Билет к маме

День близился к вечеру и жаркое летнее солнце наконец убавило свой накал. Вернулся с работы отец, как обычно уставший, поел, сел смотреть телевизор. Дениска в такие минуты не мешал ему, тихо собирался и убегал на улицу. Было у него одно любимое место неподалеку от дома, где он устраивал свои игры — большой пустырь за бетонным забором, окружающим территорию завода. Друзей у Дениски было мало, и на лето из города они уезжали. Поэтому играл он один. Привык…

Что хорошо летом — не надо думать, что надеть. Шорты, рубашка с коротким рукавом, сандалии — вот всё, что необходимо. Дениска неслышно прикрыл за собой дверь, вышел на улицу и направился знакомым путем. Территория завода находилась в паре минут ходьбы, за соседним домом. Он пробрался сквозь высокий бурьян, что рос вдоль забора, нырнул в дыру, которую очень давно проделали рабочие, чтобы сокращать путь.

Оказавшись на той стороне, Дениска замер. От увиденного, в груди часто забилось сердце, он приготовился в любой момент развернуться и убежать. Прямо от дыры в заборе начиналась и убегала к далёкой рощице, петляя в зарослях высокой травы, непонятно откуда взявшаяся тропа. Достаточно широкая, чтобы могли пройти два человека, и утоптанная так, словно по ней ходили не один год. Дениска удивлённо смотрел на неё и никак не мог понять — откуда она тут появилась? Ещё вчера здесь были сплошные заросли травы. Не могли же протоптать всего за один день? Волшебство какое-то. А это что за странный столб с не менее странными указателями?

Дениска постоял ещё немного, осторожно оглядываясь, но так никого и не заметил. Странно. Первый испуг понемногу прошёл, его место заняло любопытство. Захотелось осмотреть столб поближе. Дениска набрался смелости, подошёл, прочитал указатели:

«Туда», «Сюда», «Никуда», «Куда-то», «Тут»

Это что, шутка такая? Указатели, сколоченные из старых досок, едва держались на столбе и показывали в разные стороны. Слова на них были выведены белой краской, совсем свежей, оставившей тонкие дорожки потёков. Может быть, тут будут снимать кино? Например, про пиратов или разбойников. Но почему на пустыре? Есть же парк! А следы? Дениска умел наблюдать и понимал — киношники по одному не ездят, должны же быть следы от машин и множества людей. Но их нет. Снова странно.

— И долго ты так будешь стоять?

Дениска вздрогнул и едва не подпрыгнул: тонкий голосок шёл откуда-то сверху, с макушки столба. Минуту назад там было пусто, а теперь сидел тряпичный человечек с нарисованным лицом и раскрытым зонтиком в руках. И этот человечек выжидающе смотрел нарисованными же глазами на Дениску! Стоит быть честным — на этот раз Дениска испугался ещё больше, чем когда обнаружил тропу.

— Я к тебе обращаюсь, — заговорил человечек, шевеля нарисованными губами. — Воды в рот набрал? Может, скажешь хотя бы, как тебя зовут?

— Д-дениска, — от испуга, Дениска стал заикаться.

— Очень хорошо! — воскликнул человечек, прыгнул на край самого верхнего указателя с надписью «Туда», стал расхаживать по нему, словно заправский эквилибрист. — Дениска! Замечательное имя! Если бы я мог сменить своё, я бы тоже назвался Дениской!

— А к-как вас зовут? — вежливо поинтересовался Дениска, незаметно делая шаг назад.

Человечек остановился, сложил зонт и принял эффектную позу: ножки широко расставлены, правая рука упёрта в бок, а левая высоко вскинута. Сложенный зонт при этом очень сильно напоминал меч.

— Тики Дон! — произнес он с таким достоинством, что любой вельможа умер бы от зависти, доживи до этих дней. — Это имя мне дали при рождении. Но я предпочитаю, чтобы меня называли Дон Тики. Так весомее.

Он снова раскрыл зонт и спокойно уселся на краю указателя.

— Так куда же ты хочешь попасть?

Дениска замотал головой.

— Никуда. Я просто пришёл поиграть. Я тут всегда играю.

