Разлом

— Прежде чем подчинить себе что-то, сначала ты сам должен научиться подчиняться.

Андреев ответил мне недовольным взглядом и презрительным смешком. Однако убрал носовой платок, который только что пытался перемещать между ладони с помощью энергетических нитей.

Андреев был для меня нежеланным учеником. Да и сам он не испытывал особой радости от моего назначения. Я не люблю вундеркиндов. Меня вполне устраивали те ребята, которые отличали энергию опасности и энергию азарта по запаху. А мой новый ученик был всегда и во всем первым. В свои двадцать, он уже окончил школу, причем с первого круга. А испытание на энергополис прошел без предварительной подготовки. Этакий «чудо мальчик», мечта для любой науки. Однако его выбор пал на защитников, чем разочаровал многих преподавателей делавших на парня ставки.

Стрелецкий, глава защитников человечества, не смотря на мои возмущения, настоял на нашем тандеме с Андреевым, со словами: «Трехова, ты одна из лучших наставников. Но мне нужно чтобы ты научилась работать не только с посредственными личностями. Можешь считать, что это твой собственный очередной курс обучения». Возможно, он и прав, но как учить человека, который просто пышет желанием доказать, что и сам все уже умеет?

Мы ехали уже около шести часов почти в полном молчании. Неужели все три последующих года, эта мартышка не удостоит меня не словом? Сидит рядом, волосатые смуглые ноги торчат из коротеньких штанов. Рубашка на груди расстегнута и показывает то же обилие растительности. Парень явно не гнушается спортивным залом, держит себя в форме. На щеках легкая небритость, и удивительное несочетание ярко голубых крупных глаз, на явно азиатском лице с черными кудрями. Просто Маугли какой-то. Нужно бы узнать, не генетики ли родители у моего питомца. А такие глаза я видела уже раньше, в детстве, но о них мне совсем не хочется вспоминать.

Начинать обучение в машине, мне не хотелось. Лучше уж я возьмусь за него после отъезда Джулии. Маячок показывал, что ДОМ уже близко. Однако хорошая маскировка ДОМА не позволяла увидеть его в этой степи. А беспокойство возрастало не на шутку. Уже минут двадцать, я чуяла их, а мой маленький друг, прикрыв глаза наслаждался музыкой в малой сфере, чуть покачивая головой в такт, похоже, какому-то латинскому напеву.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Жару! — нагло ответил Андреев.

Да уж, жары здешней хватило бы на половину планеты. Но как это мой вундеркинд не приметил запаха? Не такой уж он всезнающий, каким хочет себя показать.

ДОМ показал себя совсем скоро. Большой, серый конусовидный, он как будто сложен из лепешек. Андреев ожил, растворил сферу вокруг головы и выпрямился на сиденье.

— Здесь странно очень. — прислушавшись задумчиво произнес он.

— Рассказывай, что ты ощущаешь? — я постаралась не рассмеяться, но кривая усмешка все же выдала меня.

— Этот дом, он сопротивляется нам?

— Тебе. Меня он знает. Вдавливает в кресло?

— Еще как. — хрипловато выдавил из себя новоиспеченный защитник и я почувствовала сладковатый аромат его страха. Он беззастенчиво позволил понять мне, что ему не по себе. Слабак.

— И нам не говорили, что ДОМ похож на кучу дерьма.

— Это пока ты к нему не привык.

— А что это за запах? Как будто свечи жгут. Там что нет электричества?

ДОМ открывал нам шлюз, приняв мой код. Мальчишка все-таки их учуял. Значит в состоянии страха, он способен на большее. Тогда я пока оставлю вопрос без ответа.

Шлюз закрылся. Мы находились в нижнем отсеке ДОМА. Над головой светили яркие лампы, этот факт несомненно порадовало Андреева.

— Разгружай припасы. А я пойду, посмотрю, где Джулия.

Но мне не пришлось никуда идти. По узкой лестнице, держась за перила обеими руками к нам спускалась древняя старушенция. Яркая майка с зеленой мультяшной мышью очень дико выглядела на обвисшем животике и дряблой груди. Спина старушки была согнута, а руки мелко тряслись.

— Наконец-то. — выдала она дребезжащим голосом.

— Джулия! Рада видеть тебя! Дай-ка мне аптечку, Маугли. А то боюсь наша хозяюшка, не то что домой уехать не сможет, а даже обратно по лестнице не поднимется.

— А у нас, как я понимаю, гости на пороге. — это я уже сказала тихо, так чтобы слышала только Джулия. — Тяжелая смена выдалась?

— Я вам не завидую. Тут в последнее время вообще кошмар. — ответила старушка, принимая от меня пузырек с малой инъекцией «энергомера».

Это и так было заметно, по ее состоянию. Объекту «Б» еще тридцать лет назад приписали первую степень опасности. Но чтобы вот так выжать Джулию… она-то посильнее десятерых защитников вместе взятых.

Я быстро поднялась наверх. ДОМ был в полном великолепии. Светлый и уютный, он всегда помогал расслабиться. Преодолев все шесть лестничных проемов, не заглядывая в комнаты на площадках, я очутилась в кабинете на самом верху. Здесь стояли пульты наблюдения и маленький столик с пятнами от кофе. По их состоянию было понятно, что Джулия спускалась к нам не меньше двадцати минут. Как она вообще выжила?

Они были совсем рядом. Я остановила ДОМ, но это не помогло. Огромные быки терзали и без того вялые клочки деревьев всего в полутора километрах от нас. Таких, я видела только у самого разлома. Мда. Если уже и эти выходят так далеко, то чего нам ждать дальше? Длинная черно-коричневая шерсть лоснилась на спинах этих гигантов, огромные головы и копыта внушали ужас. Высотой не меньше трех метров, в длину они достигали всех двенадцати. И они чувствовали нас не хуже, чем мы их. И двигались на сближение, отвоевывать территорию.

За спиной возник Андреев и следом за ним Джулия. Старушка бодро подскочила к окну и потерла нос, она так и осталась сгорбленной и обвислой, но движения ее были скорыми и уверенными, «энергомер» вернул ее к жизни.

— Свалить я явно не успею. Придется работать. — сказала она. — Изабелла, предлагаю тебе занять оборону в доме. У тебя это восхитительно выходит. А мы с ребенком на заднем плане помельтешим. Как смотришь на это?

— Я не против. А вот Маугли пока еще совсем новичок. Придется тебе на себя все брать.

