Божий суд

Маршировать под их дудку я не хочу, и не собираюсь. Послушалось лёгкое шуршание листьев. Он оглянулся и увидел себя в зеркале, и удивился. Я такой не бритый и некрасивый сказал он вслух тихо, обуславливаясь тем, что всё равно никто не слышит. Я не хочу, что бы из меня делали дурака и жить так дальше я просто не способен, а жить надо. Как-то существовать в этом безумном мире. Он посмотрел на себя ещё раз, и ударил зеркало, но оно не разбилось, однако рука заболела.

В дверь постучали.

— Оставьте меня мне надо побыть одному.

Постучали ещё раз.

Ему стало страшно. Он не ожидал, что кто-то его ослушается. Может быть, это бесы пришли по его душу. Они хотят утащить его в ад за то, что он так долго не приходил на кладбище, не навещал своих покойных родных, не помогал своей больной бабке. У него заурчало в животе, должно быть от голода, он целый день ничего не ел. Всё пытался решить свои проблемы, которых накопилось достаточно, за все эти одинокие годы. Он жил один, когда родители отправились на тот свет, и теперь сводил еле концы с концами. Он так и не открыл дверь, хотя стук не прекращался ни на секунду. Он отошёл от двери, подальше боясь, что её выломают, его зрачки расширились, из носа пошла кровь, но он это быстро обнаружил. Я спрячусь в подвале, подумал он. Но вдруг кто-то в его голове, сказал, от нас ты никуда не денешься. И тогда он стал убегать. Подальше от этой проклятой комнаты, где он написал свой первый роман.

Зачем вы меня мучаете, отстаньте — прошептал он, когда стук стал, не выносим. Он вспоминал счастливое время, когда его ещё можно было назвать счастливым. Когда ночью он мог гулять, не опасаясь за свою жизнь, и не оберегая себя от чужих теней. Когда весь мир был прост и понятен, и не считался чьим-то другим. Он любил то время, но оно ушло, а теперь он боялся выходить на улицу в любое время. Там люди смеются над ним, даже не представляя, что он за человек, и глядя ему в глаза, они ухохатываются над его идеями. Он был убеждён в этом, хотя ни разу не общался о своей несчастной жизни ни с кем из гостей. Он так называл незнакомых ему людей, встречаемых им на улице или ещё где-нибудь.

— Хватит стучать — закричал он, и приложил к ушам руки. Он набрался смелости и подошёл к двери. Открыл её, но никого не увидел. Сердце бешено билось. Должно быть, это они придумали очередную шутку и смеются над ним. Он вспомнил своих служащих: дворника, горничную, уборщицу. Все они умерли. Оставив его одного, и никто так и не успел попрощаться с ним.

— Я скажу вам что происходит, вы все ублюдки, и вы поплатитесь, когда-нибудь за то, что вы делаете, со мной. Ну а пока можете веселиться, пусть праздник продолжается. Черное небо в окне начало рассеиваться, этого он и боялся, потому что ни разу не видел ничего за этой чернотой. Что-то нехорошее близиться к его дому он это чувствовал, потому что не мог справиться волнением нарастающим все сильнее и сильнее. Его собака начала гавкать как разъярённая. Она как дикий зверь металась по двору и бросалась в пустоту. Он это видел через окно, и не мог понять, что происходит. А вдруг это не шутки, да и какие тут шутки, он же не слышал смеха, и собаки просто так не гавкают в никуда. Чтобы там ни было сейчас главное сохранять спокойствие. Но он не видел больше собаку, она исчезла, как и лай, стих внезапно, оставив его наедине с самим собой. Тихо совсем тихо стало, как будто это смерть всё успокоила, и собаку, и шуршание листьев. Теперь возможно смерть в его комнате, и ему от неё никуда не спрятаться. Пол содрогнулся под ногами, это неслыханно, но под ним он увидел огненную канцелярию. И он был в её центре, прямо там, где кривой стол, с тремя ножками покачиваясь, предлагает ручку своему прихожему, он видел бумагу, видел стул, видел книги, миллион книг, и всюду пламя синее, с белизной, не красное как зарево по утрам, а именно тёмное и прекрасное. От него не жарко, а лишь тепло, и тут он впервые почувствовал себя уютно. Как будто кошмар закончился, и началось новое время, прошедшее перед его мысленными образами. Не было никого, и он не знал, что делать, поэтому просто ждал и наслаждался новой комнатой, которая выросла у него на глазах, неизвестно откуда. Это чудо ведь это невозможно, но кому тогда верить, если не себе. Наверху пол, он провалился вниз, и теперь видел, что твориться наверху как будто через стекло. Он подошёл к столу, на бумаге было написано если вы верите в отсутствие всякого смысла, то замолчите и напишите здесь своё имя. Он заметил, что действительно пока читал, что-то несуразное лепетал себе под нос. Он быстро подписал бумагу предложенной ручкой, и затем она исчезла. Затем стул, на котором он сидел, закрутился и он оказался у себя в комнате. Он снова посмотрел на себя в зеркало, и увидел, ни человека, а носорога, как будто он воплотился в животное. Ему хотелось сказать пару слов, но вместо этого он смог лишь закричать, причём голос был не людской, а странный, какой-то как будто из другого мира. Носорог в его роли разбежался и врезался в зеркало. Когда оно разбилось, он вновь стал человеком. Его руки тряслись, и он не знал, что делать, что бы всё закончилось. Слишком много потрясений за один день подумал он.

— А как вы хотели, неужели вы думали, что вам простят ваше вмешательство в жизнь людей. Вы обязаны отвечать за свои поступки.

— Я ни кому ничего не сделал — ответил он на голос, который доносился сверху.

— Вы забыли, что случается с теми, кто нарушает тайные договорённости.

