Ч.И.Т.

0.

Легкое покашливание с противоположной стороны столика оторвало Андрея от повестки предстоящего совещания. Не поднимая головы он снял очки, и устало потер глаза: начинала болеть голова, скорее всего на погоду. Дьявол, метеозависим в тридцать пять. Хотя, было бы чему поражаться — уже восьмилетние от этого частенько страдают. Чертовы зимние перепады давления. Апрель кончается, а весна только на календаре.

Андрей потянулся к чашке с кофе и в полной уверенности, что к столику подошел официант попросил принести счёт.

— Андрей Павлович, я Крузев. Крузев Алексей Евгеньевич. Я у вас раньше работал. Можно я присяду, у меня к вам важное дело.

Взглянув на говорившего, Андрей повертел фамилию Крузев и так и сяк, ассоциаций не возникало, но раз тот утверждает, что работал у него, скорее всего так и было. Смысла в обмане никакого: сведения можно проверить. Посмотрев на часы — до совещания еще сорок минут — он откинулся на спинку стула и более внимательно присмотрелся к назвавшемуся Крузевым. Худощавый, даже тощий, и очень высокий мужчина. Природа видимо с ним компромиссами не баловалась и держалась позиции максимумов. В целом, мужчина выглядел довольно таки паршиво. Сколько же ему лет? Хм. С определением возраста у Андрея всегда были проблемы: он этого просто не умел, ошибался в 9 из десяти случаев. Однако сейчас, он чувствовал, тот самый десятый — посетителю лет 40, не меньше.

Андрей молча указал на свободный стул напротив. Сам же, покопавшись во внутреннем кармане пиджака, достал Пенталгин. Взяв сразу две таблетки, запил всё тем же кофе. Поправив пиджак и галстук, и снова надев очки, посмотрел в глаза посетителю:

— Здравствуйте. Что вы хотели?

— Да, здрасте. Андрей Павлович, вы меня наверное не помните, ну да это в принципе не важно. Я вот к вам пришел к первому. Как к бывшему работодателю все же. Думаю вы заслужили, это справедливо. — Брови Андрея при этих словах сдвинулись сами по себе к переносице. Фраза могла означать что угодно. А он сюрпризы не любил. — Я принес расчеты. Окончательные. Вот. — Из потертого портфеля, от которого так и веяло духом СССР, Крузев достал кипу бумаг листов эдак в сто. — Вот, вот смотрите, всё здесь. Где же она, — мужчина торопливыми, несколько дерганными движениями переворошил бумаги, превратив тем самым ресторанный столик в рабочий офисный стол. Наконец выдернул почти что из середины лист с одной лишь строчкой и триумфальным жестом припечатал его поверх стопки. — Формула! Наконец-то я её закончил. Вот, смотрите, смотрите Андрей Павлович. Хоть сейчас в комитет за нобелевкой.

— Стоп. Алексей Евгеньевич, успокойтесь немного. За нобелевкой всегда успеем. Давайте по порядку. Для начала напомните мне, когда вы у нас работали. И на какой именно должности. — Андрей, сложив руки в замок, закрутил неспешно большими пальцами, глядя на собеседника поверх очков.

— А-а, работал? В СИЗО. Э-э, простите, в отделе свободных изысканий. Это мы так его называли между собой. Последним начальником Злотникова была, Ирина Дмитриевна. Ну вы должны помнить, красивая женщина. Строгая, но с нами-то вольнодумцами по-другому никак. — Крузев, явно натянуто и принужденно рассмеялся.

Да, да, Злотникову Андрей помнил. Забудешь разве ж собственную жену, с которой утром, не нарушая традиций, завтракал в этом самом ресторане. Правда сейчас она Бронникова, он ее все же уговорил взять его фамилию после свадьбы. Андрей задумчиво склонил голову набок. Крузев, Крузев, нет, не вспоминается. Он выпрямился и облокотился на стол:

— А когда это было? — спросил и тут же добавил, — И почему ушли? — С лакомого места свободных изысканий людей бульдозером не сдвинешь. Андрей немного напрягся в ожидании ответа.

Крузев сел наконец-то на предложенный стул. Опустив глаза и ссутулившись, он еле-еле слышно сказал:

— Почти пять лет назад. В 2005 начал. В 2009 уволили по оргштатным. — Он посмотрел на Андрея. — Сказали в условиях выхода из кризиса, у института нет возможности поддерживать исследования в перспективе не дающие материальной выгоды.

