Окно Часть 1 "Превратности судьбы"

Я уловил одурманивающий запах гречневой каши с тушенкой, который и вывел меня из раздумий. Недолго думая, я встал на ноги. Это заметил Дима.

— Стрелок пришел в себя, — то ли пошутил, то ли всерьёз сказал он.

Аккуратно спрятав руку в комбинезон и застегнув его, я набросил куртку на плечи и направился к стволу поваленного дерева, что лежало в паре метров от костра. Я присел рядом с Толей, который устроился на стволе.

— Куда вы пропали? — спросил я, как мне показалось, как-то мягко. В самом деле, я был рад знать, что они живы. Теперь я не представлял, как смогу выжить здесь без этих двоих.

— Это ты куда-то делся, — начал Толя, — я догнал Диму и помог ему с мутантами. Смотрю, тебя нет. А потом минут через двадцать недалеко услышали выстрелы и вышли на тебя.

— Я вышел к оврагу, они там человека поедали, мне показалось, кого-то из вас, — честно признался я.

— Когда они голодны, могут пустить в расход более слабого, — сказал Дима и почесал небритую щеку, — да и не так-то просто нас убить.

Он улыбнулся, и в этот момент я понял, что могу целиком и полностью положиться на него. Я заметил свежий бинт на его руке. Видимо бинтуя мою руку, он сменил и свою повязку. Дима все это время возился с небольшим котелком, в котором разогревалась каша.

— Ну, всё. Готово, — Он дал мне металлическую кружку, до верха наполненную кашей, из которой торчала небольшая ложка. Руки тот час же обожгло, и я поставил ее на землю. Толе также досталась кружка. Я вспомнил, когда Иван складывал в мой рюкзак вещи, то положил в один из карманов эти нехитрые кухонные принадлежности. А себе Дима снял с костра котелок, поставил его у ног на землю и стал черпать еду.

В прошлой жизни я не сильно уважал гречку. Вообще по жизни я был гурманом. Мне нравилось пробовать изысканную еду. Бывало приходилось экспериментировать с продуктами. Но сейчас, после всего того, что с нами произошло, каша пошла на ура.

— Куда дальше? — спросил я, когда с пищей было покончено и все стенки кружки были вычищены ложкой. Поставив пустую кружку на землю, я подхватил ветку и стал водить ею по земле.

— За этой лесополосой есть дорога, выйдем отсюда и пойдем по ней. По пути нужно будет миновать деревушку. Там необходимо быть начеку. Мутанты любят иногда обосноваться в деревнях. А после нее будет Орловка.

— Орловка? — переспросили мы с Толей, не припоминая такой деревни.

— Да, как я понял, это и есть тот поселок, к которому вы вышли, соответственно, после него нам нужно пройти еще пару километров. Тогда, скорее всего, выйдем к машине и к «окну».

— А почему мы пошли ночью, разве не проще было бы выдвинуться днем, когда все опасности видны заранее, — этот вопрос начал мучить меня с недавних пор.

— Все просто. Они хоть и мутированные, но все же люди. Ночью большинство спят. Хотя есть и исключения. И я уже говорил, что нам нужно первыми оказаться на месте.

Дима сидел напротив нас и его лицо освещали пляшущие огоньки костра. Теперь этот здоровяк выглядел уставшим. Наверное, не часто у него случаются такие вот вылазки.

— Ладно, на сборы пятнадцать минут, и двинем, — он встал с бревна и, подхватив с собой котелок, немного отошел. Спустя минуту с его стороны донесся тихий всплеск воды. Похоже, мыл котелок. Мы с Толей остались сидеть вдвоем на поваленном дереве.

— Меня все мучает вопрос. В твоей машине я сидел почти в конце салона. Каким образом я очнулся уже снаружи? — я подбросил в огонь маленькую веточку, что до этого вертел в руке.

— Не знаю. Я тоже об этом думал. Один мой знакомый говорил, что в экстренных ситуациях у человека включается инстинкт самосохранения, и в эти минуты он способен на многое, чего в обычной жизни никогда бы не сделал. Похоже, каким-то образом мы сами смогли выбраться. Кто теперь скажет точно?

— Почему же тогда не помним ничего? — я попытался мысленно пройтись по полкам своей памяти, но ничего там не нашел.

— Говорят, мозг так устроен, что когда человек пережил сильнейшие эмоции, наш разум запускает частичную амнезию, чтобы эти же эмоции не стали причиной помешательства. Уже потом через некоторое время, ты можешь вспомнить все, что происходило, но это будет уже не так страшно.

— Вижу, ты не растерял навыки по стрельбе, — я решил сменить тему.

— Если чем-то хорошо владеешь, со временем это не забывается. Это как езда на велосипеде. Даже если долго не ездил, когда нужно будет, поедешь. В свое время я два года отслужил на погранзаставе. Вот было время.

Я уставился на огонь. Забавно. Ещё совсем недавно я возвращался домой, чтобы после нудного дня привести себя в порядок, поесть и лечь спать. Утром на мою постель прыгнет кошка Линда, разбудив меня и требуя завтрак. Я её покормлю и стану собираться на работу. А там как обычно все завертится, и я с головой погружусь в работу. Но я никогда не подумал бы, что смогу оказаться в другом мире, где живут люди-мутанты, и мне придется спасать свою жизнь, убивая других.

Я глянул на Толю. Догадывался ли я, садясь в салон маршрутки, что судьба сведет меня с её водителем в такой опасной ситуации. Конечно же, нет.

Толя вернул мне два моих пистолета. Я вынул обоймы, заправил их патронами, которые нашел в рюкзаке, и оба рассовал по кобурам. Нож был в крови, я вытер его о траву и спрятал в ножны, закрыв их на липучку.

— Двинули, — сказал Дима.

Мы выбрались на холм и продолжили путь через лес. Шли медленно. Бывало, на пути попадались места, заросшие кустарником, которые приходилось огибать. Идти помогал рассвет, который еле пробивался через густые кроны деревьев. Через двадцать минут скитаний и без происшествий мы выбрались на дорогу. Асфальт здесь был также поврежден временем и сорняками, которые пробивались из дорожного полотна. Где-то были видны яркие пятна мха. По пути нам то и дело попадались навсегда застывшие легковушки и грузовики. Кто-то замер в вечных объятиях с деревом на обочине, какая-то машина просто оставалась на дороге, создавая впечатление, что водитель ненадолго вышел из нее, не закрыв за собой дверь.

— Почему мы не пошли по тоннелю? — поинтересовался Толя, — В прошлый раз он вывел нас к городу.

— Отряд, что вас принял, попал в засаду. Напротив дома был магазин с цокольным этажом. Из него и полезли мутанты. Взрывом гранаты была повреждена несущая стена. Она рухнула, вместе с ней и магазин. Если там и был какой проход, то теперь его нет. А вообще под городом много всяческих ходов, построенных нашим государством для различных целей. Ведь оно не всегда раскрывает свои планы. Но мы стараемся держаться от них подальше.