— Никуда? — человечек нахмурился и снова пристально посмотрел на мальчика. — Молодой человек Дениска! За всю свою жизнь, я ни разу не ошибался. Если я здесь, и ты здесь, значит, кому-то куда-то надо попасть. Но я точно знаю, что не мне. Или я всё неправильно понимаю?

Дениска пожал плечами и сделал ещё шажок назад. В голове что-то настойчиво нашёптывало: «Беги, беги!»

— А сколько тебе лет, молодой человек Дениска?

— Десять.

Дон Тики укоризненно покачал головой:

— Десять лет и уже провалы в памяти. Надо кушать больше витаминов.

— Я буду, — быстро согласился Дениска. И робко поинтересовался. — А можно я пойду? Меня дома ждут.

— А врать нехорошо! — Брови Дона Тики сложились галочкой. — Всего десять лет, а уже такой лгун! Куда только мама смотрит!

Упоминание о маме как-то сразу заставило Дениску погрустнеть, он опустил плечи и голову, тихо ответил:

— У меня нет мамы. Она погибла, когда мне было семь лет.

Дона Тики этот факт почему-то даже обрадовал. Он снова вскочил на ножки и начал бегать по краю указателя туда-сюда, постоянно бормоча:

— Так вот в чём дело. Это всё объясняет. Я, как всегда, оказался прав. У мальчика погибла мама. Конечно, он ищет путь. А кто может ему этот путь указать? Никто. Только я. А я никогда не делаю ошибок. Как же грустно и как же замечательно. Но почему он не помнит? Спросить его прямо? Видимо придётся так и сделать, — он вдруг остановился и снова обратился к Дениске. — Неужели ты не хочешь снова её увидеть?

Дениска шмыгнул носом, поднял голову, посмотрел на Дона Тики.

— Хочу. Но помочь все равно никто не сможет.

— О, как ты ошибаешься, — возразил человечек. — Ну-ка, скажи, куда бы ты хотел попасть. Потому что пока ты этого не скажешь, я не смогу тебе помочь. Но если скажешь, я, Дон Тики, обещаю, что смогу указать правильную дорогу, — и вдруг подмигнул. — Иначе, каков из меня тогда Хранитель Пути?

Дениска покачал головой. Бежать уже не хотелось, хотя страх ещё сидел где-то внутри. Странно, но тряпичный человечек вызывал симпатию, и почему-то ему хотелось верить. А с другой стороны, Дениска был уже достаточно большим, чтобы понимать — волшебство волшебством, а есть вещи, которые, к сожалению, исправить нельзя. Поэтому в его голосе не было особой радости, когда он ответил:

— Я хочу попасть к маме.

Дон Тики просто возликовал:

— Замечательное желание! Именно такое, какое я и ожидал! Браво! Превосходно! Дон Тики не зря ест свой хлеб! Этот молодой человек Дениска знает, что хочет!

При этом он так размахивал зонтом, что казалось — вот-вот упадёт. Прошло несколько минут, прежде чем Дон Тики наконец успокоился.

— А билет у тебя есть? — спросил он неожиданно серьёзным голосом.

— Какой билет? — переспросил Дениска.

— Билет, чтобы пройти к маме, — пояснил Дон Тики. — Ты же не в простое место хочешь попасть, да? А в не простые места всегда билет нужен. Есть он у тебя?

— Нет.

Дон Тики укоризненно покачал головой, задумался. Снова начал прохаживаться по указателю, смешно почесывая затылок. Так длилось пару минут, после чего он остановился и продолжил как ни в чём ни бывало:

— Нет билета! Превосходно! Замечательный день, просто замечательный. Но не значит ли это, молодой человек Дениска, что тебе сначала нужно найти дорогу к билету?

Дениска осторожно согласился, не очень понимая, что имеет в виду Дон Тики.

— Шикарно! Белиссимо! О, это упоительное чувство уверенности. Будь оно в виде мороженого, я бы ел его ложками по несколько раз на дню. Оно так бодрит! Ты, чувствуешь, молодой человек Дениска? Уверенность. Она уже вокруг, она начала менять путь, открывать дорогу. Непередаваемо и так завораживающе. Но почему ты ещё стоишь?

