Беглец

Пульс страшный, дыхание постоянно сбивается.

Каждый раз, минуя очередной поворот, я сбиваюсь со счета. Я помню, как пробегал тут уже раньше. Факел горел в правом верхнем углу, в конце коридора. Так или иначе, остановиться я просто не могу. На мне нет больше ничего, кроме одежды, рукава которой давно превратились в грязные тряпки.

Тише! Нельзя говорить громко, иначе он меня услышит.

Я уже давно не помню, сколько мне лет, когда я попал сюда, когда я начал говорить сам с собой…

Я помню только то, что помогает мне выжить. Я должен бежать! Меня преследуют, куда бы я ни забрался, как далеко ни спрятался. Мой преследователь всегда находит меня. Однако, безотчетный страх не давал мне взглянуть на него и хотя бы, постараться запомнить, как он выглядит. Мне достаточно знать, что он хочет убить меня.

Свет. Его давно не видели мои глаза. Отблеск пламени факелов на стенах замка, в котором я бегаю от своего погонщика, это единственное, что дает мне возможность ориентироваться в пространстве. Нет уже ничего удивительного в том, что тот, кто шел на меня уверенной поступью, имел весьма не добрые намерения, в отношении моей персоны. Он хотел моей смерти.

Однако, в замке, который является, по сути, моей тюрьмой, есть кое-что странное. Хоть я знаю в нем уже каждую башню, каждый поворот, каждую комнату и каждый уголок… Он способен меняться, перестраиваться. Периодически, пробегая в одном и том же коридоре, я видел то, чего раньше не было. Еще один поворот, стул, колонну, или солнце в окне садилось за горизонт, а я точно знаю, что нахожусь на восточной стороне замка. Я быстро понял, что я пленник этого места, хотя бы потому, что не могу убежать. Покинуть этот ад. Ведь каждый раз, стараясь подавить рыдания и выровнять дыхание, я вспоминаю, что я здесь не один. Иногда это помогает. И пусть, тот второй хочет моей смерти, я не один.

Понимаю, компания сомнительная. Но другой у меня нет.

С грохотом открылись южные ворота. Значит, через две, ну максимум, три минуты, и мой преследователь будет передо мной. Может, пора встретиться с ним и узнать, чем же я ему так насолил, что вместо того, чтобы проживать жизнь в более приятном месте, и за более приятным занятием, чем гонять меня по всему замку, он именно вынужден преследовать меня и делает он это уже очень давно. Он не способен, или не хочет говорить со мной. Ему нужна моя смерть. Дьявол, давай уже встретимся, наконец!

И вот, он передо мной. Я вижу старца в плаще с капюшоном. Я знаю, что раньше его не видел, но он кажется мне знакомым. Дыхание наконец-то выровнялось. А он, словно бы хищник, понимающий, что загнал добычу в угол, медленно приближается ко мне. В замке нет оружия, что странно, и все же, что-то у него в руке есть. Мне страшно!

Кем бы он ни был, он давно ждал встречи лицом к лицу и не захочет отпускать меня теперь. Странно, но за все время погони, он не сказал мне ни слова. Меня сильно пугали люди, с которыми невозможно говорить. С ними невозможно договориться, потому, что их невозможно понять. За несколько лет нашей беготни, я так и не понял, почему он хочет меня убить. О, поверьте, я не раз и не два пытался с ним заговорить.

И вот, когда я выровнял дыхание и немного успокоился, я решил, что хочу-таки схватки. Хотя, не стану отрицать, мне чертовски страшно. Сквозь капюшон, я почуял улыбку. Нет, не улыбку, это усмешка безумца!

— Знаешь, ты мне очень надоел.

Ответа, разумеется, не последовало. Но произошло кое-что странное. Когда он шел на меня, я отступал назад, и за что-то задел рукавом пиджака. Разрыв получился довольно серьезный, я даже поцарапался.

Не знаю, как это понимать, но увидев это, он взревел, как медведь, которого разбудили от зимней спячки. Подняв орудие над головой, он побежал на меня.

Что же делать? Я не смогу драться без оружия. И тогда, я побежал навстречу ему, и в этот момент, я заметил то, чего не видел еще секунду назад. Окно. Лунный свет пробивался через окно в коридор, освещая каменный пол. Мгновенно я понял, что хочу жить. Как бы ни был готов умереть, когда на краю гибели, ты внезапно видишь шанс уцелеть, то силы приходят ни откуда. Ты снова хочешь жить и не соглашаешься на смерть сейчас!

Это инстинкт, которого, рискну предположить, не лишено ни одно живое существо.