— Во время экзамена, я удерживал крупную защитную сферу в течение часа! — вспыхнув, возмутился Андреев.

— А вот таких зверушек, вам на экзамене показывали? Хотя бы на картинках, а? — старушка с ехидной улыбкой подтолкнула его к экрану наблюдения.

Маугли побелел. Но времени не было. В ДОМЕ, он только мешать будет. ДОМ его еще не признал. Поэтому Джулия схватив его за рукав, рванула на выход. А я за ними на среднюю площадку. Всегда удобнее вести бой оттуда, тем более находясь на уровне глаз противника.

— Я пущу нас ближе, занимайте позицию не более сотни, иначе я не смогу вас защитить.

ДОМ проснулся. Быки, хотя отсюда они были больше похожи на туров, тоже не медлили, хотя на бег не переходили. Но теперь нападаем мы, значит и они пойдут на бой увереннее. Шлюз я открыла в пятистах метрах до столкновения и слышала, как ДОМ выплюнул Джулию и ученика. Через две секунды, по моей команде ДОМ встал и передо мной распахнулось окно, обнажив меня для противника. Быки не могли видеть ребят, ДОМ надежно закрывал их. Их нельзя было пускать в бой, Джул ослаблена, а Андреев вообще ребенок.

Трое животных вышли вперед. Самый здоровый нагло пер ко мне. Один удар его огромной головы, мог серьезно повредить внешнюю защиту. По видимому, шкура зверя была настолько мощной, что давление ДОМА он просто не ощущал. Я видела его глаз. И мне кажется, он видел меня. Пора. Сложив вместе пальцы, и выставив вперед ладони, я направила удар чуть ниже глаза. Синий луч из левой, и ярко желтый из правой ладоней слился в один сияющий жгут и попали четко в цель, чуть ниже слезящегося темного глаза. Вожак осел, резко затормозив. Зато один из его приспешников рванул в обход ДОМА. Вот это подлость. Я не знаю, насколько хватит сил у Джулии. Однако очередной мой удар лишь скользнул по крепкой морде нового противника. ДОМ изрядно тряхнуло. Кто-то напал сбоку. Я крутанула ДОМ на месте и успела увидеть лишь падающие в раскрытый проем огромные копыта. Зверь нападал сверху, и о жалости не могло идти и речи. Судорожно втянув ноздрями горячий воздух, я собрала добрую порцию сил и ударила синим из обеих ладоней. Копыто скользнуло по верхнему краю окна, и оставив огромную вмятину улетело метров на тридцать назад, вместе с безжизненным теперь туловищем. Удар пришелся в грудь и, кажется, разорвал мощную шкуру. Защита дома была нарушена. Я ощущала рядом с домом Джулию и Андреева, они были живы, и насколько я поняла, кто-то из них пытался болью отогнать того зверя, который от ярости в последствии разрушил нам часть защиты и был теперь убит. Развернув ДОМ, можно было увидеть довольно приятную картину. Бывший вожак трусцой убегал назад, и его примеру уже последовала часть стада. Однако один бык все еще стоял и недовольно принюхиваясь, рыл землю копытом, я двинулась чуть влево и на сближение. Мне нужен его нос. Две струи мощного желтого света ударили в нос быку.

Думаю, больше смельчаков не найдется. Развернувшись на месте( кстати я не знала, что быки так могут), животное улепетывало подальше, уводя назад и остатки стада.

Джулия и Маугли забрались в ДОМ. Оба были в пыли и тяжело дышали, но видимых повреждений не было.

— Они умеют думать! — хрипло проговорила Джулия, свалившись в кресло.

Я осматривала повреждения. Придется выбраться наружу и кое-что заклепать.

— Это я. — махнув на вогнутую стену, созналась она. — Старею. Представляешь, струсила. Когда он пошел в обход. Это нелогичное поведение для копытных. Ты же понимаешь?

Ее смущало мое молчание. Ей хотелось быть оправданной.

— Ты его болью, да? — спросила я, чтобы не молчать.

— Да. Мощно вышло после инъекции. — она помолчала несколько секунд. — Он пришел в ярость, понятно и начал бить по дому, нас в тот момент он не видел. Кстати, когда защита слетела, Герд действительно сплел реально сильный кокон. — Джулия кивнула на Андреева, который так и стоял у двери на средний уровень, не решаясь заговорить или двинуться. Спеси в нем поубавилось.

Герд? Точно. Это имя Маугли. Они уже успели познакомиться. И это еще раз подтверждает, он в страхе способен на большее.

— Послушай, неплохо было бы взять кое-какие пробы с мертвого животного. Если бы ты отвезла их в центр, это возможно продвинуло бы подготовку к спуску.

— Да, я тоже думала об этом. Мы могли бы выйти вместе. Тебе ведь придется восстанавливать оболочку, а я возьму пробы.

— Сначала нужно добавить Маугли в программу ДОМА, а не то ДОМ его выплюнет, как только мы выйдем.

Мы поднялись наверх. Андреев с трудом оторвался от места, на котором стоял. Интересно, что им рассказывают сейчас в школах о профессии защитника? Хотя и я сама, почти обо всем узнала уже на месте.

Рамка в ДОМЕ была старой. Ее не использовали уже лет пятнадцать. ДОМ не принимал уже пять поколений учеников. Все правильно, моя последняя смена непосредственно в этом доме была как раз тогда, моим учеником тогда была Света. Одна из моих любимых выпускниц. Теперь она имела первую категорию и претендовала на высшую. Обновление рамки заняло несколько минут.

— Ну как боевое крещение?

— Нормально. — слегка поморщившись, от необходимости открывать рот, ответил Маугли.

— Многих выворачивает во время первого боя, да и не только. Ты держался молодцом. Я знаю. — я решила подбодрить парня. Сейчас он вдруг осознавал всю глупость своего решения стать защитником. Так бывает со всеми. Сказки о защите мира, о сверх способностях остались в школе. Перед ним вдруг встала реальность, из которой далеко не все возвращаются. Конечно, у него будет шанс отказаться через три года. Но как показывает практика, отказываются единицы. Азарт побеждает. Страх теряется за решительностью, и мы уже не можем нормально жить без наших чудищ. Я помню, как Светка плакала здесь в комнате наблюдения, как просила отправить ее домой под любым предлогом. Насколько мне известно, она теперь как и я, больше двух месяцев не задерживается на обитаемой земле, хотя нам дают до двух лет отдыха после каждой смены.

