Дядя Боря

— Ну, привет, — недовольно ответил сторож. — А ты кто вообще?

Атлетического телосложения молодой человек ответил не сразу. Он внимательно оглядел помещение, и на безмятежном его челе не отразилось ровным счетом ничего.

По причине дефицита свободного пространства трупы лежали на столах по двое-трое, занимали оба яруса специальных тележек, расставленных в проходах, а возле стен и вовсе громоздились целыми штабелями. При неверном свете одинокой лампы под потолком они обрели пепельно-серый цвет и, казалось, взывали к совести живых. Воняло страшно.

— Анатолием звать меня, — сказал, наконец, атлет.

— Толян, значится? — сторож не любил церемониться. — А я — дядя Боря! Так какими судьбами тебя сюда занесло?

— С женой разругался. Пошел проветриться, остыть. И сам не заметил, как у крематория оказался. Дай, думаю, на огонек зайду, гляну, как оно тут.

— Ишь ты какой! — дядя Боря набулькал из большой, литра на полтора, лабораторной колбы в граненый стакан и поднялся, чтобы разбавить водой из-под ржавого крана. — Ну ладно, садись, поболтаем. Не все ж мне с Петровичем куковать!

— С каким-таким Петровичем? — Толян тревожно заозирался по сторонам.

— Да ты не волнуйся! Петрович теперь и мухи не обидит! — дядя Боря кивнул в сторону ближайшего стола. Там валялось тело немолодого плешивого мужчины с виноватым выражением лица.

— Ты его знал, дядя Боря?

— Да откуда ж? Просто он на Петровича дюже похожий! Людей называть нужно во взрослом возрасте, когда у них морда лица целиком оформилась! Вот и про тебя, как увидел, сразу подумал: это Толян!

— И ты очень соответствуешь!

Дядя Боря, в самом деле, выглядел как натуральный, прямо-таки фольклорный, сторож-алкоголик.

— Вот видишь, — дядя Боря тем же нехитрым способом сервировал и вторую порцию выпивки. — Мы с тобой правильные! Бери стакан, коли не буйный.

— Я смирный! — Толян хватанул себя кулаком в грудь и залпом проглотил мутное пойло. — А чего их понавалили столько? — он обвел рукой окружающее многотрупье.

— Позавчера главный холодильник полетел, а тут еще и выходные — вот очередь и образовалась, бывает, — дядя Боря кривозубо ухмыльнулся, подмигнул, перекрестился и опорожнил свой стакан, крякнув от удовольствия. Потом он извлек из кармана замызганного халата вяленую рыбину и принялся гнуть ее и ломать.

— Гляди! — Толян указал в дальний угол.

Там в сером полумраке шевелилась на столе очень полная женщина. Точнее, не шевелилась, а как-то разом вздрагивала: словно волна пробегала по ней с ног до головы. Женщина была до такой степени жирной, что медузообразное колыхание ее упокоившихся телес провоцировало рвотный рефлекс. Дядя Боря брезгливо отвернулся.

— Шут с ней! Они в печах часто рыпаются, когда ток врубают — мышцы сокращаются или что еще. Может, и эта чует, что скоро ее очередь.

Шевеление в дальнем углу потихоньку угасло.

— Не сладко им, Толян! Вон, даже на пороге мира иного толпятся и теснятся, ущемляя друг друга. Как в жизни! А представляешь, что в Китае творится? Там в моргах, наверное, вообще не пролезть! — дядя Боря вдруг осекся.

— Смотри-ка! И Петрович туда же! Что они все, повзбесились?

Казавшийся таким неприкаянным и покорным обстоятельствам труп стал выделывать нечто непотребное. Начав со слабых шевелений и едва заметных подрагиваний, он постепенно активизировался. Лихорадка, сотрясавшая немощные останки, сменилась судорожными выкрутасами в стиле нижнего брейк-данса, причем отдельные части тела двигались совершенно независимо друг от друга.

— Не следишь ты, дядя Боря, за покойниками! Чего выделывают!

Ночной сторож недоуменно пожал плечами.

