Mass effect: во славу империи!

— Стройся! — орал капитан Славос.

Под палящим зноем богами забытой звезды в отдаленном закоулке вселенной, на плацу строился взвод.

«И это великая протеанская империя? Всё что осталось от расы когда-то правящей всем космосом? Как же низко мы пали», — думал молодой солдат, стоявший в окружении сослуживцев. Когда-то на этом плацу выходили на развод несколько тысяч солдат протеанской империи. Проводились праздничные парады с техникой. Прикоснувшись к старым плитам на земле, он мог буквально увидеть все величие и грозную мощь, тех, кто гордо нес звание солдат протеанской империи.

— Рядовой Залос! — окликнул новобранца капитан. — Проблемы?

— Никак, нет! — крикнул во всю мощь легких рядовой.

— Смирно! — было ему ответом.

Вытянувшись по струнке, рядовой Залос продолжил слушать мимо уха капитана и разглядывать этот старый, обветшалый плац. В последний раз. Хоть время и не властно над постройками протеан, и они простоят ещё многие века и эоны лет, но природа по своей сути неумолима. Через каменные плиты уже вовсю прорастала трава, впору было выпускать сенокосильщиков для уборки. Но их не было. Все механизмы переделали под боевых роботов. Всё для войны, все для победы. Во славу империи!

Примерно так и можно было кратко пересказать речь капитана. Всё во славу империи. «Какой империи?» — хотелось закричать в ответ на пламенную речь рядовому. — «Империя уже рухнула давно, задолго до нашего рождения. Сколько нас осталось? Сотня, две? Ладно, пускай несколько тысяч или даже десять тясяч. На всей территории, что раньше была протеанской империей. Жалкие крохи. И что могут сделать эти жалкие десять тысяч против них?»

Жнецы. Высокоразвитые машины, пришедшие из глубин космоса, для своего страшного покоса. И гордецы, считавшие себя раньше великой расой, непобедимой, властителями вселенной, оказалась сломлены в первые же годы сопротивления. Захват Цитадели, уничтожение всей императорской семьи и практически всего управленческого аппарата. Захват сети ретрансляторов, потеря крупных колоний. Предательства со стороны своих же поданных. Империя была уже обречена тогда. Чудо, что они смогли продержать ещё век, но и этот век был уже близок. Жнецы пробирались все дальше и дальше, захватывая одну систему за другой. Усиливали свое влияние в космосе, система контроля сознания, заставляла одурманенных протеан предавать свой народ, своих вчерашних друзей.

До этой колонии на планете Лусия, Жнецы ещё не добрались, слишком далеко она находилась от межзвездных путей. Но все понимали, скоро даже расстояние не помешает им, прийти за своей жатвой. И тогда этот плац, наполовину заброшенный космопорт, вымерший городишко, где последние из протеан волочили жалкое состояние, побираясь наследием великих предков, будут уничтожены. У них нет мощного флота, сильной орбитальной защиты, внушительной армии. Лишь небольшой военно-учебный корпус. И тот насчитывает десяток инструкторов, и те ветераны прошедших войн. Старые обстрелянные солдаты, командиры списанные «на берег». Но они уже слишком старые, без сомнения они будут храбро сражаться, но сколько они продержатся? Минуту, две, полчаса? И всё равно итог будет один. Их заберут одурманенные. Перебежчики, или просто пойманные Жнецами протеане, переработанные ими. А единственный взвод, прошедший обучение отправляют на далекий форпост, созданный для наблюдения за маленькой планетой, Землёй. Зачем? Что там такого важного? И если конец предрешен, то не лучше будет, хотя бы погибнуть дома, чем за далекие световые года, в неизвестном краю? Залос думал и не мог найти ответы на свои вопросы.

— Волнуешься? — тихо спросил его Мухараил.

— Солдат не волнуется. Он всегда спокоен, — так же тихо, по-уставному ответил Залос.

— А я вот очень волнуюсь. Никогда дальше одного парсека не отлетал от нашей планеты, — не обратил внимания на нарочно холодный ответ Мухараил.

Он не был протеаненом. Не коренным в смысле. Его раса влилась в протенскую империю, ещё до прихода Жнецов. В отличие от коренного протеанена, таких, как Залос, его раса не намного выше, тоньше в кости, глаз всего два, но зато они гораздо больше, кожа гладкая зеленоватого оттенка. На голове два роговых нароста. Их раса славится своим умением общаться с техникой. Из них получаются замечательные инженеры и конструкторы. Но война диктует свои правила и Мухараила записали в солдаты, а не оставили в порту, следить за приборами, как он просил. Над ним постоянно смеялись, уж больно на их вид походили полуразумные ящерицы — саларианцы. Такие же забавные и неугомонные. Некоторые, особенно голодные и злые предлагали, попробовать печень Мухураила, вдруг и она окажется деликатесом, как и у саларианцев.

— Муха, заткнись, без твоего нытья тошно, — оборвал его Ред.

Ред был их командиром взвода. Отличник боевой и биотической подготовки. Всегда подтянут, чист и опрятен. Образцовый солдат протеанской империи. Даже сейчас, не смотря на душные погоду, когда звезда заставила всех изнывать от зноя в своей броне, он выглядит будто ожившее воспоминание из кристаллов памяти о прошлом империи.

— Во славу Империи! — на громком выкрике закончил капитан, свою прощальную речь.

— Во славу Империи! — во всю мощь лёгких выкрикнул взвод.

Только так, только все вместе, как один. На этом и стоит… стояла, великая протеанская империя. Единый правитель, единый народ, вобравший в себя все остальные расы, единая цель. Выжить, уже нет. Их цикл подошел к концу, они последняя надежда. Но чего стоит эта надежда, если они сами в себя не верят?

Залос задавал и не мог найти ответы. На что надеялись командиры, отсылая единственный взвод, тридцать солдат — новобранцев, на усиление далекого форпоста? Кто мог им дать такой приказ? Или может, не было никакого приказа, а было старое предписание, ещё до вторжения Жнецов. С захватом Цитадели вся протеанская империя оказалось обезглавлена в один миг. В начале войны, ещё оставались генералы и наместники с далеких колоний, пытавшиеся возглавить сопротивление, построить остатки флота, для отпора врагу. Но или они оказывались одурманенными, или их убивали недавние друзья и союзники, попавшие под воздействие Жнецов. И кто теперь командовал протеанами, и командовал ли ещё кто-нибудь, остались ещё глупцы? Связь с остальными колониями была плохой и очень редкой. С другой стороны со всеми, у кого связь с остальными была в порядке, уже давно захватили Жнецы.

— Стройся! Равняйся! Нале-во! К посадочному модулю, шагом… Марш!

Провожать их вышел весь учебный корпус. Все жители, разоренного городишка. Все кто мог ходить. Матеря, отцы, братья, сестры, любимые. Все они провожали своих сыновей на войну, без надежды на возвращение. Никто не обманывал себя, это билет в один конец. Но, не смотря на весь упадок протеанской цивилизации, на столетие войны, они ещё не забыли про честь и гордость. Единый народ, единая цель. «Вот только цель эта уже поистрепалась за век войны», — грустно думал про себя Залос. — «И я иду маршем, под этим небом, к дороге в далекий космос, и я, скорее всего, умру вместе со всеми, потому, что это мой долг. Я винтик, а у винтиков нет своих мыслей. Всё во славу Империи, будь она проклята».

Залос оглянулся и прощальным взглядом окинул старенький заросший плац, на котором он пролил столько пота. Обрушенный величественный город, в который он бегал вместе с друзьями ночью в самоволку. Гигантскую пирамиду — архив, хранивший кристаллы памяти с тех времен, когда они ещё были властителями вселенной. Жалко и больно покидать дом, в котором вырос. Пусть и все воспоминания связанны с казармой и младшими подготовительными классами при военной академии. Но эта планета была его домом. И если не природа, то Жнецы точно уничтожат все, до чего смогут дотянуться, как и на остальных планетах, которые они захватили. Но, не смотря на сожаление и грустную боль, Залос маршировал вместе со всеми. Он солдат, погибшей империи. И его долг сражаться до конца. И единственную эмоцию, которую он может себе позволить — это холодная ярость к врагу. Только так, и никак иначе. Его так воспитывали с детства. Солдат должен выполнять приказы. Быстро и четко. Думающий, рассуждающий солдат — это мертвый солдат. Это мертвый взвод, погибший из-за излишней задумчивости одного остолопа. И какие бы мысли не были в голове Залоса, на деле и на словах он всегда был и будет истинным подданным протеанской империи.

Старенький, потрепанный временем, челнок с мягким шипением открыл люк. Пилот не хотел впускать горячий воздух с улицы и держал его закрытым, как можно дольше.

— Быстрее, быстрее, — подгонял он солдат столпившихся перед погрузкой.

Родные, не вытерпев, подбегали к своим сыновьям, братьям, любимым и не стесняясь слез прощались. Капитан сделал вид, что этого не замечает и отвернулся, рассматривая кучерявые облака. Он понимал.

Залоса окружили мать и младшая сестрёнка. Они обнимали его, и он мог принимать в себя их чувства, переживания, боль от расставания. Из глаз выступили не прошеные слезы. Не его. Их. Их горе, их плачь. Женщины, не стесняются своих слез. Залос пытался их ободрить. Внушить им свою решимость, своё спокойствие солдата. Но у него не получилось. Всё его напускное спокойствие давало не слабую трещину под наплывом их чувств. Слов не требовалось. Да кому они нужны, когда протеане от природы могли передавать чувственную память через прикосновения. Если только Мухе с его родными. Вот они — то трещали без умолку. У его расы такой способности не было, как и у остальных, кто влился в состав империи. Через особые имплантаты они могли ещё считывать и записывать чувства и воспоминания на кристаллы памяти или маяки. Но вот между собой они общаться уже не могли.

— Все. Хватит! — прервал прощания капитан Славос. — Отправляющиеся на борт! И сынки… Не смейте там у меня умирать! Вам, все ясно?

— Так точно! — бодро отрапортовали ему солдаты.

И Залос был готов поклясться, что на миг на суровом лице железного капитана Славоса блеснула скупая слеза. Но уже через мгновения, капитан принялся наводить порядок своим громовым голосом. Не все могли отпустить своих сыновей в полет в один конец. Мамки и девушки тянули их обратно, подальше от челнока. Но никто из солдат не пошел вслед за ними. Ни кто не проявил слабости перед отцами — командирами и сослуживцами. Мягко отстраняясь от хватки матери и обняв последний раз младшую сестренку и чмокнув её в сухой шершавый лоб, Залос сказал последнее:

— Прощайте.

