-то было с привкусом. Я всегда брал кофе с собой в одном и том же месте. На первом этаже нашего института. Маленький такой закуток — два на два метра. Хочешь капучино, американо или эспрессо. Хочешь — возьми еще булочек, пирожков. В кофе тебе могут еще и ликер добавить или ароматизатор какой-нибудь. Две молодые симпатичные девушки тебе всегда улыбаются. Одна мне особенно нравилась — стройная, с короткой стрижкой и озорными глазами. Звали ее Юля. Я всегда ей задавал прикольные вопросы типа: — «А не знаете ли сколько грамм в литре?» Или — «Скажите, а что вы сегодня не делаете вечером?», «А не подскажете ли, от чего утка плавает?». Ну на такую банальность даже она отвечала — «От берега разумеется». Да просто дурачился и Юле настроение поднимал. Я всегда просил добавить мне еще сахара. И всегда кофе здесь мне нравился. Но сегодня было что-то не то. Ну не тот был вкус… Не тот. Я помешал еще раз кофе пластмассовой палочкой, которую Юля мне дала в комплекте со стаканчиком. Думаю, может сахар не размешался. Попробовал снова. Нет, все такой же неприятный вкус.

Ладно думаю, фиг бы с ним. Выпью и такой. Но если еще раз мне дадут невкусный кофе — больше не буду у них брать. Пойду в соседнюю кафешку, что через дорогу. Я вышел на улицу, завернул за угол во внутренний двор здания института. Там было место для курения. Думаю, сейчас кофе допью, и покурю заодно. Сделал я еще несколько глотков, а потом — все. Как отрезало. Будто обухом по голове.

Может быть действительно обухом меня? Но кому это надо? В центре города, днем? Вроде врагов у меня не было. Да и какие враги у начинающего ученого? Денег пока нет, славы тоже. Ничего еще такого я не придумал, чтобы меня этак — бамс — и я в «улете».

Надо хоть оглядеться где я. Голова действительно сильно болит. С трудом разлепил веки, осмотрелся. Полутемная комната. Голые стены, что то типа лежака в углу с каким то тряпьем. Глухая железная дверь. Все, больше ничего. Ни окон, ни мебели, ни посуды. Сколько я уже здесь? Час, два? А может быть сутки? Я осмотрел свои карманы. Из джинс вытащили все — бумажник, ключи от квартиры, от машины, пропуск в лабораторию. В рубашке остался только билет в кино, на которое я ходил с моей подружкой Дашкой. Какой фильм даже и не помню. Фантастика, по-моему.

Сейчас до меня стало доходить, что меня подташнивает. Ну вот блин, думаю, уж не похитили ли меня ради какого-то секретного эксперимента? Например: пересадить мне женские половые органы и посмотреть — как будет переносить беременность человеческая особь мужского пола? Вот блин, аж самому страшно стало. Какую я бредятину могу оказывается выдумать. Уж лучше бы в своей лаборатории мысли приходили — как уменьшить сопротивление второго контура питающей решетки центрального процессора, например? Помотал головой, потер ладонями уши и нос, но тошнота не проходила. И мне даже показалось, что моя камера вращается. Ну в смысле, вращается все помещение, строение или как там его назвать, в общем чувство такое, что с камерой вращается вся моя тюрьма. А что это тюрьма — так это к бабушке не ходи — и ежу все понятно. В гостиничном номере люкс было бы все по-другому. Хотя бы окно было.

Я заставил себя подняться. Присел, облокотившись на лежак. Оказывается я лежал на полу. Видно, как меня сюда завели, бросили, так и остался лежать. Голова не проходила, тошнота тоже. Да и пить очень хотелось.

Понемногу мысли стали обретать нормальное состояние. То есть мозг начал работать и задавать тысячи вопросов. На которые я, естественно, ответов не знал. Может побарабанить в дверь? Может кто-нибудь придет и откроет? Может это мои дружбаны — охломоны надо мной так прикалываются? Матвей, (у него папаша владелец заводов, пароходов и т.п.) — хвалился, что он в своем загородном коттедже сделал спец. камеру. Только не помню для чего. Может это они прикололись. Подговорили девчонок, которые кофе продают, подсунули мне стакан со слабительным (или нет — от слабительного был бы другой эффект), ну т.е. со снотворным, а как я во дворе заснул — так меня на дачу, в папин коттедж, да в камеру. А сейчас толпой вломятся с пивом и девчонками, с цветами блин, «Привет, друг ты наш Санек», — скажут — это Розыгрыш! Ну давайте уже не тяните, заканчивайте с такими приколами. Все уже, я оценил ваш тупой юмор, но в ухо заеду я этому Матвею. Так, не сильно, но чтобы запомнил, что такие розыгрыши со мной просто так не проходят. Ишь чего удумал — меня в камере закрывать.

Я не помню, сколько я еще сидел в этой полутемной камере. Но мне минуты казались вечностью, а сутки — мгновениями. Голова понемногу прошла, а вот тошнота нет. И все же мне казалось, что моя тюрьма вращается.

Наконец дверь начала открываться. На мое удивление я не услышал ни клацанья по металлу ключа, ни скрипа петлей. Дверь просто начала отъезжать в сторону. Медленно, практически беззвучно. Я встал на изготовку, думаю, если первым вломится Матвей, точно дам ему в ухо. Но в проеме появилось существо. Это вроде был человек. А вроде и нет. У него были руки, ноги, туловище, голова, а вот шеи не было. Квадратная голова сразу сидела на туловище. Одето существо было в длинный черный балахон, только без рукавов. Кожа на руках была цвета пыли: серая, с многочисленными глубокими буграми и складками. И воняло от него, ну просто невыносимо — тухлятиной какой-то. Существо бесшумно вошло, поставило на пол какой-то сверток и также быстро и бесшумно вышло. Я даже опомниться не успел. Кто это? Что это? Опять мой мозг получил пищу для размышления. Если бы ворвались бандюганы какие-то и стали требовать выкуп или спрашивать — кто убил Лысого, я бы так сильно не удивился. Я бы даже им посочувствовал, что убили их боевого лысого товарища, про которого я отродясь не слыхал, в школе с ним не учился и в детский сад не ходил. Но это существо поставило меня в настоящий стопор.

Надо хоть посмотреть, что мне принесли. Я достал сверток с пола. Увесистый сверток, сантиметров 30 на 40. Я стал вскрывать. Осторожно, как будто внутри может быть мина, я снял верхнюю черную пленку. Внутри оказалась коробка с несколькими отделами. Насколько я сумел определить — это была еда и вода. В одном отделе была налита густая жижа вроде манной каши. В отделе поменьше — мутная вода, видно не первой свежести. Кашу я есть не стал, и так воротило, а вот воду с наслаждением выпил. Вода мне показалась еще и соленой. Вроде минералки с минерализацией 5-7 г/л, но не газированной. И опять я отключился. Мне приснился сон, что Матвей меня продал в рабство и теперь я раб и буду плавать на галерах.