О да! Андрей начинал припоминать. Не самого Крузева, но всю ту ситуацию, что завертелась тогда в Институте внешней и внутренней политики России. Кризис 2008 многим дал прекрасную возможность решать щекотливые вопросы, не сильно вдаваясь в объяснения.

Сам он к тому времени занимал должность начальника кафедры политической математики уже второй год. Предыдущий, вместе с женой, совершенно нелепо погиб во время отпуска в 2007 году. Круизный лайнер, на котором они путешествовали, буквально развалившись пополам, затонул в Средиземном море.

Оказав Андрею высокое доверие, большие люди сделали на него ставку, и в том же году он занял образовавшуюся вакансию. Подарок судьбы, не иначе.

А через год начальником отдела свободных изысканий стала Ирина. Её Андрей приметил сразу: необычайно красивая, умная, с сильным характером. Но при всём этом чрезвычайно женственная и утонченная. Мечта просто, для любого мужчины. Мечта для любого и совершенно естественный выбор для него. Нет, себя он никогда не равнял с красавчиками кинозвездами и прочими шоу-куклами. Однако и не принижал нисколько, оценивая свою внешность на твердую четверку с минусом по пятибалльной шкале. Средний рост, правильные черты лица. Атлетическая фигура, не в последнюю очередь благодаря пауэрлифтингу, без фанатизма, исключительно любительский уровень. И гордость Андрея — насыщенного, черного цвета волосы, доставшиеся от отца. Густые, мягкие, при короткой стрижке они выглядели шикарно. И очень нравились женщинам.

Левый уголок рта Андрея пополз вверх. При мыслях о жене, на душе потеплело. Собственно, роман между ними закрутился довольно быстро. И немалую роль сыграло их плотное общение в связи с оказанием тем самым большим людям, некогда поддержавшим Андрея, определенных услуг. Теперь уже он помогал устроить правильных людей на хорошие должности. Или наоборот — хороших людей, на правильные должности. От перестановки мест, тут, как и в известном правиле, результат не менялся.

Подчинённый ему отдел свободных изысканий был для этого идеальным местом. Проекты в нем разрабатывались самые разные, профиль и направление ничем не ограничивались. Главное условие — никакой стагнации, проект должен, пусть медленно, но верно развиваться и двигаться к намеченной цели. Многие в нем овладевали искусством имитации движения просто в совершенстве.

Подключив Ирину к работе по отбору кандидатов на увольнение, он почти полностью согласовал предложенный ею конечный список. При этом досье на проекты и сотрудников Андрей изучал поверхностно, больше полагаясь на характеристику, которую Ирина давала лично, в устном порядке. Такое доверие ей очень польстило. Отношения налаживались, стали более близкими. После двух лет встречаний они расписались.

Андрей вынырнул из блужданий по прошлому. Крузев сидел всё так же понурившись, то и дело бросая на него осторожные взгляды.

— Да, — медленно кивнул Андрей, — было такое. Тяжелое время. Кризису на людей плевать. Многих подкосил. — Он откинулся на спинку стула, малость ослабил галстук и развел руками: — Что вы принесли, Алексей… — он запнулся, отчество, буквально вертясь на языке, не желало спрыгивать.

Крузев затараторил:

— Евгеньевич, просто Алексей, не важно. Формула, Андрей Павлович, я закончил, она работает, я проверил. — Выхватив из портфеля карандаш, при этом чуть не смахнув половину бумаг на пол, он стал быстро и отрывисто писать на верхнем листе.

— Стоп! Стоп. — Андрей дождался, когда собеседник замрет и взглянет на него. — Алексей. По порядку, хорошо? Что за формула?

— Да, да, по порядку. Так. Значит. Формула человека. Вернее исходного числа человека. — Крузев замолчал. Помотав туда-сюда карандашом, он им же почесал макушку и продолжил: — Так. Это не по порядку. Сначала про теорию. В СИЗО, — он смущенно улыбнулся. — Ну, вы понимаете. — Андрей ободряюще кивнул, призывая продолжать. — В общем, в отделе я работал над теорией исходных чисел. ЧИТ, если просто, ну, чисел исходных теория. Ну и со смыслом теории перекликается. До увольнения я её закончить не успел, но сейчас, сейчас всё. Она полностью описана, все расчеты выверены. И готова конечная формула. Можно сказать это практическое выражение моей теории.

— Кратко можете сказать, в чём суть? Понимаю, многостраничный труд двумя словами не выразишь. Однако, — Андрей указал на часы, — у меня сейчас совещание и потом я вряд ли найду время. Поэтому, если хотите продолжения разговора, постарайтесь.