Между тем Петрович уже форменную чечетку отбивал сразу всем туловищем. Оба соседа по столу свалились, и один грохнулся аккурат под ноги Толяну, только что усевшемуся на перевернутый ящик из необструганных досок. Толян деликатно отодвинулся.

— Во паразит! — сказал дядя Боря. — Может, полицию вызвать?

— Зачем сразу полицию? — возразил Толян. — Давай лучше подержим!

Он подошел к ненормальному трупу и железной хваткой вцепился в ключицы. Дядя Боря, сомневаясь, повременил немного, потом ухватился за волосатые лодыжки. Однако совладать с Петровичем оказалось совсем не просто. В тщедушное тело будто орава чертей вселилась. Два поверженных жмурика печально взирали снизу вверх на творящееся безобразие. И лампа под потолком слегка покачивалась, испуганно танцуя световым пятном по фигурам борющихся.

— Дядя Боря, крепче держи!

— Да никак! Он, скотина, нервный!

Между тем Петрович отнюдь не сопротивлялся им, а жил своей сложной внутренней жизнью. Освободившись на миг от укротителей, он замысловатым образом оттолкнулся от стола одновременно затылком и пятками и, подпрыгнув в прогибе, обрушился с грохотом обратно.

— Во дает! — изумленно сказал дядя Боря, а Толян схватил Петровича за уши и треснул головой об стол.

От удара лицо почившего внезапно раскрепостилось, по нему пронеслась череда зверских гримас, рот раскрылся, и обалдевшие Толян с дядей Борей услышали:

— Борька, мер-р-р-завец! Зарежу! Техника безопасности — не наука и не искусство; это — обряд! Женщина, вы крайняя? Стукните меня, пожалуйста, еще раз!

Дядя Боря охнул и попятился, дрожащими руками ощупывая воздух за спиной. Толян же принял последнюю реплику как руководство к действию и исполнил пожелание новоявленного Петровича с изрядным энтузиазмом.

Лицо опять «забегало», а рот радостно произнес: «Почти хорошо!». Затем Петрович неуклюже сел, свесив ноги, и уже сам пару раз стукнулся лбом об стол. Лицо просияло живым и даже отчасти оптимистическим выражением.

— Отлично! — сказал он.

— Куда уж отличней! — дядя Боря, примостившись на своем ящике, скоренько влил в себя полстакана бухла. — Кабы все проблемы решались головой об стол, не много бы столов уцелело!

— Может, еще треснуть? — предложил хладнокровный Толян.

— Благодарю, молодой человек, я уже в порядке! — уверенно доложило оптимистическое лицо.

— Тяжело пришлось? — участливо осведомился дядя Боря.

— Это всегда непросто. — Петрович деловито осматривался по сторонам, ожесточенно почесываясь там и сям, словно блохастый павиан.

— А-а-а, так ты, наверное, летаргическим сном уснул! И тебя за мертвяка сочли! Это бывает. От суровых жизненных передряг и всякое такое. И свербит, не иначе, оттого же! — дядя Боря желал определенности.

— Нет, я не от суровых жизненных передряг, я... — недавний покойник прекратил чесаться и оценивающе глянул на собеседников. Те демонстрировали удивительную лояльность. Тогда он закончил:

— Я, как бы, не здешний.

— Гастарбайтер, что ли? — прищурился дядя Боря.

Петрович поморщился от такого банального сравнения.

— Нет, я этот... чужой, пришелец, как у вас говорят.

— Да ну, — не поверил дядя Боря. — А выглядишь мужик мужиком!

— А я и есть мужик! — подтвердил Петрович. — У нас тоже несколько полов, и мой ближе всего к тому, что здесь «мужик». И мы умеем транслироваться в свободные оболочки представителей других рас.

Дядя Боря облегченно вздохнул. Вот теперь все ясно!

— Значит, — спросил Толян, — и она сейчас того... транслируется? — он указал на большое тело, с которого все началось.

Петрович не понял вопроса. Или сделал вид, что не понял.

— А почему вы меня Петровичем зовете? При жизни имя этой оболочки было Илья Генералович Воскобойников.