Весь в холодном поту я проснулся. Да, думаю, надо собраться. Как там меня учил мой учитель У-шу по школе Чой (змея значит) — тело должно быть расслабленным, а мысли сконцентрированными. Я ведь с малых лет ходил в секцию заниматься. Только вот когда в институт поступил — бросил У-шу. А ведь неплохо у меня получалось. И призы на районных соревнованиях брал, и учитель мне предлагал дальше заниматься. Ему в последнее время один бизнесмен стал кучу денег отваливать — хотел с учениками нашей секции в боях без правил поучаствовать, да денег подзаработать. Да вот физика полупроводников меня больше заинтересовала.

Дверь опять бесшумно открылась, в камеру ударил поток яркого белого света, аж глаза заболели. И никого. Дверь открыта. Я немного подумал — идти или нет. Решил, что хуже будет, если я в камере останусь. Была не была — я шагнул через порог… Вокруг были только стены, от которых и исходил этот свет. Я зашагал дальше, еще одна дверь передо мной неслышно отъехала в сторону. И я оказался в округлом помещении, метров 12-15 в диаметре. Вокруг были стены из непрозрачного темного материала. Я огляделся. Дверь исчезла, больше не было ее. Только стены. И мне показалось, что за ними на меня смотрят сотни глаз. Свет падал откуда то сверху. Пол был упругим, пружинил под ногами. Я походил немного, попробовал надавить на стены в разных местах, ударил кулаком посильнее — ничего не произошло. И вдруг я почувствовал, что рядом со мной кто-то есть. Я моментально обернулся. Напротив меня возвышался червяк, или сороконожка, с множеством маленьких щупалец-ножек. Он был черный, весь покрытый чешуей, с маленькой сизой головой и тонкими усиками, толщина тела сантиметров пятьдесят и длинной около двух с половиной метров. Он видно также не понимал, как он тут оказался, что от него хотят и что это за странное существо напротив него стоит (ну в смысле это я стоял напротив него).

И тут в мозгу моем отчетливо стала звучать мысль, видно обращался кто-то не ко мне, а к тем, кто был за стеной:

— Уважаемые существа! Мы проводим очередной межпланетный бой. Два существа были отобраны из разных миров и доставлены на нашу станцию. Бой проходит до тех пор, пока одно из существ не умертвит другого или нанесет существенные поражения жизненных органов, в результате чего оно не сможет продолжать бой. Если одно из существ или оба существа откажутся вести бой, то на ринг будет выпущен Свипер!!! И тут у меня в мозгу взорвалась бомба — тысячи мыслей ворвались в моем мозгу и начали там верещать, кричать, свистеть. Я схватился за голову и опустился на колени, такой для меня был сильный мысленный удар.

Краем глаза я увидел, что сороконожка не так сильно пережила этот телепатический шок и стала двигаться в мою сторону, притом очень быстро, работая всеми своими десятками ножек.

Я успел перекатиться в сторону, и вовремя. В то место, где я находился, с огромной силой обрушилось жгутовидное тело сороконожки. От такого удара я бы наверное не опомнился.

— Да, — думаю, — вот это попал под раздачу!

Мозг теперь хотя бы получил ответы на некоторые вопросы. Ну да ладно. Сейчас надо спасать свою шкуру и взять трофеи — шкуру сороконожки. Надо будет постелить ее на пол. Или повесить на стену.

Сороконожка не унималась, приподнялась примерно на полтора метра, хищно сжимала и разжимала свои ножки — щупальца и ползла на меня.

— Интересно, а это существо он или она? — мелькнуло у меня в голове.

И в ту же секунду я опять бросился в сторону — тело сороконожки просвистело опять в считанных миллиметрах от меня. Пришлось откатиться подальше и встать в боевую стройку. Ну, думаю, шутки в сторону — сейчас оторву все твои щупальца и спички вместо них вставлю (блин, а где мне здесь найти столько спичек?). Сороконожка опять начала готовиться к атаке. Я не стал ждать, когда на меня снова нападут, обошел слева и со всего маху съездил ей вбок. От удара сороконожка отлетела в сторону.

— Так все же это он или она? — пронеслось у меня в голове. — Бей, не думай, натуралист хренов, — ответил я самому себе.

Сороконожка учла предыдущие промахи и решила обойти меня сбоку. Стремительный полет тела сороконожки, и я лежу на полу. Был даже не удар: тело сороконожки обвилось вокруг меня, повалило и стало сдавливать со всех сторон, как это делают удавы на нашей матушке планете Земля. Тело сороконожки было как каменное. Его щупальца вцепились в мое тело и пытались оторвать от меня куски моей кожи вместе с мясом.

— Врешь! Не возьмешь! Извиваясь, я попробовал высвободить правую руку. Сороконожка непрерывно верещала, видно обзывала меня всякими нехорошими словами. Наконец мне удалось освободить руку и я начал лупить со всей силы по этому чешуйчатому червяку. Удары были сильными, но особого вреда этой твари не причиняли. Его тело только еще сильнее сжимало меня: стало трудно дышать, ребра грудной клетки стали потрескивать.

— Ах ты гад ползучий — закричал я вне себя, схватил свободной правой рукой за его щупальца и одним рывком выдернул сразу штук пять. Сороконожка завизжала, закрутилась и на секунду ослабила хватку. Этого мне хватило, чтобы оторвать ему еще пару щупалец, и выскользнуть из его тесных, дружеских объятий.

Я отбежал в другой конец ринга. Сороконожка видно была рассержена. Она угрожающе подергивала усиками, шевелила своими щупальцами. Хвост его мотался из стороны в сторону. И тут я еле успел заметить, как сороконожка стремительно оторвалась от земли, вытянулась в черный тугой шланг и буквально ракетой понеслась на меня. Я почувствовал удар в грудь, тело сороконожки снова обвилось вокруг меня. Голова червяка оказалась прямо напротив моего лица. Сороконожка начала сдавливать меня с такой силой, что я начал задыхаться. Я попробовал снова высвободить руку, но этот червяк сжимал меня так, что и пошевелиться нельзя было. Только его противные тонкие усики щекотали мой нос, щеки, губы. В глазах поплыли разноцветные круги. Все думаю, вот и пришла моя смерть. Только это не старуха с косой, а сороконожка с усиками.

