Каждый выбирает свой рай

Антон сидит на скамейке рядом с гаражами. Тепло. Вокруг все утопает в зелени и от этого принимает приятный зеленоватый оттенок. Невдалеке из-за деревьев выглядывают пестрые коробки пятиэтажек. Это только по проекту они одинаковые и безликие, а со временем любая пятиэтажка преображается: самодельное остекление балконов, развешенное белье, вечные санки или лыжи, прикрепленные снаружи, придают каждой коробке свой неповторимый вид.

Между стволами тополей на детской площадке замерли дети. На тропинке, продирающейся в высокой траве, застыла, словно на фотографии, бегущая девушка. Кажется, ее зовут Яна. Я ее видел однажды у Антохи на дне рождения, они учились вместе в школе. Невысокая, тоненькая, с короткой стрижкой. Пожалуй, симпатичная. На ее лице замерла радостная улыбка.

Антон пьет из горлышка «Жигулевское». На фанерном щите, играющем роль стола, стоит еще одна темная бутылка с капельками воды, стекающими по запотевшему стеклу. Антон кивает мне, приглашая присоединиться.

— Знаешь, я всегда мечтал жить в таком тихом уголке, сидеть в выходной на лавочке с бутылочкой пивка, — Антон кивает головой в сторону замершей девушки, — ее зовут Яна.

— Я помню. Мы встречались у тебя на дне рождения.

— Посмотри, как она красива. Ты знаешь, я ведь со школы в нее влюблен. А там, в песочнице, играет наша дочка, Алиска. Я всегда представлял себе все именно так: у нас будет семья, дочка и ее будут звать именно Алиска.

— Конечно, здесь все так и получается, как ты себе представляешь, — согласился я.

— Знаешь, я решил остаться здесь, — Антон глотнул еще пива.

— Уверен? — я не ждал другого ответа, просто, не хотелось обрывать разговор.

— Ты ведь тоже можешь тут остаться… — и Антон знал, что я скажу, так что его фраза так и не закончилась вопросом.

Все-таки, тень сомнения промелькнула у меня в голове: может и правда остаться? Тут довольно уютно. Но с Антоном все ясно, здесь его Янка, Алиска.

— Иди, она тебя ждет, — я положил руку Антону на плечо, одновременно и подталкивая его и прощаясь. Антон встал и, не оборачиваясь, пошел навстречу девушке.

Картинка начала постепенно оживать. Моего лица коснулся теплый ветерок, зашевелились листья, где-то запели птицы. Загалдели дети в песочнице, решая совочками свои геополитические проблемы. Девушка сделала шаг и оказалась в объятиях моего друга. Антон поцеловал Яну ее в губы и они, обнявшись, пошли к домам.

Помещение напоминает что-то среднее между рестораном самообслуживания, пиццерией и интернет кафе — симпатично, мило, удобно. Повсюду струится золотистый свет, блестит на рыжем пластике, отражается от кремовой плитки пола. На мой взгляд, здесь несколько не хватает уюта, очень уж общественное и проходное это Место. В центральном ряду, перед компьютером в кресле развалился Романчик.

— Привет, чувак! Заходи, тут клево! — Романчик крутанулся на кресле и подъехал ко мне.

Романчик — он же Рома — довольно маленького роста, чем и заслужил свое уменьшительное прозвище. Он вечно торчал в компьютерных салонах, интернет-кафе и знал, кажется, всю виртуальную жизнь — чаты, форумы, сайты знакомств и виртуальные сообщества. Тема площадки его не сильно беспокоила, он поглощал информацию огромными количествами и мог разговаривать практически обо всем.

— Слушай, давай зависнем тут? Посидим, отдохнем, я тебя с девками познакомлю, — Романчик кивнул головой в самый конец ряда, где за компьютером застыли две девушки. Судя по их напряженной позе и недоумению на лице, они никак не могли побороть электронного монстра.

Виртуальное общение мне нравится, но это все так, не более чем игра — можно перекинуться последними новостями или просто поболтать. Романчик же, кажется, придает сети большее значение, чем реальной жизни. Подозреваю, что он комплексует из-за своего роста.