— Ты слышал что-нибудь о гибридах? — поинтересовался я, вспоминая подслушанный разговор.

— Ты о чем? — Дима быстро посмотрел на меня.

— Я слышал разговор Игнатова, наверное, с кем-то из его помощников. Вот он и предложил пустить гибридов вслед за нами. Для того чтобы нас убрать, или наоборот помочь дойти. Хотя второе мне кажется маловероятным.

— Не знаю. Мы с Костей хоть и входим в число приближенных к нему бойцов, но, похоже, он не доверяет никому. Ходил было слушок, что они пытались приручить мутантов. Ставили опыты над ними. Может, что-то вживляли. Но все это было полностью скрыто от посторонних глаз. И, судя о том, что ты говоришь, им это удалось.

Уже совсем рассвело, и мы спокойно шли по шоссе. По пути попадались столбы с оборванными электрическими проводами, по которым уже давно не бежал ток. Обрывки проводов болтались на изоляторах, качаясь от ветра. Однажды нам пришлось обогнуть гору металлолома, которая вмещала в себя с десяток машин разных габаритов. Шоссе свернуло вправо и вдали стали видны постройки.

Через десять минут мы вышли на территорию деревушки. Асфальтированное шоссе плавно сменилось простой грунтовой, полностью заросшей дорогой. Рядом стояли большие деревья, которые сейчас напоминали мертвые серые скелеты.

— Приготовьте оружие. Будьте предельно осторожны и внимательны, — сказал Дима и его пальцы сомкнулись на ремне «Грозы», сдергивая автомат с плеча.

Мы все разом остановились, оказавшись на короткой улочке, которая состояла, наверное, из дюжины домов. Ближе к нам стояли два деревянных строения. Окна обоих напрочь отсутствовали. На простом сером шифере толстым слоем лежали опавшие листья, а забор, который когда-то огораживал частную территорию, большей частью лежал на земле. Оставшиеся без наблюдения палисадники заросли одичавшими кустами и деревьями до плачевного состояния. Через дыры в сгнившем заборе с правой стороны первого двора навстречу нам вытянула ветки небольшая груша.

— Не люблю я такие вот улочки, всегда на них происходит что-нибудь нехорошее, — шепнул Дима, осматриваясь, — но нам нужно идти.

Чуть пригнувшись, он пошел вдоль небольшого домика. Его движения изменились, стали сдержанными и четкими. Ноги в армейских ботинках мягко ступали по земле, даже не верилось, что этот здоровяк может так двигаться. Медленно ступая по дороге, которая местами была засыпана листвой вперемешку с прочим мусором, мы продвигались к центру улицы. Картина, если честно, была двоякая. Казалось, — ну что может произойти в этой маленькой, заброшенной деревне, когда вокруг светло и ничто не предвещает беды. С другой стороны, именно отсутствие каких-либо посторонних звуков вызывало опасение. Хотя все же я ошибся, где-то высоко в деревьях покрикивали вороны. Я аккуратно вытащил свой пистолет из кобуры. Все же с ним было спокойнее. Оставлять сзади мертвые дома было неприятно. Ведь мы не знали наверняка, кто может скрываться внутри этих домов. Иногда мне казалось, что из-за разбитых пустых оконных проемов за нами кто-то наблюдает.

— Мне кажется мы здесь не одни, — озвучил я свою догадку.

Казалось, в одном из проемов мелькнула какая-то тень и тут же скрылась. Сбоку послышался громкий звук, как будто скрипнуло крыльцо под чьими-то ногами. Я обернулся назад и увидел, как из-за первого дома, который остался позади, вышли три человека. В это время Толя направил свой АКМ на боковой дом, из которого также появились двое. Они шли медленно, как будто знали, что добыча уже никуда не денется. Впереди замаячили еще около пяти человек. Все они носили какие-то грязные лохмотья. Кто-то был в рваной майке, на ком-то был наброшен странного вида халат. Причем по внешнему виду сложно было разобрать принадлежность пола.

Нас постепенно окружали, брали в кольцо. Выхода не было. Бежать было некуда.

— Быстро, встаем в круг, каждый берет по сектору! — прокричал Дима.

Мы заняли оборону. Я быстро вытащил второй пистолет, хотя прокушенная левая рука тотчас же напомнила о себе назойливой болью.

Сразу раздались одиночные выстрелы «Грозы». Секундой позже к нему присоединился АКМ. Два человека остановились и неуклюже завалились на землю.

— Цельтесь в ноги, — крикнул Дима, указав их уязвимое место.

Тут началось самое страшное. Люди стали пригибаться к земле, и их одежда разорвалась. Не прошло и пары секунд, как вместо людей появились мутанты. Где-то черные, с густой шерстью, где-то серые и какие-то маленькие. Пули пробивали кожу, звери рычали и бросались в нашу сторону.

— А теперь куда угодно.

Я стрелял, вгоняя свинец в эти мерзкие тела. Было слышно, как сопит Дима и тихо матерится Толя. Руки ходили ходуном, стрелять было неудобно. От волнения вспотели ладони и пистолет мог выпасть. Я крепче сжал рукоятки. В моем поле зрения появился крупный зверь. Видимо, в прошлой жизни он страдал от ожирения, хотя сейчас его лишний вес каким-то невероятным образом равномерно разместился, придав новому телу больше прочности, и, скорее всего, крепких мускулов. Как ни странно, за эти мгновения я даже смог рассмотреть его глаза: они почему-то оставались человеческими, серыми, хотя, если честно, в такой суматохе не до выяснения цвета глаз зверя, стремительно на несущегося на тебя. Я немного замешкался, и, кажется,, подпустил зверя на критическое расстояние. Но в моем пистолете были пули, которые при попадании передавали цели больше своей кинетической энергии, что повышало останавливающее действие.

Мутант выпрямился, поднявшись на задние лапы. Брызгами крови лопнуло его колено, а за ним и бедро. Пули пробили широкую грудь, оставляя кровавые разрывы на теле. В итоге его немного отбросило назад. Я мысленно поблагодарил Ивана, который так удачно вручил мне именно этот пистолет.

Наш бой внезапно закончился. Нападавших больше не осталось, но все же я рассмотрел, как парочка зверей исчезла за лесополосой, которую мы оставили позади.

— Похоже, они еще не все мозги растеряли, раз решили свалить отсюда, — сказал я, и, выбросив на ладонь обойму из рукоятки пистолета, увидел, что там оставалось всего пять патронов. Проверил второй — в нем было семь.

— Вроде, пока мы отбили их натиск, — сказал Толя и, перевесив свой АКМ на плечо, подхватил рюкзак и осмотрелся. А посмотреть было на что. Я поежился, оглядывая все это.

В радиусе десяти метров неровным кругом около нас лежало, наверное, около пятнадцати мертвых тварей, на которых даже смотреть было неприятно. Пробитые пулями тела больше не вздымались при дыхании. А земля под ними была пропитана кровью.