— Ура-а-а! — заорал я, и тут же просто рефлекторно вцепился зубами в усищи этого гада. Сороконожка аж подпрыгнула вместе со мной. Видно у него там были нервные центры или органы всех его чувств, но сороконожку стало дергать, как будто к нему подсоединили 5 тыс. вольт. Я еще сильнее стал сжимать зубами его ус. Он был жесткий, покрытый толстой кожей. Я все сильнее сжимал челюсти, пока не откусил один ус. Из открывшейся ранки потекла зеленая жидкость, которая попала ко мне в рот. Меня чуть не стошнило.

— Хорошо, что я не стал есть кашу — пронеслось у меня в голове.

Сороконожка стала крутиться, биться о пол, но хватку не ослабляла.

— Ладно, Змей Горыныч недоношенный, понял я твое слабое место!

Изловчившись, я схватил зубами его второй ус. Сороконожка вообще обезумела. Она поднималась на высоту всего своего тела и падала вместе со мной со всего размаху на пол, вертела своей маленькой головкой во все стороны, пытаясь спасти свой последний ус. Но все было не в его пользу. Просто вгрызаясь в плоть этого червяка, я откусил второй ус и выплюнул его прямо в маленькую сизую головку этого червеобразного.

Сороконожка еще один раз хлопнулась об пол вместе со мной и затихла. Стальные кольца ее хватки постепенно ослабли. Только хвост этой твари немного подергивался из стороны в сторону. Я стряхнул с себя черное тело сороконожки и присел прямо на него.

— Блин, да я добрый молодец просто. Змееныша победил. Теперь подавай мне трехголового! Только еще меч-кладенец нужен — сам над собой стал прикалываться я. Мысли путались, опять подкатила тошнота.

Мой мозг снова взорвался от тысяч мыслей — это наблюдавшие за нашей схваткой существа ревели, кричали, улюлюкали, пищали и, мне даже показалось, хрюкали.

Потом я отрубился.

Не помню, сколько я пролежал без сознания. Я вообще потерял счет времени. День, час, секунда — это были какие-то странные величины.

Очнулся я опять в своей камере. Приподнялся и сел на лежак. В ту же секунду дверь отъехала в сторону, как будто за мной наблюдали и как только я пришел в себя, решили поинтересоваться о моем здоровье.

В камеру вошло сухощавое существо.

— Кощей Бессмертный наверное — подумал я про себя. Тонкие сухие руки и ноги, костлявые пальцы, костлявый череп. Сухое тело прикрывал то ли бронежилет, то ли панцирь. Лицо тоже сухое, без следов кожи. Просто роговые пластины, но на вид походило на человеческое. Только нос был уж очень большим и загнут книзу. На поясе у существа болталась коробка, по виду похожая на деревянную кобуру для пистолета Маузер, которую носили комиссары во время революции 1917 г. Я его про себя так и стал называть — товарищ комиссар.

Мысль ударила мне в голову:

— Ты хороший боец, Александр Семенов. Ты очень хороший боец и храбро сражался. И самое главное — победил! Мы давно не видели такого красивого боя.

— Вот что, любезнейший, — в ответ уже я начал передавать мысли — Во-первых, ну ка быстро доставьте меня на то место, откуда вы меня взяли, иначе мое страна, именуемая Россия, разнесет вашу долбанную станцию тремя ракетами «Булава» в щепки. Вас уже запеленговали и если ты, чудище заморское, меня не отпустишь сейчас же, то разлетятся твои кости по всему окружающему космосу — начал я блефовать так, словно действительно в трехстах метрах прятался батальон наших десантников.

— Еще какие-нибудь условия будут? — пронеслось у меня в голове.

— Да, — сказал я, — будут. Хочу кофе.

— Ну это мы можем устроить.

Существо на своих тонких ходулях заковыляло к выходу.

— Мы еще с тобой поговорим позже — пронеслось у меня в мозгу.

Через некоторое время дверь бесшумно отъехала в сторону и то самый квадратоголовый занес мне коробку из пластика, и в ней был налит кофе.

Какой же я был балбес, когда ругал кофе, которое в последний раз пил на Земле. Такого отвратительного кофе я никогда не пил в жизни. Не вкус, а помои. Запах вообще отсутствовал. Да еще к тому же он был холодный. Но я выпил его весь, без остатка.

— А жизнь то налаживается — пронеслось у меня в голове. Мысли прояснились, мозг начал активно работать. — Надо узнать у них побольше. Где я, что они хотят делать со мной дальше. И вообще, как они меня посмели схватить? Все это время квадратоголовый смотрел на меня, как мне показалось, с восхищением.

— Эй, квадратоголовый, зови своего товарища комиссара, поговорить мне с ним надо.

Существо бесшумно исчезло и сухощавый не заставил себя ждать.

Он встал напротив меня и долго смотрел своими узкими немигающими глазами.

Я ждал, когда он начнет говорить первым. Вернее когда начнет посылать мне свои мысли в мой мозг.

— Итак, — наконец появилась мысль у меня в голове — ты хочешь знать где ты, как ты сюда попал и что с тобой будет дальше.

— Так точно, товарищ комиссар — съязвил я.

— Ты в тысячах световых лет от твоей родной планеты. Мои воины выследили и выкрали тебя для участия в боях. На твоей планете это называются гладиаторские бои. И теперь ты мой грахм. На твоей планете это называется раб или гладиатор. Ты будешь участвовать в битвах. Чтобы бои были более зрелищными, мы обучим тебя некоторым боевым искусствам и еще кое-чему. У нас тут есть еще несколько особей твоей расы, но с ними ты увидишься не так скоро.

— Ты, супостат, немедленно отвези меня на Землю, а не то…

— А не то что? — пронеслось у меня в мозгу, — Пойдем. Я тебе покажу кое — что.

Меня вывели в уже знакомый коридор со светящимися стенами, открылась дверь, но за ней было уже другое помещение, округлое, диаметром метра 3, с сиденьями и пультом управления. Он указал мне на сиденье рядом, а сам нажал несколько кнопок на пульте. Я почувствовал ускорение. Это было что-то вроде лифта, который мог передвигаться как вверх и вниз, так влево и вправо. Через монитор обзора я смотрел на проносившиеся мимо меня огромные конструкции, ангары, жилые комплексы. Да, если это космическая станция, то она просто огромна. Целый город! Наконец мы остановились. Дверь открылась. Мы подошли к парапету. Внизу, в метрах пяти, была видна черная жидкость, в которой явно кто то плавал. «Комиссар» вытащил из лифта достаточно увесистый пакет и вытряхнул его содержимое вниз. Я еле уловил, что это была разрубленная туша сороконожки, с которой я недавно сражался. Не успели куски пролететь и двух метров, как огромная черная голова на длинном черном теле с ярко синей разинутой пастью, из которой торчали огромные клыки, выскочила из жидкости, схватила на лету один из кусков и с шумным плеском снова погрузилась обратно.