И вот, я резко сворачиваю направо и выпрыгиваю в окно, которое, словно специально сделали хрупким, дабы через него можно было выпрыгнуть, не получив серьезных повреждений. Мой преследователь швырнул в меня свое оружие и надо отдать ему должное, он почти попал. Я так и не понял, что это, но отчетливо слышал сухой стук о каменную стену, возле оконного проема. Я упал на сырую траву и осколки стекла мелкой крошкой полетели на меня. Луна освещала росу. Двигаться я больше не мог. Вот и конец. Сейчас меня схватят за волосы и отсекут голову к чертям.

Однако, ни шума, ни криков, ни попыток вновь бросить в меня свое орудие, не было.

Как и в то время, когда я попал в замок впервые, стояла гробовая тишина. Я помню, как оказался перед огромными воротами в замок, находившийся на острове. Я не имел ни малейшего понятия, как я тут очутился и что ждет меня впереди, но будь проклят тот день, когда я перешагнул порог этих врат. Двери захлопнулись и я больше не смог выйти из замка. Прошло несколько дней, прежде чем я понял, что нахожусь здесь не один. На стенах, то тут, то там, я замечал полосы, отколотые камни, какие-то рисунки, нанесенные на каменный пол сажей от сгоревшего факела. Довольно быстро я понял, что тот, кто находится в замке, жил здесь очень давно и, по-видимому, он не любит компанию. При первой встрече, я только и слышал не то плачь, не то страдания, переходящих в радостные всхлипывания, и наоборот. И в тот момент началась погоня, которая длится уже очень… Дьявол, я уже даже не помню сколько именно.

Не знаю сколько я провалялся на сырой траве, но за все эти часы, мой преследователь еще не успел меня найти. Сообразив, что я нахожусь во внутреннем дворе. И что самым верным решением с моей стороны было бы бежать туда, где меня бы не достали, по крайней мере, не слишком быстро. Чтобы я смог восстановить дыхание, найти пищу и согреться. На сырой траве долго валяться не слишком полезно для здоровья.

Снова слышу крик. И мне даже жаль его. Я не знаю почему ненависть ко мне была для него самой первой реакцией, но хочу понять что же мне сделать, чтобы закончит беготню.

Вновь я слышу шарканье старческих ног. Да, он определенно, старик. И то, что я вторгся на его территорию, по-видимому ему и не понравилось… Он почти здесь… Бежать! Бежать в Иглу. Самую острую и высокую башню, которая есть в замке. Дверь во внутренний двор заскрипела. Я пустился в бег! А мой преследователь брызжет слюной, от недовольства.

Не имея возможности догнать меня на открытом пространстве, он пользуется тем, что есть у всех стариков. Опытом. Он знает замок куда лучше меня, это точно. Возможно есть какая-то закономерность в том как именно замок меняется. Мне этого не понять. Пока не понять. Погонщик часто оказывается рядом гораздо быстрее, чем я этого ожидаю. Я не знаю какими путями он ходит, но меня поражало, как он меня догоняет. Ведь все время, что мы здесь, я не раз его обгонял, он смог сделать мне пару ловушек, угодив в которые, я мог довольно серьезно пораниться. Однажды, попав в петлю, сплетенную, по-видимому из куска ткани, бывшей когда-то материалом для костюма моего преследователя, я разбил левую бровь, упав на каменный пол. Кровь не переставала идти несколько часов. У меня до сих пор остался шрам и бровь изуродована, так как я не сумел нанести швы.

А его оружие. Я до сих пор не понимаю из чего оно сделано. Старик в лохмотьях обманывал меня, имитируя звуки своего приближения в одном коридоре, хотя, сам обходил с другой стороны. Видит Бог, я многого не понимаю, но то, как опыт одерживает верх над молодостью и проворством, это просто не укладывается в моей голове. Я просто не готов поверить и принять это!

Однажды я вступлю в схватку с ним, это я точно знаю!

И вот она, Игла. Осталось лишь подняться наверх. Еле передвигая ноги, я начал подниматься по довольно крутой лестнице. В момент, когда я был на полпути к верхним комнатам, я вновь услышал скрип дверей. Он идет за мной!

— Дьявол тебя раздери, отстань от меня! Я ничего тебе не сделал!

Но ответа я конечно же не услышал! Факелы в замке начали затухать. Что предвещало приближение утра. Ахх, как же давно я спокойно не наблюдал закаты и восходы! Дверь в верхние комнаты Иглы была уже рядом. Я почти чувствовал этот спасительный запах черного дерева и горячих железных петель. Словно эта дверь была здесь не всегда, ее только что сделали, чтобы оградить то, что находится внутри от того, что есть снаружи.