— Что ж, не будем долго здесь задерживаться, у них хорошее обоняние, — сказал Дима, — тем более, здесь есть чем поживиться, — после этого он вставил новый рожок, передернул затвор и повесил автомат на плечо.

Последовав его примеру, я зарядил магазины патронами и отметил про себя, что в рюкзаке осталось всего три пачки. Стоит поберечь припасы. И почему я раньше до этого не додумался? Иван же говорил об этом. Перешагнув через трупы, мы продолжили путь по этой странной улочке, которая чуть не стала для нас общей могилой. Каждый раз, когда по моей вине погибал человек, пусть даже такой, я начинал чувствовать угрызения совести. Хотя я прекрасно понимал, что сравнивать мои убийства и, скажем, какого-нибудь серийного маньяка, просто бессмысленно. Ведь я как на войне — или я, или меня.

Толя влез в лямки своего рюкзака, подтянул их, передернул плечами, пристраивая ношу поудобней, и подобрал с земли свой «калаш».

Пройдя пару домов, я заметил последнее строение, которое меня поразило своим состоянием. Нет, это был простой домишка, который по строению ничем не отличался от других, то же отсутствие стекол в окнах, та же шиферная крыша, покрытая опавшей листвой и мелким древесным мусором, та же штукатурка, обвалившаяся со стен и валявшаяся внизу на земле. Просто в одной из стен непонятным образом кабиной внутрь торчал большой грузовик с прицепом. Кабина полностью скрывалась в доме, поэтому догадаться, что это за грузовик, было невозможно. Скорее всего, когда-то давно произошла такая вот авария. Покрышки на колесах превратились в лохмотья, отчего он просел, и все колеса давно обволокло травой.

— Ну и картина, — вздохнул я и неожиданно во дворе этого дома заметил ребенка. Я остановился. Кажется, это был мальчик. Он стоял возле покосившегося сарая и пристально смотрел на меня. Я присмотрелся. На нем была такая же грязная и порванная одежда, что и на тех людях до того, как они превратились в мутантов. Только что-то в этом ребенке было не так. Он как будто был другим. Точнее, его глаза были другими.

— Подойди ко мне, давай поиграем, — эту фразу я отчетливо услышал в своей голове. Тут же мне вспомнился тот мутант в многоэтажке. У него были такие же глаза.

В моей руке по-прежнему находился один из пистолетов. Хотя я прекрасно понимал, кто передо мной, и что меня может ждать, но все же направился в сторону этого загадочного ребенка. Чем ближе я подходил, тем больше успокаивался. Где-то внутри росло чувство безопасности. Хотелось бросить совсем ненужное оружие, которое приносит столько боли. Ведь теперь все будет хорошо. Больше нет опасности, есть только ребенок, который хочет со мной поиграть.

— Я хочу играть, — снова раздалось в моей голове.

Из руки выпал пистолет, которым я так и не сумел воспользоваться. На моем лице появилась улыбка, и теперь роднее этого мальчика для меня никого не было. Хотелось обнять его и отдать ему свою жизнь.

Мы стояли в нескольких метрах друг от друга. Я, как марионетка в руках злого кукловода, и ребенок. Мои ноги подкосились, и мне пришлось упасть на колени. Я не мог пошевелиться, только с глупой улыбкой смотрел на ребенка, который стал превращаться в зверя. Спустя несколько секунд передо мной стоял небольшой мутант. Он не стал сразу меня убивать, зная, что я никуда не денусь. В моей голове осталась всего одна мысль, которая меня радовала и не давала осознать, что со мной происходит. Она заволокла моё сознание словно туман, и не давала пробиться через него другим. Я видел, что ко мне приближается когтистая лапа зверя, ведь глаза все еще могли функционировать. В ту же секунду надо мной прогремел выстрел, а меня грубо приложили лицом в землю.

Сразу же туман рассеялся, а голова стала тяжелой, как будто в момент сильного похмелья. Я схватился за неё, отметив про себя, что снова могу руководить своим телом, и, лежа на боку, застонал. Постепенно ко мне вернулся слух и я расслышал, как меня отчитывал Дима.

— … Поперся! Я же сказал быть внимательными. Ты что, не видел, к кому идешь? — кричал он на меня.

Боль постепенно уходила. Я еще повалялся пару минут, потом начал вставать, и все же со стороны я был похож на пьяного. Поднявшись на ноги, я чуть было не рухнул, поскольку они снова подкосились. Но мне не дал упасть Дима, который успел схватить меня за локоть и удерживал в вертикальном положении. Он слегка встряхнул меня, отчего я прикусил себе язык и это окончательно привело меня в порядок.

— Что случилось? — спросил я и обернулся. Не обращая внимания на боль во рту, я поискал глазами ребенка. Но только теперь я заметил это. Существо было похоже на карлика, лысая голова, кожа какая-то морщинистая с серым оттенком. Обмотанное в грязные лохмотья тело. Размером оно было сравнимо с ребенком, которому уже стукнуло примерно десять лет. Но на этом сравнения заканчивались. Как я мог увидеть ребенка, оставалось для меня загадкой.

Дима стоял рядом со мной, а Толя рассматривал это существо.

— Что это такое? — спросил он.

— Я такого еще не видел. Но по твоим словам могу предположить, что это один из гибридов Игнатова.

— Он что, меня контролировал? — я удивленно приподнял брови.

— Похоже на то. Я слышал про эксперименты. Говорили, Игнатов хотел подчинить себе мутантов. Методов я, конечно, не знаю, но, похоже, это один из них. Если остальные мутанты такие же смертные, как и этот, то они нам особо не страшны. Однако стоит все же поберечь патроны. Еще не известно, что нас ждет дальше.

— Я бы не стал так радоваться по этому поводу. Он же его подчинил, — вклинился Толя, — если в этих гибридах есть такое оружие, мы не дойдем до «окна». Нам просто промоют мозги, а потом порвут на куски.

— Не паникуй, — обратился Дима к Толе, а потом глянул на меня и убрал руку с моего плеча. — Ты заметил что-нибудь необычное?

— Не знаю, — мысли все еще путались и я не мог ухватиться за тот факт, который отметил ранее.

— Они ведь должны отличаться от остальных. Почему ты пошел к нему? — он смотрел на меня таким взглядом, словно хотел прочитать мои мысли. Меня пугали его глаза…

— Глаза, — вспомнил я, — они были, как…, — я пытался подобрать сравнение, но Дима отвернулся от меня, и я потерял нить.

— Все ясно. С жертвой они должны войти в тесный зрительный контакт. Не смотрите им в глаза, а еще лучше — сразу стреляйте в них.

Я подобрал пистолет с сухой травы и сунул его в кобуру.

— Идем, я хочу, чтобы это скорее закончилось, — Дима глянул на меня, но не стал спорить и пошел вперед.

