Город предков

Нереального размера кобра, разинув пасть, из которой торчали ядовитые клыки, шипела, извивалась, бросалась в лицо. Вокруг ног вились сотни мелких шахматных гадюк. Мир вокруг наполнялся чем-то серым, лихим, жутким и неизбежным. Панический страх взял за горло своею костяною рукою.

Она хотела было закричать во весь голос, но, внезапно, осознала, что у неё нет больше голоса! Ледяной ужас охватил её юное сердце!

На кровати спала беспокойным сном молодая беременная женщина. Будущая мать ворочалась, нервно вздрагивала, что-то бормотала, отбивалась руками и дёргала ногами. Большой живот не давал ей переворачиваться с боку на бок и она в бессилии мотала головой, лежавшей на перьевой подушке.

Над кроватью стояла, склонившись, пожилая женщина. В правой руке она крепко сжимала зажжённую церковную свечу, которая находилась прям над головой спящей. Женщина что-то шептала и водила свечой, описывая круги по часовой стрелке, над головой будущей матери. Воск, изредка, капал на подушку.

—… Ключ! Замок! Затвор! Аминь! — завершала недобрый ритуал пожилая женщина.

"Мой сыночек, моё бедное дитятко тебе никогда не достанется! Я тебя изведу, стерва малолетняя!" — пронеслись молнией мысли в голове у той, которая совершала ритуал.

Пальцами она погасила свечу. Комната наполнилась плотным густым мраком полночи. Всё стихло.

Тем временем где-то далеко в тёмном густом дремучем лесу из высоких сосен и пушистых елей на небольшой полянке горел костёр. Это был необычный костёр! Язычки мистического пламени водили хоровод по горящим поленьям. Синие и голубые, желтые и оранжевые, алые и зелёные они сплетались, переплетались, меняли форму и танцевали на ритуальном огнище.

У костра стояла фигура облачённая в белое одеяние. Это была девушка с длинной русой косой спадавшей на правое плечё по пояс. На голове её красовалась алая лента. Лик её был светел и сама она словно светилась белым светом в тёмной ночи. Фигура возносила ладони к небу и о чём-то просила.

Окончив свой ритуал, девушка бросила в костёр пучок волшебного разнотравья. Языки пламени поглотили его, затрещали поленья и огонь явил ей птицу вещую Говоюнг.

Говоюнг не простая птица. Это огненная птица — символ духа светлого. Призвана охранять души чистые, непорочные от тёмных сил.

Вызвав птицу вещую светлую огненную, девушка стала ей говорить:

— Ой, ты, Свет Говоюнг, птица вещая! Ты лети, ты спеши да на край Земли, за три девять земель от ныне по ту сторону, где в Мире Явьем живёт, да, потомство моё. Грозит моей правнучке силушка тёмна! Хочет её со свету сжить злая женщина!

И на эти слова Говоюнг ей ответила, вполне человеческим голосом:

— Не печалься, не бойся красная девица! Я летаю по Миру и в Нави, и в Прави, и в были и не были тоже летаю! Нет для меня преград ни в нашем Мире ни в том! Не печалься ты девица и не думай о том!

Девушка вновь говорит Говоюнг:

— Знай же что я на тебя все надежды свои возложила! Я давно уже Мир тот покинула и нет мне ходу обратно!

Говоюнг говорит:

— Мне понятно! Тот, кто в Навь возвращён из сырой земли в царство живых не воротится! Так, что тебе остаётся лишь отсюда заботится!

Дева молвит в ответ:

— Так скорее лети! Да смотри, Говоюнг, ты не сбейся с пути! К деве чистой приди ты на помощь скорей, чтобы дева с младенцем осталась жива!

Ничего больше птица ей не говорила. Она только вспарила ввысь и во мгле растворилась.

Проснувшись беременная женщина рассказала свой беспокойный сон мужу, на что то лишь отмахнулся. Дескать его мать ему говорила, что беременным часто снятся кошмары, что это временно, что после родов это пройдёт, а она попросту капризничает. Это больно задело будущую мать. И чувство какой-то мистической тревоги не покидало её с тех пор. Ей стало казаться, что за её спиной есть какой-то заговор. Она как могла прогоняла эти мысли прочь от себя.

