257-ой или Welcome to Hell

Двести пятьдесят седьмой или Welcome to hell

— Вервольф, я Ведьма. В жилом отсеке чисто.

— Понял тебя, Ведьма.

— Верфольф, Упырь на месте. В камбузе все тихо, даже тараканов нет.

— Понял, Упырь. Эфир не засоряем.

— Есть не засорять…

-Верфольф, я Шайтан. У меня пока чисто. Двигаюсь к командному отсеку.

— Понял, Шайтан, продолжай движение.

Щиток шлема потеет. Чего, он, мать его, потеет? Жизнефункции на экран. Так, пульс в норме, гипервентиляции нет. Значит, техподдержка напортачила. Ладно, вот вернемся, я им покажу, как палец из задницы вынуть и куда его приложить… А я уж было на нервишки начал пенять. Оно и понятно: первый раз на «решке» в качестве ведущего. На мне – отвественность за группу Хелл и за выполнение задачи. Но разве я не этого хотел, разве не к этому стремился все три гребаных года в академии?!

— Орк, это Вервольф. Как у тебя? Обозначься.

— Верфольф, я в служебном. Иду к топливному. Все чисто.

— Вервольф, я Баньши. Массозаборник в норме. Вижу Орка.

— Орк, Баньши, понял вас.

Нет, с такими ребятами работать одно удовольствие! Мы вместе прошли самый жесткий отбор, те восемьдесят процентов, что обычно отсеевает академия, уже давно отправились домой к маме и папе. Те, кто остался, понимает друг друга с полуслова, с полувзгляда… Так что задачу мы выполним, причем в рекордный срок. Цель-то простенькая: найдено пропавшее карго-судно типа Ганимед, стратегический груз, экипаж не выходит на связь… Утрем нос этим соплякам из Альфы и Чарли. На сколько они нас опережают в командном зачете? На десять очков?

Эх, темнотища, а то бы поднял на хрен щиток. Но без инфракрасного тут, как в жопе у Шайтана. Черный он, Шайтан-то, как есть негр. Только на негра не отзывается, а в зубы бьет. Так, в кают-компании тишь да гладь. Такой порядок, тошно даже. Что там дальше по плану? Чертеж на экран.

— Верфольф, это Гремлин и Сайко. Мы в блоке аварийного спасения. Видим гипотермические камеры.

— Понял, Гремлин, Сайко. Проверьте камеры. Аккуратненько.

Хорошо бы, если бы экипаж был там. Тогда, считай, мы готовы. Проверить системы жизнеобеспечения. Начать вывод из анабиоза. Начать эвакуацию. Процесс по схеме. Но навряд ли все будет так гладко. В «решке» никогда не бывает гладко. Какую же засаду нам на этот раз приготовил лейтенант Вий?

— Всем, это Вервольф. Не расслабляться. Иду вниз, в грузовой трюм. Морлок, ты там где?

— В навигационном. Провожу проверку систем. Вижу Шайтана.

— Понял. На хрен приборы, ты не пилот. Давай на твиндек.

— Системы работают, Вервольф. Напряжение есть. Жизнеобеспечение в норме. Только освещение накрылось, даже аварийка. Тебе не кажется это странным?

— Морлок, если кажется, креститься надо. Дуй на твиндек. Шайтан, за тобой рубка.

— Морлок понял.

— Шайтан понял.

Знал я, нутром чуял, что наберусь с этим Морлоком хлопот! Его к нам сунули неделю назад, из расформированной группы Крыло. У них там на последней «решке» троих выбило, и группу пополнять уже не стали. Ну, что путного можно ожидать от бывшего Луня?!

Лифт. Так, дохляк, заклинило. Ищем лестницу. Опа! Вот она, голубушка. Не нравится мне все это. А мы «змеем» ее. Щиток, собака, как в тумане. Движение внизу!

— Всем, это Верфольф. Движение на уровне -1.

— Упырь понял. Я ближе всего к тебе. Поддержка нужна?

— Источник неорганический. Возможно, бот. Я проверю. Сам.

— Понял.

Лезу вниз. Потихонечку, полегонечку… «Серпент» изгибает дуло, вынюхивает цель. Потому и зовем его нежно «змеем»… Мать твою! Если б не роса на щитке, меня бы ослепило к ядреной бабушке. А всего-то мигает светлячок… Бот. Точно, бот-грузчик. Чего он тут мотается? Щас мы его успокоим.

— Вервольф на уровне -1. Тут бот, будь он неладен. Я его пацифицирую.

— Орк понял.

— Баньши поняла.

— Вервольф, это Морлок. Сайко и Гремлин молчат.

— Что значит «молчат»?

— Не отвечают на вызов.

А тебе-то чего от них понадобилось, Лунь недобитый, в восемьдесят процентов по ошибке не записанный?

— Морлок, проверь интерком.

— Уже. Функция сто.

— Понял.

Хрен коневий, я понял. Вот парням навешаю! Кого они там нашли, Мисс Вселенной 2...48 без бикини?!