А он устроился тут со всеми удобствами — сидит одновременно за несколькими экранами. Романчик подъехал к ближайшему, и картинка на нем ожила, заструился дымок над чашкой кофе. Постепенно и весь зал заполнился звуками работающих компьютеров, голосами невидимых пользователей, скрытых перегородками. Девушки, на которых показывал Роман, продолжили свою битву с компьютером. Романчик оттолкнулся и поехал на стуле помогать им.

Я сижу в кожаном кресле в довольно просторном кабинете. У окна стоит Вик. Он всегда был деловым и Место нашел соответствующее: шикарный офис. Вся обстановка из стекла и металла — красиво, но холодно. Даже черные кожаные кресла не добавляют сюда уюта. Прямые линии и строгий минимализм создают ощущение, будто сидишь в пустом аквариуме. В дорогом пустом аквариуме.

У самой двери, выходя из кабинета, замерла секретарша с бумагами. Она выглядит как героиня анекдотов — блондинка, высоченная модель с длинными ногами, чувственной грудью и в минимально допустимой (современными рамками приличия) одежде. И по сценарию анекдотов она должна выронить бумаги… Ладно, Вик что-то говорит, а я анекдоты вспоминаю.

— … а я вот, обосновался здесь. Можно сказать, тут сердце империи, — Вик разговаривал со мной, стоя спиной к окну. Мне показалось, что голос его был более сухим, чем предполагает дружеская беседа, словно у него было какое-то срочное дело, но и меня гнать он не хочет.

— Красивый у тебя офис. И чем, если не секрет, ты занимаешься?

— Эээ…. знаешь что, а ну эти деловые разговоры, давай просто посидим, выпьем коньячка!

Какой-то он все-таки дерганый. То разговаривает, как будто я мешаю ему жить, потом играет роль гостеприимного хозяина. Вик, наконец, расстается с мобильником, достает из бара бутылку коньяка, два бокала и наливает янтарную жидкость на два пальца.

— И как тебе здесь? — похоже, Вик, забрался на самую вершину и мне, правда, интересно.

— Неплохо, но, между нами говоря, устаю как собака. Постоянно нужно все контролировать, сотрудники совершенно не умеют работать… — ну, ну, думаю, это говорит человек, который без специального образования только начал разбираться в тонкостях бизнеса. Сам я поддакиваю, потому что спорить с Виком совершенно не хочется.

— Да еще конкуренты: все время норовят вырвать лакомый кусок изо рта, — похоже, с книжными истинами у него все в норме. Ладно, Вик уже большой мальчик и сам выбрал свое Место. В конце концов, если он не утонет здесь, сможет найти себе новое. Я попиваю коньяк и погружаюсь в свои мысли. Вик что-то продолжает говорить, а я лишь киваю головой. Мне здесь не уютно и холодно, только коньяк не дает окончательно замерзнуть. Надо бежать отсюда.

Темная улица с одиноким фонарем. Слева проезжая часть, теряющаяся в сумерках, справа, вдоль дороги, тянется глухая стена какого-то здания. А вот и подъезд. Над ним погасшая неоновая вывеска, только кончики второй буквы едва тлеют, пытаясь ожить.

Под фонарем, с трудом разгоняющим сумрак, переминается с ноги на ногу женщина. Двигается — значит, не антураж.

— Маринка? — я с трудом узнал ее. Она выглядела как дешевая проститутка, которую поставили в самом непрестижном месте.

— Ой, привет! — голос у нее уставший, хотя она и бодрилась.

— Почему ты тут?

— А какая разница где? Везде все одинаково…

Да, Маринка всегда была пессимисткой и сразу опускала руки, но чтобы оказаться в таком Месте — это уж чересчур.

— Вижу, хочешь уйти. Можно с собой?

— Тут каждый идет своей дорогой, — вдвоем трудно найти какое-то Место, и уж тем более, с Маринкой. Но вдруг захотелось ей помочь, и я рассказал обо всем, что увидел по дороге.

— Скажи, а есть ли Места, ну… какие-нибудь попроще?

— Не стоит размениваться на ерунду. В этом то и проблема. Поверь в себя — и все получится.

