Этт Кевводи

Дипломатия! Позорное пятно на деяниях человеческих!

Джеймс Олдридж. Дипломат.

Не так уж это позорно, если свои ошибки ты совершил, по-настоящему во что-то веря.

Кадзуо Исигуро. Художник зыбкого мира.

Солнце уже было в зените, так что кондиционеры с автоматической работой в зависимости от температуры в летящем на скорости снаряда 20-го века автобусе и снаружи, были очень кстати. Ещё бы, улица Авраама с самого утра всегда была полна торговцев, которые рады предложить свежие сухофрукты и зерно, благо жара благоприятствует их сохранению свежими в сухости. Какой замечательный изюм всегда можно получить от Махмеда Рахматова у первого дома на рынке имени Измаила, который «прошивает» насквозь всю улицу, кроме поперечных переулков с простыми крепкими двухэтажными домами из доброго седого кирпича с белыми крышами и солнечными панелями! К слову, один из этих домов вчера стал нашим по новой программе для молодых супругов, «Дома Жителям новой Иудеи». Всякий взрослый иехудим, гражданин Нового Иудейского Царства, с 2100 года впридачу к состоянию в пять миллионов серебрянных сиклов в Банке Страны получает дом для себя и жены, благо свадьбу оплачивает сама община, но детей — их обучение, медицину, проживание, личный счёт по достижению совершеннолетия — оплачивает государство.

«Всякий достойный человек не должен быть нищим» — так сказал великий Адам бен Захария, основатель нашей страны, собравший по всему миру после Пятой Мировой войны всех правоверных и на месте пустоши создал царство, но погиб по вине язычников жертвой их подлости и коварства. Его сын Соломон и стал первым царём нового «рая обетованного» для всех честных людей. Он собирал всех, кто отринул язычество, так гражданами 25 миллионной страны стали благородные иудеи и побратимы-мусульмане. Как написано в древней книге Левит, «ежели живёт чужеземец или иноверец среди вас и соблюдает ваши обычаи, да не будет он притесняем никоим образом».

Единственное исключение из этого правила по факту и законодательно составили мусульмане. Мы помним добро тем, кто помог нам, как велит Талмуд, и не забываем обид. Так как мусульмане в прошлые времена были добры к нам, в отличие от антисемитов с уничтоженного в мировых войнах во славу правоверных, у нас все их права — соблюдать нормы ислама, строить мечети и жить своими общинами, с полной взаимностью помогать нам и союзничать с нами верной дружбой, — не были ущемлены при сохранении их веры, кроме властных полномочий. Программы по жилью и для детей у них иные, но по деньгам и правам не хуже наших.

Править и занимать ведущие посты в правительстве в Новой Иудее могут только иехудим, и никто больше.

Но мусульманам мы доверили то, что никогда бы не доверили истреблённые за подлость и коварство язычники иноверцам, гоям, — банк. Им заведовали мусульмане, ибо Талмуд и Коран единодушны в том, что ссудный процент — грех, и всякий, дающий его в любой ситуации кому-либо, должен быть убит немедленно. Принцип исламского банка стал основным, поэтому все были этим довольны. Кроме проходимцев, которые хотели разорить нас на манер выбитых по заветам Моисея европейцев, но они были преданы честному суду и казнены при честных людях. Как и поганые пьяницы, шинкари с продавцами и поедателями трефной еды.