— Гремлин, Сайко ответьте Вервольфу. Что там у вас?

Тишина шуршит в наушниках. На трехмерной карте две точки… Нет, две зеленые и четыре синих! Экипаж в полном составе, выходит из анабиоза. Правда, что ли – Мисс Всесленная?

— Гремлин, Сайко ответьте Вервольфу, мать вашу!

Тишина. Смотрю на лестницу. Нет, Морлок ближе к ним. Только не этот недоумок! Тогда Шайтан. И Упырь. Тишина…

— Вервольф, Сайко тут.

Ёклмн трассирующими! Вот теперь стеклышко точно из-за жизнедеятельности потеет – у меня аж за шиворот течет. Щекотно, блин!

— Где Гремлин?! Почему молчите?!

— Я Гремлин, Вервольф. Экипаж найден в полном здравии. Не слышали вас, помехи на линии.

— Понял, Сайко, Гремлин. Закончим осмотр корыта, и к вам.

Техподдержку лично приволоку под добрые очи Вия. Чуть всю операцию нам не завалили, хомяки клонированные! Теперь быстро смотаться груз проверить и – наверх.

— If you wanna fuck the sky,

You may teach your penis fly.

Это что еще за?..

— Вервольф на связи. Кто гадит в эфире?

— Верфольф, Ведьма вызывает. Вижу свет.

Какой тут свет? Или аварийка-таки заработала?

— Ведьма, обрисуй ситуацию.

Надо проверить груз, это часть задачи. Вот в грузовом коридоре, по-прежнему, как в прямой кишке, ни лучика. Только ящиков каких-то навалено – наверное, бот постарался.

— Я вижу этот свет,

Неуловимо-тонкий,

Материю любви и сущность бытия,

И он то есть, то нет,

Струится лучик ломкий,

Тот хрупкий мост, где только Он и я.

И это – Ленка?! Она же лирику не переваривает!

— Вервольф, я Шайтан. Иду к Ведьме.

— Вервольф понял. Даю добро.

Молодец, Шайтан. Умница, хоть и в темноте не отсчечивает. Заглянем-ка за этот контейнер, «змей». Ничего. Вот и шлюз, за ним грузовой трюм.

— Вервольф, я Морлок. Прошу разрешения отключить интерком и перейти на автономный режим.

Нет, предчувствия меня не обманули. Ну, и что этот… пернатый теперь удумал?

— Вервольф не понял. Аргументируй запрос.

— Подозрение на атаку делирианцев. Это ловушка, Вервольф. Запроси статус у состава и прикажи перейти на автономный…

— Ты теперь ведущий, Морлок? Тогда у тебя, и правда, бред. Запрос отклонен. Работай по схеме.

Тишина. Шлюз не открывается. Гидравлика, что ли, полетела? Или питание?

— Морлок, подтверди прием.

Тишина, только дышит эфир.

— Вервольф, это Склеп, — Ага, центр прорезался. — Морлок отключил коммуникатор и телеметрию.

— Понял.

Все, парень подписал себе приговор. Прямое неповиновение приказу! Этот сын хромой козы вылетит из десанта со скоростью в десять варп. Почему мне от этого не легче?

— Верфольф всем. Морлок перешел на автономный режим. Связи с ним нет. Всем: доложить статус.

Тишина.

— Вервольф, я Сайко. У нас пять красных объектов. Двое заходят справа, остальные пока далеко. Жду команду на поражение.

— И вырвав из души остатки зла и тлена,

Я вижу свет – я в этот свет войду.

Характерные хлопки. «Запомните этот звук», говорил Вий. Серпент. Кто слышал его в работе один раз, уже не ошибется. Но вот у меня на экране только зеленые точки и синие.

— Сайко, это Вервольф. Красных объектов нет. Повтори, как понял?

— Не понял, Вервольф. Один красный движется прямо на тебя, направление четверть шестого.

Где? Где же ты, сволочь?! За контейнером? На щитке только зеленая мгла. А что серпент? Да, вот! Органический объект! Хлоп – и нету его. Билзко подкрался, б…

— Один готов, Сайко. Как у тебя? Сайко?.. Серега, слышишь меня?!

Ладно, глянем, что там за леща газированого «змей» положил. Надо было бы станнером, конечно, по-аккуратному, но уже времени не хватало… Щиток гребаный как марлей затянуло. Все, снимаю на хрен. Мне надо видеть, надо… А-а-а! Ленка! Леночка… Я вижу свет…

Первое, что бросилось в глаза, когда я вывалился из кокона симулятора ВБП, была Ведьма. Она сидела у стеночки под серым казенным пледом и пожирала меня ненавидящим взглядом. Я ее не винил. Витруальное Боевое Простанство коконы нового поколения создают — дай боже: укус серпента чувствуется, как удар электрошоком. Ничего приятного. В первый раз я с непривычки даже обоссался. Вот смеху ребятам было. Но теперь мне не смешно, совсем не смешно…

Соседний симулятор в тихим шипением раскрылся. Эта гнида, Морлок, выполз оттуда на четвереньках без всяких зазрений совести. Он что, думал, я не запомнил его глазастую морду, когда он меня, своего ведущего, из станнера мочил?! На подгибающихся ногах подковылял к гаду, благо тому тоже было худо, на полу его так и корчило. Схватил за горло:

— Что, сволочь, саботировать группу решил?! Мол, я не прорвусь, никто не прорвется? Ты там всех положил, а, с… ка? Всех?!