— Если откажешься сражаться, мне нет смысла сохранять тебе жизнь. А Кхедов тоже надо чем то кормить. Если будешь сражаться — у тебя будет еда, вода. Сражения мы устраиваем через каждый оборот станции вокруг планеты. По твоему времяисчислению — это 17 дней.

— Этот комиссар сделал мне предложение, от которого не смогу отказаться. Блин, вот я попал. Сидел бы сейчас в своей лаборатории и думал — или отчет написать о проделанной работе или пива пойти попить сегодня с дружанами. А вот теперь нет. Придется каждый день бороться за свою жизнь. И сколько мне еще осталось — неделя или месяц — не знает никто. Захотелось мне проснуться, смертельно захотелось, чтобы все это был сон. Просто сон. Перебрал я вчера, вот мне всякая дрянь и снится. Сейчас открою глаза, и снова в своей квартире, часы тикают, соседи сверху опять мебель двигают с утра. Пойду на кухню, возьму бутылочку пива из холодильника, сделаю несколько больших глотков прямо из горла, и окончательно проснусь. А потом буду рассказывать друзьям, какая мне ерунда приснилась. Я даже закрыл глаза, постоял немного, потом открыл. Нет, это не сон…

За эти несколько дней меня поднатаскали. Как и обещал Комиссар, (он сказал что его зовут Асхат), я прошел несколько курсов гипнотического обучения боевым искусствам, умением обращаться с их оружием, водить космолеты, управлять огромными машинами, что-то вроде супертанков. Меня перевели в общую камеру. Условия были там получше, да и кормили сносно. Правда в основном это была жижа с разными оттенками и непонятными мне вкусами. Компанию мне составляли четыре гуманоида — Илькав, Могул, Дремон и Краг. Их также выкрали с родных планет и привезли сюда. От них я узнал, что это космическая станция Асхата и сюда слетаются со всех обжитых планет в этой звездной системе посмотреть на гладиаторские бои представителей разных рас. На мое удивление никакого тотализатора не было. Никто не ставил на нас деньги. У расы Асхата это было почетным — если у тебя есть станция и на ней проводятся бои — ты занимаешь высокое положение в обществе, можешь участвовать в управлении планетой, входить типа в их парламент, можешь добывать минералы на астероидах, образовывать свои колонии на свободных планетах.

Закон в боях был один — выживает сильнейший. Я прошел первый тур. Это когда ничего не понимающих существ бросают друг на друга. Потом гладиаторов готовят, обучают. Асхату не выгодно в каждом бое терять гладиатора. Поиски нового грахма требуют много энергии и времени. В ближайших звездных системах воровать существ запрещено, каким бы ты уважаемым и богатым не был, поэтому приходиться искать существ на задворках галактики. Асхат никогда не ставил биться своих гладиаторов друг против друга. Если кого-то убивали в поединке с гладиатором другого работорговца, Асхат отправлял свою поисковую группу за другим. Так что гладиаторов Асхата всегда было пятеро. Следующий бой по неписаным законам станции Асхата был опять мой.

В ночь перед боем меня разбудил инопланетянин по имени Илькав. Он был одним из самых опытных гладиаторов, провел не один десяток боев. Шрамы были на всем его теле. Илькав был из клана воинов на своей планете Верия, и был кадровым военным. Командовал звеном космолетов (эскадрильей по нашему). Умереть в бою для него было почетом. Но быть рабом для него в тоже время было позором. Его сухощавое тело было очень мускулистым, гибким. А пообщавшись с ним, я узнал, что он очень образован, не глуп, но как большинство военных, прямолинеен, немного высокомерен, и начисто лишен чувства юмора.

— Завтра у тебя бой, тебе надо попрактиковаться, — сказал он. — Идем со мной.

Бежать со станции было некуда, разрешающие коды доступа были для нас ограничены, так что мы ходили где могли, без особого присмотра. Он привел меня на знакомый ринг.

— Смотри, следующий бой ты будешь проводить с оружием — он дал мне что-то вроде короткого меча с тремя лезвиями. Оружие напоминало чем-то вилку для рыбы, но ручка была сильно укорочена, а лезвия сильно увеличены. — Защищайся.

Илькав показал мне несколько приемов: как уклоняться от ударов, как защищаться. Гипнотическое обучение конечно хорошо, но без практических занятий применить в бою все приемы было невозможно. Снова и снова Илькав нападал на меня, а я защищался. Много часов мы сражались, пока я не почувствовал, что понимаю бой и могу не только защищаться, но и нападать. Я начал атаковать и уже Илькав начал защищаться. Выпад, блок, уход, снова выпад, уход, атака сбоку, прыжок и мой трезубец уткнулся в горло Илькава.

— Все, ты можешь драться. Удачи тебе, Ксандр. — Ксандром называли меня мои соседи и друзья по несчастью.

— Ух, спасибо тебе Илькав. — сказал я, утирая пот, — если я погибну, то погибну обученным сражаться большой вилкой.

— Вилкой? — не понял Илькав.

— Ну на моей планете мы такими штуками едим рыбу.

— Тогда понятно, почему ты так быстро обучился владеть этим оружием! — Илькав дружески похлопал по моему плечу.

Да, — подумал я, у всех военных на всех планетах наверное проблемы с чувством юмора.

Настало время боя. Меня привели по святящемуся коридору на ринг, квадратоголовый дал мне вилку и я стал ждать противника. По всему телу бегали мурашки, правая нога немного подергивалась, а ладонь, сжимающая вилку-мечь, начала потеть.

Противник не заставил себя долго ждать. На коленчатоногих лапах, сгибавшихся внутрь, на ринг впрыгнуло существо, напоминающее богомола. Оно передвигалось на двух ногах, а еще четыре конечности использовало как руки. В одном из них была такая же трехзубая большая вилка. Существо сразу пошло в атаку. Никаких дружеских рукопожатий, никаких ударов гонга, никаких прелюдий. На меня сразу обрушился град ударов. Существо дубасило меня всеми своими тремя свободными конечностями, а я еле успевал парировать его удары острой вилкой-мечом. Удар, блок, прыжок в сторону, атака сбоку. Я пытался применить полученные навыки, которые мы отрабатывали с Илькавом, но Богомол был непробиваем. Он все больше теснил меня к стене. Его меч мелькал все ближе к моей голове. Блок, выпад, удар, опять блок. Это насекомое подпрыгнуло на полтора метра, перевернулось вокруг себя в воздухе и я не успел парировать удар. Клинок распорол мне левое плечо и грудь, остановившись в нескольких сантиметрах от моей шеи. Я еле успел отпрыгнуть в сторону. И тут же на меня сверху налетел противники. Я бросился на пол, перекатился и полоснул наотмашь. Удача!!! Я задел довольно серьезно ногу насекомого! Он уже не мог прыгать, прихрамывал, но его атаки не ослабели. У меня болела рука, кровь текла по плечу. Богомол бросился на меня, мы сцепились мечами и он припер меня к стенке. Я чувствовал перед собой гнусную морду этого насекомого, его сетчатые глаза сверлили меня насквозь всеми своими сотнями ячеек. Чувствовал смрад, выходящий из его отверстия, вероятно служившее ему ртом.