Дон Тики замер, словно на плакате «Родина Мать зовёт», его тряпичная ручка вытянулась в сторону Дениски.

— А что я должен делать? — пожал плечами тот.

— Идти! О, Великий Хранитель Пути, то бишь я. Ты слышишь это? Он не знает, что ему делать, хотя минуту назад куда-то хотел. Молодой человек, твоя дорога готова. Не стоит заставлять её ждать, иди. Иначе она обидится, и ты никогда не сможешь найти своего билета. Скорее!

— Но ничего же не произошло, — возразил Дениска. — Куда мне идти?

— Да вот же! По этой тропе!

Дон Тики встал на кончик указателя, ткнул зонтом вдоль тропы. Надпись на указателе растаяла, сменилась на «Куда-то».

Дениска сделал осторожный шаг, бросил вопросительный взгляд на тряпичного человечка.

— Смелее! — прокричал Дон Тики. — Дорога не будет долго ждать!

Видимо Дон Тики знал что-то, чего не знал Дениска, потому что тропа совершенно никак не поменялась и по-прежнему вела в одну сторону — к далёкой рощице. Спорить Дениска не стал: как можно отказаться поучаствовать в чудесах? Поэтому второй шаг он сделал уже увереннее, потом третий, прошёл мимо столба с указателями и зашагал по тропе через пустырь.

— И не забудь, — донесся сзади голос Дона Тики. — Когда найдешь билет, его нужно погасить! Лишь тогда я смогу указать тебе дорогу к маме!

— Хорошо, — Дениска на ходу повернулся, помахал рукой на прощание. — До свидания!

Но увидел лишь знакомые очертания забора с дырой, да привычные заросли травы. От тряпичного человечка и его столба не осталось и следа. Стало немного грустно, что всё так быстро закончилось. Хотя почему всё? Тропа же никуда не делась. Если это и правда было волшебство, то в конце наверняка ждёт что-то интересное.

Дениска улыбнулся своим мыслям и бодро зашагал вперёд…

Садилось солнце, выкрашивая облака в розовые тона, оглушительно пели цикады. Дениска шёл и шёл, удивляясь, как оказывается, далеко была рощица. Поднялся легкий озорной ветерок, который так и норовил налететь порывом и растрепать волосы, а потом затаиться среди травы — попробуй, найди. Дениска делал вид, что усердно ищет, морщил лоб, оглядывая окрестности, и еле сдерживал смех: там где, прятался ветерок, трава колыхалась, ходила волнами, выдавая его с головой.

Играя с ветерком, Дениска не замечал, как трава по краям тропы становилась всё выше и выше. Когда она стала достигать груди, а далекая рощица всё ещё никак не приблизилась, он понял, что волшебство и на самом деле никуда не пропало. Зелёные стебли продолжали подниматься и скоро стали такими большими, что даже кончики пальцев на вытянутой руке не могли достать их верхушек. Тропу окутал полумрак, пропал весёлый попутчик ветерок, дохнуло тайной…

Дениска сбавил шаг, стал чаще осматриваться по сторонам: казалось, что из густых зарослей того и гляди выскочит кто-то злой и опасный. И от этого становилось ещё интереснее. Над головой появились парящие светлячки, обрывки паутин, унизанные бисером светящихся капель. Стих неугомонный стрёкот цикад. Вместо них уши улавливали чей-то неразборчивый еле слышный шёпот, бормотание и звук осторожных шагов. И казалось вот-вот что-то должно произойти.

Заросли расступились, и тропа упёрлась в порог обычной двери, которые ставят между комнатами в квартирах: белой, со стеклянным грибом ручки. Слишком обыкновенная для происходящего. И в то же время загадочная, таящая по сторону себя неизвестность. Дениска подошёл, ухватился за ручку. Ладонь ощутила знакомые выпуклости, почувствовала ещё не остывшее тепло, словно за нее недавно держались. Чудеса!