Обновленная рамка просканировала параметры Андреева и ДОМ принял его.

— Пока пробуй просить ДОМ вежливо и вслух. До момента мысленного контакта пройдет не один месяц. Ты сам поймешь, когда он примет тебя окончательно. А пока не сердись, если с первого раза он не будет выполнять твоих просьб. Возможно, ты не так просишь. Перефразируй.

Через сорок минут я уже висела снаружи дома, налаживая поврежденные контакты. Андреев стоял у все еще раскрытого разъема и, изогнув шею, внимательно наблюдал за моими действиями. Джулия вернулась быстро, и упаковав пробирки в специальную дорожную сумку присоединилась к нему. Повреждение было серьезным, но мне не в первой.

— Ты сейчас на какой категории Иза? — несколько озадаченно спросила она.

— Вышка, все так же. Мне предлагали в прошлой трехлетке перейти на центр, но сама понимаешь это не мое, я без зверюшек спокойно жить не смогу.

— Пора открывать новую категорию для таких мощных защитников.

Странно было слышать такое от Джулии. Она никогда не уступала мне, ну может только в скорости.

— Иза, — увидев мое недоумение, продолжила она, — Ты разрушила его ударом. Шкура разорвана, кости вмяты, он практически обескровлен, удар выдавил кровь.

— Не знаю. Я спасала наши жизни и ДОМ. — отмахнулась я.

— Ты подала заявку на спуск? — все так же серьезно спросила она.

— Да, конечно. Одна из первых.

— Я буду просить, чтобы меня поставили под твое начало.

Джулия ушла заказывать обед, а Андреев явно ошеломленный таким поведением старушки, смело перелез наружу и стал мне помогать, придерживая или отрезая по моей команде нужные контакты.

***

— А сколько тебе лет Герд? Не слишком ли ты молод? — спросила Джулия за обедом.

— Я закончил школу на основе первого круга и прошел испытания на энергополис. Мне двадцать и по всем показателям я подхожу для этой работы. — явно готовясь к атаке, ответил Андреев.

Старушка жалобно посмотрела на меня:

— Объясни, а? Ничего ведь не поняла.

Это и не удивительно. Защитники отрезаны от внешнего мира, здесь нет интернета и даже радио, это запрещено законом. Я узнавала нововведения от своих учеников, а Джулия не признавала наставничества, поэтому для нее возвращение на землю было еще более трудным.

— Сейчас школьное образование начинается позже. До десяти лет детей учат общаться друг с другом, определяют лидеров, ведомых и пр. В десять лет начинают обучать наукам. Каждый занимается по индивидуальной программе и заканчивает обучение в разное время, но у всех должен быть одинаковый багаж обязательного образования. Потом следуют экзамены. В ходе которых дети должны применить все свои знания на практике. Их теперь не учат тому, что может не пригодиться. Это уже считается высшим уровнем. Редкий случай, но некоторые справляются с этими экзаменами. Наш Герд из таких. А чаще всего, детей отправляют на второй круг обучения, где они проходят всю программу с нуля. Каждый последующий круг проходит обычно быстрее. Во взрослую голову знания всегда входят лучше, сама знаешь. Большинству хватает двух-трех кругов обучения, чтобы получить отличные знания. Потом обязательное испытание на энергополис. Все кто показывает хоть какие-то результаты, должны учиться использованию энергии. А вот Маугли и тут отличился. Он показал умение управлять своей энергией еще на пробном испытании. Поэтому Стрелецкий без сомнений принял его заявку.

Джулия игриво протянула руку и пощупала бицепс Герда. Выглядело это смешно. Старушка и мальчик. Андреев сконфузился, но руки не отдернул.

К вечеру Джул уехала на обитаемую землю, на той же машине на которой мы утром приехали. Андреев выбрал спальню на среднем уровне. А я направилась в свою привычную в этом ДОМЕ спальню, под наблюдательным пунктом. Защита восстановлена, и я подняла уровень на двести метров выше. Любой зверь, попавший под наблюдение, будет обнаружен ДОМОМ, а тот сообщит мне. Но ночь прошла тихо. Стадо быков ушло, провидимому, к самому разлому.

На рассвете я запустила дом в движение по периметру объекта и, убедившись, что опасности нет, с удовольствием провела не меньше получаса под душем.

— Почему такой пожилой женщине как Джулия позволяют работать в одиночку? — спросил хмурый Андреев утром.

— Джулия пожилая? — я не могла сдержать улыбки. — Она на семь лет старше меня, если хочешь знать.

Парень недоверчиво покосился на меня, доедая омлет приготовленный ДОМОМ. Конечно, я выглядела лет на пять старше него самого. Черные коротко стриженые волосы торчали вверх и не отличались не одной сединкой. Довольно стройная с упругими мышцами и кожей. Он ведь не знает, что мне через два месяца сто семьдесят лет.

— Через неделю пребывания на обитаемой земле она будет выглядеть максимум на тридцать. Это специфика нашей работы. За три года смены приходится тратить много энергии, отнимать у себя молодость, да и чего таить жизнь. Думаю, если ты выдержишь смену, то сам поймешь. Мы станем выглядеть не лучше. На земле в первую очередь нас помещают в лагерь, где восстанавливается природный уровень энергии. Почитаешь потом материал об этом подробнее, скажу только, что там используют энергию солнца и земного притяжения. За счет переработки, которых, получается сходная с человеческой энергомасса, а переходя в тело, она полностью адаптируется и вот мы снова молоды и красивы.

Видел бы он меня, после позапрошлой смены, когда я на участке «Д», схлестнулась с тигрицей. Меня тогда вывозили на спец. машине, то-то понервничал мой ученик тогда.

— А «Энергомер»?

— На ранних стадиях усушки энергии он даже восстанавливает упругость кожи, а потом только сил дает. Я предпочитаю использовать его только на последних этапах.

— А что насчет увеличения жизни? Правда ли, что защитникам разрешено жить дольше.

— Да, после Великой Революции ген «Омега» был полностью вынут из генетической сетки у всех людей. Но когда разлом показал себя не с лучшей стороны, его вернули для защитников. Те, кто прошел первую смену, встает перед выбором, ты сможешь как согласиться, так и отказаться. Ген активируют, и у тебя будет лет триста— триста пятьдесят. Видишь ли, очень немногие хотят идти на работу к нам. И причина тебе, думаю, тоже ясна. Хоть и дает нам правительство право на долгую жизнь, однако дожить хотя бы до ста удается далеко не всем. Особенно на таких участках, как этот.

