Обитель

— Пять часов пятнадцать минут — произнёс механический голос часов. — Повторяю: Пять часов пятнадцать минут. Через десять минут закончится ночная смена. Повторяю: через десять минут закончится ночная смена.

Когда же наконец начнутся увольнения? На работе почти никого нет! Не считая меня, в офисе было всего два человека, что сейчас стояли у кофейного автомата около выхода. Один из них нажал несколько кнопок, после чего аппарат начал наливать напиток, оповещая об этом весь зал странным скрежетом. Они о чём-то оживлённо болтали, но так это делали, что я ни слова не разбирал. Ладно, пёс с ними всеми. Радует то, что скоро закончится смена, и я отправлюсь домой.

Иногда я задаюсь вопросом: зачем люди идут на то, что им не нравится? Многие из них когда-то согласились работать в ночную смену, а теперь что? По ночам офис постоянно пустует, и так длится уже несколько дней, если не недель. Начальство явно этим недовольно, но оно медлит с приказом об увольнениях. Может, это и к лучшему, мол, шанс реабилитироваться есть?

Хотя, чего я о них волнуюсь? Мне же лучше: меньше конкурентов на вакантные места будет. Они знали, на что шли, и ходить на работу, или нет — целиком их выбор. Ни мне, ни начальству за них решать, и уж тем более тащить их сюда. Не хотят — пожалуйста! Получите расписку и валите отсюда на все четыре стороны.

Кофейный аппарат перестал гудеть — сигнал, что ароматный и бодрящий эспрессо сварился. Один из сотрудников, стоявших около автомата, взял чашку с горячим напитком и вместе с товарищем направился к рабочим местам. Они проходили мимо моего стола, продолжая разговаривать, но я по-прежнему ничего не мог разобрать. Терпкий запах кофе быстро распространился по всему залу, заставив меня посмотреть в полупустую кружку. Эх, сейчас бы ещё чашечку...

Из колонок компьютера послышался громкий, но короткий звонок, после которого металлический голос произнёс:

— Внимание! Необходимо выключить электроэнергию.

Я мигом приблизился к компьютеру, направив взгляд в мониторы. На каждом начали мигать кнопки с надписью: «Отключить», а графики, показывавшие уровень тока, колебались в такт миганию. Я подвинул к себе клавиатуру и начал стучать по клавишам, набирая необходимые команды.

Многие говорят, что работа в Технической Канцелярии однообразная и унылая: сидишь целыми днями на одном месте и следишь за приборами, подсознательно понимая, что с ними ничего и никогда не случится. Как же они глупы, хоть в чём-то и правы. Пусть вместо меня попробуют просидеть 6 часов на одном месте, когда чуть ли не каждые полчаса постоянные скачки электроэнергии по сети городского освещения! Когда постоянно что-то где-то путается и вырубается. Я посмотрю, как они запоют после этого.

Через пару минут все необходимые команды были набраны, графики медленно спали к нулевым отметкам, а кнопки исчезли. На всех экранах высветилась надпись: «Освещение отключено», и через пару секунд погасли сами мониторы. Очередной рабочий день завершён. Можно расслабиться. Где-то поблизости по-прежнему слышались голоса двух сотрудников, но мне уже не было до них дела.

— Код: Ноль-Один-Пять-Три, выполнить. — монотонно произнёс я, встав со стула и полностью выйдя за пределы рабочего помещения. Машина затрепетала, и назойливый гул от неё мигом распространился по всему офису, и также быстро прекратился, дав понять, что все приборы отключены. К тому времени, я подошёл к стойке с верхней одеждой и взял бежевый плащ. Голоса сотрудников стали громче — они тоже собирались уходить.

— Пять часов двадцать пять минут. — вновь заговорили часы. — Повторяю: Пять часов двадцать пять минут. Ночная смена закончилась. Начало дневной смены через тридцать пять минут. Повторяю: начало дневной смены через тридцать пять минут.