— Конечно, конечно. Вот, вот смотрите. Это формула исходного числа человека. Если подставить вместо переменных значения соответствующие определенному человеку, то мы получим его исходное число. ЧИТ, вы позволите мне так говорить? Я знаете, привык уже за долгое время работы.

— Да, да, Алексей. Время, вы помните? — Андрей подтянул галстук и жестом подозвал официанта. — Счёт, пожалуйста. Продолжайте Алексей.

— Кхм, да. ЧИТ позволяет, работая с исходным числом человека, непосредственно влиять на данного человека. — Он замолчал, видимо оценивая реакцию Андрея на услышанное. Складывая собственные бумаги в папку, тот только кивнул и покрутил рукой, мол, продолжайте.

Крузев принялся писать на листе с формулой и попутно говорить:

— При работе с исходным числом, не зная одного маленького нюанса, ничего не добьешься. Но, стоит взять его в модуль, и, продолжая работать с ним исключительно в рамках модуля, можно получить любой результат. — Прервавшись, он указал на Андрея карандашом и с подозрительно блестящими глазами повторил: — Любой, Андрей Павлович. Понимаете? — Он продолжил писать.

— Единственное, что еще надо учесть, математические операции с числом тоже не совсем те, что обычно мы применяем, но там смыл больше именно в алгоритме, порядке их применения. Я пока ещё не все возможности вывел, но вот кое-что, уже вычислил. Например можно, ну можно например лишить человека речи. Как пультом, щёлк! Рот открывает, а сказать не может, и вообще ни звука не издает. Обездвижить можно. Щёлк, и готово. — Крузев оторвавшись от листа, поводил головой туда-сюда, словно любуясь написанным.

Совершенно не обратив внимания на подошедшего официанта и Андрея, демонстративно вставшего и то и дело глядящего на часы, мужчина вновь принялся писать, комментируя:

— Ещё можно, к примеру, провести хирургическую операцию, работая, я напомню, только с числом! То есть мы делаем вот так, вычитаем здесь, можно, к примеру отделить вот эту часть и пожалуйста, у нас прооперированный человек, которого скальпелем никто и не касался! Надо бы конечно кровотечения по ходу учитывать, тогда вообще никак не определить воздействие, ну да ладно.

А можно наоборот, добавить ему функционала, ещё одну руку, или, или даже голову. Здесь конечно придётся провести пару дополнительных умножений, а потом вычитание ещё применить. Но согласитесь, вторая голова так просто не дается. А потом раз, и все снова убрать. И есть один большой плюс, Андрей Павлович. — Он поднял наконец голову и взглянул на него. — Вы… Вы уходите?

— Какой плюс, Алексей? — Андрей кивнул, терпеливо ожидая ответа и рассчитывая сразу после этого уйти.

— А-а плюс? Плюс, если совершать все вычисления с числом не ставя модуль, эффекта не будет. Но можно закончить, всё проверить, — Крузев наклонился к листу, быстро пробежал карандашом по написанным строчкам и снова посмотрел на Андрея, — а потом проставить где надо модуль, и результат сразу появится. — Он с торжественным видом прошелся карандашом по листу, вписывая в ряды вычислений палочки модуля. — Это же сводит возможность ошибочных манипуляций почти к нулю! Понимаете?

— Да, Алексей, понимаю. — Андрей хмуро кивнул. — Мне пора. Пришлите на почту института все материалы, я их посмотрю подробнее, как будет время.

— Хорошо, Андрей Павлович. — Крузев опять ссутулился и сидел, пялясь в пол.

Простая и понятная правда, о том, что дальнейшего продолжения этого разговора никогда не будет, тяжким молчанием повисла в воздухе. Коротко кивнув, Андрей ушел.

Идя в институт, он невольно размышлял о случившемся в ресторане. Был даже момент, когда возникло чувство некоего сочувствия к однозначно не совсем здоровому умственно, Крузеву. Скорее всего, математик тот был отличный, но жизни плевать, и не таких ломает. Пара сильных потрясений и тонкая психика ученого громко треща разлетается весенним льдом. Прямо игры разума наяву, а не в кино.

Подходя к работе, Андрей выбросил из головы посторонние мысли, настраиваясь на совещание. Предстояло устроить пару выволочек некоторым зарвавшимся коллегам.

1.

Дверь в кабинет открылась без стука. Вошедший глава безопасности института остановился и обвел присутствующих беглым взглядом. Андрей, оборвав себя на полуслове, встал и, оценив, казалось бы, невозмутимое лицо эсбэшника, снова посмотрел на своего зама, которого, только что, фигурально выражаясь, как котенка тыкал носом в сделанную им лужу. Степанов, почуяв чудесный шанс избежать немедленного наказания, разве, что не расплылся на стуле. Нет уж, дружище, зря ты расслабился. Андрей исподлобья посмотрел на заместителя.