Это свело нашу инфляцию к нулю, и наши сикли были самой ценной валютой мира, кроме айоуи — валюты Азиатского Союза, который возник на месте почившего Китая и Австралии. Созданная изначально общинами в Южной Корее, теперь это Единая страна, федерация, и её уровень жизни почти равен нашему, хотя там сильнее неравенство между бедными и богатыми. Это потому, что к нашему сожалению они — акумы, язычники, у власти там тоже они, а мусульмане и наши там — меньшинство. Создатели государства проиграли битву за власть из-за малочисленности, как бывает у многобожников. Сегодня один, завтра другой. И исключительно наличие специалистов со всего мира, считая многих наших, позволяет им процветать. Разумеется, наши люди, имеюшие с ними дело, пытались и пытаются насадить среди них законы Талмуда, и именно отсутствие ссудного процента — золотой айоуи, прежде бывший дирехмом, стал их ходовой валютой, по нынешнему курсу на май 2100 года он стоит три сикля Нового Иудейского Царства, — наше достижение, наша агитация принесла истину. Надеемся, что и прочее хорошее от нас перейдёт к ним. Надо сделать наш флот сильнее, в нём они пока сильнее нас, но это временно, перевес сделает нашу валюту равной их, мы уже внедрили её во все страны, кроме соседей Азиатского союза. И наш банк. И взять у них некоторые технологии, которые пока у нас отсутствуют, а именно висящие в воздухе мосты через океан, три из которых стали негласными столицами Союза, но они не умеют делать подземные города-миллионники на километровой глубине с не нуждающимися в Солнце культурными растениями — они питаются энергией земных недр и химическими растворами — и быстро, почти безболезненно смотреть память человека за всю жизнь, выбирая нужное при допросе, а мы умеем.

Главное, кроме технологий, — наш принцип достоинства. Этт Кевводи, на иврите, который вместе с арабским стал новым языком, языком кевводи. Принцип — личное оружие, своё золото, неотъемлемая земля — делает мужчин мужчинами, а не рабами государства, достойными воинами, которые сражаются за родину с приличной наградой за отвагу, а не гонятся из-под палки на убой под предлогом долга, как скот. В Азиатском Союзе этот позор был до 2080-го года, наш пример показал им, что можно относиться к своим с уважением, иначе.

Приехав с Аарал, моей единственной женой, дочерью старейшины Исаака бен Шиа, в опрятного вида белокаменный банк, я показал личное оружие — силовой кинжал и плазменный пистолет на сто шаровых молний у меня, силовой кинжал и метатель электрической сети на пять выстрелов у Аарал, — и золотые со средствами связи браслеты жены с мешочком земли с нашего участка в коробочках на моём талите, быстро подошли к работнику банка, Рамазану ибн Хадлану, потомку знаменитого путешественника.

— Солом алейкум, уважаемый! — сказал он мне. Борода его приятно колыхнулась, тюрбан с камнем посередине был белым и опрятным.

— Алейкум салом, уважаемый! — ответил я, улыбнувшись. Мой талит был опрятен и расшит, как надо, покрывало и платье скромной и красивой жены — с золотой вышивкой.

— На какие цели берёте шестьсот миллионов кредита, Арэй бен Алиа?

— Создание сорта пшеницы А-26, Рамазан ибн Хадлан! — ответил я. Этот сорт пшеницы создан генной инженерией после уже массового А-25 и мог корнями доставать на десять метров в грунтовые воды, что делало возможным выращивать — так показали опыты — урожай даже в выжженой войной пустыне Камаан, бывшей когда-то Европой. Именно моей работой было довести следующий сорт до ума и внедрить. Но новые сорта, технологии и прочее внедрялись сколько-то массово — по закону новой Иудеи — за свой счёт, а при успехе опыта государство гасило весь долг. Если человек шарлатан, то проблема долга была на нём, что слегка поубавило таких личностей в желающих получать гранты Авраама.

— Такой кредит Вам одобрен, — суть поработав в компьютере, сказал работник банка, — стандартная доля десять процентов банку от выручки.

— По рукам!

Работа банка была в том, что, заключив договор, должник платил одну десятую от любой своей зарплаты, независимо от её уровня. Это позволяло не разорять народ и богатеть банку, но деньги из воздуха — баста!

Взяв кредит, мы пошли скупаться на рынок Измаила. Семена для посева А-26 в добром количестве хранились у меня, и под них мы заказали три теплицы на участке. Вот жене работа, заниматься зерном и домом, пока мужчины помогают своей стране. Я не говорил, что в Новой Иудее патриархат, работает лишь мужчина, а женщина сидит дома и хранит домашний очаг? Выходя на улицу лишь с мужем или родными, пока не замужем. А ещё соседи наши новые, многодетные Рахиль и Малахия бен Соломон, слава нашему народу, в гости зовут побрататься, благо их община живёт около нашей, и дружба с ними будет приятной. Пятнадцатый сын, двое из которых — клоны отца, не шутка.