И залез в недра челнока, пока не все места перед иллюминатором заняли.

Зря. Последний не забитый прочими рылами сослуживцев иллюминатор выходил на сторону плаца, аккурат напротив матери и сестрёнки. И без того щемящее сердце, заныло сильнее. Мать плакала на плече сестрёнки. Сестра не плакала. Держалась, в отца пошла. Он погиб, когда они ещё были маленькие. Его задавило обрушавшейся крышей, не все постройки в городе были обработаны масс-полями для сохранности от воздействия времени. С тех пор они росли втроем. От Залоса пользы по дому было мало, он практически все время находился в учебной академии. Лишь на выходные курсантов отпускали домой. И сестре пришлось стать сильной, помогать матери. Но даже так, Залос не сомневался, что вечером его сестренка уткнётся в подушку и проплачет всю ночь. На глаза снова навернулись не прошенные слезы, но Залос держался. Он солдат, а солдаты не плачут.

Но вот все залезли в челнок, и капитан Славос в последний раз осмотрел своих вчерашних учеников.

— Вы точно с нами не полетите? — спросил его Ред.

— Увы. Я уже слишком стар для таких полётов. Будь я хоть на десяток лет моложе, не за что бы вас одних не оставил, вы же сосунки ещё… Эх, прощайте парни, лёгкой вам дороги. На корабле, до совершения посадки будите под командованием командира корабля.

— Мы помним, — прервал его Ред.

— Ну да. Ну да. Прощайте, не подведите старика.

— Рады были служить и учиться под вашим руководством, — за всех сказал Ред.

— Я тоже был рад, воспитывать таких славных солдат, как вы. Прощайте.

— Прощайте.

Капитан Славос вышел из челнока и пока закрывался люк, приложил руку в извечном символе «от сердца — к небу», провожая их. Солдаты, повинуясь моменту, отсалютовали ему в ответ.

Залос бросил последний взгляд на дом в маленькое окошко иллюминатора, яростно сжимая кристалл памяти. Он хотел запечатлеть этот момент. Хотя он и так всегда будет с ним. Пыльный городок, изнывающий от бедности и вечного зноя летом и дикого холода зимой. Покрытый пылью, наполовину заросший архив. Космопорт, ставший приютом для всякого рода отребья. Осточертевшую казарму с унылыми стенами и планировкой, но ставшей домом. И вот облака скрыли поверхность, затрясло от перегрузки во вхождение в плотные слои атмосферы и они преодолели силу притяжения. Краткий миг и он больше не дома. Теперь пути обратно точно нет, и что будет дальше, ни знает никто.

— Скучаешь? — спросил его Мухараил.

— Мы только что покинули планету, — сухо ответил Залос.

— Да, я знаю. А я уже скучаю.

— Муха, сядь уже, скоро на посадку пойдем, — остудил его пыл Ред.

— Да, командир. Ты ведь наш командир, да? Ну, пока мы не прибудем на корабль?

— Ваш командир на этом челноке, только я, сосунки, — громогласно крикнул со своего места пилот. — Тоже мне, мясо расшумелось, а ну тихо, бездна вас дери.

Для транспортировки взвода усиления, к ним прислали видавший виды транспортник, висевший сейчас на орбите планеты. Сам факт того, что его прислали, внушал надежду, значит, ещё где-то сохранилось единое командование. О них помнят, в них нуждаются.

На орбите висело два корабля. Один старый, потрепанный в битвах дредноут «Последняя надежда». Единственная космическая защита для планеты. И другое, ещё более древнее корыто, по ошибке поднятое в космос. Как он не развалился на ходу ещё.

— И на этом ведре мы полетим? — практически хором, сказали все, увидев транспортник.

— А ну заткнулись, быстро, — прикрикнул на них пилот. — Это корыто единственное, что может увезти вас с вашей дыры. Не один Жнец ещё его не догнал и не догонит, бездна вас забери. Наш корабль «Звездная вдова», самый быстрый корабль во всем проклятом протеанском флоте, оставшемся на ходу.

— А кто сейчас командует? — спросил его Ред.

— Жнецы, — заржал пилот. Шутка его так рассмешила, что он смеялся во время всего полета, пока не достиг ангара.

Челнок аккуратно сел на посадочную полосу. На выходе их уже ждал капитан корабля со старпомом. Подтянутый протеанин в выцветшем мундире капитана межзвездного флота.

Ред построил взвод и доложил о прибытии.

— Вольно, — скомандовал капитан корабля. После громового гласа капитана Славоса, его голос звучал практически шепотом. — Я капитан Зорд, командир этого корабля, и пока я не доставлю вас до пункта назначения, вы находитесь под моим руководством. Каюты, вам уже выделили, кормежка по расписанию. Гальюны и прочие нужные комнаты, на палубе, вам покажет экипаж. Жить будем тесно и дружно. Ясно? Для особо шустро соображающих, повторяю, драки, мне на корабле не нужны, буянов буду наказывать. Вопросы?

— Да, у меня есть пару вопросов, можно, — как всегда вылез Мухараил. Вот не может он сидеть на месте ровно, вечно надо влезть во все бочки затычкой.

Капитан Зорд только сморщился. Мухараил не был исключением из своей расы, они все непоседливые. И капитан корабля, только что понял, этот индивид его достать ещё успеет.

— Можно, но потом, в письменном виде и в трех экземплярах, — прервал намечающейся вынос мозга капитан. — Сержант, личный список, состава.

Ред с готовностью передал ему голографический проектор с поименным портретом взвода. Но проверить наличие состава, Зорд не успел. По громкой связи корабля, встревожено потребовали капитана.

— Капитан Зорд, срочно явитесь на мостик.

— Чего там? — раздраженно спросил в коммутатор он.

— Жнецы.

Дальше пояснений не потребовалось. Всем, кроме Мухараила.

— Что? Как? Ведь их здесь не было. Откуда?

— Бездна их забери, — заорал вылезший из челнока пилот. — Чё, раньше никогда не сталкивался, с этими выродками, а малыш? Они всегда приходят не ожидано, пукнуть не успеешь, а они уже взяли тебя за твою нежную попку.

— Заткнись, Влад, — бросил ему капитан. — Не до твоих шуточек. Двигатели на стартовую мощность, уходим на всех парах!

— Уже, капитан. Производим, маневр уклонения!

Корабль ощутимо накренило. По полу пошла чувствительная вибрация, а где-то в глубинах корабля загудели турбины, наращивая мощность для прыжка в другую систему.

По распорядку, военнослужащие в случае боевой тревоги должны занять места на посту. Но где их пост, да и какой у пехотинцев вообще может быть пост на корабле? Не сговариваясь, они поспешили следом за капитаном и старпомом на мостик. Их не прогоняли, не до них сейчас было.

Даже через толстые стенки корабля, Залос услышал этот пронзительный звук. Непередаваемая смесь металлического скрежета и трубного рёва неведомого зверя. Звук приближающихся Жнецов.

Преодолев одним махом все расстояние, отделяющие посадочную площадку и мостик, взвод с Редом во главе ввалился туда. Капитан уже стоял за пультом управления и раздавал приказы на уклонения и экстренный разворот. Но парни не слушали его. Панорамный иллюминатор открывал им просторный вид на Лусию. На тот участок космоса, куда пришли страшные враги, всей разумной жизни. Жнецы. Два больших Жнеца класса линкор и сопровождающие десантные капсулы. Звук повторился.

«Последняя надежда» уже развернул свои орудия и дал залп по ближайшему Жнецу. Снаряды не оставили и следа на черном, бронированном корпусе. Пластины брони раскрылись, и смертельный красный луч вырвался из недр Жнеца. «Надежда» успела уйти из-под удара, но не совсем. Красный луч лишь задел верхние надстройки.

— Щиты, он снес им щиты, — заорал кто-то с мостика.

— Он обречен, — сказал, ещё кто-то из экипажа.

— Он был обречен в тот момент, когда Жнецы только пришли в эту часть галактики, — тихо ответил капитан. — И если не хотите последовать за ним, то шевелитесь!

— Надо ему помочь, там же наши! — вскричал Мухараил и бросился к капитану. — Мы должны им помочь, мы не можем, вот так его бросить.

— Сержант, смотрите за своим личным составом!

Ред схватил и оттащил в сторону Муху. Ни слова не говоря, сейчас он, как и все выходцы с планеты смотрел за последним боем «Последней надежде». Капитан был прав, у дредноута не было и шансов. Что может сделать один корабль, там, где спасовал весь объединенный флот?

Продолжая движение, красный луч углубился в корпус корабля, разрезая его на две половинки. Последующий взрыв избавил экипаж корабля от дальнейших мучений и позволил им отойти в мир иной.

— Нет, — уже не сдерживаясь, закричали парни.

Второй Жнец нанес удар по Лусии. Красная черта прочертила космос, небо планеты и ударила в то место, где должен был находиться последний космопрт. Место откуда они стартовали полчаса назад. Место, где были оставшиеся родные и друзья.

— У нас нет оружия на борту, — словно извиняясь, сказал капитан. — Мы ничем им не могли помочь.

Сквозь нарастающий шум в ушах Залос не слышал дальше ничего. Он только уселся на полу не в силах поверить в то, что увидел. Мама, сестрёнка, капитан Славос, старый зануда, но для многих из взвода он стал вторым отцом. Строгим, но понимающим. И все, все остальные. Их больше нет. Одним ударом, Жнец перечеркнул всю его жизнь. Уничтожил то место которое он мог назвать домом.

— Он нацеливается на нас! — кричали на мостике.

— Уводите корабль, бездна вас дери! — кричал капитан.

Только для Залоса, как и для каждого из его взвода это уже имело мало значения. Каждый осознавал, произошедшее. Отличился только Мухараил. Его раса не могла похвастаться эмпирическими способностями, за то все чувствительные процессы у них протекали на порядок быстрее. И сейчас он первым смог взять себя в руки.

— Дайте я, — он вклинился между капитаном и штурманом, колдовавшим над управлением корабля.

И всё-таки инженер из него получился бы лучше, чем солдат. Он не просто перестраивал управление, делая его проще и результативнее, он буквально общался с машинами. Уговаривал их. И электроника слушалась его. Работая на резерве своих возможностей, корабль заложил крутой вираж, уходя от смертельного выстрела Жнеца.

— Ну же, ещё чуть-чуть, — умолял Мухараил. — Давай миленький, не подведи.

Но даже шаманство Мухи не помогло, их задело прямо перед прыжком.

— Двигатель, — доложил член экипажа.

— Держитесь! — заорал Муха.