— Я ничего не нарушал — сказал он впопыхах.

— Ошибаетесь, вы лишись права защиты в небесном суде. И теперь ваше дело отправляется к дьяволу, и он уж о вас позаботиться.

— Что я сделал — хотел сказать он, но смолчал когда вспомнил, пропажу, своих служащих. Они пропали просто так, или он их убил.

— Нет, вы их не убивали — сказал голос. Но вы знаете, что они мертвы и почему. Вы также были там, но забыли, или смогли убедить себя в том, что этого не было. Вы ничего не сделали когда, могли помочь им, вы трус и теперь вы ответите за свои поступки. Потому что рано или поздно каждый предстоит перед судом господа. Яркая вспышка света осветила комнату, тёмную комнату, где в любом из её углов могло твориться всё что угодно. Он это понимал. И боялся. Некуда бежать. Негде прятаться. От божьего суда нет спасения, и сейчас его приговорят либо к смерти, либо к чему то похуже.

— Нет, вы не умрёте, но вы будете работать у нас. Причём вам за это ничего не будет. А что должно быть он не знал, но знал одно надо радоваться тому, что ему вообще разрешили существовать, потому что за всю жизнь он не сделал многого, что должен, и сделал то, о чём сейчас может лишь сожалеть. В дальнем углу послышались шаги мелкого животного, а может насекомого. Это страшно, но ему казалось, он слышал шаги муравья, в этой дьявольской тишине.

— Выбора у вас нет, но если вы нас не устроите, мы отправим вас в ад, так что советую вам постараться. Он понял, что работа это жизнь и работа это смерть. Везде одни лишь обязанности, сковывающие по ногам и рукам.

— Иначе нельзя — сказал голос правильный и монотонный. Где-то женский, ну а где-то очень даже суровый. Он не знал, принадлежит ли этот голос какому-то определённому существу, или же это его воображение.

— Это не воображение, не надо уходить от темы, если вы меня поняли, можете выйти на улицу, там вас уже ждут. Он не стал спорить и не стал задавать вопросов. И лишь поднялся с пола, что бы открыть дверь, на полу валялись осколки от зеркала. Плохая примета, но по-другому он не мог.

Кто там внизу его ждёт? Что за работа ему отведена? И как он будет дальше существовать? Все эти вопросы нависли над ним словно тяжёлый груз, который не в состоянии поднять человек с его способностями.

— Поторопитесь, он не любит ждать. Не стоит даже думать о том, что будет, если он уйдёт без вас.

— Наверное, я отправлюсь в ад — сказал он, и тут же откашлялся, как будто ему заткнули рот кляпом.

— Нет, он уйдёт и больше не вернётся, а вернётся тот, который всегда получает ответ на свой вопрос. Тот другой всегда вас найдёт, и даже бог вам не поможет. Потому что тот другой тоже бог. Они оба боги. Два бога среди тысячи других богов.

На улице начало темнеть, и он поторопился к выходу. Открыв дверь, он увидел машину чёрного цвета, в которой сидел человек.

— Садитесь, я отвезу вас туда, откуда не возвращаются.

— Это вы бог — с волнением произнёс он.

— Да я, и теперь ваша задача мне подчинятся.

— И что вы работаете без посредников, а как же ангелы?

— Их нет, это вымысел. Есть только боги и бог. Богов много, но бог один, хотя иногда нас двое. Когда надо решить задачу, которую первый бог решить не может, приходит другой бог.

— Эти два бога это вы.

— Хватит о богах. Я ещё не объяснил вам вашу работу. Работники бога выполняют самую низкую работу они дворники, и убирают за мёртвыми весь мусор. А именно когда кто-то умер, и нужно убрать кровь с земли не ветер её убирает и не дождь смывает, а работники бога.

— Так значит нас много?

— Более чем достаточно.

— А в чём заключается божий суд?

— В том какую работу выполнять, вы ведь не думаете что она одна для всех. Эхом прокричала ворона. Как-то странно и немного скованно стало в груди, но он решил не замечать это чувство.

— И какая работа присуждена мне?

— Убирать мусор за другими работниками. Это самая страшная работа, подойдёт для такого труса как вы.

— А они оставляют за собой мусор?

— Да когда их заставляют выполнять работу рангом выше, они оставляют ту которую бояться делать поодиночке.

— А я буду убирать один?

— Да, но не расстраивайтесь, вы должны быстро привыкнуть. В противном случае мы опять проведём божий суд. Решение, которого всегда остаётся неизменным.

— Каким?

— Второй раз суд никогда не проводят, но если так случиться вас должны доставить в нижние этажи, в огненную канцелярию, а там вы уже были, но на этот раз вам не придётся ничего подписывать. А лишь терпеть вечные муки.

Машина остановилась возле огромных сияющих врат. За ними было не видно ничего, словно они стояли просто так, ничего не охраняя. Где-то совсем близко послышался крик эхом доносящийся с левой стороны от врат. На небе не было ни звезды, и он подумал, что это странно ведь когда он выходил на улицу, небо было совсем другим. Звёздным, красочным и немного детским. Совсем как в его ранних снах. Он понимал, что за этими вратами не будет больше прежней жизни. Он туда войдёт и больше не вернётся обратно. В этом и заключается божий суд. Но что если убежать, пока врата не открыты, можно попробовать избежать суда. Врата открылись, но он не стал в них заходить. Убегая он понимал, что станет с ним, если его поймают, и поэтому пытался время от времени прятаться. И всякий раз его пугали, и ждали пока он не найдёт новое место для того чтобы скрыться.

— А всё-таки может, оставим его, не будем делать из него божьего клоуна — спросил один из работников, обращаясь к богу.

— Здесь нет такой профессии, но он сам выбрал свою судьбу, суд для него уже завершён.