Конечно, сейчас мне уже сложно представить, что около шести месяцев назад я был простым заправщиком кофейных автоматов! Вся деятельность заключалась в ежемесячной засыпке ингредиентов для бодрящего напитка в большие агрегаты. Денег платили мало, но этого вполне хватало на существование, плюс, у меня всегда был в достатке эспрессо. Иногда казалось, что я его потреблял вместо воды. Может быть, из-за этого к нему сильно пристрастился. А теперь, вместо того, чтобы засыпать кофе и сахар в автоматы, да постоянно осторожничать, боясь получить оплеуху от начальства за «утрату» кофе, я спокойно сижу в офисе за рабочим местом, имея право в любой момент подойти к аппарату и взять чашечку прекрасного напитка! Вроде бы, вот он — верх мечтаний любого разумного человека! Но кресло главы Канцелярии будет сильнее греть спину холодными, безжизненными ночами престижностью и значимостью, а личный кофемат расслаблять чарующим ароматом готовящихся напитков. Конечно, мне до этого ещё далеко, но я готов на многое, чтобы добиться цели.

Двери в офис отворились, и послышались негромкие шаги человека, направлявшегося в сторону стоек. Я по-быстрому застегнул все пуговицы на плаще и обернулся.

— О, Денгер!

Пришедшим оказался глава Канцелярии, Томас Хардиссон. Он был невысоким мужчиной лет пятидесяти, хоть по его большим глазам и вечно неглаженому костюму ему дашь максимум тридцать. Большой и больной души человек: у него проблемы с сердцем и страшная аллергия на кофеин, но он, по просьбе сотрудников, установил по всему офису кофейные автоматы; мало кто из наших ходил на работу в ночную смену, но никто из них до сих пор не уволен. Добрый он, за что его и жаль, ведь великодушием пользовались все, кому не лень. Но, несмотря ни на что, плохое в нём тоже присутствовало, ибо был он параноиком, каких ещё нужно поискать. Ходили слухи, что он бросил жену, опасаясь возможной измены, не доверял ей. Но сейчас, вроде бы, паранойю он усмирил. Надеюсь.

— Здравствуйте, Томас Хардиссон. — поприветствовал я главу Канцелярии.

— Я так понимаю, сегодня ночью снова почти никого не было?

Произнёс он это так безучастно, словно, как и я, считал, что это их личное дело, посещать работу или нет, но не собиравшийся им намекать, что они должны ходить сюда.

— Трое, что сейчас здесь — все, кто сегодня был.

— Понятно...

— Господин Томас, — продолжил я, — я понимаю, вам не особо хочется терять сотрудников, но мне кажется, тех, кто не появляется, нужно в кои-то веки уволить. Сами посудите: на работу они не ходят, лентяйничают, и ещё за это деньги получают!

— Я понимаю, Денгер, понимаю. Но, в конце концов, у них же есть семьи.

— У кого? Клянусь фамилией своей семьи, что у половины из сотрудников нет даже девушек, не то что жён да детей. У них, как говорится, семья из одного человека. Не давайте им вести вас за нос, господин Томас. Покажите им, что у вас есть предел терпению.

— Возможно, ты и прав. — поникнув, согласился он. — Сегодня начну рассмотрение дел каждого из сотрудников.

Я молча кивнул Томасу и направился к выходу, когда он подошёл к стойке с верхней одеждой, где уже стояли двое одевавшихся рабочих.

— Карл, — окликнул меня Хардиссон, — постой.

Я остановился возле дверей.

— Слушаю, господин Томас.

— Зайди сегодня ко мне часов в шесть вечера. У меня для тебя будет кое-что важное.

— Хорошо. — с фальшивой улыбкой ответил я, после чего поспешно вышел из офиса.

Что за «важное» он мне хочет предложить? Повышение по службе, премию, или какую-нибудь дополнительную работу? А что, если он хочет предложить мне место зама? Ох, это было бы здорово! Новая работа, причём невероятно близкая к заветной мечте! Если так пойдёт и дальше, я могу запросто сместить Томаса и стать новым директором Технической Канцелярии! Ничего личного, Хардиссон, но вы не годитесь на роль главы. Для такой профессии вы слишком мягки и добры, не можете держать людей в ежовых рукавицах. А надо бы. Иначе, засядут и на мою шею, чего я сильно не хочу.

Я повернул налево, и здание Технической Канцелярии исчезло из виду. Довольно близко располагался мой дом, и мне ничего не стоило дойти до него минут за пять, но почему-то хотелось растянуть этот путь.

— Надо бы поесть… — произнёс я вслух, после чего повернул ещё раз, уже направо. Пожалуй, сейчас я схожу к товарищу в закусочную, а оттуда уж рвану домой, отсыпаться и готовиться к новому рабочему дню и приятному сюрпризу от директора.