— А ученики погибают? — стараясь выглядеть беспристрастным, спросил Маугли. Странно, я-то думала он спросит все-таки сколько мне лет. Даже обидно. Страх поборол любопытство.

— Да. И думаю, тебя предупреждали.

Он кивнул.

— Но я здесь не только для того, чтобы обучить тебя во время первой смены, но и для того чтобы защитить. Ученики умирают, если их наставники погибли ранее. Я знаю только один случай, когда ученик погиб, а наставник остался жив. Девочка одна, на соседнем участке очень уж любила геройствовать. Вот и полезла в пекло без приказа. Это было восемь лет назад. Ее наставника, очень жестоко наказали, хотя его вина была лишь в неподчинении девочки. Но из моих учеников никто никогда не погибал во время своей первой смены, можешь быть спокоен.

— Что сегодня в планах? — помолчав, спросил снова Андреев.

— Теория. Я должна знать, что в твоей голове, чтобы давать тебе практику.

Мы поднялись в обзорный пункт. Андреев явно чувствовал себя увереннее и занял соседнее кресло.

— Что ты знаешь о разломе?

Он закатил глаза:

— Это начальный курс школьной истории. Это знают даже десятилетние дети. — ученик явно был разочарован вопросом.

— И что именно знают дети? — устанавливая уровень наблюдения на шестьдесят метров в высоту, сохраняя спокойствие, вновь спросила я.

— В 2112 году в результате многомесячного катаклизма, в районе бывшего континента Южная Америка…

— Ничего ты не знаешь. И скорее всего десятилетние дети сейчас уже тоже не знают правды. В 22ом веке, популярность генетического оружия возросла до невероятной степени. В связи с тем моральным бардаком, который многие страны развели в 21ом веке, люди стали жить в три раза дольше, но прирост нового населения практически прекратился. Дошло до того, что престарелое население большей части мира, объявило негласную войну все еще способным к размножению народам Азии и Африки. Однако не так-то просто оказалось победить. Тогда и произошли эти грандиозные генетические испытания в Южной Америке, которые изменили рельеф всей планеты. Евразия, Африка, Океания поднялись над океаном, образовав континент Варфану. После нескольких месяцев землетрясений и извержений вулканов, на территории Южной Америки произошел раскол. Людей на тот момент здесь уже не было. Северная же Америка и вовсе стала неприемлемой для жилья, как и Австралия. После этих событий и произошла Великая Революция. Старые режимы в европейских странах пали. Люди вернулись к изначальным природным способам размножения. Генетику стали контролировать, а клонирование запретили вовсе. Знаешь, что раньше в моде были однополые отношения?

— Знаю. — брезгливо скривился Герд. — Спасибо Великой Революции, что это не дошло до наших времен.

— Ты не представляешь насколько ты прав.

— Так вот, первые звери начали появляться из разлома уже через 7 лет. Тогда-то мы и поняли, что о земле знаем не так и много.

— А какие еще звери выходят? Я слышал о динозаврах, это правда?

— Ну, динозавры или нет, но ящеры точно. Однако эти одиночки и часто убегают без дополнительной атаки. Копытных ты уже наблюдал, они бывают разными. Еще кабаны, олени, реже птицы. Но самые страшные это кошки, в смысле кошачьи: тигры, рыси, львы. Они умные. А еще змеи. Эти представляют небывалую опасность. Скорость, сила и ум.

Так вот, со злосчастного 2112года раскол увеличился на 80%. Если это пойдет дальше, лет через двести он поглотит в себя весь мировой океан. Поэтому, собранием защитников и правительства восемь лет назад было решено снарядить спуск в разлом. Я надеюсь на место в первом, отправленном туда отряде.

Андреев прибывал в смятении, он уже не хотел признавать своего страха, но при этом ему никак не представлялось возможным понять, как можно пойти в гущу нереально огромных страшных зверей. Он молчал, но мне давно уже не нужно слов, чтобы понимать, что чувствуют люди рядом со мной, я носом чувствую энергию их мыслей.

— Если уж я начала говорить об этом, то продолжу сама. Ваше образование похоже стало слишком лояльным к ошибкам прошлого. Сначала мы разбивали лагеря с обеих сторон разлома. Даже пользовались оружием, но смысла в этом не было. Силы взрыва гранаты не хватит даже чтобы разорвать шкуры или оглушить зверя, боль вызывает ярость у зверей, а в ярости они способны на большее зло.

Уже тогда некоторые из нас владели навыками энергетического боя. В особо сложной ситуации это и было применено. Эмоциональные удары произвели немалый эффект. Самое лучшее бить их страхом. Правда не все придерживаются моего мнения. Уязвимые места нос, окружность вокруг глаз, живот. Ну, это подробности, я тебе потом на практике все более точно покажу. Сейчас речь не об этом.

После того, как с нашествием зверей начали бороться энергией, число защитников резко сократилось. Нужно было универсальное устройство для жизни и дрейфа по охраняемой территории. Через несколько лет нам на службу пришли ДОМА. Восемнадцать умных машин, каждая из которых заняла место на определенном участке. На самом деле, это уникальное изобретение, созданное с учетом наших рекомендаций и просьб. Стоит такая штука не мало, но когда стоит вопрос о защите человечества, выбирать не приходится.

— А ведь насколько я знаю, есть те кто против программы защиты. — перебил меня Андреев.

— Ну да, был у меня ученик из таких. Он решил на месте доказать, что зверям нужно предоставить свободу действия на континенте. Пробился обманом сюда и как на зло попал ко мне. Хотя Стрелецкий, наверняка, знал о его потаенных идеях и направил ко мне в горячую зону специально. После двух месяцев обучения, мой ученик показал себя хорошим защитником и без лишних глупых мыслей отгонял зверье. Кстати, он был единственным из моих учеников, который убивал зверей при первой возможности. Я не приветствую этого, еще неизвестно кто больше достоин, жить на поверхности земли, они или мы. Он же единственный из моих учеников, кто больше не вернулся в пекло. Хотя, нельзя не сказать, что занят он вполне полезным делом и помогает защитникам.

— И зовут его Тим Горон. Член правительства с 2258 года. — продолжил Андреев за меня то, о чем я говорить не собиралась.