Дверь открылась почти бесшумно, и Дениска увидел свою комнату. Всё в ней было так, как он оставил, когда ушёл гулять: приоткрытая дверь шкафа, учебники на письменном столе, заправленная кровать, тумбочка с будильником. А что это ещё на тумбочке? Открытка? Он не помнил, чтобы оставлял её. Откуда она? Он зашёл в комнату, прикрыл за собой дверь. Сердце тревожно бухнуло. Ещё не веря своим глазам, Дениска осторожно взял находку в руки. Неужели та самая? Вот и знакомый мальчик на фоне ракеты, и витые буквы внизу, сложившиеся в слова «С днем рождения!». Сложно поверить, что это она, потому что он потерял её год назад, да так и не нашёл. Снова волшебство.

Дениска поднес открытку поближе, перевернул. Глаза увидели косые строчки, когда-то давно написанные рукой мамы:

«Мой дорогой мальчик.

Мы с папой поздравляем тебя с днем рождения.

Тебе исполнилось семь лет, и теперь ты совсем взрослый.

Будь всегда смелым, добрым и честным. Мы любим тебя.

Твои мама и папа.»

Как тут удержаться, чтобы не заплакать?

Денис Викторович часто вспоминал эту историю, а однажды даже рассказал её своему шестилетнему внуку Никите.

— Такое вот волшебство, — завершил он рассказ, замирая взглядом вдалеке. — Сколько ни бегал потом на пустырь, ни столба, ни Дона Тики уже не встречал. Видимо, не полностью ещё билет погасил. Только во снах бывает нахожу свой пустырь и обнаруживаю на нём этот столб. Без человечка.

— А что значит «погасить»? — спрашивает любопытный Никита. — Его сначала поджечь надо? Чтобы потом погасить.

Денис Викторович улыбается.

— «Погасить» означает, что надо выполнить все условия, указанные в билете, — поясняет он, потом достаёт из внутреннего кармана старую, потрёпанную открытку, показывает пальцем на строчки. — Видишь вот тут написано: «Будь всегда смелым, добрым и честным». Это условие. Его и надо выполнить.

Никита поднимает глаза на деда, удивлённо говорит:

— Деда, но ты же правда-правда самый смелый и добрый и честный.

Денис Викторович пожимает плечами, вздыхает:

— Спасибо тебе Никита, что так деда любишь. А всё равно чего-то мне не хватает, чтобы билет заработал.

Он замолкает, а внук прижимается к его боку и тихо шепчет:

— Деда, я очень хочу, чтобы ты встретил свою маму.

Денис Викторович крепко спал и видел самый прекрасный сон за последние годы. Он снова был маленьким Дениской, стояло лето, день близился к вечеру, а воздух наполняли песни цикад. Как и раньше, он пробрался сквозь бурьян к дыре в бетонном заборе, пролез в неё. Вот и знакомая тропа, столб, со стёршимися указателями. В нём не хватает лишь одной важной детали — тряпичного человечка с зонтом. Но Дениска к этому уже привык. Теперь его радовало, что он вообще смог попасть сюда. Всё реже и реже снился ему этот сон. Видимо, сказывались годы.

Он подошёл к столбу, и погладил его гладкую поверхность. Дерево нагрелось под солнечными лучами, отозвалось добрым теплом: «Ну, здравствуй, старый друг». Дениска не удержался, прижался к нему щекой, застыл. Стоять бы так и стоять.

Но сон на то и сон, что у него свои законы. В нем никогда не бывает постоянства, как на картинах. Вот и сейчас, блаженство Дениски нарушил тонкий голосок сверху:

— И долго ты так будешь стоять?

Неужели…

Дениска отпрянул, задрал голову, чтобы разглядеть маленького тряпичного человечка на верхнем указателе.

— Дон Тики?!

Человечек принялся раскланиваться, словно знаменитость на сцене. Дениска заулыбался.

— Собственной персоной, молодой человек Дениска. Собственной персоной.

— Но как? Почему? Я бывал тут столько раз, но ни разу тебя не встречал. Я так рад тебя видеть!

Дон Тики закончил кланяться, сел и принялся болтать ножками.

— Как замечательно! — воскликнул он. — Мы с тобой так похожи! Я тоже рад себя видеть. Но, в отличие от тебя, я могу это делать каждый день. Это непередаваемое удовольствие!

— Но где ты был раньше? Я так ждал!