Открыта! Слава Богу, она открыта! Я вижу ее. Готовый расцеловать эту тяжелую древесную спасительницу, я обнял ее, и из моей груди вырвался сдавленный крик. Я хотел жить! И я хочу этого все сильнее и сильнее. А прерывистое дыхание моего спасителя слышится все отчетливее.

Нужно запереть дверь!…

Хотя, я уверен, что рано или поздно погонщик войдет внутрь, как делал это не раз и не два. Подобно моей жажде жить, его жажда моей крови была неутолима. И тогда я решил, что бегать больше не могу! Я понимаю, что в ступать с ним в бой — самоубийство, ведь каким бы слабым он ни казался, это впечатление обманчиво, пусть я все же ловчее и быстрее его. Взяв картину со стены комнаты, в которой горел камин, я стал ждать свою судьбу.

И погонщик не заставил себя долго ждать. В дверь ударило чем-то твердым и я уже не был столь уверен в том, что дверь действительно была такой крепкой, как я думал о ней в начале.

Он пробил брешь рядом с ручкой двери. Сукин сын не боится меня ни сколько.

— Иди сюда тварь! Я заждался тебя уже. Давай уже закончим эту погоню!

Дверь распахнулась и старец в капюшоне появился на пороге со странного рода дубиной. Потертой, но еще довольно крепкой. Он замахнулся для удара, но это было все, чего мне было нужно. Пока погонщик принимал позу для удара, я взял небольшой разбег и как только он раскрылся для удара, я швырнул в него старинный портрет, с которым обнимался, пока мой преследователь ломился внутрь. Машинально он поймал то, что прилетело в него, выронив свою дубину. И побежав на него, я в прыжке ударил старика ногой, пробив полотно портрета.

Он отклонился назад, и этот миг казался мне вечностью. Я захохотал! Да, я смеялся, как ненормальный, когда он полетел вниз по крутой лестнице. Отчетливо были слышны хруст костей и крики боли.

Я сел на колени и продолжил судорожно хохотать, затем, хохот перерос в всхлипывания и я больше не мог сдерживать слез.

Оно закончилось! Наконец-то оно закончилось… Я больше не буду убегать. Я свободен! Не знаю сколько времени я провел на холодном полу, но подняться я смог не сразу. Ноги свело и покалывания стали просто невыносимыми. Я выругался. Это, как ни странно, всегда помогало.

Вдруг ко мне в голову прокрались страшные подозрения. А если он жив? Я знаю, это не возможно! Кто угодно умер бы, упав с такой высоты и переломав себе все кости. Но я должен убедиться сам в этом!

Тогда, я встал на ноги и стал торопливо спускаться, держась за каменные перила. Кое-где я видел следы крови. Потом я разглядел дубину моего преследователя, валявшуюся где-то на середине спуска. Я впервые осмотрел оружие, которое не позволяло мне вступать в схватку с преследователем, и оно повергло меня в глубокий шок. Это были кости. Две связанные человеческие кости! Но черт меня побери, если они принадлежали моему преследователю! Это никак не могут быть его кости! Но чьи тогда? Они не выглядели слишком древними, они конечно, кое-где пожелтели и покрылись мелкими трещинами, но не рассыпались в руках.

Миновав жуткую находку, я спустился ниже и почти у самого входа в башню я увидел старика. Седой, сморщенный и уже не дышащий. Рука и обе ноги сломаны, голова еле держалась на переломанной шее и нескольких уцелевших сухожилиях. Я впервые смог его разглядеть. И одна деталь долго не могла выйти у меня из головы.

У него не было левой брови!

Вновь я опустился на колени и молил всех богов дать мне ответ. За что и почему?

Я попытался схоронить старика. Оторвав его уцелевшую руку, и очистив кости, я связал их в некую дубинку, которая была заметно крепче той, что валялась на лестнице в Игле. Еда, которая могла появиться то в одной комнате, то в другой, вскоре перестала появляться вовсе. И тогда я начал поглядывать на крыс и мышей. Мне даже в голову не приходило, что эти паразиты могли жрать только то, что было в замке. Значит еда где-то есть. Но я ее больше не находил. Мясо жирных крыс — стало моим ужином и завтраком. Я мерз ночами и грелся днем. Я рыдал от одиночества и пытался убиться несколько раз, но каждый раз меня что-то останавливало. Не знаю что именно. Я действительно не знаю что меня останавливало! Но Боже, как я хотел прекратить это! Прошло время и я стал замечать вновь появлявшуюся еду в комнатах. А потом я увидел его! Он прошел в ворота замка и осматривался вокруг. Слезы бурным потоком полились из моих глаз. Я узнал этого человека. Спасибо Госпади!

Я знаю как все прекратить! Прекратить, прежде чем все опять начнется вновь.