— Борис Борисыч, летишь в Петропаловск-Камчатский, на месяц не меньше. Будешь в распоряжении губернатора. Документы у Лены возьмешь, — Андрей уперся руками в стол. — Вопрос серьёзный, Борис, не справишься и их там раскатают в ближайшие пол года. А дальше ты прогнозы сам знаешь. Всё. — Он выпрямился и сунул руки в карманы брюк. — Свободны коллеги.

Спустя всего минуту в кабинете Андрея остался кроме него только глава безопасности.

— Что случилось Макар?

— Присядь лучше Андрей Павлович. Разговор не простой. — Безопасник сел на ближайший стул, отёр лицо, тяжело выдохнул и принялся барабанить пальцами по столу.

— Кто-то из моих? — Андрей медленно опустился в кресло и вперился взглядом в главу безопасности.

— Да. Да, к сожалению, но не в том плане как думаешь. — Громко стукнув ладонью по столу несколько раз, Макар вдруг весь подобрался. Лицо его теперь сильно походило на морду куницы у птичьего гнезда. Секунд пять — и по спине Андрея заметались мурашки.

— Ты на меня...

— Ирину убили, — перебил его Макар.

— Что? Какую Ирину? Ты… — Андрей замолчал, разглядывая внезапно появившееся, столь непривычное для него на лице эсбэшника, выражение сочувствия. Потом рука метнулась к сотовому, лежавшему на столе. Следующие несколько минут, растянувшихся в часы, Андрей слушал гудки соединения и бесстрастный голос, сообщающий, что ему жаль, но абонент не отвечает, попробуйте позже. И Андрей пробовал. Пробовал раз за разом, пока подошедший Макар не отобрал у него телефон, и убрал в ящик стола.

— На месте уже работают наши люди. А тебе надо рассказать мне всё, что может иметь значение...

— Мне надо к жене! А не тебе отчитываться! — Андрей резко встал. Выходя из-за стола запнулся и смел с края кипу документов удерживая себя от падения. Пальто никак не желало сниматься с вешалки и всё закончилось тем, что Андрей буквально выдрал его из шкафа, оставив болтаться на крючках кусок подкладки. Всё это время глава безопасности сидел не двигаясь, лишь вновь начав барабанить пальцами по столу.

Открытую Андреем дверь захлопнуло обратно резким толчком. Набирая в легкие воздух и сжимая кулаки, он развернулся к вставшему рядом эсбэшнику. Наткнувшись на взгляд Макара, вбивающий волю собеседников обратно в глубину души не хуже молотка вгоняющего гвоздь в дерево, Андрей медленно выдохнул.

— Официальный допрос? — разжав кулаки, он мысленно черкнул заметку убрать Макара из института любыми путями.

— Официальный допрос. — Кивнул тот, и вернулся на свой стул. — Присаживайтесь Андрей Павлович. Я кратко расскажу, что к чему, потом постараемся собрать в кучу всю важную информацию. Вместе. — Глава безопасности посмотрел ему в глаза.

— Да, конечно. — Андрей прошел обратно, скинул пальто и рухнул в свое кресло. — Конечно, вместе. — Он некоторое время боролся с желанием схватиться за телефон. Черная трубка рабочего аппарата тянула к себе, эфемерным голосом разливая в голове обещание, развеять слова Макара. Андрей посильнее сжал подлокотники. — Где её нашли?

2.

Закончили ближе к вечеру. Потом ещё последовали обычные эсбэшные наставления как вести себя ближайшую неделю: вариант, что могут и Андрея убрать, совершенно не исключался. На его саркастическое заявление приставить охрану, Макар без грана иронии сказал, что пока нет необходимости, но подумает над этим.

Разговор дался Андрею очень тяжело. Поначалу конечно помогла та злость, которую вызвал глава безопасности, жестко навязав официальный допрос. И всё же потом, не смотря на нейтральные интонации Макара, и предложения, избегавшие эмоциональных слов, будто парусник рифы, услышанное смялось в большой, угловатый ком, вставший у Андрея поперек горла. В глазах активно собиралась влага. Всё виделось как сквозь аквариум.

Иру нашли около дома, в машине. Салон автомобиля походил на операционную Джека Потрошителя. Но, что странно, на теле ни единого пореза. Тем не менее, кровь была её. И было её до жути много.