Мы уходили прочь от этой деревни, оставляя ее позади. Простая колея постепенно сменилась остатками асфальта, и стало даже легче. Дорога хорошо просматривалась в обе стороны, поэтому можно было не бояться, что нас застанут врасплох.

Было тихо, природа, казалось, должна была бы жить своей, независимой жизнью. Но она тоже как будто умирала. Голые деревья и сухая сырая трава — вот что постоянно окружало нас. Было удивительно, что в этой местности мы не обнаружили никаких машин. Даже непривычно, ведь раньше на нашем пути то и дело попадались разбитые и проржавевшие автомобили.

— Через час можно будет сделать привал, — сказал Дима, не останавливаясь.

Раньше я любил такие прогулки. В смысле, для меня было проще пройти пару километров пешком, особенно когда не нужно было спешить. Я любил наблюдать. За людьми, или насекомыми, или за растениями. Наслаждаться их красотой. Сейчас же мои ноги начинали потихоньку гудеть, требуя отдыха. Поэтому новость о привале слегка подняла мне настроение. Да и пейзаж не блистал красотой.

За все это время я совсем не вспоминал об Игнатове. Побывав в этом странном месте, я начал понимать его стремление навсегда выбраться отсюда. Наверное, если бы у меня была дочь, я бы хотел для нее лучшей жизни. Но ведь нельзя просто так убивать людей. К тому же, мы не сделали ему ничего плохого. А если он введет в мой мир таких вот карликов, появится еще один разрушенный мир.

— Дима ты думал, где сейчас может быть Игнатов?

— Костя поведет его другой дорогой. Но раньше нас они не должны добраться.

— А если это не так? — стал возражать я.

— Тогда нам придется принять бой. Но я все же надеюсь довести вас быстрее.

— Что будет с «окном»?

— Гера несет в своем рюкзаке устройство, которое сможет его закрыть. Мы смогли сделать так, что оно будет работать только на закрытие.

Слева и справа раскинулись большие луга. Прежде они, наверное, были колхозными полями, но поскольку за ними никто не ухаживал, они одичали и заросли травой, которая к этому времени успела высохнуть и местами подгнить. По краям дороги росли небольшие деревья, похожие на липы. Хотя я не силен в ботанике и не могу по голому стволу наверняка определить семейство.

— Предлагаю сделать привал, — сказал Толя, который, видимо, так же устал, как и я.

— Не возражаю, — сдался Дима и, подойдя к ближайшему дереву, сбросил свой рюкзак. Автомат он положил рядом, хотя безоружным не остался. Еще раньше я заметил кобуру на поясе.

Десять минут у нас ушло на разжигание костра, а после Дима занялся приготовлением обеда. Для меня было непривычно расположиться недалеко от дороги, все время меня подтачивало чувство, что на ней вот-вот может появиться какой-либо транспорт. Рейсовый автобус остановится и подберет новых пассажиров, например.

Мы с Толей нашли парочку небольших бревен и подтащили их к огню, чтобы можно было усесться. Этот раз не стал исключением, и мы снова питались гречневой кашей с тушенкой, две банки которой достали из моего рюкзака. Вот только после скитаний по пустынным дорогам и после моей недавней встречи с «чудо-мальчиком» гречка была весьма кстати. Да, я думаю, любая пища, которая могла бы утолить нарастающий голод, не пошла бы во вред.

Толя не удержался и закурил последнюю сигарету. Я даже удивился про себя, что человек умудряется в таких ситуациях думать о вещах, которые медленно его же и убивают.

Поставив пустую кружку на сухую траву, я посмотрел на Диму. С виду простой человек, который смог приспособиться к новой жизни. Не зря говорят, что человек ко всему привыкает.

— А как всё началось? — мне захотелось узнать этого человека ближе. Все же важно знать, что можно ожидать от человека, с которым ты в команде.

— Ты про наш апокалипсис? — Дима понял, о чем именно я его спрашиваю.

— Да. Как ты приспособился к такой жизни?

— Это было сложно. Трудно осознать, что та беззаботная жизнь, которой ты жил, уходит, и это невозможно остановить. Это пришло внезапно, ведь многие так и не узнали правды. Вначале был хаос, — он усмехнулся, — самое смешное, людям не нужно было отдавать долги, ведь деньги почти сразу стали просто бумагой. За несколько дней большая часть населения погибла. Мне отчасти повезло. В тот день мы с женой поехали на дачу. У меня был маленький домик с огородом в нескольких километрах от города. Еще в тот же день по нашему поселку начали распространяться слухи про эти зверские убийства. Но нам показалось, что там можно будет переждать волнения. Ведь никто не знал, как все обернется. Это была осень. Подвал был забит консервацией и овощами.

Он замолчал. Его молчание длилось около минуты, и я понимал, что эти воспоминания ему даются нелегко. Я не стал его подгонять, а только принялся ждать продолжения.

— На нее напал сосед, — стал одной из этих тварей. Я смог её отбить, но было поздно. Она умерла на моих руках. Я видел, как их становится все больше. Я ничего не мог поделать, поэтому просто заперся в подвале. Не выходил на улицу около недели. Когда решил высунуться наружу, все было пусто. Добрался до города, там прибился к выжившим. Вскоре наша группа начала расти. В итоге мы смогли осесть в администрации бывшего завода. Конечно, пришлось всем потрудиться, чтобы обезопасить подходы к зданию. Приходилось выбираться на охоту в прямом смысле слова. Тащили с собой все, что могли найти съедобного. Разграбили парочку отделений полиции, там нашли небольшие оружейные склады. Многие в процессе отбились от нас, образовав другие колонии. Не смогли понять, что теперь все в одинаковом положении. Неважно, кем ты был раньше и какой занимал пост — теперь мы все стали равными. Так и живем все это время. Хоть и произошла катастрофа, но мы все еще остаемся людьми. Причем, разными.

— А почему, кроме охраны, я не видел других людей?

— А ты думал, они будут шляться по зданию? — он усмехнулся и передернул плечами.

— Я не знаю, но мне казалось,…

— Нас осталось 53 человека, это до раскола нас было около ста. Они живут на 3 и 4 этаже. Там раньше собес был, поэтому много всяких комнат, да и офисы разных мелких фирм. Мужики ушли в оборону, остальные смогли превратить офисы в квартиры. Они редко выбираются из них. Наверное, все еще боятся. Видимо, так им проще.

— А Игнатов, как он стал главным?

— Может быть, раньше меня бы это возмутило. Но не сейчас, когда у меня ничего нет, когда часто приходится выбираться в город на поиски продуктов. Это не жизнь. Меня совершенно не интересует, почему во главе стал именно Игнатов. Может быть, так оно и должно было быть. Ведь для того, чтобы собрать огромную группу людей и помочь им остаться людьми, у человека должны быть сильные лидерские качества. Как вышло, что Игнатов стал командиром. Об этом никто не задумывался. Это его место, вот и все.

