Дорога осилит идущего

1

Красное — песок.

Синее — огонь.

Жёлтое — вода.

Я знаю цвета. Выучил. Жёлтый — это солнце, это цыплёнок. Синий — это небо, это море. Красный — кровь. Самый лёгкий цвет. Всё просто, кроме чёрного и белого. Не понимаю. Не умею их различать. Возьми солнце и воду — получишь траву. А снег? Как получить снег? Я спросил наставника. Я получил по зубам.

Тут всё не так. Всё неправильно.

Красное — песок.

Синее — огонь.

Жёлтое — вода.

Когда в самом начале я упал в жёлтое, задержал дыхание, приготовился нырять. А вокруг была пустыня. Жёлтая пустыня с жёлтым песком и жёлтым солнцем. Я замер. Наставник соврал? Если наставник соврал, то какого цвета кровь?

Я искал воду. Я ждал воду. И понял потом: вода — она у меня в голове. В глазах. В носу. Но не во рту. Я так хотел пить. Умирал от жажды. Наставник не врал.

Жёлтое — это вода.

Татуировка пульсирует на выбритой коже. Загорается стрелками.

«Посидел? Отдохнул? Язык больше не на плече?»

Пошёл!

2

Лестница уходит вбок. Я поворачиваю татуировку. Хорошо, что у неё три измерения. И плохо, что Зев меняется в четвёртом. Но СЕЙЧАС она не врёт. А ПОТОМ не бывает.

«Всегда смотри! Всегда! Не помни, что было минуту назад! Поменяется красное на синее, и амба!»

Я всегда смотрю. Спасибо, наставник.

Впереди синее. Но я могу обойти его по кромке. По барьеру ячейки. Стены дышат. Запоминаю ритм.

Пошёл!

Жар, жар… Кожа натягивается, вот-вот затрещит. Глаза слезятся. Наклоняю голову, часто моргаю. Влага капает вниз, шипит. Почему здесь не жёлтое? Здесь тоже вода...

За каплей вверх стебель пламени. Ещё хочешь? Больше нет. Лизнул бок. У-и-и-и-и! Стискиваю зубы.

Не скулить!

«За тобой будут смотреть. Все твои жалкие часы или минуты. Ты красавчик. Блондинов публика любит. Особенно дамочки. Выживешь — будешь плескаться в бассейне на вилле. Ха-ха!»

Буду, наставник. Как скажешь, наставник.

Шаг, шаг… Стенка нагревается. Она чёрная или белая? Они все чёрные или белые. Но эта почти синяя. Тонко, как тонко… Смотрю прямо перед собой. На шаг вперёд. Когда это кончится? Когда я кончусь?

Кошусь на татуировку. Линии двоятся. Моргаю ещё и ещё. Тряхнуть головой нельзя — свалюсь. Красное и синее. Красное и синее… Я давно иду по потолку. Тому, что было полом последний взгляд назад. Закольцевался.

Хочу выть. Открываю рот и молчу. Горло высушило.

Красное — песок.

Синее — огонь.

Переборка осыпается. Под песком что-то твёрдое, острое. Оставляю кровь на песке. Красное на красном.

У-у-у!

Прыгаю. Куда — некогда смотреть.

Я дурак, наставник. Я дурак, я не сдох ДО.

Стены глубоко вздыхают и замирают. Тишина.

Бооольно.

3

Темно. Душно. Вдох-выдох, вдох-выдох… Это я дышу.

Надолго ли?

Наставник говорил, что Зев — это создание рук человеческих. Создание. Построили его или вырастили? Я не знаю. Не захотел получить по зубам.

Теперь я понял, что Зев дышит. А живой он или мертвый, уже всё равно. И ему всё равно. Мы дышим по очереди. Вот он делает вдох, и мои лёгкие останавливаются, а сердце начинает бухать, и живот сводит...

Пора идти по стрелкам. Маленький Зев вытатуирован на мне. Наставник говорил: в начале были тараканы и картонный домик-ловушка, раскрашенный по картинке. Но тараканы оказались слишком глупыми и быстро умирали. А вот домик зрителям понравился. Поэтому сделали Зев побольше, добавили лабиринт и запустили генномодифицированных крыс. Они были умны и живучи. Игроков прибавилось, ставки повысились. Но кто станет переживать за крыс?