— Хорошая осведомленность. Так вот как я уже говорила, эти ДОМА уникальной конструкции. Начнем с того, что заметить его можно лишь на очень близком расстоянии. Снаружи он покрыт отражающим материалом и выглядит как часть ландшафта. К тому же окна, позволяющие нам видеть все вокруг никак нельзя заметить снаружи, если они закрыты. Передвигается ДОМ на магнитной подушке, использую магнитное поле самой земли. Он может ходить на любые расстояния и по любой поверхности. Вся его зависимость сходится к магнитному полю снизу и солнечному свету сверху. Он самостоятельно собирает росы и дождевую воду, фильтрует ее согласно заданному образцу и мы можем пользоваться водой без боязни. Солнечный свет накапливается и преобразуется в электричество. А самое главное, когда ты подрастешь и поймешь, полюбишь этот ДОМ он начнет исполнять твои мысли обращенные к нему легко и быстро. — для демонстрации, я попросила ДОМ прокрутиться вокруг своей оси и Маугли с трудом удержался на кресле, чтобы не свалиться.

— ДОМ может практически все. — продолжала я, как ни в чем не бывало. — Он приготовит любой заказанный обед, взяв продукты из хранилища. И прожарит мясо на твой вкус и даже удалит зажаренный лук из твоей порции, если тебя нервирует его присутствие. В него заложена программа самообучения такого уровня, что нам людям только позавидовать можно. Я давно уже говорю, что однажды ДОМА восстанут против нас, если мы не будем любить их, — пусть и с улыбкой, но совершенно серьезно говорила я. — В этом их программа создана сродни человеческой. Отвечать на любовь и уважение преданностью.

***

В течение двух месяцев серьезных стычек со зверьем у нас не было. Правда сбылась мечта Маугли и он увидел ящеров. Два ящера посетили нас за одну неделю, но проблем не вызвали, пугливо отправились наутек, сотрясаю землю вокруг и оставляя вмятины гигантских следов.

Мой ученик, если честно, радовал меня. Хотя и приходилось бороться с его гордостью и некоторым хамством, но это оказалось преодолеть легче, чем мне казалось изначально. Больше всего его бесило, когда я звала его Маугли. Осмелев он даже перестал отвечать мне, когда я обращалась к нему так. Но у меня свои методы подчинения.

— Маугли, не хочешь попробовать себя в энергетическом бою с наставницей?

Парня взорвало, на скулах заиграли мышцы. Он боролся с собой. С одной стороны не терпелось преступить к практическим тренировкам, которые я все время откладывала. А с другой стороны откликнуться вновь на это унизительное прозвище, значит признать его причастность к своей личности.

Он сдался. Это и хорошо, мне дальше некуда было тянуть. Через неделю начнется сезон дождей, а это означает, что практиковаться придется серьезно и каждый день. Дождь это змеи. А может и что еще похуже вылезет. Дождь — страшное время.

Мы выбрались из дома впервые с дня приезда. Мало ли как поведет себя мой ученик, ремонт дома не входил в мои планы.

— Начнем с простого. С боли. Применять ее не желательно, но иногда возможно. Анализировать ситуацию ты вроде умеешь. Что бывает, когда боль применяется не в нужное время, ты сам уже видел. Боль, примененная к носу или животу зверя может временно лишить его движения или даже убить, при сильном потоке. Но если ты промахнешься, а это вполне вероятно, так как наши мишени почему-то не стоят на месте, зверь получает дополнительную агрессию. Запомни раз и навсегда, это очень важно! Вожак стаи идет на смерть, единственное чем можно бить вожака, это страх. Иначе, он даже умирая может нанести непоправимый урон.

Итак, БОЛЬ. Чтобы вызвать энергию боли, ты должен хотеть именно этого. Ты должен видеть наперед, как твой противник получает порцию боли. Вот попробуй представить свою ненависть ко мне, направь в меня боль. Она будет красноватой.

Андреев медлил. Благородный парень не привык драться с девчонками, спасибо Великой Революции, их теперь воспитывают как надо.

— Не бойся, ты мне вреда не причинишь…Маугли, — последнее я произнесла чуть нараспев.

Резко сложив пальцы вместе, и выставив ладони вперед, он выпустил довольно уверенную розовую струйку из левой руки, однако из правой тут же выпустил мощную зеленую петлю, которая прикрыла меня от его удара, мне даже не пришлось пошевелиться. Толку от такой учебы не будет. Ладно, попробуем по-другому.

— Сложный ты, Герд. Но не могу не сказать, что мне приятно.

Андреев слегка улыбнулся. То ли тому, что порадовал меня своим джентльменством, то ли тому, что я впервые назвала его по имени.

Боль мы практиковали до вечера. Били в пространство и после воспоминаний о школьных годах, Андреев начал делать серьезные успехи. На следующий день тренировали СИЛУ. Этот удар подается импульсом из груди. Это невидимый глазу толчок изнутри, который проходя через ладони приобретает синие оттенки. Тренировались на камнях, и к вечеру у моего подопечного набралась добрая кучка мелкого щебня. Он радовался своим победам, хотя конечно ясно голубой свет его энергии требовал долгих стараний, чтобы добиться хороших результатов. Я намеренно не показывала ему уровень своей силы, чтобы не портить впечатление о его собственных достижениях.

— Энергия силы отталкивает соперника. Ее можно совмещать с любой другой, тогда она усиливает эффект любого посыла и позволяет ему проникнуть глубже, но это довольно сложно. Вспомни как ты пытался ударить в меня болью и в то же время защитить. Одно заглушает другое. Нужно научиться делить сознание и одновременно контролировать оба потока энергии. Направлять удар нужно в зависимости от его мощности. Незащищенные глаза, носы и животы могут стать смертельными участками уже при голубом свечении, как у тебя. Поэтому толчок должен приходиться в грудь, бок, спину, лоб. В общем более защищенные места. Когда бьешь, наверняка зная, что от силы удара зависит жизнь человека, вопросы гуманности уходят в сторону.

— СТРАХ, самая непростая, и пожалуй самая опасная энергия. — говорила я днем позже.

— Страх можно преодолеть. — уверенно заявил Андреев.

— Нельзя. Можно заглушить страх, спрятать его в глубины сознания и не признаваться самому себе в его существовании, но он есть всегда. Это необходимая часть нашего мозга. На исходе двадцать первого века генетики очень уж рьяно взялись бороться со страхом. Набрали группу из здоровых детей сирот и тех детей, чьи родители согласились на проведение испытания. Детям пробной группы вводили сыворотку, в четырехлетнем возрасте. Сыворотка должна была победить страх. Третья часть детей погибла в течение первого года в жестоких мучениях, их мучили галлюцинации. Те кто выжил уже никогда не смогли нормально жить среди людей. Все они погибли не достигнув совершеннолетия. Отсутствие страха плохой путеводитель. Но мы сейчас говорим о другом. Именно собственный страх позволяет нам использовать эту энергию.