— Ха, Генералович тоже хорошо! — дядя Боря, похоже, окончательно пришел в себя. — Но Петрович — лучше! И не спорь, у нас так принято: покойников переименовывают!

— Неужели? — Петрович озадачился.

— Точно, переименовывают! — Толян принялся разливать на троих. Дядя Боря пристально посмотрел на него.

— -----------

Некоторое время спустя их было уже четверо. Компанию разбавила шустрая блондинка Лариса, воскресшая тем же путем, что и Петрович. Это она тогда пыталась транслироваться, но с первого раза не получилось.

— Еще бы! — сально усмехнулся дядя Боря. — Калибр не тот!

— Размеры объекта трансляции значения не имеют, — сказал Петрович. — Тут все гораздо сложнее.

Появление Ларисы он воспринял как должное. Эти двое были хорошо знакомы.

— Все-таки вы, земляне, удивительные! — разглагольствовал Петрович, ерзая голой задницей по занозистым доскам. — Такую толерантность еще поискать! Обычно сталкиваешься с куда большими трудностями при попытке завязать контакт с туземцами!

— Да ладно тебе, Петрович! — ответствовал дядя Боря. — Широка поллитра человечья! Ты лучше объясни, почто, едва возродившись, мерзавцем меня обозвал?

— Прости, дядя Боря, не хотел. Я тогда только начал внедряться в структуры этой оболочки и первые слова произнес ее языком. Наш природный облик не имеет ничего общего с вашим, поэтому при трансляции пришлось методом проб и ошибок разбираться с устройством разных органов. Да и память объекта трансляции уже поистерлась. А Борька — это поросенок дачный на откорм. Визгливый, паршивец!

— А про крайнюю женщину и технику безопасности? — напомнил Толян.

Петрович отчего-то смутился про крайнюю женщину, зато про технику безопасности рассказал, что в бытность человеком служил ее инженером.

— Циррозничек я, — вдруг плаксиво пробормотал он. — Всего-то полста годков оттарабанил! — и было не совсем понятно, какой Петрович это говорит: прошлый или нынешний.

— А я пала жертвой пластической хирургии! — пожаловалась Лариса, демонстрируя налитые силиконом мячики грудей. — Ашот, собака, напортачил! Я давно у него паслась: и лифтинг, и ботокс, и сиськи! А вот с жопой подвел! Уж как подвел! Надеюсь, Игорек ему за это бошку-то открутит!

— Не увлекайся! — сделал ей замечание Петрович. — Некоторые оболочки очень агрессивные, сама знаешь. Моргнуть не успеешь, как она тебя переварит, а не ты ее!

— Верно! — согласилась Лариса. — Я буду стараться! Толик, будь так любезен: этот ящик кусает меня при каждом движении!

Она вторично приподнялась и бесстыже подставила голый зад, а молодой атлет сосредоточенно принялся извлекать из него очередные занозы. Дяде Боре надоело созерцать эту процедуру. Он потрудился принести из каптерки пару санитарских халатов, и пришельцы благодарно запахнулись в них.

— Так откуда вы взялись и зачем здесь? — допытывался Толян.

— Откуда взялись — там уже нет! Правильно? — дяде Боре претила лишняя серьезность.

— Хорошо, попробую объяснить, — Петрович характерным движением, принадлежавшим ранее, по-видимому, почившему инженеру по технике безопасности, поправил на переносице отсутствующие очки. — Нашу задачу можно приближенно представить как первичный сбор информации. Протранслировавшись в свободную оболочку аборигенного разумного вида, мы впитываем в себя сведения, которые в состоянии добыть. Я доступно излагаю?

Толян кивнул, а дядя Боря неожиданно расхохотался.

— Хорош ребятам мозги парить! — вмешалась Лариса. — Не видишь, что ли: они в доску свои!

Петрович недовольно скривился.

— Никакие мы не разведчики! — продолжила Лариса. — Нам просто нужно залечь дно и втихаря перекантоваться. Здесь нас никто не отыщет, руки коротки! А там видно будет!

— Да, примерно так, — признался Петрович. — Я не хотел впутывать вас в наши дела.

— Ядрен батон! — воскликнул дядя Боря. — А что мое начальство скажет, когда найдет вас тут?