Так что мы следующие. Я — следующий.

Зев — место, для которого я предназначен. Сложное, страшное, меняющееся.

Азартное зрелище.

«Да ты больше ни для чего не годишься!»

Всё так, наставник. Я умеренно глуп. Я вынослив. Я модифицирован. Я различаю жёлтый, красный и синий. Я послушен стрелкам. Я больше ничего не умею. Делайте ставки. Блондинов любят. Я продержусь долго. Если встану сейчас и пойду.

И я встаю и иду.

Стены дышат, а я задыхаюсь.

Где вторая лестница? До неё далеко. Стрелки вернули на красное.

Пытаюсь встать на барьер, и меня утягивает вниз. Нет опоры. Ужас холодом охватывает тело. Сердце раз-два… Бух-бух. Я упираюсь, я извиваюсь, я дёргаюсь и выскакиваю из зыбучей дряни. Надо прыгать по ячейкам. Кромки занесены песком. Промахнусь — не выберусь. Сил не хватит.

Скачу, стараюсь не касаться песка, но вокруг песок. Красное.

У-у-у!

Вот он я, на татуировке, яркая точка прыгает по ярким стрелкам. Вышел кто из Зева? Ни один не вернулся в Питомник. Может, нежатся в бассейнах на виллах...

Смотрите, вам нравится, как я скачу? Простите, если не красиво.

«А ты, мерзавец, делай это красиво!»

Я стараюсь, наставник. Я стараюсь выжить.

Стены Зева дышат глубже. Они сжимаются. Ячейки проваливаются внутрь. Как прыгать через барьеры по барьерам?

Падаю. Падаю и вскакиваю рывком. Я хорошо прыгаю, но еще лучше дёргаюсь. Я тоже дышу, но я точно живой. Живой, живая яркая точка в красном.

Выскакиваю и протискиваюсь в коридор стен. Кажется, ломаю ребро. Сзади след из крови. Но во мне её много.

Я готов, наставник.

Красное — песок.

Синее — огонь.

Жёлтое — вода.

Нас готовили долго. Сколько живём. Мы выучили цвета. Мы прыгали по ячейкам и барьерам. Для нас выстроен Питомник, подобие Зева. В наши шкуры вложено много денег. И сегодня — мой день. Меня везли в вагоне, потом в клетке. И мне кричали и стучали по прутьям. Я знаю, меня любили тогда. И сейчас любят и ставят деньги. Много зрителей. Много денег.

А я устал, у меня идёт кровь, бок обожжён, и сломано ребро. Наставник, что если я не достоин? Что если я не готов?

Стрелка горит.

Пошёл!

4

Жёлтое. Ледяное жёлтое. Жёлтое без дураков. Барьеры — это течения. Их много, они сильные, они рвут меня сразу в разных направлениях. Я не плыву, я барахтаюсь. Хватаю зубами воздух… Мимо!

Меня тащит вниз. Сопротивляюсь. Рычу. Я бессилен. Я умру?

«Не трать силы! Иди до дна, оттолкнись, вылетишь на поверхность!»

Дно. Всегда есть дно.

Покорно тону.

Долго. Глубоко. Дна нет. И воздуха тоже. Пускаю пузыри. Они идут вверх. Хочу быть пузырём… Вот оно, твёрдое! Перед глазами красные мошки. Как кровь.

Вверх, вверх, вверх!

Меня подхватывает поток. Не дамся! Борюсь, теряю последнюю надежду и понимаю, что меня мощно несёт на поверхность. Дурак, ох какой я дурак… Вот вода внизу, но я в воде. Водопад наоборот. Он вытаскивает меня на край барьера. Лежу без сил и вижу, как пылает надо мной потолок. Наверное, то синее, по кромке которого шёл. Почему оно вверху? Не думай. Это Зев. Его не понять.

Отряхнуться нет сил. Стены дышат, значит, передышки не будет.

5

Красное — песок.

Синее — огонь.

Жёлтое — вода.