— Наверное, мама не приучила его с детства чистить зубы — подумал я.

Я не удержался и плюнул ему в глаза. Богомол отшатнулся, замотал головой. Стал тереть глаза своими клешнями.

— Ну вот ты и попался, голубок, — пронеслась у меня мысль — Сейчас я тебя поймаю, воткну в тебя вилку и засушу тебя. Ох, придется мне стать немного энтомологом!

Видимо мой плевок повредил часть сетчатки его глаза. Богомол стал суетиться, мотать головой, движения его стали не такими точными и уверенными. Он перешел в оборону. Я начал нападать. Удар, блок, выпад, прыжок, снова удар. Богомол еле успевал уворачиваться от моих ударов. Его контратаки стали намного слабее. Видно он начал уставать. Но вдруг он сумел перехватить мою правую руку с оружием своими двумя лапами. Богомол вцепился в мою руку с такой силой, что проткнул кожу своими когтями и стал впиваться в мои мышцы. Боль пронзила мое тело. Я ударил его свободной рукой по голове. Богомол отлетел в сторону.

Снова тысячи мыслей пронзили мою голову — свист, шипение, улюлюканье. И как мне показалось — мяуканье.

Но богомол не думал сдаваться. Он бросился на меня с каким то остервенением. Я видел, как его стремительное тело надвигается на меня, как сверкают его глаза. Он приближался ко мне с одной единственной целью — убить.

— Ну уж нет, — подумал я, — чтобы какая то козявка прихлопнула меня, этому не бывать.

Выждав доли секунды я подпрыгнул, перевернулся в воздухе, оказался справа от него и рубанул вилкой сверху вниз. Его конечность, сжимавшая оружие, отлетела на пол, а с ней и вторая конечность на правой стороне. Из ран заструилась голубая кровь.

— О как, да мы оказывается голубых кровей — подумал я. — Наверное предки его были князьями или как у них там — матками роя.

Бой был окончен. Богомол не мог продолжать сражение.

— Видимо пойдет на корм рыбкам, — подумал я.

Я уходил с ринга под нескончаемые аплодисменты — так стал называть шум в моей голове, возникающий, когда зрители начинали меня приветствовать.

— Ладно вам, хватит, — ответил я им. — Идущие на смерть, приветствуют тебя.

В улюлюканье мыслей наметилась даже какая то ритмика. До меня начало доходить, что в моем мозгу формируется одна мысль, созданная сотнями самых различных разумов — Ксандр! Ксандр! Ксандр!

Асхат был очень доволен! Его грахм за два боя завоевал неслыханную популярность. Рейтинг Асхата многократно возрос, ему позволили разместить шахты еще на семи астероидах и он мог колонизировать одну из отдаленных планет соседней звездной системы.

Асхат пришел ко мне с улыбкой до ушей, если это конечно можно изобразить на сухой роже из костей, где нет ни мышц, ни губ, ничего. Одни роговые пластины.

— Ты молодец, Ксандр. За победу в последнем поединке я выполню одно любое твое желание.

— Ну ты прямо золотая рыбка! — попытался пошутить я.

— Если ты будешь оскорблять меня, то пойдешь на съедение Кхедам! Но желание все равно можешь мне сказать.

— Ну тогда отправь меня обратно на Землю, Асхат!

— Грахм, не забывайся! Ты умрешь здесь и твоя смерть будет великолепной! Уже половина планет нашего обитаемого мира слышали о тебе и если ты так будешь сражаться, то я стану главным Игеем нашей планетной системы.

— Да — а. Странная у вас система выборов. Чтобы стать царем, нужно чтобы твой раб покорил всех своим обаянием.

— Ксандр, скажи мне, а разве у вас честная система выборов? Разве у вас высокие посты занимают достойнейшие из достойнейших или это существа, которые богаче богатых, хитрее хитрых и наглее наглых?

— Да, Асхат, ты прав, мне тут крыть нечем. Ладно, вот мое желание — хочу кофе. Лучше целый мешок кофе и я его сам буду готовить. Я скажу, что мне еще для этого надо. И каждому из твоих гладиаторов тоже его любимое блюдо.

— Ксандр, ты будешь великим воином, это говорю тебя я, Асхат! Но хватит боев на ринге! У меня для вас есть кое-что поинтересней! Я проверю тебя везде!

Асхат сдержал свое обещание. Не знаю откуда, но квадратоголовый притащил мне целую коробку с шестью герметично упакованными пакетами с лучшими зернами арабики. Я когда открыл коробку, не поверил глазам. Но мой нос говорил, что все это по-настоящему. Это действительно кофе! Самый настоящий, натуральный кофе! А сделать кофемолку и турку для квадратоголового не составило труда. И я наслаждался самым настоящим кофе. Закрывал глаза, делал глоток, и вспоминал ставшую мне такой дорогой планету Земля.

Илькав снова зашел ко мне в камеру. Его глаза смотрели на меня с восхищением. Он видел бой с этим Богомолом.

— Ксандр, ты — воин, — сказал Илькав.

— Спасибо Илькав, я тоже тебя люблю!

— Ты меня любишь? Этого мы не можем терпеть. Это нельзя у нас! Это плохо!

— Да успокойся ты, это я пошутил.

— А пошутил, да, знаю, ты часто шутишь. Ксандр. Я тебе должен сказать, Асхат придумал новый бой. Теперь он будет проходить не на станции.

— А где же? — не понял я.

— Они нас отвезут на одну из планет, дадут нам оружие, много оружия и мы должны будем все вместе сражаться с другими грахмами. Ты понимаешь, нам дадут оружие!

— И ты хочешь перестрелять всех противников и потом захватить звездолет и улететь на свою Верию?

— Кто тебе сказал? Кто у нас предатель? Кто уже выдал тебе мою тайну? У нас есть предатель среди наших грахмов!

— Да ладно, остынь, Илькав, это же ежу понятно, что мы можем сделать, если нам дадут оружие.

— Какому ежу? — опять не понял Илькав, — это один из воинов Асхата?