— Как это — где я был раньше? — удивился человечек. — Я был всегда! Я даже есть всегда, и буду всегда! Другое дело, что у тебя не было погашенного билета и поэтому мы не могли встретиться. Но теперь-то у тебя есть этот билет, молодой человек Дениска?

Дениска пожал плечами, принялся охлопывать себя и обнаружил в заднем кармане шортиков открытку. Ту самую. Он протянул её Дону Тики.

— Шикарно! — воскликнул Дон Тики, хватая открытку. — Билет! Какой замечательный, изумительный и пропускательный билет! Ого. Он даже погашен. Превосходно. Просто превосходно. Дон Тики никогда не ошибается с выбором дороги. Я показал тебе путь к билету, и ты нашёл его. Хорошие новости в хороший день. Наконец-то, мы можем закончить наше с тобой дело… Ну же. Где контрольная часть билета? Давай и её сюда.

Контрольная часть? Какая ещё контрольная часть? Дениска растерянно посмотрел на Дона Тики, не понимая о чём тот говорит. В прошлый раз не было упоминания ни о какой контрольной части! Он прекрасно помнил это. Неужели Дон Тики обманул? И всё волшебство тоже обман?

— Ну же, — требовал человечек. — Я не смогу пропустить тебя без контрольной части. Она подтверждает, что билет погашен. Так ты дашь её мне или нет?

— У меня её нет, — тихо произнёс Дениска и повесил голову.

— Молодой человек Дениска. Ай-яй-яй, — тут же донесся укоряющий голос Дона Тики. — Я поражён и возмущён. Как можно говорить неправду? Даже отсюда, с высоты своего указателя я вижу в твоём нагрудном кармане эту самую недостающую часть. Или ты просто не хочешь её мне отдавать и передумал продолжать Путь?

Рука сама прыгнула к кармашку, нащупала в нем комок бумаги. Что это? Расправив бумагу, Дениска обнаружил, что комок всего лишь обычный тетрадный листок в клеточку, исписанный чернильными волнами — так пишут дети, подражая взрослым, но ещё не обученные письму. Дениска сразу вспомнил, как несколько дней назад его дал ему Никитка.

— Так ты дашь его мне или нет? — требовательный голос человечка отвлек от разглядывания листка. — У любого начала пути есть своё время! Ах, эти молодые люди такие беспечные. Что бы они делали без доброго Дона Тики? Видимо, только бы и опаздывали. Может и Дениска тоже хочет опоздать?

Услышав эти слова, Дениска смутился, протянул листок Дону Тики. Тот схватил его своими тряпичными ручками, и принялся громко читать. При этом он заново начал ходить по указателю туда-сюда.

— «Уважаемый Дон Тики. Если мой дедушка когда-нибудь снова встретит тебя, я хочу чтобы ты знал — он стал смелым, добрым и честным. Как написано в его открытке с поздравлением. И он очень хочет увидеть свою маму. Поэтому прошу тебя показать ему Путь. Он рассказывал мне, что ты это можешь. Меня зовут Никита. Я его внук. Я его очень люблю».

Как он смог увидеть эти строки на мятом листке? Дениске и в голову не смогло бы прийти, что в обычных волнистых линиях может быть смысл. Лишнее подтверждение тому, что Дону Тики подчиняется волшебство. Как же здорово было видеть его снова.

— Замечательная контрольная часть! — воскликнул после чтения Дон Тики. — Просто превосходная! И как вовремя ты её нашёл! Ты чувствуешь? Дороги сошлись в нужный нам перекрёсток. Я просто разрываюсь от счастья указать тебе Путь. Ты готов идти, молодой человек Дениска?

Дениска внезапно оробел. Так бывает, когда ты долго стремишься к мечте, достигаешь её и вдруг понимаешь — сбылось! Остаётся только подойти и взять. Но ты не можешь. Потому что внутри тебя что-то отказывается, сопротивляется этому и хочет, чтобы мечта оставалась ещё хоть чуть-чуть мечтой. И ты стоишь, ослабев от робости в каком-то шаге того, к чему возможно стремился всю свою жизнь. Мама…

— Готов, — от волнения голос сорвался, просипел. Получилось что-то непонятное. Дениска испугался, что Дон Тики его не поймёт, или поймёт неправильно, и даже пару раз кивнул.