Вот только держаться было уже не за что. Корабль завертело волчком. Погас свет, а аварийное освещение лишь мигнуло и осветило все зловещим тусклым красным цветом. И понять где верх, где низ уже было не возможно. В таких случаях полагается молиться. И верющие, сковзь мат других членов экипажа пытались. И совершено дико звучал смех капитана и его слова:

— А ну не дрейфить. Нам снесло правый двигатель, расшалившаяся электроника не может рассчитать точку выхода. Ну и что, где наша не пропадала? А? Погибать, так не с кислыми рожами.

— Точно, капитан, — вторил ему пилот челнока Влад.

«Жалко, послужить под его командованием, мне не довелось» — подумал Залос, прежде чем с очередного кувырка корабля его кинуло на переборку головой, и он отключился.

Пробуждение было мучительным. Жутко болело все тело, трещала голова, во рту ощущался привкус крови. Мозг совершенно отказывался работать и выдавать информацию. Почему то было трудно дышать, словно камень лежал на груди.

— Залос, Залос, ты жив? — до боли знакомый голос. — Погоди, я сейчас.

Протеанн почувствовал странное облегчение. Дышать стало легче. С лязгом упала металлическая балка, прижавшая его. Мухараил облегчено перевел дух.

— Ух, тяжёлая же железка, как тебя только не раздавило? Ну ты у нас и так парень крепкий.

— Где мы, — с трудом ворочая языком спросил Залос. — Где все остальные.

— Погибли, — грустно ответил Муха.

— Как? Все? — не смог поверить Залос. — А как же капитан, экипаж, ребята, Ред, не могли же они все погибнуть?

— Увы, мой друг. Ты и я, единственные выжившие. Когда я очнулся, то первым делом бросился проверять, может кто выжил, может кому нужна помощь. Но ты первый, кто подал признаки. В хвостовом отделение произошла разгерметизация, протеан скорее всего выбросило в открытый космос. Носовая часть приняла на себя весь удар, чудо, что мы вообще выжили. Многие тела обгорели, опознать можно только по личным номерам.

Залос, с помощью Мухараила поднялся на ноги и осмотрелся. Корпус развалился на части от удара о планету. В дыры обшивки можно было увидеть синее небо, густые крону деревьев. Догарало, все что могло гореть, воняло жженым металлом и проводкой. А ещё горелым мясом. Протеанским мясом. Залос лежал в окружении полуобгоревших трупов. При падении взорвался один из энергоблоков на мостике, оторвавшийся лист железа, придавивший Залоса, закрыл его от огня. Но другим так не повезло.

— Где мы находимся, — попытался взять себя в руки Залос.

— Не знаю. Все приборы разбиты. Можно попытаться ночью определить по звездному небу, хотя бы систему в которую нас занесло.

— Мы должны их похоронить.

— Всех?

— Да, всех, — твердо ответил Залос.

Пошатываясь, он прошелся к ближайшему трупу. Один из членов экипажа, форма не полностью сгорела.

— Они это заслужили.

Подхватив труп подмышки, он поволок его наружу. Следуя его примеру, Мухараил взял ещё один труп и засеменил следом за ним. Остаток дня ушёл на погребение. Залоса ещё шатало после крушения, да и Мухараила изрядно потрепало, но они продолжали работать. Штатная аптечка вшитая под их кожу и вживленная в кости, чинила организм своего носителя, заживляла раны, сращивала кости, временно отключала поврежденные окончания нервов.

Копать на всех братскую могилу, было слишком долгим делом, Залос решил сложить всех погибших в каменную расщелину и обвалить вход.

— Так их кости не растаскают дикие звери… и не достанут Жнецы, — чуть погодя добавил он.

Мухараил не возражал.

— Предлагаю ночь провести рядом с кораблем. Так дикие звери не растаскают и наши кости. Слишком чужеродный для них объект, побояться подойти, — сказал он.

— А переночуем мы на вершине скалы, откуда будет прекрасно виден холм куда мы упали, и откуда не будет видно нас со стороны крушения. Жнецы так легко свою добычу не отпускают. Ты же учил вместе с нами.

— А? Да, извини, не подумал. Ну что, пошли?

— Постой, ты ничего не забыл?

Мухараил ещё раз проверил сумку с инструментами, дополнительную аптечку, запасы сухого пайка, набор предметов личной гигиены, кристаллы памяти, взятые с родины.

— Нет вроде. Ничего не забыл.

— Бери, воин, — усмехнулся ему Залос и бросил штатную импульсную винтовку.

— О, да, забыл, — неуклюже попытался улыбнуться Мухараил.

При падении «Звездная вдова» ударилась в одинокую скалу, окруженную джунглями. Разбив о верхушку корму, корабль упал вниз, затормозив о стволы деревьев.

Местное светило ещё не успело полностью скрыться за горизонтом, и пока оно полностью не скрылось, лишив их естественного освещения, Залос решил забраться, как можно выше. Пробираться по камням, крутым склонам, а местами и отвесными стенами, в потемках ему совсем не улыбалось. Держа оружие наготове, он карабкался вверх, делая лишь краткие передышки, от внезапно накатывающей боли. Прошло ещё слишком мало времени, аптечка не успела полностью восстановить его организм.

Не смотря на груз взятых с собой вещей, крытой склон, подлый камень, неожиданно выпадающий из-под ног, заставляя терять равновесие и просто дурное самочувствие, больше всего Залоса тормозил Мухараил. Он не жаловался, не стонал, не просил подождать, но двигался слишком медленно и постоянно соскальзывал вниз. Но для чести Мухи, следует сказать, что он понимал, насколько тормозит напарника.

— Ты иди вперёд, устрой лагерь, а я потихоньку доберусь, — говорил он.

— Своих не бросаем, — упрямо отвечал Залос и продолжал тянуть неудачливого сослуживца наверх, за собой.

— Хороший ты солдат, правильный, — сказал Мухараил. — Империя должна гордиться тобой. Только говоришь всегда, не то что думаешь. Ты хоть когда — нибудь бываешь искренним?

— Ред был хорошим солдатом и сержантом, и где он сейчас? К сожалению, выживают далеко не самые лучшие и подготовленные, — сменил тему Залос. — Мне с тобой просто повезло.

— Как хочешь. Не хочешь говорить, я настаивать не буду. Просто ты всегда изображаешь из себя не того, кем ты являешься.

— А ты знаешь, какой я? — взорвался Залос. — И не говори, что знаешь, техник! Но тот я, что сейчас внутри, просто не выживет в этой войне. Если у кого и есть шанс выжить, то как это не парадоксально звучит, то это у бойцов, у солдат, у воинов, только сражаясь, можно победить. Значит, я буду этим самым солдатом, воином, бойцом! И не важно, какой я внутри и что я думаю на самом деле, это никого не касается, кроме меня!

— Война, — благоговейным голосом сказал Мухараил.

— Чушь, — фыркнул Залос. — А не воплощение Войны. Первый же бой и я позорно убежал, вместе со всеми. Если бы я был Воплощением Войны, я бы, пусть даже и на безоружном транспортнике, дал бой Жнецам!

— Но твои слова достойны Воплощения.

— Их уже давно никто не видел. Только избранные протеане, доказавшие своими поступками, своей жизнью, свою преданность делу, могут быть посвящены в Воплощения. И нести его в жизнь. В самом начале войны со Жнецами у нас уже были Воплощения Войны, и они задавали им жару. Звезды дрожали от тех битв, океаны вскипали от взрывов. Наши армии теснили Жнецов. И где же теперь эти Воплощения? Сгинули в этих взрывах, в огне, что сами и породили. А проклятые машины вернулись с ещё большей армией, чем прежде. Так что нет, на эту роль я никак не подхожу. Умирать во славу империи я не стремлюсь, я лучше буду убивать врагов этой самой империи.

— Мне кажется, прошлые Воплощения думали точно так же. Они тоже стремились не умирать, а убивать.

— Давай уже поднимай свою тощую задницу, звезда уже зашла, ещё пару минут и станет темно. А зажигать фонари я не намерен, не известно ещё кто увидит. Устроимся тут. Отсюда и вид хороший и залечь между камней можно.

— Костер разжигать будем? А то вдруг звери…

— Да, Муха, не будь ты представителем свое технической расы, я бы точно заподозрил в тебе дурака. Меньше всего я боюсь диких зверей. Так спать ляжем. Дежурим по очереди, прибор ночного видения у нас остался один, да и тот барахлит…

Они расположились среди плотной гряды камней. Будто, кто-то специально здесь устроил склад. Они откатили не большие булыжники, освободив места под спальники. Первую половину ночи дежурить вызвался Мухараил.

— Ты по сторонам следи, а не только на звезды. Куда нас бездна занесла, мы ещё узнаем, а вот если проморгаем прилет врага, то узнать уже никогда не успеем.

— Хорошо.

— И в железках не ковыряйся, все равно ничего не видно.

С детства их всех определили в один класс по боевой подготовке. Залоса, Мухараила и остальных парней с планеты. И за все эти года они слишком хорошо изучили друг друга, стали одной большой семьей, гораздо ближе, чем простые одноклассники. Братья по оружию. И как любые братья, они знали повадки и пристрастия друг друга. В том числе и про страсть Мухи ковыряться в технике в любой момент, когда он не занят другим делом.

Посреди ночи, Мухараил разбудил Залоса и, подождав, пока тот приведет себя в порядок передал ему прибор ночного видения и улегся на нагретое местечка, спать.

— Я подкрутил настройки и перераспределил энергообеспечение. Теперь его хватит на всю ночь, — перед тем, как заснуть, сказал он.

Залос даже не стал с ним ругаться, бесполезно. Только внимательно осмотрел окрестности. Ничего подозрительного заметно не было. Обычная планета ночью. Крупные хищники к ним не забредали, предпочитая охотиться в джунглях. Крупные птицы выслеживали мелких грызунов. Никаких Жнецов и одурманенных. Протеанин поежился в свое броне. Выстрел из плазменной винтовки, она держала хорошо, но вот тепло сохраняла плохо. Ночной холодный воздух высасывал его из тела, а костер развести было нельзя. Повезло Мухараилу, у него гиперактивный метаболизм, ест чаще, зато сейчас ему теплее. А поколдовал он над прибором знатно. И в самом деле, индикатор зарядки почти не понижался.

Ночь прошла без происшествий.