— Я должен был запустить аннигиляцию, лидер… – Хрипит, глаза закатываются, а хрипит. – Корабль был заражен. Делирианцы…

Тут я не выдержал и вмазал ему на память. Он так кровью и захлебнулся. Делирианцы, как же! Кто их видел-то?! Зато вот я гада у плазменного инжектора своими глазами видел!

Вокруг начали открываться оставшиеся коконы. Медики ходили вокруг, проверяли состояние. Все-таки ребят даже не на атомы растерло, на нейтрино. Тени на стене, блин, даже не осталось, потому что не осталось и самих стен. На собственной шкуре я чувствовал, что такая кончина с нервной системой делает. Гремлина из симулятора тащили двое – незнакомый медик и Орк. Кореец у нас в группе самый щупленький, вот ему и досталось. За Гремлина я Морлока отдельно пнул, но тут меня Зомби, наш сардж, взял под ручку и заорал в ухо, будто я был контуженным:

— Вервольф, к Вию с докладом! Немедленно!

Я выхватил у хиляка из медперсонала термокружку с «добрым утром» — пойло еще то, зато в себя после сеанса «решки» приводит за пять минут – и попер наверх. Даже из «пижамы» вылезать не стал. Раз немедленно, так немедленно. Под анатомическим вирткостюмом каждая мышца просвечивает, но я не стеснительный – пусть Вий мучается. Одного я не учел. Коридор, ведущий к «Склепу», был пустынным, но не совсем. Мне навстречу радостно валила к лифту группа Чарли, почти полностью состоявшая из девчонок. Они были следующими на «решку» и, видать, уже прослышали о нашем провале. Я лучезарно улыбнулся ведущей Габриэле всеми тридцатью двумя зубами. Обычно мой оскал сражал слабый пол наповал, но девчонки смотрели ниже.

— Эй, волчонок, уже не терпится снова в бой?

Прикрываться было поздно. Ну, забыл я о побочном последствии «доброго утра», да и не всегда оно, последствие то есть, вставало на повестку дня. Но именно сегодня эта повестка была особенно напряженной.

— Да не будет никакого боя, — Хихикали тем временем наглые «чарли». — Вий его наверняка спишет, вместе со всей командой неудачников!

— А то приходи после отбоя, мы тебя утешим.

Тут уж я не выдержал:

— Go to hell!

Это не просто ругательство, а боевой клич нашей группы. Хотя, судя по обстоятельствам, скоро к черту на кулички пошлют именно меня. Постучался в кабинет Йовича: так лейтенанта на самом деле зовут – Виктор Ильич Йович. Но Вием его не только за инициалы прозвали. Любит, нечисатя сила, в гляделки играть.

Вот и теперь ответил на мое приветствие по уставу и уставился буркалами своими из-под обвисших век, гипнотизирует. Я стою, не дышу, не моргаю. Вся заготовленная на пути в лифте речь у меня улетучилась – спасибо девочкам «чарли». Помню только, надо держать каменную морду и ждать – Вий сам разговориться. Так оно и случилось:

— Двенадцать минут! Двенадцать минут и тридцать две секунды! Вот сколько понадобилось, чтобы уничтожить Хелл.

Голос у лея совсем не командный – хрипатый такой, сорванный. Это Зомби орет как оглашенный, сержанту по званию положено. А Вий сипит, нагнетает обстановку. Как будто у меня и так уже сердце не упало в желудок, ну, и все остальное…

— Как объясните случившееся, ведущий Вервольф?

Эх, объяснил бы я тебе, дорогой, но я – сама политкорректность.

— В группе ненадежный элемент, сэр. Кадет Морлок переведен к нам из расформированного Крыла всего неделю назад, но уже показал себя как асоциальный тип. На реалити тренинге отказался повиноваться прямому приказу. Отключил интерком и связь со «Склепом». Напал на своего командира и, предположительно, нескольких товарищей. Уничтожил объект, чем окончательно саботировал выполнение боевой задачи. Сэр.

Вий прикрыл веки, кивает. Плохой знак.

— Какова будет Ваша рекомендация, Ведущий?

— Отчислить кадета Морлока из Академии, сэр.

— Угу. Угу-угу.