Я посмотрел на Диму, и мне казалось, что я увидел его под другим углом. Я начал понимать, какое зло причинила кучка ученых, решивших заглянуть туда, куда не следовало бы. Причем, как обычно бывает, о последствиях они думали в самую последнюю очередь. И вот сейчас передо мной сидит человек, который, может, никогда и не был заинтересован в открытии других миров. Но именно ему, как и миллионам другим невинных людей, пришлось расплачиваться за ошибки этих наивных ученых.

Я смотрел на Диму и проникался к нему сочувствием. Хотя прекрасно понимал, что оно ему совсем не нужно.

— Ты думал о том, чтобы изменить свою жизнь?

— Ты издеваешься надо мной? Не было и дня, чтобы я об этом не думал. Сколько раз я прокручивал в голове, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы не этот вирус. Или хотя бы, если бы я смог спасти жену. В нашей колонии есть и семьи.

— Я не о том. Просто… — я помолчал, пытаясь сформулировать обрывочные мысли во что-то более понятное, — понимаешь, я все больше убеждаюсь, что наши миры похожи. Можно даже так сказать, в моем мире ученые еще не открыли ящик Пандоры.

— Что ты хочешь этим сказать? — он уставился на меня.

— Я предлагаю тебе пойти с нами.

— В ваш мир? — он усмехнулся.

— Недурно ты закрутил, Саша, — вклинился в наш разговор Толя и бросил докуренную сигарету в огонь. — А как он там сможет жить?

— Я думаю, выход все же можно найти. К тому же, ты один, тебе нечего терять.

— Не знаю. Все это странно звучит, — уже серьёзно произнес Дима.

— Не страннее, чем наше присутствие здесь.

Дима посмотрел на меня, а потом хлопнул себя по коленям, резко встал с бревна и сказал:

— Привал закончен. На сборы пятнадцать минут и в путь.

Наш ведущий встал, развернулся и зашагал вперед. Подхватив свои рюкзаки, мы двинулись за ним.

Костер тушить не стали, он сам догорит, всеобщего пожара из-за него быть не могло, хотя это ничего не изменило бы в окружающем пейзаже. Мы продолжали путь в поселок под названием Орловка, который располагался на географической карте только этого мира.

Орловка встретила нас мертвой тишиной. Возникало противоречивое чувство. На небе уже давно взошло солнце, и хотя в эту пору года оно не могло сильно согревать, но все же я ощущал его тепло. Пожухлая трава, которая росла буквально повсюду, высохла, и приятно шуршала под ногами. Казалось, нас окружало спокойное пространство, но я чувствовал каждой клеточкой своего тела опасность, что могла таиться за любым домом.

Наша троица продолжала путь к «окну», которое снова должно было изменить мою жизнь. Хотя хотел ли я этого — сейчас я не мог дать четкий ответ. Это путешествие раз и навсегда изменило меня. Даже если я вернусь в свой мир, вряд ли останусь тем веселым и энергичным человеком, которым я считал себя раньше.

Начало поселка осталось позади, и мы решили посетить местную почту. Она нужна была нам вовсе не для того, чтобы купить развеселых открыток. Как нам пояснил Дима, в этом месте мы должны будем встреться с Костей и Герой. И, возможно, с Игнатовым.

Почта, как я и предполагал, была одноэтажным зданием. Как ни странно, такие же постройки я встречал и в нашем мире. Скорее всего, она должна была разделяться на две части. Первая отводилась именно почте, где нехрупкие женщины должны были принимать газеты и письма, сортировать их, а потом разносить по адресам. Другая часть отдавалась местному узлу связи.

Осторожно ступая по разбитому асфальту, мы приблизились к стене здания, на которой расположились два больших окна с металлическими решетками в виде незамысловатого узора. Одно из них все еще хранило в себе мутные стекла. Дима присел на корточки и жестом приказал сделать нам то же самое. После он тихонько свистнул, так, чтобы этот звук услышали за окном. Через пару мгновений из здания послышался такой же свист, и из разбитого окна выглянул Костя.

— Ну заходите, будем рады гостям.

Мы переглянулись с Толей и молча уставились на Диму, он только пожал плечами, и, поднявшись с корточек, двинулся вдоль стены. Мы пошли следом. Обогнув здание, наша троица наткнулась на большую деревянную дверь, что была полуоткрыта. Оказавшись внутри, я сразу же заметил Геру. Она сидела на своем рюкзаке, прислонившись к стене. И хотя на полу был разбросан всяческий мусор в виде облупившейся краски, деревянных щепок и битого стекла, в месте, где сидела Гера, казалось, кто-то навел легкий марафет. Я отметил про себя, что выглядит она слегка потрёпанной, да и повязка на бедре, намотанная поверх комбинезона, явно не придавала ей сил. Костя стоял у того же окна, из которого он нас позвал. На первый взгляд, в нем ничего не изменилось. Царапины на лице и руках. И, конечно, усталость на лице четко обозначила себя.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Дима, как только появился в помещении.

— Вы одни? — спросил Толя.

— Да, мы одни. Игнатов….

— Его больше нет, но это не такая уж и хорошая новость, — перебила его Гера.

Я обернулся и нашел крышку стула. Отнес её к глухой стене и, очистив ногой местечко, положил сиденье на пол, предварительно бросив рядом рюкзак, и уселся. Мои ноги требовали отдыха.

— Что случилось, почему вы так рано тут появились? — Дима снова задал вопрос.

— Все вышло не так, как мы предполагали. Игнатов, как только понял, что вы ушли, обо всем догадался, — начала Гера. — Каким-то образом он понял, что я его предала. Мы схватились, он прострелил мне ногу, я же попала ему в грудь.

Я заметил, что Гера называет своего отца по фамилии, в первый раз я этому не придал значения. Скорее всего, она его очень не любила.

— Но самое дурное не это. Перед смертью он рассказал мне, что знал о моих планах уже давно и просто подыгрывал мне. И еще он сказал, что недалеко от «окна» нас всех будет ждать приятный сюрприз.

— Есть соображения? Мы уже передумали все, что могли, но все версии маловероятны, — сказал Костя.

— Я, кажется, догадываюсь, что там может нас поджидать, — Дима посмотрел на меня.

— Неужели, он все же пустил их за нами? — я удивленно приподнял брови.

— О ком вы? — Костя посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Диму.

— Мы о гибридах.

— Черт. Как же я могла это упустить? — устало произнесла Гера.

— Может, кто-нибудь расскажет, о чем идет речь?

— Это те же мутанты, — пояснила Гера, — разного возраста и пола, только им искусственно был изменен мозг. Помните, нам всегда говорили, что человек пользуется только 10 процентами своего мозга. Так вот Игнатову удалось открыть путь к другим процентам. Не знаю, как далеко он продвинулся в этом. Мне точно не известно, что теперь умеют наши зверюшки, но уверена, что не только ходить и жрать мясо.