Утром, возвращаясь из джунглей, Мухараил сказал:

— Странные здесь животные. Увидел мелкого зверька на ветке и только подумал, что уж слишком удобно он сидит, можно снять с одного выстрела. Так этот зверёк, странно на меня посмотрел, будто прочитал мои мысли и тут же убежал…

— Посмотри на срез скалы под нами. Видишь эти синеватые прожилки? Это выход руды нулевого элемента. Здешняя планета богата им, ничего удивительного, что у здешних жителей повышенные биотические способности, в том числе и к телепатии. Что ещё?

— Признаков разумной жизни, отходов жизнедеятельности высокоразвитых существ не нашел. Электромагнитные импульсы в пределах отклонения для низкоразвитых планет.

— Не плохо. Теперь мы должны покинуть эту местность и попытаться связаться со своими. Вот только как?

— Ну, у меня есть парочка задумок. Вся сложность не призвать Жнецов на наш сигнал…

— Да, — устало вздохнул Залос. — Пошли.

Спуск под светом звезды был гораздо проще. Даже Мухараил порхал с камня на камень. Не смотря на отсутствие явной опасности, они зашли в джунгли, прикрывая друг друга. Шли, осторожно наступая на теплую почву. Залос периодически «слушал» землю и деревья, впитывая чувства животных обитающих здесь. Когда-то его предки так охотились, выслеживали добычу.

Джунгли пестрели яркими расцветками синего, лилового, фиолетового. Сказывались большие залежи нулевого элемента. Животные и рептилии, населяющие кроны деревьев тоже переливались всеми оттенками синего цвета.

— Ты не чувствуешь ничего странного? — спросил Залос.

— Да. Эти аборигены, кажется, нас окружают…

Свешиваясь с веток, на них смотрели синекожие самки гуманоидов. И их становилось все больше.

— Наверное, это жители этой планеты, низшая форма эволюции. Упс.

Мощное биотическое поле отбросило Мухараила. Перед ними встала во всей своей дикой и обнаженной красоте самка аборигенов. Залос точным биотическим броском отправил её в нокаут. Использование нулевых элементов позволило создать биотические имплантаты расам, у которых изначально не было биотических способностей. Такие имплантаты были и у Залоса. Окружившие их самки заволновались и закричали, подбадривая свою воительницу. Она поднялась на ноги и с шипением дикой кошки попыталась повторить атаку, но её остановил внезапный крик:

— Стойте, не стреляйте!

Залос опустил импульсную винтовку. Самка тоже остановилась, послушавшись окрика.

— Не надо, они мирные.

Из кустов вышел протеанин.

— Я не заметил никаких присутствий высокоразвитых существ, — оправдываясь, сказал Мухараил.

— Если нас можно было так легко обнаружить, нас уже давно бы нашли Жнецы! — ответил протеанин из джунглей. — Вы выжили после кораблекрушения?

Залос молча, протянул ему руку. Не приветствуя собрата, а для разъяснения обстановки. Протеанин пожал предложенную руку.

— Ну, чего там? — нетерпеливо спросил Мухараил. Его расе был недоступен этот способ мгновенного общения.

— Исследовательская группа, — ответил Залос. — Изучают местные примитивные формы жизни с целью ускорения их эволюционного роста. Отказались от эвакуации во время нашествия Жнецов, теперь скрываются от них в маленьком лагере в сердце джунглей.

— У этой расы, азари, прекрасный потенциал, — воскликнул протеанин из джунглей. Историю Залоса он уже узнал через рукопожатие и больше не спрашивал их.

— Это профессор Явол, — представил его Залос, так как сам профессор забыл представиться Мухараилу. — Он здесь заправляет. Помимо него тут ещё пара лаборантов, сейчас находящихся в джунглях, наблюдая за азари.

— Пойдемте, я вас провожу, заодно и расскажу все по дороге.

Самки азари последовали за ними, сопровождая профессора и всячески намекая, что в обиду его не дадут.

— У азари нет разделения на мужчин и женщин в привычном для нас понимании, — объяснял Явол.

— Гермафродиты? — спросил любознательный Мухараил.

— Нет. Как вы заметили все азари, самки. Система репродукции азари позволяет иметь ребёнка от представителя любой органической расы, любого пола, при этом рождается всегда азари. Для зачатия физический половой акт не является необходимым — духовной и эмоциональной связи достаточно для извлечения генетического материала для зародыша. ДНК никогда не смешиваются, азари лишь используют ДНК партнера как карту мутации собственного ДНК. Азари могут использовать вместо полового контакта контакт с нервной системой партнера через электромагнитные импульсы, проводимые кожей.

— Выродятся, ваши азари, — грубо сказал Залос. — Одни и те же мутации рано или поздно приведут к вырождению расы.

— Тут вы правы, — грустно вздохнул Явол. — Не редко рождаются генетические уроды, которые во время спаривания убивают свою партнёршу. Но выход есть. Если обогатить их банк ДНК, это спасет их от вырождения. Нужно дать им шанс выйти в космос, к другим расам, с отличными от азари ДНК.

— Постойте, вы что же, — догадался Залос. — Вы… скрещивались с этими низшими формами жизни?

Его возмущению не было предела.

— Да, как вы… — он даже слов найти не мог. — А как же запрет на межвидовые связи?

— Эх, бросьте, — устало отмахнулся Явол. — А каком запрете вы говорите? Об имперском? Так нет больше империи, нет больше законов, запретов, правил установленных Императором. Понимаете? Нет больше ничего. Есть только мы. И наш долг передать эстафету следующим формам жизни в следующем цикле. И, как вы выразились «межвидовая связь», не самое худшее из возможного. Да я, вместе с моими лаборантами, обогатил банк ДНК азари, своим ДНК протеанинов. Это поможет им избежать вырождения до тех пор, пока не выйдут в космос. А с оставленным нами маяком, они достигнут космоса гораздо быстрее, чем при естественном развитие. И не надо смотреть на меня такими гневными глазами, вы ещё слишком молоды и не понимаете, как быстротечна и хрупка жизнь. Нужно думать о будущем.

— У нас нет будущего, — холодно ответил Залос. — Мы живем настоящим. И в настоящем есть война! Вы правы, я много в жизни не знаю, но я знаю точно одно. Если мы начнем нарушать свои же законы, то окончательно перестанем существовать, как вид, как империя, и тогда мы проиграем совсем.

— Очнитесь, уважаемый Залос. Мы уже проиграли по всем статьям, нашему виду осталось существовать считанные десятилетия. Мы проиграли и пора признать это. Поверьте, я уже не раз видел эти безумные глаза, как у вас, у военных. Они так же отказывались принимать очевидные истины. И что же? Они все мертвы, а я до сих пор ещё жив и веду свою борьбу! Только я сделал свою ставку не на бомбы и ракеты, или эту последнюю штуку, «Оружие возмездия». «Горн», как его ещё называют. Моя ставка, вот эта раса, она отомстит Жнецам в следующем цикле.

Азари чувствовали волнение между двумя протеанинами. Они окружили плотным кольцом Явола, и вокруг них стало мерцать синее биотическое поле. Но Явол их хорошо натренировал, без команды они не атаковали.

— Все эти военные, они слишком узко мыслят. Этот архаизм: «Во славу Империи!» убил уже слишком много таких молодых протеан, как вы! Поймите вы, уже нет больше этой империи, за которую нужно умирать. Все что нам остается это дать шанс расам следующего цикла подготовиться к приходу Жнецов. А для этого мы должны жить, выживать любыми методами.

Залос лишь молча, сжимал свою импульсную винтовку.

— Вы молчите. Это хороший знак. Значит, вам нечего ответить, значит, вы сами не верите в те истины, что в вас вдалбливали в вашей кадетской школе. Вы умеете думать, а это уже хороший знак. Осталось лишь понять, на каком краю балансирует наша цивилизация и сделать правильный выбор. Империя пала, ещё до того, как Жнецы вышли из глубин космоса в систему Цитадели. Она пала в тот самый момент, когда протеане нашли ретрансляторы и открыли эффект Массы, для путешествия между звездами. Это был план машин, пустить развитие цивилизации по заранее намеченному пути, украсть у нас выбор, перехватить инициативу. Это машины, не следует про это забывать, пусть и очень древние, любое отклонение от намеченной программы, любой не учтенный фактор может сбить всю программу. И тогда им настанет конец. И они это понимают. Поэтому и заставляют бесчисленные циклы развиваться по намеченному ими же пути. Если бы первым протеанам удалось найти свой собственный способ хождения через звезды, тогда мы бы пошли по своему пути, вот тогда мы могли бы уничтожить Жнецов, воспользовавшись технологией, которой у них нет. Но мы пытаемся обыграть врага на его, же поле, по его, же правилам. А это не возможно. Так во славу, какой Империи ты хочешь умереть, рядовой? Империи заранее проигравших?

Залос ничего не ответил. Лишь развернулся и все так же молча, ушел обратно по дороге, откуда они пришли. Мухараил нашел его сидящим на вылезшим из — под земли корне.

— Он не прав, — твердил Залос. — Он говорит правильные вещи, но он не прав. Ты понимаешь Муха? Я не могу это объяснить словами. Жалко ты не протеанин по расе. Ты бы меня понял через прикосновение.

— Я понимаю, — грустно ответил Мухараил. — Он специально говорил словами, не только для тебя, но и для меня. Но ты прав. Он ошибается. Вот только словами это не объяснить.

Они, молча, сидели, переваривая слова Явола, повидавшего жизнь протеанина. Первого на их памяти отвергающего Империю. Давно павшую, продолжающую агонизировать и обреченную. Но принять его правду они не могли. Не так их воспитали. Не ради отречения погибла Лусия, экипаж «Звездной вдовы».

— Пошли, — наконец сказал Мухараил. — Профессор Явол ждет нас, наверное.

— Да.

— Непривычно синий мир, — чтобы отвлечься от тяжелых дум, сказал Мухариал.

— Просто насыщенный нулевым элементом. Даже растения здесь обладают биотической силой, чего уж говорить про местных жителей.

— Да. И эти азари. Они ведь принадлежат другому виду, но все равно… тебе они не кажутся… м-м-м, привлекательными?

— И ты туда же? Но да, должен согласиться… — смутился Залос. — Может это Явол чего-то нахимичил с ними во время своих экспериментов.

Толпа азари и старый протеанский профессор оставили за собой внушительную тропку, слепой не заблудился бы. Дорога вывела двоих солдат на вычищенную площадку посреди сиреневых джунглей. На поляне раскинулись антенны походной радиостанции, маленький купол научной лаборатории и спуск во внутренние жилище. Все просто и аскетично в лучших традициях протеанской архитектуры.

— О, вы таки решили к нам присоединиться, я уж боялся, что вы решите жить в джунглях. Не самый лучший выбор, но юность бывает порой через чур, горячей и непримиримой, — встретил их Явол. — Проходите, здесь вы в безопасности.