В ту же ночь старая женщина, которая как мы теперь понимаем оказалась матерью мужа и очень ревнивой свекровью снова хотела было начать свой ритуал, но тут неизвестно откуда в дом кубарем влетели кошки. Они дика кричали не своими голосами дрались и шипели. Клубком они покатились прямо под кровать беременной девушке, что её не только разбудило, но и напугало. Планы свекрови были сорваны. Над девушкой уже порхал её телохранитель: птица Говоюнг, посланная в помощь и защиту её давно почившей с миром прабабушкой из недр другого мира, в котором та теперь жила, охраняя свой род.

В древнем городе, как Мир по ту сторону реальности, на том, как говорят, Свете, в своей светлице сидела прабабушка нашей героини. Теперь её звали Баа. Теперь она была вечно молода, по тому как находилась он в том мире, где нет ни времени, ни пространства, ни прошлого, ни будущего. Там было только здесь и сейчас.

Мир этот устроен интереснейшим образом. Покинуть обитатели его не могут. То есть, как не могут? Теоретически от суда есть, конечно, выход, но он не каждому под силу и не каждому по нраву. Уйти отсюда можно только воплотившись на Земле в одном из своих потомков, проще говоря родившись. Да, сюда попадают те кто умерли, отсюда уходят, чтобы вновь родится!

Город этот стоит на трёх столпах веры: Добре, Любви и, собственного говоря, на самой Вере. Проще говоря город, как и люди в нём, как и весь этот Навий светлый Мир не материальны. Всё в нём состоит из памяти, мечты, воспоминаний, легенд, сказок и мифов.

Баа при жизни очень ценила свои традиции, по этому ей было дозволено самой воплотить то пространство, в котором она находилась. Она очень любила природу, сказки она тоже любила, поэтому для неё древний город приобрёл форму густого леса с небольшой полянкой и зелёным дубом. С тем самым дубом, по которому ходил Учёный Кот, на ветвях которого сидела Русалка. Жила она в небольшой хижине с расписными стенами и русской печкой.

Чтобы удостовериться, что вещая птица нашла её правнучку Баа достала тарелочку и пустила по ней в пляс наливное яблочко. Тарелочка в тот же миг показала ей момент, когда сорвался злобный план недоброй женщины.

— Хорошо! Молодец, птица вещая! Но этого мало! Она снова попытается! — говорила Баа в слух.

Тогда, в тот самый миг, Гаваюнг, птица вещая окутала, своими невидимыми людскому глазу, крыльями будущую мать и её малыша, чтобы ни один наговор, ни одно проклятье не могло подействовать на юную беззащитную подопечную. И всё недоброе и лихое отлетало от девушки, либо сжигалось от крыльев вещей птицы.

— Хорошо! Умница, вещая птица! — повторилась Баа, сидя в своей светлице, — Но и этого мало! Прошу тебя наставь мою правнучку на истинный путь, чтобы нашла она свою долю!

"Ребёнок родился здоровым и девушка выжила, и продолжала дальше жить. С мужем она развелась, он сам её бросил под натиском интриг со стороны свекрови. А может вещая птица исполнила последнюю просьбу Баа. Этого никто не знает!

Она встретила свою судьбу. Вновь вышла замуж и в этот раз муж не только признал её ребёнка, он стал ей поддержкой и опорой, лучшим другом и советником. Жили они долго и счастливо в мире, любви и согласии.

О бывшей, теперь уже, свекрови она больше слыхать ничего не слыхивала. Но умные люди поговаривали, что старая ведьма попыталась отомстить девушке. Она считала, что та разрушила жизнь её любимому сыну. Говорят, что вещая птица вонзила ей за это своё огненное перо прямо в её чёрное, чёрствое сердце! Больше о ней никто ничего не слышал!" — говорил Учёный Кот Русалке, сидящей на ветвях.

Послесловие:

Мораль сего произведение крайне проста: "Не тобой нить подвешена, ни тебе её перерезать"!