— С трудом понимаю, как мой страх может спугнуть стадо быков, например?

— Не сам страх, а его ощущение. Тут главное вовремя его выпустить, чтобы руки не задрожали. Хочешь попробовать?

— На мне? — удивленно спросил Герд. — Почему бы и нет?

Я не стала ждать, пока он сам себя напугает подготовкой к удару, и пустила в него легкий прозрачно желтоватый луч. Мой Маугли смотрел на меня обезумевшими глазами мгновение, затем всхлипнул и бросился бежать. Ожидаемый эффект. Зеленый из левой и коричневый из правой полетели вслед беглецу и сплетя плотную сетку вернули его на прежнее место. Коричневый полностью впитался в бедолагу, и тогда я растворила сетку. Интересно, яркость коричневого поразила меня. Привязалась я к парню.

— Как чувствуешь себя? — спросила я, когда Герд поднялся, полностью проигнорировав протянутую руку.

— Пристыженным. — хмуро ответил он. — Луч был совсем слабым, а я чуть с ума не сошел. Самое обидное, я так и не понял чего и почему я так сильно испугался.

— Вот в этом и сила наших собственных страхов. Мы можем прятать его годами, но потом убивать с его помощью. Ты должен уметь вовремя извлекать из себя страх. Попробуй.

Со страхом было сложно. Андреев не хотел признавать своих страхов, внутри него была жуткая борьба. Он пытался использовать испуги, воспоминания, по всей видимости, непростых школьных лет. Но это давало слабый результат. Мне показалось, что в глуби его сознания существует тот ужас который он не позволял себе выпустить. Как бы то ни было, он понял принцип.

Потом мы немного учились защитным приемам. Он хорошо умел создавать защиту. Зеленый луч в его исполнении имел завидный яркий травянистый оттенок, достойный первой категории. Я научила его создавать из защитной энергии, не только коконы, в которых можно прятаться, но и сетки, купола для защиты большой площади. Это получалось у Герда замечательно.

Белую энергию, или как ее еще называют «липкую», мы тоже прошли вскользь. Она вспомогательная, нетрудная. С ее помощью можно создавать что-то вроде веревки, цепляться за поверхности, создавать грани, через которые не проходит свет или звук. У Андреева был явный опыт в создании подобных штук.

***

— А почему ты не научила меня коричневой энергии?

Дождь пошел на три дня позже, но уже на исходе вторых суток достал своей тоскливой суетливой дробью. Мы сидели в пункте наблюдения с самого утра. Из мутного, залитого дождем оконного проема на меня смотрело мое отражение — молодая женщина с острыми маленькими глазами, тонким носом и немного крупноватым ртом. Долго ли мне оставаться такой? Я знала, что они рядом, но видеть их пока не могла, даже подняв наблюдение на максимальную высоту. Андреев, которого я предупредила о приближающейся опасности, заметно нервничал, бегал на кухню вниз за очередными порциями чая или кофе, хотя ДОМ и сам мог доставить их сюда, а когда садился в кресло, то ерзал как будто сидел на ежах. Вопрос этот я ждала в другое время.

— Ты применила ее ко мне тогда вместе с защитой. Но защита не входит в тело, а та коричневая вошла. Я хоть и был не в себе, но это четко уловил. Что это?

— Это та энергия, на которую способны очень немногие защитники. И применить ее можно тоже далеко не к каждому. Это энергия восстановления, энергия здоровья. Удар страхом может нанести огромный вред, тем более слабому человеческому организму. Я просто восстановила твои силы. — не отрываясь от дисплея наблюдения, объяснила я.

— Как она действует?

Мне не удалось сдержать порыва, и я повернулась к Герду, взглянула прямо в его беспокойные глаза, чтобы понять насколько он готов к такому.

— Это тебе пока не пригодится.

— Я хочу знать, скажи.

Сложив пальцы и взгляд вместе, я соображала, как объяснить ребенку, что это глупо.

— По сути, это саморазрушение. Ты отдаешь часть себя кому-то. Эти части уже не восстановить не «энергомером», не природной энергомассой.

— И если твое намерение искреннее, то и луч будет темным, ярким. Если же тебе безразлично, то и пробовать не стоит.

— Не то чтобы совсем не стоит, но реальную помощь оказывать лучше искренне.

Дождь создавал трудности в наблюдении. А самое главное тоску. ДОМ старался изо всех сил, свет ламп приятно возмещал отсутствие солнца, теплый ветерок создавал ощущение открытого пространства, аромат свежей пищи. ДОМ любил нас. И, кажется, Андреев привязался к нему тоже, я уже не раз замечала, что ДОМ выполнял некоторые желания, которые он не произносит вслух.

— Что это за запах? У нас что-то горит?

Нет, мальчик, ты еще не знаешь, сколько в этом запахе опасности. Я заметила их за мгновение, до того, как он учуял. Две змеи ползли в обход, по краю нашего объекта. Змеи не часто выбираются в компании, это может означать лишь то, что можно ожидать и подкрепления с их стороны. ДОМ рванул наперерез, услышав мои мысли, и Андреев так же, не дожидаясь команды вслух, полетел вслед за мной на средний уровень. Распахнулись окна на площадке нападения, и слева в его спальне. Змеи долго не ждут. Приближение уже расценивается ими как нападение. Полутораметровая в диаметре, красивая зелено— коричневая тварь вздыбилась, и разинула пасть, ее подруга последовала примеру и напала первой куда-то в сторону, видимо разглядев опасность в Герде. ДОМ отреагировал моментально отпрыгнув, так что я чуть не свалилась через проем окна наружу. А ведь действительно мой ученик подружился с домом. Меня затошнило. Запах становился невыносимым, их много, это будет страшный бой. Змеи так просто не отступят.