Ещё одна, едва ли не большая странность — сидевшие у подъезда два молодых человека видели, как машина подъехала, её заглушили, однако потом из неё никто так и не вышел. Водителя им было не видно, но в том, что никто не выходил, они уверены на все сто. И никто не садился в машину: салон был заперт, когда приехала команда безопасников института. И ни единого звука, а уж тем более криков те двое не слышали.

Но — Ира убита, факт.

Обнаружил мрачную картину один из парней, подойдя спросить у водителя сигарету. Вызванный наряд полиции, пробив владельца машины тут же отзвонился Макару. По совокупности фактов — убийство начальника отдела, к тому же, супруги главы кафедры политической математики, и плюс весьма странные обстоятельства, — Макар присвоил делу оранжевый код. Более высокий приоритет — красный, при захвате власти в стране. Даже понимая, что для эсбэшника это всего лишь работа, Андрей был ему благодарен. Шансы выяснить, что случилось, в данном случае существенно повышались.

Свидетелей отработали быстро, показания подтвердились, взяв подписку о молчании, парней отпустили. А Макар пришел к Андрею.

Сообщить что либо существенное Андрей не смог. Враги? Вроде нет. Ни угроз, ни даже намеков на них. Дома отношения в порядке. Не без эксцессов, но в целом всё было прекрасно. Что-то странное? Она не упоминала. У него? Да нет, всё как обычно. Хотя, сегодня встретил...

На этом кусочке разговора мысли Андрея неожиданно выдали спурт. Стоит упомянуть Крузева и всплывет его теория. Всего лишь бред, да. Но выдавать Макару такую информацию, не проверив самому — ещё больший бред. Мог Иру убить Крузев? Мог. Но в действие формулы этого доходяги Андрей не верил. И даже отрицал, потому что иначе выходило, что прямо у него на глазах, там, в ресторане, во время, казавшегося безумным, монолога Крузева, этот псих терзал Иру.

От поплывших перед глазами картин, Андрей сам чуть не уплыл с кресла прямо виском об угол стола. Макар успел подскочить и, схватив его за плечи, отвесил пощечину, немного взбодрив. Выстрелившие следом вопросы отвлекли Андрея от нарисованной воображением кровавой бани. Кого встретил? Мужчина, женщина? О чем говорили? Думаешь есть связь? Ты сознание чуть не потерял, что произошло между вами?

Не дай бог формула Крузева работает. Нет, такое светить ни в коем разе нельзя ни эсбэшнику, ни ещё кому-либо.

Андрей убедил Макара, что просто подумал об Ирине, ну и… А в ресторане, когда обедал, к нему подошел мужчина, высокий, худой, спрашивал о вакансиях на кафедре. Показал вычисления, ерунда полная. Под такое даже в свободных изысканиях денег не выделяют. Фамилия? Не запомнил. Разошлись мирно, Андрей даже посоветовал прислать наработки по электронке, обещал посмотреть. Нет, едва ли он причастен.

Глава безопасности ушел. Андрей же, выключив свет, сидел и, стараясь не скатиться в тоску по жене, гонял варианты последствий открытия Крузева. С натугой, поначалу, но всё более распаляясь.

Запищавший интерком застал его уже при включенном свете и натаптывающим по кабинету очередную сотню метров.

— Лена! — Андрей подскочил к столу и, не сдерживая сил, ткнул в кнопку соединения. Поперхнувшись, аппарат сменил противное пиликанье на голос секретарши:

— Андрей Павлович, я вам ещё нужна сегодня? — Ровный голос, без сочувственных ноток. Молодец девочка, лишнее напоминание ни к чему.

— Да. Принеси из Архива кафедры дело Крузева. Это бывший сотрудник, отдел свободных изысканий. Уволен в девятом году. Потом всё, можешь идти.

— Хорошо, Андрей Павлович.

Через примерно ещё восемьсот натоптанных метров, в кабинет вошла Лена.

— Андрей Павлович, такого дела нет. Я проверила трижды.

Он потер лоб, пытаясь осознать озвученный факт. Все мысленные построения, разом упёрлись в глухую стену.

— Так. Хорошо, я понял. — Он заставил себя улыбнуться. — Ну, тогда всё. До завтра.

— До свидания, Андрей Павлович. До завтра. — Лена ответила немного неуверенно, и под конец всё же пропустив в интонации каплю слезливости.

Ну, сейчас выйдет и точно расплачется. С Ирой они почти подруги были, что сказать. Андрей дождался, когда девушка уйдет, и саданул по дверце шкафа.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Наорав на безответную мебель, и немного успокоившись, он надел пальто и прежде чем выйти, отыскал в глубине стола давно заброшенную пачку сигарет.