Ё моё, ну, чего ты разгукался, как филин? Йович пошел к письменному столу, пробежал пальцами по панели. В воздухе повисла голограмма «решки», изображение раскололось надвое. Так, вот моя собственная рожа за вспотевшим щитком. Вот Морлок – бледненький, зрачки по полтиннику. Обкурился, что ли? «Вервольф, я Морлок. Прошу разрешения отключить интерком и перейти на автономный режим...» Да я склерозом пока не страдаю, чего запись-то зря гонять?

— Почему не среагировали на подозрение рядового Морлока о делирианцах, ведущий? – Нацелился на меня веками Вий.

— Подозрение было ничем не обосновано, сэр, — Жму плечами, изображаю невинность. – К тому же, в сложившейся обстановке…

— В сложившейся обстановке, — Прищурился лейтенант, — Скажите-ка мне, Верфольф, почему Вы все еще тут и общаетесь со мной на профессиональную тему вместо того, чтобы паковать свои подштанники?

Я сглотнул. Глянул на экран. Нет! Твою срать! Не может этого быть, просто не может… Вот Гремлин и Упырь палят друг в друга. Шайтан бормочет о том, что хочет оттрахать небо. Баньши сама лезет в гипотермичку. «Экипаж», вооружившись нашими же станнерами, шариться за Морлоком по темным коридорам. Да, тяжело признаваться в том, что у тебя вместо мозгов – тормозная жидкость.

— Это, действительно, была… – Облизнул губы языком, все пересохло, — Симуляция атаки делирианцев?

— Как по учебнику, — Вий, чмо, в первый раз за весь разговор растянул губы в улыбке. – Главу назвать?

Трясу головой. Спасибо не надо, мне и так погано. Тем более учебник этот мы еще на первом курсе читали… То есть, вот Лунь пернатый, явно, читал…

— Благодря действиям кадета Морлока боевая задача – настоящая боевая задача – не допустить вторжения дилирианцев – выполнена. Группа Хелл будет, по-прежнему, обременять Академию своим присутствием… По крайней мере, до следующего тренинга, — Вий отвернулся от моего убитого вида и снова заковырялся у себя на столе. Голограмма сменилась таблицей комнандных зачетов.

— Из-за того же Морлока группа была уничтожена, причем в полном составе. За провал снимаю у Хелла сто очков.

Перед моими неверящими глазами зеленая строчка с названием нашей восьмерки спустилась с третьей на предпоследнюю позицию. Полный унитаз! Но это было еще не все.

Командный зачет сменился по мановению Вия таблицей индивидуальных.

— Кадет Морлок за проявленные аналитические способности и решительные действия в критической ситуации награждается десятью очками.

Вупти! Имя крылатого хорька подпрыгнуло на пару строчек вверх и замигало на одном уровне с моим. Тут меня перелило через край:

— Какие решительные действия, сэр?! Это своих-то мочить?!

— А Вы оставили парню выбор? – Вий глазищи распахнул и стал морозить меня взглядом. – Вы же слышали, по-крайней мере, двое Ваших подчиненных невменяемы, где же Ваши выводы?

Ну, вот, теперь я у него крайний.

— После происшедшего, я очень сомневаюсь, Вервольф, что назначение Вас ведущим группы было правильным решением.

Все, приехали. Долго же ты, братец, проходил в лидерах. Целую неделю, двенадцать имнут и – сколько там секунд? Вот говно!

— Мне стоит сомневаться?

— Никак не стоит, сэр! – Стою на вытяжку, ем паразита глазами.

— Тогда докажите, что можете держать ситуацию и подчиненных под контролем. Поднимите уровень интерн-коммуникации в группе. Интегрируйте Морлока. Думаете, справитесь?

— Так точно, сэр! Справлюсь. Только… Кадет Морлок – замкнутый индивидуалист, итеграция э-э… потребует решительных методов.

Вий прищурился на меня довольно, а сам стоит так, чтобы собственный позор на «доске» почета-зачета глаза мне колол:

— Ну, Вы же пока еще ведущий, Вервольф, Вам и определять методы.

Не веря своему счастью, осторожненько спрашиваю:

— А что, если Морлок, хм… не выдержит давления?

Тут лей, вообще, стал похож на удава, чувствующего тяжесть кролика в желудке:

— Кадет существует только как часть группы. Слабое звено рвется и его заменяют. Помните об этом, Верфольф. В академии незаменимых нет.

Ощущения у меня от этой фразочки были, как от коктейля Млечный Путь: холодные по бокам с горячей спиралью в центре. Интуиция подсказывала, что Морлок где-то когда-то нагадил в лейтенантовы щи, и теперь Вий пытается прищучить хорька моими руками. С другой стороны, и мой завтрак крылатый успел основательно подпортить. Так что, в принципе, я с большим удовольствием выступлю в роли Виевой соковыжималки… Вот только слова про незаменимых мне не понравились, ой, как не понравились. Даже волоски на спине встали дыбом, будто против шерсти погладили. Но стою, улыбаюсь, мол, у нас полное взамопонимание.

— Соберите группу в десять пятнадцать в аудитории 3428. Будет разбор полетов. Свободны.