Жилище научной группы находилось под землей в вырытой пещере. Сразу возле спуска находилось несколько ванн с постоянно текучей водой, обязательной для каждого жителя истинного протеанина. Первым делом Залос помыл руки, смывая чужие эмоции и воспоминания. Мухариал тоже помыл руки, но уже из-за приличия.

— Устраивайтесь, — пригласил гостей Явол. — Мои помощники сейчас в джунглях проводят исследования общин азари.

— Представляю, какие они проводят исследования, — поморщился Залос. — С таким то научным руководителем.

— Зря вы так, уважаемый Залос, зря. Не отрицаю, романы между нами и азари иногда случаются. Но не все же время! Не смотря на большое количество природного нулевого элемента и предрасположенность к биотике у большинства местных представителей флоры и фауны, у азари она слабо развита. Возможно это связано, что они относительно не давно выбрались из глубин океана и приспособились к жизни на поверхности. Приходится им помогать развивать свои силы, так же мы пытаемся научить азари элементарному счету и грамотности.

— И как? — съехидничал Залос.

— Пока плохо, — не стал спорить Явол. — Если использовать свои силы к биотике они ещё как-то пытаются, то вот учиться чему-то ещё категорически отказываются. Слишком трудно для них.

— Ха-х-ха, — засмеялся Залос. — Может вы сделали ставку не на ту расу, профессор, а?

— Перестаньте смеяться. Пройдет ещё немного времени, и наши дочери смогут возглавить своих чистокровных сестёр и научить остальных азари всему остальному.

— Кто? Дочери?

— Да. У азари могут рождаться только особи женского рода, точнее у них нет никакого разделения на пол вообще, это мы их называем самками для своего удобства.

— Ну да, одно дело спать с гермафродитом, и совсем другое с таинственной синекожей инопланетянкой, — усмехнулся Залос.

— Ваши дочери это те молодые азари со странной пигментацией на кожей? — спросил Мухараил.

— Да. След от отличной от азари ДНК, проявляется в потомках в виде рисунков на теле. У чистокровных эти «татуировки» отсутствуют. И риск рождения больных азари существенно снижается.

— А не боитесь, что эти «татуировки» укажут Жнецам на вмешательство протеан в развитие азари. И они сочтут их достойными своей жатвы. Или наоборот, покажут азари когда они достигнут этапа создания цивилизации на помощь более развитой расы? — спросил Залос.

— Ну и что? Жнецы не тронули ни землян, ни турианцев, ни ханаров. Они оставляют не вышедшие в космос расы для своей следующей жатвы. Не тронут они и азари. А то, что сами азари догадаются, не так уж и страшно, в конце-то концов, рано или поздно они докопаются до оставленных маяков…

— Что?

— Мы, когда ещё здесь была полнокровная научная экспедиция, до того как всех ученых и специалистов отозвали на проект «Горн». Мы тогда оставили здесь наши маяки с предупреждением. Надеюсь, наши труды не пропадут даром и азари, когда вырастут для космических полётов, смогут найти свой путь и избежать ловушки Цитадели и ретрансляторов.

— А они точно поймут послание маяков? — усомнился Мухараил. — Мне с вживленными имплантатами и то сложно понимать ваши послания, а у них и такого нет.

— Ну, кто-то должен будет понять, если за тысячелетия эволюции наши ДНК протеан полностью растворятся в крови азари, то маяк снабжен ВИ для помощи.

— А пожрать у тебя есть чего, — бесцеремонно прервал его Залос.

— А ну да, разумеется, присаживайтесь.

В маленькой норе хватило места и для трёх кроватей и небольшой кухни. Протеанский минимализм. Ничего лишнего, все строго по делу.

— Мы здесь редко бываем, — пояснил Явол. — В основном все свое время мы проводим либо в джунглях, либо в лаборатории.

Они поели дарами местной флоры и мясом небольшого синего зверька. За неимением других дел Залос остался в норе, чистить винтовку, проверить снаряжение и прочее, прочее, прочее. Все то, что составляет мелкий солдатский быт. Мухараил поднялся следом за профессором в лабораторию, упустить такой шанс, покопаться в чужой электронике он просто не мог. Явол и сам был рад ему показать результаты своих исследований.

По лагерю совершенно свободно бродили азари. Штук пять из них красовались своими цветными «татуировками», дочери исследователей. Они и в самом деле отличались от остальных азари. Больше ходили на двух ногах, меньше лазили по верхушкам деревьев и ещё с огромным любопытством смотрели за протеанами. Отчего постоянно лезли под руку, мешались. Залос уже устал их отгонять от своей винтовки и прочего снаряжения. Стоило только отвернуться, как они уже вытаскивали из походного рюкзака прибор ночного видения и кристалл памяти. Пока он гонялся за синекожими воришками, две особо умные азари уже вырвали друг у друга импульсную винтовка оставленную впопыхах. Но даже больше чем неуёмное любопытство Залоса донимало активные попытки соблазнения! Ещё лишенные такого чувства, как стыд, аборигенки нутром чуяли его сильную натуру и здоровые гены, буквально накидывались на него и пытались взломать личный биотичекий блок. А некоторые и требовали и прямого физического действия.

— Явол! — вскричал Залос, вбегая в лабораторию. — Уйми своих баб!

— А? Успокойтесь, вы им понравились, вы молодой, сильный протеанин. Ничего удивительного, что они хотят сильного потомства от вас.

— Но они мне в мозг лезут! И потом, закон о…

— Знаю, знаю, не надо повторяться. Но я повторюсь ещё раз. Все «законы о…» были в старой империи. Она рухнула и теперь гораздо полезнее для победы будет передать ваше ДНК новым расам. Так вы сделаете азари ещё сильнее, следовательно, дадите им больше шансов для следующей войны со Жнецами. Вы так не считаете?

— Нет, не считаю! — резко ответил Залос.

— Очень жалко, что я так и не смог вас убедить в своей правоте. Давайте пожмем, друг другу руки, может так до вас дойдет в полном объеме мои убеждения?

— Нет. Я понял ваши убеждения, и я с ними не согласен, так же, как и вы отрицаете мои. Это будет лишь бесполезный обмен информации.

— Как хотите, уважаемый Залос. И все же, вы молодой организм ваши инстинкты…

— Я солдат, значит, я умею держать свои инстинкты размножения под контролем. Ведь они даже не… протеане!

— А вот, хотел спросить, — сказал Мухараил, обращаясь к Яволу. — Как они умудряются казаться симпатичными представителям разных рас?

— Тут все очень просто. У них слабые способности к биотике, я это уже говорил. Пришлось много поработать над этим, но у них есть врожденная способность проникать в подсознание и воздействовать на участки мозга, отвечающего за эмоции. Поэтому они и кажутся привлекательными, не смотря на все биотичекие щиты.

Милую беседу прервал сигнал тревоги. С пульта профессора тревожно замигал красный огонёк, а ВИ механическим голосом громко и отчетливо предупредил:

— Внимание, в верхние слои атмосферы вошел космический челнок, идентификация: разведочно-поисковый челнок Жнецов. Повторяю…

Профессор отключил систему оповещения.

— Вот и все ребятки. По вашу душу летят гости.

— Может, спрячемся? — наивно предложил Мухараил.

— А ваш разбитый корабль, мы тоже спрячем? Радует, что это только один челнок, значит, Жнецы не знают где вы и ищут по всей звездной системе. Но стоит экипажу увидеть останки разбитого корабля, как сюда прибудут уже сами Жнецы.

— Бегите, — холодно сказал Залос. — Они ничего не знают про вас, ищут только нас.

— Мы можем спрятаться вместе.

— Нет. Мы похоронили экипаж. Одурманенные поймут, что есть выжившие и будут нас искать. Про вас они ничего не знают, если повезет, вы можете скрыться вместе с вашими драгоценными азари.

— Боюсь не получиться. Вы не знаете, как работают Жнецы. Вас не было, когда они опустошали целые планеты, вытаскивая выживших из катакомб. А я видел все это. Если они посещают планету, то после них ни остается уже ничего!

— Не время ныть. Муха, выдвигаемся. Они наверняка заметили наш разрушенный корабль и вышлют к нему поисковую группу. Если мы сможем отвлечь одурманенных на себя, то возможно больше выживших искать не будут. Это ваш шанс сбежать, профессор. Выключите всю аппаратуру, предупредите своих ассистентов, чтобы они тоже скрывались в джунглях. Спасайтесь сами и уводите своих азари, раз вы их готовите нам на смену.

— А вы?

— А мы будем делать, то, чему нас учили.

— Умирать?

— Убивать.

Мухараил поклонился профессору и, подхватив винтовку, пошел вслед за Залосом. Несмотря на свой миролюбивый характер и склонность к увлечению техникой, он был и остается солдатом Протеанской империи. Мертвой протеанской империи. «Мертвый солдат, мертвой протеанской империей», — грустно пошутил про себя Мухараил.

По лагерю метались испуганные азари. Они чувствовали опасность, чувствовали страх, обуявший протеан. Некоторые из азари агрессивно шипели и показывали зубы, но большинство пыталось спрятаться или в панике метались, не зная, что делать.

— И это будущая надежда галактики? — спросил Залос, обращаясь больше к себе, чем к другим. — Мрачные времена ждут галактику в следующем цикле, если эти бабы выйдут в космос первыми. И вряд ли эти дуры хоть что-то смогут понять из послания оставленного им Яволом.

Лишь крепче сжав верную винтовку и зубы за плоскими губами, Залос легким бегом побежал к разбившемуся челноку. Мухараил следом за ним, на ходу настраивая кинетическую броню, поверх своего штатного доспеха. Усиленные гибкие пластины, темно красного цвета, защищали двух протеанцев от прямого попадания излучателя, но Жнецы давали своим одурманенным иное оружие, использовавшее для поражения кинетическую энергию, а не волновое излучение, как у оружия протеан. Да и красная расцветка, подходящая для жарких пустынь, привычных для коренных протеан, выделяла двоих солдат на ярком синем и фиолетовом фоне планеты.

«Если бы мы заранее знали, где приземлиться челнок, и будь у нас побольше личного состава, можно было бы попробовать захватить вражеский корабль. Но так единственное, на что мы можем рассчитывать, что вступив в бой, противник отвлечется на нас. И уничтожив, не станет сканировать планету на предмет наличия других представителей высокоразвитых культур. Как не горько представлять, но вряд ли у нас есть шанс. Даже учитывая, что это только разведывательный челнок, он должен был подать сигнал основному флоту, что нашел разбитый корабль. И сюда уже летят остальные силы Жнецов», — думал Залос. — «Так может и не стоит ввязываться в бой?»