Я напряг фантазию, обошел вокруг Маринки, и она ахнула. На ней был удобный костюмчик в стиле милитари. Почему-то мне показалось, что ей он очень пойдет, и я не ошибся.

— Получиться?.. — Маринка сначала недоуменно, потом с долей кокетства осмотрела себя.

Второй неоновой букве (это оказалась буква «О»), наконец, удалось разгореться и стену украсило грязно-лиловое свечение. Маринка рассмеялась, приподнявшись на носках, поцеловала меня в щеку и побежала по улице. Уже издали я услышал ее протяжное «спасибо».

Что ж, теперь мне точно пора идти.

Передо мной большой зал, точнее, танцпол. Над полом застыл туман из специальной машины. На стенах, потолке и танцующих замерли разноцветные следы прожекторов, но основным цветовым оттенком тут серебристо-голубой — застывший отблеск стробоскопов. Люди стоят в самых разнообразных позах — танец, если его внезапно остановить, может состоять из довольно нелепых и неудобных движений.

За барной стойкой сидит Линка. Конечно же, в клубе можно было встретить именно ее.

— Привет, Мурзик! Рада, что ты заглянул. Хочешь текилы?

— Почему нет? — я снова улыбнулся. Почти везде при встрече предлагают выпить, если, конечно не забывают.

К Линке у меня множество разных чувств. Она потрясающе красива — высокая, рыжеволосая, стройная… все как на картинке в модном журнале, только без всяких подтяжек, накачек и с минимумом макияжа. Она чертовски умна и начитана, разбирается в искусстве так же, как и в новинках моды. Линка любит танцевать, гонять на мотоцикле, на горных лыжах и не может представлять себя без мужчин. Люблю ли я ее? Мы знакомы уже лет десять, и поначалу я ухаживал за ней, но все это вылилось в дружбу.

— Тут потрясное место! — Линка протянула мне рюмку.

— Да, я был уверен, что ты найдешь что-то подобное, — я выпил обжигающую жидкость, — бесконечный танец… Знаешь, если бы я был художником, я бы рисовал тебя как танец и наоборот.

Линка загадочно улыбнулась.

— Я всегда хотел у тебя спросить о нас, точнее, узнать твои мысли о наших отношениях.

— Мы ведь знаем друг друга целую вечность? — Лина ответила не сразу, как будто собираясь с мыслями. — Ты единственный мой друг. Тебя интересует, мое мнение, почему мы не можем быть вместе? Мы живем в разных ритмах.

Да, Линкин ритм жизни мне казался невозможно быстрым: работа, клубы, гонки по ночному городу, тусовки…

— Я не могу долго танцевать под медленную музыку, я просто взорвусь, — она налила себе рюмку и выпила, — ты же на такой скорости просто сгоришь. Мы не сможем быть вместе долго, мы просто эмоционально выпотрошим друг друга. Думаю, что ты это прекрасно понимаешь. Мы можем быть только друзьями и я это очень ценю.

Время от времени мы помогали друг другу или просто делились проблемами. Бывало, Линка впутывалась в какую-то неприятность, и я выручал ее. Или, наоборот, Линка, бросала все дела, чтобы помочь мне, взбодрить. Иногда мы ходили с ней в театр или на выставки, но на счет ритма она права. Напиться бы и забыть обо всем… но я прекрасно себя знал, алкоголь сделает только хуже.

— Я, пожалуй, пойду.

— Заглядывай ко мне, я всегда рада тебя видеть, — думаю, она понимала, что я не зайду. Клуб — не то место, куда меня тянет. Линка поцеловала меня в щеку, грациозно спрыгнула с барной табуретки и пошла на танцпол.

Туман потерял твердые очертания, блики прожекторов наполнились глубиной и поползли по залу и танцующим, загрохотала музыка. Линка влилась в толпу. Я еще немного полюбовался ее точеной фигуркой, взмывающими рыжими волосами и ушел.

Я поскользнулся и кубарем полетел под гору, собрав по дороге, кажется, все кочки. Оказавшись внизу, охая и потирая расцарапанными руками синяки и шишки, я осмотрелся. Вокруг до горизонта лежало чистое поле, и только вдалеке темнела полоска леса. Под ногами хрустели короткие высохшие пеньки от скошенной травы.