Так и вышел я от Вия с улыбочкой, завязшей в зубах, и горячей спиралью внутри. Даже про халтуру техподдержки забыл. Посмотрим, из чего Морлок сделан.

А Морлок, видно, почуял неладное. Остаток дня хорек, по возможности, прятался по углам. Уже после ужина Сайко обнаружил его в спортзале, что было очень удачно – парень качался там один одинешенек. Когда группа Хелл появилась в дверях в полном составе, штангу Морлок не бросил, надо отдать ему должное. Ну, окружили мы его. Он по лицам ребят видит, что они готовы, но бровью не ведет. А группу и уговаривать особо не пришлось: им таблица зачетов уже все сказала. Только Ведьма поартачилась, она, мол, за справедливость. «За справедливость — мы, — Говорю, — А ты — за смазливую мордаху». Хотя после того, что мы с ним сделаем, Морлок нравится девчонкам надолго перестанет…

Наконец, не выдержал крылатый, вскочил на ноги. Глазки сверкают, по взгляду вижу – без драки не дастся. Вот так бы и размазал эту ухмылочку по его морде и татуровку в виде крыла вдавил в бритый череп! Ну, я к нему подошел и говорю:

— Давай, вмажь мне, сволочь. Ударь страшего по званию. Тогда тебя уже завтра тут не будет.

Молчит, взглядом меня сверлит. Глаза у него серые такие, прозрачные, как вода.

— Твоя учеба в академии все равно закончена. Выскочки, которые на спинах товарищей в рай въезжают, Хеллу не нужны. Лучше ты сам, прямо сейчас, документы заберешь и домой отправишься. Потому что иначе мы тебя отправим, срочным карго. В такой упаковке, что мама родная тебя не узнает.

Тут у Морлока зенки вообще белые стали. Думал, он на меня бросится. Но нет, кулаки только сжал, набычился:

— А как насчет на спине товарища «решку» сдать?

— Слыхали, ребята? – Говорю. – У нас тут герой, спаситель человечества.

— Ты нам не товарищ! – Это Шайтан. Сказал, как отрезал.

— Короче, — Показываю на дверь, — Выход там. Это твой последний шанс. Если после отбоя в блок Эйч припрешься – пеняй на себя.

Смотрю, глазки у Морлока забегали. Понял серьезность ситуации, гад, печенью понял. Шайтан с Орком расступились, он мимо них протопал.

— Думаешь, настучит? – Забеспокоилась Баньши.

— Кому? – Усмехнулся я. – Вию?

— А если кому повыше? – Вот Гремлин всегда соломки подложит, подстраховщик.

— Да хоть майору Симонсону. Кто ему поверит?

Гремлин только молча ткнул в потолок, где подмигивала зеленым камера наблюдения. Я также молча ткнул за спину, где стереоустановка как раз орала «Звездную пыль». Хрен начальство что на записи разберет.

— Спорим на пиво, что Морлок подожмет хвост? – Предложил Упырь.

Что ж, почему бы не смочить удовольствие?

— Принимаю. Если крылатый притащится в казарму, ты ставишь всем.

Никто так не «радовался» появлению Морлока в блоке Эйч, как Упырь: еще бы, Робин вечно был на мели, а тут ему на всю группу раскошеливаться. После отбоя лежали, как договорились, час. Тянули время, давили на психику, прислушивались. Крылатый делал вид, что спит: имитировал ровное дыхание. Ровно в 23.00 я встал, врубил свет и как заору прямо у хорька над ухом:

— Подъем, кадет! Смирно!

Он так с койки и скатился, выпрямился:

— Я не заберу документы. Хоть что делайте.

— Это мы посмотрим.

Ребята не спешили – в спальном блоке видеокамер нет. Подождали, пока подойдут со своей половины девчонки. Морлок стоял, вытянувшись, таращился в воздух над моим плечом, будто надеялся, что оттуда спасение придет. Мне его жалко на мгновение стало, ей-богу: тощенький, в гусиной коже, то ли со страху, то ли от того, что у нас по ночам температуру снижают до физиологических семнадцати градусов.

— Еще не поздно, — Говорю. — Обещай, что утром твоего духу здесь не будет.

А он мне:

— Go to hell!

Ну, меня и заклинило. Он с первого удара лег.

— Стоять! — Ору. – Смирно.

Крылатый поднялся. Выпрямился. Глаза аж белые, но на меня не смотрит, не мигает.

— Он ваш, — Говорю ребятам.

У нас в академии плоская структура групп. Демократическое управление. Решение о том, как быть с Морлоком, принимали сообща, били его тоже вместе. Работали молча, сосредоточенно, по корпусу, чтоб следов на виду не было. Уступали друг другу место: договор был, что каждый должен приложить хорька хоть один раз. Крылатый сгибался, кряхтел, падал на колени, но выпрямлялся снова. И снова. И снова. Стоит, трясется, по подбородку мазнуло красным – видно, губу прокусил. Но рот кривится в улыбочке. Ему что, начинает это нравится? Приголубливаю гада прямо в печень. Нет, не железная она у него. Добавляю еще, пока он корчится на полу. Ага, вот теперь проняло Морлока. Глазки закатились, веки с длинными ресницами трепещут, изо рта – пена. А я ласково так над ним, как ангел из ада:

— Скажи, что сдаешься. И все кончится. Прямо сейчас.