— Необыкновенно! Как прекрасно, когда завершается дело. Уверенность! Она наполняет тебя до краёв. Я бы каждый день завершал дела. Эта такое непередаваемое ощущение! — Дон Тики чуть не отплясывал на краю указателя. — Смотри, молодой человек Дениска, смотри на указатель! Сейчас он покажет тебе направление. И я посоветую тебе не медлить. Путь не будет ждать долго. А кто знает, куда ты придёшь, если попадёшь не на свой Путь? Даже я не знаю. И это замечательно, грустно и опасно. Смотри же!

И Дениска смотрел во все глаза. Указатель, по которому ходил Дон Тики начал медленно поворачиваться, пока не встал ровно вдоль знакомой тропы. Как и прошлый раз, надпись на нём плавно сменилась, но в этот раз буквы гласили: «Сюда».

Дениска перевёл взгляд на человечка: Дон Тики улыбался во весь нарисованный рот, сделал приглашающий жест, кивнул. Мама… В конце Пути его ждёт мама! Дениска понял это так отчетливо, что почувствовал, как горло охватили спазмы, а на глазах выступили слёзы, отчего весь мир стал зыбким и нереальным. Он не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии. Поэтому быстро кивнул в ответ, махнул рукой на прощание и, не оглядываясь, пошёл по тропе. Он не сомневался — столб за спиной исчез почти сразу…

Как и в прошлый раз, тропа привела его в коридор из высокой травы, где царил полумрак и странные звуки. Но теперь Дениска не обращал на них никакого внимания, потому что голова была занята совсем другим — он представлял, что скажет при встрече маме. Мысли крутились встревоженным роем, пихались, меняли одна другую, мешая сосредоточится. Долгие годы он представлял, как состоится эта встреча, придумал самые важные слова, и вот теперь все они казались совсем не теми. Слишком бледными, слишком пустыми. А хотелось сказать так много.

И когда показалось, что он нашёл эти слова, травяной коридор неожиданно закончился. Дениска вышел к деревянному забору, выкрашенному зеленой краской, над которым парило большое облако яблоневых цветов. Стояло лето, в воздухе витал запах зрелых ягод, и царила необыкновенная тишина, какая бывает только вдали от города. Он сразу узнал и забор, и местность вокруг. Это была деревня, где жила мамина бабушка. Когда-то жила. Потому что там, в другом месте, давно уже не было ни бабушки, ни дома.

Дениска прошёл вдоль забора и нашёл боковую калитку, которая открывала вход прямиком в сад. Калитка никогда не запиралась. Об этом знали и хозяева, и гости. И ещё она очень громко скрипела. Дедушка специально не смазывал петли. Но Дениска давно научился открывать и закрывать её почти бесшумно. Нужно было лишь слегка приподнять её. Миг, и вот он уже внутри сада. Знакомые яблони, кусты смородины, и малины. Здесь всегда прохладно и вкусно пахнет.

Там, дальше, есть ещё и огород, где грядки усеяны шевелюрами зелени. А около самого дома разбит маленький цветник. Он мамин. В нём она каждый год выращивала свои любимые цветы. Ей нравилось ухаживать за ними, и она была готова пропадать около них целый день. Вот и сейчас там виднелось чьё-то синее платье. Мама всегда любила синий цвет…

Сердце Дениски тяжело бухнуло, грудь сдавило, словно от нехватки воздуха. Он судорожно вздохнул, понимая, что прямо сейчас разревётся, словно девчонка. Да и что в этом такого? Пусть будут слезы, пусть будут рыдания. Они же от радости!

Дениска сам не заметил, как раскинул руки и побежал, едва различая дорогу за пеленой слёз. Пусть! А из груди уже рвался наружу радостный крик:

— Мама!

Когда Дениса Викторовича хоронили, все гости и родственники гадали, что же такого снилось ему, отчего на его губах застыла улыбка. Было высказано много вариантов. И лишь маленький Никита знал правду. Слушая приглушённые разговоры и находясь в окружении скорбных лиц, он никак не мог взять в толк — почему все грустят? Ведь дедушка наконец встретил маму.