Лучи желтого света летели из обоих окон. Я чувствовала, что мой ученик освободил свой глубокий страх и выпускал его на свободу. Его лучи обрели огненный цвет, граничащий с болью. Чего же он так боится? Мне этот цвет знаком. Я знала, что он контролирует себя, это было трудно, но одна из частей моего сознания все время держала его под наблюдением. А змеи пребывали. Их было около двенадцати, когда одна особо хитрая умудрилась воспользоваться общей суетой, подползла к дому, не привлекая внимания, и ее огромная пасть раскрылась в полуметре от меня, обдав невероятным запахом прелой сырости. Ядовито бледная глотка и красные кровавые прожилки на небе, справа и слева по длинному белому клыку и за ними еще несколько более мелких зубов. Ее пасть была такого размера, что меня проглотить целиком проблемы бы не составило. Об одном не знают эти твари, Изабелла давно поняла, что раскрытая пасть самое слабое место для любого существа. А скорости мне никогда не нужно было занимать. Синий и желтый слились воедино и врезались в голодную глотку твари. Змея упала на спину и несколько раз конвульсивно дернувшись, потекла в направлении раскола. Герд не сдавался и лупил ярчайшим страхом в тех змей, что еще не хотели уступать. Одна из тварей, по видимому, хотела повторить подвиг поверженной мною, и подползала к окну Герда.

Я не успею дать ему знать. Вспрыгнув на срез оконного проема, я метнула белый луч из левой руки в стену дома и точно такой же из правой в змею. Правый луч преобразовался в лассо и захлестнул раскрытую пасть змеи как уздечкой. Левая рука была намертво приклеена к ДОМУ, на правой же извивалась озадаченная змея. Она пыталась кусать неудобную уздечку, но только смыкала впустую ядовитую челюсть. Поняв бесполезность своих действий, тварь попыталась сшибить меня хвостом, и я даже пропустила хлесткий удар в спину, но в следующий момент превратила белую петлю в синюю и отшвырнула тварь так далеко, что даже не было видно, куда она упала. Вот уж не знаю, убила или нет, но челюсть пожалуй свернула. Я забралась назад в дом. Змеи отступили под огнем Андреева. Мы справились.

Не сказав не слова Маугли заперся в комнате. Целые сутки он не выходил. А я старалась не дергать его. Каждый должен пережить это однажды. Потом легче.

Хотя было ли ему легче? Не прошло и двух дней, как на нас снова напали посреди ночи. Огромный питон сопротивлялся нам четыре часа, в итоге ушел сам без особых повреждений. Это я считаю нашим достижением. Два месяца дождей вымотали нас постоянными сражениями. Змеи атаковали по нескольку раз в неделю. Откуда-то взялись гигантские черви, чуть не разрушившие магнитную основу ДОМА. Потом появилась жаба, но с ней проблем не возникло. Ящер размером с девятиэтажку и белый голубь размером с корову. Последним мы даже залюбовались, но он пошел в атаку, хотя не припомню, чтобы эти птицы были агрессивными.

Опять сбывались мои давние слова. Агрессия порождает лишь агрессию. Нужно срочно спускаться в разлом и выяснять ситуацию. Если уже и голуби стали нападать, то добра ждать не приходится. А о каком добре можно говорить, когда мы сами пришли к ним с оружием?

Сезон дождей закончился и совсем скоро, нас ожидала встреча с кошкой. Рысь прокралась к ДОМУ вечером. Герд впервые показал на ней довольно хороший бросок силы, но вымотала она нас изрядно. А самое страшное, повредила всю систему слежения, запрыгнув на ДОМ сверху и разодрав когтями очень важные системы. Нам повезло, что за несколько дней до этого пришла машина с грузом и заправила ДОМ припасами, а также обновила ремонтный комплект и оборудование.

Спасибо небесам, на нас не нападали почти неделю, и мы смогли привести системы ДОМА в порядок. К тому моменту Маугли мой уже хорошо изучил техническую часть и лечил ДОМ вместе со мной.

— Почему защитный слой ДОМА настолько слабый? Любая тварь калечит его как хочет.

— Тут проблема в многофункциональности. Если мы хотим получать те блага, которые он нам дает, то сами должны защищать его.

***

К следующему сезону дождей, я уже смела, пророчить ученику высшую категорию, ибо на первую он уже справлялся отлично. Его энергия была мощной, и уже не раз ему удавалось спасать меня. Правда год в ДОМЕ немало изменил его. Седые борозды пролегли по вискам, на лбу залегла глубокая напряженная морщина, другая вмятиной выделила подбородок. Суетливости не стало, появилась обреченность. Я знала, что это означает, он уже никогда не сможет отказаться от этой работы. Только смерть заставляет таких вот обреченных не вернуться сюда вновь. Мы много общались и он даже как-то на исходе второго года, после боя, сложившегося для меня не очень удачно, впечатлил меня приличным темно коричневым лучом, теплой приятной энергии, поставившей меня в одночасье на ноги. А поведение зверей становилось все менее предсказуемым. И это требовало моментальных реакций и нового подхода. Мы справлялись. У нас получился настоящий тандем.

Лишь одно меня удивляло. Он так и не спросил о моем возрасте, хотя обычно это был один из первых вопросов учеников. А еще он никогда не говорил о своем страхе, хотя я спрашивала не раз. А вот в тот день:

— Меня сегодня просто ломает. Ненавижу этот дождь.

Сезон дождей только начался, но Герд сходил с ума. Это было заметно, его волновало что-то, изнутри взрывало его постоянное спокойствие. Он постоянно поглядывал на приборы слежения. Увеличивал и уменьшал радиус сигнала, как будто боялся, что что-то возникнет не в привычном отдалении, а резко неожиданно. Двадцатидвухлетний мальчик, внешне достигший сорока с лишним. Я видела его внутреннюю боль, но помочь не могла нечем. Разделить да, успокоить нет.

Через четверть часа после обеда он спросил:

— Ты знаешь историю этого ДОМА?

— В какой-то степени. Я сама здесь несу уже не первую смену, я тебе говорила.

— Номер Н21.06Б.

— Ого! Откуда такие подробности? — я была удивлена, мне приходилось видеть индивидуальные номера ДОМОВ и этого тоже. В технических документах они указаны. Но мой ученик не был допущен к этим документам. Он ведь еще ученик.

— А ты знаешь, что здесь много лет назад произошла катастрофа?

— Ты о гибели Верена? Да, к сожалению знаю. У каждого дома есть своя страшная история и не одна.

Верен Ульмах один из двух людей в этом мире, знакомство с которым я не хотела признавать никогда. Но после его трагической гибели, я спокойно говорила, что знаю его, ведь все защитники знакомы друг с другом.

— Да. Верен Ульмах. Он встал на защиту своей ученицы Натальи Андреевой и их общего сына.