— Не волнуйся, дядь Борь, мы у тебя не задержимся! — успокоила Лариса. — Скоро свалим отсюдова! Как только процесс интродукции полностью завершится.

— Не, ну вы шутники! Свалят они! А мне перед начальством за два пропавших трупака ответ держать?

— Придумаешь что-нибудь! — отрезал Петрович. — В памяти моего объекта трансляции сохранилось, что в вашем учреждении каких только безобразий не творится: зубы золотые у покойников дергаете, неучтенные тела за мзду сжигаете, с документацией химичите.

— Много ты знаешь! — усмехнулся дядя Боря, нисколько не шокированный разоблачениями. Он вытащил из кармана колоду засаленных карт и протянул Толяну:

— Сдавай! Перекинемся в «дурачка» с инопланетчиками!

Толян взял карты и принялся рассматривать их.

— Кому какие? — спросил он.

— Мне тузы! — ляпнул дядя Боря и заговорщически пихнул ногой ящик, на котором сидела Лариса.

Толян вытащил из колоды четырех тузов и аккуратно положил перед дядей Борей.

— Ты что, впервые в «дурака» играешь? — возмутилась Лариса. — Будь я здешней, решила бы, что пришелец как раз ты!

Толян громко икнул и выронил карты.

— Мне в туалет! — бросил он на ходу. Хлопнула дверь, закачалась лампочка.

— Странный он все же какой-то, — промолвил дядя Боря, в то время как опустившийся на четвереньки Петрович подбирал рассыпанные карты. — И дерганый!

— Да не, нормальный пацан! — вступилась за молодого человека Лариса. — Просто обалдел, наверное, с нас!

Внезапно Петрович подскочил на карачках, будто ужаленный. Дядя Боря вопросительно прищурился на него.

— Нам пора! — объяснил Петрович. — Интродукция успешно завершилась.

— Ну вот! — несколько деланно огорчился сторож. — Едва общий язык нашли, а вы уже когти рвать! Нехорошо, гости дорогие!

— Нам лучше убраться прямо сейчас. Это единственное место, где нас еще могут застукать!

— Извини, дядь Борь! — поддержала сообщника Лариса, передернувшись в свою очередь так, словно ей сзади дали хорошего пинка. — А с недостачей ты придумай что-нибудь! В конце концов, мы ведь вряд ли тут надолго: скорее всего, через несколько местных суток вернемся! В наших краях время по-другому течет.

Не успела она договорить, как в помещение вихрем ворвался Толян. Он резко изменился; лицо словно окаменело, и квадратный подбородок еще решительнее выдвинулся вперед. Правая рука удивительным образом деформировалась: вместо ладони теперь торчало нечто замысловатое с подобием короткого ствола.

Петрович и Лариса разом взвизгнули и тут же замолкли, застыв в неестественных позах, как дети в игре «Морская фигура на месте замри!»

— Ты чего окрысился-то? — миролюбиво спросил дядя Боря, протягивая Толяну наполненный почти до краев стакан. — Сядь, выпей, расслабься! И ребят не обижай! Они ведь мирные, спокойные, хоть и зануды.

Толян развернулся и нацелил ствол ему в живот.

— Эк тебя разобрало, братишка!

— Не братишка я тебе, — промолвил Толян. — Шутки кончились! Ты говоришь не с человеком, а с исполнителем особого назначения! Я сюда специально за ними прибыл. Ждал, пока полностью интродуцируются, чтобы можно было зафиксировать. Иначе сбежали бы опять! Я забираю их для приведения приговора в исполнение!

— Так и ты инопланетчик! — не то удивился, не то возмутился дядя Боря. — Во дают! Косяком пошли!

— А свидетелей полагается устранять! — сурово отрубил еще недавно покладистый Толян.

— Ладно, ладно, не волнуйся. Устранять так устранять! — казалось, дядю Борю ничто не могло смутить. — Но как лицо правоохранительное ты должен выполнить мою последнюю просьбу! Ты же знаешь: у нас так принято!

Исполнитель особого назначения колебался. Нештатная ситуация.