Угли… Сверху уже есть пепел, но его мало. Снизу раздувает жаром. И ячейки и барьеры — всё синее… Солнце тоже.

Не пойду. Забьюсь вот в этот угол, и придёт наставник и пристрелит меня. Пусть зрители рвут билеты.

Татуировка горит ярче. Нет, это я слишком долго смотрю на неё. Это у меня в глазах ярко. Я смотрю и встаю на ноги. Смотрю и иду. Вижу стрелку и подчиняюсь ей. Что ж. Прижгу рану.

А-аах...

… стены не движутся. Это значит — я дышу.

Значит, я жив, да? Рана не болит. От меня идёт пар или я опалил глаза до белой плёнки? Пол холодный, холодный… Утыкаюсь в него носом и плачу. Слёзы обжигают. Значит, я обгорел, да? Значит, я больше не красавчик?

Как давно я здесь лежу? Поднимаюсь рывком, меня заносит, бьюсь плечом о барьер, прижимаюсь к нему и так стою. Грудная клетка вверх-вниз. Как хорошо, когда стены это просто стены, и стрелок нет. Зря вставал?

Опять слёзы. Жалею себя.

Не смотрите на меня сейчас. Я жалок. Я умер ДО.

«Оглянись! Всегда оглядывайся, если чего-то не понимаешь! Всегда!»

Да, да, сейчас.

Лестница. Левая или правая? Они одинаковые. Ищу глазами завиток над ней. Не нахожу. Не паникую, слишком устал. А рана не болит, потому что я болю. Я болю и не чувствую раны.

Татуировка потухла. Стены не дышат. Меня не торопят.

Я понял.

Это другая лестница. Это Лестница Зева.

6

Она прямая, как стрела.

Она уходит высоко-высоко.

Много неровных ступеней.

Легко сорваться. Ещё легче — не дойти.

Я дошёл.

И теперь смотрю на неё, не отрывая взгляда. Всегда хотел увидеть. Но никогда не думал, куда она ведёт. Теперь я могу УЗНАТЬ что за мечтой. Не понимаю, как такое может быть. Мечта — это предел. Куда дальше?

Начинаю подниматься.

Мне часто снилось, как бегу по бесконечной лестнице. Хороший сон. Только не сбылся. Я плетусь, стираю плечо о стену, спотыкаюсь, останавливаюсь. Отдыхаю.

Смотрю только наверх.

«Вот не думал, что такой дурак пойдёт по лестнице».

Да знаю я, наставник. Я тоже не думал.

Что там, в замечтанье? Наверное, сердце. Если Зев дышит, должно быть сердце. Какое оно, Сердце Зева? Сердце же всегда живое, да?

Устал. Устал. Устал.

Вдруг сдохну, не дойду? Хотя бы заглянуть.

Тяну шею, не моргаю, и сушь режет глаза.

Наставник, когда же закончится эта лестница!

Выше, выше… Плечом чувствую толчок. Ещё один и ещё. Равномерные толчки.

Дышишь, да?

Но и я не перестану.

Чем ближе я к центру Зева, тем глубже его дыхание, тем злее моё. Опять наперегонки? Не уступлю!

Рррр!

Вперёд, вперёд, пошёл!

7

Клац-клац.

Это не сердце. Это глотка. Зев Зева.

Лестница становится уже. Я вижу последнюю ступень. Дальше они уходят внутрь, закручиваются в спираль. Они сбоку, сверху и снизу, совсем тонкие. Острые зубы Зева.

Клац-клац.

Глотка сокращается, и лязгают пластины. Вверх-вниз. Боками. Наискосок.

Мне туда.

Отлипаю от стены, плотнее вжимаю хвост. Как могу, выравниваю шаг на трёх лапах. Так получилось, что люди больше сочувствуют собакам, чем крысам или самим себе.

Мне три года. Моё имя — Блондин. Самый сильный пёс в Питомнике. Я знаю цвета. Я предназначен для Зева.

Красное — песок.

Синее — огонь.

Жёлтое — вода.

Что там? Чернота, или белая, как снег, вилла? А бассейн мне не нужен, слышишь, наставник?

Запоминаю ритм.

Пошёл!