Казалось, Мухараил читал его мысли. Он тихонько коснулся его руки. Хватило мимолетного касания, чтобы Залос понял смятение и мысли друга. Техник думал так же. Спрятаться. Позволить одурманенным найти лагерь Явола.

— Ну, допустим, они нашли лагерь профессора, допустим, списали погребенных членов экипажа на них. Уничтожили, профессора и его лаборантов, уничтожили все следы присутствия, как себя так и нас, и оставили аборигенов для следующего цикла жатвы. А дальше что? — спросил Залос. — Выбраться отсюда мы не сможем так и так.

— Зачем тогда бежим?

— Не знаю. Привычка может такая.

— Привычка думать, точнее не думать. Все, как и говорил Явол, — грустно сказал Мухараил.

— Уже поздно думать, мы практически на месте.

Они, скрывшись в листве густых кустов, тихонько подкрадывались к месту крушения корабля. Разведывательная группа одурманенных уже была на месте и исследовала обломки.

Залос жестом указал на главного. Предвестник. Одурманенные Жнецами полностью лишены своей воли, они настроены лишь на слепое исполнение приказов и командует ими на поле боя полностью подконтрольный одурманенный. Такого называют Предвестником. Он не только сильнее обычного одурманенного, обладает повышенной биотической силой и защитой, но и может перехватывать контроль над любым одурманенным. Отличает его особое свечение и уж перепутать такого с другим одурманенным точно не возможно.

— Валим первым, — тихонько, одними губами сказал Залос.

Мухараил кивнул. Броня у Предвестников хорошая, но толковый огненный шар, может её изрядно покорёжить. Особые таланты боевого инженера позволяют создать такой шар и многое ещё чего. Например, голографических дронов, отвлекающих врага, слабыми импульсными разрядами.

Одурманенные ещё не заметили двух солдат протеанцев и спокойно обследовали останки корабля. А Залос уже вел обратный отсчет, загибая пальцы. Три пальца. Два пальца. Один палец. Понеслась.

Мухараил выпустил дрона, отвлекая внимание противника, заставляя его отвернуться от протеанцев. И с небольшим перерывом, не больше двух ударов сердца выпустил огненный шар в Предвестника. Практически одновременно с ним Залос выстрелил и яркий зеленый луч, добил светящуюся фигуру.

Одурманенные быстро сориентировались откуда исходит настоящая опасность и рассредоточившись на местности открыли заградительный огонь.

Протеане спрятались за древесными стволами. Чередуя умения с выстрелами из плазменных винтовок, они отстреливались.

— Эти подонки нас окружают, — заметил Мухараил, пытаясь глубже залезть в ствол дерева.

— Прикрой, — коротко ответил Залос и очертя голову бросился на штурм.

И как бы не было страшно Мухараилу, но громко завопив он все же вылез из-за укрытия, яростно поливая зеленым плазменным огнем окрестности. Предвестник уже выбрал нового одурманенного и перехватил контроль над его телом. Залос в едином рывке сблизился с ним и ударом приклада сбил с ног. Мухариал уже выпустил огненный шар, добивая новую куклу Жнеца. Заняв новое укрытие, Залос кинул в глубь корабля, откуда ещё отстреливались одурманенные, связку разрывных гранат.

Мухарил воспользовавшись секундной заминкой врага кинулся к Залосу под укрытие одного из обломков корабля.

— Вот теперь мы отсюда точно не уйдем, — запыхавшись, сказал он. — Здесь мы как на ладони, а пути отступления у нас больше нет.

— Да? Черт не подумал, я хотел только взорвать этих придурков, пока они не вылезли.

— Взорвал? И как теперь выбираться будем? Они уже окружили нас!

— Мы окружены? Отлично, значит, теперь мы можем атаковать в любом направлении! — радостно воскликнул Залос.

— Ты точно Воплощение Войны, такой же псих.

— Брось, это обычный азарт!

Мощный биотичекий удар по обломку за которым они укрылись, заставил прервать беседу. От его мощности Мухарила даже несколько контузило, он высунулся из-за укрытия, и если бы не реакция Залоса его уже нашпиговали одурманенные, или добил Предвестник.

— И не устает же, — лишь скрипя от злости зубными пластинами, сказал он. — Ты как?

— Да вроде ничего, оклемался уже. Как ты думаешь, сколько мы ещё продержимся?

— Сколько продержимся, столько и продержимся. Нечего гадать. Мы ещё живы, и умирать я не собираюсь!

— И как мы выживем?

Залос сплошным зеленым лучом снял защиту с предвестника и добил его биотическим броском, сплюснув тело о древесный ствол.

— Ух. Побеждая, разумеется. Вот убьем их всех и выживем. Приземлился здесь только один разведывательный челнок. Экипаж там вряд ли большой. Вот уничтожим эту группу, захватим обескровленный челнок и улетим на нем.

— И кто тут у нас ещё фантазер? — спросил Мухараил выпуская очередного дрона.

— Не дрейфь, прорвемся, Муха.

Винтовка перезарядилась и Залос смог снова от души выпустить полный заряд в очередного одурманенного попытавшего подобраться ближе.

— А они не убавляются, сколько мы их не убиваем, а они снова лезут и лезут.

— Ничего скоро закончатся, — хрипло рассмеялся Залос. Сейчас от его напускного спокойствия и невозмутимости не осталось и следа. Он прямо горел от азарта. Все его четыре глаза буквально сияли жаждой жизни и убивать. Мухараил подумал, что вот сейчас, в самой горячке боя он и видит настоящего Залоса, а не его вечную маску, которую он носил все это время. Именно здесь, под выстрелами, в окружение запаха горелого метала, крови и обожженной земли, под разрывами гранат, Залос живет полной жизнью. Может и не долгой, но без сомнения яркой.

— Ближе, твари, ползите ближе. У меня ещё не разрядился аккумулятор, ещё не закончились силы. Я вас всех угощу, — шипел он через зубные пластины, отстреливая врагов. Мухарил же больше прятался за бывшей частью обшивки и лишь изредка стрелял, добивая раненых или помогая Залосу своими техническими навыками. Он же первым заметил и приближающийся к ним на большой скорости челнок.

Мухарил развернул свой инструментрон спешно проверяя принадлежность корабля. Кто к ним спешит, друг или враг. А получив отклик, от радости забыл, где он находиться. Вскочив в полный рост, громко заорал и замахал руками, привлекая к себе внимание.

— Эй, мы здесь, сюда!

Хорошо хоть Залос ни на секунду не забывал где он и что происходит вокруг.

— Дебил, пригнись!

И сбив его своим телом, прижал к земле.

Встав на боевой курс челнок развернул корабельные орудия и стал буквально поливать местность огнем. Разрывы от выстрелов буквально перепахали местность. Земляные комья и древесные щепки разлетались в воздух, осыпаясь тяжелым дождем. Развернувшись, челнок окончательно сравнял с землей эту часть джунглей, и всех одурманенных попавших под удар.

Не веря, что они остались живы после такого массированного обстрела два протеанина боялись дышать, и оставались лежать присыпленные толстым слоем земли, листвы, щепок, и разорванными конечностями одурманенных.

— Типо мы живы, — тихонько спросил Мухараил.

— Типо того. Встаем?

— Ага.

Они медленно поднялись, отряхиваясь и доставая из доспехов забившиеся туда части местной флоры.

Челнок уже закончил облет на предмет обнаружения выживших врагов и шел на посадку.

Несмотря на нежданную помощь, Залос и Мухараил все же приготовили винтовки для возможного боя.

Челнок выпустил струи горячего воздуха, выравнивая курс и тормозя спуск и грузно сел на землю. Дверь открылась практически мгновенно, и оттуда высыпались и заняли оборонительные позиции такие милые взгляду, родные фигуры в красной пластинчатой броне.

Не спеша к ним подошел высокий протеанин и протянул руку Залосу, не выпуская тем временем из второй руки нацеляной на них винтовки. Во время, когда противник может контролировать чужой разум, любая предосторожность не может быть лишней.

Залос молча, пожал руку и его мысли и чувства слились с чужим разумом. Гораздо более старшим и сильным, чем его. Чужой поток мысли захватил его и практически смел все мысленные преграды и блоки, выворачивая всего Залоса на изнанку. Все его чувства мысли, переживания, воспоминания оказались доступны чужому сознанию. Залос не мог ни пошевелиться, ни воспротивиться ему. Длилось все это не больше секунды. Протеанину с челнока хватило этого времени, чтобы узнать всю историю Залоса и Мухараила.

Протеанин поднял руку, привлекая внимание своих солдат. Единственное, что Залос смог понять из мыслей, перед ним стоит главный, старший по званию и ответственный за некую миссию, с которой они прибыли на эту далёкую планету.

— Профессор на этой планете, его лаборатория к северу отсюда. Возможно, он уже покинул её. Необходимо найти его как можно быстрее, сюда уже летит Жнец с кораблями поддержки. Этих двух новобранцев накормить и дать отдохнуть, они не с ними. С боевым крещением вас парни, — ухмыльнулся он.

— Есть, капитан Явик, — доложился один из протеанцев с челнока.

Что было дальше, Мухараил уже плохо помнил. Их отвели на челнок, посадили, дали в руки сухпай и дальше техник уже просто вырубился от потрясений последних дней.

Очнулся он уже в каюте корабля.

— О, очнулся твой дружок, — насмешливо сказал не знакомый голос.

— Да, поспать горазд, даже Жнец не разбудил его, — вторил ему другой не знакомый голос.

— А чего ему Жнец? Что мы Жнеца не видели что ли? — ответил такой знакомый и родной голос. — Ты как, Муха?

— Пить хочу. И жрать.

— А-ха-ха, настоящий курсант, только жрать и спать до отвала.

Мухараил сел на кровати и осмотрелся. Тесная каюта с койками в два поверха. Небольшие шкафчики с личными вещами, обязательные для любого жилища протеанина раковинами с проточной водой. И много незнакомых чистокровных протеанинов полностью или частично одетых в красные доспехи. Солдаты, такие же, как и они с Залосом. И сам Залос сидящий рядом.

— Ну и хорошо, — хлопнул он по плечу друга. — Ну, ты, в самом деле, здоров, спать, двое суток. У тебя же метаболизм быстрый, я думал, ты раньше очухаешься, уже беспокоиться стал.

«А он изменился», — подумал Мухараил. — «Стал живее, более разговорчивым и откровенным. Интересно это его так битва изменила?»