— С одним мы не так давно встретились. Похоже, он смог подчинить разум и тело Саши. Но для этого им нужно войти в зрительный контакт.

— Значит нельзя на него смотреть, — быстро сориентировался Костя, а потом добавил, — что ж, предлагаю перекусить и заодно произвести ревизию наших припасов. У меня есть подозрение, что скоро мы столкнемся не с одним десятком таких милых зверюшек.

Присев к стене, я немного расслабился, а когда решил снова встать на ноги, чтобы помочь с приготовлением пищи, понял, что не могу этого сделать. Усталость, что накопилась за все это время, тяжелой бетонной плитой опустилась на мое тело, буквально пригвоздив его к полу. Я не стал противиться желаниям и просто наблюдал за происходящим вокруг. Как я понял, костер было решено развести прямо в помещении. Всю жизнь мечтал это сделать. Огромная дыра в потолке, которую я сразу не заметил, без проблем выведет дым наружу. Толя в паре с Костей занялись костром, используя в виде дров куски переговорных кабинок. Дима, как и прежде, оставался нашим поваром. Видимо, это занятие возвращало его к нормальной жизни. Гера по-прежнему сидела у противоположной стены. Костя то и дело подходил к ней, интересуясь её самочувствием. Их мимолётные касания и взгляды ясно говорили, что между ними не просто дружеские отношения. Я искренне радовался за них. Просто поразительно, что среди всего этого хаоса, когда людям пришлось заново строить свои жизни, эти два человека не потеряли веру в любовь. Я даже позавидовал стойкости и мужеству этой молодой девушки. Не так давно она потеряла отца. Каким бы он ни был, как бы она ни относилась к нему, теперь есть все шансы также потерять любимого человека. Ведь впереди нас ждут не развеселые приключения. А, возможно, наши смерти.

Я никогда не думал о смерти. Как это будет? Как я умру? Несмотря на реальную угрозу, мне не хотелось об этом думать.

Преодолев усталость, я встал и направился к Гере. Она заметила мое приближение и гостеприимно махнула рукой. Я присел рядом с ней на корточки.

— Как твоя нога? — начал я издалека.

— Вроде неплохо. Пуля прошла навылет, ничего не задето. Мне повезло, — она подарила мне улыбку, я же в это время встретился взглядом с Костей. Он ревновал. Глупо. Это заметила Гера, — Он замечательный.

Я сразу понял, о ком она говорит, и спросил о том, что хотел знать.

— Ты не любила своего отца?

— Ты прав. Этого человека нельзя было любить. В нем ничего не осталось человеческого.

— Это я уже понял. И все же, в чем была причина такой ненависти?

— Ты спрашиваешь, в чем причина? — она гневно посмотрела на меня, ей явно было неприятно об этом говорить. — Он убил мою мать.

Я молчал, понимая, что нет смысла что-то говорить. А Гера продолжила.

— Это началось еще тогда, когда я была ребенком. Он всегда был замкнутым человеком. Весь в своем ученом мирке. Много времени проводил в институте, иногда там и ночевал. Когда мне исполнилось десять лет, мы всей семьей решили отпраздновать мой день рождения. Я помню как сейчас — мама приготовила земляничный торт. Подарила мне большого медведя. Игрушку. Он позвонил, обещал приехать к семи вечера. Мы ждали. А он так и не приехал. Около девяти вечера к нам в дом проник грабитель. Не знаю, что он хотел там найти, ведь мы жили скромно. Наверное, перепутал. Мама услышала и выбежала к нему навстречу, но он ударил её ножом и вскоре скрылся. Я была маленькой. Я плакала. Пыталась звонить отцу, но он не брал трубку. Я успела позвонить в скорую. Они приехали и забрали её. — Гера смахнула слезу, что скатилась по щеке. — Она умерла в больнице. Если бы он приехал домой, моя мама была бы жива. Да и к тому же, как можно было любить человека, который повинен в смерти стольких людей. Я пообещала самой себе, что отомщу за мать.

Вскоре Дима позвал нас, гречневая каша была готова. Я пошел к костру, а Костя вместе с едой отправился к Гере.

Припасов у нас осталось не так много, как мне казалось. Хотя у каждого из нас был нож, он мог всегда выручить.

По моим расчетам, было далеко за полдень, когда мы выбрались из разрушенного здания почты и направились в сторону окраины деревни. Дима был нашим проводником в этом мире, Гера следовала за ним, рядом с ней держался Костя. Мы с Толей замыкали нашу колонну. Как ни странно, в этой деревне по пути нам никто не встретился… Как будто все мутанты взяли выходной. Но я прекрасно понимал, что обычно затишье грозит страшной бурей. Мы прошли по главной улице почти всю деревню. То, что она главная, нам подсказывали дорожные знаки, кое-где попадавшиеся нам в уцелевшем состоянии. Мы вышли на финишную прямую. Домики стоящие у дороги, заканчивались, и впереди виднелось поле. Тут-то я и почувствовал слабую ноющую головную боль. Хотя, нет, сперва я услышал тихий писк. На гране слышимого. Я повертел головой, чтобы выяснить место расположения источника. С каждым поворотом в голову словно забивали маленький гвоздик, который еще не причинял сильную боль, но уже мешал.

— Дима, — негромко позвал я, — ты ничего не чувствуешь?

Он остановился и пристально посмотрел на меня.

— Кажется, мы приближаемся к нашей компании…

Я достал из кобуры пистолет. Ощутив прикосновение к оружию, я почувствовал себя немного спокойнее. Вообще, я стал понимать высказывание некоторых военных, побывавших в горячих точках, когда они говорили, что без оружия чувствуешь себя голым. Это на самом деле так.

Неожиданно из-за последнего дома к нам на дорогу вышел человек. На нем был черный комбинезон, который говорил о принадлежности к нашей группировке. Комбинезон смотрелся на нем глуповато. По выражению его лица было понятно, что он не привык носить такие вещи. И вообще, он здесь очутился не по своей воле.

— Это Антонов, один из свиты Игнатова, помощник моего отца, — пояснила Гера.

— Что он хочет и как вообще тут оказался? — спросил Костя.

— Видимо, Игнатов перестраховался, — ответил Дима.

Тут отозвался Антонов, предварительно откашлявшись.

— Гера, где Василий Петрович? — в его голосе были слышны нотки неуверенности, и мне показался знакомым этот голос. Видимо это и есть тот ученый, с которым разговаривал Игнатов.

— Кончился твой Василий Петрович, — выкрикнула Гера. — Все кончено, Игорь, не будет больше его власти. Тебе не нужно выполнять его приказы.

— Вы его убили? — видимо, он не ожидал такого ответа и, когда понял, что остался один, поддался панике.

— Неужели ты не понимаешь, что сейчас начинается совсем другая жизнь?

Только сейчас я заменил, что в руке он держал какую-то коробочку, похожую на маленький телефон. Или передатчик.