Стоя у прогревающейся машины, Андрей прикурил и глубоко затянулся. После второго раза в голове помутнело. Привкус во рту ничего кроме отвращения не вызывал. Скривив лицо, посмотрел на сигарету, сплюнул несколько раз, пытаясь избавиться от гадостных ощущений. Тьфу, и как только курил раньше. Отбросив сигарету, сел в машину:

— Держись Андреич, держись. Ты сильный, выдержишь. — Когда отъезжал от обочины, слёзы таки продавили блокаду воли и наконец-то выплеснулись.

3.

Войдя в квартиру, Андрей долго стоял в прихожей, опершись спиной на дверь и пытаясь собрать себя в кучу. Получалось плохо. В груди давило, мысли прыгали от убийства Иры к теории Крузева, изредка прерываясь на одно из радостных воспоминаний семейной жизни. Адскую карусель резко тормознула трель дверного звонка.

Андрей приоткрыл так и не запертую дверь. Молодой парнишка посмотрел на него, на пухлый пакет экспресс доставки у себя в руках и снова на него:

— Бронников Андрей Павлович? — Андрей в ответ кивнул. — Распишитесь, — курьер протянул бланк вручения и ручку. Затем, обменяв пакет на квиток, пожелал всего хорошего и умчался. Наверное последний заказ на сегодня, торопиться домой, или к девушке. Андрей помотал головой и закрыл дверь. Заперев замок, на автомате задвинул цепочку, как велел Макар. Сняв верхнюю одежду, отнес доставку в свой кабинет и прошел на кухню сварить кофе.

Вернувшись, сел за стол, пристроил чашку с напитком и внимательно осмотрел UPS'овский пакет. Отправитель сильно озадачил: Институт внешней и внутренней политики России. Не раздумывая дальше, Андрей вскрыл упаковку и достал хорошо знакомую папку архива института. Прочитав заголовок дела, недоверчиво провел пальцами по надписи. Потертая временем бумага уверенно заявляла о своей реальности: Дело №753/159, Крузев Алексей Евгеньевич, Отдел свободных изысканий, год 2009.

Андрей осторожно, боясь что папка исчезнет, развязал шнуровку и открыл дело.

Лист личных данных.

Так, 1973 родился, математик, жена — Крузева (Аникина) Людмила Игоревна. Вскинув глаза к потолку, Андрей попытался уловить мелькнувшую ассоциацию. Не получилось. Отложив на потом, продолжил читать. Внимание привлекла пометка на полях возле имени супруги "умерла при родах, 1992". В горле у Андрея запершило, навернулись слезы. Хлебнув обжигающего кофе, протер глаза и, отбросив мысли о своей жене, сосредоточился на деле. Так, что дальше? Сын, понятно. Ещё заметка на полях "последняя стадия рака, 2005, прогноз 2-2.5 года". И добавлено уже другой рукой, простым карандашом "умер, 2010".

— Да уж, неудивительно, что мужик сломался. — Андрей перешел к следующему документу.

Анкета поступления.

По верху размашистая надпись "Согласовано/Принять/СИЗО/Максимальный допуск". И хорошо знакомая подпись предыдущего начальника кафедры политической математики — Аникин Игорь Григорьевич. Вот, что показалось знакомым — женой Крузева была дочь предшественника Андрея. И следом всплыла подробность о привычке Аникина давать глупые сокращения отделам, проектам и прочему. СИЗО. Что ж, ясно.

Андрей стал потихоньку тянуть кофе, устремив взгляд сквозь анкету в собственные мысли. Стало очевидным, почему Крузева взяли на место сотрудника отдела свободных изысканий, столь желаемое многими. И так же закономерно было увольнение. После смерти Аникина за Крузевым никого не осталось, поэтому и попал в список "под нож".

Список что составила Ира и утвердил он, Андрей.

Мотив Крузева убить Злотникову, зажегся гребаным неоном перед внутренним взором Андрея — Месть.

— Из-за увольнения? Да бред. И это, — перевернув лист анкеты он смотрел на описательную часть. — Это же не наука, это чертовщина какая-то. — Андрей, взял в руки тонкую пачку листов с шапкой "Проект — Теория исходных чисел. Разработчик — А.Е. Крузев. Краткий обзор". — Она не может работать. Это просто математика, числа. — С отрицанием в душе он начал погружаться в теоретические дебри.

Откладывая последний лист, перечитанный по третьему разу, Андрей провел рукой, убирая со лба обильно проступивший пот. Сняв рубашку, бросил её тут же, на пол. Оттянул ворот футболки и постарался продуть вспотевшее тело. Затем скинул и её.