— А что произошло потом?

Мухараил взял протянутый стакан воды и залпом выпил его. Залос же рассказал ему, что произошло после того, как Мухараил отключился.

— Нам с тобой, дружище сказочно повезло. Капитана Явика с группой послали на ту планету за нашим общим знакомым, профессором Яволом. Он должен помочь в новом проекте возмездия. Профессора и его лаборантов нашли быстро, да и они не очень-то прятались, сами вышли, когда увидели спасательный челнок и протеанцев. Решили, что им терять больше нечего. Ну а только мы сели на корабль, так в систему вошел Жнец, хорошо, хоть ретранслятор был под боком, еле успели уйти от него. Как старший по званию, капитан Явик определил нас с тобой под свое командование, сказал, что ему понадобятся столь лихие парни, как мы.

Залос сиял, словно начищенный таз. Похоже, теперь он чувствует себя в своей тарелке, есть толковый командир, есть задание, есть враг, а больше для такого простого солдата не надо. Есть цель, он стреляет, есть приказ, он выполняет, а думать и планировать не его задача.

— И куда мы летим? — спросил Мухараил. Радости друга он не разделял. Чувство свободы, что овладело им на той планете, ещё не отпускало. Жить без приказов, не надо не перед кем отчитываться, не надо исполнять никаких тупых приказов. Живи, как хочешь, занимайся, чем желаешь. Не смотря на совместное детство и учебу, Залос и Мухараил все же были совершено разными.

— Идем Прайм. Там находиться последняя колония, ещё не сломленная Жнецами. Там же готовиться секретный проект под кодовым названием «Месть».

— И почему я не удивлен? — тихонько спросил Мухараил. — А как же «Горн», про который упоминал Явол?

— А кто его знает? Жнецы испортили все линии связи, мы все действуем не зависимо друг от друга. Правая рука не знает, что делает левая. Поэтому и нельзя, выступить единым фронтом. Всё, как и говорил Явол. Кстати, наблюдательный пункт на Марсе, на который мы летели, уже давным, давно свернули, примерно еще, когда нам было лет по тринадцать — четырнадцать. Так что мы изначально летели в пустоту на мертвую планету.

— А как же «Звездная вдова». Экипаж должен же был знать, что наблюдательного пункта уже нет.

— Не знаю. И думаю, уже никто не узнает. Может они хотели оставить наш выпуск себе. Молодые бойцы всегда пригодятся, на любом корабле.

— Ага, в роли пушечного мяса, — засмеялся один из протеан услышавший этот разговор. — Вам молодчиком крупно повезло, что мы засекли вашу перестрелку, и что наш капитан решил вам помочь.

— Точнее он решил, что это профессор отстреливается, мы ему летели на выручку, — перебил его другой протеанин.

Они летели уже несколько дней. За это время Залос и Мухараил уже успели свыкнуться к новым товарищам и обжиться в общей каюте. Обо всех подробностей им не рассказывали, все же проект секретный, но тихонько, шепотом все говорили про огромное количество стазис-камер и гигантских ресурсах для поддержания стазиса в камерах на несколько десятков тысяч лет. Не нужно было быть профессором, что бы сложить все концы и самим догадаться.

— А наш профессор получается, им нужен… — начал свою мысль Мухараил.

— Точно. Для налаживания контактов с аборигенами, которые буду в следующем цикле, — закончил Залос. — И возможно он так хорошо знаком не только с Азари, но и с другими не развитыми расами, с теми же ханарами или турианцами.

— А как вы все думаете, кто будет главенствовать в следующем цикле? — спросил громко всех сержант Полок.

Это высокий крепкий протеанин, он чем-то напоминал Реда, точно так же правильный во всем. От показаний по боевой и биотической подготовки, до выполнения приказов. Истинный солдат погибшей империи. «И такой же мертвый, как и империя», — тихонько подумал Мухараил. — «Как и все мы здесь. Ну, может только кроме Залоса и капитана. Эти двое уж точно самые живые из нас. Только они верят, что смогут выжить и победить. Даже Полок не верит, как не верил и Ред. Как не верю и я. И поэтому я тоже обречен».

— Я ставлю на турианцев, — поддержал разговор ефрейтор Нелог. Веселый балагур. Острый ум и находчивость. Его давно прочили в сержанты, но уж слишком он резкие слова говорил подчас начальству. В былые времена его уже давно бы приставили к военному суду, но протеан осталось слишком мало, чтобы терять толковых бойцов ещё и в сварах между собой.

— А че? Они уже построили первобытных строй на жесткой военной диктатуре. Если у них так и дальше пойдет, то из них выйдут вполне годные вояки, — продолжал разглагольствовать Нелог.

— А азари? Те про которых рассказывал наш профессор. Большой биотический потенциал. А биотики всегда были занозой в заднице, когда дерешься с ними. Никогда не знаешь, чё они выкинут в следующий момент.

Мухараил не увидел кто это сказал. Они сидели в своей тесной коморке, где и вдвоем пройти по одному проходу было не возможно. Места хватало лишь для коек и небольших шкафчиков у изголовья. Да и чтобы не отсвечивать лишний раз, все энергосистемы перевели на необходимый минимум. Так врагам труднее выследить корабль по энергоизлучению. Как только корабль вышел из ретранслятора то проложил курс к Идем Прайм и лег на космический дрейф, заметая следы. Космический ветер уверено гнал их к планете, в то время как основные двигатели молчали и не следили где не надо.

И приходилось всему экипажу ходить в потемках и дышать разреженным воздухом.

— А может тогда кварианцы?

— Эти чудики, вечно любопытные? Слышал я про них от одного парня, он был у них на наблюдательном пункте. Говорил, чуть отвернешься, уже залезли в челнок и все переворошили. Найдут какую железку и тут же принимаются её приспособить к делу, то плоды с деревьев сшибать, то друг друга гонять. Если они и выйдут в космос, то, скорее всего, заберутся в нехреновую даль и там и останутся, позабыв про свой родной мир.

— А кто у нас ещё остается? Люди? — спросил Залос, вспомнив про свое первое назначение.

— Вот уж вряд ли. Да, способные к обучению. Но слишком слабые. Кожный покров проткнуть любой острой палкой можно, кости тоже хлипкие. Внушительной силой не обладают, к биотике тоже никаких признаков не проявляли. Плодятся только как не нормальные, пожалуй, их единственный плюс.

— Так с тем же успехом можно и ханаров вспомнить.

— Эти медузы? Они хороши только в воде на суше, более чем жалкое зрелище. Это как и волусы, милые толстяки еле передвигающиеся на своих коротких ножках.

— Ну, ты ещё саларианцев вспомни.

Все засмеялись.

— Эти ящерицы только к столу годятся.

— Да, им только мухами и питаться.

— Идиоты, — оборвал громкий смех капитан Явик.

Никто не заметил, когда он вошел в каморку.

— В следующем цикле будем править мы!

Сказав своё веское слово, он ушел, напоследок лишь бросив.

— Приготовьтесь. Скоро посадка.

Разговоры смолкли. Никто не посмел подвергать сомнению авторитет и слова капитана. Если он сказал, что будут править протеане. Значит будут править протеане, ради этого их всех и собрали вместе.

Посадка прошла мягко. Залоса и Мухараила официально зачислили в группу капитана, под его непосредственным командованием. Только из-за того, что они не обстрелянные солдаты, пропуска в новый мир им не дали. Количество стазис-камер ограничено и туда уже определяли проверенных и обученных бойцов, инженеров, ученых. Всех, без кого заваоевать в новом цикле власть и построить новую Империю будет не возможно. И хоть Залос и бодрился, но Мухараил видел, друга подобное тоже задело за живое. Их подобрали, но фактически тут же и выбросили, как отработанный материал. В их задачу теперь входило охрана комплекса и героическая, но глупая смерть. От Жнецов или от старости, хотя и навряд ли, своей смертью в последний век уже никто не умирал.

— Мы сможем улететь, — когда они остались вдвоем, сказал Мухараил. — Проводим капитана со всеми остальными в стазис и улетим на челноке или корабле. Ты же знаешь, я умею управляться с ними и прокладывать курс. Улетим отсюда. Да хоть на тот же «Горн», или ещё куда. Ты же сам говорил, наши разбросаны по всей вселенной, мы сможем найти других протеан. Солдат ведь должен сражаться так? А не сидеть на попе ровно.

Мухараил ожидал жесткой отповеди от друга. Мол, это дезертирство, предательство Империи. Но Залос лишь молчал и стоял погруженный в себя. Не дождавшись ответа, Мухараил ушел.

Подготовка к стазису уже шла полным ходом. Основная часть протеан выбранных для построения новой Империи уже погрузилась в сон. ВИ докладывал о стабильной работе установок, и что замороженным протеанам ничего не угрожает. Капитан Явик заявил, что ляжет в свою камеру последним. Он должен проконтролировать, как будут идти работы. Про его пунктик насчет контроля ходили слухи. Будто свою прошлую группу, попавшую под воздействие Жнецов, он уничтожил собственноручно и ещё сутки наблюдал за трупами. Он следил, как бы уже умершие товарищи не стали одурманенными, верными куклами Жнецов.

Однажды, когда Залоса поставили на ночное дежурство, к нему на пост пришел капитан с проверкой. Осмотрев мониторы, проверив показание приборов наблюдения, он уже собирался уходить, когда Залос задал давно мучавший его вопрос.

— Капитан?

— Да, рядовой, — спокойно ответил Явик.

— Вас называют аватаром Мести.

Явик присел на свободный стул. Он уже понял, разговор будет долгим и не простым. Да и заняться ему было по большому счету не чем. Обо всех нарушениях доложит автоматика, а он лишь нагуливал сон. И поговорить со своим солдатом он был не против, все интереснее, чем ночной осмотр.

— Да, называют.

— Я вот что спросить хотел, — сказал, запинаясь Залос. — А как вы… Ну то есть, как вы поняли, что… Почему вас стали так называть?

— А тебе зачем, рядовой? Праздное любопытство?

— Никак нет. Просто мой друг, Мухариал, ну вы его помните. Он как то назвал меня Воплощением Войны. Я просто хотел доказать ему, что ошибается. Ну, какое я Воплащение. Смех один.

Явик по-новому взглянул на него.

— Раз тебя так назвал твой друг, значит, так оно и есть, — просто ответил он. — Воплощением не становятся. Им рождаются, и окружающим это четко видно. Это твоя суть, твоя жизнь, твой стержень. Это то чем ты дышишь, то, что ты ешь и пьешь. Воплощение это и есть ты. Я не видел тебя в бою, лишь с высоты невнятную перестрелку. Я не могу подтвердить или опровергнуть это утверждения. Я ведь тоже не сам назвал себя Местью. Так меня назвали в моей прошлой группе.