У него взгляд стал чуть осмысленным. Смотрю, руку от живота отцепил и вверх тянет. С поднятым средним пальцем. У меня аж зубы свело:

— Ну, все, чмо. Ты сам напросился. Шайтан, тащи скотч!

Руки мы замотали контейнерной лентой, рот ею же от греха заклеили. Когда отдирать будут – бесплатное бритье. Тут Ведьма мне шепчет:

— Может, не надо, а?

— Почему? Ты что, путь не расчистила?

— Что ты! — Отводит глаза. – Я камеры перевела на циркулярный режим и тепловые датчики в коридорах заглушила, как договаривались. Только…

— У тебя что, с этим?.. – Показываю взглядом на крылатого. Он на меня пялится черными глазами, жилка на виске, там, где татуировка, пульсирует, щас кожу прорвет. Ребята глазеют на Ведьму. Она вспыхнула вся, к Морлоку порхнула и как засветит ему пяткой в челюсть. Тот потух, как свечка.

Вначале план был — запереть крылатого в холодильнике. Но там всего плюс пять. К тому времени, как мы гада туда приволокли, Морлок прочухался, и по глазам его я понял, что оставь мы его тут, всю ночь нам без толку кувыркаться.

— В морозильник его, — Говорю. Ребята без дальшейших слов все поняли. Быстренько отбуксовали нашу мумию к свиным тушам и на крюк за руки подвесили. У всех из рта пар валит, ну, кроме Морлока, у того — из носа. Красота. Баньши подошла и футболочку на крылатом как рванет – и пополам. Моя девочка. Орк притащил шланг, которым холодильник моют, проявил инициативу.

— Что-то ты у нас запылился, — Вот какой, б..., заботливый.

Морлок забился под струей, зафыркал. Что, не нравится, гад, холодная водичка? Смотрю, Ведьма стоит напряженная, как струнка, но не говорит ничего, только глаза переводит с крылатого на меня и обратно. Ну, я Орку кран завернул, подошел к Морлоку и скотч со рта сорвал:

— Что, — Говорю, — Домой хочется, в тепленькую постельку?

Молчит, сволочь. Ну, молчи-молчи. Посмотрим, как ты у нас через полчаса запоешь. Положил сендер ему под ноги:

— Когда захочется, нажмешь. У меня бипер в кармане.

Уходя, мы свет за собой погасили. Только коробочка сендера в темноте мигать осталась – найдет, не ошибется. Пока назад шли, передо мной все глаза крылатого стояли, как он мне вслед смотрел, — прозрачные и презрительные. Но ничего, я еще увижу в них страх, увижу…

— Спорим, он час продержится? – Забежал вперед Упырь. Пиво назад отыграть хочет.

— Полчаса максимум. Ты еще захрапеть не успеешь.

— Да я, вообще, не храплю…

Через полчаса бипер молчал. Молчал и через час. Спать я не мог: в голову лезло все, что я когда-то читал по гипотермии. Может, у него уже третья степень? Сознание тогда мутится. Или, может, сендер накрылся? Мы батарею в нем проверяли? Не помню. Ведьма его притащила, она знает, но спрашивать ее?! Да я скорее язык себе откушу. Может, пойти проверить, как он там? Дивайс, не Морлок.

Выскользнул из спального блока, как тень, шмыгнул по коридору, вот и кухня, дверь холодильника… В морозилке свет ярко-голубой, как в морге. Туши висят рядками. Вот и крюк, где крылатый… был. Крюк есть, хорька на нем — нет! Я глазами по сторонам – шмыг-шмыг. Слышу – сзади босые ноги шлепают. Обернулся – он. Бледно-синий, иней в глазах, пальцы в пятнах меня за горло – цап!

Проснулся я с диким воплем. Вашу срать, принится же такое! Народ с коек повскакал, кто-то сунул мне часы под нос. Электронные цифры у меня перед глазами расплылись в зеленую муть, снова сошлись. 04:23! Бипер молчит.

— Что делать будем, командир? Подъем скоро.

— Пойдем посмотрим, что от крылатого осталось, — Пытаюсь, чтоб голос звучал беспечно. — Орк, Шайтан – со мной.

В морозильнике я решил, что сон мой был вещим. Крюк есть, хорька на нем – нет. Вообще, ничего нет. Ни сендера, ни скотча, ни обрывков одежды. Только потеки заиндевевшего льда на полу, там, где вода к стоку бежала.