— Да, я знаю эту историю. Эти двое познакомились на обитаемой земле, и он протащил ее в защитники, а когда пришло время смены, она была уже на приличном сроке беременности. Когда все стало известно, под суд отправилась целая компания врачей, позволивших выйти на охрану объекта повышенной сложности беременной женщине. Хотя тогда и не было здесь настолько опасно. На них тогда напали волки. Редкое явление здесь, они чаще выходят на другую сторону раскола. Верен был жестоко убит, но волки отступили, и Наташа с мальчиком остались живы. Я в тот момент была на отдыхе, поэтому хорошо знаю эту историю.

Мой Маугли откинулся в кресле, прикрыв глаза, и на губах его застыла какая-то странная улыбка. Истина обрушилась на меня как шторм, холодный пот струйкой побежал по виску.

— Ты носишь фамилию матери, да?

Он кивнул не открывая глаз. Это и был его страх. Весь этот ДОМ, все, что он помнит, а он все видел своими глазами и уж точно запомнил это. Весь кошмар первых лет жизни и ужасную смерть отца.

— Поэтому ты стал защитником. — пытаясь хоть чем то нарушить тишину, спросила я.

— Не только. Раз уж я начал откровенничать, я расскажу. — он распахнул голубые сияющие глаза и в них был такой лед, что я отпрянула. Он же наоборот подвинулся ближе. У Верена были точно такие же глаза, я помню в них страх, невыносимый глубокий страх.

— Ты обманула меня однажды. Помнишь историю о детях, которых пытались излечить от страха.

У меня все сжалось внутри. Откуда ему знать?

— Ты не можешь не помнить. Не все погибли тогда. Странным образом, пройдя через все испытания, страшные галлюцинации, боли и наоборот обострившееся чувство страха. Те на кого сыворотка подействовала должным образом действительно погибли. Но были еще трое, пережившие ужасы своего детства они выросли и никому никогда не говорили, что были участниками этого кошмарного эксперимента. Трое. Два мальчика и одна девочка. Алан Фридич, по совместительству мой школьный наставник и дедушка другого твоего ученика Тима Горона.Верен Ульмах мой отец. И …Белла Трехова.

— Беллой меня не зовут уже очень давно. Я предпочитаю, чтобы меня называли Иза. — пытаясь сохранять самообладание, ответила я. — Откуда ты это знаешь? Алан рассказал?

— Для него это было не меньшим потрясением, чем для тебя сейчас. Не смотри на меня так, я знаю твои чувства. Ты сама научила меня чувствовать тебя. Мать умудрилась достать копию памяти отца. Знаешь ведь, что такие остаются после каждой смены в лагере, где проходит восстановление. Теперь-то мне понятно, зачем это делается, а раньше было совсем неясно.

Она сошла с ума, узнав через что пришлось пройти отцу. И по видимому, считая меня виновным в во всех своих бедах, заставляла изучать отцовскую память. Когда мне исполнилось шесть, меня забрали от матери. Но я думаю, есть много общего между нашими страхами, Иза. Я хотел попасть именно к тебе. Мне помогли.

***

Ночью дождь усилился троекратно. Меня разбудил тошнотворный запах. Они совсем рядом. Герд стоял как мраморная статуя у распахнутого проема на среднем уровне. ДОМ разбудил его по тревоге, а он не посчитал нужным, будить меня.

Мы стояли плечом к плечу уже несколько часов, дождь хлестко стегал нас по лицам и телам. Было невыносимо холодно и сыро. Мы сражались из последних сил, часто вскрикивая от невероятных усилий, которые приходилось прилагать, откидывая очередные атаки. А там за окном в реальность воплотился мой страшный сон. Змеи в несчетном количестве, два огромных тигра, стая волков и невероятных размеров медведь отрезали все наши шансы на выживание. Впервые со времени появления разлома звери напали такой разномастной группой и в таком количестве. Если бы нам еще сил, мы бы постепенно справились, но они пришли сюда, чтобы убить нас, это было ясно.

Прошло наверное еще несколько часов, дождь почему-то прекратился, солнце поднималось высоко над горизонтом и слепило глаза. Мы уже не атаковали, а только поддерживали защитное поле, насколько это было возможно. Защита ДОМА была сломана, магнитная подушка не поддерживалась, и ДОМ умирал вместе с нами, накренившись вбок.

Почти все из них ушли или были убиты. Можно было надеяться на счастливую случайность. Груда медведя возвышалась над пейзажем. За нее садилось сегодня неожиданное солнце.

Конечно это была кошка. Я не люблю кошек. Львица оставшаяся последней прыгнула и мы не сговариваясь, это было уже не нужно нам, Изабелле и ее Маугли Герду. Последние синие сильные потоки, распороли живот кошки, оранжевая гладкая шерсть вдруг смешалась с грязной кровью и я успела лишь почувствовать толчок в бок и увидеть громадный коготь, совсем близко. Я потеряла себя, не успев упасть на пол.

Ночь затянула себя тучами и мерно урчала где-то высоко в небе. Над головой моргали лампы. ДОМ был жив, хотя и изранен, как и я. С трудом повернувшись, лучше бы не поворачиваться, я увидела его. Под разломанным проемом окна, на среднем уровне ДОМА, лежал совершенно седой старик — Герд. Разорванная грудь была как сургучом опечатана засохшей кровью. Ясные голубые глаза чуть потускнели и остановились, глядя туда, где я лежу.

— Мой…мой…Маугли…

***

Сегодня 17 августа 2264 года, я Изабелла Трехова передаю копию своей памяти научному центру при правительстве Великой Единой страны, чтобы мой опыт могли использовать будущие поколения защитников.

Сегодня в годовщину появления разлома. Я поведу отряд, состоящий из лучших защитников, замечательных ученых и члена правительства Тима Горона. Мы не вернемся, я знаю. Мне не нужно доживать до будущего, чтобы знать его. Моя команда готова к смерти. Наши исследования будут направляться в близстоящие ДОМА, и считываться вами, продолжающими нашу миссию. Мы посвящаем свои жизни Верену Ульмаху, его сыну Герду Андрееву, моей ученице Светлане Ерсян и многим другим, павшим в неравном бою с разломом, в бою с одной из великих ошибок человечества. И запомните, страх необходим, без него люди перестают быть людьми.

Написано 4-5 июля 2015 года за 97 лет до разлома …

посвящаю людям всегда идущим до конца. ваша Ольга Бойцова)))