Явик замолк, заново переживая давно минувшие дни. Боль, слепую ярость и тянущее чувство одиночества, навеки поселившиеся в нем. Но быстро совладав с собой, он продолжил:

— Могу лишь дать совет. Не отвергай себя. Не отвергай своего предназначения, так легче, поверь. Живи им, так ты сам поймешь ответ на свой вопрос.

— Спасибо, — ошеломленно ответил Залос.

Явик ушел дальше совершать свой ночной обход, оставив молодого солдата наедине со своими мыслями и мониторами слежения.

А на следующий день в систему вторглись Жнецы.

Тяжелые орудия планетарной защиты расстреливали дредноуты и крейсеры Жнецов, не жалея снаряды и заряды. Бойцы занимали места согласно боевому расчету. Штатские прятались в бункерах. Но все это уже было напрасно. Громкий, режущий душу звук прошил небеса. На Идем Прайм пришли Жнецы. И уже ничто не могло спасти планету и её жителей. Механический разум пришёл за своей кровавой жатвой.

Над комплексом с камерами стазиса пролетел Сборщик, уродливая большая тварь, обладающая внушительной огневой мощью и вдобавок используемая для десантирования наземных сил врага.

— Приготовились! — Заорал капитан Явик. Вопреки всему он остался командовать своими бойцами. Он просто не мог их оставить и спасаться самому.

— Капитан мы здесь справимся, задержим врага, а вам надо отступать, — перекрывая взрывы от гранат и ракет, кричал сержант Полок. — Вам нельзя здесь оставаться!

— Заткнись, сержант, я здесь командую!

— Новобранцы, заберите, капитана и силком тащите его в камеру стазиса, это приказ старшего по званию! — крикнул в ответ ефрейтор Нелог.

— Куда вы меня потащили, бестолочи?!

Но Залос с Мухараилом лишь крепче сжали капитана и потащили его прочь от передовой.

— Вам, нельзя, — тихо сказал Залос. — Вы наша Месть. А Месть не может умереть, это наша работа.

— Молчать, щенок! Я приказываю вам!

— Нет, это мы приказываем вам. Живите. Возродите нашу Империю, — так же тихо сказал ему Мухараил.

— Капитан, они правы, — рядом с ними возник ВИ комплекса. Зеленые, святящиеся линии создали объемную голографию протеанина. — Верхний уровень взят, силы противника слишком велики. Скоро одурманенные прорвут блокаду и будут здесь. Пожалуйста, пройдите к своей камере, технический персонал ожидает вас внизу, для подготовке к стазису.

Капитан взвесил в уме все за и против. Холодная логика победила. Как впрочем, и всегда. Его группа погибла, эти двое, скорее всего тоже погибнут. Но он должен жить.

— Во славу империи, — только и ответил капитан.

На нижние уровни он пошел один. Если не считать ВИ.

— Ну а мы задержим тварей здесь, да, друг? — нарочно бодро сказал Залос, когда они остались одни.

— Ты слышишь? — невпопад ответил Мухараил.

— Ты чего?

— Голос. Ты слышь его, Залос?

— Ты чего, Муха. Здесь никого нет кроме нас.

— Нет. Он рядом. Он звучит прямо в голове. Он шепчет, приказывает.

— Муха. Не слушай. Это враг, ты меня слышишь? — Залос вцепился в друга и тряс его, надеясь привести в чувство. — Не смей его слушать, это ложь! Здесь только мы вдвоем, здесь нет больше никакого голоса, ты меня слышишь?

— А? Ты что-то говорил? Почему ты не слышишь голос? Он такой добрый. Он говорит, что здесь нет врагов. Жнецы нам не враги, ты меня слушаешь? Они не убьют нас, они не желают нам вреда, искусственный интеллект, лишен чувства мести или враждебности. Они хотят возвеличить нас, уподобить себе.

— Ты видел одурмненых? Они куклы, живые куклы! Ты такого возвышения хочешь? Муха, ты последний кто у меня остался, ты меня слышишь? Не смей меня покидать!

— Мы не умрем, мы вознесемся на новую ступень эволюции, — не слушая Залоса, вещал Мухараил.

Залос с оттягом ударил Мухараила в челюсть. Потом ещё раз и ещё. Он бил его не жалея, но застившая пелена так и не проходила с глаз Мухараила. В отчаянье Залос хватил его голыми руками за лицо, проникая в его разум. На секунду разум техника прояснился:

— Зал, не плачь, — тихонько, сдерживая свои слезы сказал Мухараил. Он уже чувствовал свой конец и не мог сдерживаться. Умирать страшно. Это очень страшно. — Я оказался слабее тебя, но я, же не истинный протеанец. Не как ты. Ты у нас сильный, до тебя голос не добрался, не смог завладеть твоим разумом. А моим смог. Я уже не жилец, мы оба это понимаем. Прошу тебя, прошу…

Он так и не смог вымолвить это слово. Но не зря они росли вместе, вместе выжили в крушении «Вдовы», вместе служили, пусть и не долго, под командованием капитана Явика. Залос понял его и без слов. Ладони опустились с лица на шею.

— Агк-х-х-х, — захрипел Мухараил.

Залос не слушал. Старался не слушать. Тело уже перестало дрыгаться в предсмертных судорогах. Уже замолкли и посмертные судороги, а Залос продолжал держать за шею своего друга. А из глаз текли непрошенные слезы. Печальные, злые, скупые, мужские слезы. Напоследок, Залос успел почувствовать благодарность Мухариала.

— Заслон верхнего этажа прорван. Внимание, заслон верхнего этажа прорван, враги на спуске к нижним этажам, — механическим, беспристрастным голосом по всему комплексу прозвучал ВИ.

— Идите. Идите сюда, твари, — сквозь зубные пластины, со злостью прошептал Залос. — Я вас умою вашей кровью. Вы у меня узнаете, что такое Воплощение Войны!

Отбросив условности, переживания и сомнения, Залос сам побежал навстречу врагам.

Наверное, оставшийся в далеком прошлом капитан Славос, был бы им сейчас доволен. А Мухараил с удовольствием наблюдал за ним сейчас с того света.

«Я здесь ещё задержусь», — мысленно сказал ему Залос. — «Только возьму с собой трофеи, а то будет стыдно перед предками показаться».

Залос был уверен, Муха улыбался, его мыслям. Он всегда предпочитал улыбаться, а не грустить. Смеяться, когда больно и не унывать, как бы плохо не было.

Отбросив сомнения, приняв свои инстинкты и следуя чутью, Залос не просто двигался, стрелял, размазывал по стенкам одурманенных биотической силой. Нет. Он танцевал. Легко и не принуждено. Совсем, как и предыдущие Воплощения Войны. Отныне он прямой наследник протеанской империи, её славы и величия, канувшего в лету. И он наслаждался этой свободой, этой силой, этими подобиями жизни, что он с легкостью отнимал. У одурманенных не было и шансов против него. Даже подконтрольные Предвестнику одурманенные, не могли ничего противопоставить ему. Залос двигался быстрее всех. Для него стерлись все понятия о времени, прошлое, будущие, настоящие, для него это стало открытой книгой. Он мог заранее предсказать, где окажется враг, что он будет делать и когда его лучше атаковать. Это Война вышла на свою кровавую жатву. Столь же беспощадную, как и у механического разума, но гораздо более жадную и страшную.

Залос не сомневался, одурманенные пробились и через другие заслоны и уже возможно вели бой на нижних ярусах. Но здесь, он пропускать никого не собирался. Его задачей было дать время другим скрыться в стазис — камерах.

На нижних этажах и впрямь уже вовсю кипел бой. Капитан Явик, с последними из оставшихся в живых солдат, закрылись за последней перегородкой.

— Сколько осталось? — спросил он у ВИ.

— Чуть более трех сот тысяч, — ответил ВИ Победа.

— А как же остальные беженцы? Мне нужны они, для восстановления империи!

— Противник пробился через северную перегородку. Поспешите в свою стазис — камеру. Я начинаю нейронную обработку.

— А как же все остальные?

— Они умрут во славу империи, — сухим металлическим голосом ответил ВИ.

— Проклятье!

Прежде чем включить автоматику и запечатать Явика в стазис, ВИ сказал:

— Вы станете нашим голосом.

— Я стану больше, чем просто голосом!

Но Залос уже этого не слышал. Перед ним опустилась тварь Жнецов. Жуткий результат опытов над протеанами. Преторианцы. Летающая тварь с крепкой броней и щитом, бьет прямым плазменным лучом, а стоит сбить с неё защиту так садиться на землю, восстановиться и отбрасывает всех биотическим полем. Опасный противник, такого только окружать и долго и нудно бить. Но сейчас Залос был выше возможностей простых протеан.

Биотическим броском он взобрался на преторинца. Зацепившись за край хитиновой брони, парень в упор выпустил весь заряд плазменной винтовки, прожигая броню, обнажая нежное, мягкое мясо. Комплекс сотряс вой и рев раненого животного. Большого и очень злого животного. Даже одурманенные присели от ужасного рева. Но только не Залос, он лишь рассмеялся и поглубже засунул последнюю гранату в самое нутро преторианца. Воплащение Войны спрыгнул лишь за миг до взрыва. Кровавые ошметки разлетелись по всему уровню.

— Ха-хаа-ха, — дико смеялся Залос. Злая ярость и дикий смех переполняли его. Странная легкость вскружила голову, и даже навязчивый отсчет ВИ не мог заставить уняться это странное веселье.

— Десять… Девять… Восемь…

Залос побежал наружу, туда, где ещё оставались враги. Где ещё ходили одурманенные, которых он не успел убить. Единственное, чего молодое Воплощение Войны боялось, это не успеть убить их, до того, как нейтронная очистка уничтожит все живое на планете. Странная уверенность, что они должны погибнуть только от его руки заполонила его мозг. Его можно было назвать сумасшедшим. Но так оно и было, когда весь мир сходит с ума самыми нормальными становятся те кто сходит с ума вместе с ним.

— Семь… Шесть… Пять…

Новая добыча. Новые смерти. Новая радость.

— Четыре… Три… Два…

Только сейчас, потеряв всех кто ему дорог. Потеряв своего друга, капитана, сослуживцев, надежду. И стоя в одном шаге от неминуемой смерти, умирая, чтобы жили другие, Залос наконец понял, смысл этой странной и загадочной фразы:

— Во славу Империи!