— Эй, Вервольф, что-то я не понял…

— Стой, где стоишь! – Но поздно уже. Орк своими лапищами протоптался по следам. Их две пары было – от босых ног и от ботинок стандартного комплекта, на вскидку – тридцать восьмого размера. Так, а это уже мятеж на корабле!

По коридору обратно я рвал так, будто у меня выросли крылья. Сразу влетел к девчонкам. Ведьма скрючилась под одеялом, типа спит.

— Ты что, — Ору, — Дрянь, тут выделываешь?

Она глазами испуганно захлопала на меня, на ребят, которые в проходе столпились. А я дальше жму:

— Где он?

Ленка по лицу моему поняла, что я знаю. Сникла вся, чуть не плачет:

— В медчасти. У меня там подружка работает. Она никому не скажет.

— Когда? Как ты могла?! – Это мы с Упырем одновременно спросили.

— А как ты мог?! – У Ведьмы слезы в глазах блестят, радужки стали зелеными-презелеными. – Как ты мог заснуть, когда Меллвил там…

— Ах, значит, уже Мелвилл!

— Да он чуть не умер! Надя сказала, еще немного, и у него бы остановка сердца…

В блоке Эйч стало очень тихо, только Ленка всхлипывала.

— Придурок сам виноват! – Отрезал я. Еще не хватало, чтобы группа начала сомневаться. – Ему всего-то и надо было – нажать на кнопку.

— Ты ничего не понимаешь! – Блеснула глазами Ведьма, закусила дрожащую губу. – Он такой же упрямый, как и ты! Поклялся десантником стать, своей семьей поклялся…

Тут я кулак ей под нос сопливый сунул:

— Ты меня с этим дерьмом не сравнивай!

Обернулся назад. Ребята переминаются с ноги на ногу, глаза круглые у всех, Баньши сама себя обнимает.

— Всем спать.

— Но, Вервольф… – Подал было голос Сайко.

— Вы же слышали? Эта, как ее… Надя никому ничего не скажет. Ну, может, простуда у парня, с кем не бывает. Завтра мы Морлока проведаем. А сейчас – спать!

Остаток ночи глаз я не сомкнул. Думал. Наверное, Ведьма сглазила. После ксенологии зажал Ленку в угол. Она аж вся напряглась, типа живой не дамся. А я ласково так:

— Чего ты там про семью Морлока ночью трепалась?

— Ничего я не трепалась! Если интересно – у него самого спроси!

— А я и спрошу. Только мне хочется сначала твою версию услышать.

Ну, Ведьма, конечно, еще поломалась. Сначала она вообще ничего не знала, потом знала, но сказать не имела права — мол, личное это дело.

— Знаю я, — Говорю, — Какое личное. Я файл его видел. Сынуля богатеньких родителей, которого папочка пропихнул в академию, и теперь хорьку стыдно домой возвращаться…

Тут Ведьма вся вспыхнула, руки в боки, челка на глаза:

— Да класть я хотела на то, что ты там в файле видел! Родители и сестра Мелвилла погибли на Миранде-8! – Тут она поняла, что проговорилась, захлопнула рот, нахмурилась. Глазами по сторонам стрельнула и понизила голос. — Его дядя в 12 лет усыновил. Разве парень виноват, что приемный отец сделал деньги на зеленой энергии? Морлок, кстати, и в академию поступил против дядиной воли. Он за смерть родителей поклялся отомстить. А ты!.. – Ленка махнула рукой и зашагала прочь по коридору, презрительно покачивая бедрами.

Ндя. Миранда-8 – это, случайно, не та планета, которая подверглась оккупации делирианцев?

К визиту в медпункт я подготовился. В учебнике о делирианцах было всего полторы страницы, но кое-что полезное удалось выудить и оттуда. Десять лет назад чужие молниеносно захватили колонию людей на уютной планетке земного типа. Космический флот в течение первого года оккупации предпринимал безуспешные попытки отбить Миранду, но после массивных потерь на нее просто наложили карантин. Развить успех делирианцы, к счастью, не пытались. На пятый год военными был перехвачен кодированный сигнал, оказавшийся сообщением партизан с Миранды-8. В сотрудничестве с подпольщиками флот провел успешную атаку и освободил планету почти так же стремительно, как люди потеряли ее. Шокирующей новостью оказалось, что из колонии, насчитывавшей полмиллиона человек, выжило не более пары сотен. Сами захватчики испарились без следа.

Название «дилирианцы» изобрели пережившие вторжение, от которых и были получены все известные сведения о пришельцах – к несчаcтью, очень противоречивые. Было ясно одно: атака начиналась с того, что люди начинали бредить, становились невменяемыми и совершали неадекватные поступки. Некоторые убивали себе подобных, другие кончали жизнь самоубийством. Эффект делириума, или по-просту бреда, подавлявшего сознание, вроде как вызывался ЭМИ, передаваемым через бытовые источники – радио, плазмоэкраны, коммуникаторы, даже компьютеры. Некоторые ученые предполагали, что чужие — это существа импульсной природы, что-то вроде торсионных полей, входящих в спектр электромагнитного излучения. Но это была только ничем не подтвержденная теория…

Чувствуя себя старшно умным от всей этой информации, я отправился навестить больного.