— Выпей, Толян, за мое и Петровича с Ларисой здоровье в загробном существовании! — дядя Боря снова протянул стакан и хитро подмигнул.

— Загробного существования в этом мире нет!

— Есть или нет, то не важно, Толян. Главное — соблюдать традиции!

— Хорошо, но потом я тебя все равно устраню!

Толян принял пойло, одним махом выплеснул себе в рот и сунул пустой стакан за пазуху.

— Твое здоровье, дядя Боря! — торжественно произнес он, соблюдая традиции.

Потом попытался еще что-то добавить, но уже не смог: все его существо вдруг стало расплываться, стремительно теряя форму. Первой потекла штука со стволом, за ней остальное. Фигура на глазах оседала, словно таящая снежная баба. Несколько раз она судорожно порывалась вверх, назад из бесформенности, но тщетно. Через полминуты на полу растеклась разноцветная, будто в бензиновых разводах, лужа, посреди которой валялся нетленный граненый стакан.

«Для чего он посуду-то спер?» — недоумевал дядя Боря. — «Что за робот такой недоделанный?»

Затем он щелкнул пальцами, и застывшие Петрович с Ларисой ожили, боязливо засуетились.

— Валите, ребята! — благословил их дядя Боря, и те, не прощаясь, суматошно бросились вон. Петрович напоследок еще смачно плюнул в лужу, оставшуюся от суррогатного Толяна.

Дядя Боря тоже вышел на порог и задумчиво глядел, как в свете разгорающегося утра прямо по соседнему вспаханному полю улепетывают две фигуры в развевающихся белых халатах.

До чего же надоели ему эти незваные гости! Всю дорогу мешали сосредотачиваться и погружаться, отвлекали от сути своей пустопорожней болтовней. Искал ведь спокойное место, а угодил в эпицентр разборок низших рас! Тупой, агрессивный биоробот да парочка мутных, хотя и симпатичных ловкачей с завышенной самооценкой. В отслужившую-то оболочку любой дурак сумеет влезть! А ты попробуй-ка транслироваться в экзистенциала! Это несравнимо труднее, зато и отдача на порядок больше! Правда, и тут промашка вышла. Выбранный забулдыга-сторож из местного окончательного учреждения не оправдал возложенных ожиданий, оказался прискорбно поверхностным, крайне примитивного философического склада. Из такого, как ни старайся, ничего толкового не выудишь. Приземленный и скучный мир!

Из-за угла показались две новые широкоплечие фигуры. Шагали они быстро и четко, в ногу, и были как две капли воды похожи друг на друга и неудачника Толяна.

Стоявший на пороге усмехнулся. Вот и замена двум беглецам мчится в объятия своей судьбы! Он почувствовал себя последним человеком на земле.

Пора удаляться! Он и так здесь сильно задержался.

— ------------

Дядя Боря проснулся на топчане в своей каптерке. Голова, как обычно с бодуна, была тяжелая, трещала. Необычным же было то, что примешивалось отчетливое ощущение, будто кто-то в этой бедной голове хорошенько порылся, покопался, попереворачивал все вверх ногами. Дядя Боря витиевато выругался, не обнаружил нигде заветной колбы и вышел в поисках в главный зал, не теряя надежды, что на опохмел сколько-нибудь да осталось.

Колба нашлась сразу же, однако оказалась совсем пустая, ни капли.

— Сволочи! — в сердцах бросил дядя Боря.

И тут же заметил тела двух новичков — брюнетистых близнецов на вид не старше тридцати лет, с все еще рельефными мускулами, как у спортсменов-бодибилдеров.

«Нарочно опоили!» — догадался дядя Боря. — «Чтобы этих укокошенных бандюганов мне за бесплатно подсунуть!»

Он никак не мог припомнить, кто опоил. Туманные образы шевелились в памяти, близнецы казались знакомыми, и, самое главное, не покидало неприятное, колючее чувство, будто его, дядю Борю, коварно зачем-то расщепили, а потом тяп-ляп, на скорую руку, склеили обратно и так и оставили.

— Да и хрен-то с вами! — принял мудрое решение бывалый сторож. — В прахе все равны!