— Что у него в руке? — спросил я Костю, который должен был находиться недалеко от меня, но тот промолчал.

— Я не могу вас пропустить. Мне было приказано не дать вам пройти, если с вами не будет Василия Петровича

— Игорь, не совершай ошибку, — крикнула Гера.

Но это не помогло, он успел поднести приборчик ко рту и что-то сказал. Выстрел, прозвучавший чуть позднее, не изменил ситуацию.

Я понял, что он дал команду к бою. Как ни странно, сначала ничего не произошло. Мертвое тело кулем завалилось на землю, рядом с ним стала разливаться лужица крови. Тут появился Костя с виноватым лицом.

— Я не успел.

— Ничего. Похоже, сейчас начнется, — сказал Дима, — всем приготовить оружие и встать в круг.

В мгновение стекла в ближайших домах буквально взорвались, из них стали выпрыгивать звери, кто-то бежал, на ходу превращаясь в волков.

— Огонь! — выкрикнул Дима, — И не смотрите им в глаза!

В бой пошла тяжелая техника. Дима выстрелил из подствольника, грохнул взрыв. Первых трех мутантов разорвало на куски, мертвую плоть разбросало в стороны. Тут я заметил, что к нам приближаются и с моей стороны. Подняв пистолет, я стал прицельно быть в эти отвратительные туши. Боль в голове нарастала. Я хлобыстнул рукой себя по лицу, щеку обожгло, и я почувствовал слабое облегчение. Тварей было много. Совершенно разные: и маленькие волки, ростом с настоящего, и крупные особи, в два раза больше. Я всадил три пули в коричневый бок некрупного зверя, он пополз в кусты, истекая кровью.

Страх отступил назад, уступив место адреналину. Первая обойма закончилась, я выхватил второй пистолет и приготовился к стрельбе. Удачно. Своим замедлением я позволил приблизиться мутанту совсем близко. Он был в считанных метрах от меня, когда получил несколько пуль в голову. Два мутанта бросились из-за угла ближайшего дома. Дима встретил их очередью, сбил первую тварь в прыжке, вторая кинулась к нему. В полете на них красиво было смотреть. Красиво и опасно. Что произошло дальше, я не видел, потому что ко мне тоже приближался зверь. Я выстрелил, всадил три или четыре пули в мускулистое тело. Мутант произвел еще пару прыжков, затем его лапы подвернулись, и он проехал пару метров на брюхе, оставляя кровавый след. Два мутанта метнулись на Костю, он выстрелил очередью, сбил первого в полете, второго оттолкнул ботинком, и как только зверь отлетел в сторону, Толя полоснул по нему длинной очередью.

— Заряжаю, — крикнул Дима, давая понять, что у него кончились патроны, и он сейчас открыт для врага. Переместившись ближе к нему, я стал палить в движущихся монстров. Конечно, я не такой опытный стрелок, но с близкого расстояния даже я попадал по цели. Краем глаза следил за действиями Димы, он сменил магазин в своей «Грозе» и зарядил гранату в подствольник.

Внезапно я обратил внимание на Толю, или, скорее, я понял, что его АКМ перестал стрелять. Обернувшись на миг, я заметил, что он стоит без движения; это меня насторожило. Было непонятно, почему он замер. А через пару секунд рука с автоматом направила дуло к голове. Я прыгнул на него, сбив с ног. Прозвучал выстрел, но пуля прошла мимо его головы.

— Что же ты делаешь!… — я врезал ему по морде, в это время он как будто очнулся и осмысленно посмотрел на меня. Он сбросил меня с себя и кивнул в знак благодарности. Мгновенно схватил автомат и, приняв боевое положение, он несколько раз выстрелил выше меня. Над моей головой пролетела туша, зацепив хвостом, и упала за Толей. Я тоже кивнул и приготовился к дальнейшему бою. Раздался крик Кости. Я обернулся: он боролся с крупным волком. Зверь прижал его к земле и готовился вспороть горло своими острыми зубами. Навстречу бежал ещё один мутант. Я трижды выстрелил. Целился в голову первому зверю, хотя пули попали в шею, и, подбежав к нему еще со всего размаха заехал гадине тяжелым ботинком в голову. Зверь отпрыгнул от Кости и тут же задергался в конвульсиях. Я направил ствол на приближающегося к нам зверя и нажал на курок. Но прозвучал только сухой щелчок. Тяжёлая туша прыгнула на меня и повалила на землю. Я встретился с ней взглядом, тут же почувствовал невыносимую боль в голове, и мое тело расслабилось. Хотя мозг уже отключался, но зрение еще работало. Я видел, как огромная пасть с крупными клыками приближается к моему лицу, и тут заметил подоспевшего Костю, который со всего маха заехал прикладом в голову зверя. Я сразу же почувствовал облегчение. Как будто тиски, которые сковали мое тело, ослабли хватку; два других удара по голове полностью разрушили эти тиски.

Прозвучал еще один взрыв, граната взорвалась в десяти метрах от нас, от грохота заложило уши. Я подхватил свои пистолет, выбросил пустые обоймы и вставил запасные, которые я не поленился зарядить еще на почте.

Я заметил, что Дима снова начал перезаряжать свой автомат. Может, он и крикнул об этом, но все звуки стали нечеткими, как будто мне на голову положили невидимую подушку. Готовый к бою, я выставил пистолет, но меня снова сбили с ног. Я увидел, как так трое здоровых волков сбили и Толю.

Я кричал, мне было больно. Двое мутантов крепко прижали меня к земле. Я успел выстрелить в одного, пули пробили горло мутанту, он отскочил прочь. А второй ударом лапы по руке выбил мое оружие и когтями разорвал правую руку. Я заорал. Огнем обожгло тело, левой рукой я лихорадочно пытался отстегнуть нож, что был у меня на поясе. Краем глаза я заметил страшную картину, что буквально взорвала мои эмоции. В пяти метрах от меня Толя уже не сопротивлялся. Один зверь в мгновение ока вырвал кусток плоти из его бока, а второй занялся ногами. Толя уже не издавал ни звука. Он был мертв. Адреналин, который взорвал мою кровь, дошел до своего максимума и придал мне сил. Схватив рукоять ножа, я стал орудовать им, кромсая мутантов. Этим я пытался отомстить за смерть друга. Я наотмашь бил зверя по всем местам, по которым попадал. Через пару мгновений мутант превратился в кусок мяса, который обильно истекал кровью. Моих сил хватило, чтобы подскочить с земли и броситься на помощь Толе. Хотя я прекрасно понимал, что спасти его невозможно, но глубоко внутри теплилась надежда, что еще не все потеряно.