— Илькав, ну это опять такое выражение у нас на Земле. Еж — это такое животное. А раз ему понятно, значит и всем понятно.

— Ксандр, ты тут опять прав, раз понятно ежу, значит это понятно и Асхату. Значит он может принять меры, чтобы мы не смогли воспользоваться оружием против него самого и не смогли захватить звездолет.

— Вот именно. Скорее всего на нас нацепят какие-нибудь датчики, вживят в мозг контроллеры, а место сражения оцепят силовым полем.

— Ты прав Ксандр. Именно так они и поступят. Но мы что-нибудь придумаем! Самое главное — это избавиться от датчиков и контроллеров в голове. А с силовым полем мы разберемся.

Ты знаешь, Илькав, — у меня начал созревать план — а не сможешь ли ты достать мне образцы датчиков и контроллеров? Я покумекаю, что с этой фигней электронной можно сделать.

Илькав нашел образцы датчиков. Я потратил на их изучение несколько ночей, применил все свои знания физики полупроводников, которые я получил, учась в университете, старался с ними экспериментировать, вспоминая все знания по электронике и устройству процессоров, которые у меня сохранились после моей работы в родном институте. Но как я ни пытался, найти ключ или слабое место в этих миниатюрных электронных устройствах не удалось. Электроника была сделана по другому принципу — не полупроводники, а углеродные кристаллы, и вживлялись они в наш мозг на клеточном уровне. Нам ничего не оставалось, как только бороться за свою жизнь, применить все свое умение, всю хитрость для победы в этом поединке.

Нас высадили в полупустынной местности на одной из необитаемых планет. Кислорода здесь было маловато, дул сильный ветер. Тусклое маленькое красное солнце слабо согревало эту планету. Температура была примерно 7-10 градусов тепла. Нужно было пробежать 10 километров до базы, где находился склад оружия и инструкция по дальнейшим действиям. Площадка, на которой должно было происходить наше сражение — примерно 100 кв. км. Мы могли использовать весь арсенал, который у нас был — снайперские лазерные винтовки с дальностью поражения до 3 км, тяжелые плазменные пулеметы, крупнокалиберные бомбы объемного взрыва с площадью поражения одним залпом до 1 гектара, спутники, беспилотники, в общем все, что хочешь. Но вот только противник тоже мог все это использовать.

Старшим был назначен Илькав. Мы его безукоризненно слушались — ведь среди нас только он был кадровым военным.

Моими боевыми братьями стали гуманоид Могул с планеты — моря Ирка. Он обладал способностью до 15 минут плавать под водой без воздуха, гуманоид Дремон и Краг.

Илькав быстро сориентировался на местности, включил навигатор и мы уже через полчаса были на базе. Но бежать в атмосфере с малым содержанием кислорода, скажу я вам, еще то удовольствие. Воздуха не хватает, глаза вылезают из орбит. Останавливаешься отдышаться, а тут Илькав опять — «быстрей, Ксандр, быстрей. Нам надо успеть занять оборону». Один только Могул бежал без особого напряжения. Видно с его объемом легких это была просто легкая прогулка. Хорошо хоть я взял кофе с собой. Литровый термос с горячим, свежесваренным кофе лежал в моем рюкзаке. Как только мы добежали до базы, первым делом я хлебнул глоток обжигающего горячего кофе.

— Итак, — раздался в голове голос Асхата. — Вы на базе. Только почему нет сигнала от датчика Ксанра. Спутник его видит, но датчики не передают сигнал. Ксандр, ты меня слышишь? — мне показалось даже с отеческой тревогой пронзила мой мозг мысль Асхата.

— Да слышу я тебя, слышу.

— Проверь свой датчик срочно. Спутнику может помешать или рельеф или погода. Я могу тебя не увидеть. А это значит, мы можем проиграть и вы все можете погибнуть. Где я буду искать таких отъявленных грахмов как вы?

— Да, и придет конец твоей мечте стать главным Игеем планеты. — не упустил возможности съязвить я.

— Помолчи, грахм. Ты лучше думай про свою жизнь, сможешь ли ты снова попить кофейку. Итак, ваша задача, используя все возможные средства, какие есть на базе, найти и уничтожить пятерых воинов моего заклятого друга Ильва. Это решающая схватка. Время на выполнение не ограничено. Бой будет продолжаться до тех пор, пока или вы не прибьете всех воинов Ильва, или соответственно, они вас не прихлопнут, что конечно мне не хотелось бы. Он все время кичился тем, что его гладиаторские бои лучше моих, что его воины лучше моих. А если вы, простые грахмы, победите его воинов — позор для него будет очень большим.

— Мы так не договаривались, Асхат, — Илькав от возмущения даже стал брызгать слюной, — мы должны были сражаться с такими же грахмами как мы, а не с воинами твоей расы!

— Молчи, грахм, — обрезал Асхат. — Вы опытные воины, я вас напичкал всем возможным снаряжением, накачал на гипнотических сеансах тактикой и стратегией ведения боевых действий, вы победите. Я в этом не сомневаюсь. Знайте одну важную вещь — воины Ильва плохо работают по одиночке. Они сильны, когда они все пятеро. Но если они разделятся — тогда у вас есть шанс их победить. И все же, проверьте датчик Ксандра. Сигнал от него так и не поступает.

— Я на месте, мой генерал, прикажете умереть за вас? — попытался вставить шутку с черным юмором.

— Вот умирать я вам категорически запрещаю. Идите и принесите мне — славу, а позор Ильву!

Н-да, задачка не из легких. Победить в открытом бою подготовленных и обученных воинов простым гуманоидам с разных планет — это вам не к теще на блины съездить.

Но вот одно их слабое место Асхат нам подсказал. Если они разделятся, то будут слабее.

— Какие мысли, Илькав, что будем делать — спросил я — с чего начнем? Пасть им порвем или моргалы выколем?

— Ты очень кровожадный, Ксандр. Пытать своих врагов нельзя! — Илькав с укором посмотрел на меня, — Сделаем так: у нас есть один комплект голограммы. Настоим ее на изображение двоих из нас, и запустим в западном направлении, еще двоих боевых роботов переоденем и запрограммируем — они пойдут по центру, надо только им температуру корпуса увеличить, а то наши противники сразу догадаются по тепловым датчикам, что это просто роботы. Робота сами знаете — подстрелить — дело плевое. А мы все вместе пойдем с востока. Там крутой овраг, спутнику нас будет трудно заметить, да еще мы маскировку включим. А если наши противники увидят по спутнику или беспилотнику, что мы разделились, они тоже разделяться, и мы их поодиночке и прихлопнем. Ксандр, ты возьми плазменный автомат, Могул как самый приспособленный из нас к разряженной атмосфере — возьмет базуку и пять снарядов объемного взрыва.