Странно, но никакой горы рядом не было. Вокруг висела легкая дымка, и от этого создавалось ощущение спокойствия и тишины, как во время снегопада, когда нет ветра, и снег падает огромными хлопьями.

— Привет, — раздался надо мной голос Ивана.

— Привет, — я ухватился за протянутую руку и поднялся. Иван был одет довольно странно — кольчужная рубашка, кожаные нарукавники, остроносый шлем. Рядом похрапывал огромный конь. Интересное, однако, Место он себе выбрал!

Иван всегда отличался могучим телосложением, а сейчас, в кольчуге, с широким мечом на поясе, выглядел еще мощнее — этакий древнерусский танк. Он всегда был замкнут, и разговорить его было почти невозможно. За первые три года совместной учебы в институте, никто об Иване особо ничего не узнал. Только на четвертом курсе я совершенно случайно заглянул в зал, где преподавали славяно-горецкую борьбу. Бог мой, что он там вытворял! Это было потрясающе красивое и мощное зрелище — Иван выполнял упражнение с мечом, выписывая самые неимоверные фигуры. Я с открытым ртом, стараясь не шевелиться, любовался приятелем. С тех пор я про себя называл его витязем, но только сейчас этот образ оказался законченным.

— Ты, наконец, нашел свое Место, — сказал я.

— Именно то, чего мне не хватало, — Иван широко улыбнулся, — заглянешь на минутку?

Я неуверенно осмотрелся.

— Здесь не далеко, — ответил на мой немой вопрос Иван, — пошли, тебе надо помыться и переодеться.

Он взял под уздцы коня и пошел в сторону далекого леса. Зная молчаливый характер приятеля, я не решался завести разговор. Да и не знал я, если честно, о чем говорить — близкими друзьями мы все-таки не были, а это Место лежало от меня даже дальше, чем танцпол, где я встретил Линку. Иван нарушил тишину первым:

— Мне было не очень уютно там. Вся эта суета, сложности… здесь все просто и понятно. Я сам себе хозяин и мне не надо ни перед кем отчитываться. У меня есть хозяйство, добрый конь, жена.

Иногда расстояния вытворяли странные штуки. Вот и сейчас, перспектива изменилась — лес оказался совсем близко и между деревьями я разглядел усадьбу. На пороге стояла женщина, словно сошедшая с иллюстраций древней Руси — дородная и розовощекая, в цветном платке, накинутом на плечи. Вокруг детишки. Четверо.

— Знаю, не задержишься ты здесь, — продолжил Иван, — но хоть отдохни перед дорогой. Кто его знает, что там ждет?

— Там много чего, Вань и где-то должно быть мое Место.

— Значит, еще не нашел. Да ты проходи, — он кинул мне длиннополую рубаху и указал на умывальник.

Я умылся, переоделся и сел за стол. Иван сложил мою одежду и отнес в соседнюю горницу. Вернувшись, он достал из печи каравай ароматного хлеба и горшочек с чем-то мясным. Потом поставил кувшин с квасом.

— Угощайся.

Я отломил кусок хлеба и положил на тарелку что-то похожее на мясное рагу.

— Ты думаешь, для каждого есть место? — спросил Иван, когда я доел. Вроде, всего несколько простых слов, но, они заставили серьезно задуматься. Я видел много Мест. Все они были разные, и кому-то там было хорошо. А может и правда, нет места для меня?

— Должно быть, — ответил я, прожевав, — его только надо найти.

Распахнулась дверь и вошла хозяйка. Молча сложила одежду и снова скрылась за дверью. Я проводил ее взглядом.

— Спасибо, тебе за угощение. Пойду я…

В этот момент прозвенел будильник. Обычно я продираюсь через полудрему, но сейчас проснулся мгновенно. Сон не улетучился, отчетливо помнилась каждая встреча, образы и символы. Сквозь красные занавески брезжил рассвет, наполняя комнату тревожными полутонами.

Подойдя к окну, я раздвинул шторы.

— Должно существовать Место и для меня. Его только надо найти.