Сейчас ему очень-очень хотелось вернуться в школьные годы, выбрать будущее гуманитария или технаря-практика и никогда не иметь шанса столкнуться, или хотя бы понять, теорию исходных чисел.

Имеющийся в деле материал решительно настаивал на праве признания теории способной воплотиться в жизнь. Даже в урезанном, незавершенном виде, с финальными выкладками, лишь предполагаемыми, он твердо давал понять — формулу человека, работающую формулу человека, можно вывести.

Как, почему Андрей не понял этого тогда, при чистке отдела?

Сердце защемило, воздух потек горячей патокой.

Ира...

Ира давала ему рекомендации и выкладки по проектам. Грамотно построенные обоснования. Четко описанные перспективы по работам её подчиненных. И всё с точки зрения гуманитария до самых кончиков ногтей. Она просто не видела за математической химерой, того эмбриона чуда, что несла в себе теория.

Андрей же в полную силу отрабатывал выданный кредит доверия своих покровителей. Хорошие, правильные люди нуждаются в тихой гавани с перспективой поправить и нарастить материальные активы? Конечно он может помочь. Достаточно немного тряхнуть отдел свободных изысканий и люди без опоры освободят места тем, кто в жизни стоит крепко.

А ещё была паутина нежной страсти, опутавшая его и будущую супругу. Трепет первых встреч и нестерпимая тяга друг к другу, породившая бурю интимных отношений. Капкан любви сработал чётко: огородил от мира разума и логики высокими бортами лодки отношений и отправил по течению. На встречу психопату с инструментом бога в руках.

Андрей сидел мелко вздрагивая. Мокрое обнаженное тело стремительно остывало. Перспективы дальнейших событий вытаскивали наружу страхи из самых дальних уголков души. Забраться бы в кровать под теплое одеяло и забыться темнотой сна без сновидений. Он попытался встать: ноги слабовольно подогнулись, уронив его назад. С трудом натянув обратно футболку и рубашку, Андрей скорчился в кресле и закрыл глаза.

4.

Утром, сидя в ресторане за завтраком, он пытался не дать телу совсем уж скрючиться. Бессонная ночь в кресле бесцеремонно взыскивала своё, заставляя ныть спину и вливая ломоту в суставы.

Подозвав официанта, Андрей заказал третий по счёту двойной эспрессо. Ожидая выполнения заказа, то брал в руки сотовый, то клал его обратно на стол. Решение рассказать Макару о Крузеве, такое твердое с утра, теперь было вконец изъедено термитами сомнений.

Выпив кофе в пару глотков, Андрей вызывал в памяти случайные куски встречи с Крузевым, тихо поглаживая скатерть. Было что-то мазохистское в его выборе того же, вчерашнего столика, где состоялась их беседа. Он замер на миг, дернулся, было взять телефон, но вернулся к своему завораживающему занятию. Принятое после ночи внутренних метаний решение открыться главе безопасности, осыпалось трухой. Андрей потерянно крутился в точке с множеством разбегавшихся лучей вариантов будущего.

— Рефлексируете?

Андрей взглянул на говорившего. Молодой, спортивного вида и прямо таки разящий энергичностью мужчина сел напротив. Достав из внутреннего кармана пиджака простой карандаш и блокнот, тут же сделал в нём несколько штрихов. Андрей сказал ему проваливать. Подождав пару секунд, повторил. Затем сделал ещё попытку. Он открыл рот в четвертый раз, но и тогда не услышал себя. Где-то на пути мысль-голос, появился разрыв. Андрей часто-часто заморгал. Пальцы рук начали сгребать скатерть.

— Не-не-не. — Быстро перевернув лист блокнота, незнакомец черкнул ещё два-три раза.

Тело Андрея застыло, в буквальном смысле. От этого, рассудок всего за пару мгновений добрался до черты безумия и даже занес ногу, собираясь переступить. Должно быть во взгляде это отразилось весьма чётко. Незнакомец уж очень резко опять сменил страницу и внес очередную пару штрихов. Андрей вдруг успокоился. На плечи словно накинули плед умиротворения.

— Чудесно. Теперь можно и поговорить. — Мужчина откинулся на спинку стула и улыбнулся. Нелицемерно, по доброму. — Хотя, говорить-то буду я, но вы Андрей Павлович ведь всё одно мысленно отвечать будете. Так что формально у нас будет диалог.