— Я возьму снайперскую винтовку — сказал Дремон. — На своей планете я хорошо стрелял.

— А я тогда возьму пулемет, — сказал Краг.

— Внимание, я запускаю беспилотник, Могул и Краг — займитесь голограммой, а Ксандр запрограммируй роботов. Дремон — на высотку — следи за окрестностью. Там, в оптическом прицеле есть несколько режимов — инфракрасный, ультрафиолетовый, режим сканирования электромагнитных полей — используй все. Воины могут использовать электромагнитную маскировку. Выходим с базы через пятнадцать минут.

Тащить плазменный автомат с аккумуляторами было делом не легким. Сам автомат весил немного, килограмма 2, а вот аккумуляторы к нему — все 12 кг. Да еще мне Илькав всучил паек на три дня, воды флягу (хотя в моем рюкзаке оставался еще кофе), блок электромагнитной маскировки, несколько гранат. Заключал весь этот арсенал полный бронежилет — состоящий из шлема с боевым интерфейсом и тяжелый комбинезон на все тело из плотной и очень тяжелой ткани. Как говорил Илькав, она выдерживает попадание из плазменного автомата с 500 м. Если ближе — все, хана, пробивает навылет. Илькав сам настроил всем навигаторы и мы теперь на тактическом экране своего шлема видели, кто из нас где находится. Только вот как в нем по нужде ходить, Илькав не сказал. Все в полном вооружении начали спускаться по оврагу.

— Стоп, группа, — скомандовал Илькав, — Есть движение по центру. Роботы обнаружили противника. Сейчас я наведу туда беспилотник.

Наш самолет-разведчик обнаружил только небольшое смещение электромагнитных полей. Илькав сказал, что это может быть работа электромагнитной маскировки.

Беспилотник несколько раз прошелся над подозрительным районом, но ничего обнаружить ему не удалось. На мониторе мы видели холм, простирающуюся за ним равнину, небольшой овраг. Илькав щелкал переключателями режимов, но ни в одном из диапазонов никаких аномалий обнаружить не удалось. Наш командир уже было намеревался увести разведчика в другую зону, как вдруг на мониторе мы увидели, что с вершины холма, над которым пролетал наш беспилотник, запустилась ракета. Еще несколько мгновений — и наш воздушный разведчик, вернее то, что от него осталось, камнем падал вниз. Связь с ним прекратилась, монитор погас.

Теперь мы могли контролировать происходящий процесс только при помощи спутника, но это было намного труднее. Беспилотник давал подробную картинку в реальном времени. Спутник же такую подробную информацию дать не мог. Нужно было время, чтобы навести на заданный квадрат, сфокусировать, получить картинку со спутника. Но придется выкручиваться. Нам больше ничего не оставалась. Илькав приказал роботам замаскироваться и наблюдать за обстановкой.

Вдруг мы услышали глухой взрыв слева от нас — скорее всего противник накрыл наши голограммы. В центре они нас поджидали и сбили наш беспилотник, но таким образом выдали себя. Значит они разделились, значит наша маленькая хитрость удалась!

Овраг, по которому мы шли, закончился. Впереди была ровная полупустыня с небольшими холмами. Ветер носил в разряженном воздухе облачка песка, который сразу начал попадать в нос и рот.

— Всем включить маскировку, — скомандовал Илькав, — Будем перебираться небольшими перебежками. Скорее всего наши враги послали третью группу в этом направлении, поэтому ждите скоро контакта. Дремон — видишь вон тот холм в трехстах метрах на запад, он повыше других. Твоя задача — занять там позицию и наблюдать, если что-то заметишь — сразу сообщай мне. Без команды не стрелять.

— Понял, командир, — Дремон поднял винтовку, захватил запасные аккумуляторы и короткими перебежками стал продвигаться к холму.

— Внимание, вижу беспилотник противника, — практически сразу же, как только Дремон занял позиция на холме, поступило от него сообщение.

Мы тоже уже увидели его. Хищная стальная птица с длинными крыльями бесшумно пролетела на высоте 550 м над нами. Сделала разворот и повторила маневр.

— Они что-то заподозрили, — Илькав судорожно сжимал свой автомат, — они сейчас нас вычислят и накроют объемным взрывом. А у нас нет ракет земля-воздух. Асхат нам их не дал.

— Не вычислят, — с этими словами я выхватил у Могула  базуку, вскинул ее на плечо, зарядил туда ракету объемного взрыва и стал целится в приближающийся беспилотник. — Илькав, скажи, какая дальность запуска ракет у этой штуки?

— До 700 м по горизонтали. Если стрелять вверх — то до 500 м я думаю дотянет. Подрыв заряда можно провести вручную — смотри, вот эту кнопку нажимаешь — и все взлетает на воздух.

— Это хорошо, а теперь скажи мне Илькав, радиус поражения образовавшегося объемного взрыва? — снова я захотел быть эрудитом.

— Если опять же брать поверхность, то это примерно 1 га, это 100 на 100 м. В воздухе взрыв будет выглядеть иначе — скорее всего это будет сфера с радиусом метров 70.

— Отлично, — воскликнул я, — а теперь все замрите, и не дышите.

Я видел в окуляр электронного прицела, как приближается к нам этот железный альбатрос. Дальномер показывал мне расстояние до цели. Высота была все— же большая — 550 м, удаление 1000 м. Придется стрелять практически в упор, когда он будет подлетать прямо над нами. И стрелять наверняка. Если я промахнусь, то это может быть мой последний промах в жизни. Беспилотник сообщит наши координаты, и нас накроют ракетами объемного взрыва. Убежать мы вряд ли успеем, да еще и сам беспилотник может пострелять в нас ракетами. Тогда нам точно хана.

— Спокойно, Ксандр, спокойно, — уговаривал я сам себя. — Ждем, пусть подойдет поближе. Не торопись, мы еще успеем этой железной птичке хвост поджарить.

Дальномер показывал удаление до цели 800м, высоту этот гад не менял — так и было 550 м. Все застыли в тревожном ожидании. Я слышал, как кровь стучит у меня в висках, буквально чувствовал, как смотрит на меня вся наша группа.

750 м, 700м, 650 м до цели. Время, казалось, шло так медленно, что за эти секунды мы могли легко убежать от беспилотника и никто бы нас не заметил. Но это только казалось.

— Ксандр стреляй, — не выдержал Краг, — стреляй или они нас сейчас накроют. Он сорвался с места и побежал.

— Стой дурак, — завопил Илькав, — он тебя сейчас точно засечет.