Первым под удар попал мутант, который занимался его боком. Я прыгнул сверху на зверя и, дико крича, вогнал нож ему в шею, разрезая её полностью. Я почувствовал, как тело зверя забилось в судорогах и, оттолкнув трепыхающуюся тушу, метнулся к твари, которая уже заметила меня, оторвав кровавую пасть от ноги Толи. Она хотела броситься на меня, но ей не хватило прыти. Я был быстрее. Нож острым лезвием вошел зверю между передних лап. Я вогнал его по самую рукоять, и направил клинок вверх. Он вышел под углом в 90 градусов из кровавой морды как по маслу. Ногой отпихнув умирающее тело от себя, я обернулся и увидел, что Дима добивает последних двоих мутантов, которые были в поле моего зрения. Других видно не было. Я повернул голову. Костя привстал, придерживаясь за развороченное левое плечо. Сквозь пальцы текла кровь. Дикими глазами взглянув на меня, он облизнулся, затем, нервно зевая, поднялся на ноги.

— Нет, ты только не умирай, — я упал на колени перед телом Толи. Он улыбался. Видимо, мутант, прежде чем убить, внушил ему что-то хорошее. В надежде я потрогал пульс на его шее, но было поздно. Возможно, он даже и не понял, что умер. — Ты же обещал, что мы выберемся отсюда. — Я склонился над ним не сдерживая. Стрельба прекратилась, все стихло.

Мы победили, но какой ценой.

Ко мне подошел Дима и присел рядом со мной.

— Ты делал все возможное. От смерти никто не застрахован.

— Я не смог его спасти. Я должен был его спасти.

— Ты сделал все, что смог, — он похлопал меня по плечу, и, поднявшись, подошел к Косте. Кое-как вытерев слезы рукавом комбинезона, поскольку руки были в грязи и крови, я подошел к Диме. Он доставал из своего рюкзака аптечку, где хранились остатки противовирусных уколов.

— Мне бы хотелось его похоронить по-человечески.

— Я понимаю тебя, — онсвернул колпачок, вонзил иголку в предплечье и ввел лекарство.

— Но мы не можем себе этого позволить, у нас нет времени, и к тому же это бесполезно. Его выкопают мутанты.

— Что же я могу для него сделать?

— Не знаю. Просто помни, что он был.

На обработку ран и уколы ушло около часа. Солнце постепенно опускалось к земле. Это говорило о том, что близится вечер. Хотя этот день и выдался по-осеннему теплым, к вечеру все же начало холодать.

Оставив позади последние дома Орловки, мы отправились в путь. Мы шли молча, только изредка молчание нарушал Костя, интересуюсь самочувствием Геры. Она и так была с простреленной ногой, а после бойни была покусана и все сильнее хромала. Костя даже намеревался нести её на руках, но она отказалась. Я долго молчал. Смерть моего друга выбила меня из колеи. Он стал для меня как боевой товарищ, я чувствовал обиду на себя, что не смог спасти его.

Дима поравнялся со мной и некоторое время просто шел молча.

— Сложно терять друга. Я тебя понимаю.

— Ты прав. Он был моим другом. Причем таким, на которого действительно можно было положиться.

— Бывает, из-за некоторых обстоятельств, мы не можем помочь тем, кто в нашей помощи нуждается. Я видел, как убивали мою жену, и мне нелегко было смириться с этим. Но я смог. И ты сможешь.

Он ускорил шаг и вскоре поравнялся с Герой.

— Как мы увидим «окно»?

— Я думаю, мы его найдем.

Вскоре я заметил вдали от нас на дороге груду металлолома, которой раньше был наш Мерседес. Я даже ускорил шаг, хотя понимал, что мы идем медленно из-за травмы Геры. Но мне так хотелось домой, что казалось, еще нескольких минут пребывания в этом мире я не вытерплю. Это сведет меня с ума. При свете дня металлический каркас, который полностью обгорел, не казался таким привлекательным, как раньше. Хоть и прошло уже много времени, но запах гари все еще сохранялся.

— Что ж, вот мы и на месте, — Дима забросил на плечо автомат, который все время держал в готовом положении, на случай атаки.

— Что-то я ничего не вижу, — разочарованно произнес я и сбросил свой рюкзак. — А, может, и не было ни какого «окна»?

Сумерки опускались на землю. От болота, которое располагалось с правой стороны дороги, распространялся затхлый запах.

— А что тот прибор, он что-нибудь показывает? — я начинал паниковать. Дима подошел ко мне и положил руку на плечо.

— Мы дошли, мы на месте. Все будет в порядке. Мы найдем его.

В подтверждение его слов в десяти метрах от машины стоял Костя и усердно махал здоровой рукой.

— Кажется, я нашел. Оно здесь.

Мы все разом бросились в его сторону. Действительно, подойдя ближе к этому месту, я заметил в воздухе какое-то слабое движение. Похожее явление бывает летом в жару на асфальте. Изредка по воздуху пробегала маленькая молния, слышался слабый шелест.

— Это точно окно?

— Да, — Гера утвердительно кивнула. — В свое время Игнатов мне рассказывал про их прошлый эксперимент, ещё до того, как он привел к всеобщей катастрофе.

— Что ж, тогда мы будем прощаться, — сказал я и подошел к Косте. Вид у него был побитый. Комбинезон в дырках, крови и грязи, на лице полно ссадин, кровоподтёки на скуле. И правое плечо перевязано. Куски бинтов торчали из-под куртки.

— Спасибо, — я протянул ему руку.

— И тебе тоже, — он протянул свою.

После я подошел к Гере, она уже вынула из рюкзака прибор и держала его в руке.

— Береги себя, — я обнял её и поцеловал в щеку, — Костю тоже береги.

— Ладно, как-нибудь справимся, — Она подмигнула мне.

Я подошел к Диме.

— Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. — Я обнял его. Он похлопал меня по спине и неожиданно спросил:

— Твоё предложение все еще в силе?

— Какое? — удивился я, уже понимая, о чем он говорит.

— Отправиться в твой мир.

— Конечно.

— Я все обдумал. Меня здесь ничто не держит. Я еще не так стар, чтобы ставить на себе крест.

— Я помогу тебе, — с готовностью отозвался я.

— Что ж, тогда я готов, — его небритое лицо озарилось улыбкой.

— Похоже, мы остаемся одни, — сказала Гера.

— Вы сможете добраться обратно? — поинтересовался я.

— Не сомневайся, я сберегу её как зеницу ока, — Костя подошел к девушке и поцеловал ее в губы.

— Тогда я спокоен, — усмехнулся Дима. Он снял с себя «Грозу» и отдал её Косте. — Думаю, еще пригодится.

Все лишнее мы оставили этой паре. Два рюкзака перекочевали к ногам Кости, хотя они были полупустыми.

— Ну, что ж, пора.

Мы подошли к окну. Стоя совсем близко около прохода, я чувствовал, как все у меня внутри переворачивается. Теперь, когда оставалось сделать всего шаг, я начал испытывать ликование. Ведь мне придется менять свою жизнь, вносить коррективы и пересматривать свои жизненные взгляды. К тому же, теперь я в ответе за еще одного человека.

Я взял Диму за руку и крепко её сжал. Мы шагнули в окно.