— Полагаю, сейчас, рассмотрев меня более внимательно, понимаете кто перед вами? Но не верите. А вот, эта, — мужчина очертил круг в воздухе, — демонстрация, не разбивает сомнения? Вижу, вижу начинаете верить, что я, на самом деле, Алексей Крузев. Хорошо. Тогда перейду к главному. С делом вы вчера ознакомились, как я понимаю. Всего пару дополнений от меня. Так, освежить память.

В девятом году, когда вы со Злотниковой выгнали половину нашего отдела, я ведь приходил к вам. И просил, даже умолял оставить меня. Проекту нужно было всего-то упорных полгода. Я говорил про сына, про его болезнь. Про то, что отпущенный врачами срок давно ушел и живёт он можно сказать в кредит. Который могут закрыть в любой момент. Что и произошло в октябре десятого. Ровно через год как меня уволили. Я не успел, не смог тогда закончить теорию вовремя. Без поддержки института, без его ресурсов, это было невозможно.

Потом были полтора года деградации. Алкоголь, наркотики. Они стали моими лучшими друзьями, Андрей Павлович. Вчера я пришел к вам, выглядя самую малость лучше, чем когда был, скажем так, на самом дне.

Знаете, в то время я постоянно планировал, как лучше всего разделаться с вами. Что я только не придумывал. Мои планы мести казались тогда гениальными. И неимоверно жестокими.

Не знаю, кому или чему сказать спасибо, но в начале двенадцатого года тянущий меня на дно камень исчез. Я смог оставить за спиной все эти потерянные дни, месяцы, и вернуться к работе над теорией. Ушло два года, собственными силами. Закончил я всего пару месяцев назад. И, знаете, пока я этим занимался, совершенно спонтанно пришла идея, не отомстить вам, а просто проучить. Засунуть вас в мою шкуру. Когда я осознал все возможности, которые дает ЧИТ, его практическая часть, придумать способ стало проще простого. — Крузев достал из уже знакомого портфеля стопку бумаги. Взяв сверху примерно половину, просмотрел и несколько листов убрал. — Вот. С этим я ушел из института. — Он положил пачку перед Андреем.

— Вы сейчас в большом смятении, Андрей Павлович. Примерно как я тогда. Человек вы неглупый, к тому же у вас в распоряжении вся мощь кафедры. Так что, шансы на успех весьма, весьма велики. — Крузев встал и кого-то поманил рукой из-за спины Андрея.

— Направление работы с теорией вы уже должны были понять, но я дам ещё одну подсказку. — Крузев наклонился и с нетерпением в голосе громко прошептал: — Да мне и похвастать жуть как хочется.

В поле зрения появился юноша, в котором Андрей узнал вчерашнего курьера UPS. Крузев с гордым видом приобнял мальчика.

— Знакомьтесь Андрей Павлович. Мой сын, Игорь.

К ним подошла молодая женщина. Скромно спрятавшись за спинами мужчин, она с явным интересом смотрела на Андрея.

— А это, — Крузев улыбнулся ещё шире, хотя оскал радости казалось увеличить уже нельзя, — это моя жена, Люда.

Андрей прыгал взглядом с мальчика на женщину. Нарисованная Крузевым картина в голове не укладывалась. Сын. Умер в две тысячи десятом году. Жена — в девяносто втором. Самому Крузеву сейчас сорок. Стоящий перед Андреем тридцатилетний мужчина не мог им быть. Но он был. С ребёнком и супругой, взаправду живыми.

Андрей посмотрел Крузеву в глаза.

— Можно получить любой результат. Любой, Андрей Павлович. Понимаете? — Мужчина повернулся к жене. — Вы с Игорем идите. Я догоню. — Как и положено воспитанным людям, они попрощались с Андреем и только потом ушли.

Достаточно долго Крузев просто стоял и молча смотрел на него. Затем, ткнул пальцем в принесенные бумаги.

— Вы понимаете, что я вам даю? — он выдержал короткую паузу. — Вы любили жену, знаю. Но это было необходимо сделать, что бы вы в полной мере прониклись тем, что такое ЧИТ. Что он несёт. Моя сатисфакция здесь играла больше второстепенную роль. — Крузев склонив голову набок, задумчивым, долгим взглядом посмотрел Андрею в глаза. — Мне кажется, вы поняли. Если не до конца, то в ходе работы над теорией всё постепенно встанет на свои места. — Ещё пауза. — Через пару минут как уйду, вы снова будете владеть собой. Всего доброго, и успехов.

Андрей смотрел как он удаляется бодрой походкой. Не сомневайтесь Алексей Евгеньевич, всё кристально ясно. Открыв свою мысленную записную книжку, Андрей добавил туда Крузева. Прямо перед Макаром.

Январь, 2014