И действительно, беспилотник тут же засек изменение электромагнитного поля, вызванного убегающим Крагом и решил изменить высоту, чтобы получше рассмотреть нашего бегуна на короткие дистанции. Они снизился до 400 м. Я нажал на пуск. Ракета устремилась вперед, навстречу беспилотнику. Где то на полпути они встретились. Я нажал на кнопку подрыва заряда и стальная птица исчезла в облаке объемного взрыва. Вот прямо как в школе задача — из пунктов А и В вышли два поезда навстречу друг другу, у одного скорость 300 км/ч, у другого — 400 км/ч. Спрашивается, сколько надо секунд, чтобы смотаться из зоны поражения, чтобы тебя не разорвало на куски от образовавшегося взрыва.

Шарахнуло так, что меня швырнуло на землю и я довольно сильно ударился о камень левым боком. Всех расшвыряло в разные стороны.

Илькав опомнился первым.

— Всем подъем, срочно уходим с этого места. Сейчас нас начнут обрабатывать ракетами.

— Что там у вас происходит? — подал голос Дремон, — все целы?

— Да целы мы, целехоньки. Только вот птичку жалко! — ответил я.

— Дремон, усиль наблюдение, — скомандовал Илькав. — Мы идем к тебе.

— Есть усилить наблюдение. Командир в спектре сканирования электромагнитных волн наблюдаю две аномалии, — спокойно, как то даже с распевом доложил Дремон, движутся в вашу сторону, расстояние 1500м.

— Мы будем у тебя через 5 минут. Пока наблюдай.

Вся группа что есть сил побежали в сторону холма, где оборудовал свой наблюдательный пункт Дремон. Как только добежали и заняли позиции на холме, место, где мы только что находились и откуда атаковали беспилотник, накрыло целой серией взрывов. Бомбы объемного взрыва рвались так интенсивно, что живого места там не осталось. Если бы мы попали там под обстрел, выжить никто бы не сумел.

— Командир, наблюдаю две аномалии в электромагнитном поле, удаление 1200 м, движутся в сторону только что атакованной позиции.

— Понятно, они хотят проверить, всех ли они уничтожили. Скорее всего они уже поняли, что накрыли первым залпом голограмму и сейчас хотят удостовериться, что нас нет в живых. Всем приготовиться к бою. Стрелять по моей команде. Дремон, передай на наши интерфейсы положение аномалий.

Я увидел на своей голограмме боевого шлема две святящиеся точки, которые двигались по направлению к обработанной ракетами площади. Когда до цели оставалось не боле 500 м, Илькав приказал открыть огонь. Первым же выстрелом Дремон подстрелил одну «аномалию», а на вторую точку мы вместе обрушили весь наш арсенал. Скоро все было закончено. Вторая цель была поражена.

— Все, уходим срочно, — снова давал распоряжения Илькав, — Краг, ты пойдешь проверишь, действительно ли мы подстрелили этих воинов, а мы короткими перебежками до следующего холма, потом нас догонишь. Все, вперед.

Когда мы были на полпути к следующей точки нашей обороны, Краг вышел на связь:

— Илькав, нас обманули, мы уничтожили роботов.

В ту же секунду мы услышали звуки нескольких плазменных выстрелов и точка на интерфейсе, обозначавшая Крага, помутнела и пропала.

— Мы попались на их уловку, — Илькав помрачнел.

— Что будем делать, командир? — спросил я.

— Сражаться, — коротко и четко ответил Илькав.

— Давай посмотрим сигнал со спутника, может он нам что покажет. — Илькав развернул антенну и включил монитор. Пришлось подождать, пока спутник сфокусируется на месте, где в последний раз находился Краг. Картинка прояснилась, и мы увидели неподвижное тело Крага, лежащее на спине и две фигуры воинов, стоящих рядом с ним.

— Так, все понятно, — Илькав просиял, — первый раз нам подсунули роботов, которых мы расстреляли как в тире. Но и сами они теперь залезли в ловушку. Мы их видим, а они нас нет. Расстояние до них около двух километров, между нами холм, нам надо подобраться к ним на 700 м, чтобы накрыть объемным взрывом. Все вперед, за мной.

Илькав сложил антенну, сунул мне в руки монитор и побежал в сторону, где мы только что обнаружили противника. Мы обогнули холм с левой стороны и остановились у его подножья, когда по расчетам Илькава, до врага оставалось чуть менее 700 м. Еще раз развернули антенну спутниковой связи.

— Ну давай же, где вы, голубчики, далеко вы уйти не могли, — он водил по экрану рукой, обыскивая местность, но врагов нигде не было видно.

— Давай посмотрим на вершине холма, может они там засели и нас поджидают, когда мы к ним в гости пожалуем, а они нас с хлебом — солью встретят, — предложил я.

— А хлеб-соль это у вас такое оружие? — опять не понял Илькав.

— Да, оружие и очень смертельное.

— Ваша раса изобрела много смертоносного оружия, — Илькав все-же навел спутник на вершину холма.

Два воина видно только что взобрались на вершину и начали оборудовать там наблюдательный пункт. Расставляли ловушки, датчики движения и прочую электронную начинку. Хотя реальных потерь у воинов не было, они уже поняли, что с нами лучше не рисковать, поэтому решили нас подкараулить и перебить на дальнем расстоянии. В наши же планы такой поворот событий не входил.

— Высота холма 200 м, накроем их из базуки, включим наводку по спутнику и рассчитаем траекторию по бортовому компьютеру. Выстрелим с таким расчетом, чтобы снаряд по крутой параболе полетел вверх, а потом обрушился на наших врагом прямо им на головы. Могул, заряжай базуку.

— Давай ты сам, командир, — Могул был немного растерян, — ты лучше меня справишься.

— Ладно, давай, — Илькав взял у Могула заряженную базуку, подсоединил к ней проводок от шлема, установил беспроводную связь с интерфейсом спутника. На мониторе побежали какие — то цифры, расчеты, прорисовывались различные траектории полета снаряда. Наконец компьютер выдал оптимальную траекторию, Илькав немного присел, задавая нужный угол запуска снаряда и нажал на спуск.

Резкий хлопок вылетающего снаряда застал нас врасплох. Мы все ожидали этого, но уж очень долго ждали выстрела. Снаряд полетел вверх, параллельно склону холма, достиг верхней точки своего полета, а затем устремился вниз, наводимый спутником на наших врагов. На мониторе мы видели, как снаряд падал точно в середину опорного пункта нашего противника.

Вдруг раздался оглушительный взрыв. Вершину холма разорвало в клочья, ударная волна снова повалила нас на землю, а потом на нас начали падать кучи песка и камней.

— Минус двое у них, минус один у нас, — сказал Илькав, поднимаясь с земли. — пошли дальше, грахмы, нам нужно выжить, нам всем нужно выжить.