— Как самочувствие? – Вежливо начал я беседу. Крылатый, укутанный одеялом по самый подбородок, выглядел бледно. Покосился в мою сторону и снова уставился в потолок:

— А шприц где?

— Какой шприц? – Вопрос несколько сбил меня с толку.

— Да я думал, ты пришел сделать мне смертельную инъекцию…

Во, блин, шутник!

— Не, это не сегодня, — Говорю. – Скажи мне лучше, что у тебя с Вием?

— Горячая любовь и взаимопонимание.

Остряк, твою срать.

— Такая горячая, что Йович любыми средствами хочет от тебя избавиться?

— С чего ты взял?

Ага, удостоился-таки я полного внимания. Даже голову Морлок повернул, дабы лицезреть мою особу.

— Я скажу, с чего взял, если ты поведаешь, отчего Вий тебя так любит.

Крылатый созерцал меня мгновение, а потом снова стал потолком любоваться, будто там Секстинская, мать ее, мадонна была нарисована:

— Это старая история, и она между нами. Тебе в нее лезть незачем.

Эх, знал бы ты, дорогой! Я в нее уже влез, причем по самое не могу.

— Эта история, случайно, не на Миранде-8 ли началась?

Молчит. В потолок глазеет, не мигает даже. Глазки пуговичные, как у бритого плюшевого мишки.

— Ндя. Думаешь, я сложить не смогу два и два? Вот кадет, у которого семья стала жертвой делирианцев, и который, ясен пень, живет и видит этих самых делирианцев в гробу в белых тапках… Выражаясь, конечно, метафизически…

— Метафорически, — Поправил Морлок, но глаза на меня скосил.

— А вот доблестный лейтенант, просиживающий штаны на тихой должности с весьма средней зарплаткой, вместо того, чтобы, скажем, майорствовать где-нибудь в Солнечной системе…

Крылатый крыло свое над ухом навострил, но сам изображает полное безразличие.

— И вот наш лейтенант посылает нашего кадета на «решку» с задачей этих самых делирианцев обнаружить и уничтожить. И у нашего кадета капитально сносит крышу…

— Во-первых, это простое совпадение, — Морлок завозился под своим одеялом, одна рука высунулась наружу, запястье сине-красно-полосатое, как американски флаг, только звезд не хватает. – Во-вторых, крышу ни у кого не сносило. Я рванул антиматерию, когда вся группа уже была захвачена. Без «эшек» это — единственный способ предотвратить распространение атаки, накрыть весь рой. Ведь именно поэтому чужих так трудно уничтожить. Убей одного носителя – и захватчик чужого тела вливается обратно в рой, пока не найдет себе новое. Даже представить себе не могу, на сколько единиц он может делиться… Возможно, это величина стремящаяся к бесконечности…

Перехватив мой взгляд, крылатый заткнулся. Но поздно было.

— А вот про рой в учебнике ничего не было, — Подытожил я. – И про «эшки». Это электронные бомбы, экспериментальное оружие? Интересно, откуда у тебя такие сведения?

Морлок прищурился недобро:

— Тебя что, Вий послал вынюхивать? Ты на него шестеришь? Тогда иди в «склеп» и передай ему вот это, — Он сунул мне под нос уже знакомый кулак с вытянутым средним пальцем.

— С большим удовольствием, — Фыркнул я. И тут же, без плавных переходов, — Ты был на Миранде во время оккупации, так? Ты – один из 257 выживших.

Морлок направил свой средний палец на дверь:

— Прощай, Шерок Холмс.

— До свидания, — Поправил я, вставая со стула. – Тебя завтра выписывают.

Я был уже у выхода из палаты, когда в спину мне донеслось напряженное:

— Я не заберу документы, не рассчитывайте!

Полуобернувшись, я растянул губы в как можно более злобной ухмылке:

— А никто на это и не рассчитывает. Добро пожаловать в ад.

Вместо эпилога.

Удивительно, как много информации можно обнаружить на страницах желтой прессы пятилетней давности. Например, о скандале с сиротами -мирандцами, незаконно удерживаемыми секретными службами в карантине на базе Лето. Об опытах над людьми. О Тео Мэйзе, «короле ветра» с Фионы, раскрывшем преступные нарушения. О его племяннике Мелвилле, существование которого пытался скрыть проект «Просперо», объявивший мальчика пропавшим без вести вместе с тысячами других колонистов Миранды-8. Имена работников проекта найти мне не удалось, зато вот начальник базы Лето, давший ему приют, по странной случайности был однофамильцем родного нашего Вия – майор Йович. Или, вернее будет, бывший майор?

Во всяком случае, до старшего лейтенанта он так и не дослужился. Говорю же, в группе у нас плоская структура власти. Демо, блин, кра-ти-я. А в академии незаменимых нет.